Старое поместье Батлера

– Красавицы! Ну, наконец-то мне никто не помешает! – негромко проговорил он, дохнув на меня отвратительными миазмами дешёвого алкоголя…

Глава 16

– Ах! – вскрикнула мама, находившаяся позади.

– Мистер Добреман! Вы как нельзя вовремя! – повысив голос и стараясь скрыть дрожь страха, ласково улыбнулась я, мужик не ожидал подобного и замер в проёме в полном ступоре, непонимающе глядя на меня своими масляными похотливыми глазками.

– Э-э, – промычал он.

– Мама, мы так ждали нашего спутника, уж и не надеялись, что вы, Олав, догадаетесь сюда прийти, – начала заговаривать ему зубы я. И, бросив быстрый взгляд через плечо на замершую в лохани Мэделин, которая сидела, прижав колени к груди, готовилась завизжать что есть мочи, покачала головой, чтобы она этого не делала: у меня созрел план и я собиралась воплотить его в жизнь. Графиня проглотила крик и судорожно кивнула, давая понять, что всё уяснила.

– Вы меня ждали? – очнулся Добреман, плотоядно улыбаясь.

– Конечно! Такого красавца как не ждать? У меня для вас даже горячие пирожки заготовлены, – я уже оценила предметы, находившиеся поблизости.

– Всегда знал, что леди только одеждой отличаются от простых баб. Ну, ещё грамоте немного обучены, – растянул жирные губы-лепёшки мерзавец.

– Мы вообще от баб не отличаемся, милый Олав. Вот, угощайся! – и, схватив ведро с горячей водой, стоявшее на табуретке сбоку от двери, резко выплеснула содержимое в подлеца.

– Ааа!!! Уа-а-а!!! – завизжал супостат покруче порося, хватаясь руками за шею и грудь. В лицо попали лишь мелкие брызги, жаль, что не было возможности как следует прицелиться, да и силёнок у меня, увы, было не так много, как хотелось бы.

Пока Добреман верещал, я метнулась в угол помещения, где "притулилась" деревянная лопата, после чего опрометью вернулась к двери, где продолжал завывать Добреман, костеря меня, на чём свет стоит.

– Матушка! – крикнула я уже на ходу, – ори что есть мочи!

А сама, не теряя времени зря, тараном пошла на врага. Заметив моё полное решимости лицо, Олав оборвал визг и прохрипел:

– Что ты делаешь?! – но договорить не успел. Лопата даже в таких нетренированных руках – смертоносная вещь!

Бам-м!!! Бум-м!!!

Голова толстяка издала тот самый натуральный глухой звон. Пустой котелок, кто бы сомневался!

– А? – пискнул он, глаза его закатились, вражина сделал мелкий шажок в мою сторону, но я не дала ему приблизиться к себе, черенком толкнула его в грудь и он, зависнув на секунду, в итоге кулем свалился мне под ноги. На вой графини-сирены прибежали люди. Я быстро захлопнула дверь за собой, отрезая Мэделин от любопытных зевак.

– Он осмелился нарушить покой графини Лерой! – ахнула Лара, прижимая руки к щекам. В сгустившихся сумерках разглядеть лица людей удавалось не особо, но по общей атмосфере поняла – нужно что-то сказать.

– Зовите старосту и главного, отвечающего за порядок в селе, – я знала, что вояки обязаны жить в деревнях, где есть станции дилижансов.

– Я мигом! – бросил Бен. – Мужики, вяжите этой сволочи руки! Лара, дай верёвки! – и умчался.

Я кивнула людям и вернулась к Мэделин, уже покинувшей лохань и судорожно натягивавшую на мокрое тело чистое платье.

– Мама, не спеши. Можешь спокойно помыться. Пока старосту приведут с капитаном местного гарнизона, мы успеем дважды искупаться.

– Я н-не могу… – голубые глаза женщины были широко распахнуты, она дрожала то ли от пережитого ужаса, то ли от стыда.

– Можешь, – в таких случаях лучше говорить тихо, но настойчиво. – Я дверь заперла, никто нас не потревожит.

Еле уговорила. Но всё равно графиня не стала рассиживаться, быстро ополоснулась и, обтеревшись холщовой тряпицей, поспешила натянуть одежду. И я её прекрасно понимала: то ли я, пришедшая из другого мира, где люди щеголяют по пляжу почти обнажёнными, то ли тут, где даже щиколотку показать – верх бесстыдства.

После мамы помылась и я, правда, вода в "ванне" была уже остывшей, но меня сие обстоятельство не сильно напрягло.

Мои предположения оказались верными: капитан Лемарк и староста Смитсон пришли только через полчаса. Я и Мэделин ждали их в общей зале, сидя за столом и потягивая горячий взвар из листьев смородины и мяты. Внутри помещения никого не было, кроме хозяйки, все остальные разошлись по комнатам.

– Мам, – накрыв узкую ладонь Мэделин, несильно сжала и заглянула ей в глаза, – всё хорошо.

– Почему ты меня остановила? – вдруг спросила она. – Не дала закричать…

– Мне сначала хотелось как следует его проучить. Этот мерзавец заслуживает всего того, что я ему устроила и даже больше.

– Ох, Грейси, нас спасает только то, что мы Лерои, аристократы. А он простолюдин. Его отправят в темницу или взыщут внушительный штраф. И тебе ничего не будет за членовредительство. Даже никто не осудит. Но в другой раз, если перед тобой равный, такой же аристократ, то так просто не отделаешься, – предупреждающе добавила она, а я понятливо кивнула. Благо мы точно знали, кто такой Добреман, мелкий лавочник из простой крестьянской семьи.

– Как он вообще решился на вас кинуться? – покачав головой, спросила Лара.

– Долгое воздержание, – негромко пробормотала я. – К этому ещё неумеренное злоупотребление сивухи. Всё вместе отшибло ему напрочь последние остатки разума. Идиот.

Мама удивлённо на меня покосилась: ей явно было интересно узнать, откуда её невинной дочери ведомо такое понятие как "воздержание".

Но спросить ничего не успела: входная дверь распахнулась, впуская внутрь хозяина станции и ещё двух мужчин. Старосту я узнала, видела его, когда гуляла по селению. А вот второй человек невысокого роста, поперёк себя шире, был мне незнаком.

– Доброй ночи! – поздоровался староста, жилистый мужичок в добротной одежде, с пышными седыми усами и хитрыми тёмными глазами. – Леди, как вы? Ух! – потряс он кулаком в воздухе, – накажем мы этого вашего Добремана. Покуситься на честь двух благородных женщин, чего уж там, цельных графинь! Мало подлецу не покажется!

– Тише-тише, Дональд, – заговорил вояка, – доброй ночи, леди. Меня зовут Кевин Дейль, капитан здешнего гарнизона. Не могли бы вы поведать, что произошло. Хочется всё узнать, так сказать, из первых рук.

Мэделин, поскольку главой нашей маленькой семьи в данный момент была именно она, заговорила первой и сама обо всём поведала. Без утайки. Как было. В течение всего рассказа Кевин молча кивал, не задавая никаких уточняющих вопросов.

– Что же, вы были в своём праве, – взял слово вояка, стоило графине смолкнуть, – Добремана опрашивать сейчас нет никакого смысла. Лекарка уже обработала его ожоги, там ничего страшного, – увидев, как нахмурилась Мэделин, поспешил он нас успокоить. – Заживёт, как на собаке. У вас есть два выхода: написать на него кляузу на моё имя. В моём ведении посадить его в темницу на пару недель, и приставить к общественным работам, коих хватает тут, в Уэст Виллэдже. Второй вариант: он выплатит вам назначенную мной сумму, и на том дело закончится. Решайте сейчас.

Мы даже советоваться не стали, почти в унисон ответили:

– В темницу его! – и пусть наша семья была стеснена в средствах, но терпеть этого гада в дилижансе больше не было никаких сил. А ещё утешало, что он так и не узнал, куда мы направимся, достигнув Питсборо. То есть никак не сможет нас найти и отомстить.

– Что же, – повторился капитан Дейль, – ваше право. Пишите.

Староста и вояка ушли, уведя с собой едва переставлявшего ноги Добремана.

Мы вздохнули с облегчением и отправились спать. А через пару суток наш дилижанс покатил дальше, и в этот раз внутри кареты было намного комфортнее, чем прежде.

Глава 17

Мы пробыли в Питсборо пару дней и на том же дилижансе отправились дальше. Единственное, что изменилось – количество охраны. Она увеличилась в три раза. То есть было пять вояк, стало пятнадцать. Объяснять, отчего вдруг так произошло никто и не подумал, мама терялась в догадках, а я решила, что отныне с нами едет какой-то важный человек, либо в карету поместили очень ценный груз.

В Питсборо к нам присоединились двое мужчин среднего возраста обычной наружности, сидели они рядом друг с другом и, натянув шляпы на глаза, дремали. Женщина и двое детей: девочка лет пятнадцати и очень спокойный мальчик лет пяти, их сопровождал старичок с забавной седой бородкой-клинышком, семья – ирлэндцев, стремившаяся быстрее оказаться дома. Одежда дам весьма значительно отличалась от нашей: мешковатые платья из плотной ткани, поверх юбки контрастный по цвету фартук, забавный чепчик из светло-серой жёсткой материи довершал образ.

Между собой они общались на своём языке, но могли при необходимости, пусть и с сильным акцентом, вполне сносно изъясняться на местном варианте английского. А ещё… я знала ирлэндский. Мэделин могла сказать лишь некоторые общепринятые фразы, такие как "добрый день, вечер, ночь", "приятного аппетита", "меня зовут", но вот я.… понимала значение каждого слова, что произносили новые спутники.

Когда до меня это всё дошло, не знала, как реагировать. В этом мире не было магии, по крайней мере, я её ещё ни разу не встречала и о чём-то сверхъестественном никто и словом не обмолвился. Потому смею предположить, что это такой бонус, подаренный мне кем-то при переселении души. А чтобы убедиться в своих догадках, аккуратно уточнила у графини:

– Мам, а я до того, как потеряла память, знала ирлэндский?

– Откуда бы? – вскинула удивлённо брови женщина.

Помявшись секунду, негромко шепнула, склонившись к уху Мэделин:

– Я понимаю всё, о чём говорит эта семья, – и покосилась на спящую женщину, её детей и глядящего в окно старика.

– Что? – тонкие брови леди Лерой чуть не коснулись корней волос. – Н-но… Как? Погоди! Давай обсудим это на следующей остановке, подальше от лишних ушей, – вдруг остановила она меня, я же, кинув быстрый взгляд на уставших спутников, согласно кивнула.

Мэделин все эти дни была грустной и задумчивой, с тоской глядела в окно и едва заметно поджимала губы. Я не знала, как к ней подступиться, но всё же, когда дилижанс сделал очередную остановку, первым делом затронула щекотливую для леди Лерой тему:

– Мама, я сглупила тогда, в Уэст Вилледже, не заперев дверь. Это моя вина. Просто выбрось этого мерзавца из головы, он не стоит твоих переживаний, да и разглядеть тебя он не успел.

– С чего ты взяла, что в чём-то виновата? – удивлённо посмотрела она на меня. – Мы обе устали после долгой дороги, растеряв по пути всякую бдительность, на радостях кинувшись к лохани. И к тому же, думаешь, Добреман не дождался бы снаружи? В этом случае могло быть и хуже: окончательно бы стемнело, люди отравились спать. А он нас по темечку хлоп, и в кусты. И не волнуйся, всё произошедшее я уже отпустила. Неприятный эпизод, и только.

– Что же тебя тогда гложет? Неужели, – осенило меня, – ты переживаешь за капитана Строма?

– Не знаю, он показался мне человеком слова, чести. Может, что приключилось в дороге?

– Будем надеяться, что с ним всё хорошо, – вздохнула я, и в утешающем жесте сжала узкую, прохладную ладонь графини.

– Да, я тоже молюсь за него, – аквамариновые глаза Мэделин были полны печали. – Но давай о другом. Так ты говоришь, что знаешь ирлэндский, так?

– Да. Откуда ведаю, понятия не имею, – и, почувствовав, что это тот самый момент и его никак нельзя упустить, "призналась": – У меня с каждым днём всё больше знаний о многом… Я боялась тебе сказать, думала, отправишь меня в лечебницу для душевнобольных.

Мы прогуливались в стороне от "припаркованного" у обочины дилижанса и откровенничали. Солнце светило привычно ярко. Воздух был наполнен ароматами прогретой земли, но всё равно тут, за пределами опостылевшей коробки кареты, дышалось намного легче. Слышалась птичья трель в лесу рядом, мерный перестук дятлов. Жужжали насекомые в высокой ярко-зелёной траве. В поле между лесом и трактом цвели нежно-голубые колокольчики и ярко-красные маки.

– Я заметила в тебе странности, милая. Давно. Но закрывать родную дочь в подобном месте? Ты ведь не кидаешься на людей, не ешь с пола, то есть ведёшь себя, как воспитанная леди, только несколько иначе, чем я привыкла. И изъясняешься… Так не каждый учёный муж может. А как ты нам не позволила заболеть после ливня? Откуда всё это взялось? Есть у меня предположение, – рядом никого не было, но графиня всё равно понизила голос и даже наклонилась ко мне, чтобы шепнуть прямо в ухо: – дар Всевышнего! Ты была на волосок от гибели, твоя душа прошла испытание и вернулась, а наградой стали те самые знания, что возникают в твоей голове.

Вот это да! Мэделин сама всё расставила по местам и облекла в красивую форму. Ни убавить, ни прибавить. Кроме неё истинную Грейс знали, разве что тётушка Мэй и Джон. Правда, насчёт папаши это я лихо взяла, тому и дела не было до девушки.

– Да, мама, – кивнула, соглашаясь, – наверное, так оно и есть. Вот только поверить в подобное очень сложно, – и побольше в голос драматизма.

– Иного объяснения просто не вижу, – графиня мягко похлопала меня по руке и повернула в сторону кареты. – Пойдём, милая. Не печалься, всё, что ни делается, к лучшему. Нам ли спорить с судьбой?

Перекусив пирогами, купленными в деревеньке, что проезжали несколько часов назад, устроились на своих местах.

Передышка закончилась через несколько минут, и уставшие пассажиры вновь погрузились в дилижанс. Вот что интересно, словоохотливых в этот раз не было. Обновился состав путешественников, из "стареньких" остались только мы с мамой. И я, прежде любившая живое общение, выдохнула с облегчением: никто не донимал с расспросами, не досаждал любопытными взорами, не пытался прикоснуться. Никогда не думала, что смогу так долго молчать и получать от этого удовольствие. Тяжёлая дорога, очень. И тут я имею в виду не какие-то приключения, коих и не было, а именно физические неудобства вкупе с эмоциональным напряжением.

Я сидела лицом к двум мужчинам с похожими шляпами на головах, эта парочка как раз забрались в дилижанс, а я успела заметить, как они зло переглянулись. И в ту же секунду мелькнула мысль, что эти люди знают друг друга, но отчего-то усиленно делают вид, что незнакомы.

Это напрягло. Не люблю странности, а когда ещё и интуиция вдруг нервно завибрировала где-то в груди, так и вовсе поёжилась, будто от холода.

Схватив маму за руку, сжала. Она удивлённо на меня покосилась, но промолчала.

Карета тронулась в путь, и мы покатили дальше. Со временем я успокоилась, решив, что просто показалось. И чего бояться? Охрана есть, и она нас защитит в случае опасности.

До следующей станции должны были добраться, если верить словам возничего через час после заката. А это где-то к десяти-одиннадцати ночи, то есть достаточно поздно.

Мы с мамой в итоге задремали, убаюканные ходом экипажа и тишиной внутри. Мне снилось странное: какие-то люди, их бесконечное копошение, мельтешение, даже во сне заболели глаза – не успевала за всеми уследить. А когда рядом со мной остановился незнакомец-великан, лица его разглядеть так и не смогла, и с рыком:

– Замри, не то зашибу! – схватил меня за руки, я резко очнулась. Сердце колотилось где-то в горле, дыхание сбилось, как и шляпка на голове.

– Грейси… – мама смотрела куда-то вперёд, на лавку напротив нас.

– Уважаемые попутчики, – один из тех, что был в шляпе, держа длинный кинжал в руках, опасно прищурившись, следил за каждым нашим движением, – прошу не делайте глупостей, если хотите жить.

Второй скривил губы и презрительно бросил первому:

– Ален, давай просто поделим их пополам? Одна часть станет твоими заложниками, другая моими. Пока подоспеют наши банды, сможем сами всё решить и договориться с капитаном охраны. Он не станет рисковать пассажирами. Тем более, когда среди них есть аристократы.

Ничего не понимая, я расширившимися от страха глазами смотрела на бандитов и не знала, что делать. И что вообще здесь происходит?

Глава 18

Время словно замедлило свой бег. Мозг лихорадочно искал варианты выхода из ситуации, в которую мы с мамой угодили.

Итак, что мы имеем? Эти двое, скорее всего, главари шаек, промышлявших грабежом дилижансов и иных добропорядочных путников. Оба тут с целью забрать то, что спрятано в карете. Золото? Но для перевозки драгоценных металлов есть специальные маршруты. Что происходит? И будто мои размышления услышали бандиты, потому что пояснили:

– Вам просто не повезло, – усмехнулся второй и вынул из-под полы пиджака самый настоящий… пистолет. Называемый здесь терцероль (прим. автора: маленький дульнозарядный пистолет. Существуют одно- и двухствольные версии. Терцероли начиная с XVII века изготовлялись с кремнёвым замком, который в XIX веке был заменён более надёжным капсюльным замком). Первый по имени Ален, чуть покосился, но страха не выказал. Значит, у него тоже было такое оружие. – Владетель Питсборо думал нас провести, отправив золото с простым пассажирским дилижансом, вместо императорского, ведь они никогда не доезжали до адресата, а-ха-ха. Но у него снова не вышло нас провести! В городской канцелярии работают наши люди, успели донести, когда, как именно всё будет происходить. Вот только информация попала и тебе, Ален, – скривив губы, добавил он. – Неужто Кевин работает на две стороны?.. А вы, – он выразительно покосился на нас с мамой, затем на замершую семью с тихо хнычущим мальчиком, крепко жавшегося к матери, – просто разменная монета. Не хочу потерять в схватке ни одного своего человека.

– Как и я, – растянул губы в мерзкой улыбке Ален. – Ты слишком много болтаешь, Мартин.

– Ну, думаю, эти люди заслуживают знать, по чьей прихоти оказались в подобной заварушке, – и снова заржал, аки конь. – Будете вести себя смирно, никто вас не тронет. Отпустим сразу же, как окажемся в безопасности.

Но по улыбке на его лице и хищно блеснувшим глазам поняла: никто нас никуда и никогда не отпустит. Попользуют и убьют, или оставят навсегда в качестве рабынь, обслуживать сначала главаря, затем всех остальных, когда выдохнемся.

– Хорошо, – кивнула я, – что нам нужно сделать?

– Какая смелая! Уважаю! Ты и твоя мать будете моими заложниками… – ответил было Мартин, но его перебил Ален, ловко выхватив левой рукой терцероль.

– Ну, уж нет! Графини отправятся со мной, – и вперил дуло в опешившего подельника. Нож в правой руке Аена продолжал сверкать в нашу с мамой сторону. – Думаешь, я идиот? За них тоже можно срубить полновесные!

Стало страшно тихо. Только ход кареты и звуки скачущей кавалькады снаружи нарушали возникшее давление.

– Тогда ты бери ту, что постарше, а я девчонку, – вперил в меня тяжёлый взор своих тёмных глаз Мартин, плечи мужчины напряглись, выдавая его напряжение от возникшей ситуации, а я просчитывала варианты, как вывернуть, чтобы нам на руку? – Так выкуп получишь и ты, и я. Иначе мне придётся тебя убить. И ты меня прикончишь. В итоге останемся ни с чем, а наши места во главе банд займут другие.

В словах мужчины был свой резон. И Ален медленно стал отводить дуло в сторону нас, пассажиров.

Это был шанс, я чувствовала, что больше такой возможности не будет. И риск. Не только моя жизнь на кону, но и семьи, замершей в углу и, словно напуганные зайцы, жавшиеся друг к другу. Но в этом мире мы с мамой можем рассчитывать только на себя, поэтому рисковать придётся, и, скорее всего, довольно часто. Главное, выжить.

– Все на пол! – заорала так, что в ушах заложило. А сама, оперевшись ладонями о деревянную скамью, на которой сидела, резко выкинула обе ноги в разные стороны, тем самым выбив нож из правой руки Алена и толкая в руку Мартина, в которой он зажал пистолет. Ни один из них не ожидал ничего подобного от нежной и внешне очень хрупкой, даже воздушной юной мисс Грейс.

А вышло… оглушительно!

Два выстрела хлопнули по барабанным перепонкам так, что я на секунду перестала слышать. Карету заволокло противным сизым дымом с характерным мерзким запахом.

Как рыба, выброшенная на берег, раззявила рот, чтобы унять звон и заложенность в ушах, но действовать не перестала. Карета, естественно, после такого шума, замедлила ход, а я пихнула дверцу со стороны семейства.

– Наружу, живо! Мама, ты туда! – и толкнула её в плечо в направлении двери слева.

Старик, бросив на меня нечитаемый взгляд, лихо подхватил внука, да и сиганул, куда было велено – направо. За ним мать и её дочь. Смелые люди, однако, и без всяких истерик.

Я отправилась следом за ирлэндцами, молясь, чтобы Мэделин меня поняла и послушалась.

Хлопнули дверцы, хлопнулись и мы, смачно свалившись на пыльную землю и по инерции прокатившись вперёд и в сторону. Удар выбил из груди весь воздух, в глазах потемнело, затылок по ощущениям, треснул, как и многострадальные рёбра.

Но я добилась своего. Бандиты причинили друг другу вред, а возница остановил карету, и её тут же окружили гвардейцы.

– Леди Грейс, – рядом со мной спешился молодой солдат и помог встать на ноги, – как вы?

– Мама, там… – махнула рукой в сторону кареты.

– Леди Лерой жива, капитан поможет ей, не волнуйтесь.

От сердца отлегло.

– Что произошло? – без перехода уточнил он, заглядывая в моё измученное лицо.

– В карете главы двух разбойничьих отрядов, притворившиеся пассажирами. Я отвлекла их, как могла, они выстрелили, кажется, друг в друга, а мы выпрыгнули наружу…

Я едва стояла на ногах, невоспитанно прислонившись на статного красавца с тонкой линией светлых усиков. Парень смотрел на меня сочувствующее, и был вовсе не против выступить в качестве опоры.

Тем временем из кареты буквальным образом выволокли двух бандюганов.

– Скоро тут будут их люди, – шикнула я, выпуская воздух из груди. Было больно. По всей видимости, я и правда отбила себе что-то. С другой стороны кареты, прихрамывая и идя под руку с капитаном гвардейцев, вышла мама. Ух! Я ещё раз облегчённо выдохнула, убедившись, что графиня относительно цела.

– Дочка? – подойдя ближе, мама тут же отлепилась от вояки и подошла ко мне, чуть припадая на левую ногу. – Как ты?

– Жить буду, – криво улыбнулась я, с трудом отступая от удобной поддержки в виде молодого офицера, навстречу родительнице.

Пока мы переговаривались с мамой, осматривая друг друга на предмет ссадин и иных повреждений, оба гвардейца перекинулись словами и поспешили к своим. А я, удостоверившись, что мы обе отделались ушибами, повернулась лежащим на пыльной земле Алену и Мартину. Несостоявшиеся налётчики были ранены, кровь текла из руки одного и бока другого. Чувствовала ли я сожаление за то, что сделала? Нет, вот ни капли.

– Грейс, что это? – графиня, приставив руку козырьком, смотрела куда-то вперёд. Я поглядела в ту же сторону и обречённо выдохнула.

– Там тоже едут! – а это старик ирлэндец, его звали Шэрли, окликнул.

Мы обернулись назад. И там тоже виднелись всадники.

– Нам не выстоять. Их слишком много, – добавил Шэрли.

– Прячьтесь в лесу! – крикнул нам кто-то из охраны дилижанса.

Мы так и хотели поступить, но из леса тоже показались люди.

– Под карету, живо! – рявкнула я, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха.

– Сдохнешь, мерзавка! За всё ответишь! – стоило нам приблизиться к лежавшим "подранкам", как Мартин зашипел в мою сторону. Ему уже связали руки и ноги, как и второму, который валялся без чувств.

– Угу, – кивнула я, похромав мимо.

Впятером мы спокойно разместились под брюхом кареты и принялись ждать. Надеясь, что сможем выжить и наши одержат победу в неравной схватке.

Я не знаю, как пережила тот день… Так много трупов не видела никогда в своей той, прошлой жизни… Но как оказалось, те, кто догонял карету сзади, оказались людьми короля, а возглавлял их… капитан Стром! Наши сражались как львы, первое время стреляли из этих пистолетов, в которых было всего по одной-две пули, а потом бой перешёл в рукопашный, с применением колюще-режущего оружия. И даже палок.

Я будто смотрела спектакль до жути реалистичный с брызгами крови и отрезанными частями тела. Наверное, именно в этот момент в сознании что-то кардинально поменялось: это не рафинированный двадцать первый век, к которому я привыкла, это суровые реалии семнадцатого, когда жизнь человека почти ничего не стоила, её мог забрать кто угодно и редко когда понести заслуженное наказание. И мне нужно суметь ко всему этому приспособиться, обезопасить себя и маму. Всё упиралось в деньги, впрочем, как и в любом мире.

Когда всё закончилось, я продолжала лежать под дилижансом, не имея ни сил, ни желания вылезать.

Наши победили, забрав много жизней у противника. Страшно, очень страшно.

– Грейси… – Мэделин мягко сжала моё плечо, её голос доносился до меня будто издалека, приглушённо и невнятно, – давай выбираться…

– Леди Лерой! – перед каретой остановился мужчина, а потом и вовсе присел на корточки, чтобы заглянуть в наше "убежище". – Вы целы? – Это был капитан Стром, лицо в крови, рукав рубахи оборван и тоже в алых пятнах.

– Том… – слетело с губ Мэделин так, что я наконец-то очнулась, вынырнув в реальность из странной прострации, что меня охватила.

Как только все пассажиры чуть отошли от шока, то сразу же принялись помогать перевязывать раненых, даже маленький Ребби подавал воду во фляжке лежачим солдатам. А потом Том рассказал нам, что стукача, того самого Кевина, что сдал обеим группировку весь расклад, поймали, допросили и мигом отправили наряд на выручку дилижансу, к коим он и присоединился. Сам же нас раньше не догнал, поскольку ему пришлось просидеть в карантине долгое время: проезжали сквозь деревню, болевшей заразной хворью, и его не выпустили, пока не убедились, что он здоров.

Мама была счастлива видеть этого замечательного мужчину, так вовремя пришедшего на выручку. Настоящий благородный рыцарь в её и моих глазах.

– Маленькая леди, – к нам подошёл старик, одна его рука была перекинута через поддерживающую повязку, Шэрли получил вывих плеча, когда выпал из кареты, я всё вправила, но конечности нужен покой, пришлось её вот так подвесить, – спасибо вам большое! Если бы не вы, могло выйти всё совсем иначе. Будете в Алоне, непременно приходите в гости. Будем рады вам в любое время суток. Ещё раз благодарю за смелость!