Звездный Патруль. Книга XIV. Неравный поединок

Роковая ошибка

Где-то вдоль самого края области, предназначенной для поединка, следовала к центральной координате еще одна группа космолетов Терра-Новы. Их маршрут был самый отдаленный и самый изогнутый. Они торопились, но оказавшись в плотной красной туманности вынужденно сбавили ход. Группу вела фотонная торпеда-детектор. Перейдя на минимальную скорость головка-сканнер максимально сконцентрировалась на ситуации впереди. Поймать какой-нибудь блуждающий осколок или астероид было дело не такое уж и редкое в этих местах. ИИ торпеды действовал по протоколу и внезапно обнаружил слабый сигнал чего-то по курсу. В процессе движения сканнер выхватывал еще и еще препятствия, которые определенно не были ни астероидами, ни блуждающими предметами, потому что при движении меняли свои траектории. ИИ насчитал 6 целей и передал их координаты и векторы смещения всем остальным в группу. Через несколько секунд компьютер смог совершенно точно распознать в них вражеские «Сапсаны», которые патрулировали достаточно большой участок пространства, то увеличивая, то уменьшая дистанцию, видимо для поддержания устойчивой связи в условиях магнитных аномалий плотной туманности. Цели были очень быстро распределены между космолетами группы для последующей внезапной атаки.

2 «Сапсана» из звена вынужденно сблизились, потому что связь постоянно терялась. Один из них сбросил квантовый буй, который нес, чтоб добиться усиления, согласно инструкциям полученным от капитана «Нео». Это звено «Сапсанов» было частью той самой «паучьей паутины». Просто именно в этой части тройку пришлось усилить еще одной для поддержания устойчивой связи. Вот только проблемы координации преследовали обе группы, из-за чего и был сброшен квантовый буй, выполнявший в том числе и функцию ретранслятора. Яркую вспышку в плотном облаке газа оба «Сапсана» проморгали. А вот на появившиеся словно из ниоткуда огненные стрелы, стремительно пересекающие их траектории, среагировали быстро. Но было поздно. Первый «Сапсан» получил удар из пяти стержней по задней части фюзеляжа. Детонация фотонных ракет не произошла лишь только по тому, что РПУ не была взведена. Но даже это не спасло его от уничтожения основного маршевого ускорителя, который оказался пробитым сразу в 3 местах. Нано-раствор контурной брони попытался нивелировать пробоины, но раскаленные до бела стержни сделали свое грязное дело, намертво пригвоздив ускорители. Что-то полыхнуло изнутри «Сапсана». Космолет потерял управление и клюнул носом, словно некто ухватил его за хвост. Внутренняя детонация силовой установки сбила инерцию хода. Ускоритель, осыпаясь во все стороны искрами буквально вывалился наружу. Космолет перекрутило через голову, будто он споткнулся о невидимое препятствие. Через секунду взорвался центральный эррэй. «Сапсан» еще раз ярко полыхнул и развалился на части. Его собрату повезло чуть больше, если подобное вообще можно назвать везением. Огненные стрелы срезали ему оба крыла, лишив сразу РРП-пушек. В боковые маневровые ускорители так же залетели раскаленные стержни, выведя их из строя. «Сапсан» хоть и сохранил возможность стрелять, но маневрировать при этом больше не мог.

Оставшиеся 4 «Сапсана» достаточно быстро догадались о своем раскрытии и мгновенно вышли из режима «стелс», чтоб вступить в бой с превосходящим по численности противником. Яркий поток искрящейся и пульсирующей ослепительно белой энергии полоснул файтер Патруля прямо по кабине пилота. И хоть управление в нем осуществлял ИИ, а кокпит был пуст, мощный поток протонно-ионной энергии буквально прожег тяжелый космолет до самых маршевых ускорителей. «Сапсан» в секунду распался на мельчайшие раскаленные до бела фрагменты и озарил область разраставшегося боя. Частицы, мелкие и покрупнее, очень быстро тускнели краснели и сливались с кроваво-красным пейзажем вокруг.

Пара «Сапсанов» ударила с фланга, совершив обманный маневр. Рой из 8-ми фотонных ракет устремился к парочке «Фантомов», ИИ которых не учел особенность этих тяжелых ударных космолетов Патруля засекать невидимки. Ошибка оказалась фатальной. Все ракеты угодили точно в цель, разрушив на фрагменты сразу оба космолета. Однако и самой парочке «Сапсанов» досталось от подоспевших на помощь «Теннетов». Вдогонку им ярко полыхнули лучи малых протонно-ионных излучателей. Одному «Сапсану» это стоило сожженного крыла. Второй лишился одного из трех разгонных ускорителей. Однако оба все еще оставались в строю и могли сражаться. На «Теннеты» же внезапно обрушился 3-й оставшийся «Сапсан». Он атаковал тяжелыми лазерами. Яркие оранжевые линии прочертились в красном газовом тумане и полоснули «Теннет». Мощный лазерный луч прожег его боковую плиту броне-пластину почти насквозь. Космолету удалось вовремя сменить траекторию, чтоб остатки губительной энергии ушли в кровавое «молоко». На помощь «Теннетам» пришли тяжелые 35-тонные «Гекторы». Кулачные бои среди себе подобных ни разу не были их изюминкой, но в условиях обладания численного перевеса их выход произвел нужны эффект. Слабостью обычного ИИ, не «роя», что у Терра-Новы, что у Патруля, была именно присущая растерянность при множественных целях. Космолет слишком глупо реагировал на меняющуюся обстановку. В данном случае для уже израненных «Сапсанов» это стало роковым фактором поражения. Не среагировав должным образом на маломаневренные, считай «неповоротливые», «Гекторы» они стали легкой добычей. Импульсные голубые лучи пробежались по бортам первого «Сапсана» и поразили энерго-накопитель плазменной пушки, которую тот как раз готовился применить, дождавшись набора нужной мощности. Теперь вся эта сила и мощь поедала «Сапсан» изнутри. Вначале с ярким каскадом разноцветных искр разорвался желоб самой пушки, потом объялась пламенем кабина. И хоть там не было пилота, однако цепи управления подсистемами космолета Патруля были тут же повреждены и сожжены. «Сапсан» не мог больше ничего сделать, как превратиться в мертвый испускающий искры кусок метала и полимеров, и следовать по инерции, отдаляясь от места боя. Его напарник так же получил свою порцию мерцающих смертоносных лучей. От непредвиденного резкого нагрева уже поврежденного фюзеляжа детонировала бое-укладка фотонных ракет. Яркий огненный шар вспыхнул внезапно и оглушительно в непосредственной близости от совершающего маневр оставшегося «Сапсана». Несколько довольно крупных обломков повредили маршевый и маневровый ускорители, сильно замедлив его и сделав менее резким и поворотливым. Однако он до конца пытался оказывать сопротивления, отстрелив полный пакет из 4-х ракет, которые были тут же уничтожены импульсными лазерами ПРО «Гекторов». Оба «Теннета» несмотря на некоторые повреждения, очень уверенно брали потерявшего прыть врага в клещи. «Сапсан» теперь уже не мог безболезненно для себя покинуть поле боя. Зато он мог активировать квантовый буй в своем карго-отсеке. Что он и не замедлил сделать.

– Вот оно! Вот та самая роковая ошибка капитана «Нео»! – Шейна выдала в эфир на эмоциях то, чего как будто ждала больше всего на свете.

На 3-мерной огромной проекции в кают-компании, где она уже сменила 3-ий столик, наконец отобразилось то, чего она ждала больше всего на свете. Капитан Патруля вынужденно отстрелил очередной нейтронный заряд, потому что где-то вдалеке от арены основных событий произошел прорыв ловко расставленной им «паучьей сети». Шейна ликовала. Она болела за Вагула и не смогла сдержаться.

– Прошу внимание всех зрителей сюда. – она увеличила область экрана, где отображалось состояние внутренних систем крейсера «Нео».

Разогрев ядра реактора-сверхплотника достиг максимум. Следующий выстрел из нейтронно-пушки может оказаться фатальным для самого корабля. Шейна не сомневалась, что Лайтон в курсе, о чем свидетельствовали почти до потолка заряженные эррэи обоих рубиновых пульсаров. Она снова напрягла ИИ, и тот опять ее «порадовал» отсутствием шансов у «Улья» приблизиться к «Нео» на достаточное расстояние, чтоб эффективно использовать тяжелые излучатели ближнего боя. А для более дальней дистанции они банально не подходили из-за высокого рассеивания. Это именно та самая проблема, которую решил технический гений Патруля в своем «рубиновом пульсаре», превратив его в самое эффективное энергетическое оружие дальней дистанции в Галактике на сегодняшний день. Шейна тяжело вздохнула. ИИ уверенно настаивал на бесперспективности лобовой атаки Вагула, но и любые другие действия не дали бы ему ровным счетом ничего. Время таяло на глазах. Очередная детонация нейтронного заряда не заставила себя ждать, скорее всего похоронив прорвавшуюся группу ударных космолетов Терра-Новы. Шейна вывела подробную информацию по наличию огневых и летательных средств поражения, оставшихся у «Улья» и приуныла еще больше. 4 из 5 групп числились уничтоженными. 5-я судя по траектории летела самым дальним маршрутом. Ко времени ее подлета на опасную дистанцию она непременно будет таргетирована «Сапсанами» и уничтожена. Во всяком случае об этом говорил развернутый анализ ИИ перспектив развития поединка на ближайший час. На проекции по центру запустился обратный отсчет, который электронный помощник просчитал, как предсказуемый финал поединка. Цифра вгоняла в грусть и тоску. Шейна не хотела и не собиралась ее озвучивать, потому что слишком уже она ее раздражала. Где-то в глубине у нее теплилась надежда на чудо, что Вагул что-то придумает или что-то произойдет такое, что ему непременно поможет переломить этот якобы неотвратимо предсказуемый исход.

– Как вы видите, мои любимые и ненаглядные, капитан Лайтон слишком увлекся нейтронным оружием. Теперь лавочка прикрылась, и ему придётся полагаться на свои лазеры.

Шен сознательно принизила смертоносные рубиновые пульсары «Нео» до уровня обычных излучателей. Она вселяла надежду в своих зрителей, потому что каким-то 6-м чувством ощущала их переживания именно за Вагула Серпински. Возможно именно сейчас наиболее эрудированная часть ее аудитории, услышав это, переключилась на комментирование поединка ИИ. Шейна вводила в заблуждение свою аудиторию. Это была ошибка. Она это знала, но ничего не могла с собой поделать. Ей очень хотелось верить и надеяться на чудо. По сути, несмотря на очевидные вещи и однозначные выводы ИИ, Шейна стала заложницей своих собственных репортажей и шоу, где Звездный Патруль всячески высмеивался и критиковался.

Отдаленный сигнал вражеского крейсера «Нео» Вагул поймал буквально на мгновение. Уже в ту же секунду «Сапсан» уничтожил торпеду-детектор, снова «ослепив» его. Однако для капитана «Улья» этого было вполне достаточно, если реагировать быстро.

– Внимание! Отстрел 10-и торпед «огненный дождь» по правый борт! Сейчас! Цель – последняя координата от детектора! – рявкнул он видимо на эмоциях решив, что вербальный приказ быстрее дойдет до ИИ корабля.

Фотонные торпеды рванули с максимально возможным ускорением, покрывая единицы, потом десятки, а потом и сотни километров за секунды. Вагул встал с кресла и свел обе руки за спину. Его все еще держали страховочные ремни, но ему безумно сильно хотелось коснуться тактическими ботинками силового-скафандра пола своего кокпита. Вагул будто прощался с кораблем, хотя мысли такие его еще не начали посещать. Тело совершало движения на подсознании, где-то подсказывая уготованную ему судьбу. Вагул осознал это лишь когда заметил исчезновения его торпед с радара на 2/3 пути к цели. Одна за одной они сгорали под ударами кого-то или чего-то невидимого. То, что это «Сапсаны» Вагул догадался. Пальцы его рук и ног словно пронзили разряды тока. Ему снова стало страшно. Никогда прежде его палуба собственного мостика управления не вызывала в нем такую неприязнь и отторжения. Уголки рта предательски задрожали. Чтоб не попасться с мгновением слабости в прямой эфир, Вагул тут же снял с боковины кресла шлем и надел его на голову. Еще одна из его торпед-детекторов смогла незаметно приблизиться и зафиксировать излучение сигнатуры крейсера Патруля. Кроме того высветилась на радаре и конфигурация «Сапсанов», их траектории, области покрытия. Около 2-х десятков космолетов Патруля сконструировали что-то типа паутины. Пролететь через ее центр казалось делом немыслимым. Однако торпеда-детектор смогла. Вагул было обрадовался и тут же приказал отстрелить еще дюжину фотонных торпед в надежде, что и они так же проскочат и нанесут сокрушительный удар. Он ошибался. Торпеда-детектор спокойно достигла крейсера «Нео», чтоб «срисовать» его скрытый в плотных слоях красного газового облака силуэт и кануть в лету. Малые лазеры системы ПРО тут же сожгли ее. Вся выстроенная на радаре картинка узловых точек гигантской «паутины» растаяла, как лед в тепле. В какой-то момент Вагул осознал, что торпеда пролетела так далеко, потому что капитан Патруля позволил ей. Эта была еще одна ловушка, чтоб вытащить из «Улья» очередную на этот раз предпоследнюю порцию тяжелых фотонных торпед. Вагул попался на эту детскую уловку, как мальчишка. Его воспаленный мозг в поисках выхода хватался за любую соломинку, а оппонент с методичностью хирурга или дровосека заманивал и отсекал очередной лучик надежды. Вагул стоял бледный, как полотно. Своего собственного лица он не чувствовал. Оно ему казалось чужой резиновой маской. В минуту слабости ему опытному капитану захотелось сгореть в прах и пепел, провалиться куда-нибудь в недра Вселенной, чтобы о нем забыли навсегда. Весь этот поединок от начала и до конца представлял собой методичное избиение его корабля и самолюбия. Если крейсер мог терпеть, то его самолюбие страдало и выло от неспособности ответить, как ни старайся.

– Капитан «Нео», капитану «Улья» … Как слышишь? – раздался шершавый мужской голос с треском и искажениями.

Вагул смолчал. Ему не хотелось отвечать ибо это было унизительно. Все в этом поединке было унизительно и противно ему. Технологическое превосходство флагмана Патруля было настолько подавляющим, что реализовать свои таланты не представлялось возможным от слова «совсем».

– Капитан, дай знать, что слышишь? … Это твой последний шанс перед вечностью!

– Слышу – буркнул Вагул в ответ на все тот же искаженный помехами и фильтрами голос.

– Что по-твоему тут сейчас произойдет?

Вагул снова молчал. Его «Улей» по прежнему шел вперед на высокой скорости. Растущее качество связи между ними говорило о том, что крейсер Терра-Новы давно в поле зрения противника. Да и сам Вагул не сомневался, что «Нео» не сменил свою позицию, разве что сдвинулся на пару десятков метров вперед, чтоб соблюсти правила поединка.

– Мы на дуэли, болтун! … Так что не заговаривай мне зубы и готовься отхватить по полной за все! – резко и дерзко выпалил Вагул скорее, чтоб победить собственный страх, чем напугать оппонента.

– Ну, что ж. Жду с нетерпением – парировал капитан «Нео» и отключился

Крейсер «Улей» внезапно выскочил на совершенно открытое пространство космоса и ощутил себя совершенно «голым». Пустота вокруг походила на чистое небо с крупными и не очень красными редкими облаками разных форм и размеров. Сенсоры корабля уловили резкую яркую рубиновую ослепительную вспышку с одной из таких вот дальних туч. Алый луч полоснул «стену» из файтер-дронов и в одно мгновение растворил несколько десятков из них. На излете пульсирующий луч нырнул в образовавшуюся «пробоину» и полоснул переднюю плоскость фюзеляжа огромного «Улья», утыканного вокруг центрального тоннеля «порами» тяжелых излучателей. В ответ ярко полыхнула плазменная дуга, поглощая мегаджоули энергии на сколько хватало «сил». Красный пульсирующий смертельный свет пробился и сквозь работающий на полную мощность ЭМИ-щит «Купол». Вагул почувствовал вибрацию, идущую по полу, перегородкам между каютами, между многочисленными ангарами и шлюзами. Защита выстояла. «Улей» получил минимальный урон. В основном пострадали шлюзы уже отработавших торпедных аппаратов. Вагул вел крейсер вперед. Вторая вспышка парного рубинового пульсара не заставила себя долго ждать. Вот только на этот изрядно «подуставший» раз ЭМИ-щит не был готов держать удар. Вагул бросил на испепеляющий луч файтер-дроны «роя», коих у него еще оставалось немногим больше половины. Луч шел сквозь них как разогреты нож по маслу. Дроны, как светлячки, летели на губительный рубиновый свет и сгорали в нем уже сотнями. Численность «роя» таяла на глазах.

Вагул, понимая, что другого шанса может не быть, выпустил последнюю группу из 15-и фотонных торпед, только на этот раз он пошел на хитрость. Часть из них он переориентировал на «Сапсаны», которые кружились на пути к «Нео» на изготовке, чтоб нанести свой удар по «Улью». Град огненных стрел оказался для них большим сюрпризом. Видимо и сам капитан Патруля не ожидал такого хода. Крейсер сорвался и совершил маневр пространственного сдвига, чтобы оказаться поближе к торпедам и защитить «Сапсаны» огнем лазерных ПРО. На этот раз Вагул разгадал план оппонента и поддержал атаку остатками своего «роя». В непосредственной близости от «Нео» завязалась нешуточная битва. Малочисленные «Сапсаны» были фактически сметены, но и «рой» оказавшись под ударами малых бортовых лазерных турелей быстро растерял и без того свой малы запал. Вагул и сам понимал, что остаток былой мощи в полсотни файтер-дронов ничего не сможет сделать целому и невредимому крейсеру Патруля. Зато его отчаянная торпедная атака внезапно принесла результат. Под огненный дождь, предназначенный оставшимся «Сапсанам» прикрытия, попал борт и флагмана Патруля. Его фюзеляж в миг озарился множественными пробоинами, которые очень быстро запенились и «зацементировались» контурным раствором активной брони. «Нео» снова выглядел так будто на нем не было и царапины. Ответный удар рубинового пульсара последовал незамедлительно. Красный испепеляющий луч прочертил окружность, повредив или уничтожив все лазерные турели на «лицевой» плоскости «Улья». 3-мерный экран на мостике крейсера Терра-Новы покрылся множественными предупреждениями о разрыве силовых линий и контроллеров управления тяжелыми излучателями. Число целых лазеров стремительно сокращалось прямо у него на глазах, пока не достигла нуля. Пол под ногами Вагула буквально дрожал и ходил ходуном. Кое-где луч пропорол защиту ангаров и боковых палуб. Капитанский мостик сменил освещение на красное, оповестив тяжелое состояние крейсера сиреной. Тотального разрушения все же удалось избежать в том числе и потому, что рубиновый луч, уничтожив турели лазеров, спрыгнул с корпуса корабля-гиганта и отправил оставшиеся джоули энергии в никуда. Вагул сдавил зубы так, что они заскрипели и захрустели во рту. «Почему!? Если есть хоть какая-то справедливость в этой долбаной Галактике, почему я!? За что мне все это!? … Хоть один шанс! Хоть самый мизерный! Не ради меня, но ради Терра-Новы! Ради смой справедливости наконец!». Внутри Вагула все кричало и вопило от совершенного бессилия, что-то изменить или как-то повлиять.

– Капитан. Вагул Серпински. Что сейчас по-твоему происходит? Ты жить хочешь? – прозвучал весьма четко и лаконично искаженный будто специально голос оппонента.

Это был конец. Вагул по сути исчерпал возможности своего крейсера. Его «рой» перестал существовать. Торпедные аппараты были пусты, ангары разбиты. Кое-где вдоль палуб возникали очаги разрушений из-за пробоин. Рем-дроны, будто муравьи или букашки, как могли латали дыры в корпусе, перегородках и стенах, чтобы не допустить еще более серьезных последствий. В космос то и дело вылетали части внутренней конструкции корабля, куски и вспомогательные модули жизненной инфраструктуры. Даже модуль поддержания гравитации сообщил о проблемах в работе. Вагул тут же активировал магниты, чтоб стоять на ногах. Он сознательно шел на смерть, понимая, что в ожидающем его позоре ему жизни нет.

– Что ты издеваешься надо мной!? Кто дал тебе это право!? … Все твое якобы мастерство – это просто техническое превосходство, а не собственный талант! … Да, мы не обладаем ни технологиями, ни ресурсами, чтобы достойно ответить! … Но, поверь, придёт и наше время, тогда вы хлебнёте сполна! – прокричал Вагул в ответ.

Своим криком врагу в лицо он прогонял страх. Он делал так уже ни раз. Сейчас был именно тот случай. Вагул, осмелев, уже все окончательно решил для себя, что он примет смерть вместе со своим флагманом. Капитан Патруля все так же спокойно пояснил:

– Я не хочу никого убивать… У тебя есть 30 минут, чтобы покинуть свой корабль.

Однако Вагул, услышав это, еще больше возмутился:

– Я никуда не уйду! … Поединок, на который я рассчитывал – это дуэль двух капитанов! Личная дуэль! Один на один! … Но вы, как трусливые скользкие тритоны, снова выкрутились, выбрав состязание на кораблях!

– Условия были приняты вами, в том виде, в котором нами обозначены! – перебил его капитан «Нео», тоже повысив голос.

– Конечно! А какой у нас был выход, если вы все вывернули в свою сторону!? – тут же парировал его Вагул.

– Что ж! … Ты считаешь меня бездарным, выезжающим лишь на техническом превосходстве?

– Именно!

– Хорошо… Твои условия!

– Мы выходим из своих коробочек, ты и я. Двигаемся на встречу друг другу вот до этих условных линий – Вагул переслал координаты своему оппоненту. – Открываем огонь, как только оба заступят за нее… Если остановился или отплыл обратно – проигрыш!

– Идет! – тут же отозвался капитан Патруля. – Когда начинаем!?

– Сейчас!

Шейна без устали комментировала происходящее, потому что оно захватило ее саму всецело, как некая динамичная остросюжетная нейро-опера или приключенческая книга. Совершенно неожиданно сам капитан Патруля подарил своему противнику шанс, согласившись на непосредственную дуэль любым личным оружием в космическом пространстве между двумя крейсерами. «Арбитр», согласно протоколу дуэли, принял и внес эти изменения в контекст происходящего.

– Давайте поддержим капитана Вагула! Он получил свой шанс доказать правоту в честном поединке, как того и желала Терра-Нова! … Никаких больше технических ухищрений и превосходств! Только живой контакт один-на-один, как в древние времена! … Ух! Не знаю как у вас, а у меня аж дух захватывает! Не могу вам передать весь букет эмоций, которые переполняют меня! … Хочу так же к случаю восхититься благородством и порядочностью Лайтона би-Моля, согласившимся несмотря на очевидную победу в поединке, все же дать шанс своему спарринг партнеру! … Виват капитанам!

Вагул в броне-костюме, испуская реактивные струи из ранца, «поедал» расстояние километр за километром. В руках у него была 5-зарядная тяжелая импульсная винтовка. На расстоянии в километр она гарантировано проделала бы сквозное отверстие даже в самой толстой броне Звездного Патруля. А промазать из нее было так же сложно, как хлопнуть в ладоши по утру. И хоть Вагул торопился, перестраховаться он так же не забыл, воткнув в секретный карман в голенище тактического ботинка компактный роторный пистолет на 2 заряда. Он правда больше походил на некий сплошной кастет, с двух сторон которого снизу и сверху были дульца с уже взведенной парой намагниченных и разогретых вольфрамовых стержней. В этом оружии Вагул тоже не сомневался, хотя использовать его и не планировал.

Спустя более получаса полета проекция на лобовом стекле его тактического броне-костюма Федерации «ожила» и отобразила расстояние до исходной границы. Импульсная винтовка была достаточно крупной, но Вагул умудрился спрятать ее за спиной, чтоб его противник не догадался о сюрпризе. Отчего-то он был совершенно уверен, что капитан Патруля будет использовать штатный бластер или бластин, что гарантировало ему выживаемость даже в самом неудачном раскладе, хоть и с некоторыми жжеными ранами. В процессе заплыва на многокилометровую дистанцию от своего разбитого крейсера до условной границы Вагул, то и дело, на увеличении высматривал своего соперника. В какой-то момент его сенсор уловил излучения экзо-костюма Звездного Патруля. «Все, дорогуша, вот ты и попался! Теперь ни шагу назад!». Вагул больше не скрывал свою мощную игрушку. Он ее вскинул на плечо и перевел прицел себе на проекцию в шлем. Фигура приближающегося противника всем своим телом легла в рамку прицела. Он приблизил зумом и взял в перекрестие центр груди для гарантированного поражения. «Давай-давай! Смелей! Прямо мне под импульс!». Вагула даже не удивило то, что этот Лайтон не дернулся, не встрепенулся, не замедлил скорость со своей стороны, хотя наверняка отчетливо видел, что его ждет, как только он пересечет условную линию. Вагул был опытным дуэлянтом. Стычки и разборки в его молодости среди пиратов были явлением нередким. Однако он не мог припомнить столь спокойного поведения у потенциальных смертников. Вагул ликовал. Он считал это расплатой за все свои унижения последнего часа поединка. «Сейчас вся Галактика увидит, что такое настоящая дуэль! Увидит и запомнит меня!».

Когда до заветной границы оставалось всего ничего, фигура закованная в экзо-костюм Патруля зачем-то подняла руки и сильно ими замахала, привлекая внимание. Вагул не удержался и просто рассмеялся. ИИ прицела высветил ему предупреждение о некоем невидимом препятствии на пути выстрела, но тут же передумал и убрал его. Вагул не обратил на эту мелочь никакого внимания, потому что внутри ликовал. «Он был хорошим капитаном, но совершенно никаким дуэлянтом!».

– Вагул, ты уже на месте? Видишь меня? – услышал он все тот же искаженный голос у себя в голове.

– Вижу-вижу… Очень жду. Не задерживайся – ответил он ему со смехом, потому что не смог сдержаться.

Благо, что столь позитивный настрой не мешал ему держать «партнера» в прицеле. Наконец тот пересек условную линию, но прежде, чем спустить курок, Вагул уловил ярко-белую вспышку прямо где-то поблизости со стороны капитана Патруля через зум интеллектуального прицела.

Она стремительно разрослась, заполонила весь экран и мгновенно ослепила его мозг. Голову пронзила тупая боль, как от оглушения. Сенсоры лицевой части шлема в момент «умерли». Связь с винтовкой так же пропала. Вагул закричал и выстрелил, используя физический триггер, на котором лежала его правая ладонь. Он поздно догадался, что капитан Патруля применил флэш-гранату на близкой дистанции, которая в миг превратила его из опасного охотника в беззащитную жертву. Как она добралась и детонировала в непосредственной близости, осталось для него загадкой. Вагул резко подался вперед, чтоб не нарушать собственное условие дуэли, и в сторону. Он откинул забрало шлема, и выстрелил снова, но больше наугад в то место, где должен был находиться его противник. Вагул готовился увидеть оппонента воочию и не полагаться больше на «мертвое» электронное зрение. Однако перед глазами совершенно никого не было, сколько он не всматривался. Внезапный резкий удар по стволу винтовки тут же вывел ее из строя. Самого Вагула от резкого толчка перевернуло вверх тормашками, но он тут же стабилизировался, подловив свой броне-скафандр ускорителями. Второй удар отсек ему левую руку по самый локоть. Поврежденная винтовка, словно живая, выпрыгнула из оставшейся руки и отправилась в свободное плавание. Резкая боль, как от сильного ожога, пронзила мозг.

Вагул застонал, но сам костюм вогнал ему обезбол с замедлителем. Место разрыва в броне-скафандре тут же стянулось раствором, предотвратив разгерметизацию. Зато головная боль совсем утихла, и он смог рассмотреть фигуру в экзо-костюме Патруля всего в 50-и метрах от него.

– Вагул, облегчи совесть! Сознайся в преступлении, из-за которого весь этот концерт на всю Галактику! – громогласно произнес его оппонент через нейро-эфир.

– Да о чем ты, черт тебя дери!? – процедил он мысленно в ответ.

– Я о «Горизонте», который ты вероломно атаковал и уничтожил, воспользовавшись неполадками корабля!

– Я не нападал на «Горизонт» первым, а лишь оборонялся! У Конвента есть все доказательства!

– Эх, Вагул-Вагул! … Мы с тобой знаем цену таких доказательств! Что наши спецы, что ваши, могут изменить запись регистратора так, что ничего потом не узнаешь и не докажешь!

– Да, что ты такое несешь, твою ж мать!? – болевой шок все еще влиял на эмоциональное состояние Вагула, хотя обезбол уже разливался по телу. – Мы предоставили записи авто-регистратора сразу же по требованию Конвента! А вот ваши подзадержались на пару циклов! … Не находишь это странным, а!?

Капитан «Нео» молчал, но все еще держал его на прицеле. Вот только в правой руке у него был не бластер, а роторный карабин. Вагул нервно рассмеялся сам над собой. «Так сильно просчитаться на счет противника буквально во всем! Этого просто не может быть!».

– Ну, послушай! Ты ж неглупый человек! Опытный, матерый капитан! … Ну, как ты думаешь, какой шанс у Терра-Новы в противостоянии с Патрулем, тем более когда вся Галактика против нас, а!? – уже с обидой в голосе спросил Вагул, передавая все через нейро-канал.

Он и ответил за оппонента, приподняв целую правую руку и соединив два пальца в виде цифры «0». Его глаза как-то неспециально посмотрели в собственное отверстие и просияли.

– А вот и моя кавалерия! Встречай! – улыбнулся он прямо через прозрачное ферро-стекло своего шлема из-за поднятого забрала.

Капитан «Нео» едва повернул голову, хотя мог бы этого и не делать, чтоб увидеть вдалеке вспышки снова разгорающегося боя. Видимо он сделал это, не веря тыловым сенсорам своей брони. А Вагул не применил этим воспользоваться. Он устремил руку к потайному карману у голени, вытащил 2-зарядный роторный пистолет и тут же спустил курок. Первый раскаленный стержень ударил фигуру в экзо-костюме точно в грудь, в ее левую часть. Блеснул каскад искр. Наружу из пробоины тут же ударила струйка разогретого пара. Вторая вольфрамовая «пуля», выбивая сноп ярких искр, вонзилась точно в середину лицевой пластины развернувшегося по инерции тела от первого удара.

Нано-раствор залил оба пробития, но тело капитана Патруля, получив кинетический заряд, стремительно поплыло в сторону разгорающегося не на шутку боя. Однако и Вагул радовался не долго. Яркий обжигающий до боли глаза красный луч прошел в нескольких километрах от него и ударил прямо в центр «Улья». Вагул закричал от боли. Защитные фильтры на ферро-стекле не спасли от резко возросшего инфракрасного излучения. Его лицо моментально обожглось. Крейсер Терра-Новы тем временем разрушался и распадался на разогретые до бела, плавящиеся, сгорающие и рассыпающиеся фрагменты. Флагман Патруля тоже доживал свои последние мгновения. Атаковавшая его с тыла ударная группа космолетов и торпед явилась с большим запозданием, потому что проделала 2-часовой круг, чтоб возникнуть там, где ее никто не ждал. «Огненный дождь» перегрузил работу активного контура, пропустив несколько ощутимых пробитий в районе одного из 4-х маршевых ускорителей. Повреждения были не фатальные, но свою лепту внесли космолеты. И если «Теннеты» и «Фантомы» понесли основной урон от лазерных турелей, то «Гекторы» довольно легко прожгли уже изрядно потрепанную броню и добрались до реактора-сверхплотника. Его «перегретость» сыграла с «Нео» злую шутку. Основная энерго-установка крейсера умерла почти сразу же, превратив красавец-корабль в большой кусок мертвого металла, сплавов и полимеров.