Мама. 48 откровенных историй, рассказанных взрослыми о своих мамах

21

Елена Поплавская

Мама – моя любовь и моя боль

Мои самые нежные, самые трогательные и теплые воспоминания детства связаны, конечно, с мамой.

Если бывают на земле ангелы во плоти, то именно таким ангелом и была моя мама – Надия Галяуттиновна: благородная, честная, очень скромная и очень красивая женщина. К ней все шли за помощью и поддержкой, и каждый её получал. Благодаря ей наш дом был уютным пристанищем, где всегда было светло, тепло и хрустально чисто. Это был абсолютно беззлобный, тихий, нежный и ранимый человечек.

Мама была теплым, ласковым солнышком, к которому тянулись люди. Даже незнакомцы в транспорте или в очереди первыми начинали заговаривать с ней, а через несколько минут уже делились своими печалями-радостями. В то же время она была строгой и с очень правильными ценностями.

Помню, что мама постоянно была чем-либо занята: шила, перешивала, пекла. Она вязала с сумасшедшей скоростью: полноценный мужской свитер за неделю, взрослый шерстяной носок за вечер!

Дома всегда пахло выпечкой и раз в неделю хлебом. Двери нашего дома всегда были открыты для родственников и друзей. Наверное, не было ни дня, чтобы кто-нибудь не зашел к нам в гости.

Сейчас я понимаю, что мама баловала меня заботой и давала достаточно много свободы. Мне никогда не указывали с кем общаться, на какие кружки ходить, что носить и что читать (хотя, Эмануэль в 16 лет прочитать не дали). Мои интересы не ограничивали, разрешали пробовать всё, что безопасно: петь, танцевать, вышивать, вязать, выжигать, работать резцом, шить на ручной швейной машинке.

Однажды, в книжке по мягкой игрушке, которую мне подарили родители, мне очень понравился дракон: яркий, зелёно-красный (до сих пор обожаю это сочетание!) И выкройка была. Я сшила этого Дракошу! Очень красивый получился! Из маминой выходной зеленой кофты и нового бордового, модного тогда, ангоркового шарфа с кистями.

А когда я подросла, мы с подружками придумали танец. Но, нам не в чем было танцевать – костюмов на нас не было. Зато дома в антресолях было очень много красивых платьев, которые мама почему-то не носила. И самые яркие платья я располовинила на юбки с топами. Танец мы станцевали и даже в соседнюю деревню ездили выступать. А за платья мне, представляете, не попало! Мама в очередной раз попросила, чтобы в следующий раз я советовалась, прежде чем, резать одежду. Сейчас, будучи мамой, восхищаюсь спокойствием и выдержкой своей мамы! И понимаю, что мне этому еще учиться и учиться....

Став мамой, я вспомнила об увлечении из детства, немного пошила игрушки и показала дочке, как быстро сделать платье для куклы из носка (зря, наверное, я это сделала), показала книжку про мягкие игрушки, а сейчас наблюдаю за ее экспериментами и «держу руку на пульсе».

В какой-то момент я четко осознала, что все мои комплексы – не мои. Они – мамины. Несмотря на то, что окружающие всегда говорили о том, что моя мама очень красивая женщина, самой себе она никогда не нравилась, постоянно критиковала себя и обесценивала.

А мне часто говорят, что я очень похожа на маму. Видимо, на каком-то подсознательном уровне я и переняла все ее комплексы: и про кривые ноги, и про широкие плечи, и про грубые руки. Сейчас я понимаю, насколько важно отношение женщины к самой себе, особенно, если она – мама. Девочки не слушают, как говорит мама, они просто ее копируют, пусть неосознанно, но все же.

Слава Богу, мне передались не только комплексы и привычка к самобичеванию, но и много хорошего. Например, любовь к поэзии вообще и Эдуарду Асадову в частности. Умение видеть в людях хорошее и принятие того, что у каждого своя правда. Уважение к старшим. Когда я видела, с каким трепетом и заботой относилась мама к своей маме, моей бабушке – я просто не имела права поступать иначе.

Часто мама была строга и требовательна ко мне. В детстве меня это обижало, но сейчас я понимаю, что она хотела, чтобы я была лучше. Чтобы не бросала дела на полпути, чтобы делала все на совесть, чтобы не боялась работы и трудностей, чтобы не обижала близких.

Мне кажется, все самое благородное, что во мне есть – это от мамы. Мама – мой жизненный ориентир поступков и отношений. И я очень рада, что она была в моей жизни! И всегда остается со мной в мыслях и сердце.

Говорят, что природой задумано, чтобы дети хоронили родителей и это естественно, но от этого почему-то не легче. Наверное, самая большая боль каждого человека – потеря близких, когда они уходят, а ты остаешься, и приходится как-то продолжать жить без них.

Маму забрал рак. Она всегда жила для других и мало думала о себе. Много лет она откладывала поход к врачу: то ждала отпуска, то каникул, то что-нибудь случалось – все было некогда. А когда обнаружили опухоль, оказалось, что лечить уже поздно: последняя стадия, метастазы были уже в крови и других органах. Она таяла на глазах. И было ясно, что она уйдет, это только вопрос времени. Это ожидание – огромное испытание, когда ты каждый раз прислушиваешься, дышит она ещё или уже нет. И постоянное чувство страха, напряжения, безысходности…

Когда у тебя всё хорошо, воспринимаешь это как само собой разумеющееся. Порой кажется, что так будет всегда. «Беды случаются у других, но нас они обойдут», – думала я. Не обошли.

Когда уходят из жизни посторонние люди, грустно, печально, но мы понимаем, что «это жизнь» и «все мы там будем». Можем даже немного пофилософствовать. Когда горе касается твоей семьи – рассуждать не хочется.

После переезда в другой регион мама вернулась в деревню со страшным диагнозом. Странно было видеть её слабой и беспомощной и не знать, чем помочь. Тяжело видеть, как твой близкий человек тает на глазах. Тяжело слушать бабушкины причитания и отвечать на вопросы любопытных соседей. В деревне все знали, что она неизлечимо больна. Люди приходили повидаться и, возможно, проститься, несли гостинцы и народные средства от рака. Плакали. Рассуждали. Сочувствовали.

Усталость, злость, беспомощность, безысходность, раздражение копились – эмоции накручивались и росли, как снежный ком.

Конец августа. Нужно что-то решать с учёбой. Наверное, нужно брать академический отпуск в университете, чтобы ухаживать за мамой. Да и за бабушкой заодно. Решено. Собралась ехать в университет, чтобы оформить все документы.

То утро было суетливым: собиралась, спешила, волновалась, нервничала. Мама с бабушкой настойчиво приглашали попить чаю, мне было не до него,я раздражалась и злилась. Они настаивали, я отпиралась. Снова и снова. И мы повздорили. За мной уже подъехали. Я молча собрала сумки и быстро вышла из дома. Садясь в машину, оглянулась: мама грустно-грустно смотрела в окно. Внутри что-то ёкнуло. Но эмоции ещё бушевали, я просто села в машину и поехала.

Это была наша последняя встреча.

Оформить документы сразу не получилось. Нужно было дождаться приказа о переводе на третий курс, а потом уже брать академический отпуск. Пришлось задержаться.

5 сентября позвонил папа. Страшная новость, как удар. Я больше её не увижу.

Сначала кажется, что потерю родного человека пережить невозможно. Но почему-то ты не отправляешься следом. Продолжаешь жить с болью, которая, оказывается, никуда не уходит, она становится частью тебя.

И ты продолжаешь жить с этой болью и ошибками, которых уже не исправить. Часто прокручиваю в голове наш последний день и жалею, что не поступила иначе. Что просто не посидела рядом, не обняла, не поговорила. Отдалась минутным эмоциям.

Сейчас уже нет ни мамы, ни бабушки. Остались только мои воспоминания о них. И сожаление о том, что я не успела сказать им о самом главном, наговориться, наобниматься. Казалось, у нас впереди ещё много времени, это подождёт.

Если прошлого не вернуть и не исправить, то настоящее и, наверное, немного будущего у нас есть. И в наших силах сделать так, чтобы близкие чувствовали нашу любовь.

Помните, что те, кто нам дорог, не вечны. Не поддавайтесь эмоциям и усталости, они пройдут, а последствия останутся, возможно, навсегда. И вам с этим жить. Будьте терпеливы и внимательны!

Любите, пока они рядом. Любите, пока они живы! Берегите себя и своих близких! Пока вы друг у друга есть!

22

Алёна Ермолаева

Мама. Всего два слога, а в них сакральная глубина: дарящая жизнь, выпускающая в мир, оберегающая, принимающая, любящая. Для любого из нас мама как два белоснежных крыла, готовых беречь наше счастье все то долгое время, которое начертано судьбой. Первое сказанное слово – мама, впервые прочитанное слово – мама, слово, которое произносится в моменты счастья – мама, и когда плохо так, что не находишь решения – всегда мама. Где бы мы не находились, близко или вдали друг от друга, нас соединяет незримая нить – доверительные отношения и безграничная любовь к друг другу.

Моя мама – человек бесконечной щедрости. Лёгкая на подъем, всегда в настроении она заряжает своим оптимизмом всех и кажется, что какие бы проблемы не возникали на жизненном пути – они решаемы. Ее внимательному взгляду удавалось подмечать самые поверхностные детали, по которым можно было понять – что-то случилось. И тут же, как весенний цветок, я раскрывалась, рассказывая о наболевшем и получая немногословную, но ощутимую и очень значимую для меня поддержку.

У нас с братом в детстве было самое главное – право быть собой. Мы сами принимали решения и несли ответственность за них. Нас не записывали в кружки только потому, что это модно или пригодится в дальнейшей жизни – мы сами делали выбор. Я попробовала все: танцы, лёгкую атлетику, музыкальную школу, эстонский язык, вязание, фотокружок – записывалась, ходила, бросала, выбирала вновь. Единственное, что не дали бросить – музыкалку, потому что это был мой осознанный выбор в детсадовском возрасте. И родители были правы: есть решения, которые надо уметь доводить до конца. Вообще-то вся человеческая жизнь, а в особенности детство, – это постоянное набивание шишек и то, что меня не ограждали от них, большая заслуга родителей.

Моя мама работала учителем. После ужина допоздна проверяла школьные тетради и готовилась к новым урокам. На её столе всегда горела настольная лампа и мне часто виделся золотистый свет, обрамляющий её волосы. Несмотря на свою загруженность она успевала уделить время папе, брату, мне, собаке. И всем своим ученикам. До сих пор, спеша куда-нибудь по бульвару, она встречает своих уже выросших школьников, которые с удовольствием делятся своими историями. Не с каждым учителем хочется болтать о житье-бытье, согласны? Скажу ещё одну вещь: они каждый год празднуют вместе с ней её день рождения.

Сейчас, когда я сама уже мама четырнадцатилетнего подростка, часто думаю о том, что родители советского времени были своего рода инопланетянами. Они давали нам полную свободу. Им достаточно было услышать «мам, я пошла гулять» и не паниковать спустя четыре часа, вглядываясь в окно, куда подевался ребёнок. Гулять можно было сколько угодно и лишь в августе, когда становилось темно и близилось уже к десяти, можно было услышать с балкона родной голос «Алёна, домой!».

Между родителями и нами, детьми, всегда была прочная стена доверия. Работая в той же школе, где учились и мы с Данькой, мама всегда верила, что мы её не подведем: ни в поведении, ни в оценках. Она никогда не влияла на наши оценки, хотя в учительской среде такое часто случается, и даже, когда была нашим учителем математики, никогда не давала слабинку. Если у Даньки были все способности к математике и ей, как учителю, с ним было легко, то моя история совершенно иная. И я счастлива, что зная о моем внутреннем нежелании постигать математические науки и вдобавок физику, она не заостряла на этом внимания ни дома, ни в классе. Только если я сама подходила к ней и просила разобраться с задачей, мама объясняла решение.

Кстати, говоря, когда только-только в магазины завезли первые «Марсы», «Сникерсы», а это было не самое светлое время, мама купила по одной шоколадке каждого вида, а дома устроила всем нам дегустацию. Как она потом говорила, «не хочу, чтобы вы чувствовали себя ущемленными. Дети в любом случае будут хвастаться в школе, кто что попробовал, а вы уже будете в курсе». Она всегда идёт в ногу со временем. Сейчас активничает в соцсетях, а во времена моего детства мама, услышав, чем увлекаются её ученики, купила пластинку Цоя. Вот только побоялась меня отпустить в шестом классе на «Наутилуса», удачно подкупив махровым халатом с Микки Маусом.

А самое любимое было просто быть рядом. Слушать, как мама читает сказку, упершись подбородком ей в бок. Сидеть вместе с ней на диване и смотреть кино или «Юрмалу». Просыпаться от настойчивого запаха блинов, пекущихся за закрытой дверью. Ходить по магазинам и обязательно что-нибудь выклянчить. А ещё мне нравилось платье – чёрное в мелкий белый горошек. Я всегда любовалась мамой, и мне верилось, что когда я вырасту, у меня появится точно такое же. Наверное, с тех пор и люблю всё, что в горошек и машинально останавливаюсь, когда вижу знакомый рисунок.

Четыре буквы, два слога, а в этом простом по звучанию слове «мама» прячется бесконечно счастливое моё детство.

23

Надя Красовская

«Яблоко от яблони…»?

Родители и дети являются учителями друг для друга. Если ваша душа выбрала конкретных маму и папу для прихода в этот мир, значит, так было нужно. Задумайся, чему тебя научила мама? Или может, ты еще не прошла все уроки?

Жизнь моей мамы – пример типичного пути советской деревенской девчонки, которая после школы приехала покорять город и сделала это успешно.

Учеба в техникуме, встреча с отцом, замужество, мое рождение, не очень счастливый брак, развод. Работа не из удовольствия, а потому что принято ее иметь и нужны деньги. Хоть и небольшие. Матриархат в семье. Все важные решения принимаю сама. Все должно быть как у людей.

Муж не выдержал финансовых трудностей, стал выпивать и ушел жить к своей матери. Потом скандальный развод и женское одиночество.

Пожалуй, подобную биографию имеют многие женщины в нашей стране 65+ лет.

Понятно, что в такой жизненной гонке: работа до вечера, забрать из сада детей, ужин, телевизор, сон – нет места рефлексии и мыслям: «А правильный ли пример я показываю дочери, какие должны быть взаимоотношения в семье и отношение к мужу? А будет ли она после всего этого безусловно любить себя и не повторит ли мой женский путь, в котором я была несчастлива?».

Интуитивно в достаточно раннем возрасте я поняла, что мне необходимо выбрать другой сценарий отношения к себе как женщине и взаимоотношений с мужчинами. А так как сепарация с мамой произошла у меня только после 30 лет, мое неистовое желание жить своей жизнью, делать свои ошибки, воспринималось ею как эгоизм, грубость и черствость достаточно долгое время.

Я очень счастлива, что сейчас научилась осознанно проживать свою жизнь. Иду своей дорогой и мечтой. Не живу чужими ожиданиями и планами. Каждый день анализирую мысли и поступки. Делаю выбор, а не «плыву по течению».

Показываю дочери пример правильных с моей точки зрения отношений в семье. Папа – главный авторитет в семье. Таким образом я формирую у ней адекватный выбор мужчины в будущем: без созависимостей, абьюза, унижений, с любовью и равноправием.

Благодарю тебя, мама. Ты подарила мне жизнь. Ты помогла пройти мой урок.

24

Татьяна Марванова

Мама… со старой черно-белой фотографии она смотрит на меня наивными широко распахнутыми глазами: маленькая девчушка, которая ещё не узнала лжи, предательства и боли, перед которой впереди целая жизнь.

С детства я очень плохо помню свою маму: мой брат, родившийся через год после меня, сильно болел, и мама постоянно находилась в разъездах по разным больницам и врачам, занимаясь исключительно его здоровьем. Оставалась я на попечении бабушек, папы, чуть позже надо мной взяла опеку жена моего взрослого двоюродного брата. Вероятно поэтому, рано научившись самостоятельности и привыкнув к «свободной» особо никем не контролируемой жизни, я так и не смогла до конца принять и впустить в свою жизнь самого главного человека – Маму.

Конечно, с ее стороны попытки наладить со мной отношения были, но чем взрослее я становилась, тем менее оставляла Маме шансов стать мне ближе. Но вот парадокс: глядя на дружеские, близкие отношения моих подруг с матерями, я отчаянно им завидовала и по ночам писала стихи Маме:

Мама, столько бед тебе я приносила,

Что самой порою жалко было

С молодой жестокостью и силой

Колкости тебе с плеча рубила

Уходила, и ночами пропадала

За собою все мосты сжигала

Но всегда к тебе я возвращалась

И всегда ты, мамочка, прощала

Отношения наши родились вместе с рождением моей первой дочурки. Колесо Сансары сделало оборот, и я – в роли мамы – приняла и впустила маму в свою жизнь.

Мой развод, рождение моей второй дочери без отца, папины загулы: вероятно, всего этого не выдержали хрупкие мамины плечи, и МАМА тяжело заболела. Именно тогда она стала для меня маленькой девочкой, которой так необходимы стали забота, внимание и защита. На психологическом плане мы поменялись с мамой ролями: теперь уже я была ответственна за нашу семью ( мой непутевый папа, младший брат-студент, две моих маленьких дочурки). Так я научилась понимать свою маму.

Мама выздоровела, я вновь вышла замуж, родила ещё одну дочь и сына, училась, меняла работы: мама не всегда согласна со мной, но всегда я ощущаю ее поддержку и знаю, что она рядом.

Мне кажется, МАМА просто не знала, как можно вести себя иначе с мужем и детьми : ведь в ее послевоенном детстве ещё крепки были старые устои, где отец глава семьи и без его разрешения жена, а тем более дети не смели открыть рта. Она просто не знала ничего о любви к себе, и о возможности иметь собственное мнение и открыто его высказывать. В те годы много говорили о любви к Родине и Партии, но совсем ничего о любви к себе (ведь это же чистой воды эгоизм!).

Стала ли я похожа на неё? Честно, надеюсь, что нет.

Повлияла ли ее модель поведения на формирование меня? Да, глядя на неё, я поняла, какой я быть не хочу (да простит меня мама за эти откровения).

Сейчас я во многом понимаю свою маму, с удовольствием и искренне общаюсь с ней, люблю гулять с ней по улицам и болтать ни о чем.

А ещё я искренне надеюсь, что для своих дочерей я смогла стать Мамой…

25

Александра Старикова

Кто первый дал мне меня?

Конечно же, родители. Благодаря сверкнувшей между ними искре в этом мире появилась новая жизнь. Весьма ценная для меня, ибо это я. Были и другие искры, потому что у меня есть брат и сёстры, но сейчас же не об этом. О родителях.

В первую очередь, о маме.

Каждая мама – волшебница, и моя не стала исключением. Вырастить внутри себя жизнь, любя ввести эту жизнь в мир, несмотря на сопровождающую роды боль, выкормить – несмотря на отсутствие грудного молока. Я считаю это волшебством. Ведь весу во мне на момент рождения было больше четырёх килограммов, а лежала я «попой к свету», как говорят акушеры. И так же вылезла.

Мужчины, если у вас живое воображение, самое время потереть виски уксусом!

Когда мне исполнилось два месяца, мы переехали в Севастополь, и тут у мамы пропало молоко. Перемена климата, волнения, летняя жара, то, сё… Мама рассказывала, что я смотрела такими огромными грустными глазами и тихо попискивала. Сколько всякой еды перепробовала мама, пока, наконец, нашла – жидкая манная каша! Я лопала её по две бутылочки. Наверное, поэтому сейчас недолюбливаю сие блюдо. Хотя сейчас не об этом.

Сколько я помню, мама всегда была занята. Или на работе, или возилась с малышами. Но она находила время и для меня. Например, я помню, как мы собирали дворовых девчонок и вместе ставили кукольные спектакли. От начала и до конца: выбирали пьесы, шили кукол, делали декорации и выступали по дворам и по квартирам. В нашем районе было много ветеранов – мы ходили к ним с этими спектаклями, один раз даже в школе выступали. Жаль, я не помню, чем всё закончилось. Но именно с нашего крохотного театра я имею понятие о театральной речи, интонации, о ходе спектакля вообще.

Больше всего я признательна маме за то, что она пристрастила меня к чтению. Во-первых, как только я начала читать, она водила меня в библиотеку. До сих пор лучшее место на земле для меня – тихие и пыльные библиотечные стеллажи. Во-вторых, мама читала мне вслух, сколько я себя помню – столько читала. Даже в подростковом возрасте я обожала эти ежевечерние чтения. Именно с мамиными интонациями я до сей поры читаю «Майскую ночь», «Джен Эйр», «Мастера и Маргариту», «Бегущую по волнам», «Отверженных», «Марсианские хроники». Мы перечитали все приключения Шерлока Холмса, почти всего Стивенсона. Спектр широк, правда? Сейчас я пытаюсь читать своим детям, но – увы! – не выдерживаю такой же режим.

Ещё мама поддерживала мои начинания. Во всяком случае, до 90-х, пока не стало совсем плохо, а я в очередной раз не накосячила. Я хотела на балет – я пошла на балет. Захотела уйти – ушла. Не в пустоту – на художественную гимнастику. Оттуда тоже ушла. Когда я заболела пением и театром, именно мама нашла для меня идеальное место – детскую оперную студию при ТЮЗе. Не её вина, что мне пришлось уйти, но переживала она со мной вместе. Только благодаря маме прекращение занятий в этом месте не стало концом света, я смогла жить дальше и искать себя в других областях.

Мама всегда говорила, что я очень способная, и часто ругала за то, что я лишена настойчивости в достижении цели. Мол, как только стало трудно, я сразу «в кусты». Кстати, думаю, это проблема большинства одарённых детей. Им многое даётся легко, поэтому привычки к постоянному кропотливому труду у них нет. Что же, при одарённости иметь способность к настойчивости – это гений. Так думаю.

О, конечно, мама ругалась! Все мамы ругаются, потому что идеальных женщин не существует, а стальные нервы вообще в природе не встречаются. По большей части, скажу откровенно, я заслуживала наказания. И хотя очень часто мне приходилось брать на себя вину за другого члена семьи (об этом позже), всё равно слушала внимательно и со всеми выводами соглашалась. Помню, как мне было больно, когда после попытки добиться удовлетворительного ответа (до сих пор не понимаю, какого?) мама начинала плакать. Какой свиньёй я себя чувствовала тогда!.. Какой свиньёй я себя чувствую сейчас, когда вспоминаю её слёзы…

Даже в ярости (бывало и такое) мама ни разу не высказалась нецензурно. Я глубоко признательна ней за то, что в доме не звучала обсценная лексика. Даже сленговые слова категорически пресекались. То есть понятие об уместности употребления тех или иных языковых единиц я тоже впитала с детства. Думаю, именно маму я должна (и буду) благодарить за своё языковое чутьё. И ещё мне очень нравятся мамины детские и юношеские фотографии, но это, наверное, не в тему.

Едем дальше.

В своём детстве мама писала стихи и рассказы, кое-что даже печатали в «Костре» (был такой журнал, кто помнит?). К сожалению, её родители не одобряли тяги к перу, и, видимо, поэтому мама настаивала, чтобы мы писали. Писали сочинения, записывали наши мысли, сочиняли стихи, рассказы. Кажется, даже слишком сильно настаивала, кое-кто в подростковом возрасте прям сломался и получил отвращение к данному виду деятельности. Я, например, только в стол писала лет двадцать. Болезненно к критике относилась. А мама, наоборот, критику воспринимала всегда только конструктивно (по моим воспоминаниям) и самоучкой стала хорошим журналистом – после радиотехнического ВУЗа. Сейчас она на пенсии, а я по-прежнему прислушиваюсь к маминым советам. Да, уже научилась брать то, что мне полезно.

О чём я жалею? О том, что у нас не были приняты обнимашки. Простотакные обнимашки – подошёл, обнял, несколько секунд подержался за самого важного человека на свете. И дальше пошёл по делам. В то время проявления нежности были не приняты как таковые, так что ничего особенного. Мы все так жили.

Сейчас наверстываем.

Хоть и не так часто, как хотелось бы.