После весьма болезненной перевязки, Екатерина Павловна – медсестра, а по совместительству похоже мой личный экзекутор – все также хитро на меня поглядывала, полагая, что я откажусь от своей идеи прогуляться. Недаром она уж больно усердно бинтовала меня, несмотря на мое выражение лица. Стерва! Внутренне я усмехнулась – она мне пришлась по душе. Но виду не подала – нечего ей потакать!

– Ну? – ее левая бровь поползла вверх. – Еще хочешь прогуляться?

– А как же, – губы растянулись в хищной ухмылке.

– И даже без обезболивающего?

– Мне итак неплохо, – превозмогая накатывающую болезненность, поднялась с больничной койки и подхватила стойку с капельницей. С этой подружкой мне гулять еще как минимум час. – Веди, – кивнула на дверь, на что медсестра лишь покачала головой.

– Пошли, – коротко ответила и повела меня в противоположное крыло отделения. На выходе из моей палаты дежурили несколько знакомых мордашек – людей Шамана. Мотнула им головой, когда те хотели пойти за мной, подкрепив это суровым взглядом. О как! Сработало. Амбалы встали по стойке смирно и не сдвинулись с места.

Передвигалась я весьма медленно, поэтому дорога в несколько минут заняла у нас все пятнадцать. Прав был Амир, когда сказал о том, что мне необходим отдых. Тогда бурлил адреналин, скрывающий полную картину. Сейчас же у меня складывалось впечатление, что мое тело доставили прямиком из ада. В жизни бывало всякое, порой даже хреновее, чем сейчас, однако из пожара мне еще не приходилось выбираться. Женщина аккуратно сдвинула дверь в палату, пропуская меня вперед. Аркадия увидела сразу – он выглядел куда хуже, чем я. Весь перебинтованный и подключенный к аппарату искусственного дыхания. Сердце дрогнуло, и я медленно прошла вперед.

– Оставьте нас, – попросила. Дверь с характерным звуком захлопнулась за моей спиной.

Вздохнув, я прошла к мягкому креслу у окна и забралась в него, примостив рядом стойку.

– Дурень! – грустно улыбнулась, смахивая со щек ладонями непрошенные слезы. – Только попробуй не выжить! Зря я что ли тащила тебя на себе? – слова лились из меня потоком.

Я все говорила и говорила в надежде на то, что прокурор откроет глаза. Но понимала, что это невозможно. По крайней мере пока.

В скором времени я совсем выдохлась и прикрыла глаза. Не заметила, как уснула там же. Проснулась под мерное гудение аппаратов, почувствовав сильную боль в ребрах. Нужно было срочно попросить обезболивающее – ощущения нарастали, а неудобное положение в кресле еще и поспособствовало этому. Стиснув зубы, поднялась на ноги и подошла к мужчине. Взяла его бледную перебинтованную ладонь в свою руку и, наклонившись, поцеловала в лоб.

– Скоро увидимся, господин уже-прокурор. Не скучай, Аркаша.

Закрыв за собой дверь, отправилась на медсестринский пост. Дело близилось к вечеру – коридоры пустовали, большинство палат были закрыты. Мимо меня прошли несколько людей в медицинской униформе, одного я даже выловила – им оказался молодой улыбчивый интерн, пришедший на дежурство. Он показал мне, как пройти к посту, и я, поблагодарив, медленно потопала в нужном направлении. Добравшись до широкой стойки, выполненной в виде просторного полукруга, никого не обнаружила. Компьютеры были включены, трубка стационарного телефона была снята – как будто кто-то отложил ее и ушел звать к трубке абонента. Любопытство подстегнуло меня перевалиться через стойку и подхватить трубку. Поднесла к уху и услышала короткие гудки.

– Не дождались? – пробормотала, возвращая трубку на место. Решив подождать медсестру в палате, написала записку и оставила ее рядом с телефоном. Тут наверняка заметят, а если и нет – буду жать кнопку, лежа на койке. Это куда удобнее, чем стоять.

Боль временами дезориентирует, не позволяя трезво оценивать окружающую обстановку. А вперемешку с усталостью и эмоциональным потрясением – и подавно. Опираясь на стену ладонью, я добралась до палаты, не обратив внимания на самое главное – охраны не было. Меня редко «пасли», поэтому я попросту про них забыла.

– Василиса? – Екатерина окликнула меня, и я с облегчением повернулась.

– Мне бы обезболивающего. И тут, – кивнула на капельницу, – почти все.

– Сейчас все будет, – женщина выглядела немного бледной, но и этому я не придала значения. С наслаждением залезла на койку и прикрыла глаза. Медсестра суетливо копошилась вокруг меня, меняя капельницу. – Сейчас почувствуешь себя лучше, – боль немного отошла на задний план, и я открыла глаза, решив поблагодарить женщину. И тут же столкнулась с проблемой – зрение потеряло четкость. Я удивленно проморгалась, но это не дало никакого эффекта. Судорожно приподнялась на кровати, ощущая накатывающую слабость.

– Сейчас все будет, милая, – негромко бормотала медсестра, продолжая суетиться около меня.

– Ты что вколола мне? – осознание ошеломило меня, и затуманенный разум сложил дважды два. – Где охрана???

– Я… Милая, не переживай, – она начала заикаться. – Сейчас… – подскочила ко мне, пытаясь вернуть меня в лежачее положение.

Только вот незадача – она не совсем знала, кто перед ней. И даже мой ослабленный толчок смог ее переместить на небольшое расстояние от меня. С глухим звуком она врезалась в стерильный стол позади себя. Инструменты, лежащие на нем, с грохотом свалились на пол, как и она сама. Все движения давались мне с трудом, но я смогла вытащить катетер из руки. Подача чего-то в мою кровь остановилась – уже радовало. Но ощущения были премерзкие – в глазах двоилось, руки и ноги не хотели слушаться, координация напрочь отсутствовала. И все же в данной ситуации был и свой плюс – то, что мне вводилось, убрало боль. Я приподнялась на руках, взглядом пытаясь фиксировать то, что вижу.

– Тебе нельзя вставать! – медсестра сидела на полу, потирая ушибленную кисть.

– Я бы ее послушал, госпожа Царева, – голос со стороны входной двери заставил замереть. – Мы же не хотим, чтобы царевна поранилась, не так ли? – спустя секунду на одно из широких кресел для посетителей, стоящих у кровати, опустился человек, которого я меньше всего ожидала тут увидеть.

– Охрану… ты? – зажмурилась, внутренне матерясь на свое зрение.

– Я, Василиса, – хмыкнул Яров. – Продолжим наше рандеву? Я очень скучал.

– А я не особо. Как это по-мужски! – внезапно я расхохоталась. – Дамочка твоя? – кивнула на испуганную медсестру, медленно отползающую в сторону входной двери. – Хотя… Насрать. Что лицом к лицу без препаратов встретиться кишка тонка, а, Яров?

– Ты бы рот закрыла… – зло процедил сквозь зубы Максим.

– А то что? – губы растянулись в улыбке. – Что? Ты уже накачал меня какой-то дрянью. Что дальше? Убьешь? Изобьешь? Трахнешь? Ты в ужасе от меня, иначе бы не стал поступать как последний трус. Ты уже проиграл, и неважно каков будет исход.

– Заткнись! – игривое настроение Максима перерастало в ярость по мере того, как я его злила. Я была в ловушке, и как ни крути – его злость единственное доступное мне оружие. Гнев – мой самый излюбленный грех. Он заставляет людей совершать опрометчивые поступки и принимать неосознанные решения. А это то, в чем я нуждалась в данную минуту.

– Правда глаза колет? – пододвинула свое тело ближе к краю кровати. – Ты проиграл, потому что тут, – постучала пальцем по своей голове, – будешь навсегда проигравшим слабаком. И ничего с этим поделать не сможешь. Ни я, ни Город тебе не достанемся, потому что ты – никто. Глупый мальчишка, играющий во взрослые игры. И запугивать, и издеваться над слабыми – максимум, на который ты способен.

– Сука! – он резко рванул на меня, но не успел, потому что я перевалилась через край кровати и упала на пол. – Ты не убежишь – не сможешь просто, – кулаками ударил поверхность больничной койки. – Куда собралась??? – последнее видимо было не мне, потому что за словами послышался оглушительный выстрел и женский вскрик.

Внимание Ярова переключилось на медсестру, усердно пытающуюся ползти в сторону выхода. Он прострелил ее ногу, и теперь за ней тянулся кровавый след. Женщина всхлипывала и подвывала, пытаясь спасти свою жизнь. Но увы, она нарушила самое главное правило – никогда не сотрудничать с ублюдками. Карма – жестокая сука, готовая ударить в самый подходящий только для нее момент. И для медсестры он похоже наступил. Яров направился к ней, а я, воспользовавшись ситуацией, попыталась осмотреть пол. Было сложно, в глазах все расплывалось, но не так плохо, как могло бы быть. Вовремя выдернутый катетер возможно сможет повлиять на ситуацию, да и Яров похоже полагал, что того, что мне ввела Катерина, будет вполне достаточно.

Я смогла уловить среди хаоса на полу разбросанные лекарства и запечатанные стерильные шприцы. Пальцами нащупала разбитую ампулу и поднесла к глазам. Вот оно! Название отпечаталось в мыслях, и я углубилась в дальнейший поиск. Искренне надеялась на то, что найду хоть что-то. Судорожно хватала одну за другой разбросанные ампулы и пузырьки и подносила к глазам, пытаясь прочитать названия. Не то, нет, нет, нет… Черт, и это тоже не то. Не обращала внимания на то, что творилось за мной, потому что знала, что как только Яров закончит с Катериной, сразу же вернется ко мне. И к этому хотелось быть готовой хоть как-то.

– Нет! Вы же сказали, что я смогу уйти! – Катерина взвизгнула, когда Яров, присев на корточки рядом с ней, приподнял ее за волосы. – Я же все сделала! Как Вы и просили!

– Расстрою тебя, дорогуша, – протянул издевательски. – Я соврал.

Заметила откатившиеся под кровать ампулы, и поползла к ним. В голове было только одно – несмотря ни на что бороться до конца. До последнего вздоха. Оказавшись под койкой, подхватила найденное. В ладонь легла прохлада стекла, и я развернула ампулу в поисках букв. Бинго! Губы растянулись в довольной улыбке. Женский вскрик заполнил пространство больничной палаты, скрывая шум разрывающейся упаковки от шприца.

– Пора спать, дорогуша, – по звуку стало ясно, что Максим ударил женщину несколько раз головой о поверхность пола. Та еще раз вскрикнула и затихла – если она после такого выживет, и ее не постигнет участь «овоща», будет чертовски удачливой. – Василиса? Ты чего затихла? Аааа, – голос раздался совсем рядом. – Ну что ты как маленькая? От меня не спрячешься, – стальным хватом обхватил мои обнаженные лодыжки и потянул на себя, вытаскивая из-под кровати. – Сопротивляться бесполезно, – он навис надо мной, хватая за волосы. Наклонился к шее, вдыхая запах кожи и проводя носом по изгибу до мочки уха. – Бесполезно, – хрипло выдохнул прямо мне в ухо. – Бесполезно злить. У меня слишком грандиозные планы на тебя, чтобы просто грохнуть в порыве ярости. Бесполезно прятаться.

– А кто сказал, что я прячусь? – к моменту, когда он вытащил меня, я уже успела сделать то, что задумала.

– Что? – не понял Яров. – Надо бы еще добавить тебе – а то что-то разговорчивая больно! – пробормотал себе под нос.

– Я лишь уравниваю шансы, – координация оставляла желать лучшего, однако мне удалось крутануться в его руках, несмотря на цепкий хват, и воткнуть шприц с препаратом ему в плечо. – Приятных ощущений, придурок, – нажала на поршень, вводя лекарство целиком.

– Суууука! – он взвыл, отпуская мои волосы и отскочил от меня. – Ты что ввела мне, тварь????

– Решила, почему бы не поделиться с тобой этой наичудеснейшей дрянью? – прохрипела, цепляясь за край кровати. – И как оно?

– Я убью тебя! – он покачнулся, опираясь на стену.

– А как же замуж и все включено? – саркастично спросила, переместившись по кровати к стойке капельницы. – Эх, Максимка! А я-то уже напланировала!

– Уничтожу! – он направил на меня пистолет и выстрелил. Грохот оглушил, как и внезапно появившаяся боль в плече. Мне повезло – препарат подействовал на него также, как и на меня, и координация его покинула. Поэтому и пуля прошла лишь по касательной, разрывая кожу. Подхватила поднос со стола и швырнула им в мужчину. Он увернулся, но потерял равновесие и рукой схватился за выступающий контур стены, пытаясь скоординироваться.

– Попробуй, – ладони сжали стойку, и я, замахнувшись, выбила из его руки пистолет. Между нами завязалась потасовка – стойка была отброшена в сторону, в ход пошли кулаки. Сгруппировавшись, ударила локтем в грудь и ногой в голень. Яров взвыл, но не растерялся, и мне прилетел ответный в челюсть. В глазах резко потемнело. Удар в пах немного уравнял наши шансы, но переместил все действо на пол. Падая, Яров толкнул меня за собой. Откатилась, не позволяя ему ударить себя и поднялась на ноги. Мужчина подскочил вслед за мной. Под руку попалась стеклянная ваза с цветами на журнальном столике около кресла, которой я с радостью воспользовалась. Встретившись с головой Ярова, она разлетелась на куски, впиваясь ему в лицо и мне в ладонь.

– Дрянь! Ты пожалеешь, что вообще решила сопротивляться! – взвыл Максим, падая на колени, и дотронулся до окровавленного лица.

– Не-а, – ударила ногой под ребра, и мужчина распластался на полу. Улучив момент, поспешила к телефонной трубке, но не успела. Звук взведенного курка и едкий голос остановили меня в нескольких сантиметрах от аппарата.

Гадство! Совсем забыла про оружие! Лекарство в крови не позволяло оценивать всю картину целиком и принимать четкие решения.

– Стоять! – я повернулась к нему лицом и увидела пистолет, направленный на меня. Яров, хрипя от боли, поднялся на ноги и стал медленно ко мне приближаться, вынуждая отступать назад. – Куда же ты? – больничная палата не была большой, поэтому я весьма быстро встретилась спиной с окном. – Тебе некуда бежать, – довольно протянул Яров, поднося пистолет к моему лбу. – Как теперь запоешь, Василиса?

– Хочешь, чтобы я тебе спела? – несмотря на пистолет у моей головы, я улыбалась. – А что! Я могу… – мой безумный хохот вызвал недоумение на лице мужчины.

– Чего ржешь, дура? Да ты еще безумней, чем твой папаша…

– Знал бы ты, как далек от истины, – сделала шаг вперед, вставая вплотную к нему и ощущая, как дуло сильнее врезается в кожу. – Знаешь, Яров, встреча с тобой открыла мне глаза на кое-что.

– И на что же? – саркастично спросил Максим.

– Мы – чудовища, каждый день натягивающие человеческие маски. Каждый из нас вновь и вновь пытается сожрать другого в надежде занять более высокую ступень в существующей иерархии. Мы ужасны, смертельно опасны, сильны. Ну ты и так это знаешь, не буду перечислять наши «лучшие» стороны.

– К чему ты ведешь? – нахмурился мужчина.

– К тому, что нет страшнее чудовища, которому показали каково это – чувствовать и жить. Чувства, как наркотик – попробуешь раз, и отказаться сложно. И тот, кто встанет на пути к ним, будет лишь препятствием. Ты, Яров, для меня препятствие. Я не безумна. Я хочу быть человеком, а не носить маску, – схватила его за локоть, сбивая прицел.

Из последних сил наносила удары, выбивая пистолет из рук. Ловила ответные, но вновь и вновь боролась с Яровым за свою жизнь. В какой-то момент мы поменялись местами, и он оказался спиной к окну. Пропуская довольно болезненный удар в живот, открыла окно и надавила. Оно поддалось и отъехало в сторону. Схватила его за шею и ударила об угол, и окно еще больше съехало, впуская шум ночного Города. Он бил кулаками во все, что попадал без разбора, а я продолжала давить на шею, вынуждая его переваливаться через край. Часть его туловища оказалась снаружи, я понимала, что это – мой последний шанс. Ударила коленом в пах, впиваясь пальцами одной руки в раны на лице. Яров заорал, матерясь и пытаясь скинуть меня с себя. Каждое его движение сантиметр за сантиметром переносило его за пределы комнаты. И в какой-то момент он начал балансировать.

– Нужно было прикончить тебя сразу, как только увидел! – он все матерился, но я уже знала, что последует дальше.

– Нужно было, – задыхаясь, согласилась с ним. – Зря ты не сделал это раньше. Я выше тебя в иерархии ублюдков, и таких как ты – предпочитаю на завтрак. Полагал, что продумал все? Я тебя разочарую. Я, мать твою, не просто Василиса Царева. Я – Банши. Хотел, чтобы я спела? Моя колыбельная не для тебя. Я придумала кое-что получше. Ощути то, что ощущала я, – всем телом надавила на него, чувствуя, как его ступни висят в воздухе. – Пора полетать, придурок, – мой локоть прилетел ему под подбородок, откидывая голову. Я резко отпустила его и, сделав шаг назад, ударила ногой в живот, ставя точку в нашем затянувшемся рандеву.

Яров перевалился через край и полетел вниз с громким криком. Вздох облегчения вырвался из моей груди, и я с трудом подошла к окну, оперевшись на его край. Моя палата находилась на четвертом этаже, и под окнами располагалась открытая парковка. Яров угодил прямо на крышу одной из припаркованных машин, после чего сила удара откинула его на асфальт.

Перед глазами до сих пор все плыло, но я рассмотрела его неподвижное тело. Звук шин и крики подбежавших охранников, нарушили образовавшуюся минуту назад тишину. Рассматривала машины, стараясь не обращать внимания на накатывающую тошноту и дрожь в теле. В свете уличного фонаря мелькнул знакомый силуэт, спешивший к телу Ярова. Он присел на корточки, дотрагиваясь до лежачего, и помотал головой к подошедшему к нему охраннику. После чего поднял голову вверх по направлению ко мне.

Ощутив слабость, я повернулась спиной к окну и стала сползать вниз. Сил проверить что со мной не осталось. Медсестра не двигалась, а мое расплывчатое зрение не позволяло рассмотреть, дышит ли она. Сидела и глубоко дышала, стараясь не потерять сознание раньше времени.

Не знаю, сколько прошло, но в какой-то момент в палату стремительно влетели люди, среди которых оказался Амир. Он подбежал ко мне, позвав врача, и присел на корточки рядом.

– Вась? Слышишь меня? – его шершавая ладонь ласково дотронулась до щеки. – Все закончилось, он мертв. Потерпи, любимая. Сейчас тебя осмотрят врачи. Все будет хорошо, – шептал словно в бреду ошалело.

– Хреново выгляжу? – приоткрыв глаза, прохрипела в ответ.

– Вась, где болит? – минуя мой вопрос, задал свой.

– Везде? – я попыталась улыбнуться, но не вышло. – Он накачал меня с этой, – кивнула на медсестру, – каким-то дерьмом. Так что ощущения притупленные. Но думаю, что все хреново. Еще пить хочу.

– Ты такая бледная. И холодная, – он дотронулся до моей руки, прощупывая пульс. – Высокий.

– Ты такой красивый, зверюга, – мысли путались, а холод окутывал. – Люблю тебя, – с каждой минутой биение сердца усиливалось.

Нас окружили врачи, оттесняя Амира в сторону. Улавливать их голоса становилось труднее, я как будто погружалась в черную бездну, накрывающую меня с головой. Последнее, что услышала, перед тем, как нырнуть в пустоту, были слова врача.

«Внутреннее кровотечение. Готовьте операционную, срочно!»

Чернота накрыла меня, окутывая оглушающей тишиной и принося покой.

Глава 55. Новый порядок

– Спасибо, что вы все сегодня собрались, – Амир стоял в зале одного из особняков, принадлежащих клану Сеитовых, смотря на собравшихся. – У нас много того, что необходимо обсудить, – присутствующие напряженно слушали каждое слово мужчины. – Для начала хотелось бы сказать, что угроза устранена. Максим Яров был устранен Василисой Царевой, мы же устранили и зачистили всех его людей, а также предателей под началом Юрия Захарова. Он напал на прокурора Борзова и госпожу Цареву, уничтожил собственность Совета и планировал встать во главе Города, уничтожая всех по порядку. Богдан Захаров нашел подтверждение его планов, а также доказательства его сотрудничества с Яровым.

– Как же так? – возмутился мэр. – Как вы можете защитить Город, если предатели скрывались в ваших рядах? Нужно пересмотреть существующий порядок!!!

– Вы даже не представляете, как близки к нашим мыслям, – Амир жутко улыбнулся ему в ответ. Шаман с Кощеем переглянулись и ухмыльнулись. – Борис, – приказал высокому человеку в темно-синем костюме, стоящему около двери. Тот скрылся за ними, оставив ненадолго всех.

Тагай с Каримом хмуро переглядывались, откинувшись на спинки своих кресел, сложа руки на груди. Они знали, что будет дальше. Спустя несколько минут мужчина вернулся, неся в руках стопку черных папок с золотистой окантовкой. Передал Амиру в руки, низко поклонившись. Тот коротко кивнул, и мужчина вернулся на свое место, замерев у выхода. Амир с грохотом разместил стопку на столе, заставляя некоторых из присутствующих подпрыгнуть от неожиданности.

– Начнем? – его глаза сузились, и он приоткрыл одну папку. – Что тут у нас? Ооооо… Это Вам, господин мэр, – резко швырнул в центр стола на всеобщее обозрение содержимое. От увиденного побледнел и замер не только мэр. – Чего замерли, дорогие? – саркастично спросил. – Не стесняйтесь, рассмотрите все хорошенько.

– Что это такое… – недовольно начал начальник полиции, на что около него приземлилась идентичная папка, из которой вылетели бумаги и десятки фотографий. Мужчина, заметив содержимое, начал судорожно собирать его и прятать от глаз остальных.

– Чего же Вы прячете? Мы тут как одна большая «семья». Секретов нет. Или есть? – хохотнул Шаман. – Предлагаю всем ознакомиться. Тут еще много всего интересного.

Амир методично раскрывал каждую папку, вынося содержимое на всеобщее обозрение.

– Итак, господа. Как я говорил ранее, нас ждут изменения в существующем порядке. Он устарел и нуждается в реформации. К сожалению, власть и деньги портят. Мы все являемся свидетелями того, что они с вами сделали. Но у меня для вас радостная новость, друзья. От этой болезни есть несколько видов лечения – пуля в лоб или подчинение. Совет упраздняется, управление Городом переходит кланам. И это означает, господа, – Амир мрачно рассматривал чиновников, – правила меняются. Территории перераспределяются между семьями. Нет больше нейтральных – все обязаны подчиняться правилам того клана, на чьей территории окажутся.

– Это не честно! – послышался голос.

– Кто-то посмел открыть рот? – бровь Амира удивленно изогнулась. – А… Костя, ну честное слово, ты слишком много разговариваешь. Тебе мало того, что тебе принадлежит? Мало денег, которые ты наворовал? Мало власти, которая тебе полагается, как мэру? Думал, что твои действия никогда не всплывут? Ты решил прыгнуть выше головы и сесть на наши головы, а это уже наглость, – жестко отчеканил Амир. – У тебя прекрасная семья, но ты – трусливый ублюдок. И да. Я еще не забыл твоего хамского отношения к главе клана Царевых.

– И что будет? Уберете меня? Тогда начнется хаос. Я – лицо этого Города! – он подскочил на ноги, истерично вопя.

– Кто? – Кощей расхохотался, а остальные лишь нахмурились еще больше. – Простите, – пробормотал все еще хихикающий мужчина, – момент нарушаю. Понял.

– Уже нет, Костя. Я же сказал, правила меняются. И ничего уже не будет как прежде, – Амир кивнул своему человеку у двери, и тот приоткрыл его, позволяя зайти ждущему внутрь. – Познакомьтесь, господа. Новый мэр. Прекрасно выглядите, госпожа мэр, – кивнул приятной женщине в деловом костюме, пересекшей порог.

– Аня? Ты? – бывший мэр подскочил к жене, но его быстро скрутили. – Как ты посмела, сука?

– Точно также, как ты позволял себе делать то, что запечатлено на фотографиях. Таким как ты, Костя, место в аду, – она сморщила нос, подойдя к столу, и подхватила фотографии. Повернулась к вырывающемуся мужу и наотмашь ударила ими по его лицу. – Ты творил все эти вещи, а потом возвращался домой ко мне и детям???? Да они возраста наших детей! Ты мне противен! Надеюсь, тебя ждет соответствующее наказание за содеянное, – она швырнула фото обратно на стол, и теперь они ужасающим содержимым пестрели у всех на виду. – Это могли быть и ваши дети. И не стали его жертвами лишь потому, что у них был тот, кто их мог защитить. А у этих такой привилегии не было, – мэр вырывался, но его судьбы уже была предрешена.

– Что ты скажешь детям? – выкрикивал он.

– Безвременная кончина. Это лучше, чем осознание того, что их отец был извращенным ублюдком, уродующим беспомощных, – мэр все еще выкрикивал что-то, но его утащили за пределы комнаты.

– Итак, наш новый мэр с удовольствием поддержал изменения, не так ли? – Амир обратился к женщине.

– Да, господин Сеитов. Буду рада помочь, – она заняла место за столом.

– Вот и славно. Андрюша, ты что там пытаешься достать? – Амир обратился к судье. – Не пистолет ли? – два амбала подскочили, скручивая мужчину и отбирая у того пистолет. – Принуждение к проституции – это плохо, Андрюша. У всех должен быть выбор. Если девушка хочет торговать телом – пусть торгует. Это ее личное дело. Но принуждать к этому – преступление и нарушение правил. Прощай, Андрюша, – Амир кивнул охране, и те быстро вывели судью вслед за бывшим мэром. – В ближайшее время нам предстоит выбрать кандидатуру судьи. Думаю, как только господин Борзов пойдет на поправку, мы решим этот вопрос с ним. Остальных спешу обрадовать – найденный компромат, хоть и мерзок, но не тянет на лишение жизни и статуса. Надеюсь, вы найдете правильный путь, и вместе мы будем идти по направлению к улучшению нашего прекрасного города. Изменения уже утверждены, – засуетившись, человек в синем костюме начал разносить тонкие золотистые папки сидящим. – Ознакомьтесь и подпишите, господа. Через неделю состоится благотворительный вечер, на котором все официально познакомятся с новым мэром. Анна Николаевна, надеюсь Вы сделаете все по высшему разряду. По всем вопросам Вы можете обращаться к каждому клану, все с радостью помогут.

– Спасибо, Амир Каримович, – женщина коротко кивнула.

– Если более вопросов нет, то предлагаю все скрепить подписями и разойтись. Нам предстоит много дел – после всех событий необходимо восстановить разрушенное и наладить спокойствие мирных граждан.

Чиновники некоторое время читали лежащее перед ними, после чего, поставив свои подписи по одному уважительно прощались и покидали собрание. Последней собрание покинула Анна, напоследок обсудив детали предстоящего мероприятия. В комнате появились молодые девушки в глухой черно-бордовой униформе и начали расставлять алкоголь и закуски перед мужчинами. Амир устало опустился в свое кресло и потер затылок.

– Есть новости из больницы? – поинтересовался Тагай.

– Пока ничего, – хмуро помотал головой Амир. Прошло несколько дней после инцидента. Состояние Васи было тяжелым, несмотря на то, что операция прошла успешно. – Врачи сказали, что нужно ждать. Показатели прокурора улучшились, и завтра планируется вывести его из искусственной комы. Надеюсь, очнется. Ему предстоит много работы, – он слабо улыбнулся.

– Что будет, если Царева не очнется? – спросил Карим.

– Она очнется, отец, – отрезал Амир. – У меня есть еще пару дел, вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете, – он поднялся на ноги и, попрощавшись со всеми, пошел на выход.

Уже на парковку около машины его догнал Тагай. Амир ненадолго остановился у нее, решив покурить.

– Амир, ты как? – тихо спросил старик.

– Как? – он затянулся сигаретой, выдыхая дым. – Зачем тебе это?

– Ты сильнее всех нас. Истинный лидер, это неоспоримо. Стойкий, волевой, несокрушимый. Но думаю, что сейчас именно тот момент.

– Какой?

– Тебе нужна поддержка. Твой отец никогда не спросит у тебя об этом. Поэтому на правах старшего я спрашиваю у тебя. Как ты, сынок? – Тагай всматривался в лицо Амира. – Для нас всех когда-то наступает такой момент. И для тебя наступил. Ты не показываешь этого, но я чувствую.

– Как я себя чувствую? – Амир повторил слова Тагая, растягивая их на языке. – Как будто сердце треснуло и готово разбиться на тысячу осколков. Мне пора, – он похлопал старика по плечу и, выкинув сигарету, сел за руль и рванул с места, оставляя мужчину в одиночестве.

– Отец, ты что тут? – Шаман вывел Тагая из задумчивости.

– А? Аааа… это ты Данила. Да я тут с Амиром говорил, – ответил Тагаев, поворачиваясь к сыну.

– Он совсем плох, – констатировал факт Шаман. – Думал, что он весь Совет на лоскуты порвет. Но сдержался – это хороший знак. Не представляю, что будет, если Вася не очнется.

– Может она не хочет возвращаться? – Тагай озвучил то, что никто другой не решался. – Этот мир не принес ей ничего, кроме боли и страданий. Этот мир сделал из нее монстра, которого она ненавидит всей своей душой. Сейчас она обрела то, в чем так отчаянно нуждалась. Она обрела покой. Возможно она просто не хочет обратно?

– Не говори так, отец, – возразил Данила. – Ты не прав.

– Почему же? Будь я на ее месте – не вернулся бы.

– Но ты – не она. Мы все тут монстры, если уж так рассудить. Ее ждут. У нее теперь есть люди, которые ее ценят и любят. Мы – ее семья. У нее есть Амир. Она, мать ее, Банши! – в сердцах прорычал Данила. – С чего ты вообще решил, что Василиса нуждается в покое? Она вернется.

Тагай лишь тяжело вздохнул, не найдя больше слов, которые мог бы бросить сыну в ответ.