Клуб алкогольных напитков

Глава 10

Следующее столь же мерзкое утро с моросящим дождем встречала милая Саке в своем гостиничном номере. Комната столь же безжизненна, как и душа девушки, будто ее покинула жизнь и лишь оболочка показывает, что она наиграно гостеприимна и дружелюбна. Одинокая постель и тумбочка, видавшая виды, шкаф, да и тяжелые скорее от пыли, чем от качества полотна, шторы – все что предстало бы перед вашими глазами окажись вы здесь. Лишь пара вещей сказали бы, что номер обитаем – это фоторамка на «прикроватном столике», где Саке мило улыбается в компании каких-то подростков (открою секрет, мои дорогие читатели, кадр и впрямь особо был бы вам не примечателен, но для юной японки являлся всем миром, ведь если приглядеться, то в левом верхнем углу можно заметить красавца европейской внешности, что случайно поймала вспышка камеры. Кто это, думаю, вы и сами догадались). Так же если вернутся к созерцанию помещения можно узреть циновку вместо привычного футона (ибо она была куда более компактна для переноски), что привезла с собой Саке и сямисэн, на котором она изредка играла в грустные вечера.

Ванная, слабо освещенная единственной лампой, не украсило ее лица с синяками под глазами, да и болезненной бледностью, как бы она не пыталась хоть немного привести себя в порядок, скорее по привычке, чем по надобности.

Выйдя из крошечной уборной, она подошла к обычному ничем не примечательному платяному шкафу и достало одно из двух кимоно, что привезла с собой. И едва завязала оби вокруг тонкой талии, как в дверь постучали.

Саке никого не ждала, поэтому, прежде чем открыть, спросила:

– Кто там?

– Обслуживание номеров, – отозвались в ответ мелодичным мужским голосом.

– Но я не заказывала, – удивилась она, вспоминая о расписании горничных.

– Да, мем, прошу прощения, но у меня вам подарок от администрации отеля.

Саке задумалась. Чтобы это могло быть? Хотя предположительно: либо шампанское, либо шоколад. Такие дешевые гостиницы редко что предлагают стоящее даже своим постоянным клиентам. Но, с другой стороны, через три дня у нее обратный рейс до Киото, так почему бы немного не расслабиться. Она подошла к двери и решительно ее открыла. И до чего было ее удивление, когда она увидела огромный букет прекрасных цветов, за которыми даже не видно было «курьера».

– О, Аматэрасу¹⁹, это мне?! – не сдержала эмоций девушка.

Признаться честно, Саке была столь скромна и незаметна, что ее редко баловали вниманием мужчины. Да и скажем так, господа, ей был нужен-то всего один на свете. Как и в эту минуту наивный голос в ее голове с ликованием кричал: «Это от него, это только он мог прислать что-то столь шокирующее!». И вот буквально недавно мы упоминали о том, какая серая без проблесков была ее жизнь, совершенно как дерево бонсай без воды, но вот сейчас видим, как мало надо было Саке было дать, чтобы вновь разбудить ее спящую душу. Улыбка растянулась во всю ширь, глаза заблестели. И все это благодаря надежде, ведь именно она как ничто иное вселяет в людей безграничную радость, заставляет идти на подвиги и удерживает на плаву.

Весна пришла в сердце.

Нозоми²⁰ распустила цветы,

И вот японский сад сакурой полон.

И какого было недоумение Саке, когда, войдя в комнату, посыльный повернулся к ней и оказался… Кумысом!

– Что ты тут делаешь? – едва успела спросить она, прежде чем ей прыснули в лицо каким-то химикатом, от чего девушка буквально мгновенно упала в обморок.

Очнулась японка уже в полутемном помещении. Воздух был сырой, пах плесенью и рыбой и чем-то напомнил портовый город Кобе, где она однажды была приглашена на свадьбу. Единственное, что радовало это то, что хоть она и была привязана, но слабо, да и то только кисти рук, поэтому девушка незамедлительно встала и начала ходить по своей «клетке».

Свет проникал лишь в узкие щели, что произошло благодаря ржавчине по углам. И вот пленница, заглянув в одну из них поняла, что не ошиблась. Она и впрямь в порту, правда заброшенном видимо, так как несмотря на то, что на улице ясный по местным масштабам день, никого из рабочих не было не видно, да и не слышно.

Саке боязливой себя не могла назвать. За долгие годы своей жизни, побывав в разных компаниях, она научилась паре приемов самообороны и привыкла полагаться на саму себя и свой ум. И как бы мурашки не пробегали сейчас под шелковым нарядом, она начала искать лазейки. Естественно, первым делом она подергала предполагаемую дверь и убедилась, что та надежно заперта снаружи. Затем попыталась поработать с ржавыми щелями, но как бы девушка не старалась расширить проем, туда максимум могла влезть ее ладошка. Слегка отчаявшись, но не упав духом японка начала осматривать помещение на наличие железных прутьев, которые планировала использовать вместо лома, но не нашла ровным счетом ничего. «Комната» была даже более пустой чем ее номер в отеле.

– Норой²¹! – прикрикнула она в пустоту и села на пол.

Ее не покидал вопрос, зачем это сделал Кумыс. Она знала его не первый год и их отношения были весьма дружескими. Он был веселым и простым парнем, особо не выделялся и был любезен в редких случаях, когда им приходилось вести беседу. Ведь не могло же ей показаться, что это он. Возможно, кто-то другой провернул это «дело» или схватили ее по ошибке. Нет, целью явно была она, ведь если Саке и могла сомневаться, что это был Кумыс, то он (кто бы это не был) все же привез ее сюда и запер.

Следующее, что терзало ее ум: надолго ли она здесь? К сожалению, девушка понимала, что ее в ближайшие дни никто искать не будет – минусы нелюдимости и предпочтения одиночества.

А далее вопросы как рекой заполонили все: «За что?», «Будут ли ее пытать?», «Не сойдет ли она здесь с ума?», «Если это все за ее грехи, то за какой именно ей придется отдать жизнь?».

Но вскоре японке надоела эта роль жертвы. Она решительно встала (кстати, контейнер – Саке предположила, что это именно грузовой контейнер из-за размеров и ржавой железяки вокруг – был невысок, и будь она ростом выше 5 футов и 3 дюймов, ей было бы явно здесь не так комфортно) и заходила из угла в угол размышляя, как она сможет оглушить или вырубить противника, когда он явится сюда. Надо было бы выбрать подходящее место для нападения, но, к сожалению, единственная дверь открывалась на всю ширь боковой стены и давала полный обзор помещения. Спрятаться явно не получится. Естественно, она могла бы положиться на свои боевые навыки, но также прекрасно понимала, что против высокого и довольно крупного монгола (если это был Кумыс) ей не выстоять. Проскользнуть и убежать – все что остается. С связи с чем она села максимально близко к выходу. Единственное, что Саке не могла знать наперед, какую именно створчатую дверь похититель откроет.

Так прошли возможно несколько часов, так как ноги у девушки отекли, а беспокойные и безответные вопросы трясли все изнутри. Да и темнеть начало в щелях, что говорит, что вечереет. Тут она услышала недалеко ворох шагов. Первой мыслью было крикнуть с просьбой спасения, но она промолчала, ведь так она выдаст себя, если это пришли ее мучители.

Мужчина, что девушка определила по жесткой «ступне», казалось осматривался и не торопился открывать дверь, поэтому каждая секунда напрягала Саке как натянутая струна, что вот-вот порвется.

И вот она услышала, как скрипнули железные засовы и дверь, что, к сожалению, оказалась не той, что рядом, начала отворяться. Девушка, как и планировала, резко дернулась, но не предусмотрела, что ноги сильно отекли и мгновенно стрельнули болью судорог, от чего она выдала себя, да и неуклюже задела похитителя. И тут окончательно ее план разрушился, так как он рефлекторно схватил ее за шиворот и, когда спасение мелькало как свет в конце туннеля, бросил обратно.

Ударилась она не больно, но отлетела достаточно далеко от выхода и явно второго шанса так вырваться уже не предвиделось. В темноте девушка не рассмотрела, кто это и поэтому едва он повернулся закрыть за собой дверь набросилась ему на спину и начала колотить всеми конечностями, чтобы хоть как-то выбить путь к свободе.

– Саке, стой ты, – шикнул он, немного ударившись об потолок и отпихиваясь от нее насколько это возможно.

Японке было все равно, что он говорит, она продолжала в том же духе, хотя уже слышала в отдалении, как щелкнул замок у него в руках.

В итоге перекинув ее через голову как котенка, он уложил ее на лопатки и удержал своим весом.

– Это я, Кумыс, угомонись уже, – более требовательно сказал он.

– Какого черта?! – вырывалась она. «Никогда не сдавайся» – учили ее с детства и это как мантра звучало у нее в голове с адреналином на пару.

– Так послушай меня и все поймешь, – тихо прошептал он ей, нагнувшись.

И вот в слабом свете уходящего солнца и сквозь паутину пыли, она различила знакомые черты лица некогда бывшего друга и перестала сопротивляться, в надежде, что он все ей сейчас же объяснит.

Кумыс молчал с некоторое время, предположительно подбирая слова, ну или боясь, что Саке вновь попробует сбежать. В итоге, поняв, что она и впрямь ждет разъяснений, отпустил ее руки. Да, они все еще были связаны в слабый, но крепкий узел. Он заметил, что местами веревка начала «ворсиниться» и догадался, что она скорее всего терла его обо что-то ржаво-острое. Благо этого хватало вокруг. Место, конечно, он выбрал не самое удачное, хотя ставка скорее была сделана на отдаленность от цивилизации, да и в чужом городе парень явно ориентировался неидеально.

– Итак, – полувстав начал он. – Ты здесь не с проста, как ты догадалась. Я не могу точно сказать надолго ли, но знай, я тебя не обижу.

Саке смотрела на него нахмурив брови, и Кумыс заметил настолько темны ее круги под глазами. «Отчего бы это?» подумал он, но, естественно, не спросил.

– Развяжи мне руки, – то ли пригрозила, то ли приказала девушка.

Кумыс покачал головой.

– Нет, прости. Я уверен, ты попытаешься сбежать. А это по-своему тебе причинит неудобство.

Молчание затягивалось, поэтому Кумыс решил переходить к делу.

– Я принес тебе еды. Боюсь нужду тебе придется справлять здесь же. По крайней мере сегодня. Завтра я постараюсь привезти ведро. Только вот я догадываюсь, что ты попытаешься использовать его в других целях, – усмехнулся он.

– Кто тебя нанял? – спросила строго японка, будто ее не волновали бытовые проблемы.

– Вскоре ты об этом узнаешь. И простишь нас, так как мы все это делаем во благо человечества.

– Тозэн²²! – с грустной иронией улыбнулась она, не поверив ни одному его слову. Ведь даже террористы считают, что действуют во имя спасения каких-то своих ценностей.

Кумыс встал и достал из широкого шёлкового пояса, многократно обёрнутого вокруг тела, пару мешочков с едой. Оставив их подле ее ног, парень спиною двинулся к двери. Он не спускал глаз с девушки, видя гнев в ее очах. Не скоро она его простит, ой не скоро.

Оставшись одна же, Саке посмотрела, что там за еду он принес. Это оказались орехи и сухофрукты. В другом она, по качеству материала наиболее плотном обнаружила воду. Жадно припав к ней, она лишь силой воли смогла остановить себя, выпив половину – завтра предстоял долгий день и ей нужны были силы и ясный ум, чтоб продумать наиболее хороший план побега, чем сегодня, а жажда могла сбить с мыслей.

Через несколько часов Саке столкнулась с иной проблемой – холодом. Если в отеле она еще могла завернуться в пуховое одеяло и хоть как-то согреться, то здесь у нее было лишь шелковое кимоно, а на ногах тонкие носки.

Чтобы не окоченеть, она сняла с себя оби и само кимоно, оставшись в ночной тонкой рубашке (какое счастье, что против традиций решила не снимать его в отеле) и начала делать активную гимнастику. Не будем врать, Саке явно не была гибкой как йога, но силовые нагрузки выдерживала хорошо. После многочисленных отжиманий, приседаний и прыжков девушка даже слегка вспотела. В этот же момент, она завернулась в свой «халат», а в оби завернула ноги. Уже была кромешная тьма во дворе, и ее начало клонить в сон. Перекусив сухофруктами и еще раз позанимавшись, Саке впала в забытье, чтобы вновь проснуться через час и заняться вынужденными спортивными упражнениями.

Глава 11

После того, как Красное Вино понуро, но не сломлено вышла, Суррогата не отпускала мысль о предательстве. Он знал, что его отец не божий одуванчик, но и до последнего не мог поверить, что он созвал всех ради одной цели: его «уничтожения». Он наивно полагал до сегодняшнего дня, что старик как минимум смирился с бурной жизнью сына, либо просто постарался забыть о нем вовсе, но даже представить не мог, что тот объявит войну.

Отношения их, по мнению Суррогата, никогда особо теплыми и не были. Эти вечные деревенские гулянки до утра с простотой в две копейки, патриархальные воспитания и старый быт как норма жизни мальчика не пленили никогда. Он верил в лучшее, читал и смыслил шире. Стирая границы дозволенного Суррогат с детства шел к своей мечте: стать кем-то большим, чем какой-то старый добрый Самогон, он жаждал власти и денег. И естественно, ни раз получал тумаков за свои взгляды и неправильные «жесты», за то, что был не как все.

О том, что его родитель так вот запросто отвернется от него даже столь бурной фантазии красавчика не находилось места. Наверное, где-то в глубине души, он надеялся, что старик примет его таким какой он есть и будет по-прежнему любить.

Слова Красного Вина как нож резали его слух, хоть он и улыбался и с напускным смехом отвечал ей, что это всего лишь глупая попытка старшего прищучить ребенка. Вроде бы женщина поверила. Но вот закрылась дверь, и Суррогат, опершись на нее, медленно сполз на пол. Удар был сильным, что аж дышать было тяжело, даже немного трясло. Кое-как поднявшись, он прошел к мини-бару и налил самый крепкий алкоголь, что там был и осушил его в несколько глотков. Горло, а затем и легкие жгло аж до слез, но сейчас это ему и надо было – физическая боль, что «перебьет» боль душевную. И вот буквально прошло с полчаса, мужчину отпустило.

В ванной, ополоснув лицо и волосы ледяной водой, он вернул себе равновесие. Надо было взять себя в руки и придумать действенный план по борьбе (хотя слово весьма ужасное) с отцом.

В дверь постучали. Да кто там, черт его дери? Он явно был пока не в духе вести светские беседы либо бизнес.

Когда Суррогат подошел к выходу, там никого не было, и лишь одинокая записка из дорогой бумаги лежала в проходе. Долго не думая он поднял ее прочитал:

«Саке у нас. Если хочешь ее вернуть, принеси товар в полночь по адресу…»

Твою мать! Саке! Теперь понятно, кто придумал фразу: беда не приходит одна! Сука! Откуда я вам достану товар, когда его у меня сперли?! – завопил мужчина.

Плюсы работы одного человека в офисе – можно долго и неестественно громко орать хоть матом, никто не услышит, что и делал ближайшие добрые полчаса Суррогат.

Он даже припомнить не мог, когда ему было так паршиво в последние годы, как сегодня. Сначала предательство отца, сейчас анонимное письмо от похитителей его возлюбленной.

Саке… Мужчина повторял и повторял ее имя, а вместе с тем все воспоминания, связанные с ней. В какой-то мере там в прошлом он специально оттолкнул ее от себя подальше, чтобы его грязные дела ни в коем случае ее не коснулись, но вот ведь типичный закон подлости: девушку все же похитили. Господи, уж надеюсь, ее там не мучают. И с последней этой мыслью, Суррогата начала бить ярость. Он опрокинул сначала свое кресло, а потом и стол. Бумаги разлетелись во все стороны, но мужчина не мог унять своих эмоций, подошел к шкафу и опрокинул и его. Все равно Вино говорила, что ему не помешает сменить дизайн, возможно это все и к лучшему. Как ни странно, с каждой уничтоженной вещью в помещении, становилось легче.

– Черт! Черт! Черт! – кричал он, никому конкретно не обращаясь.

Когда уже все что можно было сломать было сломано (не считая окон – они были из качественного пластика), Суррогата немного отпустило. С демонами из него вышли паника, страдания, злость. Сейчас, провалившись в апатию, он начал смыслить зрело, здраво. Будто ему специально надо было прочистить свой разум от вредителей, чтобы прийти к радикальным мерам – действиям по изволению Саке от «плохих» парней. От последних слов в голове, где мужчина вел немой диалог, он посмеялся, ведь и его самого хорошим назвать ну никак нельзя.

Суррогат достал сотовый и набрал Этанола, который решил сегодня отличиться крайней медлительностью.

– Мне нужна помощь в поисках одного человека, – без приветствия сказал мужчина, – мне нужен охотник.

А сейчас давайте я вам расскажу, почему же Эталон был недоступен некоторое время, не имея столь пагубной привычки. Все дело можно свести к одному слову: «Мартини». Именно эта роковая женщина и имела на него виды сред бела дня.

Около квартиры, что снимал Этанол, она остановилась вслед за его машиной. Выкурив сигарету, она поднялась на второй этаж и постучалась в дверь.

– Кто там? – немного растянуто спросил Этанол, учитывая, что никого не планировал сейчас видеть, да и забежал-то он домой буквально на полчаса за бумагами, ведь работал он на удаленке, благодаря каким-то странным тараканам босса.

– Та, с кем ты заключил накануне сделку, дорогой, – ответила Мартини.

– Проваливай, я ни с кем сделки не заключал, – отмахнулся он, хотя понимал, что вряд ли собеседник за дверью так легко отстанет.

– Тогда посмотри на это, – и кто-то подкинул телефон с включенным видео под дверь.

К тому моменту, когда Этанол дошел до него, там была сцена, где он кричит с мольбой в голосе, что он согласен на все с таким голосом, будто его сейчас разорвет от нетерпения.

В этот момент к нему вернулась память и все детали той роковой ночи, которую каким-то образом выветрилась у него из головы, чего ранее не бывало никогда.

– Это ничего не значит, – с напускной уверенностью решил он не поддаваться на провокации. Да и дверь не спешил открывать, кто бы там не стоял. Хотя Этанол знал на 99,9 %, что там стоит именно та красотка, что на видео.

– Милый, это еще и не все, – сладко протянула женщина.

Этанол прикидывал шансы выйти из данной ситуации с меньшими потерями (а возможно так и вовсе без них). Нет никакой гарантии, что она там одна за дверью, вдруг с вышибалами. Поэтому долго не думая, он взял клочок бумаги, на скорую руку настрочил и спрятал в ящик стола, далее набрал номер Суррогата (общественный) и оставил сообщение на автоответчике. Если все пройдет гладко, он успеет его удалить, если плохо, то босс будет знать, что с ним произошло.

Мартини выглядела не менее сексуально в деловом платье, чем в клубе, но теперь он смотрел на нее не плотоядным взглядом голодного самца, а как на проблему, которую надо поскорее решить.

– Ну наконец-то! – выдохнула она (к счастью, одна!) и вошла. – Тебя манерам не учили? Нельзя заставлять даму ждать, – улыбнулась женщина и села на диван.

Этанол не хотел садиться, но потом понял, что, если он напряженно начнет ходить взад-вперед, это выдаст свою нервозность, поэтому тоже сел на соседнее кресло.

– Так что еще у тебя есть на меня помимо дурацкого видео? – собрав все мужество в кулак спросил он.

– Куда спешить, дорогой? – развалилась женщина, закинув ногу на ногу.

– Так, слушай, – начал выходить из себя Этанол, – мне некогда с тобой здесь любезничать, сучка. Либо говори, что тебе надо и что у тебя есть, либо проваливай!

– Да, гостеприимством ты не блещешь! – упрекнула его Мартини. – Ну ладно, не буду тебя еще больше раздражать, хотя мне нравятся страдания мужчин.

Этанол ждал. Нетерпение в нем горело, как огонь в пекле ада. Но работая всегда со властными людьми, он все же научился терпеть.

– Что нового у Суррогата? – спросила Мартини, наклонившись вперед и приняв ту позу, где грудь наиболее соблазнительно смотрелась.

– Ничего, – соврал мужчина, лишь на мгновение посмотрев на ее «подружек». Стресс не давал ему расслабиться.

– Сомневаюсь, – не поверила ему Мартини. – Ты врешь. За последние годы я научилась разбираться в людях. Как минимум ложь я различаю за версту.

– А что бы ты хотела услышать? – встречно спросил мужчина, все еще не совсем понимая, что их всех объединяет.

– Ну, например, какие у него планы на ближайшие дни?

– Хм, и я должен тебе рассказать это потому…? – не договорил он, чтобы понять цели этой странной женщины.

– Потому что мне это надо, – спокойно ушла она от ответа. Ну просто замечательно! Не так легко ее будет раскусить.

– Я мне каким боком это надо? – усмехнулся он.

– Так как мы теперь партнеры.

– Это ты так решила, не я, – пора было заканчивать этот дурацкий диалог.

– Думаешь, Суррогат обрадуется этому видео? – и тут женщина протянула другой телефон, где они сидят за столом в каком-то ресторане и вместо томных звуков, что хрипел в подвале Этанол, он уже говорит спокойно: «Да. Да, я согласен».

– Какого черта? – не сдержался в эмоциях мужчина. – Этого не было никогда! Это чистой воды подделка!

– Ты так в этом уверен?

Вместо ответа Этанол резко дернулся в ее сторону, оперев руки по обе стороны от ее тела. Рефлекторно Мартини дернулась, но не испугалась.

– Поверь мне, если даже твой босс сотни раз перепроверит это видео, никто и никогда не сможет опровергнуть ее правдивость, – улыбнулась женщина.

– К-как ты смогла это проделать? – сквозь зубы спросил Этанол.

– У меня есть дар, дорогой, – весьма загадочно объяснилась она.

– Какой, твою мать, еще дар? – не изменив ни тембр голоса, ни его высоту, процедил мужчина.

– Я не люблю раскрывать все карты сразу. Видишь ли, ты ведь так мне и не сказал ничего о планах Суррогата и вообще о его делах.

Этанол не знал, как теперь вообще смотреть на эту женщину. Как на сумасшедшую? Или чрезмерно напыщенную дуру? Все это хорошо визуализировалось под внешней сексуальностью, бесспорно. Лишь одно не давало в эту минуту покоя: Этанол был уверен, что она не тупая – слишком уж взгляд был ясным и уверенным. Да, красавица без сомнения была одержима идеей, что она знает, что делает. Значит, у нее и впрямь есть какой-то туз в рукаве.

Этанол взял себя в руки. Вернулся себя в вертикальное положение, тяжело выдохнул, улыбнулся в ответ, и, потерев руки, сказал:

– Что ж, твоя взяла… дорогая, – будем играть ее же способами, – итак, у Суррогата есть одна небольшая проблема, но уверен, она решаема, и прямо сейчас.

– С чем же связана его проблема? – вновь раскрепостилась Мартини.

– Твоя очередь говорить правду, милая. Так что за дар у тебя есть?

– Хм… Я умею менять реальность, – пожала она плечами.

– Как это?

– Так что за проблема у Суррогата? – не обращая внимания на его вопрос, спросила блондинка.

– С товаром. Так как это: менять реальность? – Этанол начал входить во вкус.

– Покажу тебе, когда скажешь о каком товаре идет речь, – предложила Мартини.

Этанол замолчал. Он, как и многие люди его круга, был весьма азартным. Вот и сейчас в нем бурлила страсть. Как интересно было наблюдать, что праздное любопытство может так легко сменить гнев на милость.

Вот ведь только проблема: на кону стояло слишком конфиденциальная информация. На сколько же Мартини ослепила его ум своей игрой?

– Чертовка, ты просишь слишком многого, – облизнул он губы.

– Ну ты же хочешь знать мою тайну, – соблазняла Мартини, как змея Еву в Эдеме.

– Ну не такой ценой, – отстранился мужчина, подойдя к столу и собирая бумаги.

Мартини понимала, что выпускает нить: мышь от него убегает. Надо было срочно принимать меры. И она сделала то, что видели в ее жизни лишь избранные – показала свой дар.

Этанол посмотрел на нее и удивился. Разве она не была только что в деловом темном костюме? Но уж явно не в этом коктейльном красном платье с бриллиантами на шее – на такое сложно не обратить внимание.

– Что происходит? – спросил он.

– Я изменила слегка реальность, вот и все, – ответила она.

– Так в чем ты на самом деле? – уточнил мужчина.

– В костюме, – ответила она, как-то слегка смутившись.

Знаете почему тайны не всем раскрывают? Да потому что не все умеют держать язык за зубами. Мартини понимала, что Этанол возможно и трепло, но у нее осталось меньше пяти суток, чтобы уничтожить Суррогата – сейчас все средства были хороши.

– Итак, что за товар? – спросила она, возвращая былую хладнокровность.

Мужчина задумался. Он мог и не говорить, хоть его и впечатлил трюк Мартини.

– Не важно, учитывая, что его украли накануне, – все же эта часть хоть и была скрытой, но не так как само название товара.

– И Суррогат, несомненно, ищет его и многое готов отдать, чтоб найти, – задумалась дива.

Этанол пожал плечами.

– Еще увидимся, партнёр, – проходя мимо, нежно погладила женщина его по лицу и вышла. Ей надо было все обмозговать, и возможно, использовать в своих корыстных целях.

А тем временем Этанол начал молниеносно удалять сообщения, что преждевременно были посланы боссу. Не хватало еще вызвать подозрения у Суррогата, проблем не оберешься.