Национальная валюта
Аворструб: Свода. 1 Свода = 100 Веаков (Веак)
Воля Никларнгов: Ларк. 1 Ларк = 100 Кес (Кеса)
Штург: Колера. 1 Колера = 100 Редатов (Редат)
Песлер: Мольт. 1 Мольт = 100 Догран (Дограна)
Гриджа: Некар. 1 Некар = 100 Веплей (Вепль)
Дользандрия: Мерста. 1 Мерста = 100 Хартов (Харт)
Ковжух: Крегра. 1 Крегра = 100 Дантов (Дант)
Оргерт: Горалтайр. 1 Горалтайр = 100 Селькетов (Селькет)
Режим Кассгневов: Полкар. 1 Полкар = 100 Пренов (Прен)
Вальтраддар: Ворграт. 1 Ворграт = 100 Ратов (Рат)
Свергтдир: Саяса. 1 Саяса = 100 Этеоний (Этеония)
Дункъель: Креддир. 1 Креддир = 100 Хатений (Хатения)
Бескмолия: Леая. 1 Леая = 100 Бедаров (Бедар)
Рринквемальт: Сеата. 1 Сеата = 100 Войод (Войода)
Ллатьярд: Кайлет. 1 Кайлет = 100 Врагед (Врагеда)
Сельтестрок: Керед. 1 Керед = 100 Кевельд (Кевельда)
Слайщцайнльен: Ихьвайр. 1 Ихьвайр = 100 Снейсар (Снейсара)
Эссеория: Те-Ри. 1 Те-Ри = 100 Те-Ра (Рат)
Альтеохия: Шао-Ран. 1 Шао-Ран = 100 Шао-Дей (Этеония)
Яния Енеэльсийская: Гар Сиритсиду. 1 Гар Сиритсиду = 100 Гар Яратсиду (Хатения)
Яния Ятаргенмийская: Ол Семиарду. 1 Ойр Кедемицу = 100 Бедаров (Бедар)
Яния Тевеолькеайская: Ван эйр Карайацу. 1 Лан йер Евиириду = 100 Войод (Войода)
Миония: Эйкрат. 1 Эйкрат = 100 Этцедар (Этцедара)
Кереция: Тифирос. 1 Тифирос = 100 Имгиросиосов (Имгиросиос)
Карты
Карты состояния мира в важнейшие моменты столетий.
Волькрамар
XI столетие:
XII столетие:
XIII столетие:
XIV столетие:
XV столетие:
XVI столетие:
XVII столетие:
XVIII столетие:
XIX столетие:
XX столетие:
XXI столетие:
Современные события:
Мреннемирд
VII столетие:
VIII столетие:
IX столетие:
X столетие:
XI столетие:
XII столетие:
XIII столетие:
XIV столетие:
XV столетие:
XVI столетие:
XVII столетие:
XVIII столетие:
XIX столетие:
XX столетие:
XXI столетие:
Современные события:
Рассказ VI. На диадему падали слезы
2063 год от Расцвета Людской Короны, Период Снов, шестое число. Белый камень Монастыря Делада Защитника отражал яркий свет Огненной Звезды. Его было видно издалека. В окружении скал он выделялся особенно ярко своими белоснежными стенами и позолоченными крышами храмов. И хотя стены монастыря были воздвигнуты из местного камня, который не отличался прочностью, их удалось возвести таким образом, что за сотни лет монастырю ни разу не потребовалась реставрация. Дом Кольнредария и Меменсентха был отстроен быстро и основательно. Люди уважали здешних священнослужителей за честность и искреннюю веру в тех, кому они посвятили свои жизни и души. За всю историю существования монастыря не случалось пожаров или каких-либо стихийных бедствий.
В прежние времена, когда монастырям разрешалось иметь свой собственный скот, братия могла сама себя снабжать пищей. На полях паслись коровы, овцы, козы. На специально отведенной территории разводили курей и уток. Через время монахи стали выращивать овощи, фрукты, сеять пшеницу. Однако в 2053 году от Расцвета Людской Короны ковжухское правительство Дамакара Рисария взяло под контроль храмы и церкви и занялось снабжением священнослужителей лично. С этого момента Рисарий получил рычаги влияния на духовенство и верующих ковжухцев.
Закаты в этих местах были неописуемыми. Огненная Звезда пряталась за Скалу Прыгунов и касалась багровыми лучами крон деревьев и отражалась в водах широченной Доброй Реки.
– Последний вечер в этом монастыре будет очень грустным. – Сказал как-то Ремер. – Надо как можно скорее возвращаться в Ковлик.
– Я не окроплю руки кровью, Ремер. – Жестко ответил тогда Алеарен.
– Почему ты такой тупой?! Я каждый чертов день объясняю…
– Даже если мир обуяет безумие, я не стану убийцей.
– Это мы еще увидим. – Ремер сплюнул и посмотрел на друга с презрением. – Конечно не станешь, пока есть такие, как мы! Пока кто-то воюет за свободу всех, вы сидите и пожинаете плоды тех, кто проливал кровь. И хвастаетесь этими. Коршуны! Ненавижу!
И Ремер ушел. В монастыре Алеарен его больше не видел.
Прошли десятки лет. Война так и не началась. Алеарен стал уже пожилым уважаемым священнослужителем. Но и по сей день слово свое он держал: ни капли крови не пало наземь от его руки.
Ветер гулял по песчаному берегу, поднимал холодные речные волны. Поднимаясь, они ударялись о скалы. Неподалеку отсюда располагалось известное месторождение пемзы. Речной прибой, подхватывая палки и различный строительный мусор, осторожно и плавно относил их к берегу. Волны разбивались о плоты и скалы. Они выплевывали на песок вымытую гальку, которая сверкала в ярких лучах, все еще влажная и пахнущая тиной. Кривые и высокие деревья возвышались на другом берегу реки. Алеарен часто прохаживался в тех лесах. Ветки задевали его, когда он тихо ступал по тайным тропкам. От резких движений птицы норовили улететь подальше, лишив Алеарена своих песен. К запаху реки и леса примешивался запах соленого пота. Мельчайшие песчинки, впивались в тело Алеарена, щекоча его спину и шею. Со временем Алеарен стал чаще останавливаться и, оперевшись о ствол дерева, оглядывать место вокруг себя. Вернувшись в купальни, он с большим удовольствием подставлял себя под холодные потоки воды, падающие на его тело.
Во Время Огня Огненная Звезда жарила нещадно, песок на берегу уже высох, но капли крови омрачали священников. Алеарен уже стал Керисием – главой монастыря. Ему было уже трудно подниматься наверх: ноги тонули в песке. Доски, попадавшие с пристани, качались на воде. Алеарен шел с закрытыми глазами, лишь иногда открывая их, чтобы убедиться, что на пути нет препятствий. Он видел сегодня сквозь прорези ставней, что снова приходили солдаты Ковжуха. У него перед глазами все еще витала их коричневая форма, их образы. Алеарен помнил, как началось это безумие. Как ковжухская борьба за свободу обратилась в нацизм. Когда народ Ковжуха нашел свою историческую миссию и решил, что там, за границей их территории, на землях Дользандрии живет скот, которого быть не должно. Кто ж смел тогда перечить, когда Министр-Председатель Гепхар Оллин кричал свои безумные речи, защищаемый молодчиками из Костяной Дивизии.
Этой ночью в небе блуждали облака, было тихо и спокойно. Но как только Алеарен смотрел в сторону леса, ему вдруг начинало казаться, что кто-то наблюдает за ним и смеется от его беспомощности, смеется от того, что старый Керисий не может избавиться от этих едких мыслей. Дикие лошади скакали мимо монастыря. Еще вчера было видно, как они неслись в сторону города в зареве солнца. Но уже они побежали обратно. Утром Керисий видел, как ковжухский военный грузовик «МВ400» проезжал неподалеку и скрылся за поворотом. Алеарен не хотел думать о том, что они обо всем знают. Эта гора и древние стены монастыря казались старому монаху неприступными.
Когда мньенрат монастыря Тегур Риддин вошел в комнату, Яркая Звезда висела на небосводе, тускло освещая лес. Ее лучи падали на вершину горы. Земля казалась почти черной. У подножия горы росли деревья, а сухая земля поросла зеленой травой. Вершина горы была покрыта снегом. Это место было похоже на Вампирское ущелье, что в Тихих Дорогах. Там такая же растительность и такая же сухая каменистая почва. Много лет назад Алеарен бывал там. Он помнил, что в тот день, несмотря на дождь, он вышел на улицу, а морозный воздух трепал его волосы. Много лет назад.
***
2057 год от Расцвета Людской Короны, Период Камней, двадцать второе число. Шесть лет назад, в тот самый день, на монастырском причале стояло несколько паромов и катеров, еще загруженных припасами, прибывшими со столицы. Всюду царили чистота, порядок и тишина. Под голубым небом, безоблачным, высоким и чистым, кружился желтый и белый пух, а над рекой и над монастырем летали маленькие красные, белые и синие точки – насекомые. Они мелькали то тут, то там. Но Алеарен был страшно напряжен.
На больших паромах, большей частью – старых, давно отправленных на металлолом в Дользандрии, тряслись тысячи людей, не то от холода, не то от страха. У них была рваная одежда и испещренные морщинами лица, даже у детей. Они держали в руках какие-то пожитки. Иногда люди прыгали с паромов прямо в воду. Их никто не останавливал, и лишь спустя минуты можно было увидеть их бездыханные тела, плывущие прочь от монастыря.
К пристани подошел первый паром с названием «Черепаха», и Алеарен мигом поднялся на борт. Теперь, когда паромы дошли до сюда в сохранности, он может хоть слегка выдохнуть с облегчением, ведь теперь спасение людей исключительно в руках монахов. За первым паромом подошел второй, третий, четвертый, пятый… Паромы, что поменьше, были белыми с красными линиями, а те, что побольше, – синими. Не всегда беженцы могли идти сами. Молодые нейсайрены монастыря бегали с тяжелыми ящиками то вверх, то вниз, пока лаекадиры и текеоны помогали старикам и тяжело раненым.
Пока Алеарен перевязывал ногу раненой женщине и обрабатывал рану медикаментами, он услышал сзади ругань, а потом кто-то чуть не сбил его в реку.
Алеарен чудом удержался и вскрикнул:
– Чего творишь, полоумный! – Он проверил, не случилось ли чего с раной женщины.
– Мньенрат Алеарен, мньенрат Алеарен! – услышал он в ответ голос текеона Тегура. – Срочно нужно твое присутствие!
– Ты сошел с ума? Чего тебе от меня надобно?
– Мньенрат! Не бери греха на душу, ступай за мной!
– Здесь и так рук не хватает, текеон. Отправьте сюда кого-нибудь, дабы оказать медицинскую помощь. Веди, коли так важно.
– Пойдемте, скорее пойдемте!
Текеон несколько раз упал на землю, спотыкаясь о торчащие ветки и большие камни. Алеарен увидел вдалеке группу монахов, окруживших что-то у третьего парома. Они о чем-то спорили. Некоторые братья перешли на трехэтажный мат, доказывая свою точку зрения. Алеарен подошел к монахам.
– Мньенрат Алеарен! – Поприветствовал басовитый голос.
– Керисий Дерхо.
– Алеарен, тебе придется решить наш спор. Голос Керисия не может перевесить голоса остальных монахов, пока его не поддержит мньенрат.
– Что происходит?
– Взгляни, мньенрат. – Прозвучал грубый голос текеона Лимиса.
Монахи расступились, и Алеарен увидел, что на ящике сидел худой мальчик. У него были темные курчавые волосы и испуганные серые глаза. Он постоянно переводил взгляд то на одного монаха, то на другого. У него в руках была диадема.
– Боги. – Алеарен тяжело вздохнул. – Он из герцогской семьи.
– Иштрангерский. – Заметил текеон Веоф.
– Министр-Председатель будет охотиться за ним. – Продолжил Керисий. – Герцогская семья – последний оставшийся символ Дользандрии на этой земле. Каким бы свадебным генералом он ни был, Оллин дал обещание народу, что Дользандрия исчезнет из Ковжуха.
– Керисий предлагает оставить его в монастыре. – Лимис опустил глаза.
– А ты против этого. – Алеарен осмотрел монахов.
– Из-за него одного уничтожат всех. – Голос Лимиса звучал уверенно. – Что вы как дети, братья? Оглянитесь! Вам не жаль всех этих людей вокруг. Они страдали в городе, страдали в пути и должны страдать здесь из-за одного мальчика! Они все бегут сюда, потому что пропаганда Свободного Города не терпит тех, кто не хочет воевать за нацистов. Тех, кто не верит в такую «свободу». Красные не успеют спасти нас. Нам не на кого уповать.
– А ты что думаешь, Керисий? – Алеарен задумался.
– Я не смогу выгнать нуждающегося из монастыря. Если кто-то из вас готов выгнать мальчика из дома Богов, то пущай выйдет и сообщит это сейчас.
Текеоны переглянулись, но никто не сказал ни слова. Даже Лимис.
– Я готов. – Сказал Веоф. – Я согласен с Лимисом.
– Не стоит. – Алеарен вытер пот со лба рукавом. – Я поддерживаю Керисия. Мальчик останется здесь.
– Безумцы.
Лимис поднялся на борт и продолжил помогать раненым. Веоф ушел вместе с ним.
***
2059 год от Расцвета Людской Короны, Период Ветров, двадцать девятое число. Эмилия молча сидела рядом с Алеареном, держа ветхую книгу, которую она привезла из далекого Энмиомина, что в Аттеродайрии. Снег уже растаял, а еще холодный ветер носился между стволами и ветвями деревьев и касался глади воды, отчего образовывалась небольшая рябь. Она повернула голову и посмотрела на Алеарена.
– И как тебе здесь? Чем занимаешься? – спросила она без укора, но и без одобрения.
Алеарен посмотрел на реку. В ней он видел свое отражение. Он отпустил уже длинную бороду, а морщины от постоянного волнения и навязчивых мыслей изрыли его лицо. К тому же он так мало спал.
– Занимаюсь врачеванием, помощью людям и сохранением Божьего дома.
Над рекой пролетали сотни птиц. Алеарен опустил глаза.
– Никогда бы не подумала, что твоя жизнь закончится здесь. Правда.
Месяц назад Министр-Председатель нанес еще один удар по Монастырю Делада Защитника. По другую сторону реки должны построить завод по производству стрелкового вооружения компании «Алеокрис». Планируется выпуск винтовок ДВЩ-63 «Угрожающая». В случае военных действий завод станет лакомым кусочком для сил противника, и бои, следовательно, будут проходить в непосредственной близости от монастыря, где, в таком случае, не укроется более ни один беженец. Керисий Дерхо пытался обжаловать решение Гепхара Оллина, но глава государства остался непреклонен в своем решении.
Алеарен повернул голову и посмотрел на Эмилию. Она сидела, держа с трудом добытую для Алеарена книгу, и смотрела на реку, полностью погруженная в свои мысли и волнения, о которых она уже никогда не решится сказать Алеарену.
Они помолчали немного. Потом монах спросил:
– А где Ремер?
Эмилия невольно покачала головой.
– Погиб на учениях. Он так рвался в бой. А на него просто случайно наехал танк. Я была на его похоронах. Не волнуйся, за тебя я тоже поставила свечу на его гроб.
– Быть может Боги уберегли его от злодеяний, которые он мог свершить.
– Ты должен нести добро и утешать людей. – Эмилия обронила слезу. – А ты бьешь ножом в сердце.
– Хватит вести себя, как девочка. Ты пришла попрощаться? Доброй дороги. Спасибо за книгу.
Эмилия молча отдала книгу Алеарену и ушла, не проронив больше ни слова. Ее следы отпечатывались на тропинке в лесу. Под той самой веткой, на которую ее спустя годы нагую повесят нацисты. Просто за то, что она была дользандрийкой.
***
В этот день они все же пришли. Под светом Яркой Звезды. Коричневые Шинели выбили дверь монастыря и вошли внутрь. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы найти мальчика из герцогской семьи. Они тащили его через комнату, когда Алеарен кинулся к ним и получил удар прикладом в живот.
– Не мешай, отец. – Сказал офицеров нацистов.
Мальчика вытащили во двор монастыря, где росла вишня. Его бросили к дереву и отошли с винтовками в руках. Алеарен бросился к ребенку, в то время как остальные монахи высыпали на улицу и встали, как вкопанные, смотря на то, что происходит. Алеарен встал перед нацистами и закрыл ребенка собой. После этого судьба священника и мальчика решилась моментально. Офицер, не медля ни секунды, отдал приказ своим подчиненным: расстрелять обоих. Нацисты открыли огонь, и пули лишили жизни двоих людей. Монахи отводили глаза и оставались стоять. Тела забрали нацисты с собой.
На следующее утро монастырь продолжил жить обычной жизнью.
Будто ничего не случилось.