Все кроме «Покупателя». Да, его, как и остальных, бесконечно увлёк демонстрируемый предмет. Но в то же время возникло иное чувство. Он не мог объяснить почему, но картина как привлекала его, так и настораживала… отталкивала. Она гипнотизировала, притягивала, как магнит… словно обладала собственной волей
Волей, которая взывала к потаённым уголкам души, но не сулила ничего хорошего никому, кто осмелится поддаться ей.
Не смотря на притяжение картины, никто не упустил момент, когда начались торги. Стартовая цена в шестьсот шестьдесят шесть тысяч не успела даже прозвучать, а участники аукциона уже начали наперебой повышать её. Они кричали так громко, что с некоторых едва не слетали маски. Несколько раз едва не дошло до драки, когда та или иная пара людей одновременно называла одинаковую цену. Но всякий раз третий голос прерывал поползновения к рукоприкладству. Увы, делал он это не призывом к примирению, а новым шагом в торгах, который делал предмет драки неактуальным.
Сам «Покупатель» молчал. Он не решался даже открыть рот и с трудом дышал. То, как полотно подействовало на присутствующих в зале, удивляло и пугало мужчину. С каждым новым шагом он почти осязал, как усиливается незримое влияние картины, и изо всех сил противился как воле полотна, так и желанию вступить в «игру кошельков».
– Тринадцать миллионов – раздался чей-то голос, настолько громкий, что сумел перекричать всех остальные.
И тут произошло то, чего никто не мог ожидать.
В начале со вполне характерным треском в комнате пропало освещение. Паники и вздохов удивления не последовало – аварийные лампы залили комнату красным светом почти мгновенно. На краткий миг в зале воцарилась тишина. Однако за это мгновение у «Покупателя» кровь застыла в жилах. Он с холодящим кровь ужасом осознал, что свет исходит не от ламп в потолке, а льётся из самой картины.
Изображённые на полотне силуэты начали трепетать. Послышался далёкий хор стонов, который усиливался вместе с интенсивностью алого света. Лицо лицитатора, стоявшего в стороне от картины, рассекла уродливая, словно гноящийся шрам, хищная ухмылка.
Последнего никто не увидел. Внимание людей приковала к себе другая фигура – изображённый на картине демон шевельнулся. Его голова повернулась и посмотрела на участников аукциона. Глаза заискрились пламенем, а улыбка стала намного шире и куда более растянутой по огромной морде. Затем монстр медленно встал с богатств, служивших ему троном, и начал медленно приближаться. Вскоре всю картину занимала верхняя половина его тела. Мощные руки приблизились к краям полотна, на миг замерли… после чего крепко обхватили резную рамку, помогая владельцу прорваться наружу, в реальный мир.
Затем начался в зале хаос.
Несколько человек, сумевших преодолеть оцепенение и чары «Лекции демона», вскочили со своих стульев и попробовали бежать. Мускулистые руки чудовища, выбравшегося из картины, словно из окна, схватили несостоявшихся беглецов и отправили в уродливую бездонную пасть.
Зрелище поедаемых людей наконец привело в чувство тех, кто всё ещё сидел. Облачённые в маски люди принялись беспорядочно метаться, спотыкаясь и толкая друг друга. Увы, шансов на спасение у них уже не было. Демон хватал людей, словно пёрышки, и целиком забрасывал в широко разинутую пасть. Уродливый рот, подобный зияющей бездне, с противным чавканьем смыкался каждый раз, когда в ней исчезал очередной любитель редкостей и диковинок. Если бы кто-то попробовал прислушаться, то расслышал бы сквозь шум паники, как крики бедняг искажаются, отражаясь от стенок глотки, и постепенно удаляются, пока жертвы летят вниз, во чрево твари.
Некоторые жертвы проживали чуть дольше – перед поглощением монстр подносил их к своему носу и обнюхивал с нескрываемым удовольствием. Случайным был выбор этих бедолаг или нет, было неведомо никому, кроме самой твари. Тем не менее, ужас происходящего лишь усиливался от того, как демон будто растягивал удовольствие, смакуя и наслаждаясь страхом своей добычи.
«Покупатель» не знал что делать. Погибель уже дышала ему в затылок. Убежать было невозможно – лестница на первый этаж кончалась как раз там, где стояла картина. Ни мебель, ни колонны не спасли никого из присутствующих – чудище с лёгкостью ломало утварь реального мира. Мужчина начал пятится, словно надеялся не привлекать к себе внимание. Неожиданно для себя он споткнулся о стоявший позади стул. Маска слетела и оказалась точно под пяткой. Раздался треск пластика, но едва ли он был слышен в творившемся хаосе. «Покупатель» медленно отполз к находившейся позади стене и изо всех сил прижался к ней, желая просочиться сквозь дерево и камень наружу
Демон, уже покончивший с остальными участниками аукциона, обратил взор своих пылающих глаз на мужчину. Жалкий, трясущийся человечек, так отчаянно старавшийся остаться незамеченным. На уродливой морде растянулась хищная ухмылка – отчаяние последней жертвы забавляло. Тело, которое теперь занимало собой добрую половину зала, приблизилось и наклонило голову к жертве. Ужасные растянутые ноздри жадно втянули воздух.
Однако случилось неожиданное. «Покупатель», неотрывно взиравший на демона, увидел, как тыквообразная голова поморщилась. На отвратительной и уродливой морде появилось выражение отвращения, смешанного с презрением. Взгляд пылающих глаз встретился со взглядом мужчины.
– Занятно… – прошипел монстр. От его голоса, напоминавшего хруст костей и треск углей, сжималась сама душа человека. – Прошло не одно столетие с тех пор, как я последний раз чувствовал такой отвратительный аромата… Запах смертного, лишённый алчности…
Сморщившись, тварь недовольно оскалилась. Склонившись над «Покупателем» в последний раз, чудище фыркнуло, обдав последнего выжившего зловонным дыханием, не принадлежащим этому миру, а после начало медленно уменьшаться. На глазах человека мускулистое тело постепенно возвращалось в картину, словно дым, всасываемый вентиляцией. Поджарый лицитатор, на лице которого больше не играла отвратительная ухмылка, последовал примеру демона и ловко прыгнул в полотно, растворившись в нём.