– Я много раз думал о том, куда мне теперь? Обратно в Рукраину отправите?
Боясь, что ответ чинайца может быть положительным, Тарас и не заметил, как сжал новую руку до скрипа в шарнирах. Но Лю Чен по-отчески посмотрел на подопечного и сказал:
– Нет! Если ты не против – мы отправимся в куда более интересное и безопасное место.
#
Через минуту после ухода Лю Чена в палату вернулась Чанчунь. Эта девушка была чуть ниже и крупнее остальных. Если бы Тарасу позволили провести конкурс красоты среди медсестер, то Чанчунь заняла бы в нем последнее место по смазливости личика. И в то же время от нее исходило нечто настолько притягательное, что она была единственной, кого бы он оставил.
Сегодня девушка выглядела встревоженной. Меньше шутила, чаще опускала глаза. Вот и поднос с едой чуть было не опрокинула – на пол слетели только салфетки. Тарас отреагировал, словно ниндзя – проворно склонился на бок и поднял их искусственной рукой. Девушка смущенно поставила еду на столик и тяжело вздохнула.
– Что-то случилось? – спросил Тарас.
Чанчунь подняла голову так, будто хотела, чтобы своенравная слеза закатилась обратно. Всхлипнула и покачала головой.
– Нам нельзя расстраивать пациентов. – попыталась улыбнуться сквозь непослушные слезы.
– Да какой я пациент, Чанчунь! Скоро выпишут!
Чанчунь родилась в далекой глухой провинции. Боги Поднебесной подарили ей красоту и родители приняли это со смирением. Они понимали, что придет момент и их дочь заберут, как это было во все времена. Но успели подарить ей столько доброты и тепла, что Чанчунь всегда хотела вернуться в родную деревню. Когда в восемнадцать лет ее забрал в свою "команду" крупный местный бонза, она пообещала помогать семье до тех пор, пока будет жива.
Как ей удалось год назад сбежать от похотливого чинуши, Чанчунь решила не рассказывать. Уверила, что ей просто повезло и она нашла работу в этом центре. Тут все совсем по-другому – хорошие люди, спокойная и интересная работа. Но обиженный начальник не смирился с тем, что его обманула какая-то сельская девчонка. И вот вчера она узнала, что родной дом сгорел, а родители были вынуждены покинуть родную ферму из-за гонений со стороны местных властей.
– Это устроил он! – Чанчунь закрыла лицо руками, не в силах сдерживаться дальше.
– Можешь найти его здесь? – Тарас указал на дерево госслужащих Чиная, раскрытое на всю белую стену.
Чанчунь сменила язык интерфейса на родной, проворно полистала, раскрывая нужные ветки властной иерархии. На экране замельтешили замысловатые иероглифы. В конце концов экран растянуло пухлое лицо провинциального руководителя. Тарас ничуть не удивился тому, что оно имело схожую с рукраинскими паразитами "печать бюрократа". Так Тарас определил про себя неуловимые, но очень схожие черты лица, присущие всем канцелярским крысюкам – благо за это время насмотрелся на них до тошноты.
Прозвенел звонок и Чанчунь встревоженно выпрямилась – кто-то вызывал ее по коммуникатору.
– Извини, Тарас! Мне пора идти!
И выпорхнула из палаты.
Тарас остался наедине с похотливым самодуром. Гуожи Яо. 55 лет. Руководит небольшой провинцией в срединном Чинае. Тарас включил анимацию игры и вот уже этот невысокий кабинетный червь ползет в гору, тревожно оглядываясь на Тараса. Кулаки рукраинца налились свинцом. Приступ агрессии к очередному социальному паразиту вновь овладел Тарасом. Неважно, где находится бюрократ, ему не уйти от возмездия! Рукраинец полез за Гуожи на гору, не упуская его из виду. Но вдруг сверху стали падать камни. Тарас пригнулся и заметил, что на горе стоят несколько человек. Кто-то машет руками своему начальнику, а кто-то метит в Тараса очередным камнем. Хорошая защита! К тому же… Стоп! Тарасу пришла мысль о том, что все это неправильно! Почему игра показала Гуожи в таком экзотическом месте? Он что – действительно лазит в рабочее время по горам? Хотя, кто их знает – этих чинайцев? Может и лазит!
Пришлось отступить. Игра опять вернулась к аватарке клерка, а Тарас раскрыл рядом базу знаний AntiBureauCreate, отфильтровав только чинайский контент. Объем информации был невелик, по сравнению с тем, чего можно было ожидать от двухмиллиардного народа. Разнообразным, ветвистым, но как-то маловато для такой большой страны. То ли здесь не хватает настоящих ТОПов, то ли что-то с Чинаем не так. Лю Чен как-то обмолвился, что процент бюрократов в Чинае теперь самый низкий в мире. Но все равно их больше, чем в любой другой стране. И людей, страдающих от своеволия аппаратчиков в разы больше! Неужели им все нравится? Или так сильно их держат в узде? Рой вопросов вскружил голову Тараса. Он порылся в статистике игры по Чинаю и с сожалением узнал, что, кроме самого низкого процента чиновников на душу населения, в Чинае также самый низкий процент их убийств. Всего-то 4 процента. И это за шесть месяцев! Тогда, как в Рукраине давно перевалил за 40! В соседней Укроссии за 60%. А в Неграфрике так и вообще приближается к полной победе. Странно, что негры оказались самыми настойчивыми! Неужели больше нас понимают, что такое справедливость? Как-то не верится. Тарас не был расистом, но все же считал чернокожих отсталыми людьми. Ну, что они сделали для развития человечества? Никаких открытий, никаких трогательных произведений в литературе или музыке? Рэп? Тарас любил рэп, но это музыка не для души. Больше похожая на ритуальные танцы у костра. Чем собственно и занимались в Неграфрике совсем недавно. А может и сейчас. Тарас пожал плечами. Какой-то бред лезет в набирающие силу мозги. Надо бы научиться контролировать. Ладно! Что там с неуловимым Гуожи Яо?
#
Гуожи Яо вместе с тремя охранниками взывали о помощи на дне глубокой ямы. Высокие деревья плотным кольцом закрывали солнечный свет, а яркие отблески огня на листьях сгущали напряженное беспокойство пленников – на дне ямы пылал костер. После того, как удалось заманить бюрокраста в такую нехитрую ловушку, Чанчунь опрокинула бочку с арахисовым маслом, из которого жители села варили кондитерскую массу для городской мануфактуры. Той, что была в собственности Гуожи Яо. Тонкий ручеек медленно заполнял последнее прибежище большого начальника и его верных секьюрити. Минуту назад Чанчунь хладнокровно бросила в яму факел и теперь наблюдала как четверо некогда вальяжных мужчин проворно цепляются за выступы обрубленных кореньев, чтобы убежать от жарких языков огня. Гуожи оказался на удивление самым прытким. Еще немного и он достал бы до края ямы. Взгляд, полный молчаливой мольбы, на секунду встретился со взглядом девушки. Чанчунь крепко сжала вдруг появившийся в руке камень и с силой бросила его в лицо своего истязателя.
Лю Чен застал Тараса и Чанчунь за последними мгновениями расправы. Чанчунь с выражением дикой ненависти на лице, чего Лю Чен никак не ожидал от кроткой медсестры, злобно выкрикивала проклятия и тряслась от бешенной пульсации в жилах. С Тарасом-то все понятно, а вот Чанчунь! Милая, способная и смышлёная девушка вдруг превратилась в бессердечного монстра с красными от злобы глазами.
Лю Чен сделал жест раскрытой ладонью, будто смахнул наваждение, и экран вдруг погас.
– Вы что это?! – рыкнул Лю Чен.
Тарас уверенно ответил:
– Я научил Чанчунь играть! Дело в том, что…
– Неважно! Ей это не нужно!
Девушка опять превратилась в кроткое создание с опущенными от стыда глазами. Она бросила робкий извиняющийся взгляд на Тараса, понимая, что своим рассказом создала эту ситуацию, но шишки достанутся только ему. Поклонилась Лю Чену и вылетела в коридор.
– Зачем ты это сделал? – спросил чинаец. – Эта игра не для всех!
– Но я думал, что наоборот!
– Послушай, Тарас! – Лю Чен немного успокоился. – Все не так просто! Здесь в Чинае с этой игрой не шутят. Скоро поймешь! И ты здесь не для того, чтобы оставаться простым ТОПом и охотиться на чиновников. Тем более, чинайских!
– А что они – особенные?! – Тарас понял, что опять начинаются недомолвки. Так что уж лучше идти напролом.
– Я хочу помочь Чанчунь. Вы знаете, что ее родители… Да что там родители! Она сама пострадала от зарвавшегося чинуши местного разлива.
В этот момент Тараса пронзило понимание, что Чанчунь чем-то очень похожа на Миру. Те же густые темные волосы, та же комплекция, пусть и немного изящнее, глубокий взгляд. И та же судьба – сельская девушка, которая столько всего натерпелась, но не растеряла свою человечность.
– Этот Гуожи Яо объект нашей игры, нашего протеста. Я просто помог девушке немного разрядиться. А сам думаю поехать и завалить этого паразита. Конечно, когда выпишут из вашей клиники!
– Что? – лицо Лю Чена окаменело от неподдельной тревоги. – Ты собираешься убивать госслужащих в Чинае?
Тарас горделиво кивнул.
– Зачем тебе это?
– Наше движение не имеет границ. Там, где можем – будем уничтожать бюрократов, пока не изведем всех.
– Только не в Чинае. Тарас, здесь все не так!
– А как, Лю Чен?
Лю Чен резко оборвал разговор и предложил прогуляться по воздуху.
Два дня назад Тарас вышел во двор первый раз. Снаружи здание оказалось совсем не таким, как внутри. Мрачные посеревшие стены чего-то похожего на храм сливались с окружающим его скудным пейзажем. Горы уходили под самое небо. На их вершинах лежал вековой снег, а в долине зеленела весна. Здесь же – между небом и землей – были только камни и редкие растения. Но гнетущее впечатление уносилось прочь после первых же глотков свежего горного воздуха. Вот и сейчас оба собеседника, сощурившись от яркого Солнца, молча созерцали горную красоту Чиная.
– Ты меня удивляешь, Тарас! Я был уверен, что тебе не надо объяснять твою роль. Ты не такой, как остальные бунтари.
Лю Чен повернулся и внимательно посмотрел в глаза рукраинца.
– Здесь ты неоправданно рискуешь, когда нападаешь на любого клерка. Твоя задача – это масштаб! Весь мир! Понимаешь?
– Но что плохого, если я избавлю этот мир от еще одного?!
– Я просто хочу, чтобы ты сделал больше, чем просто убил очередного паразита.
Лю Чен повернулся к Солнцу и закрыл глаза – то ли от удовольствия, то ли, чтобы прервать буравящий взгляд Тараса.
– Вы опять недоговариваете, Лю Чен!
– Не торопи события, Тарас! Лучше готовься к поездке. Я познакомлю тебя с интересными людьми. А через две недели у нас назначен "Час Х", которого все так ждут. И он будет твой, Тарас! Потому будет очень хорошо, если ты доживешь хотя бы до своего триумфа.
– Приняли только мой проект?
Лю Чен открыл глаза и в голосе прозвучали веселые нотки:
– Вот это я понимаю! Деловой разговор куда лучше. Нет, конечно! Ты не один. Но твой проект обещает быть урожайным. Над ним работает целая команда и впереди еще много вопросов.
– Лю Чен! Давно хочу спросить Вас – а как Вы стали разработчиком?
Чинаец махнул рукой в сторону узкой тропинки и неспеша пошел по ней к соседнему зданию.
– Я не разработчик в прямом смысле. Скорее я из тех, кто определяет цели и вдохновляет. А пришел так же, как и все – жизнь подвела.
– Вы тоже хотите очистить мир от социальных паразитов?
– В некотором смысле. Ведь это такой себе модный штамп – социальный паразит. Жизнь намного сложнее и у нее есть причины быть такой, какая она есть. Я всего лишь хочу сделать ее лучше. Ты ведь тоже?
Он повернулся к Тарасу и рукраинец кивнул:
– Конечно!
2
Новая одежда смотрелась безупречно. Никаких запахов секонд-хенда, к которым Тарас давно привык. Никакой едкой вони, обычно присущей недорогим вещам из Ali-Express. Голубая шелковая рубашка отдавала легким ароматом изысканных духов. Тарас вобрал их полной грудью, сожалея, что уже через минуту обоняние привыкнет к запаху и перестанет его замечать. Зато будут замечать другие! Сегодня Тарас уезжает и вот-вот в палату войдут врач и медсестры. Стоя перед зеркалом он еще раз отметил, что вместо того, чтобы набрать вес, похудел еще больше. Ему объяснили, что во время болезни организм ослабел и сбросил все лишнее. Но в конце концов сегодня уже второе июня и это значит, что после прихода в сознание Тарас находился в клинике два месяца. За это время пора бы уже окончательно вернуться в привычную форму. Доктор Ли Джанг как-то сказал, что теперь Тарас стал другим, потому что они его изменили. При этом хитро – по-чинайски – заверил, что на самом деле он восстановит прежнюю форму и все будет в порядке. Так что же все-таки – изменили или вернется в форму? В зеркале перед Тарасом стоял отнюдь не "мешок с дерьмом", как он называл себя последние месяцы. У этого красавца не было отвисшего живота. Даже не было животика – Тарас поднял рубашку и на его месте увидел граненые кубики пресса! Крепкие руки с проступающим рельефом мышц – причем обе выглядели одинаково. Грудь не то, чтобы колесом, но похоже, что к тому идет. На вытянутой шее скуластое лицо – никаких отвисших щек и подбородка. Отражение в зеркале, хоть и радовало Тараса – а как же, о такой фигуре мог только мечтать! – в то же время сильно беспокоило. Что они со мной сделали?
Он застегнул последнюю пуговицу на рукаве, довольный тем, что протез стал совсем родным и легко справляется с такой тонкой работой. Вспомнились изнурительные тренировки, прокачка новых нервных связей, которая чуть было не лишила Тараса оставшихся. И в тот момент, когда чувство благодарности к Ли Джангу и девушкам развеяло все сомнения и распахнуло душу настежь, дверь в палату охнула.
Доктор Ли Джанг шел первым. Как всегда, светился радостью и чем-то запредельным. За ним стайкой влетели пять молчаливых девушек в пестрой праздничной одежде. В них красавицы обрели сказочность, неожиданную после длительного медицинского бдения в однотонных халатах.
Ли Джанг радушно поприветствовал бывшего пациента:
– Рад, что ты вернул себе силу, Тарас! Все твои показатели теперь гораздо лучше, чем до твоего приезда в наш центр. Ты выдержал не только пересадку руки, но и изменение своей биохимии. Посмотри, каким ты стал! Не скрою – твое выздоровление станет предметом моей личной гордости! Хотя, почему только моей?
Он сделал театральный разворот к девушкам и передал им слово, не дав Тарасу возможности задать вопрос насчет загадочных преобразований.
Первой подошла Сюин, по-прежнему кроткая и манящая. Она взяла Тараса за руки, мягко и ловко развернула их, чтобы соприкоснуться с ними ладонь в ладонь. Медленно вдохнула, не отрывая молчаливого взгляда голубых лучистых глаз, а затем сказала:
– Ты во мне, Тарас! Я сохраню твою энергию, что бы не случилось.
Тарас опешил. Все это походило на какой-то ритуал. Но мало ли какие у них обычаи. Однако слова Сюин глубоко тронули. Тарас остро ощутил, что это не просто слова – за ними стоит что-то реальное. Какая-то загадка, которую от него умело скрывают. В сознании на миг вспыхнула картинка обнаженной Сюин, за которой тут же последовали ощущения ее горячего дыхания, мягкой кожи и сводящего с ума запаха. Тарас тряхнул головой. Хотел чертыхнуться, задать вопрос, но Сюин крепко прижалась, чмокнула в губы и тенью метнулась назад, уступив место Мэйли. Происходящее походило на то, что эксперимент над ним еще не закончен, что его хоть и выписывают, но явно с какой-то отложенной миссией или того хуже, его просто провожают, может даже на смерть, забрав частичку себе. Слов уже было не разобрать. Бравый настрой растворился в тумане смятения. Странное состояние, хотелось бы его прервать.
Когда Чанчунь прошептала слова благодарности, Тарас снова выплыл в реальность. В глазах девушки тоска смешалась с отвагой. Что-то недосказанное так и осталось тайной. Нечто гораздо более важное, чем просто благодарность и "не забуду". Наконец, все шестеро провожающих выстроились в одну линию, чуть поклонились и развернулись на выход, оставив Тарасу послевкусие радости и сомнений.
Слева на белой стене загорелся экран и улыбка Лю Чена подвела черту:
– Выходи, вертолет уже готов!
#
Столица Чиная встретила густым калейдоскопом огней. Пять часов перелета на элегантном "Гольфстриме G700" от пустынного Трибета и до бурлящих жизнью пригородов Испекина будто погрузили Тараса в историю. Он много читал о становлении современного Чиная. Нет, в компании не обязывали. Просто было интересно как отсталая еще в семидесятые годы страна превратилась в главного соперника Амера? За каких-то шесть десятков лет! Под брюхом самолета словно развернулась история. Вначале редкие города горного Чиная сливались с серой местностью. То ли врастали в землю, пряча свою убогость, то ли наоборот только-только выбирались из нее. Как и страна в начале пути. Редкие дороги тянулись через пустыню, исчезая и появляясь вновь, чтобы набрать силу, расшириться и отпочковаться новым городом. Рядом еще одним. И еще. В середине пути поля, дороги и города изменили свое обличие, стали крупнее, завершеннее, пестрее. Выглядело так, будто невидимый художник в он-лайне рисует для Тараса картину исторической трансформации великой страны. Ближе к столице небо потемнело – все-таки конец дня. Но сумерки, а потом и ночь, словно продуманная аранжировка, усиливали эффект. Огни городов становились все ярче и охватывали все больше пространства. В конце концов они превратились в живое бурлящее месиво, от которого Тарас задумчиво отвернулся.
В кресле напротив Лю Чен беседовал по коммуникатору. Насколько мог судить Тарас, разговор обещал хорошие перспективы.
– Надень брошку! – Лю Чен протянул Тарасу знакомую клипсу-переводчик. – Здесь уже никто не будет подстраиваться под тебя.
В городе огни метнулись с земли на небо – теперь все пространство над головами было залито цветной пульсацией. А мокрый после робкого дождя асфальт создавал иллюзию бесконечности этой сводящей с ума живой картины.
Бронированный джип, похожий на тот, что увез Тараса из Хаковки, теперь расталкивал плотный поток машин на широкой автоартерии Испекина. Машины в испуге отъезжали, останавливались и прижимались к обочине. Прямо как в Рукраине, когда по главной улице едет президент или премьер-министр, а в районных центрах местечковый доминант – какой-нибудь глава области, а то и просто района. Сильный всегда задавит слабого. Тарасу от этих мыслей почему-то стало грустно. Вот и он теперь стал той важной персоной, из-за которой простые люди в страхе расступаются. Разве этого хотел? Разве поменяться местами и было смыслом всей борьбы? Но главным вопросом оставалось сакральное "Почему я?". Вместо ответа на ум пришла шальная мысль о том, что любой "счастливчик", сидящий в уютном чиновничьем кресле, тоже мог бы задать себе такой вопрос. Но скорее всего не хочет и просто наслаждается ситуацией.
Гулкий шум плотного потока машин, приправленный громкими клаксонами, настойчиво проникал в салон, отвлекая и не давая сосредоточиться. Если бы не он, то Тарас поверил бы, что дежа-вю – это не просто выдумка. Такие же два охранника напротив – гладко выбритые чинайцы медвежьих размеров. И откуда они их берут? Клонируют что ли? Последняя мысль заставила Тараса вздрогнуть. Он отвел взгляд на уходящий в небо столб красных огней, который оказался небоскребом. Рядом такой же, только оранжевый. А за ним проглядывается желтый. Дальше – зеленый! Радуга! Простая на первый взгляд идея какого-то ойропейского дизайнера, которую воплотили в жизнь простые трудяги. Хотя может уже и не простые – иногда на хай-тековских сайтах Тарас набредал на очередной проект робота-строителя. Но если роботы окажутся эффективнее, то куда чинайцы денут свои 2 миллиарда человек?
Легкий толчок Лю Чена вернул Тараса в машину:
– Ну, как тебе Испекин?
Тарас изобразил восхищение:
– Нравится! – потом чуть скривился. – Только еще не научился читать иероглифы!
– На базе дам тебе умные очки.
Час показательного доминирования на дороге закончился съездом в промзону. Здесь огни города превратились в яркий фон, слегка подсвечивающий темные переулки между спящими корпусами фабрик. Наконец джип остановился у громадных ворот. Тарас услышал, как пиликнули сигналы опознания машины и отрылась аллея, ведущая к неожиданному в таком месте уютному зданию. Три невысоких этажа, парадные ступени, зовущие в широкие стеклянные двери и радушный чинаец в форме, с услужливой улыбкой выходящий навстречу машине. Все это походило на гостиницу.
Горячий душ после дороги вернул Тарасу силы. Он немного повалялся на шикарной кровати, зачарованный 3Д-потолком с летящими навстречу звездами. Вспомнилась одна из первых заставок на компьютере. Кажется, называлась "Сквозь звезды" или "Сквозь вселенную". Тарас улыбнулся тому, как мастерское исполнение может вдохнуть жизнь в старую идею… Громадные звездные системы медленно надвигались и торжественно проплывали мимо. Вращающиеся планеты, звезды разных цветов и размеров, пояса астероидов. Интересно, чинайцы сами нарисовали это чудо или утянули из НАСА? Анимация на потолке не просто расслабляла. Тарас ощутил, как нечто глубинное и тяжелое, по масштабам сродни увиденному, подкрадывается из ниоткуда (или из умело воссозданного космоса) и захватывает его целиком. Еще в детстве мечтал стать космонавтом. Потом узнал, что дальше орбиты сейчас никто не летает. Но фантастические фильмы, наоборот, рисовали такое, что впору срываться с места и … Точно бы улетел! С какой-нибудь исследовательской экспедицией или в составе колонизаторов уже изученной планеты. Потому что на Земле делать нечего!
Чуткая кровать уловила настроение Тараса и теперь его спину заботливо массажировали два гладких ролика, пробужденные из недр умного устройства, скрытых кожаной обивкой. Полминуты хватило, чтобы Тарас провалился в глубокий космос забытых снов.
#
Утром Тарас ощутил, что полностью здоров. Не то, чтобы его выписали из клиники еще больного. Просто тогда чего-то все равно не хватало. Неуловимого чувства, не связанного с физическими ощущениями. Сегодня же… После душа Тарас остановился у зеркала. Нет, явно чинайцы что-то недоговаривают. Превратили в богатыря и молчат. Он покрасовался перед самим собой, заметил, что за день грудь стала чуть мускулистее, а шея утолщилась. Красавец!
Завтрак въехал неслышно. Мясное меню с обилием салатов и стакан сока. Еще вечером Тарас думал, что Лю Чен позовет завтракать вместе, но теперь просто пожал плечами и накинулся на еду, не в силах сдерживать разыгравшийся от ароматов аппетит. Надо же помочь организму получить все сполна!
– Ну что, – экран вспыхнул сразу после отъезда столика, растянув на всю стену сытую улыбку Лю Чена, – готов?
– Да!
В коридоре Тараса любезно встретил консьерж. Молчаливо улыбаясь, провел на второй этаж и почтенно склонился, открывая двери в просторный зал.
За широким круглым столом разговаривали Лю Чен, ойропеец и пиндус. Оба незнакомца были явно моложе чинайца – примерно ровесники Тараса. Смело откинувшись на спинки стульев, они внимательно слушали Лю Чена. Увидев Тараса, на секунду прервали разговор и улыбнулись в знак приветствия.
– А вот и он! – Лю Чен сделал призывный жест рукой. – Проходи, Тарас!
Вначале Тарас подумал, что богатое убранство зала – это умелая имитация. Но отодвинув стул рукой ощутил прохладу лакированного дерева – такое ни с чем не перепутаешь.
– Это Мартин! Это Рамаджан! – представил собеседников Лю Чен. – А это Тарас Гарматный!
Только Тарас собрался открыть рот, как на столе ожил коммуникатор, радостно объявив, что на связи Франсуа Лемарон. Лю Чен поднял руку, дескать, извините – важный звонок – и поднес почти прозрачную пластину к уху.
– Франс?!.. Да, тоже рад! Отличная работа, но надо освежить текст. Пусть теперь звезды укажут не только на радикальные перемены и много смертей…
Он резко умолк, воздев брови и закатив к небу глаза.
– Не спеши, Франс! Да! Да! Очищение пусть останется. И новые перспективы для человечества. Добавь, что "тысячелетняя накипь"… Восхищаюсь твоими меткими словами… Что эта накипь уйдет не сама собой! Подведи к тому, что звезды требуют участия каждого в этом процессе. Ну, может, что только тех, кто участвовал… Что? При чем здесь, что уже и так много людей. Нам надо еще больше! Не забудь, что кроме гонорара ты работаешь над своим будущим. Когда мир изменится, ты станешь одним из лучших прорицателей. Ха-ха-ха! Конечно, не единственным! Но тебе хватит, поверь! Пообещай им что-то. Да так, чтобы звучало убедительно! Ты же знаешь как! Просто вдохнови людей! Мы же за это тебе платим!… Да – и текст и выступление! Давай, Франс!
Тарас заметил, как вместе с ним улыбнулись Мартин и Рамаджан. Хороший разговор они услышали! Показательный! И хотя о таком способе "прогнозов" знает весь мир, быть свидетелем как это делается вживую случай выпадает не каждому. Лю Чен окинул молодых людей задорным взглядом и сказал:
– Работа, друзья! Работа прежде всего! Если мы хотим победить, самое время выложиться на полную!
Он кивнул на экран.
– События так стремительны, что принято решение о переносе даты. До "Часа Х" осталось 7 дней. Все большие проекты готовы к нему. И наш в том числе. Смотрите…
Тарас нервно хмыкнул. Больше из-за того, что его проект назвали "нашим". Лю Чен уже говорил, что над ним работает целая команда. Но то ли болезнь, то ли высокие горы отвлекли тогда и не позволили проникнуться масштабом. Теперь же цифры и графики с экрана постепенно возвращали в строй. Цифра внедренных батарей приближалась к двум с половиной миллионам. Два с половиной миллиона потенциальных убийц!
– Расклад такой, что роботов заказывают в основном из богатых стран. Амер, Ойропа, Чинай, Пиндия.
Цифра рассыпалась на части и ее осколки полетели навстречу растущей из темноты экрана карте мира, чтобы занять свои места в каждой стране.
Почти семьсот тысяч в Амере и чуть меньше в Ойропе. В Пиндии полмиллиона. Остальные размазаны по всему миру. Правда неравномерно. Тараса интересовала Рукраина. В ответ на его пытливый взгляд система увеличила масштаб и на несколько секунд показала карту родной страны.
Почти восемьдесят тысяч! Немало! Тарас покачал головой, а затем повернулся к Лю Чену с немым вопросом.
– Да! – чинаец, все это время следивший за Тарасом, встрепенулся. – Собственно за этим мы и собрались!
Он подождал, пока еще двое оторвутся от экрана и продолжил:
– Наша задача – решить, как провести операцию наиболее эффективно! Тарас, знакомься: Мартин и Рамаджан – программисты в AntiBureauCreate.
Увидев, как округлились глаза рукраинца, Лю Чен поспешил уточнить:
– Ну… Как бы помягче сказать… Не самые главные. – он подмигнул программерам. – Но и не самые последние.
Мартин и Рамаджан удовлетворенно кивнули.
– Такое количество роботов надо суметь проконтролировать. И главный вопрос – кто это будет?
Мартин подхватил мысль:
– Наших сил не хватит, чтобы за какую-то минуту провести три миллиона операций.
– Почему же не хватит? – спросил Тарас. – В игре полмиллиарда игроков!
– Из которых почти девяносто миллионов ТОПы. – уточнил Лю Чен.
– Вопрос не в количестве. – вздохнул Мартин. – Мы не можем рисковать ни одним роботом.
– А как мы ими рискуем? – пожал плечами Тарас. – Выложим туториал что и как надо сделать, объявим конкурс и выберем лучших.
– Какой еще конкурс? – спросил Мартин.
– Ну, пока еще не знаю. Та, господи! Если у Вас такие программеры, то можно же по-быстрому написать прогу симулятор управления роботом. И прогнать через нее желающих. Кто покажет лучшие результаты – тот и получит доступ к настоящему андроиду.
Лю Чен одобрительно кивнул.
– А что! Можно и так! Рамаджан, что скажешь?
Рамаджан все это время постоянно молчал и лишь блаженно улыбался. Тарас даже подумал, что пиндус находится в трансе или участвует в какой-то виртуальной встрече. Но Рамаджан сразу ответил:
– Думаю завтра прога будет готова. Мы же писали код управления роботами для внедренного вируса. Так что надо просто немного изменить оболочку…
– Вот и отлично! – хлопнул в ладоши Лю Чен. – Быстро мы нашли решение. Не перестаю удивляться твоим способностям, Тарас.
#
После плотного обеда с Лю Ченом, Тарас вернулся в свой номер. Открыл Джигл, немного полистал новости, но тут же смахнул их. Каждый день одно и то же – сводки Великого Очищения. Убито, ранено, неудачи, полицейский беспредел, потери активистов… Совсем недавно жадно вчитывался в эти цифры и они даже придавали сил для выздоровления. Но сейчас что-то надломилось. Усталость? Нет! Просто за этим бурным потоком стал забывать о себе. "Где Я в этом потоке?" Эх, Чингисхан, тебе-то было проще – враг был понятен и слаб. Ты был хозяином ситуации. А здесь – в наше время – что бы ты делал? В чем бы искал себя?
Тарас открыл историю своих публикаций и стал медленно прокручивать записи. Жека, Андрей, Орест – почти на каждой фотке. Друзья, заменившие семью. Аватарки Жеки и Андрея притенены – их смерть точно зафиксирована. А вот Орест все еще живой. Тарас охнул от неожиданной радости. Живой, но не в сети. "Ну хоть так! Значит найдется, когда вернусь!". Он полистал список. В онлайне были друзья друзей друзей. Те, с которыми даже не знаком и не знаешь, где они и чем живут. Хотя… Вот… Дмитрий Пельцер. Владелец кафе в Мокиеве! Тарас ткнул пальцем в сторону стены. Через секунду на экране появилось озабоченное лицо на фоне барной стойки.
– Привет, Дима! Это Тарас. Я… это… В твоем ресторане… Помнишь?
Глаза хозяина кафе брызнули ребячьей радостью:
– Тарас?! Помню, конечно! Ты герой! – он отвернулся, призывно махнул кому-то рукой и продолжил. – Жив, значит! А-то мы думали, что ты уже покойник.
Дима громко захохотал и снова повернулся к невидимому собеседнику.
– Я выиграл! Понял?! Ха-ха!
Тарас растерялся:
– Ты о чем, Дима?
Во взгляде собеседника зажегся азарт.
– Да все в норме! Ты жив и это главное!
Тарас пожал плечами.
– Да прямо…
– Нет, ну просто мы поспорили с друзьями останешься ли ты в живых после всех передряг. Я хоть и говорил, что ты не жилец, но поставил на тебя! Молодчина! Выбрался, значит. А ты… – путаным взглядом он прошелся по экрану и выкатил глаза от удивления. – … ты в Чинае?
– Да! А вы там как? Я читал, что в Мокиеве Бог знает что творится.
Но Дима вдруг сник. Где-то за кадром прозвучал бас:
– Не знаю, насчет Бога. Думаю, что черт знает лучше!
Затем еще один голос добавил:
– Хреново тут у нас. Полный … – голос крепко выругался. Потом еще несколько раз. – Эти чертовы чинайцы…
– В смысле чинайцы? – перебил Тарас.
В экран втиснулось два лица. Исхудавшие и обозленные. Тарас понял, что это у них Дима выиграл пари, из-за чего Тарас превратился в причину для хэйта.
– А что ты там делаешь, герой? – с вызовом сказал парень с насупленными густыми бровями. – Живой, да еще в Чинае. За сколько продался?
– Олег! Не надо! – попытался вмешаться Дима.
– Я не понял, ребята! Вы о чем? – Тарас насупил брови и слегка отшатнулся.
– Не строй из себя девственника! – зычно вступил в разговор второй. – Все знают, что кашу заварили чинайцы. И теперь мы опять в жопе!