Колокольный мертвец

6

Волхв дал выпить Святославу и Тимофею какой-то напиток, после которого они проспали целые сутки, но проснулись освеженными и отдохнувшими.

– Сегодня вы отправляетесь домой. Мой друг отведёт. Сил у вас предостаточно, так что не бойтесь их потерять, бегите за ним, мой друг доведёт вас быстро.

Из-за деревьев вышел огромный чёрный волк. В зубах он держал еще влажную одежду. Волк внимательно посмотрел на них и уселся, как бы чего-то ожидая.

– Не забудьте забрать свои вещи. Мои же можете оставить себе, будет о чем вспомнить. – Волхв улыбнулся.

– Спасибо за всё, я никогда тебя не забуду. – Святослав поклонился.

Тимофей поклонился тоже, бормоча слова благодарности.

– Прощайте. Мы не увидимся больше, старайтесь сами найти ответы на все вопросы. Мир очень сложен, и в то же время очень прост. Прощайте.

Волк вскочил и легкой трусцой побежал в лес. Друзья бросились за ним. Первым бежал Тимофей, за ним Святослав (он боялся, что не увидит, если Тимофей потеряется где-нибудь сзади). Волк постепенно набирал скорость. Сами не замечая этого, друзья тоже ускорялись. Вскоре они неслись быстрее ветра. Как только они не врезались в мелькающие по сторонам деревья, для них до сих пор остается загадкой.

К вечеру они были уже на опушке родного леса. Помахав на прощание волку, они направились в деревню.

***

Деревня чем-то была взбудоражена. Люди бегали с вёдрами и топорами. Пожар! Что-то горит.

Святослав заметил идущих родственников. Он и Тимофей присоединились к ним, поинтересовавшись, что случилось. Оказалось, что уже второй день горела хижина Колдуна. Огонь никак не удавалось затушить.

– Похоже, огонь не естественного происхождения, – заметил Святослав.

– Похоже на то, ведь гореть-то там и нечему.

Вскоре они подошли к горящей хижине. Точнее, подошли на то расстояние, на какое смогли. Жар был такой силы, что приблизиться к самому огню не было никакой возможности. Люди пытались лить воду из ведра, чтобы она текла к огню, но та начинала его огибать и быстро испарялась.

– Хорошо, что Колдун жил далеко от деревни, а то уже точно все дома пожег бы, – заметил кто-то.

Помаявшись еще немного, люди стали расходиться, оставив пару человек наблюдать за развитием событий, опасаясь того, что огонь начнет распространяться дальше.

***

Родственники были рады увидеть Святослава. Они думали, что тот пошел странствовать, хотя в душе очень боялись того, что Святослав пошел прощаться с жизнью.

Тимофею родители почти обрадовались. Не ругая, но и не спрашивая, где он пропадал, угостили скромным ужином и отправили спать.

Ночь, наступившая вскоре, напомнила Святославу слова Волхва: «Ты еще сможешь отомстить!» Эти слова горели у него в голове огнем. Старик упоминал колокольню наверняка неспроста – похоже, пора ее проведать.

Ночь была тихой, но не темной. Вдалеке виднелись отблески горящей хижины. Луна убывала, но была еще довольно полной. Ровная блестящая поверхность колокола красиво отражала и то, и другое, создавая вокруг себя ослепительно яркий ореол, пронзительно выделяющийся на фоне неба.

На колокольне никого не оказалось – тишина и спокойствие. Трещание огня сюда не долетало, а остальные звуки, видимо, потерялись где-то в ночи. Святослав присел в углу и залюбовался на луну, которая своим бледным светом почему-то всегда привлекала его.

Луна уже прошла почти половину небосвода, но ничего не происходило. Напиток, который Святослав выпил еще утром, продолжал действовать, поэтому спать не хотелось. Вдруг в углу напротив ему что-то почудилось. Мимолетное шевеление. Святослав вскочил на ноги и, обходя колокол, стал внимательно вглядываться. Какой-то черный ком валялся в этом углу, хотя еще недавно Святослав мог бы поклясться, что угол пуст.

Ком развернулся, превращаясь в человека в черной одежде. По этому черному балахону было трудно определить, кто это был. А голову человека скрывал белый колпак.

– Сними колпак, помоги мне, – жалобно промычал человек с колпаком. – Он душит меня, помоги.

Святослав шагнул к нему и сдернул колпак.

– Ты!!! – зашипел человек.

– Колдун? – спросил Святослав, хотя ответа ему и не требовалось.

– Даже здесь мне нет покоя. Земля меня не принимает, а теперь еще и ты пожаловал!

Колдун говорил так, будто выплевывал слова. Святославу стало противно.

– Пришло время для расплаты. – В голосе Святослава звучала угроза.

– А может, это и лучше, – как бы не замечая Святослава, продолжал говорить Колдун. – Теперь я сам смогу расквитаться с тобой. Я уже мёртв, а вот ты еще нет! – Противный скрипучий смех прорезал воздух. – Подойди, друг мой, надень на меня колпак, а то я слишком хорошо тебя вижу.

Смех повторился.

– А сам подойти не хочешь? Боишься?

После этих слов Колдун зашипел и попытался броситься на Святослава, но какая-то сила удерживала его на месте.

– Похоже, что даже этого ты не можешь. – Святослав не собирался издеваться над врагом, но эти слова вырвались сами собой. – Ну что ж, покончим с этим.

Святослав, решившись, бросился на Колдуна.

– Ха! – успел воскликнуть колдун, и они вцепились друг в друга.

Хоть колдун и был мёртв, но на ощупь он был вполне материальным, поэтому Святослав с радостью наносил ему удары. Колдун не решался наносить удары, боясь, что Святослав отлетит на безопасное расстояние, поэтому просто вцепился в него, пытаясь задушить.

***

Тимофею не спалось. Действие напитка не прошло, поэтому сил было ещё много. Тихо, на цыпочках он пробрался наружу и там оделся, чтобы не разбудить никого в доме. То, что он увидел, сразу привлекло его внимание: светящийся колокол и две борющихся фигуры на его фоне.

Тимофей побежал. «Это наверняка Святослав, он последовал совету Волхва! Вот черт, почему же я не пошел с ним? – Мысли неслись в голове Тимофея с необычайной скоростью. – Неужели Колдун и вправду жив? Конечно, жив, с кем еще Святослав будет так отчаянно бороться?»

***

Колдун начинал одолевать. Святославу уже было трудно дышать, пальцы Колдуна мертвой хваткой вцепились ему в горло. Истошно хихикая, Колдун всё сжимал и сжимал свои костлявые пальцы. Удары Святослава, казалось, не причиняли ему вреда. Святослав тоже вцепился в него. Несколько мгновений они душили друг друга, и тут Святослав понял, что проигрывает.

– Ты проиграл, жалкий человечишка. Вскоре ты будешь мертвее мёртвого, не то что я.

Колдун злорадно захихикал. Хватка Святослава даже не сбила его дыхания.

– Не бывать этому, – прохрипел Святослав, силы покидали его. – Теперь я понял, для чего ещё живу. Я не только отомщу, я спасу от тебя всю деревню!

Святослав отпустил горло Колдуна и крепко обнял его.

– Это наши последние мгновения на земле!

Прошептав это, он, крепко держа Колдуна, перевалился через перила…

Раздался истошный вопль. Святослав падал спиной вперед, поэтому ему хорошо было видно, что, когда Колдун пересек дозволенную ему линию, он загорелся. Загорелся таким сильным пламенем, что жар окатил Святослава обжигающей волной. И тут же никого не стало. Колдуна больше не существовало.

– Какая же красивая сегодня луна, – подумал Святослав и рухнул на землю.

– Не-е-т! – закричал Тимофей и подбежал к бездыханному телу Святослава. На крик из домов стали выходить люди. Они смотрели, переговаривались.

Темнота обрушилась на Святослава. Постепенно она стала сгущаться. Казалось, что такого не может быть, но это было так. Потом наступило беспамятство. Сколько оно продлилось, Святослав не знал. Потом возникла пустота.

Постепенно эта пустота стала заполняться светом – ясным, чистым, не слепящим глаза светом. В этом свете Святославу показалось, что промелькнул силуэт Василисы. Он слился с этим светом и понесся вместе с ним, оставляя все несчастья и горе земле. Его несло в неведомые края, он не знал, что ждет его, но это должно было быть прекрасно…

Тимофей увидел, как тело Святослава начало светиться, а потом случилось чудо: с неба к нему спускалась Василиса. Она была светящимся духом, и она была прекрасна. Василиса протянула руку Святославу, он взял ее, и они обнялись. Обнявшись, в счастливом блаженстве они устремились в небеса.

Слёзы текли из глаз, заставляя видеть всё вокруг размытым и нереальным.

– Но люди, почему они ничего не сказали? Неужели они не увидели того, что произошло?

Тимофей уже хотел обратиться к кому-нибудь, когда в его голове прозвучал голос Волхва:

– Это видел только ты. После того, как к тебе прикоснулся Налёт, ты получил возможность видеть духов. Я не знаю, что это – проклятье или благо, но так есть. Не торопись делиться этим с другими людьми, оставь этот дар для себя.

Тимофей ошеломленно смотрел прямо перед собой.

– Смотрите, смотрите, огонь гаснет! – закричали мужики, сторожившие огонь.

Все бросились к хижине. Огонь вскоре стал не больше свечки, а потом и совсем исчез. На месте хижины ничего не осталось – абсолютно ничего, только голая чёрная земля. Люди изумлялись, смотрели, но подходить не решались.

Святослава похоронили рядом с женой, окружив почестями. Многие считали, что именно с его помощью был уничтожен колдун, хотя точно этого не знал никто, кроме Тимофея. А Тимофей помалкивал. Ему было очень жаль потерять своего друга, но дар, который он приобрел, дал ему почувствовать, что его друг счастлив, а раз так, то зачем и ему печалиться? Когда-нибудь, возможно, они встретятся.

На месте сожженной хижины больше никогда и ничего не росло, а люди всегда стороной обходили это место.

Часть II. Духи

1

Тимофей грустно смотрел в маленькое окошечко, прорубленное скорее для циркуляции свежего воздуха, чем для разглядывания темного ночного неба. Но делать было нечего. Родители, а точнее – его отец, обозлились на Тимофея за самовольные отлучки, отправив сына на ночевку в старый хлев. Если раньше, года два назад, в хлеву еще держали свиней, то теперь в нем валялась только старая протухшая солома. Тимофею было все равно – слишком много событий произошло в этот день, чтобы еще обращать внимание на мелкие неприятности. Событий было много, но вот о том, как их оценить, Тимофей все еще размышлял.

Потеря лучшего друга – это раз, ночевка в старом хлеву – это два. С другой стороны, Тимофей собственными глазами видел, как душа его друга Святослава воссоединилась с душой жены – это положительный момент. Колдун, наводивший ужас на всю округу, окончательно оставил этот мир, причем оставил уже второй раз, сначала мир оставило его тело, а теперь и его душа (или что там у колдунов). Очень хотелось надеяться, что третьего раза не будет – вот и второй положительный момент. Так что же перевешивает? Сейчас трудно было ответить, слишком мало времени прошло, ужасные события еще не перекрылись хорошими и добрыми мечтами.

Кусочек звёздного неба провоцировал воспоминания. Луна прошла дальше маленького окошка, так что ее бесцветные лучи уже не могли заглянуть внутрь. Задумавшись, Тимофей и не заметил, как лег на вонючую солому. Даже неприятный запах не мог отвлечь его от приятных воспоминаний.

Дверь хлева совершенно беззвучно приоткрылась, и невысокий бородатый мужичок юркнул внутрь (а ведь дверь была закрыта на защёлку, отец постарался).

– Ну и дела! – воскликнул он, потирая свои большие ладони друг о друга. – Ты видел, что сейчас творилось на площади?

– На какой площади? – Гнусавый голос раздался чуть ли не у самого Тимофеева уха.

– Ты что? Все проспал? – не унимался старичок.

– А что такого? Сон не тетка, пропустишь – не поймаешь.

Тимофею сначала показалось, что голоса ему мерещатся, но шебуршание прямо под ухом говорило о том, что в соломе кто-то есть. Резонно подумав, что это могут быть мыши, Тимофей вскочил.

– Чего это он? – удивился старичок. – Никак ты его своим шуршанием напугал.

– Может, и напугал, – так же гнусаво ответил голос, и из соломы показалась всклокоченная голова.

Тимофей не верил своим глазам. Точнее и верить-то им было подозрительно. Темнота и неверный свет звёзд позволял увидеть лишь смутные очертания ночных гостей (да и гостей ли?), но Тимофей упорно старался их разглядеть.

– Неужто мыша высматривает? – рассмеялся старичок.

– Кто его знает. – Человечек из соломы вылез уже полностью и теперь старательно отряхивался.

Тимофей прижался к стене и стоял ни жив ни мёртв. Кто это такие, чего они хотят? Былые страхи стремительно возвращались, вытесняя все хорошие мысли.

– Всё же неудачный сегодня день, – прошептал Тимофей.

– Ну вот видишь, ты его мышами напугал, а он теперь грешит и на весь день. – Старичок подошел к человечку.

– Как можно грешить на день, когда уже давным-давно ночь? – Человечек наконец перестал отряхиваться и уставился на Тимофея.

Тимофей сумел увидеть его взгляд только потому, что отступил он под самое окошко, дающее какой-никакой, а всё же свет. И в этом свете в точности как у кошки блеснули зеленые глаза маленького человечка. – Знаешь, что мне кажется? – Человечек не торопился опустить глаза.

– Что? – беззаботно спросил старичок и собрался плюхнуться на солому, но посмотрев на нее повнимательнее, передумал.

– Что нас с тобой… ВИДЯТ! – Последнее слово человечек рявкнул Тимофею прямо в лицо.

От неожиданности Тимофей отпрянул назад, больно ударился затылком и вжался в стену. Старичок тоже подпрыгнул от неожиданности, только неожиданностью для него был не крик человечка, а реакция Тимофея.

– Не только видит, но и слышит?! – Безмерно удивленный старичок медленно начал подходить к Тимофею.

– Вы… вы меня сейчас съедите? – Тимофей очень старался скрыть дрожь в своем голосе и ему это практически удалось.

– Съедим? – переспросил старичок, и оба гостя залились весёлым заразительным смехом.

Увидев такую реакцию, Тимофей тоже заулыбался.

– А стоило бы? – Неожиданный вопрос человечка мгновенно стёр улыбку с Тимофеева лица.

– Нет, нет, конечно. Но так всегда в сказках бывает: появляются злые духи и забирают детей к себе, – стал оправдываться Тимофей.

– Злые духи, говоришь? – Старичок задумчиво потер подбородок. – А зачем они их забирали? Неужели только для того, чтобы питаться?

– Т-точно н-не знаю, – немного запинаясь произнес Тимофей. – Но мне всегда так казалось.

– Тебе мало рассказывали хороших сказок, – грустно сказал человечек и тут же обратился к старичку: – Слушай, Домослав, принес бы ты парочку пеньков, что ли. Присели бы, поговорили, как люди.

– Это можно, – ответил Домослав и стремительно, но совершенно бесшумно исчез за дверью.

Вскоре он уже ввалился, держа под мышками круглые аккуратные пеньки.

Несмотря на то, что старичок отсутствовал совсем чуть-чуть, Тимофею эти мгновения показались долгими часами, потому что человечек продолжал пристально изучать его. В то время как сам Тимофей мог рассмотреть только странные, блестевшие в темноте глаза.

– Присядем, – сказал старичок и поставил пеньки на земляной пол.

На один он сел сам, на второй показал Тимофею.

– А как же… – Тимофей хотел сказать про человечка, но тот сам прервал его.

– Я прекрасно обойдусь этой замечательной соломой. – Человечек обвел грязную, непонятно почему ещё не разложившуюся полностью кучу соломы рукой.

Тимофей послушно сел, сложив руки на коленях. Некоторое время все присматривались друг к другу, хотя человеческому глазу присматриваться в темном помещении было довольно трудно.

– Ну, давай знакомиться, – начал разговор Домослав.

– Только знакомиться придется ему, а не нам, – усмехнулся человечек.

– Ты не ёрничай. Не каждому человеку выпадает возможность заглянуть в мир духов, – заступился за Тимофея Домослав.

– Мир духов?! – Мальчику не удалось подавить удивленный возглас.

– Что-то вроде того, – доброжелательно ответил старичок. – Мое имя ты уже услышал – Домослав.

Старичок приложил руку к груди, к тому месту, где у людей обычно находится сердце.

– Я Тимофей. – Мальчик повторил жест Домослава.

– Мог бы не представляться, – фыркнул человечек.

– Не фыркай, – осадил его Домослав. – Откуда он мог знать, что мы живем в этом доме уже более тридцати лет?

Тимофей решил промолчать, пока ещё толком ничего не понимая.

– Я домовой, – признался наконец-то старичок. – Я поселился в этом доме через три дня после его появления на свет.

– После того, как его построили? – переспросил удивленный Тимофей.

– Для меня это одно и то же. У всего есть своя душа, и у дома тоже. – Домовой говорил так уверенно, что не поверить ему было невозможно.

– Ага, даже у этой кучи соломы. – Человечек обиженно подбросил грязную горсть.

– Что ты все брюзжишь! – разозлился Домослав. – Представился бы для начала.

Человечек вальяжно разлегся, подложив правую руку под голову:

– Драгомир. Хлевный. – Даже не приподнимаясь, глядя куда-то вверх, человечек помахал рукой.

Познакомившись, домовой наконец смог приступить к интересующей его теме:

– Как ты смог увидеть нас?

Тимофей долго и старательно стал рассказывать о своих приключениях, и если в начале он пытался что-то опустить или пропустить, то домовой мгновенно задавал уточняющие вопросы. Он хотел узнать всё, причем точно и со всеми подробностями.

В оконце уже начал пробиваться солнечный свет, не сколько освещая хлев, сколько разгоняя тьму по углам, когда Тимофей закончил свой рассказ. Домовой задумчиво чесал бороду, а Драгомир сидел, опустив руки и голову.

– Прости, что я был с тобой немного груб. Я не знал, что тебе столько пришлось пережить, – Драгомир подошел и положил руку Тимофею на плечо (для этого Драгомиру из-за небольшого роста даже не пришлось наклоняться).

В это же время дверь с грохотом распахнулась.

– Хватит валяться. – Грубый окрик отца был направлен на то, чтобы Тимофея разбудить, но желаемого эффекта, он, естественно, не произвел. – Где ты взял этот чурбачок?

Отец не удивился гостям, но очень удивился непонятно откуда взявшимся чурбачкам.

– Он нас не видит, не волнуйся, – пробормотал домовой поморщившись (его явно не радовало присутствие отца Тимофея).

– И не слышит! – неожиданно крикнул Драгомир и прыгнул отцу Тимофея прямо под ноги.

Тимофей от такого крика вздрогнул. Хорошо, что отец отнес этот движение на свой счет.

– Не дергайся, замухрышка. – Отец сплюнул.

***

Тимофей еще помнил любовь своих родителей. Ласковые руки матери, сильные, но нежные руки отца. Это было так давно… Но Тимофей все еще помнил те счастливые мгновения. Этих мгновений было много, очень много: отец носил его на руках, учил бегать, даже несколько раз давал в руки топор; мать всегда выделяла Тимофею лучшие куски мяса, готовила вкуснейшую кашу, а за щи так вообще можно было променять всё что угодно. Но всё изменилось всего за один год. Воспоминания об этом превратились в сплошной кошмар.

В тот год Тимофею исполнилось семь лет. Семь лет в племени Болотных Мхов считались переходным возрастом – каждый мальчик, достигший семилетнего возраста, должен был пройти испытание… Тимофей его не прошёл… Всего то и надо было, что сходить в лес и убить зайца. Найти и поймать зайца Тимофей сумел, причем сделал это очень быстро (совет племени ещё не успел соскучиться и выпить две чарки медовухи), но вот убить зайца Тимофей не смог. Вроде бы ничего сложного, ножом по горлу и всё, но, посмотрев пойманному зайцу в глаза, Тимофей не выдержал, рука с ножом опустилась сама. Три раза заносил он нож над маленьким трясущимся тельцем, и все три раза нож безрезультатно опускался. Совет племени больше не стал ждать. Испытание не пройдено.

Этого отец ему не простил. Мать, как могла, старалась защищать Тимофея, но ей мало что удавалось. Нет, отец не бил его, не издевался, но он проявлял к нему такое равнодушие, после которого многим более слабым людям оставалось бы лишь покинуть отчий дом. Только Тимофей не покинул. В этом ему помогли Святослав и Василиса. Во многом они заменили ему и отца, и мать, они помогли ему обрести самого себя, но теперь их не было. Теперь оставался только лес…

Для Тимофея лес был всем: домом, которого он, по большому счету, лишился; другом, которого у Тимофея никогда не было; обеденным столом, стабильно поставляющим ему съедобные растения, ягоды и грибы. Редко, очень редко он ловил зайцев, но за них он всегда просил у леса прощения, чувствуя свою ответственность за отнятую жизнь. Частенько он приносил дары природы домой, но отец лишь хмуро отворачивался, а мать быстро заводила сына в дом и забирала приношение. Несмотря на свое недовольство, отец поедал всю принесенную еду с завидным усердием.

Тимофею уже стукнуло двенадцать, скоро ему предстояло стать мужчиной. Конечно, теперь Тимофей уже был не тот. После того, как отец потерял в него веру и целый год игнорировал существование сына, сердце мальчика зачерствело. Своего первого зайца он убил в восемь лет, когда совет допустил его до повторного испытания. Теперь Тимофей справился с ним безупречно. До сих пор перед его глазами проплывало видение окровавленного тельца, которое он поднял над головой и потряс над собой, умываясь свежей кровью. После того события он болел два дня, с трудом передвигаясь по дому. Несмотря ни на что, мнение отца о сыне не изменилось.

Четырнадцатилетия в племени Болотных Мхов ждали все мальчики без исключения. В четырнадцать лет каждый мальчик мог наконец-то стать мужчиной. Ждал и Тимофей. Звание мужчины давало свободу, можно было покинуть отчий дом и начать собственную жизнь. Но Тимофея впереди еще ждали два тяжелых года.

***

– Крив, хватит к нему цепляться. – Вовремя подошедшая мать немного разрядила обстановку.

– Да что тут говорить, растим обузу для племени. – Отец махнул рукой и с опущенными плечами вышел во двор.

Мать подошла к поднявшемуся Тимофею и прижала его к себе. Ничего не требовалось говорить, всё же мать и сын понимали друг друга без слов. Когда она подходила, Драгомир быстро отбежал к стене и остановился.

Тимофей старательно делал вид, что в хлеву, кроме него, никого нет, но взгляд сам собой возвращался к новым знакомым. Хорошо, что мама не смотрела ему в глаза, а то кто знает, что она могла подумать, видя бегающие глаза сына (глаза бегают или у того, кто врет, или у того, кто пытается смотреть сразу на двух существ, находящихся в разных сторонах помещения). Мама сразу увела мальчика из хлева, не дав попрощаться с новыми друзьями.