Этот вопрос я долго держал в себе и хотел задать. Сегодня, когда я поспал пару часов, ко мне вернулось то самое воспоминание. Как я вижу взрослого человека повесившегося на верхней части стальных качелей, расположенных в зелёной зоне.
– Да… думаю, это сильно на тебя повлияло, – положительно ответила девушка, с грустью понимая, что мне пришлось пережить.
Лили могут видеть только те, кто видели смерть человека или сами чувствуют, как умирают. Именно благодаря тому, что я сидел и наблюдал за тем как покачивался мужчина на ремне, мои глаза способны увидеть Лили и других призраков.
Как бы это больно не звучало – но мои страдания и ночные кошмары, были оправданы тем, что я снова могу видеть весёлую и наивную Лили.
– Нам надо идти уже всех запускают, – предупредил Райан, подгоняя нас. Похоже, он действительно не слушал наш разговор, потому что оставался невозмутим.
– Я, наверное… пойду без вас, – начал я, отчего Лили напряглась вместе с Райаном.
– То есть? – парень опустил брови.
– Как это? – округлила глаза призрак, даже блондинистые волосы немного дыбом встали.
– Просто зайду с другого входа, – смущенно поднял я руки, ощущая напор со стороны друзей.
Вероятно, парочка подумала, что я вообще не буду выступать. Если честно у меня было такое желание. Я всё еще ломаюсь между выбором выступить и бросить всё это.
Если и уходить, то незаметно.
–…Ну ладно, – подозрительно согласилась со мной Лили. – Мы сядем там же, где и в прошлый раз.
– Хорошо, – синхронно сказали мы с Райаном.
Проходящие мимо нас люди удивились, но большинство посмеялось. Для всех мы смотрели в пустоту и сказали “хорошо” в стену. Благо, много кто воспринял это за нашу шутку и забавную ситуацию.
– Удачи, – пожелал мне Райан и пошёл вместе с Лили дальше по коридору. Где толпились ученики у входа в актовый зал.
–…Спасибо, – виновато и тихо поблагодарил я их в спину. Они точно меня не слышали.
– Говорят, там барабаны поставили, – говорил Райан.
– Ухты, – ярко реагировала Лили. С каждый днём она будто всё счастливее и счастливее, хотя её смерть и окончательный уход из мира живых всё ближе и ближе.
Теперь я снова один. И один прохожу ко второму входу в актовый зал. Всего их было два, первый и основной, который вёл в зал, где и садились. А второй был удобен для выступающих, ведь был рядом со сценой, куда не мог заглянуть глаз зрителя.
Идя сквозь поток учеников, проходящих к актовому залу, много кто из них оборачивался. Все понимали, что сегодня моё выступление. Но некому было понять моего настроения. Каждый из них гадал, почему я такой грустный и убитый.
Им не понять…
Моя гитара висела на спине, осматривая окружение выше моих глаз.
Перейдя в другое крыло школы, в котором учились лишь некоторое классы, я обратил внимание на кучку людей у желанного мне входа. Они стояли у старых деревянных дверей, подслушивая и ожидая чьего-то выступления. Причём эти двери вели к коридору, а лишь потом на сцену. Значит, компания была уверена, что услышит выступление.
– Как думаешь, Колин зажжёт? – спросила блондинка, в которой я вспомнил Джесс, подругу Валери и Брэда.
В последний раз француженка дала сильную пощёчину рыжему британцу. Уверен, они и после этого общались, обсуждая произошедшее. Но в тот день, я видел его последний раз.
– Естественно, – ответил девушке какой-то парень.
Он стоял ко мне спиной, но его высота и рыжие волосы быстро давали понять, кто был рядом с Джесс. Им был никто иной, как Брэд, с которым у меня контры и проблемы.
Но я понял и увидел в нём того самого старшеклассника слишком поздно, когда успел к ним подойти на расстояние пяти шагов.
– Ой… – озадаченно произнесла девушка.
Меня сковало волнение, ведь прямо сейчас Брэд обернется и увидит того самого музыканта неудачника, который даже не способен постоять за себя. А значит, в его понимании я не достоин Валери.
Начнётся драка?
Или ментальная война?
– Какие люди, – Брэд заинтересовался реакцией Джесс и обернулся. Одно мгновение он не знал как себя вести, но после этого сразу же стал тем, кем и являлся.
– Может, пойдём? – популярная девушка потянула парня за рукав, желая предотвратить перепалку.
– Испугаться? Да и его? – начал смеяться Брэд. Тень от лампы падала на него так, что мне он казался намного опасней и пугающей, чем был на самом деле.
Надо срочно что-то сказать, как-то повлиять на ситуацию. Иначе Брэд разойдется. В таком случае, если я и решусь выступать на сцене, то только с фингалами и синяками по всему телу.
А что если и со сломанными костями?
– Привет, – уставши, сказал я ровным голосом.
– Здарова, – Брэд подходил всё ближе и ближе, он продолжал напирать. Его движение были медленными, но очень уверенными.
– Если хочешь решить наши разногласия, то давай после выступления, – попросил я с дрожащим голосом, что выдавало мой страх.
– А то что? Заставишь меня плакать грустной песенкой? – с улыбкой издевался Брэд.
Дальше я предпочёл держать молчание, что не понравилось рыжему. Ему хотелось продолжать высмеивать и издеваться надо мной. Это доставляло ему удовольствия куда больше, чем внимание девушек всей школы и за её пределами.
Что может быть лучше, чем унижать и насмехаться над своим главным конкурентом в популярности?
– В таком случае, Валери точно не останется без синяков, – Брэд хотел вывести меня на эмоции.
Медленно, но уверенно я сел на корточки и расстегнул чехол, желая достать гитару.
– И Йоко не отделается, – Брэд заметил моё спокойствие и решил сменить тактику включить ещё одного человека в свою игру.
Джесс же, всё это время испуганно наблюдала за ситуацией начиная винить себя в том, что не смогла предотвратить перепалку.
Наконец взяв деревянную гитару в руки и схватившись за гриф, я встал на ноги.
– За Валери я разломаю корпус гитары об твою тупую башку, – мрачно и тяжело говорил я.
Что-то внутри меня начало кипеть, желая вырвать наружу. Если в случае с мистером Фарелом, это было желание отомстить. То с Брэдом, сделать всё здесь и сейчас.
– А за Йоко, я удушу тебя струнами.
Именно упоминание японки, заставило меня быть настолько агрессивным и злым. Даже мне стало страшно от того, как я вёл себя и на что был способен пойти.
Моего обезумевшего лица от злобы, хватило, чтобы Брэд смутился и даже испугался. Сейчас его глаза были выпучены, а ладони потели как никогда раньше.
Что, не ожидал такого?
Интересно как долго будет держаться твой череп? Насколько быстро в нём образуется дыра, ведущая к мозгу? А что если в это самое отверстие воткнуть головку грифа?
– Пойдём уже, – пихнула Джесс Брэда.
Они быстрым шагом ушли от меня, но парень ничего не сказал вслед. Он точно захотел разобраться со мной, только точно не в стенах школы, где на ситуацию смогут повлиять учителя.
Что я творю?
Остыв от гнева, я спрятал гитару в законное место, а именно в чехол. Путь до желанного коридора и выхода на сцену был абсолютно открыт и пуст от людей.
Пусть Брэд издевается и унижает меня.
Но Йоко или Валери – он не посмеет втянуть в свою игру.
Взяв с собой гитару и приоткрыв старые деревянные двери, с которых слезала краска белого цвета, я прошёл в темный коридорчик. В семи шагах был выход, ведущий практически на сцену. Именно щель меж того выхода, немного освещала коридор в котором не было иного источника света.
Чтобы никто ничего не заподозрил, я закрыл за собой двери так, как они были открыты до этого.
И что мне теперь, тихо прятаться здесь и решать, что делать с собственным выступлением?
Вспомнив, что где-то был класс, я нащупал в темноте ручку двери и открыл её.
В классе, где располагались старые станки дл технологии, никого не было. Но само помещение освещалось. На первом ряду одна из парт была пустой, поэтому я аккуратно сел на неё, оставив чехол на полу.
Здесь пахнет пылью…
Не удивлюсь если и плесень учую.
В кабинете было тихо до тех пор, пока не заиграла музыка конкурса, во время которой вышла ведущая. По голосу я узнал в ней заместителя директора.
На её слова мне было наплевать…
Всё событие происходило за стеной позади меня. Но сейчас мне больше всего хотелось тишины. Однако здесь лучше, чем в самом актовом зале, ведь никто не стоит над душой и я совершенно один.
Не хочется выходить на сцену.
Некоторые считают меня неудачником и простой выскочкой. Йоко, скорее всего не выступит вместе со мной. Настроения нет даже для того, чтобы зажать аккорд.
Может и вправду бросить всё?
А что изменится, если я вылечу из конкурса?
Вероятнее всего, моя популярность быстро улетучится… ну не похож я на популярного. У меня нет нужного характера и качеств. Да и не боюсь я стать никому не нужным.
Райан и Йоко всё равно останутся со мной. Возможно, даже Валери продолжит встречаться со мной некоторое время.
Раньше ведь я отчаянно цеплялся за людей, искал новых знакомств. Что уж говорить, весь этот конкурс, должен был свезти меня с множеством прекрасных людей. Но знакомятся со мной далеко “не те” люди, а желанные проходят мимо.
Я ничем неинтересен кроме своей популярности…
Вот меня и обходят стороной отличные люди.
– А сейчас, на сцену выйдет Колин Уитекер, – объявили имя старшеклассника и одного из друзей Брэда. – Вместе с анонимным барабанщиком, – единственное, почему я обратил внимание на это объявление, был сам Колин.
Сегодня он отожжет, раз даже позвал какого-то барабанщика. Именно он станет звездой сцены.
Через минуту раздались громкие аплодисменты, которые оглушили меня даже за стеной. А ещё через пол минуты, раздался кавер на группу “Metallica ”.
Колин играл соло на гитаре, идеально выверенная и отточенная игра. А анонимный барабанщик держал ритм, тем самым помогая Уитекеру. Раньше я слышал эту песню, когда интересовался этой группой. В реальной жизни звучит намного лучше, жаль я не успел попасть на концерты авторов песни. Их лучшие годы давно позади.
Было ясно, что такое выступление пропустит каждый. Даже возможно мистер Фарел останется довольным.
Мне здесь нечего ловить, незачем страдать и перебарывать самого себя.
Встав из-за деревянного стола, я медленно взял гитару, а затем вышел из класса, закрыв за собой двери. Будь моё настроение хорошим, то боялся бы за неожиданный приход учителя. Однако я об этом даже не думал, меня это не волновало.
Выходит, даже зря угрожал Брэду насилием.
Медленно открыв скрипучие, старые деревянные двери, я вышел из просторного и освещаемого коридора. Колин Уитекер подходил к концу своего выступления, а мне суждено выйти следующими по списку.
Надо успеть незаметно уйти, чтобы не Валери, ни Райан с Лили не увидели меня. Желательно вообще выйти оттуда, где никто никогда не проходит. В голову пришла гениальная мысль.
Использую запасные пожарные выходы.
Они всегда открыты и их много, но в основном все проходят через главный. Он удобнее и практичнее впритык к раздевалке.
Но что тогда делать с вещами?
Неужели пойти в самый холодный день весны без джинсовки, а в простой рубашке?
Придумаю что-нибудь по пути, а пока мне придётся быстро забрать вещи. В данный момент все ученики и учителя заинтересованные в конкурсе – собрались в актовом зале.
В коридоре я увидел чей-то силуэт. За поворотом к лестнице стучали каблуки. Эти звуки напоминали мне об одной женщине из администрации школы. Она занимает пост по воспитанию детей. Если она увидит меня в этом корпусе, который запрещён для меня – всё потеряно.
Но шевелиться уже поздно. Проход к пустому классу далеко, а во всех ближайших помещениях точно присутствуют люди.
Звук каблуков нарастал до тех пор, пока женщина не повернула за угол, уставившись на меня своими глазами. Но что-то было не так, будто это и не отвечающий за воспитание учеников школы.
Черные волосы… зелёное платье приятного цвета. Фиолетовые глаза, а также гневный взгляд.
Йоко?
Японка на каблуках начала приближаться всё ближе. С каждым шагом её темп нарастал. Мне началось казаться, что девушка вот-вот начнёт бежать, чтобы запрыгнуть на меня.
Но запрыгнуть в порыве страсти или гнева?
– …Мы тебя потеряли, – с улыбкой сказал я, не веря своим глазам.
– Ты совсем ахринел?! – девушка подбежала ко мне и ударила кончиком туфли прямо в ногу.
– Ай, – я не ожидал этого, поэтому начал тереть свои джинсы. Так мне казалось, что боль быстрее стихнет. – Где ты пропадала? – всё ещё изумленно спросил я.
– Неважно где я была. Ты почему решил спрятаться в той коморке? – волнуясь, спрашивала японка.
– Я… – мне хотелось сказать, что решил не выходить на сцену. Но побоявшись расстроить и разочаровать Йоко, я уставился на её лицо.
Её лицо было особенно прекрасным. Сегодня она убила много времени, чтобы нанести макияж. Вместе с ним она начинала походить на куклу или японскую гейшу.
Слегка побледневшая кожа, ярко-красная помада и фиолетовые стрелки, подчёркивающие её цвет глаз.
– Чего уставился? Нам пора выступать, – Йоко чувствовала что-то неладное во мне, поэтому, даже понимая, что наш выход через минуту решила залезть в мою душу. – Что произошло, пока меня не было?
Её вопрос заставил сковать моё тело и мысли. Мне не хотелось врать Йоко, только не ей. Но и сказать правду будет очень тяжело. Веря, что девушке можно доверять я решил открыться ей.
– Я не буду больше выступать, – опустил голову, тихо сказал я. Мои длинные волосы скрывали лицо, а нога всё ещё побаливала после удара.
–…
Её молчание не ощущалось как таковое. Скорее напротив, я понимал, о чём она говорит, знал что чувствует. Но девушке было также тяжело собраться с мыслями, как и мне.
Подойдя ко мне вплотную, да так что я начал ощущать холод, исходящий от её тела, Йоко тихим и ровным голосом начала говорить:
– Подними свои глаза и послушай, – нежно говорила подруга.
Я тяжело и со стыдом начал поднимать свою голову чувствуя как моё сердце готово выпрыгнуть от напряжения.
Мои глаза уставились на девушку. Ей фиолетовые зрачки пульсировали, было понятно, что Йоко волнуется не меньше меня.
– Нет… слушай не меня, а своё сердце, – ладонь японки прикоснулась к моей груди. Я почувствовал холод даже через черную футболку и клетчатую рубашку.
Девушка также прижала свой лоб прямо на мой лоб. Поэтому мы не видели ничего больше, кроме своих лиц в особенности глаз. Для меня это был фиолетовый цвет, а для девушки зелёный.
Странно, я думал лицо девушки сильно накрашено, чтобы добиться бледного оттенка, но это её естественный цвет кожи…
– Ты прямо сейчас бежишь от своей цели, что тебя пугает? – девушка переложила ладонь с моей груди на левую щёку.
Её рука очень холодна… будто прикоснулся к металлу, а не живому человеку.
– Каждый раз, когда вижу тебя, мне хочется плакать, – Йоко говорила правду, ей было необязательно использовать слова и фразы. Хватало одних лишь глаз.
Девушка сбавила голос ещё на один тон, сделав его еле слышимым.
– Зачем ты притворяешься? Разве тебе хорошо и спокойно от этого? – продолжала спрашивать девушка, стараясь направить меня.
– Я… не хочу причинять боль другим людям, – признался я впервые кому-либо. Даже Валери не видела во мне спрятанной грусти, которую так тщательно скрывала моя улыбка.
– Как видишь, ты причин её мне, – её глаза начали сильнее пульсировать, а нажатие ладони на мою щёку изменилось.
От этих простых, но глубоких слов мне хотелось плакать. Не от того, что они адресовались мне. А потому что я начинаю винить себя за все беспокойства, которые принёс Йоко.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, – по голосу было понятно, девушка еле как держит себя, но сам тон немного поднялся.
– Просто не хочу…
– Послушай, – девушка положила и вторую ладонь так быстро, что зелёное длинное платье издало еле уловимый звук.
Какие же у неё холодные руки… она источает холодом, совсем как ветер раннею весной.
– Ты не хочешь играть, – поняла Йоко. – Но сыграй и выступи ради тех, кому ты дорог.
Её слова закрадывались прямо в мою душу, овладевая мной, также как магия музыки.
– Сделай это ради Валери, Лили и Райана, – Йоко перечислила моих друзей, но не назвала себя. – Они прямо сейчас в зале. Именно они рассказали мне о том, где ты находишься.
Наверняка они очень сильно удивились. Будь я не в подавленном настроении, то бросился бы обнимать японку такими крепкими объятиями. Насколько это вообще возможно.
– Сыграй не ради себя, а ради них. Плени музыкой своих лучших и единственных друзей.
Я сделаю это и выйду на сцену не ради Райана или Лили. Да даже не ради Валери.
Мои руки снова возьмут гитару, а голос начнёт петь, только ради тебя. Той, кто способна меня понять.
– Я сделаю это…
Глаза Йоко сразу же засияли, а их цвет наполнился ярко-фиолетовым так сильно, что было видно в темноте.
– Тогда сделаем это, – наконец улыбнулась девушка.
– Угу.
Как хорошо, что мы стояли в темном коридоре, иначе японка вмиг заметила моё покраснение. Я уже давно начал определять красное у меня лицо или нет. Верным методом было сравнение температуры головы и тела.
Если лицо казалось более горячим, чем скажем, шея – то моё лицо как помидорка.
– Давай, – Йоко быстро схватила меня за ладонь и быстрыми шагами повела к старым дверям, туда, откуда я вышел.
Не знаю почему, но мне нравилось держать Йоко за руку. Мне нравилось то, что мы идём куда-то вместе.
Пройдя в ещё более темный, но короткий коридор мы поняли, что Колин Уитекер давно закончил своё выступление. Заместитель директора прямо сейчас объявляла следующих участников.
– Мы ведь не опоздали? – обеспокоено спросила девушка в зелёном платье.
– Не должны были, – мои глаза сразу же решили проверить запястье на наличие часов. Но осмотрев правую и левую руку, я осознал, что никогда не носил наручных часов.
Мы синхронно замолчали и напрягли уши. Нам обоим хотелось услышать объявление, где значилось бы моё имя. Ради того, чтобы не разочаровывать Йоко.
– А следующее выступление принадлежит Итану, молодой звезде нашей школы, – заместитель Директора читала с листочка. – Под ваши бурные аплодисменты.
– Всё-таки успели, – выдохнул я.
– Пошли-пошли, – подпиновала Йоко.
Мы аккуратно вышли через двери и были сразу ослеплены светом, давненько мы не оказывались в столь освещенном месте. Никто из зрителей не видел этого прохода, поэтому мы спокойно и незаметно оказались у самой сцены.
– Подожди, надо гитару достать, – предупредил я девушку, которая уже готовилась подниматься на сцену.
– Давай быстрее, – Йоко хотела продолжать меня отчитывать.
Дрожащими руками я вытащил гитару из чехла. Попутно поцеловал её по грифу.
–… – Йоко непонимающе скорчила лицо, как заметила наши глубокие отношения с гитарой.
– Потом объясню, – отмахнулся я.
Я хотел извиниться перед ней за то, что угрожал сломать её об чужую голову. Это, конечно же, означало разлом гитары вдребезги. А она, между прочим, моя первая любовь.
Было слышно, как в зале люди начали шептаться и недоумивающе осматриваться по сторонам. Все искали моё лицо или хоть какое-то движение от музыканта. Но никто не знал, что мы уже здесь.
– Долго собирались, – описал я ситуацию Йоко, которою совсем не волновал факт нашего опоздания и несобранности.
Под кивок японки я вышел первым и сразу же сел на стул, что был слева от центра сцены. В прошлый раз я играл на самом центре, но теперь это место займёт Йоко.
Кажется, в нашем выступлении звездной выступит именно Йоко, а я буду красоваться своим лицом и притягивать внимания учеников.
Все ученики и присутствующие кто начал сомневаться в начале выступления – резко замолкли. Теперь никто не говорил, поэтому даже Райану не пришлось успокаивать тех самых “болтунов”.
Японка медленно и грациозно вышла в самый центр сцены. Её каблуки стучали, притягивая с собой взгляды обвороженных парней и девушек. Мало кто узнал в ней ту самую Йоко. Девушку, которая носит строгие костюмы в полоску или большие свитера, дабы спрятать свою худобу. В этом зелёном платье она смотрелась открыто, не скрывая своего болезненного недостатка веса.
Тем не менее, все смотрят лишь на неё.
Пальцы лишь мгновение побренчали по струнам, проверяя их настройку. В эту же секунду мистер Фарел скорчил лицо, явно показывая своё отрицательное мнение к звуку.
Надеюсь, после нашего выступления у Вас начнутся судороги не только в области лица, но и по всему телу…
В светлом помещении девушка выглядела ещё привлекательнее. Зелёное платье сверкало, а черные волосы контрастировали с этим цветом. Когда девушка повернулась в мою сторону чтобы изучить мою готовность. В моменте мы уловили общую цель в глазах друг друга.
Сделаем это? – читалось в глазах девушки.
Ради тебя, да, – отвечал я.
Когда тишина съела всевозможные звуки, мои пальцы зажали аккорды, и началась игра. С началом мелодии начиналось выступление, к которому мы тщательно готовились.
Но сможем ли мы повторить прежний успех? Что если я сделал неправильный выбор насчёт Йоко. Уже поздно думать об этом, сейчас важнее прочувствовать музыку.
Под взгляды всего зала, в том числе и моего, Йоко выпрямила спину, расправила плечи и немного подняла голову. Сейчас девушка покажет всю себя.
Я прожёг твою спину
Ожог ещё не прошёл
Думаешь, так будет вечно?
Но мои глаза уже не горят
Так, как прежде.
Всё это время девушка пела не эстрадно, а даже напротив. Её манера походила на мою, не профессиональную, но точечно выверенную и гармоничную. Именно женский вокал делал эту песню более глубокой, как мне казалось.
А теперь настал мой черёд.
Приготовившись быстро меня аккорды, я начал петь.
Тот момент прошёл
Наступил конец
О котором тебе не суждено узнать
И теперь ты жжёшь мне спину
Зря, твои глаза горят
Все в зале молча смотрели на нас и чувствовали музыку своими душами. Казалось, они даже не моргают. Райан и Лили переводили взгляд то на меня, то на прекрасную Йоко.
Только Валери выглядела напряженной.
Её пугал текст и смысл, заложенный в песню. Настолько сильно возросло её напряжение, что Валери случайно сломала свой ноготь, который ей недавно сделал мастер. Но старшеклассница не покосилась, её не волновал ноготь также сильно, как моё выступление с Йоко.
Я прожёг твою спину
Ожог ещё не прошёл
Думаешь, так будет вечно?
Но мои глаза уже не горят
Так, как прежде
Эту часть мы пели вместе с Йоко. Регулярно переглядывались, почти через каждую строчку, стараясь, поймать ритм друг друга.
На последнем слове Йоко решила не отводить взгляд. Что-то было в её душе, отчего она просто не могла позволить себе отвернуться. Нечто давило на неё, поэтому японка и начала пропускать всё больше уроков.
Но что это?
Теперь завершение песни, которое я исполню в своей любимой манерой. Суть этой манеры в том, чтобы под конец остаться без голоса, из-за криков навзрыд.
Сожги меня
Сожги меня
Сожги меня
Сожги меня…
Опустив голову от усталости и с болью в горле, я еле как заканчивал игру на гитаре. Десять секунд игры, пару раз смена аккордов и затухание. Всё было позади.
Когда гитара стихла и зал, наконец, вернулся в тишину, публика взорвалась аплодисментами.
Встав на ноги и уперев гитару на стул, я встал прямо, чувствуя, как стекают капли пота по моей спине.
Райан и Лили подняли руки вверх, продолжая хлопать, дабы поддержать нас. Удивленная и настороженна Валери переглядывалась на всех присутствующих, не понимая, что происходит. Но понадеявшись на лучшее, девушка расслабилась.
Йоко смогла переубедить меня, и я выступил вместе с ней на сцене. Я кричал и долго готовился, чтобы почувствовать тот миг, когда все эти люди хлопают из-за меня.
Но их реакция не так меня волновало, мне хотелось узнать, что думает Йоко насчёт нашей музыки.
А японка всё это время смотрела вперёд, глубоко дыша, стараясь восстановить дыхание. Смотря ей в затылок, я увидел, как по щеке стекла слеза и капнула на сцену.
Ты плачешь?
От радости или горя?
Вмиг все аплодисменты и взгляды людей вместе с серьёзными лицами жюри – стали чем-то неважным. Сейчас мои уши снова оглохли, слыша лишь глубокое дыхание Йоко и моё сердцебиение. Кажется… сердце вот-вот взорвётся.
Когда аплодисменты стихли, жюри готовилось высказать своё мнение по поводу выступления.
– Жюри, Вам слово, – объявила откуда-то из-за кулис заместитель директора.
Первой как всегда начала миссис Дежардин.
– Думаю, всему залу и моим коллегам, давно стало понятно, кто выйдет в финал конкурса, – начала свою речь дама с пучком на голове и важным видом.
– Это поспешное решение, – мистер Фарел решил заткнуть учительницу химии, но сразу же был урыт.
– Я не закончила, – грамотно заставила женщина молчать учителя музыки. – В финале обязательно должны выступить Колин Уитекер и Итан…
– Обоснуйте, – мистер Бутчер как учитель технологии, решил повлиять на решение.
– Они самые перспективные, – коротко объяснила дама, готовясь дать развернутый ответ.
Йоко всё это время стоявшая по центру и смотрящая только вперёд еле уловимо качалась из стороны в сторону. Но, не выдерживая решила уйти по-английски.
Каблуки вновь застучали, но теперь отдалялись от меня. Японка медленно спустилась по ступенькам и вышла через второй выхода из актового зала. Именно из него мы и прошли на сцену.
Казалось, никто даже не заметил пропажу Йоко…
– Колин стал намного лучше копировать знаменитые песни. А Итан, исполняет собственные от чистого сердца, да так… что мурашки по коже, – объяснила дама.
Учитель музыки фыркнул и начал потеть так сильно, что поблёскивала лысина на макушке.
– У Вас большой потенциал, – начал хриплым голосом Бутчер. – Поэтому Вы проходите в финал.
– Я призываю аннулировать решение миссис Дежардин, – вскочил учитель музыки, нервно придерживаясь за школьный стол.
Дело начало накручивать всё новые и новые обороты. Назревал конфликт в жюри, это то самое шоу, на которое хотелось посмотреть большинству учащихся.
Миссис Дежардин намного более трезвая и адекватная к творчеству в отличие от Фарела, который совсем недавно унизил меня перед всем классом, назвав “неудачником”.
– Что вы имеете в виду? – спрашивала заместитель директора в замешательстве.
– Я знаю, что учительница химии в хороших отношениях с этим парнем, – мистер Фарел начал выходить из себя, что указывал пальцем то на даму, то на меня.
Неловко стоять на сцене и молча наблюдать за происходящим…
– Мистер Фарел, – Дежардин перехватила инициативу в свои руки, – а мне известно, что мистер Уитекер состоит в вашем оркестре.
Музыкант замолчал, понимая, что ему крепко надавили между ног.
– После его выступления, Вы так нахваливали игру и старания молодого человека, – миссис Дежардин ехидно улыбалась, пока учитель музыки сильно потел.
– Думаю, мистер Фарел неправильно понял… – заместителю хотелось как можно скорее закончить спор.
А он давно закончился, ведь учитель музыки давно передумал что-либо говорить.
– Зал на вашей стороне, как и большая часть жюри, – заместитель директора культурно послала меня прочь со сцены.
Я был не против, ведь самому было неловко, поэтому под аплодисменты я быстро спустился со сцены, где и прошёл в темный коридор, надеясь поговорить с Йоко о выступлении.
Оказавшись в коридоре, мои руки упёрлись на колени, а лёгкие жадно глотали воздух.
– Это было неплохо, – говорил я, не видя собеседницу. – А тебе как, понравилось?
В коридоре было до ужаса тихо, только в актовом зале вызывали оставшихся музыкантов.
– Йоко? – поднял я голову.
Ничего…
Коридор был пуст, поэтому я быстро вышел в другое крыло. Но и там девушки не оказалось. Вернувшись в коридор, я прошёл в тот самый пыльный класс.
В помещении горел свет, и продолжало, пахнут пылью. Но в помещении не было японки в зелёном платье.
Поняв, что она вышла через крыло, я бросился её искать. Добежав до лестницы и даже там её не найдя, силы покинули меня, поэтому пришлось оставить поиски.
Пришла так же, как и ушла.
Абсолютно неожиданно и в разгаре событий.
Но по лестнице поднималась другая девушка, на мгновение я подумал, что это Йоко решила вернуться. Но заглянув за угол, разочаровался, ведь там поднималась Валери.
– Привет, – поздоровался я со своей девушкой.
Старшеклассница была красива и привлекательна. Вод только её макияж не привлекал так много внимания, а ноги не манили своей красотой.
– Ты очень хорошо выступил, – француженка была озадачена текстом песни, но решила сперва завести диалог. – Это кстати тебе… и Йоко. Куда она делась? – Валери оглянулась по сторонам, но не нашла японку.
В руках красавицы была коробочка. Вспомнив, что девушка умеет печь торты и пирожные, легко было догадаться, что лежало в коробке. Жаль только, я не сильно голоден.
– Там кексы, очень вкусные, – Валери говорила быстро, одновременно с этим улыбаясь.
Моей девушке не терпелось узнать от меня вердикт кексов, поэтому она подошла к подоконнику, куда и положила коробочку.
– Переживала, что переборщила с шоколадом, – Валери аккуратно открыла деревянную коробку и подала кекс. От него вкусно пахло, он так и манил своим запахом.
Но есть, совсем не хотелось…
– Спасибо, – виновато взяв в руки пирожное, мои глаза разглядывали его, не решаясь пробовать.
– Здесь таких ещё пара штук, – девушка продолжала оглядываться по сторонам. – Жаль только, твоя вокалистка не сможет попробовать их. Может она переодевается?
Вспомнив как она пришла из ниоткуда и провалилась под землю, было понятно, что девушка не вернётся.
– Йоко ушла, по делам… – задумчиво ответил я.
Валери перестала смотреть по сторонам, заострив свои глаза на мне. Она смотрела на меня несколько секунд, на то, как я вкопанный стою и думаю о Йоко.
– Что-то не так? – начала переживать старшеклассница, намекая на кексы, которые я не хотел есть.
– Нет-нет, всё хорошо, – переборов себя, я таки смог откусить от кекса одну треть. – Ум… вкусно, они ведь шоколадные да? Прямо тает во рту.
– Да… я говорила, что они с шоколадом, – Валери начала догадываться, что я не слушаю её.
Тщательно прожевывая кекс, я думал о Йоко. Размышлял о нашем с ней выступлении и самочувствии девушки. От осознания, что настолько бледная кожа естественна для Йоко – бросало в дрожь.
Что если я влюбился в неё?
Может быть такое, что её мысли, её незамысловатые движения и внешность – пленили меня так сильно, что и убегать не хочется. Мне хотелось завлечь и впечатлить Йоко своей игрой, но кажется, она сама того не понимая впечатлила лишь меня.
Заострив загадочный взгляд на Валери, старшеклассница чувствовала себя неуютно.
Что если и вправду я влюбился в Йоко? А моя девушка давно отступила на второй план?
– Со мной что-то не так? – Валери быстро достала зеркальце, проверить ресницы. – Эх… так спешила, что оплошала с макияжем.
Облокотив затылок на холодную стену, я отчаянно старался справиться с неправильным желанием. Сейчас, мне как никогда хотелось увидеть Йоко и признаться ей в любви.
Но что делать с Валери?
Неужели оставлять старшеклассницу одну? Надо подгадать момент, чтобы рассказать о своих чувствах к другой девушке. Это будет трудно, но думаю, у меня получится.