Хищник и жертва, охотник и трофей, ловец и добыча. Он ждал нас, русалки или иные осведомители-томберы его, должно быть, предупредили, что мы придём. Он стоял на фоне логова Томберов, а Мрия в его власти. Червь по-собственнически оплёл её руками, она крепко прижималась к нему, доверчиво пристроившись на его груди, обхватив его плечи. Я догадалась, что Мрия под сильным гипнотическим воздействием. Ведь когда мы с Эдди вывозили её из этого страшного дома, Мрия до смерти боялась Верте и ту русалку.

Верте с видом победителя и нескрываемым превосходством смотрел на нас. Мы с Эдди одновременно на уровне интуиции осознали, как жалко мы выглядим. Двое беспомощных деток пришли просить у матёрого злодея отпустить третью беспомощную детку и не бить их при этом больно.

Мы потеряли сразу почти все очки. Зелёный Червь уже победил нас. Не одним прицелом – а взглядом в нашу сторону. Эдди остановился нерешительно. Его лицо нахмурилось, посуровело, глаза заблестели, но я чувствовала его страх. Так хмурится щенок, готовый залаять на волка. Возможно тявкнет один раз, а потом со скулёжем убегает, поджав хвост. Сама я тоже изрядно растерялась. Вроде как мне нужно что-то сказать Червю или Эдди, или Мрие…

Внезапно до меня дошло. Это Червь воздействует на нас! Его чары. Он же у нас колдун?! Раз он загипнотизировал Мрию, то может подчинить и нас. Фигушки! Я положила Эдди руку на плечо, мягко и настойчиво подтолкнула его вперёд.

– Пошли, – шепнула я.

Эдди еле заметно кивнул.

Мы подошли ближе. Метель завывала. С наших голов чуть не посносило шапки. Метель мешала нам приближаться к Червю, мы шли против ветра. Червю же ветер дул в спину, ему, должно быть, хорошо. Он, ухмыляясь и сжимая в объятиях Мрию, продолжал смотреть на нас.

– Я вызываю тебя на бой. И я привела поединщика. Ты будешь сражаться с ним. Сначала отпусти девушку.

Набравшись храбрости и наглости, я выпалила это как пулемётчик. Червь перестал ухмыляться и поглядел в упор на меня и на Эдди. У меня затряслись поджилки под его гнетущим, давящим взглядом. Захотелось убежать. В его глазах сочилась сама чернота.

«У него есть внутренний кодекс чести. Если он его не лишился – то лучше поговорить с ним, а не использовать слабые места. А если лишился, то ничего другого не остаётся, как убить его».

Очень жаль, Удав, но кажется, твой экс-друг лишился не то что кодекса чести – а самого себя. Это не тот «Палочковидный Червь», кого ты считаешь светлым воспоминанием о V. Червь смотрел на нас несколько секунд, минут, часов… дней, недель, лет… Прежде чем выплюнул слова из глубины жестокости и жажды разрушения:

– Я твоего Сморчка разделаю за пять секунд, закатаю в асфальт. А потом примусь за тебя, куклёнка. В тот раз я не стал тебя мочить, потому что мне понравилось тебя мутузить. Я готов делать это снова. Молись, чтоб я сегодня чуть не рассчитал свои силы, и твоя погибель была бы относительно быстрой, хоть и болезненной.

Выплюнув эти гадости, Червь скосил глаза на Мрию, зло и коварно усмехнулся и прошептал еле слышное шипящее заклинание. Мрия вдруг вздрогнула, словно с неё спала пелена сна. Она пришла в себя, её сознание вернулось. Она поняла, где находится, и увидев Верте совсем близко, в ужасе вскрикнула и расширила глаза. Червь отшвырнул её от себя так, как стряхивают надоедливое насекомое. Мрия чуть не упала, я успела подхватить её. Бой начался внезапно. Пока я помогала Мрии, Эдди с рёвом:

– Я тебе не Сморчок, ползущая простейшая субстанция! – ринулся на Червя.

Он хотел сыграть на эффекте внезапности. Я обратила внимание, что Эдди нацелился в левую коленку, попытался нанести первый удар туда! Молодчина!!!

Червь увернулся и принялся бить Эдварда. Скоро он повалил его на землю, но в Эдди проснулся ловкий акробат, видимо, впрыснулся адреналин, и он чудом укатился от Червя, на ходу пытаясь встать. Червь настиг его, они оба повалились, принялись драться уже лёжа не земле. Потом оба вскочили. Они передвигались так стремительно, что мне пришлось, чтобы они нас с Мрией не зашибли, оттащить перепуганную девушку в сторону.

– Где мы? Что происходит? Где папа и мама? Почему я здесь, опять?! – по её лицу потекли слёзы. Бедный ребёнок…

Я крепко сжала её руку и прошептала:

– С ними всё в порядке. С тобой тоже скоро всё будет в порядке.

Я не уверена в том, что говорю. Однако Мрия в таком состоянии, что вот-вот впадёт в истерику. А я совершенно не умею управляться с девушками в истерике. Когда человек начинает проявлять сильные эмоциональные состояния вроде слёз, гнева, ора, метания грома и молнии – я теряюсь.

– Эдди… – прохрипела Мрия, громадными глазами смотря на Эдварда, узнавая его.

Эдди не в выгодном положении. Верте гораздо сильнее. И физически, и в части мастерства боя. В основном Верте атаковал, Эдди защищался. У моего поединщика уже разбито лицо, течёт кровь. Они дерутся пока врукопашную, но что будет, если Верте вытащит оружие?!

У меня с собой степлер. Я могу выстрелить, в любой момент. Но если я выстрелю в Верте – я предам и подставлю себя. А ещё друзей-Шакалов, коллег, начальников. Белую Сторону. Ведь если я сама вероломно завалю Верте из транквилизатора – то будет означать, что я не справилась, проиграла.

Эдди старается как может. Подкрадывается слева, целится в левую коленку. Но попасть туда непросто, не удобно физически в стремительном бою ударить врага аккурат под левую коленную чашечку ботинком. Тем более такого врага, как Верте.

Эдди удаётся толкнуть Верте в левую ногу, но Верте тут же валит его на землю и жестоко избивает.

– Эдди!!! Почему это происходит?! Почему?! – Мрия бьётся в истерике. Я держу её. Мне физически и морально тяжело. Но Мрие не объяснить того, что знаю я и тем более того, что я не знаю. – Почему мы не вызовем полицию?! Его же убьют! – Мрия смотрит на меня сквозь слёзы, ручьями текущими по её симпатичному невинному лицу. Её взгляд осмысленный. Она требует ответа.

– Они должны закончить бой. Это дуэль. Эдди сражается за тебя, – первые две мои фразы правда. Третья – ложь.

Эдди не за Мрию сейчас дерётся. Он бьётся за Ключ. За Белую Сторону. Даже в какой-то степени – за меня. Да, за меня, ведь он мой поединщик! А может, всё же за Мрию?!

– Тогда и я! – внезапно выдыхает Мрия в большом отчаянии. – Я тоже буду сражаться! Драться!

Мне стоит немалых трудов удержать её. Хорошо ещё, что Мрия ниже меня ростом, легче и не такая спортивно подготовленная.

– Тебя зашибут! – предупреждаю.

– Почему так происходит?! Почему со мной это всё случилось?! – она перестаёт вырываться, плачет, готова опуститься на снег.

Снег под сражающимися уже окрасился кровь. Они слишком быстро передвигаются, бьют друг друга. Во мне проскользнула злорадная радость, когда я увидела окровавленное лицо Червя. Теперь они квиты!

– Я пойду и прямо сейчас убью его! Он пытался отдать меня какой-то женщине! Он обманывал меня, охмурял! – Мрию бросает из крайности в крайность. Я и не подозревала, что девушка окажется столь хлопотной.

– Мрия, – с трудом перехватываю её за плечи и немного встряхиваю. – Посмотри на меня, Мрия! – строго, как с котёнком, заговариваю я с ней. – Это их бой, и они его завершат. Должен победить только один, понимаешь? Это не хулиганская драка стенка на стенку!

– Мы не можем стоять и смотреть, Эдди убьют! – спорит бедняжка.

Пока я отвлеклась на Мрию, упустила переломный момент. Эдди удалось подобраться к Верте близко, видимо, он использовал обманный маневр.

Верте готовится вскочить с земли, куда, видимо, упал, а Эдди ударяет ему по левой коленке, пинает со всей силы как футбольный мяч. Верте злобно зыркат на Эдди. Вижу неподдельное страдание на его лице, и мне на короткий миг его жалко. Но вспоминаю, как он меня бил, и жалость схлынула. Также страдание быстро схлынуло с лица Верте. Он владеет навыками гасить боль в зародыше. Но этого мига хватает Эдди, чтобы нанести ещё один удар.

В этот раз мимо. Верте встаёт и, хромая, надвигается на Эдди. Тот снова пользуется тем, что противник замедлился и ослаб, подкрадывается слева, бьёт. После удара Верте покачнулся. И тут происходит то, что сильно пугает меня: Верте, оказывается, притворился! Эдди, желая снова уронить Верте на землю, добить его там, подбирается в очередной раз близко слева. Но Верте вдруг быстро меняет положение тела и со всего маху бьёт Эдди сначала поддых, потом наотмашь в голову. Эдди падает, Верте хватает его, раскручивает и швырят в нашу сторону как тряпку.

Мой поединщик падает передо мной и перепуганной Мрией.

Мрия пискнула, зажала рот и лицо руками. Эдди не подаёт признаков ни жизни, ни сознания. Его лицо всё в синяках.

Зелёный Червь утирает рукавом кровь с расквашенного лица. Он особенно страшен в этот момент. Его глаза излучают торжество и адский смех. Ухмылка превращается в дикий оскал.

– Ну что, куклёнка, Сморчок твой подох, да? Ты следующая! А потом я Мриюшкой займусь, причём с удовольствием! – хрипит он.

Его руки опущены вдоль тела. Он поднимает их слегка, разводит в стороны. Над правой и левой ладонью уже клубится чёрное пламя, синее искры… Тут я понимаю, что это конец. Русалки наверняка уполномочили Верте убить меня, в случае неудачного поединка.

Тогда я забыла напрочь про оружие. Да и вряд ли бы усыпляющий пистолет помог. Как завороженная смотрю на Верте, как он колдует. Чёрное пламя нагнетается, делается больше, опаснее. Этой штукой он меня и ударил тогда… Сейчас мне не несдобровать.

Делаю несколько шагов вперёд, чтобы заслонить Эдварда и Мрию. Эдвард лежит бездыханный, Мрия стоит в ступоре, ни жива ни мертва от ужаса. Делаю эти шаги ближе к врагу. Он ухмыляется, выжидает. Ну-ну, мол, подходи ближе, получай расплату за своё легкомыслие и глупость!

Я судорожно начинаю думать, что делать.

«У него есть внутренний кодекс чести. Если он его не лишился – то лучше поговорить с ним, а не использовать слабые места».

Поговорить…

Удав до сих пор верит в него – так он написал в письме.

– Послушай, Верте, – начинаю говорить. Это моя начальница Аманда – специалист по переговорам с террористами, она работала на этой должности в ГБРиБ шесть лет, до того как стать главным координатором Базы ТДВГ. Поэтому и получилось, что начала я говорить дичь и чушь: – Ты победил моего поединщика. Но я ещё здесь. Я могу выставить себя и сразиться с тобой. Доставить тебе удовольствие победить и меня, ты ведь сильнее. Но будет лучше, если сначала мы просто поговорим. У меня к тебе есть вопрос, Верте. Много вопросов, но я не буду их задавать, задам всего один. А потом делай что хочешь, хорошо?

Кажется, подействовало!

Я проговорила это от отчаяния, не надеясь на успех. Выражение лица Верте из дьявольски-злобно-торжествующего на миг превратилось в заинтересованно-снисходительное. Мол, эта букашка ещё и разговаривать умеет?! Внезапно он проговорил низким хриплым голосом, от которого веяло могильным хладом и адским пеклом:

– Я ещё не закончил с твоим поединщиком. Он живой, оказывается. Какая досада! Сморчки всегда такие живучие, что аж тошно! Но мне будет гораздо больше удовольствие сейчас закончить с вами с двумя, да, потому что вы мне надоели! Не считая Мрию, поскольку Мрия мне нужна, а вы – нет! Прощайте, хлипкие хилые сморчки и куклёнки!

Дальше всё произошло за доли секунд. Пока Червь это говорил, с первых его фраз я поняла, что Эдди, видимо, сзади меня зашевелился. Пока Червь закончил это говорить, Эдди, видимо, привстал.

С рук Верте в нашу сторону готово сорваться чёрное пламя, сжечь, поглотить нас. Я поворачиваю голову набок и назад, и вижу Эдди, он встал, еле стоит, и затем – как в замедленной съёмке! Время сливается в одну точку. Эдди смотрит громадными, как у Мрии, испуганными глазами на Верте. Он понимает, что я стою перед ним, выскакивает из последних сил вперёд, передо мной. Верте в этот момент собирается кинуть свою жуткую субстанцию в нас.

– Не-е-е-ет!!! – кричит Эдди, и…

Я это вижу отчётливо, потому что сгорбленная спина Эдди и его вытянутые вперёд руки – передо мной. С рук Эдди в Верте срывается тоже субстанция. Синяя, яркая, бурлящая. Что-то вроде облака. Как показывают в фантастических фильмах.

Это нечто синее, яркое и бурлящее окатывает Червя с ног до головы. Червь отлетает на несколько метров назад, скукоживается в три погибели, будто ему в живот попала пуля, его два чёрных пламенных столпа из его рук мигом испаряются. Червь падает на землю. Замирает.

Эдди оглядывается на нас, медленно. В его глазах плещется ужас, недоумение… Он ловит ртом падающий снег, как рыба, потом падает на асфальт перед нами с Мрией и снова замирает.

Меня из ступора выводит всхлипывание Мрии сзади. Она первая подбегает к Эдди, начинает его тормошить. Я медленно и одеревенело сажусь на колени рядом с ней, ей помогать. Трогаю озябшими руками пульс Эдди.

– Живой, – выдыхаю я.

Мрия плачет навзрыд. Я медленно встаю и иду в сторону Червя. Ещё издали вижу, как он слегка шевелится.

Останавливаюсь на расстоянии метров трёх. Червь перевернулся на спину, уставился в небо. Его руки разведены в сторону. Почерневшие пальцы, словно обожжённые, обугленные. Он поворачивает голову на меня, я стою, он лежит, мы смотрим друг на друга. Червь хрипит мне:

– Твой Сморчок победил. Честно.

Я открываю рот и ловлю воздух как рыба. Это говорит мне враг. Подлый враг, которому совсем не выгодно признавать победу.

– В чём вопрос? – спрашивает он.

В его взгляде – ни капли презрения, снисходительности или злобности. Только усталость. Только задумчивость.

Враг ли?

– Ты мог меня убить тогда. Почему не убил? И почему сейчас признаёшь, что мы победили? Вам же, Чёрным, не выгодно, чтобы мы выигрывали и забирали у вас Ключ! – прорвало меня.

– Два вопроса, – сделал замечание Червь.

Он принялся вставать, медленно, морщась. Видимо, ему очень больно. Встал, возвысился надо мной, расстояние между нами сократилось до метра, потому что я подошла ближе. Я посмотрела на него снизу вверх, в его чёрные страшные глаза. И они не показались мне уже злыми.

Я вдруг перестала его бояться. И мне стало всё равно, что он меня избивал. Я не хранила на него злости или обиды. Ведь мы дрались в бою, и обижаться на него – всё равно что обижаться на более сильного товарища, одолевшего тебя на спарринге.

– Я отвечу тебе на один вопрос, не на два. Тогда я должен был тебя убить, у меня был приказ. Но мне как Чёрному не выгодно ему подчиняться, усекла? Считай, тебе повезло, куклёнка.

Червь развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно, шатаясь, сильно хромая на левую ногу, пошёл в дом, темнеющий за нами в пурге. Когда он отошёл шагов на пять, я опомнилась и крикнула вдогонку:

– Я это запомню!

В моём представлении это означало «спасибо», да. Я поняла, что Удав имел в виду под словами «кодекс чести». Червь его не растерял.

Оглянулась и с облегчением увидела, как Эдвард пришёл в себя. Мрия обнимала его и плакала. Они сидели на земле посреди мятого снега, где виднелись то тут, то там брызги крови. Эдди в полной прострации. Когда я подошла, он растерянно взглянул на меня:

– Клот… я… его… не знаю, как так вышло… Я очень перепугался, что он сейчас нас… того, и… – Эдвард лепетал как беспомощный котёнок. Мне стало его сильно жалко. Хоть я сама не понимала, что с ним и как так произошло, что он такое сделал с Червём.

Бежать за Червём, спрашивать, что это за дичь такая?! Может, так Червь подстроил, самого себя подставил под удар, имитировав, что это Эдди колдует? Из нас четверых присутствующих здесь только Червь умеет колдовать большую серьёзную магию. Если это так, то Червь, получается, наш союзник?! Я совсем запуталась.

С ревущей водопадами Мрией и контуженным ментально Эдвардом надо что-то делать. Достала рацию и позвонила Коллинзу.

– З, приём. Сорвиголова на связи. В общем, мы тут… подрались с Червём.

– И победили. Судя по тому, что ты мне звонишь, – Коллинз пытался шутить, но я почувствовала беспокойство в его голосе. Всё-таки не такой уж он придурок, человеческое ему не чуждо, раз тревожился за нас!

– Да, победили. И мне нужно, чтобы ты поработал моим шофёром.

– Я уж понял. Уже еду. Отбой.

Эдвард и Мрия бормотали друг другу шёпотом, невпопад. Мрия – о том, что её убьют родители, она не знает, когда в последний раз была дома, и что ей теперь объяснять. Эдвард – о том, что он чувствовал накативший бодрящий холод, когда понял, что Червь нас убьёт, перепугался, что у него вся жизнь прошла перед глазами, взмолился высшим силам о просьбе защитить нас. Не его защитить – а меня и Мрию – о себе Эдди не думал вообще. Пока они бормотали, я смотрела по сторонам.

Меня не смутило отсутствие кучи прохожих, зевак, полиции. Год назад мы с Роджером, нашим другом-вервольфом Йэном и тётей Роджера Онилией дрались с демонами на Главной площади. И там тоже не было никаких прохожих. Роджер объяснил, что это такая разновидность Мантии Тени: накладывается на место так, что люди обходят стороной, либо что всё происходящее делается невидимым для людей. Очевидно, это русалки наложли такую Мантию на пространство-площадку перед домом томберов в Глуме.

Две машины приехали одновременно. Машину Коллинза я узнала сразу, но удивилась второй машине. Коллинз припарковался чуть вдали, помигал мне фарами и принялся ждать. Вторая машина подъехала ближе, и я с изумлением узнала в переднем окне Мод. Фары осветили Мрию и Эдди, они вздрогнули, я объяснила:

– Это свои. Это моя учительница. Она подруга господина Боднара.

– Боднара?! – хором переспросили Эдди и Мрия.

– Ты тоже знаешь Боднара? – спросила я Мрию.

– Он у нас преподавал, потом уволился, перевёлся в школу Эдди, – выдохнула девушка.

Мод вышла из машины, устремилась к нам.

– Вы в порядке? – встревоженно оглядела она нас.

– Не совсем, но мне нужно к Русалкам, получать третье задание, – ответила я. Надеюсь, Мод в курсе про русалок. – А Эдвард смыл Зелёного Червя синей волной, и Червь капитулировал. Благородно с его стороны.

– Волной?! – Мод внимательно посмотрела на Эдди, а он на неё.

На лице Мод отразилась небывалая тревога, удивление.

– О… вот это да! – выдохнула она. – Прости, я прочитала твои мысли. Эдвард Симони, правильно? Мы с тобой шапочно знакомы, то есть у нас общий знакомый, профессор Боднар. Он хвалит тебя, считает лучшим учеником, прочит тебе будущее гениального биолога или психолога.

– Правда?! – смутился Эдди.

Мод крепко пожала ему руку. Потом она нежно, по-матерински приобняла Мрию за плечи:

– Всё будет хорошо. Ты теперь с нами. Ты мужественная девушка, на твою долю выпали такие испытания, с ними не каждый справиться. Я горжусь тобой, – Мод ласково посмотрела на Мрию, поправила ей волосы.

Мрия впервые улыбнулась, с облегчением.

– Спасибо, госпожа…

– Называй меня Мод, и давай сразу на ты. Я… видишь ли… твой дядя Лим – мой родственник. То есть я тебе тоже родственница, – объяснила Мод. – Простите моё косноязычие, я почти трое суток не спала, Аманда очень ругалась, когда я ей сказала, что поеду я, я была поблизости, искала книгу для своих исследований, – оправдывалась Мод.

– Родственница? Вы родственница Мрии? – удивился Эдвард.

– Да, а ещё она моя учительница биологии, – улыбнулась я. – Мод, как ты догадалась, что мы здесь? Ты не только телепат, но и экстрасенс?

Мод улыбнулась:

– О, это было легко. И никакой магии. Я занималась исследованиями на Базе, кое-что искала, увлеклась. Аманда порывалась отправить меня спать. Но где-то часа три назад, мы с ней поговорили, я изложила то, что смогла найти, и нам для дальнейших изысканий понадобилась книга. И тут меня по рации вызвали Шакалы. Они объяснили, что вы здесь сражаетесь. Меня попросили подбросить Эдварда до дома, а Мрию… Мрия пока побудет у меня, потому что её родители в другом городе. Тем более что раз так вышло, что мы родственницы. Наверное, я семиюродная тётя или сестра, а возможно бабушка или племянница… не разберёшься, наша династия идёт с раннего средневековья.

Я только сейчас заметила, что Мод бледна и выглядит уставшей. А ей ещё машину вести. Я хотела ей сказать о своём беспокойстве, но она уже усаживала ребят в машину:

– Садитесь, давайте скорее, там тепло в машине, грейтесь!

– А Клот поедет с нами? – спросил Эдвард, растерянно глядя то на Мод, то на меня.

Мрия уже села. Я отметила, что она с ходу поверила Мод и безо всякого гипноза. Я беспокоилась за Мрию. Её неуравновешенность, резкие перемены настроения и то, что она несколько раз подвергалась сильнейшему приворотному колдовству Червя – всё это могло сказаться на том, что её рассудок сильно пошатнулся. Я хотела сказать обо всём Мод, но тут заметила, что она без слов смотрит на меня. На её лице – выражение искреннего соучастия. Она шепнула Эдди:

– Садись, не беспокойся, Клот поедет с Шакалами, но потом вы с ней обязательно ещё увидитесь.

– С Шакалами? Это не опасно?

– Ну… опасно для Шакалов, в первую очередь, – пошутила Мод.

Мы с Эдди кивнули друг другу, он залез в машину успокаивать Мрию. Мод подошла ко мне, мягко положила руку на плечо и отвела в сторону:

– С Мрией всё будет в порядке. Мы о ней позаботимся. Я прочитала её мысли, чтобы удостовериться, что её рассудок не пошатнулся, – прошептала мне Мод, прочитав и мои мысли тоже.

Я облегчённо улыбнулась:

– Мод, может быть, нам всем напроситься к Коллинзу, чтобы развёз нас по домам? Ты выглядишь уставшей.

– О, со мной всё в порядке. Я начинаю кое-что понимать. Про Лима, про Мрию, про моих родственников. На днях я встречалась с моим старым знакомым – эзотериком Чаром. Я многое узнала о своём клане. Нас много, но мы разобщены, держимся поодиночке. Ты и Ром научили меня, что это не правильно. Я попала в ТДВГ и благодарна судьбе за это. Но теперь настало время найти других Истребителей Демонов из моего Ордена. Мы все происходим от общих предков, Лим и Мрия – моя семья. Метка Охотника передаётся по крови в нашем случае, но может передаваться не напрямую от отца и матери к сыну или дочери, а через два или три поколения. К Мрии Метка могла прийти через её прабабушку – Феоктисту.

– Метка Охотницы? – вспомнила я разговор с Грифоном.

– Да. Мы не знали. И не узнали бы… если бы не повышенный интерес к ней со стороны Русалок. Грифон первым заподозрил. И я решила проверить. Прежде чем подъехать к вам, я побывала здесь на Теневой Стороне, увидела Белёсый След. Этот След оставляют те, кто с Меткой. Я увидела четыре очень сильных таких Следа. Если бы их было два или три, или один – однозначно тогда остальные принадлежали бы людям, скорее всего…

Мод говорила путано, я ничего не понимала. Она зевнула, отвернулась, закрыла лицо руками. Потом виновато посмотрела на меня:

– Прости. Я не должна показывать свою усталость, это не совсем корректно, я ведь твой школьный преподаватель. У Мрии Метка скрытая, не проявленная. Она почти что человек, но… Я готова подтвердить то, что предположил Грифон – она Охотница Воздуха. И… я готова обучать её, да. Стать ей Мастером.

– Мод, – внимательно посмотрела я на учительницу. – Эдди – тоже не-человек. Я только не поняла, кто. Наверное, какой-то маг или…

– Тоже Охотник, – ответила Мод. – Мы знали. Скорпион знал, и я. Именно поэтому Скорпион давал тебе задание подружиться с ним. Эдди ещё рано учиться у Мастера. В отличие от Мрии, он не Личина, а пока Серый. То есть не определившийся, но проявляющийся. И Чёрный Орден не очень-то им интересуется, но мы за ним присматриваем.

– Охотник?! – ахнула я. – А… какой стихии?

– Воды. Он не знает об этом. Не говори с ним про это, хорошо? Пусть это сделает кто-то из Мастеров. Эдди сейчас не время узнавать, что он – Охотник Воды. Ученик не готов – следовательно, Мастера пока нет.

Я по-прежнему мало что понимала. Мод прошептала мне слова прощания, тёплые напутствия, села в машину и уехала, увозя Эдди и Мрию в безопасное место. Я осталась растерянно стоять посреди площадки, пока Коллинз не побибикал, напоминая о себе. Идя к его машине, я думала – какого чёрта я делаю среди всех этих Охотников, вампиров, демонов, колдунов?! Села к Коллинзу на переднее сиденье молча, пристегнулась ремнём.

– Поздравляю. Твой поединщик выиграл. Представляю, как бесятся Русалки!

Я убийственно посмотрела на информатора:

– Пока ещё рано праздновать победу.

– Думаешь? Ну-ка, поверни свою сорви-голову!

В этот раз Коллинз проделал то же, что и Ниания вчера: приподнял мои волосы и посветил сзади на шею фонариком.

– А-га! – торжественно заявил он. – Они приняли у тебя второй зачёт, осталось три!

– Знаешь, Коллинз, – поправив волосы, повернулась к нему я и посмотрела серьёзно и многозначительно. – Что-то мне начинает надоедать, что вы, анхомы, эксплуатируете меня, простого человека, в этих игрищах. Последний раз я вам помогаю. Достану вам ключ – и досвидос.

– Да? А я-то думал, как удобно тебя посылать к Чёрному Ордену всякую рутинную работу выполнять, красота! – поиздевался Коллинз.

Я снова готова убить его по-настоящему. Но мне надо, чтобы он довёз меня до ресторана «Русалка». Поэтому я проглотила и затаила чёрный-чёрный зуб на З.

На душе паршиво. От того, что я почувствовала, что нас используют. Меня, Эдди, Мрию. Тех, кто не в курсе, тех, кто не при делах. Мы как овцы на заклание, и я – самая овцовая из всех овец. Я в тот момент сильно разозлилась на Мод, на Грифона, на начальников, на Шакалов. Им лишь бы Ключ подавай на блюдечке с золотой каёмочкой! Слишком много на нас взвалили! И в особенности на меня. У Эдди и Мрии обнаружились сверхъестественные способности. Мод тут же прискакала – «Я буду Мрию учить, Эдди не буду, у Эдди эти способности очень некстати проявились, ему бы память лучше стереть!». Как так можно?!

Чёрный Орден – тот же Зелёный Червь с его не растерявшимся Кодексом Чести – показался мне куда благороднее и симпатичнее моих «друзей». Друзей ли? Коллинз ещё своими издевательствами подливает масла в огонь. Когда мы подъехали к «Русалке», я накрутила себя настолько, что мне стало противно с ним сидеть в одной машине. А ведь мне ещё возвращаться с ним в Румбу, в Скомато к Шакалам. Не хочу туда. И домой не хочу. Я бы с большим удовольствием поехала бы сейчас в Адскую Кухню. И попросила бы Роджера споить меня чем-нибудь горяченьким и крепеньким к чёртовой бабушке!

Коллинз ещё оказался чёрствым в отношении эмпатии. Мне, может, было бы полегче, если б он меня поддержал. Но он сидел бобылем за рулём авто, с надменно-насмешливым видом слушал музычку и на меня вообще не обращал внимание. Когда я краем глаза ловила его холёное лицо без единого синяка, царапины или шрама, перед глазами встало расквашенное, в синяках, шишках и кровоподтёках лицо Эдди. Моего настоящего, верного друга.

Друг – это тот, кто вот так бы пришёл. Я знаю немногих таких. Эдди. Пит. Джейн. Пол, Ром и Эллен. Удав – он бы точно пришёл, потому что уже доказал это и приходил, когда мне очень было нужно подкрепление. Кто ещё? У меня куча «друзей» – а Друзей среди них не очень-то много. И чем больше «друзей» – тем меньше я начинаю верить в Друзей. Вот что паршиво.

Коллинз молча припарковал машину, где и тогда, на набережной. Не говоря ни слова, не смотря на него, я вышла и направилась к ресторану.

Русалки выглядели сегодня особо злыми и недовольными. Лексаэлла посинела, её кожа напоминала подсвеченную изнутри синим светом поверхность ледяной статуи. Пета, Блэки и Рина смотрели на меня с хищной ненавистью. Одна Трёхглазая сохраняла деланное равнодушие. Когда я подошла, она усмехнулась:

– Да, ты уже, наверное, поняла, что мы вынуждены засчитать тебе второе задание. Мои девочки недовольны, они завидуют тому, какая ты резвая. Только они понадеялись порадовать меня тем, что Ключ останется у нас – ты как орешки расщёлкала их задачки. Третья задача будет от Рины. Рина, приступай к делу, не отнимай время у нашей служанки!

Рина посмотрела на меня особенно презрительно и высокомерно. Её взгляд давил, заставлял чувствовать себя полным ничтожеством.

– Обманывать ты умеешь, руководить и убеждать отдать за тебя жизнь – тоже, к несчастью. Но вряд ли ты сумеешь сделать то, что прикажу тебе я! Каждая из нас, милочка, может по разрешению Морской Королевы заглядывать к ней в Шар. В этом Шаре по нашему велению отражается то, что мы хотим увидеть. Таким образом мы узнаём о вещах в вашем отвратительном человеческом мире. Что касается тебя, я хочу предложить тебе игру в прятки. Когда я хочу смотреть на тебя и видеть, где ты и чем занимаешься, я вызываю видение в Шаре и вижу тебя. Сделай так, чтобы когда я взгляну в Шар, я тебя не увидела. Если я тебя не увижу, приходи завтра вечером снова. А если увижу – ты в этот же момент подохнешь.

Рина кровожадно ухмыльнулась. Пета и Блэки тоже оскалились. Пета шепнула Блэки:

– Без шансов. Ключ будет у нас уже меньше чем через сутки!

– Да, девочки! Я обещала, я гарантирую! – поддакнула им стерва Рина.

Они снова принялись хихикать, шушукаться и обсуждать мою несостоятельность. Одна Лексаэлла хранила показное безразличие. Трёхглазая молвила:

– Иди же, прячься. То, что тебе задала Рина – тебе точно не по силам. Мне жаль, что ты так всё усложнила – чтобы так не мучиться, как мучаешься сейчас, тебе всего-то и надо было подписать Чёрный Контракт.

Я не стала ничего отвечать. Сегодня ночью я играю в молчанку со всеми. С врагами, с друзьями. Развернулась и вышла из ресторана. Вдогонку мне раздался дьявольский, коварный, победоносно-триумфальный смех всех пятерых. Он напоминал хохот гиен.

Выйдя на улицу, я немного успокоилась. Я ничего не понимаю в этих анхомских и русалочьих делах. Но Шакалы обещались помогать! Значит, буду дёргать их, гонять как сидоровых коз. Потом швырну им Ключ в морды и больше никогда не буду с ними водиться! Такой зарок я себе дала и вернулась в машину Коллинза. Села. Пристегнулась.

– Ну? – Коллинз в ожидании смотрел на меня.

– Антилопа гну! – передразнила я. – Им надо, чтобы я спряталась от Шара, в который они смотрят.

Реакция Коллинза меня поразила.

Он побледнел. Остолбенел. Совершенно искренне, по-настоящему. Его лицо страшно напряглось. Руки опустились, медленно стекая по рулю к нему на колени. Голова тоже опустилась. Он прошептал серьёзно и обречённо:

– Это конец. Мы проиграли, Клот.

***

Лексаэлла в этот раз не принимала участия в весёлой перепалке и сплетнях подруг. Рина, Пета и Блэки, при всём своём соперничестве, сейчас объединились, слились в единых сестёр, шебуршали, ворковали. Ласково поглаживали друг друга по плечам, поправляли волосы, снимали несуществующие пылинки с платьев.

За последние сутки Лексаэлла проделала кучу поступков. Слишком «белых». Ей очень не нравилось это. Но она действовала ради интересов королевы.