– Слушай, Градова, давай сразу расставим точки над и – мы с тобой не друзья и ничего друг другу не должны, так что, может ты сама напишешь заявление, и никто не увидит твоего позора?

– Это ты о чем сейчас?

– О том, что начальство в курсе, что ты решила занять место Натальи Леонидовны.

– В чем это выражается?

– В ящике твоего стола нашли фотографии, где Наталья Леонидовна и я засняты за занятием любовью. Уж не знаю, где ты их раздобыла, но Наталья Леонидовна рвала и метала, так что мой тебе совет – уйди сама.

– Так вот, значит, как ты снискал расположение начальства к себе.

– То, что есть между мной и Наташей тебя никак не касается.

– Уже Наташей, значит? – улыбаясь заметила я.

– Не дерзи, Градова – пожалеешь.

– Ты мне угрожаешь?

– Думай как хочешь, но тебя точно попрут из агентства, а с позором или нет – выбирать тебе.

– Очень хочу взглянуть на эти фотографии.

– Не дури, Градова, если ты устроишь позорную сцену, тебя не возьмут ни в одно приличное место.

– Ты об этом позаботишься?

– Ты сама себе это обеспечишь. Издалека посмотришь, вроде ты не глупый человек.

– Да я и вблизи не дура.

– Тогда мы друг друга поняли.

– Ты даже не представляешь себе, какие у меня теперь возможности, и твои угрозы мне теперь не страшны. Так что, увидимся после моего отпуска. А уйти или остаться – это я буду решать.

– Как знаешь, я тебя предупредил.

Я повернулась и поспешила выбежать не только из дома Романа, но и из его сна. Я бегом пересекла мост и оказалась в своем сне. Он был тревожным, но все-равно, он был моим, и это успокаивало.

Когда я открыла глаза, солнце светило уже вовсю. Из кухни доносился голос Афанасия Кузьмича, он опять за что-то отчитывал моего помощника.

– По какому поводу сыр-бор? – спросила я своих друзей.

– Да вот спорим, хозяюшка. Этот неуч утверждает, что в книге знаний сказывается, что, если весь совет соберется как все планеты выстроятся в один ряд и созовет всех главных представителей каждого племени, то начнется новая эпоха и большой передел может случиться, а я ему говорю, что такого быть не может. И вообще, он азбуке не обучен, и ему такое знать не положено!

– О какой книге знаний речь, Мирон?

– Она в архиве хранится, мы с прежней хозяйкой туда ездили, и она это вслух прочла.

– В архив? Так ты знаком с Ксенией?

– Ее первый раз видел. Эти хранители тоже не вечны, люди они. А в архиве мы давненько были и имени хранителя архива мне было не ведомо.

– А саму книгу ты видел?

– Видел. В этой книге много знаний прописано, но не каждый в нее заглянуть может, каждому открывается только то, что ему знать положено, а остальное, если захочешь прочесть, то магию снимать нужно.

– Понятно.

Кое как помирив Мирона и Афанасия Кузьмича, который с жаром доказывал свою правоту, мы сели завтракать.

– Мирон, у меня к тебе вопрос по нашему профилю.

– Какой вопрос?

– А можно сделать так, чтобы человек свой сон забыл?

– Конечно, легче легкого, если это обычный человек.

– Да вроде обычный.

– Нужно соль в воде растворить и мешая произнести слова: как соль растворилась, так пусть раствориться этот сон у такого-то человека, имя нужно сказать, и вылить содержимое в раковину или вон на улицу куда-нибудь.

Не мешкая я проделала всю эту процедуру. Я подумала, что будет лучше, если Роман пока не будет помнить о нашей встрече, пусть даже и во сне. Настроение мое заметно улучшилось, и я набрала номер Софьи. Мы договорились о встрече вечером.

– Мирон, у нас с тобой будет еще одно дело, нам с тобой нужно сходить в сон одной женщины, она находится в коме. Мне нужно узнать у нее кое-что. Скажи, это возможно?

– Если душа не покинула тело, то можно попробовать. Есть у меня один порошок, поможет разговорить собеседника.

– Как это?

– Когда придем в ее сон, дунешь этим порошком ей в лицо, она и заговорит.

– А мы сейчас можем это сделать?

– Как ты скажешь, так и сделаем.

– Тогда готовься.

Мирон соскочил со стула и начал что-то искать в шкафчике, который я отвела ему под его пузырьки и мешочки. Пару минут спустя он, держа в лапках маленький мешочек, с готовностью смотрел на меня.

– Готово, Хозяйка.

– Тогда пойдем.

Я очередной раз выпила тягучую сладковато-горькую жидкость и провалилась в сон. Пару секунд спустя я увидела подле себя Мирона и очередной мост. Я уже заметила, что в сон каждого человека ведет свой собственный мост. Этот мост был очень неказистый. Нечто подобное было во сне Инги Колесовой, видно мосты больных людей и выглядят тоже больными, вот-вот рухнут. Я с большой осторожность перешла на ту сторону, Мирон уже ждал меня там. Он отдал мне мешочек с травой и засеменил впереди меня, изучая окрестности и принюхиваясь ко всему вокруг. И тут случилось то, к чему я вообще не была готова. Перед нами была большая кирпичная стена. Мы с Мироном прошли вдоль нее туда и обратно, но она была сплошной, без окон, без дверей. Я была в полной растерянности.

– Мирон, ты что-нибудь понимаешь?

– Похоже, что не простая это женщина. Или кто-то стережет ее, знает, что ты можешь прийти.

– Что же делать?

– Можно попробовать разрушить стену.

– Но как?

– Кольцом. Приложи руку к стене, попробуй.

Повернув кольцо жемчужиной на внутреннюю сторону ладони, я приложила руку к стене и почувствовала пульсацию, сначала слабую, потом все сильнее и сильнее. Кирпичи стали дрожать и на стене появилась трещина. Мы едва успели отпрыгнуть от стены как ее часть обрушилась к нашим ногам. В облаке пыли проступил проем и мы, перебравшись через груду кирпичей, оказались внутри этой крепости. Я замерла прислушиваясь, а Мирон заспешил вперед. Я тоже двинулась за ним, боясь потерять его из вида, хотя я знала, что он найдет меня при любом раскладе. Мне было жутко, атмосфера была явно нездоровая, повеяло холодом, крик ворона заставил меня вздрогнуть и остановиться. Я подняла голову и сразу встретилась взглядом с этим возмутителем спокойствия. У него были какие-то человеческие глаза, он явно понимал, что происходит. Я вторглась на охраняемую им территорию, он сидел на ветке и следил за каждым моим шагом. Надеюсь, что он не нападет на меня, тревога нарастала в моей душе, боже, во что я ввязалась! И самое главное, никто не знает, где я сейчас. Только бы найти эту Недорезову Валентину, кто она вообще и почему ее так охраняют и самое главное – кто? Надеюсь, я выберусь отсюда без последствий.

– Хозяйка, дело плохо.

– Что-то не так?

– Наблюдают за нами, видишь ворона?

– Вижу. Что же нам делать?

– Сейчас на нас он не нападет, просто наблюдает, так как команды не было, но, если мы придем во второй раз, неизвестно, что будет, потому что о нашем визите он сообщит своей хозяйке.

– Хозяйке? Ты ее знаешь?

– Нет, но ворон – ведьмин спутник, она его сюда приставила и скоро будет знать о нашем появлении.

– Тогда нужно сейчас добыть всю возможную информацию.

Хуже всего было то, что я представления не имела куда идти. Я стояла посреди леса, вокруг были только тишина и туман, стало холодать. Мирон побежал вперед меня, я стала продвигаться за ним. В спину жутко каркнул ворон, мне хотелось стать маленькой и незаметной, страх гнал меня все быстрее по тропинке – она петляла среди деревьев постоянно меняя направление. И вдруг прямо перед нами распростерлось огромное болото, его воющие звуки испугали меня еще больше. От него исходила неведомая угроза. На кочках мха блестели ягоды, где-где стояли чахлые березки, туман стелился по низине, окутывая нас словно саваном. Казалось, что время совсем остановилось. Мой спутник был настоящим бесстрашным воином, он смело перепрыгивал с кочки на кочку, прокладывая для меня безопасный путь. Жижа под ногами стонала, чавкала, не хотела упускать свою добычу. Ворон следовал за нами по пятам, перелетая с ветки на ветку. Наконец, мы выбрались на твердую землю. Хотелось отдышаться, отдохнуть. Я присела на повалившееся дерево, оглянулась вокруг, ворон уселся на верхушке обломанной березы прямо напротив меня и сверлил своим черным взглядом.

– Ну что ты на меня уставился? Кому ты служишь? – птица молчала, наклонив голову набок.

Мирон побежал осмотреться, мой верный помощник не знал страха и усталости, я знала, что он сделает все возможное и даже невозможное для того, чтобы я достигла своей цели.

– Хозяйка, кажется, мы пришли – там хижина старая есть.

– Тогда пойдем, посмотрим, кто там обитает, – сказала я, вставая с дерева.

До хижины было рукой подать, это было приземистое деревянное строение с маленьким окошком, затянутым паутиной. Мы с осторожностью заглянули в это окно. В доме было темно, только на столе догорала оплывшая свеча. На скамейке перед столом сгорбившись сидела косматая пожилая женщина, ее невидимый взгляд был устремлен в пустоту. Ее голова слегка покачивалась в такт ее мыслям. О чем она думала? Боже мой, как она несчастна. Казалось, вся вселенская печаль обрушилась на плечи этой женщине. Ворон уже сидел на крыше, я вздрогнула от его громкого крика.

– Пойдем, Мирон, узнаем, что сможем, – и я с готовностью толкнула входную дверь. Она предательски заскрипела, но обитательница дома даже не шевельнулась. Похоже, ничто не могло заставить ее скинуть это оцепенение.

– Валентина, можно с вами поговорить? Меня зовут Светлана, я хочу вам помочь.

Женщина подняла на меня усталые глаза, которые не выражали никакой заинтересованности.

– Мне нельзя помочь, – прохрипела она, – смертушка уже на пороге.

– Но, может, все-таки попытаемся?

– Богом себя мнишь?

– Вовсе нет, но складывать руки не в моих правилах.

– А не ты правила пишешь, говори, зачем пришла.

– Мне нужна информация о шкатулке Позье, которая вам досталась от отца.

– А, вот оно что, а зачем святошу из себя строила? Помочь вызывалась.

– Но я действительно, могу попытаться вам помочь.

– Не строй иллюзий. Кто тебя послал? Не сама же ты про эту чертову шкатулку узнала.

– Не сама, это правда, но мне она не нужна.

– Это понятно. От нее одни несчастья, всю жизнь ее прятала, а толку так и не вышло. Думала, продам ее и заживу. Только никак не могла ее из тайника вынуть, все время ее кто-нибудь искал, жила в вечном напряге из-за нее.

– Так, может, избавиться от нее? Родственников у вас все-равно нет, кому вы можете ее передать по наследству. Может и на душе полегчает?

– А ты, значит, грехи можешь отпустить? Не много на себя берешь?

– В самый раз, Валентина. Вы знаете, что и сюда вас загнала одна особа тоже из-за этой вещицы?

– Поподробнее, – в лице Валентины появилась легкая заинтересованность.

– Куда уж подробнее? Одной ведьме очень нужна эта шкатулка и вас тут держат, чтобы я не добралась до вас, но, по-видимому, слабоваты чары для меня оказались, и вот я здесь.

– Но тебе, ты сказала, она не нужна. Так для кого стараешься?

– Видимо, для ее настоящего хозяина.

– Он обо мне знает?

– Да. И он не остановится, пока не вернет ее, – я достала из кармана мешочек с травой, которую приготовил Мирон, высыпала его содержимое на ладонь и дунула в сторону Валентины.

– Может, это и к лучшему. Знаешь, я ведь спрашивала у отца об этой истории. Я тогда еще думала, что старик совсем сбрендил, все время говорил об этой шкатулке. Жили мы хорошо, в достатке, видимо, кроме шкатулки еще что-то было, отец все это продал. Деньги были, а шкатулку эту мне в наследство оставил. Сказал, что, продав ее, жить буду безбедно, как королева, ни в чем себе отказывать не буду. Он ведь выкрал ее у своего сводного брата, который при музее хранителем работал и меня к нему пристроил, чтоб информацию разную выведывала, да училась премудростям архивного дела. Семьи я так и не заимела, мужикам от меня только деньги отцовские нужны были, детей тоже бог не дал. Пыль в хранилищах глотала, учет разный вела. Все эти картины в печенках уже сидели. Мечтала пристроить эту шкатулку подороже, да и уехать куда-нибудь подальше, к морю и солнцу, чтоб не видеть всю эту рутину, новую жизнь начать.

– Так что ж не пристроили? Или мало давали?

– Официально не могла. Ни документов, ни свидетелей на эту вещь у меня не было, а неофициально, на словах давали мало, говорили, что посмотреть на нее нужно, но я-то понимала, что им только выманить у меня ее нужно из тайника, а потом, сама понимаешь, по голове чем-нибудь тяжелым и в канаву. Так и дрожу уже двадцать лет. Смешно даже – вроде богачка, а живу в нищете. Отец жил на широкую ногу, говорил, что мне денег хватит – шкатулка ведь миллионы стоит, а я ее продать так и не смогла. Вот она у меня где – сказала Валентина, приставив ребро ладони к горлу, – лежит она в банковской ячейке, в банке возле моего дома, а код – дата рождения и дата смерти отца моего, это я думаю не составит труда узнать. Где похоронен сами найдете, а теперь уходи, помолиться одна хочу перед смертью.

– Вы решили остаться здесь?

– У меня другого пути нет, уходи. Да, вот еще что…

– Что?

– Поставь свечку за упокой рабы божьей Валентины.

– Хорошо, сделаю. Прощайте.

– И тебе не хворать.

Я вышла из дома, Мирон с тревогой ждал меня снаружи.

– Что-то случилось?

– Торопиться надо. Ворона не видно, наверное, полетел к своей хозяйке, встречать нас будут.

– Тогда в путь.

Через пару минут мы уже были у болота. Оно снова встретило нас глухим стоном. Было жутко снова оказаться в его власти, но еще хуже было остаться здесь и поэтому мы с Мироном постарались прибавить шагу. Мы уже почти дошли до конца, как у меня с очередной кочки соскользнула нога и я свалилась в воду. Казалось, болото жутко обрадовалось своей жертве, заговорило, забухало. Меня стало тянуть вниз, я начала захлебываться. У Мирона в глазах плескался ужас, он скакал с кочки на кочку вокруг меня. Тут он подпрыгнул как на пружине к верху и зацепился за тонкую ветку чахлого дерева, я смогла ухватиться за ее конец и почувствовала, что меня тянет наверх. Я вылезла на твердую почву, отплевываясь от жижи. Из болота мы выбрались совсем без сил, но останавливаться не стали, уж больно хотелось быстрее покинуть это жуткое место. Только оказавшись у моста, я смогла немного выдохнуть. На свой берег я перебиралась почти ползком и очутившись там, просто растянулась без сил на траве.

Я открыла глаза, было светло, я лежала в своей кровати, рядом уже стоял Мирон с чашкой дымящегося травяного чая, но даже его аромат не мог перебить запах болотной воды, который источали мои волосы.

– Ну и напугала ты меня, Хозяйка. У меня чуть сердце не остановилось.

– Ничего, еще повоюем, – и я взяла из его лапок чашку.

Мои силы прибывали на глазах, поблагодарив моего маленького друга, я пошла в ванную. Нужно было смыть с себя всю эту вонь и привести мысли в порядок. Я легла в горячую воду и закрыла глаза. Похоже, что кроме Аркадия Львовича еще кто-то знает о шкатулке и горит желанием прибрать ее к рукам. И о том, что я встретилась с Валентиной этот кто-то уже знает. Ставки повышаются. Нужно позвонить моему клиенту и назначить место встречи.

– Мирон, принеси, пожалуйста, мой телефон, – крикнула я из ванной.

Мой помощник материализовался с телефоном с какой-то космической скоростью. Я набрала номер. Трубку сняли после первого же гудка, как будто ждали.

– Добрый день, Светлана, есть новости?

– Есть, Аркадий Львович, пишите адрес. И будьте аккуратны, за вами будут следить.

– Я запомню.

Через полчаса в мою дверь раздался звонок. Я посмотрела в глазок – Аркадий Львович был один.

– Афанасий Кузьмич, ты можешь проверить – он один пришел или за ним еще кто притащился?

– Один, один, хозяюшка. А ты что, его впустить хочешь?

– Ну да, а ты что, против?

– Ну он конечно не ведьма, вреда тебе не сделает, но душа у него не простая.

– Мне теперь с простыми смертными редко придется дело иметь – сказала я, отпирая дверь.

– Здравствуйте, Аркадий Львович, добрались без приключений?

– С моим жизненным опытом, хвост я чую позвоночником, – улыбаясь сказал мой гость. – Доброго здоровьица, милые хозяева, – обратился он к Мирону и Афанасию Кузьмичу, прижимая к груди летнюю шляпу.

– Здравствуйте, – сухо ответил Афанасий Кузьмич. Мирон вообще, спрятался за мою спину.

– Проходите, Аркадий Львович, на улице сегодня по-настоящему летняя жара. Могу предложить вам чаю или чего-нибудь прохладительного?

– Лучше чаю, по старинке, у меня и угощение есть. Не побрезгуете, Афанасий Кузьмич? – протягивая коробку с пирожными, сказал Аркадий Львович.

В глазах домового промелькнула заинтересованность, и Мирон тоже стал потягивать носом в сторону коробки. Я достала чайные чашки из тонкого костяного фарфора произведенные императорским фарфоровым заводом, и мы все расселись за круглым столом. Если не брать в расчет всю абсурдность ситуации, то выглядело все вполне по-домашнему. Чай разлит по чашкам, пирожные торжественно стояли в середине стола.

– Не стесняйтесь, угощайтесь, – обратился ко всем Аркадий Львович.

Мирон с удовольствием засопел и откусил большой кусок от бисквита со сливками. Домовой, помявшись, тоже принялся за угощение.

– Пирожные действительно вкусные, вы знаете как порадовать моих друзей, – обратилась я к коллекционеру. – Вы готовы обсудить историю со шкатулкой Жереми Позье?

– С радостью, я за этим и пришел. Как я понял, у вас есть что мне сообщить?

– Да, я кое-что узнала, не буду скрывать, но стоило мне это не дешево.

– Я готов возместить любые расходы в любом эквиваленте.

– Как я уже говорила ранее, хотелось бы услышать всю историю целиком. Чтобы не быть голословной, со своей стороны, могу вам сказать, что я знаю где шкатулка и я знаю где взять код от тайника.

– Что вас интересует, Светлана?

– Кто хозяин шкатулки?

– Я.

– Почему-то я так и подумала.

– Вы умная девушка, Светлана, я знал, что вы догадаетесь. Иначе, зачем мне гоняться столько лет за одной вещицей, когда под ногами их лежит великое множество, по деньгам нисколько не меньше.

– Аркадий Львович, вы хотите сказать, что вы являетесь современником Екатерины Великой?

– Чуть раньше, дитя мое. Я родился в 1760 году, в конце правления матушки Елизаветы Петровны.

– Ого!

– Да, я много повидал на своем веку. Шкатулка эта была изготовлена известнейшим придворным ювелиром Жереми Позье. Начинал он свою деятельность еще при дворе Анны Иоановны, одна из его последних работ – это знаменитая корона Екатерины Второй, в которой она короновалась на Российский престол. Репутация у него самая что ни на есть высокая. Очень многие состоятельные люди почитали за честь заказать у этого ювелира какое-нибудь изделие для себя или в подарок для своей дамы. Матушка моя водила дружбу с одной фрейлиной Елизаветы Петровны, та в свою очередь на одном из балов познакомила ее с одним немецким графом Клаусом фон Мейером. Он прибыл в Санкт-Петербург по государственным делам и был не прочь присмотреть себе русскую невесту, с этой просьбой он и обратился к одной из своих любовниц. Так моя мать была сосватана немецкому графу и отдана замуж, едва ей исполнилось семнадцать лет. Муж увез ее в Пруссию, там родился и я. Мой отец любил свою жену, и в очередной приезд в Россию заказал знаменитому ювелиру нашу шкатулку, которую подарил моей матери в день моего рождения. Поэтому, моя юная леди, эта вещица очень дорога моему сердцу, и я готов отблагодарить вас за то, что вы не отказали мне.

С этими словами Аркадий Львович открыл свой дорогой кожаный портфель и вынул очень увесистый конверт, о его содержимом я сразу догадалась.

– Аркадий Львович, я делала это не за деньги. Мне и самой было любопытно.

– Я верю в ваше благородство, но я считаю, что любой труд должен быть оплачен. Так что, не стесняйтесь, Светлана, это, вполне, разумная цена, – сказал мой гость, пододвигая конверт ближе ко мне. – Так вы скажете мне, где шкатулка и как ее взять?

– Шкатулка в банковской ячейке рядом с домом Валентины, а код от нее – даты рождения и смерти ее отца, которые можно посмотреть на кладбище, где он похоронен. К сожалению, она мне не сказала на каком.

– Это мне узнать совсем не трудно. Вы не представляете, Светлана, как я вам благодарен. Мне бы хотелось преподнести вам один подарок, просто потому что вы мне понравились, вы мне напоминаете Ольгу Воротникову, мою, не знаю сколько раз праправнучку. Такая же решительность и прямолинейность – это подкупает, хочется вести с вами дела.

– Не уверена, что у нас с вами будет много дел.

– Жизнь покажет, а пока примите от меня этот сувенир, – коллекционер извлек из недр своего портфеля кулон в виде монограммы букв С и Г, – это инициалы моей матери – Гаврилова Софья Андреевна, но вам они тоже подходят – Градова Светлана.

– Я очень тронута, Аркадий Львович, но нет необходимости мне что-то дарить.

– Светлана, вы не совсем понимаете цель моего подарка. Вы действительно мне симпатичны, и я дарю этот сувенир не просто так. Однажды вам обязательно понадобиться чья-то помощь, мы ведь не всегда можем спрогнозировать ситуацию, пришлите с гонцом этот кулон – так я буду знать, что вы в беде. Я сделаю все, что будет в моих силах. Ну, мне пора. Благодарствую за хлеб-соль, хозяева, – слегка поклонившись домовому, сказал мой гость.

Когда за ним закрылась дверь, в доме стояла полная тишина. Афанасий Кузьмич и Мирон молча смотрели то на меня, то на деньги и кулон, оставленные коллекционером.

– Дела, – протянул Афанасий Кузьмич.

– Да уж, – согласилась я.

– Афанасий Кузьмич, что думаешь обо все этом?

– А чего тут думать, деньги они и есть деньги, человек услугу оплатил, а кулон вроде нормальный, ничего дурного на нем нет, не чую.

– И я не чую, – отозвался Мирон. – Вещь полезная, может, и впрямь пригодится когда-нибудь.

– Думаешь, стоит его носить?

– Это ты, Хозяйка, сама решай, но в карман точно можно положить, вдруг пригодиться.

Я взяла в руки подарок, который переливался светлыми камнями. Это была очень элегантная вещь, сделанная со вкусом.

– А что это за камни? – спросила я у своих друзей.

– Знамо дело, бриллианты, – сказал мой помощник, – мелкие только.

– А тебе все крупные подавай, – отозвался домовой.

Мирон виновато потупил взгляд.

– Мне вообще все-равно из чего эта вещь сделана, лишь бы польза была. И если этот действительно поможет, – Мирон кивнул в сторону входной двери, – то значит хорошая вещь, нужная.

– Не ссорьтесь. Я подумаю, может, и впрямь оставлю кулон себе, а то жизнь теперь не простая пошла.

Глава 5

Время неуклонно бежало к вечеру, сегодня я снова иду к Софье – знакомиться с хранительницей архива. До чего удивительна порой складывается жизнь. Я открыла дверцы своего гардероба опять выбирая наряд на вечер. Мягкие бархатные брюки и темная блузка вполне подойдут для вечернего чаепития, на шею я повесила подарок Аркадия Львовича, хотелось посмотреть на реакцию Софьи, что она скажет об этой вещице. Оставив своих друзей вдвоем коротать вечер, я вышла из подъезда. Не успела я открыть дверь своего автомобиля как меня окликнули по имени. Оглянувшись по сторонам, я увидела на скамейке молодую девицу с длинными черными волосами. Ее бесконечные ноги заканчивались босоножками на высоченных шпильках. Поняв, что я увидела ее, она поманила меня пальцем к себе, приглашая сесть рядом. Я внутренне сжалась, понимая, что никто, кроме меня мне сейчас не поможет и нужно быть очень осмотрительной. Я подошла к ней:

– Вам что-то от меня нужно?

– Ты воровка, Светлана, и ты должна вернуть мне то, что принадлежит моей хозяйке по праву.

– Вроде бы мы не переходили на ты.

– Давай без реверансов, ты мне отдаешь мое, и мы расходимся или тебе придется заплатить. И это будут не деньги.

– Я никому ничего не должна.

– Да? А как насчет шкатулки Позье?

– Шкатулка вернулась к своему законному владельцу.

– Это ты того старого хрыча имеешь в виду?

– Если вы считаете иначе, то это ваша проблема.

– Ты мне тут дурочку не ломай, завтра к вечеру шкатулка должна быть у меня или тебе придется познакомиться с Руфиной.

– Руфина это кто? Мама твоя что ли? – с улыбкой заметила я, – сама уже не справляешься?

– Была бы моя воля – я бы такое проклятие на тебя наложила, чтоб подыхала три дня.

– Значит нельзя меня трогать, правильно я поняла из твоих слов?

– Пока нельзя, но я умею ждать.

– Вот и жди молча, нечего на меня ядовитой слюной брызгать, – сказала я и пошла в направлении своей машины.

Девицу от ярости подбросило со скамейки, она хлопнула дверью своего ягуара и со свистом тормозов сорвалась с места. Я осторожно выехала из двора, убедившись, что моя новая подруга скрылась за горизонтом, и направилась по знакомому маршруту. Кафе встретило меня благоуханием жасмина и кофе. Софья и Ксения живо что-то обсуждали и негромко смеялись. Увидев меня, Софья начала ухаживать за мной, приглашая к столу, ставя дополнительную чашку.

– Добрый вечер, Светлана, очень приятно познакомиться, я – Ксения.

– Здравствуйте, Ксения, наконец-то, мы с вами можем побеседовать наяву.

– Да, благодаря тебе, все идет своим чередом. Можно на ты.

– Ты преувеличиваешь мой вклад, я уверена, что без меня совет тоже бы справился.

– С тобой все прошло без потерь в нашей обойме, а злодеи наказаны, – с улыбкой сказала Ксения.

– Милая моя, а что это у тебя за украшение? – надев очки, стала приглядываться Софья.

– Это подарок одного знакомого.

– Очень изящное украшение, сразу видно – старинное. Мой тебе совет – поаккуратнее принимай подарки от новых знакомых, не каждая вещь несет добро, особенно в нынешних обстоятельствах, на тебя теперь большой спрос будет, Светлана, и когда ты будешь отказывать просящим, жди подвоха, зайти могут даже через человека, от которого ты худого не ждешь.

– Спасибо за совет, я буду помнить ваши слова. А можно мне задать несколько вопросов, тебе, Ксения.

– Да, я слушаю тебя.

– Мой помощник как-то упомянул некую книгу знаний, и что она храниться в каком-то архиве, он был там со своей прежней хозяйкой, и что в ней можно увидеть немало полезной информации.

– Да, твой помощник не ошибся, есть такая книга, и тебе, Светлана, я ее покажу. Приезжай ко мне в архив завтра после десяти утра, вот адрес и мой телефон. Но прочесть то, что ты ищешь, ты сможешь только в архиве. Эту книгу нельзя выносить, это настоящий кладезь вечных знаний, в ней ты почерпнешь что-то новое и о себе самой, и о мире, в котором ты теперь живешь. За эту книгу многие главы древних кланов, не смущаясь отдадут своих слуг и временных союзников, но вот открывается она не всем, поэтому охота на нее и не ведется так открыто, но случая никто не упустит.

– Я приду.

– Я еще чем-то могу тебе помочь?

– Этого более, чем достаточно. Софья, я хотела у вас еще кое-что спросить.

– Спрашивай, не стесняйся.

– Опять же мой пресловутый Мирон, – улыбаясь и смущаясь сказала я, – он с большой теплотой периодически вспоминает про деревенский дом, в котором он жил с Марфой, а где он, конечно же не знает. Мне бы хотелось порадовать его и самой побывать в доме моей предшественницы.

Софья, улыбаясь, слушала мою просьбу, у нее на глаза навернулись слезы, видимо я напомнила ей о ее сестре, мне снова стало неловко, и она это заметила.

– Не смущайся, девочка, – вставая сказала хозяйка кафе.

Она ушла в дальнюю комнату и довольно быстро вернулась, неся в руках ключ и карту – вот ключ от дома, а теперь смотри сюда, по этой дороге поедешь на юго-запад, тебе нужна будет деревня Полозово, дорога туда нормальная, грунтовая. Приедешь, найдешь крайний дом, на краю леса, когда откроешь дверь, не забудь сказать приветственные слова, так как там обитает домовой – Пантелеймон Гаврилович. Вот еще что, над входной дверью висит амулет Марфы, он не дает лихим людям, случайным путникам, да соседям в дом проникнуть, не смогут. А соседи некоторые и пытаться не будут – знают, что к чему.

– Что значит знают?

– А то и значит – ведунья там одна живет в соседях, старая она уже, но бабка себе на уме – с ней где сядешь, там и слезешь, хотя, если с ней подружиться, она много знает, много чего рассказать сможет. А еще там две полозовы невесты живут, сестры они, вот с ними ухо востро надо держать, и не заметишь, как вокруг пальца обведут, ведьмы к ним из города заезжают в гости, дела у них какие-то совместные, так что как-то так дела обстоят.

– Понятно. Так с амулетом-то что?

– Ах, да. Перстень свой жемчужиной повернешь внутрь ладони и вставишь ее в отверстие, которое там будет, дом тебя принять должен. Не переживай, все получиться.

– Я надеюсь. Спасибо, Софья, вы так много делаете для меня.

– Что ты, девочка, это мы все тебя благодарить должны, я всегда рада тебя видеть.

Мы еще долго пили чай, Софья и Ксения рассказывали разные истории, которые с ними происходили. Мы и не заметили, как на безоблачном летнем небе взошла луна. В траве стрекотали кузнечики, кое-где маячили светлячки, вокруг плетеного абажура над столом кружились мотыльки. Давно мне не было так хорошо, я была своей с этими новыми для меня людьми, несмотря на наши различия, я понимала, что мы делаем одно дело – сохраняем равновесие добра и зла в этом мире, каждый своим способом, но при этом каждый отчетливо понимает, что его дело важно, даже если его участие минимально. Возвращалась домой я уже за полночь в очень хорошем расположении духа. Припарковав свой автомобиль, я посмотрела на свои окна – во всей квартире горел свет, опять что-то случилось – подумала я, и не ошиблась. Войдя в квартиру, я услышала, как с кухни доносился жаркий спор двух ее обитателей:

– А я говорю, что надо мышеловки ставить, по старинке, – утверждал домовой.

– А Марфа всегда полынь с заговором по углам раскладывала, все мыши уходили сразу, – отвечал с жаром Мирон.

– Да что твоя полынь! Молей только гонять! Я вот тут по телевизору однажды передачу смотрел, так в ней про электро-кота говорили – новые технологии! Чай в двадцать первом веке живем, а ты из деревни приехал и не знаешь, сколько всего человек придумал!

– Что за электро-кот? Что за чудище?

– Это ты – чудище, а я вот все думаю, как мне этого электро-кота раздобыть, а то мыши в подвале совсем распустились!

– Так, может, обычного кота позвать?

– Может и позвать.

– Что у вас тут за спор? – спросила я, войдя на кухню.

– Да вот Афанасий Кузьмич про чудо какое-то рассказывает – про электро-кота, – сказал Мирон.

– Да, хотелось бы проверить эту новинку, я по телевизору видал.

– Если будет время, завтра я заеду в магазин и куплю вам этого электро-кота, испробуете его действие.

– Ух ты! – подпрыгнул Мирон.

– Вот это отлично, хозяюшка, вот так порадовала! – сказал домовой. Глаза его блестели от удовольствия.