Глава 17. Ладога
Некогда беззаботный наследник Ладожского княжества нынче задумчиво сидел в покоях усопшего родителя. В прошлом остались конные прогулки, катания по рекам и ссоры с соседями-княжичами, такими, как Есений. На сей раз дерзкому Миронегу было не до забав. Варяги прибыли на своих ладьях неожиданно и, вопреки устоявшемуся обычаю, с миром. Они не грабили побережье, не убивали жителей и не посягали на женщин. Но оттого молодому правителю было ненамного легче. Ведь кое-что они все же от него жаждали получить.
Прекрасную Ладогу оберегал теперь только сам Миронег. А больше было некому – отца его, Святослава, недавно убили при набеге на город пришлые, верно, такие же, как эти гости. Теперь только от молодого князя зависела судьба Ладоги, и он отчетливо это понимал. Крохотное бедное княжество, много раз подвергавшееся нападению врагов, еле сводило концы с концами. И сейчас у него наличествовало лишь одно неоспоримое достоинство – удобное расположение. Именно отсюда начинался торговый путь в Византию. При правильной постановке дела имелись существенные будущности, сулящие выгоды. Все проходящие мимо купцы платили бы пошлину хозяину водного пути. Необходимость починки и смоления судов также принесла бы немалый доход. Однако чтобы сделаться владычицей портов и гаваней, к которым спешат торговые ладьи, Ладоге необходимо обладать крепкой обороной и верной дружиной. Ни того, ни другого у Миронега, по большому счету, нет.
Уже продолжительное время шли переговоры между молодым правителем Ладоги и предводителем варяжской дружины. Впрочем, назвать переговорами сие действо можно было с натяжкой. В какой-то миг бояре, поддерживающие молодого князя, так разошлись, что стали перекрикивать друг друга, Рёрика и самого Миронега. Потому последний посчитал разумным выставить всех их за дверь, дабы встреча не закончилась бранью или чем похуже. Кроме того, они столь открыто навязывали свое мнение молодому правителю, что это не только оскорбляло его свободный дух, но и не позволяло думать самому. А Миронег с детства отличался своеволием. Невзирая на врожденную хромоту, он слыл умелым наездником и ловко управлялся с мечом, по крайней мере, на сколько это было возможно. К тому же он был неглуп и схватывал налету. Неожиданно осиротев, он не растерялся во враждебном мире, а взял в свои неопытные, но решительные руки бразды правления. Не все получалось у молодого князя складно, но многого он все-таки достиг. Казна была по-прежнему пуста, однако дань с его земель худо-бедно, но собиралась. И в маленьком княжестве царил мир. Появление неожиданного гостя с огромной дружиной, известной своими зверствами, немало озадачило Миронега, чуть не сведя на нет все усилия. Тем более не одно только присутствие незваных гостей настораживало правителя, но и принесенные ими тревожные вести с побережья.
Несмотря на жаркий червень месяц, за окном бушевало ненастье. То и дело в небе вспыхивала молния, озаряющая окрестности. Однако Миронегу было не до наблюдений за стихией: он не сводил сосредоточенных глаз с лица варяга. Тот говорил дружелюбно и улыбался приветливо. Но Миронег все равно чувствовал опасность, исходящую от своего гостя. Не даром же вокруг имени этого чужеземца вьются кровавые толки!
– Я забочусь о тебе же, Миронег, – Рёрик с пониманием оглядел молодого князя. – Ты и сам знаешь, что в одиночку тебе не отстоять княжества. Мне известно, что год назад Ладогу разграбили под метелку. И теперь, когда ты с трудом вдохнул в эти земли жизнь, все снова оказывается под угрозой – к тебе идет Рагнар. Ты и без моих разъяснений понимаешь, насколько это серьезно. Ибо для него нет ничего приятнее, чем угнать всех оставшихся жителей в рабство, а тебя убить.
– Это доподлинно известно? – Миронег слыхал о грозном Рагнаре, но не был уверен в том, что тот идет сюда. Возможно, чужак таскает его за нос. Ведь сведения эти быстро никак не проверишь. Нужно либо принять их, либо отринуть…
– Можешь не верить мне, Миронег. Я не уговариваю тебя и не неволю. А предлагаю соглашение – решай сам, – Рёрик оглядел Миронега доброжелательно и спокойно. Но было видно, что парню не по себе. Возможно, он смутно чуял, что ему морочат голову. – Мне ничего особенного не нужно…Уговоримся на том, что ты станешь оплачивать наши услуги мехами…Ну и, разумеется, столование: будешь кормить дружину. А в ответ мы защитим тебя и твой город от любых неприятностей. В том числе и от Рагнара, конечно.
– Я благодарен за то, что ты предупредил меня о надвигающейся беде. И та помощь, что ты предлагаешь мне…Я несколько озадачен, поскольку не понимаю…– Миронег нетерпеливо вздохнул: слова подбирались с трудом. Он не привык вести вежливых диалогов, так как сам по себе был резок и имел собственное суждение обо всем. Но тут и дураку было бы понятно, что умничать не следует, а уж дерзить и подавно.
Миронег уже давненько не испытывал такого напряжения. Он встал с места и несколько раз прошелся по покоям. Остановился у стола и налил в кубок воды, хотя помимо сего скромного напитка на подносах красовались сосуды с вином, привезенные варягами в дар князю.
– Что тебе не ясно? Спроси – и я развею твои сомнения, – любезно предложил гость.
– Видишь ли…Я знаю, кто ты…И слыхал о тебе, – признался Миронег, поглядывая на Рёрика. Варяг был существенно старше и, безусловно, опытнее, чем он сам, молодой князь. На лице этого незнакомого человека буквально читалось, что он может многое. Бывают такие говорящие лица. – И уверен: едва весть о том, что Ладогу оберегает твоя дружина, разлетится по округе – никто сюда не сунется. И Рагнар тоже…Но я не разгадываю, зачем тебе это нужно, – Миронег решил сказать все напрямую. Хитрить не было ни сил, ни желания: разносила с огромной дружиной, разместившейся в городе – не шутка. – Вы, варяги, берете дорого – серебром и золотом…А ты готов на меньшее – всего лишь кормежка и шкурки. Отчего такая щедрость?
– Как отчего?…Я ведь знаю, что тебе нечем платить мне, – кивнул Рёрик сникшему Миронегу, по виду которого нельзя было сказать, что это все тот же задиристый парень, который перессорился со всеми княжичами в округе. – Когда я был в твоем возрасте, мне так же, как и тебе сейчас, сто раз грозила опасность. Я знаю, как это тяжко, не имея сил, защищать народ, который верит в тебя. Возможности твои ограничены, я это понимаю и искренне желаю помочь. Есть и еще одна причина, – пустился в разъяснения Рёрик. А Миронег даже задержал дыхание: он решил, что, возможно, вся соль именно во второй причине, а не в первой, конечно. – Видишь ли, Миронег, Ладога – город особенный. Как тебе, вероятно, известно, здесь живет множество моих соотечественников, о которых я желаю позаботиться, взяв эти земли под свою защиту. Признаюсь откровенно. Я обеспокоен…Ведь совсем недавно вас опять чуть не сравняли с поляной…Ты меня понял?
– Я понял тебя, – в раздумьях нахмурил лоб Миронег, который на самом деле еще больше запутался. О каких именно соотечественниках варяг говорит? О ладожанах или о пришельцах, что сотню лет назад захватили эти земли, пока прадед его самого, то есть Миронега, не навел порядок, вернув обратно в руки славян город и честь рода?! В дружине гостя полно и тех и других, хотя чужеземцев, пожалуй, все-таки больше. Кто он сам такой? Каким богам поклоняется? Кажется, его след оставлен повсюду: в павшем Велиграде, в землях Ютландии, в Вагрии и, наконец, во Фризии.
– Что ж, я вижу, что тебе необходимо подумать, – прервал Рёрик размышления молодого князя. – А посему я покину тебя для размышлений. Обдумай мои советы и дай ответ.
Провожая взглядом статную фигуру гостя, степенно направляющуюся к выходу, Миронег подумал: «Вот уж, у кого забот-то нет!».
– Постой, – в последний момент окликнул молодой князь Рёрика.
– Ау, – Рёрик остановился в дверях.
– Предположим, твое великодушное предложение я приму, и вы останетесь здесь…– рассуждал Миронег. – Может ли статься такое, что твоя дружина разнуздается и?..
– Нет, не может. Без моего ведома никто здесь и букашки не тронет.
Когда Рёрик вышел, в покои Миронега шумной волной сразу хлынули бояре, которые все это время с нетерпением дожидались момента своего возвращения. Теперь они скорее спешили сюда, желая настроить на нужный лад молодого правителя, пока он не натворил делов. Раньше вече помогало в управлении покойному князю Святославу, а сейчас считало своим долгом наставить на путь истинный его неразумного сына. Ведь кроме почтенных старцев сделать это было некому. Ворвавшись в горницу, бояре поспешили разметаться по лавкам, словно подгоняемые порывом ветра за окном.
А сам Рёрик решил направиться на улицу, где под навесом его дружина готовила застолье. Под песни и шутки гриди зажаривали на вертелах поросят, которых было разрешено выловить на скотных дворах Миронега. Даже ненастье не могло помешать грядущей трапезе. Тем более слуги молодого князя выкатили гостям бочку с медом, которая сразу же нашла отклик в сердце всей дружины.
Хоромы Миронега прятались в лесу, на побережье Ладожского озера. Все постройки были низенькими, избы имели лишь по два яруса. На нижних этажах, наиболее холодных, обитали слуги, располагались сараи и дровяники, а иногда и скот. На верхних ярусах жили уважаемые люди – приближенные князя и немногочисленная дружина.
Семья самого Миронега размещалась в доме огромных размеров. Лишь приглядевшись внимательнее, можно было понять, что срубов на самом деле несколько. Все они грелись друг о друга и соединялись утепленными сенями, что делало возможным сообщение между домочадцами, одновременно не стесняя их. Покои правителя были самыми просторными. Здесь покойный князь, а затем и его сын, принимали гостей, собирали вече, отдыхали с любимыми. На улицу имелось три выхода – по одному с мужской и женской половины, и один из сенцев, ведущий на задние дворы, в лес.
Выйдя из приемной князя, Рёрик заплутал в хитром лабиринте горниц и сеней, единожды вовсе зайдя в чулан. Приоткрыв очередную дверь, Рёрик оказался в темной комнате. Приглядевшись, он различил силуэт девушки. Она сидела на высоком сундуке. Возле нее, на одной из полок высокого поставца, стояла плошка, в которой горела свеча. Заметив неожиданного пришельца, девушка поправила на стене какую-то тряпку и спрыгнула с сундука. Расправив подолы, она подошла к Рёрику и подняла на него глаза.
Девушка не выглядела удивленной или напуганной. Она с любопытством оглядела лицо гостя, а затем его самого во весь рост.
– Ты все-таки заблудился в этом доме…– не то спросила, не то утвердила девушка.
– Ох, да…Я ищу выход на улицу. К озеру…– пояснил Рёрик.
– Это кладовая. Видишь, здесь нет окон, – заметила девушка. И правда, в чулане было темновато. Свет проникал через приоткрытую дверь. Помимо сундука и высокого поставца с посудой, тут также имелось множество корзин и берестяных коробов. К потолку были подвешены веники трав и вязанки грибов, вероятно оставшихся еще с прошлого года. – Тебе нужно пройти через горницу и выйти к светелке. А оттуда прямо, минуя сенцы, окажешься во дворе…
– Благодарю, – Рёрик развернулся, собираясь последовать предписаниям девушки.
– Раз уж ты здесь, то ответь на вопрос…– обратилась девушка к Рёрику запросто. – Сюда действительно идет Рагнар?
– Не переживай, девушка. Пока я здесь, никакой Рагнар тебе нестрашен, – расплывчато ответил Рёрик, сверкнув улыбкой.
Девушка сделала шаг, и на нее упал свет. Рёрик рассмотрел ее лучше. Она оказалась симпатичной. Ее фигура была ладной и крепкой, а лицо смазливым. Кожа чуть лоснилась, словно сияя изнутри. Яркими бусинами выделялись дерзкие глаза.
– А вот любопытно…Как ты поступишь, если Миронег откажет тебе? – поинтересовалась девушка, чуть прищурившись.
– А он откажет? – засомневался Рёрик, невольно разглядывая девушку. На нее было невозможно не смотреть. Ткань ее одежд оказалась столь легкой, что слабо скрывала упругое тело.
– Закрой дверь. И иди за мной…– откинув за спину волну волос, девушка развернулась и пошла к сундуку, стоящему возле стены. – Помоги мне, – попросила девушка, кивнув на высокий сундук.
Девушке Рёрик помог. Ухватив за талию, приподнял ее и вернул на сундук, который она покинула в тот момент, когда он вошел.
– Смотри. Только тихо, – шепотом предупредила девушка и потянулась к тряпке, которая висела на гвозде. Затем отодвинула один конец ткани в сторону. Другим концом было заткнуто отверстие в стене, оказавшееся сквозным. Но самое главное его достоинство заключалось в том, что оно вело в покои Миронега.
Чтобы заглянуть в проделанный чьей-то умелой рукой стенной глазок, девушке было необходимо вскарабкаться на что-то высокое вроде этого сундука. Рёрику же было достаточно просто приблизиться к стене. Но вот незадача, девушка расположилась так, что невозможно было подступить к глазку, не задевая ее. А Рёрик изначально не намеревался пугать служанок Миронега, уединяясь с ними в чуланах.
Рёрик оглядел девушку, будто предупреждая ее. Но девушка оставалась невозмутимой. И когда он все-таки приник к стене, коснувшись девушки, та даже на мизинец не отодвинулась от него.
Через глазок в стене открывался замечательный обзор. Сначала Рёрик увидел горницу Миронега, затем самого хозяина Ладоги и некоторых присутствующих на собрании бояр. А потом различил и их речи.
– Молодой князь! Ты не должен слушать его, – уговаривал скрипучий голос, принадлежащий какому-то старцу. – Этот варяг может привести сотни доводов. Но нам наперед ясно…Он что-то нечистое задумал, все не просто так! Ты обязан не пустить его в Ладогу!
– Как я могу не пустить того, кто разгромил десятки городов?! – Миронег был вспыльчив и держал себя в руках только с теми, кто внушал ему реальные опасения. А эти седобородые старцы не только не представляли никакой опасности, но и раздражали его своими очевидными замечаниями. – Да у меня толком и дружины нет! И Рагнар идет…
– Твой отец никогда бы не призвал на помощь чужеземца, – неодобрительно заметил другой голос.
– Потому Ладогу и сожгли дотла! – возмутился Миронег.
– На славянских землях издавна бытует наем варягов на службу, в этом нет ничего нового, – неожиданно раздался голос в поддержку молодого князя. То оказался убеленный сединами боярин по имени Мирко. Его Рёрик уже знал. Этот человек был ближайшим сподвижником прежнего князя. Для Миронега же, судя по всему, он явился не только надежной опорой в государственных делах, но и мудрым наставником в жизни.
– Вот именно! – оживился Миронег. – Наш сосед Гостомысл, как говаривал батюшка, еще тот жлоб. Но даже он несколько раз за плату звал их в свою дружину воевать. С ними же и на Царьград ходил. А вас что не устраивает?!
– Нас не устраивает то, что обычно их приглашают. А не сами они приспевают! – подчеркнул глава вече по имени Нелюб, которого Рёрик тоже успел запомнить. – Князь, подумай, не подозрительно ли, что он сам явился? А если он захочет отнять твой престол?
– Если он захочет отнять у меня что-либо, то он может сделать это немедля, ибо защищать меня некому! Кроме него! Ха-ха, – было видно, что Миронег разозлен. Что и понятно. Старики даже не слушают его доводов! Они все еще живут в тех далеких временах, когда Ладога имела прочные укрепления и храбрых защитников.
После слов Миронега Рёрик почувствовал симпатию к молодому правителю. Вопреки горячему нраву и младым годам, похоже, тот не так уж глуп.
– С такой сильной дружиной он мог бы захватить куда более процветающий город, чем наш, – подсказал Мирко.
– Вот именно! – Миронег поднял палец вверх. – Зачем ему обломки бревен, что зовутся Ладогой?!
– Ему не обломки нужны, молодой князь, а наши земли…– раздался все тот же скрипучий голос, а потом звук посоха, опустившегося на деревянный пол. Этот жест вызвал бурю одобрения. Присутствующие поддержали боярина громкими возгласами.
Пока в покоях Миронега шумел нестройный гул голосов, Рёрик непроизвольно перевел взгляд на девушку. Ее лицо было совсем близко. Чуть раскрыв уста, она, как и он сам, прислушивалась к заседанию. В кладовой было темно, одна свеча не управлялась с освещением. Но все же девушку было пока видно вполне.
– Чей это мерзкий глас? – шепотом уточнил Рёрик у девушки. Скрипучий голос того вещуна забивал все остальные.
– Народный староста…Невер…– объяснила девушка шепотом, поправляя завязки воротника на своей высокой груди.
Девушка перебирала тесемки столь изящно, что Рёрик даже отвлекся, на миг забыв про заседание бояр. Однако речь помощника Миронега вернула его внимание обратно в покои князя.
– Аршин не сукно, кувшин не вино, – напомнил разумный Мирко. – Что есть земли, если они пусты…
– Да! – Миронег уже совсем обозлился, что бояре все еще продолжают перечить ему. – Город, сочти, целиком надо отстраивать заново! У нас толком и дани собрать не с кого! Не нужен ему этот стол! Окромя коров и свиней здесь поживиться нечем! Вам от страха мерещатся нелепости! – заорал Миронег. После чего воцарилась тишина, и он продолжил уже спокойнее. – А оскорбить его отказом я не желаю. Тем паче условия для нас выгодные. Все берут монеты, а он согласен на содержание и кров.
– А почему они выгодные? – упорствовал Невер. – Пораздумай, зачем ему это? Он покушается на наше добро…Ему нужно все, что твой отец созидал многие годы!
Рёрика уже начинал раздражать этот ворчливый старикан со скрипучим голосом. За все время собрания он не сказал ничего положительного. Одни только опасения и мрачные назидания. Опуская затекшую руку, Рёрик нечаянно коснулся живота девушки. Не заостряя внимания на своем непреднамеренном жесте, он вернул руку к тряпице и снова сосредоточил слух.
– Варяг все мне объяснил: здесь много его земляков, вот он и хочет их защищать…– отмахнулся Миронег, который, возможно, и сам смутно догадывался, что это лишь отговорка, а истинная причина кроется в чем-то ином. Тем более толком не ясно, кого именно Рёрик подразумевал под земляками: народ своего отца или народ, среди которого он долгое время жил.
– Это мы слыхали уже не раз, – перебил Невер. – Но ты и сам, князь, разумеешь, что это все – токмо его россказни. Не такой уж он миленький и сердечный, чтоб задарма кого-то оберегать. Здесь кроется коварный умысел.
Рёрик почувствовал дуновение на своей шее. Это было дыхание девушки. Очевидно, ей было плохо слышно, и она решила придвинуться поближе к глазку.
– Не нравится мне этот старикан, – выразил Рёрик свое отношение к основному оратору, противоборствующему его плану.
– Он всегда всем недоволен, – поведала девушка. – Постоянно лезет не в свое дело…
Рёрик снова прислушался, стараясь не отвлекаться на девушку, от которой прямо-таки веяло соблазном.
– Ну не задарма…Не задарма! – кричал Миронег. – Мы ж будем их кормить…И одевать! К тому же куницыны соболя, которыми мы им заплатим…Сбудут шкуры, вот им и прибыток!
– Этого слишком мало для того, чтоб рисковать собственной жизнью, – прокряхтел Нелюб.
– Некоторые рискуют и за меньшее, – задумчиво изрек Мирко.
– Вот именно! – вновь воспарил Миронег, почувствовав поддержку. – Им-то что! Гуляй себе да жди врага, который, может, еще и не появится никогда…
– А ты подумай вот еще о чем, князь…– настаивал Невер. – Лиходей Рёрик всем известен. И ты знаешь, что сейчас он обосновался в Дорестадте, по крайней мере, так говорят. И зачем он вдруг бросает все и идет сюда?!
– Откель я знаю?! Разве я провидец?! – взорвался Миронег. Он понимал, что старики беспокоятся обоснованно. Однако также он осознавал, что и выхода у него нет. Чего вече ждет от него? Что он один прогонит целую дружину? Быть может, все эти разговоры только для того, чтоб старикам успокоить собственную совесть! Чтобы в случае чего заявить: «Мы отвращали тебя, молодой князь!».
Девушка перевела взгляд на Рёрика, дождавшись, пока он посмотрит на нее.
– Это правда, что ты лиходей? – уточнила ладожанка, выловив сию подробность из речи старца.
– Конечно, нет! – нарочито убедительно заверил Рёрик, скользнув взглядом по шее девушки, которую не скрывал ворот. Ее кожа, отливающая бронзой в свете свечи, чуть вздымалась в том месте, где проходит артерия.
– Надеюсь, что так. А то я уже начала беспокоиться, – призналась девушка.
– Ну тебе-то, точно, не нужно беспокоиться, – Рёрик перевел внимание на заседание вече.
– Рядом со мной грозный варяг, а мне «не нужно беспокоиться»? – усмехнулась девушка. – Я, конечно же, беспокоюсь и страшусь.
– Не страшись, я никогда не обижу такую красавицу, – заверил Рёрик и вновь сосредоточился на том, что происходило в покоях Миронега.
– Дорестадт нуждается во внимании правителя, – продолжал Невер. – А тот вдруг оставляет его и едет в чуждую Ладогу…Посмотри на карту, молодой князь…Посмотри…До Фризии много дней пути…По морю или суше. Даже скорому гонцу не добраться быстро. Не то что целой дружине! Зачем же он здесь?!
– Ну, я не знаю…– развел руки Миронег. – Возможно, у него тут какие-то дела…Вдруг хочет торговать с Новгородом или Белым озером…Или, может, собирается на следующий год в Царьград…В любом случае теперича важно не это! – Миронега тревожило только то, что отказавшись от предложения Рёрика, он накликает еще большую беду, чем та, что грозит им всем, если они примут варяга. – Вы даете мне советы, коими я мог бы воспользоваться лишь в том случае, будь у меня целое войско, а не горстка землеробов, с трудом отстроивших развалины! – молодого князя обижало положение его княжества. И он стремился восполнить недостаток средств и людей своей отвагой. С тем же Есением он повздорил лишь для виду. Пусть все знают, что не все так плохо у него, раз он дерзает бросать вызов более сильному сопернику! А Новгородское княжество, безусловно, более процветающее, чем Ладожское. – Я не имею возможности выгнать варяга! Ибо я на задворках задворок! Без воинства! Окружен болотами с черникой и комарами! И буду вынужден отправиться причесывать гриву его коня, если он попросит любезно!
В покоях Миронега разразился галдеж. Бояре и старосты горячо протестовали против последних слов князя, которые возмутили их сердца и повеселили Рёрика. Он даже рассмеялся, не опасаясь быть услышанным, поскольку вече голосило так, что заглушало, наверное, уже крики всей окрестной ребятни.
– Тебе смешно? – собрав сочные губы в бутон, поинтересовалась девушка чуть уязвленно.
– Как ты считаешь, сколько будет думать ваш князь? – спросил Рёрик у всезнающей девушки.
– Недолго, – ответила девушка, опершись ладонью о крышку сундука. Свеча догорала и начинала шипеть и трескаться. Но девушка никак не заботилась об этом.
– Как тебя зовут? – взгляд Рёрика охватил девушку, поза которой была более вольной, чем уместно в присутствии малознакомого мужчины.
– Перуника…– ответила девушка, дрогнув дугами бровей.
– Молодой князь сам принимает решения? Или всегда следует советам бояр?
– Нет. Не всегда следует им, – ответила Перуника.
Рёрик вновь прислушался к тому, что происходит в покоях Миронега. Оттуда по-прежнему доносились вопли, из которых было ясно только одно. Вече выражает протест против позиции молодого правителя. Лишь один Мирко поддерживал своего воспитанника.
– Я наблюдаю за тобой уже второй день, – Перуника перервала нить размышлений Рёрика, который сейчас старался прикинуть, чем закончится заседание и к чему нужно подготовиться.
– Я уже догадался, – усмехнулся Рёрик. – Ты можешь таиться за любой стеной…
– Токмо за этой, – Перуника приложила ладонь к глазку в стене, таким образом, перекрыв Рёрику обзор. – Ты так и не ответил…– напомнила Перуника. – Как ты поступишь, если Миронег не согласится следовать твоему замыслу?
– Я уверен, что он согласится, – Рёрик обнажил ряд белоснежных зубов.
– Люди всегда соглашаются на твои предложения? – спросила девушка, склонив голову к плечу.
– Иногда соглашаются…– Рёрик уже понял, что она заигрывает с ним. И делает это мастерски. С одной стороны она почти не улыбается, с другой – ее язык намеренно изрекает двусмысленности.
– Имей в виду, второго нашествия варягов я не перенесу, – предупредила Перуника.
– А ты была свидетельницей первого?
– Земли моего супруга оказались под ударом. Его жестоко пытали, а потом убили. Я убежала в лес вместе со слугами. Но по пути один варяг поймал меня. И совершил надо мной насилие.
– Сочувствую тебе, – Рёрика немного удивила неожиданная откровенность Перуники.
– Не нужно сочувствия, – покачала головой Перуника. – Мой муж был дряхлым старцем. Я и не помню его другим. А тот варяг, который поймал меня, был молодым, приглядным и сильным…– вспоминала Перуника без какого-либо огорчения.
– Так ты вдова? – на всякий случай уточнил Рёрик.
– Уже да, – подтвердила Перуника, откинув распушившиеся волосы за спину. – И могу остаться ею навсегда. Кажется, после того нашествия твоих соплеменников в Ладоге остались только мальчишки и старики.
– Я убежден, что тебе сыщется подходящий муж, – учтиво выразил надежду Рёрик.
– Подходящий муж, возможно, и сыскался бы. Однако мой брат отпугивает от меня всех женихов, – сообщила Перуника. – Я думаю, он делает это умышленно. И, наверное, потому я все чаще вспоминаю моего молодого варяга, – Перуника оглядела Рёрика призывным взглядом, к которому не остался бы равнодушен ни один мужчина.
Вопли бояр в покоях Миронега становились все громче. Несмотря на крутой нрав, молодой князь пока не умел утихомирить вече. А свеча в кладовой наконец догорела. Лицо Перуники потонуло в темноте, будто ее здесь и не было. О присутствии девушки говорило лишь теплое дыхание, овевающее подбородок Рёрика, словно дневной бриз разогретую сушу.
Колено Перуники на краткий миг коснулось бедра Рёрика. Девушка продолжала молчать даже тогда, когда гость обнял ее гибкий стан и притянул к себе. Лишь ее спокойное доселе дыхание сделалось отрывистым. Ладони Рёрика скользнули выше, к пышной груди Перуники, затем поднялись к ее плечам. Со спины девушки сползла рубаха, завязки которой были затянуты не очень туго. Юбок на этой девушке, к счастью, оказалось тоже не слишком много. Запутаться в них мог бы только простофиля.
– Поцелуй меня, – прошептала Перуника, когда Рёрик без продолжительных ритуалов прижал ее бедра к себе.
Усладив уста Перуники запрошенным поцелуем, Рёрик прильнул губами к ее шее в том месте, где пульсировала жилка, сбивавшая его с мысли все время, проведенное в кладовой.
Много поцелуев оказалось Перунике не нужно. Вскоре она уже стонала во весь голос, позабыв обо всех предосторожностях, на которых сама же настаивала еще вначале знакомства. Ее тело было жадным до ласк. Она то выгибалась, словно тисовый лук, то дрожала, будто отпущенная тетива. Губы Рёрика закрыли маленький ротик Перуники, из которого вырвался вскрик, способный привлечь внимание к неприметной кладовой.
– Сейчас сюда прибегут бояре, – предупредил Рёрик Перунику, потерявшую осмотрительность.
Опомнившаяся Перуника подавила в себе очередной возглас, закусив нижнюю губу. Нетвердой рукой покрепче затолкала тряпицу в отверстие стены, для верности уперев в нее ладонь.
****
Дверь скрипнула, Миронег перешагнул порог и зашел в горницу.
– Перуника, – обратился молодой князь к сестре, занятой подвязыванием пояска. – Погода прояснилась. Вечером будут устроены состязания и пир. Подготовься…И, как старшая, проследи, чтобы наши сестры выглядели достойно.
– Ты уже принял решение? – поинтересовалась Перуника, расправляя измятый ворот рубахи. – Варяг останется у нас погостить или ты попросишь его уйти?
– Я разве похож на полоумного? Разумеется, пусть остается на сколько пожелает…– меньше всего Миронег желал выслушивать советы женщины или ее мнение.
Перуника поправила на ноге кожаный черевик и пошла к дверям, минуя брата.
– Ты куда?! – спросил Миронег удивленно.
– На улицу. Поищу сестер, – благодушно улыбнувшись самой себе, сообщила Перунка.
– Я не понял, ты что, выйдешь во двор в таком виде?! – Миронег выпучил глаза, обозрев наряд сестры, который виделся ему совершенно нескромным, походящим, скорее, на ночную сорочку, нежели на уличное платье.
– А что такого? Я же ненадолго, – пожала плечами Перуника.
– Ты облачена неподобающе, на тебе слишком мало одежды, – Миронег указал перстом на одеяние Перуники. – Тебя можно перепутать с прислугой.
– На дворе жаркое лето. Сам-то ты не особенно парко одет! – съязвила Перуника. – А я что, должна обрядиться в меха?
– Да посмотри на себя! – возмутился молодой князь. – Твои соски выступают, а подол задран так, что уже скоро покажется пупок! – спереди юбки Перуники были, действительно, подвернуты и заправлены за пояс. Она часто так делала, когда ей было жарко, не заботясь о том, что ее коленки оказывались на виду.
– Ну я же дома…Меня никто не видит, – не слишком яро возразила Перуника.
– Сюда может зайти кто угодно! Немедленно оденься. Ты же не какая-то простолюдинка! Для тебя такой облик непозволителен! И почему твоя голова не покрыта?! Ты же вдова! – заорал Миронег, заметив, что волосы Перуники к тому же еще и не собраны. – И старайся не попадаться никому на глаза! Со смерти твоего мужа прошло еще недостаточно времени, чтобы ты привлекала к себе других мужчин!
– С его смерти прошло уже более чем достаточно! Или я до морщин обязана ходить сенями, прячась от людей?! – зацепив с лавки расшитую тряпицу, Перуника накинула на голову платок, кокетливые концы которого едва прикрывали ее плечи и грудь. – Я надену плат…
– Какой, к Велесу, плат?! Нужен убор! – гаркнул Миронег, уперев ладони в бока и ища глазами какой-нибудь кокошник, но на виду ничего подобного не было. – Ты что, не поняла меня?! В нашем доме гости. Много мужиков. Я не смогу сражаться с каждым, кто поимеет тебя в своих мыслях!
– Такое может произойти, даже если буду одета в шубу, – пожала плечами Перуника, украсившись загадочной улыбкой.
– Такое может произойти. Но будет не так заметно, как в случае, если ты станешь разгуливать растрепанная перед носом варягов, славных своими грязными помыслами и помойными шутками! – заорал Миронег. – Я заметил, что после смерти мужа ты совершенно перестала следить за собой. Возьми уже, наконец, себя в руки! Иначе я запру тебя в кладовке с вешанными грибами и мышами до самой зимы! – не заметив появления на лице сестры довольной ухмылки после его слов, Миронег вышел из покоев, захлопнув с грохотом дверь.