Все разошлись по своим местам, Афанасий Кузьмич юркнул под раковину, Мирон свернулся клубком в кресле, а я сладко зевнула в своей кровати. Я и не заметила, как провалилась в сон, или это был не сон. Я очутилась в саду, аромат цветущий деревьев пьянил, увлекал за собой, мне казалось, что я попала в рай, Оглядываясь вокруг, я уходила вглубь сада. Вдруг на встречу мне выпрыгнули две белки, они, сменяя друг друга вели меня за собой. Так я вышла к озеру, его зеркальная гладь завораживала, белки прыгали вдоль озера, я поспешила за ними. Они привели меня к месту назначения и исчезли среди деревьев. Под тенью раскидистого дерева в плетеном кресле-качалке с трубкой во рту раскачивался мужчина. Его вид выражал полное спокойствие и умиротворение. Сладковатый запах дыма его трубки достиг моего носа. Он, казалось, не замечал моего присутствия и продолжал раскачиваться, закрыв глаза. Одет он был на восточный манер – в белые шаровары и свободную хлопковую блузу, четко очерченная бородка подчеркивала его молодость. Он не спешил оставить свои мысли, я растерялась и попыталась привлечь к себе внимание покашливанием, но он даже бровью не повел.

– Извините, пожалуйста, – подала я голос.

Мужчина поднес указательный палец к губам, показывая тем самым, чтобы я не нарушала тишины. Ситуация была дурацкая, я не знала куда себя деть.

– Слышишь, как поет соловей? – услышала я его голос.

– Слышу, – отозвалась я.

Наконец, хозяин сада открыл глаза и посмотрел на меня в упор. Его черные глаза были огромны, и я тут же попала под влияние его взгляда. Они гипнотизировали меня, я почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног, а звуки стали глуше. Оцепенение не отпускало. Мужчина улыбался одними глазами, нет, он просто смеялся надо мной и моим бессилием. Связь с реальностью была утеряна, я сопротивлялась сколько было сил, но все равно проиграла. Очнулась я в помещении, мягкий свет от настольных и настенных светильников создавал уют. Напротив меня на софе полулежал мой немногословный собеседник и ждал, кода я приду в себя.

– А ты молодец, держалась, – сказал мужчина, выпуская дым от курительной трубки изо рта.

– Где я? Что происходит?

– Ты у меня в гостях.

– А вы кто?

– А ты еще не догадалась?

– У меня есть предположение, но боюсь ошибиться.

– А ты не бойся.

– Вы Морфей?

– Ты не глупа – это хорошо.

– Зачем я здесь?

– Хотел познакомиться с тобой, я рад, что у Марфы достойная последовательница. Мне нравится твой подход к делу, твоя рассудительность, не продаешь свой талант на каждом углу, – он хлопнул в ладоши и тут же открылись двери, из которых показалась вереница слуг, они уставили небольшой стол между нами разными яствами и у тут же бесшумно удалились. – Угощайся, выпей вина, – мне был протянут серебряный кубок, наполненный красным вином.

Отказаться было неудобно, поэтому я приняла кубок из рук Морфея и немного пригубила напиток. Вино было очень вкусное, а фрукты настолько сочные, что сок стекал по моим рукам. Морфей в подробностях расспросил меня о моей жизни, ему было интересно все. Я посчитала, что нужно быть максимально откровенной, поскольку скрывать что бы то ни было смысла нет.

– Морфей, скажите, а могу я освоить гипноз?

– Для тебя нет ничего невозможного в этой области, ведь ты служишь мне, я могу наделить тебя некоторыми способностями, но ты должна пообещать мне, что будешь разумно пользоваться своей силой.

– Разве может быть иначе? Я понимаю, что необдуманное действие может повлечь за собой наказание.

– Да, это так. Некоторые неразумные люди, которым удалось заглянуть за грань материального мира, и начинали использовать гипноз для личного обогащения, впоследствии просто сходили с ума. Это наказание они получали от меня в полной мере.

– А как же цыгане? Среди них я не встречала сумасшедших.

– А ты знакома со многими цыганами?

– Нет.

– Они тоже платят свою цену, но несколько иначе. Пойдем со мной, – сказал Морфей, поднимаясь с софы.

Мы зашли в соседнее помещение. Оно было круглое, на стенах горели факелы, в его центре находился неглубокий бассейн, наполненный водой, Морфей слегка подтолкнул меня в спину в его направлении.

– Вставай в центр, не бойся, и закрой глаза. Что бы ни происходило, не произноси ни звука и не сходи с места.

Я забралась в бассейн, вода закрыла мне лишь щиколотки. Страха не было, и я закрыла глаза. Морфей присел напротив меня и опустил ладони в воду. Вода забурлила, заволновалась, стала подвижной, вихрь начал закручиваться вокруг меня, поднимаясь все выше и выше, пока не поглотил меня целиком с головой. Я почувствовала легкую пульсацию и потрескивание, наподобие электрического разряда. Все закончилось в один миг, вихрь остановился, и вода под своей тяжестью рухнула вниз. Я медленно открыла глаза и увидела перед собой лицо Морфея. Он молча смотрел на меня, а в голове я услышала его голос:

– Ты готова, теперь ты обладаешь уникальными знаниями, можешь идти, но помни, что я всегда слежу за тобой. Я твой господин и я же твой защитник. Я могу наказать тебя, но могу и помочь. Если однажды тебе нужно будет укрыться от злых чар, то я спрячу тебя. Подойди к любому отражению и позови меня – я приду.

Морфей щелкнул пальцами, и я проснулась у себя дома. Я лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Почувствовав покалывание в руках, я вытащила их из-под одеяла, вокруг пальцев было фиолетовое свечение – подарок Морфея. Я понимала, что действительно была у него. По всему телу пробежали мурашки, я вылезла из кровати и пошла на кухню, сварила кофе и устроилась на своем любимом подоконнике. Город просыпался, первые лучи коснулись крыш домов, птицы устроили утреннюю перекличку, присутствие дворника выдал мерный звук его метлы, где-то далеко залаяла собака. Чистый, прозрачный воздух наполнялся летним теплом, день обещал быть жарким. Вдыхая аромат свежего кофе, я улыбалась новому дню. От моих мыслей меня отвлек грохот в дверях кухни – взъерошенный Мирон споткнулся и растянулся на деревянном паркете. Его огромные глаза часто моргали спросонья:

– Хозяйка, я что-то проспал?

– Ничего, Мирон, все в порядке. Хочешь чего-нибудь? Есть кофе, печенье.

– От печенья я бы не отказался.

– Зря ты его, хозяюшка, балуешь, – послышалось из-под раковины.

– И тебе, доброго утра, Афанасий Кузьмич, присоединяйся к нам завтракать.

Из дверки шкафа показались полные любопытства глаза, а потом показался и их хозяин целиком. Вся компания была снова в сборе, как же все-таки это здорово! Мирон суетился, накрывая на стол, Афанасий Кузьмич раздавал ему ценные указания, я с нескрываемой радостью наблюдала за этой картиной.

– Мирон, хочешь поехать со мной в архив, познакомишься с его хранительницей?

– Ух ты! Конечно не откажусь, а когда?

– Вот сейчас позавтракаем и поедем.

Мирон спрыгнул со стула и помчался к своему ящику со снадобьями, долго там что-то выбирал, и наконец извлек наружу какой-то пузырек.

– Вот, негоже без подарка в гости к таким особам идти.

– А что это? – спросил домовой.

– Это настойка из трав, что входят в тот эликсир, который они пьют, чтоб тайны свои не выдать.

– А ты знаешь его состав?

– Ну состав у него не хитрый, вот только пропорции мне неизвестны, потому и никто, кроме них не может его приготовить.

– А твоя настойка для чего?

– Пригодится, я точно знаю.

– Тебе виднее.

Мини-купер уверенно держал дорогу, каким-то чудом мы сумели избежать пробок. Мирон устроился на переднем сиденье и с удовольствием крутил головой по сторонам, изучая окрестности, ему очень нравилось ездить на машине, и он никогда не упускал случая прокатиться.

– Мирош, скажи, а ты знаком с Морфеем?

– А как же, чай это наш с тобой господин.

– Ты бывал у него?

– Каждый раз, когда я лишаюсь своей Хозяйки, я попадаю к нему, и уже он далее определяет меня на новое место.

– Вот это да! А какой он?

– Что значит – какой?

– Ну, добрый или злой?

– Скорее – справедливый. Боги всегда справедливы.

– А у меня для тебя есть сюрприз.

– Правда? – глаза Мирона заблестели от любопытства.

– Правда. Я узнала, где находится твой дом, в котором ты жил с Марфой.

– Не может быть! – Мирон аж подпрыгнул на месте, – а мы туда поедем?

– Поедем.

– А когда?

– Ну, можно завтра, чего тянуть-то, я же в отпуске, как-никак.

– Ураааа!

Так за разговорами мы подъехали к высокому зданию из красного кирпича советской постройки. Оно отличалось от других зданий тем, что его окна были узкие и длинные по вертикали, они располагались по всему периметру здания, кроме стены с подъездом. На входе нас встретила женщина-охранник в форменной одежде:

– Вы куда? – спросила она со всей, присущей ей, строгостью, – документы.

– У меня назначена встреча с Ксенией Песковой на десять утра, – сказала я, протягивая водительские права.

Женщина взяла трубку старого черного телефона, который, видимо, был установлен при сдаче дома в эксплуатацию, набрала короткий номер – трубку взяли после второго гудка:

– К вам Светлана Градова. Хорошо. Проходите, восьмой этаж, кабинет 820, лифт налево, – сказала женщина охранник, возвращая мне мои документы.

Мы с Мироном поднялись на нужный этаж и вышли из лифта. Этаж встретил нас полной тишиной, звук наших шагов тонул в мягком ковре, чистоту которого поддерживали каждый день. Нужный кабинет мы нашли быстро, он находился в самом конце коридора. Подойдя, я постучала в дверь. На пороге стояла Ксения, она улыбалась, увидев нас.

– Проходите, я очень рада вас видеть, – она радушно пригласила нас к себе.

В кабинете все было довольно аскетично, по-рабочему. Единственное исключение – мягкий диван у окна, на котором мы с Мироном и устроились. Ксения вскипятила чайник и поставила на столик возле нас чашки и вазочку с шоколадными конфетами. Мирон вопрошающе смотрел то на меня, то на Ксению.

– Угощайся, Мирон, не стесняйся, – с улыбкой сказала Ксения.

Дважды ей повторять не пришлось – мой помощник уже запустил свою лапку в конфетницу.

– Ты пришла посмотреть книгу знаний или что-то еще?

– Да, ее. Надо с чего-то начать.

– Тогда держи, я ее уже приготовила, не буду тебя отвлекать, если будут вопросы – я в соседней комнате.

– Хорошо, спасибо.

Ксения вышла, а я склонилась к источнику великих знаний о моем новом мире. Проведя ладонью по бархатистой обложке, я осторожно открыла книгу. Сколько рук касалось этого сокровища, сколько веков этому фолианту? Вдруг, страницы всколыхнулись и сами начали перелистываться, пока, наконец, не остановились на какой-то странице в середине книги. Открывшиеся страницы сначала были чистыми, но пару секунд спустя начал проявляться текст все ярче и ярче, пока я не начала разбирать слова. Погрузившись в мой, теперь новый для меня, мир, я не заметила, как прошло несколько часов. Подняв голову, я увидела мирно спящего Мирона в уголочке дивана, он тихонько посапывал во сне и слегка подергивал лапками, на стене отсчитывали время часы, их мерный стук успокаивал пространство вокруг. Прошло пять часов, меня ни разу никто не побеспокоил, даже мобильный молчал. Я была в полном потрясении от прочитанного – сколько, оказывается, я не знаю! Мир ночи был просто огромен и пестрил своими персонажами, мне казалось все это не реальным, но мой пример говорил об обратном. Тут из соседней комнаты выглянула Ксения, она увидела, что я закрыла книгу и смотрю невидящим взглядом в стену напротив. Она тихонько постучала по косяку двери, только тогда я вернулась в реальность.

– Как дела, – спросила Ксения, – что-нибудь нужно?

– Нет, все в порядке, спасибо. Ксения, а ты сама читала эту книгу?

– Только то, что открылось мне само. Я конечно могу прочитать больше – у меня есть печати, которые снимают запрет, но на это нужна санкция совета. Только однажды мы делали такой запрос. Ты нашла то, что искала?

– Я не могу сказать, что я что-то искала, просто хотелось узнать больше про себя и про все остальное.

– Я так понимаю, что ты удовлетворена.

– Да, большое спасибо, что позволила мне заглянуть в нее.

Тут в углу дивана завозился мой помощник, он приоткрыл один глаз, и увидев меня, беседовавшей с Ксенией, вскочил как ошпаренный. Мы с ней дружно засмеялись.

– Ой, простите меня, я немного задремал. А у меня для вас есть подарок, – сказал мой друг Ксении, протягивая пузырек с настоем трав.

– Это так неожиданно и приятно. Большое спасибо, твой подарок мне очень пригодится.

Мирон был очень доволен произведенным впечатлением. Он с интересом крутил головой и ловил каждое движение хранительницы архива в надежде быть максимально полезным.

– Нам пора, еще раз хочу тебя поблагодарить тебя, Ксения. Если понадобиться моя помощь – я к твоим услугам, сделаю все, что смогу. Мирон, прощайся.

– До свидания, досточтимая Хранительница!

– До свидания, Мирон.

Ксения проводила нас до лифта. Пока ехали домой, Мирон не замолкал ни на минуту. А потом в красках рассказывал весь вечер Афанасию Кузьмичу про архив и его хранительницу. Он явно был возбужден и никак не мог угомониться:

– Представляешь, сколько там тайн припрятано, – заговорщически прошептал он в сторону уха домового, – ого как много!

– Тайн-то много, – ответил домовой, – да они не про твою честь.

– А вот и про мою! Если надо будет, Ксения нам все расскажет, она так и сказала.

– Так уж и расскажет.

– Расскажет, так ведь, Хозяюшка?

– Не совсем, Мирон, просто ты все проспал.

Тут домовой взорвался от смеха. Он так задорно смеялся, что мне тоже стало смешно, но я боялась довести Мирона до слез, поэтому сдерживала себя насколько хватало сил.

– Что смешного то? Хозяйка, он мне что, не верит?

– Мирон, не переживай, все нормально, – пыталась я успокоить своего помощника.

– Чего же тут нормального, когда он так смеется?

– Так ты бы дольше спал, еще смешнее было бы, – сквозь смех сказал домовой, – ладно, пора и на боковую, давно я так не смеялся, ох и повеселил ты меня. Спасибо, хозяюшка за чай, пойду я.

Афанасий Кузьмич, кряхтя, слез со стула и исчез под раковиной, как обычно. Мы остались вдвоем.

– Ну что, давай и мы на боковую, завтра рано вставать. Ты еще не передумал ехать в деревню?

– Не передумал, я и дня с этим зазнайкой не останусь, он еще первый ко мне обратится за помощью, – потрясал кулачком Мирон в сторону раковины.

В качестве моральной компенсации мне пришлось выдать ему шоколадку, чтобы хоть немного успокоить. Эта ночь была без приключений, я спокойно выспалась, наверное, впервые с тех пор как я стала хозяйкой снов.

Глава 6

Утро выдалось замечательным – за окном светило солнце. Улыбаясь новому дню, я выбралась из постели. Но войдя на кухню, я поняла, что опять что-то не так. Мирон объявил бойкот Афанасию Кузьмичу. Он молча расставлял чашки на столе, никак не реагируя на комментарии домового.

– Да что же это такое? Давайте уже миритесь, – сказала я им.

– Это он первый начал, – возмутился Мирон.

– Мне все равно кто и что начал. Или миритесь или ты, Мирон, остаешься дома.

– Почему я всегда виноват?

– Ты же объявил бойкот Афанасию Кузьмичу.

– А чего он надо мной смеется?

– Он больше не будет, так ведь, Афанасий Кузьмич?

– Да я вчера уж отсмеялся.

– Ну вот видишь?

– Пусть больше не задается, а то я тоже кой-чего могу.

– Мы верим в твои способности. Налей лучше нам кофейку.

Мирон налил мне кофе, а себе и домовому чай, напряжение стало спадать, пропорционально уменьшающимся пончикам. К концу завтрака беседа между всеми возобновилась. Мы сказали Афанасию Кузьмичу, что едем искать деревню Марфы и когда вернемся не известно, но, если что – позвоним. Оказывается, у Афанасия Кузьмича есть мобильный телефон, он нашел его в подвале дома, его обронил сантехник, который трубы проверял в подвале, но на работе его хватил инфаркт, и он умер, так что телефон домовой оставил себе, понимая, что ему он больше не понадобиться.

– А как же ты его заряжаешь, Афанасий Кузьмич? – поинтересовалась я.

– Так такая же модель в нескольких квартирах есть, вот я, значит, иногда и беру у них зарядное устройство на время, потом возвращаю на место, все аккуратно.

Так вот значит, почему мы иногда вещи дома не можем найти, ими, возможно, домовые пользуются.

– Ну что, Мирон, ты готов к поездке?

Нужно немного вещей взять, кто знает, что может пригодиться. Я достала из кладовки дорожную сумку, положила в нее теплый свитер на случай холодных ночей, джинсы, шампунь и еще пару мелочей. Мирон ничего брать не стал. Мы вышли из подъезда, Афанасий Кузьмич помахал нам из окна. Мирон со знанием дела важно уселся на переднее сиденье и показал язык домовому, я погрозила Мирону пальцем и завела мотор. Набрала на навигаторе адрес деревни, и мы тронулись в путь. Мой путь лежал мимо одной городской церкви, и тут я вспомнила об обещании, данное Валентине – поставить свечку за упокой ее души. Нашла место для парковки и вышла из машины. Так как этот визит был не запланирован, то мне на входе пришлось купить платок на голову и свечи. В церкви почти никого не было, только пара старушек молилась тихонько перед иконой Николая Чудотворца. Я немного растерялась, так как не знала, где ставят свечки за упокой, глазами поискала, кто мне может помочь, ко мне подошла женщина, у которой я покупала свечи, она-то и отправила меня в нужном направлении.

– Скажите, а могу я попросить помолиться за упокой души одного человека?

– Конечно. Напиши записочку, и давай ее мне, я положу ее куда нужно.

– Спасибо.

Я все сделала как мне велели и опустила деньги в ящик для пожертвований. На этом свою миссию я посчитала законченной и вышла из церкви. Так как было раннее утро, машин из города выезжало не много, и мы удачно выехали на трассу. Первую половину пути Мирон болтал без умолку и любовался видом из окна, потом, утомившись, свернулся калачиком на сиденье и заснул. Проснулся он уже тогда, когда я свернула на грунтовую дорогу, ведущую к деревне.

– Мы что, уже подъезжаем? – спросил он, проснувшись зевая.

– Я надеюсь, что едем правильно, осталось совсем немного.

Машина долго петляла по грунтовке среди поля, наконец, вдалеке показались первые домики. Мы на маленькой скорости приблизились к деревне и остановились.

– Мирон, ты узнаешь местность?

– Конечно, нужно через всю деревню проехать и за поворотом будет опушка леса – там и дом.

– Хорошо, что ты уверен, – сказала я, включая передачу на драйв.

До нужного дома мы добрались спустя пару минут. Припарковавшись у забора, мы выбрались из машины. Вокруг стояла тишина, в траве стрекотали кузнечики, догоняя друг друга резвились бабочки, солнце было в зените, стояла летняя жара. Мирон резво пролез между стальными прутьями калитки и уже бежал к двери дома, он был добротный, основательный. Я открыла калитку и пошла за Мироном, ключ без проблем вошел в скважину и легко повернулся два раза, толкнув дверь, она тихо отворилась, впуская меня внутрь. Переступив порог, я посмотрела наверх в поисках амулета Марфы, над дверью висело что-то, напоминающее ловца снов, в середине было небольшое углубление, видимо, туда нужно вставить жемчужину из кольца. Я проделала всю необходимую процедуру и как только жемчужина вошла на свое место, я ощутила вибрацию во всем теле, она все нарастала, отдаваясь в моем сердце и в стенах дома. Свет запульсировал, затрещал, дом вздохнул и все стихло. Я открыла глаза, сердце стучало как бешеное, я очень волновалась, ведь теперь этот дом – мой. Тут открылась дверь из гостиной и передо мной предстал его обитатель – невысокого роста в белой льняной рубахе, подпоясанной красным кушаком, ноги обуты в лапти, он выглядел очень атмосферно. Седая борода аккуратно подстрижена, глаз был живой и горел с интересом.

– С чем пожаловали, гости дорогие? – строго спросил домовой.

– Не гости мы – хозяева, – отозвался мой помощник.

– Ишь, ты, хозяева. Это кто ж вас наделил таким статусом?

– Здравствуйте, Пантелеймон Гаврилович, меня зовут Светлана, к сожалению, Марфы больше нет, и я являюсь теперь ее последовательницей.

– Стало быть, за наследством приехала.

– Я не собираюсь посягать на чужое, но дом признал меня, и я бы хотела и с вами подружиться.

– Еще чего! Отродясь друзей у меня не было.

– Может, я стану первым другом? У меня и подарочек припасен.

– Не каждый подарочек принимать можно.

– Так ведь я от чистого сердца.

– Чистые сердца нынче редкость, вдруг, на подарочке твоем порча какя будет?

– А вы посмотрите, думаю, что порчу сразу учуете, и еще вам привет сердечный от Софьи, сестры Марфы, бывшей хозяйки этого дома.

– С этого бы сразу и начала, а то друзей каких-то придумала, нет в нашем мире друзей, поскольку всяк свою выгоду ищет. Проходи, давай. А подарок-то давай.

– Да, сейчас, – и я полезла в сумку за пряниками и конфетами, которые купила специально для Пантелеймона Гавриловича, Софья сказала, что он уж больно уважает свежие пряники.

– Вот угодила, так угодила, – принимая из моих рук пакет со сладостями сказал домовой, – самовар бы поставить, да воды в доме нет, на колодец надо идти.

– Я принесу, – с энтузиазмом отозвалась я, беря с лавки ведро.

– Эх ты, – засмеялся домовой, – это я пошутил, есть вода и электричество есть, чай 21 век на дворе. А вы надолго к нам?

– Так пока не надоедим, не выгонишь, Пантелеймон Гаврилович?

– Посмотрим. Рассказывай, что с Марфой-то приключилось?

Пока кипятили чайник, да на стол накрывали, я рассказала Пантелеймону Гавриловичу все, что знала, он только вздыхал тихонько, да качал головой. Мирон тихонечко сидел на стуле, жевал пряник и пока не отсвечивал.

– А здесь тебе чего нужно? У нас тут никаких секретов нет. Живет только тут бабка-ведунья, да парочка полозовых невест, вот к ним присмотрись – они вмиг пакость тебе состроят.

– Спасибо за предупреждение. А речка тут у вас есть?

– А как же? И лес, и речка, все, что положено есть. Купаться что ли собралась?

– Может и собралась. Пойду осмотрюсь. Мирон, ты со мной?

– Угу, – сказал Мирон, дожевывая пряник.

Я вышла на крыльцо и посмотрела по сторонам, тишина была мертвая. Мы с Мироном двинулись в сторону реки, тут в траве что-то зашуршало и показалась змеиная головка с двумя желтыми пятнами – ужик, подумала я. Он с любопытством уставился на нас и тут же исчез в траве.

– Пополз о нас рассказывать, – заметил Мирон.

– Ты его знаешь?

– Да тут и знать нечего, к хозяйкам своим спешит с новостями, так что скоро гостей можно поджидать.

Мы подошли к речке, жара стояла невыносимая, хотелось искупаться, но я решила, что сначала нужно осмотреться на местности ради своей безопасности, и мы пошли дальше вдоль реки. Мирон рассказывал о деревне, и где живут ее обитатели. По пути нам встретилась небольшая опушка с земляникой, никогда еще я не ела такой ароматной земляники. Обойдя ближайшую округу, мы решили вернуться, по пути к дому нам встретилась девочка лет одиннадцати, она плела венок из полевых цветов, облокотившись на колодец.

– Ты бы поосторожнее была, не упади в колодец, – предостерегла я ее, – ты откуда здесь одна?

– Мамку жду, она к бабке Агафье ушла. А вы откуда? Я вроде вас раньше тут не видала.

– Я из города, погостить приехала.

– А к кому?

– К Марфе, она родственница моя.

– Так она вернулась что ли? Не видно ее давно было.

– Нет, я одна, просто поживу у нее.

– А-а, смотрите какой я венок сплела, возьмите в подарок.

– Не бери, – шепнул мне Мирон.

– Спасибо, но оставь лучше себе, тебе он больше подойдет.

– А зовут-то вас как?

– Не отвечай ей, – злился Мирон. – Ты вообще, ступай отсюда, и морок свой скинь – вижу я твою сущность, – бросал с вызовом мой помощник.

Девица заскрипела зубами и что-то прошептала себе под нос. Потом по ее лицу пробежала рябь и передо мной предстала красивая молодая девушка лет двадцати пяти с темной косой ниже пояса и большими зелеными глазами.

– А ты не суйся, тебе вообще слова не давали! – огрызнулась новая знакомая.

– Да кто ты такая, чтобы мне его давать!

– Вот нашлю на ваш дом змей, не уснете всю ночь, довыступаешься.

Я смотрела на эту метаморфозу открыв рот. Я даже не могла остановить спор между моим помощником и этой девицей. Такого я себе наяву и представить не могла. В этот момент девушка бросила свой венок к моим ногам и пошла прочь в сторону деревни.

– Мирон, что это было?

– Это морок. Она для тебя ребенком обернулась, чтоб, значит, в доверие к тебе влезть. Ты бы венок у нее взяла, на голову надела и все, ты в ее власти бы оказалась, ненадолго, конечно, но ей бы этого времени хватило, чтоб тебе приказать чего-нибудь, в дом там впустить или вещь какую ей принести.

– Ничего себе!

– Да, тут тебе не город, расшаркиваться не станут. Чуть зазевался и все, считай – труп.

– Она одна из полозовых невест?

– Из них, младшенькая, на разведку, видать, приходила.

Так за разговором мы дошли до дома. Я была полностью ошарашена – навести морок во сне – это одно, а вот наяву – это совсем другая история. Прав Мирон – ухо теперь нужно держать востро. Пантелеймон Гаврилович наводил дома порядок, постелил скатерть на стол, половики аккуратно расстелены – красота. Я достала из багажника еду, которую захватила из города, и мы уселись ужинать. Домовой принюхивался к каждому блюду, что-то пробовал, кряхтел, морщился:

– Как вы это едите в городе? – удивлялся он.

– Это еще ничего, – с набитым ртом говорил Мирон, – бывает такая гадость, что даже пробовать страшно.

– Так и помереть можно, может, лучше сами что-нибудь приготовим? А?

– Пантелеймон Гаврилович, давай завтра, сегодня сил уже нет.

– Ну завтра, так завтра, – сказал домовой, допивая газировку, похоже она ему больше всего по вкусу пришлась.

Глава 7

Ночь выдалась лунная, она заливала своим светом комнату, я не могла сомкнуть глаз – все прислушивалась к шорохам за окном, мне все казалось, что полозова невеста исполнит свою угрозу и в дом заползут змеи. Уснуть удалось только под утро, надо бы у Мирона попросить какой-нибудь травки от бессонницы, а то я буду как разбитое корыто. Разбудил меня громкий петушиный крик – деревня. Солнечный луч заигрывал со мной, слепя мне глаза, я сладко потянулась в кровати, открыв один глаз. На кухне была тихая возня – Пантелеймон Гаврилович что-то шептал Мирону, тихонько гремела посуда, в печке трещал огонь, мои друзья явно готовили завтрак – было очень приятно видеть такую заботу.

– Что это вы тут затеяли? – спросила я, заглядывая в кухню, – как вкусно пахнет.

– С добрым утром, хозяюшка, – сказал Пантелеймон Гаврилович

– С добрым утром!

– А мы вот чай травяной заварили.

– С удовольствием попробую. А давайте блинов напечем?

– Было бы не плохо, – ответил домовой, доставая сковороду.

С блинами управились быстро, варенье Пантелеймон Гаврилович достал из запасов Марфы – завтрак удался.

– Мирон, пойдем на речку?

– Пойдем.

Пантелеймон Гаврилович остался на хозяйстве, а мы двинули в сторону реки. Навстречу нам шла сгорбленная старая женщина. За плечами у нее висела холщовая котомка, опиралась она на большую палку.

– Я смотрю, ты новую хозяйку обрел, – проскрипела она в нашу сторону, явно, имея в виду Мирона.

– И тебе привет, бабка Агафья, – поприветствовал ее мой помощник.

– А ты, знать, Марфу заменила. Да, судьба, ее не перепишешь. Надолго ли ты к нам, голубушка?

– Не знаю еще.

– Полозовы гадюки тебя уж видали, небось?

– Видали, а вы, я смотрю, их не жалуете?

– А чего мне их жаловать? У них то шабаш какой с ведьмами, то сглазят чего, что не выведешь никак. Ты с ними поаккуратнее, девка.

– Баба Агафья, а вы в каком доме живете?

– Так соседка я твоя, а ты что, в гости что ли напроситься хочешь?

– Так, почему бы и нет? А может и вас к себе пригласить?

– Не боязно? – усмехнулась старуха.

– Вас нет.

– Ну заходи вечерком, поболтаем.

Агафья перехватила свой посох поудобнее и заковыляла в сторону деревни.

– Мирон, к ней безопасно идти?

– К ней, да. К ней Марфа частенько захаживала. То совета какого спросить, то ворожить.

– Ворожить?

– Ну да. Однажды, эти две гадюки покойника перед соседней деревней захоронили, да за дорогой приглядывать приставили, он к ним всех путников и заворачивал, да не просто так, а чтоб все добро, значит, им отдавали. Спасу не было, вот соседняя деревня к Агафье и пришла, помочь просила, не знали они, что это полозовы невесты все устроили, а то бы прямо к ним пошли с вилами, беда бы была. Агафья хоть и знахарка, но кроме нее да Марфы обратиться людям не к кому было. Что тут было! Чуть до смертоубийства не дошло. Марфа сумела в сон Маринки, младшенькой, что тебя у колодца ждала, пробраться, хоть та препоны ей поставила, но Хозяйка моя обмануть ее смогла. Вызнала Марфа каким приговором они покойничка к деревне приставили и в полнолуние они его с Агафьей и упокоили как полагается. Утром Маринка с Оксанкой к Марфе прибежали с проклятиями, грозились хату спалить, насилу их угомонили. В деревне соседней спокойно стало, но ты не расслабляйся – эти своего не упустят.

Да тут, в деревне, обстановочка покруче, чем в любом боевике будет. Надо к Агафье идти. Набрала земляники, взяла коробку с печеньем, что из города привезла и пошла в гости. Дом Агафьи и правда был недалеко от моего. Он был из темного бревна, на вид ему лет двести, окошки маленькие, с простыми занавесками, простой дощатый забор, на котором сохли банки и пара бидонов. За забором послышался лай собаки и между досок я увидела приближающегося ко мне лохматого серого дворового пса, он заливался громким лаем, показывая мне, что он тут главный и меня никто не звал. Вскоре в дверях появилась его хозяйка. Она, слегка припадая на одну ногу, приближалась к калитке.

– Кто это у нас тут, Пират?

– Это я, бабушка Агафья, Светлана.

– А, Светлана, ну проходи. Пират, это свои.

Пес как будто понял свою хозяйку и замолчав, потрусил ей навстречу. Агафья открыла калитку, впуская меня во внутрь. Пират, виляя хвостом, крутился рядом, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Я достала из кармана ириску и угостила своего нового приятеля. Он с удовольствием проглотил угощение и не отставая следовал за нами до дверей дома. В доме у Агафьи все было по-простому – небольшая кухонька, русская печка, чугунки, ухваты. В комнате посередине стоял круглый стол, в нише за занавеской притаилась кровать, под окном большой сундук, он же выполнял роль скамьи и пара стульев. В углу на полке стояли иконы и зажженная перед ними свечка. Между окнами на стене висела большая фотография в рамке двух молодых улыбающихся людей, парня и девушки.

– Проходи, сейчас чай будем пить, – сказала Агафья, указывая мне на стул около стола.

– Давайте я помогу.

– Ну я еще не совсем дряхлая, уж чаем тебя смогу напоить, бери давай чашки, вон там, в буфете. Рассказывай зачем пришла.

– Я хотела узнать о полозовых невестах и поучиться у вас распознавать разные травы, как отвары варить и просто поговорить с вами, так как мне и пообщаться тут не с кем, кроме как с Мироном да Пантелеймоном Гавриловичем.