Панк

«Спешит, как обычно, куда-то…»

 
Спешит, как обычно, куда-то
Речка.
Просыпается с зевающей пастью
Печка.
Сапоги тяжелеют от бурой грязи.
Сухие цветы в вазе.
 
 
Лужи стеколит прохлада
Ночи.
Две капли скатились, соединившись в ручей.
У расковырянной ногтем рамы
Блик лампы.
 
 
Зелёная скамейка в саду
Пузырями.
Кто в школе, а кто на охоте
С дробями.
Лошадь поржала на мой вопрос,
Кто лето унёс?
 
 
К шее тянут дряхлые пальцы
Ветки.
Бусинки на рыльце окутали угол
Сеткой.
Прощальные крики птиц.
Дождь барабанит на бис.
 

Влияние томика стихов Есенина

 
Заколыхалось зарево заката,
Отплясалась вешняя трава.
Я спускаюсь по горе покатой,
И сегодня пьяный я в дрова.
 
 
Поле ты моё, отколосилось.
Отголосился лес от пенья птиц.
Не молись ты за меня, коли молилась.
Не вставай перед иконой ниц.
 
 
Судьбу свою стегаю я поводьем.
Не спускаю ей, я знаю путь.
Но коли встретите меня подворьем,
Я расплачусь, не сдержать мне грудь.
 
 
Я хожу под небом, не под богом.
Я устал, но что мне ныть.
Может, что-то мне и вышло боком,
Но я и дальше буду против шерсти плыть.
 
 
Отколыхалось зарево заката.
Народилась новая трава.
Я вздымаюсь по горе горбатой,
И сегодня пьяный я в дрова.
 

«Ночь сегодня длинна…»

 
Ночь сегодня длинна.
Светит ярко луна.
И только она мне одна
Постоянно верна.
У дома изгородь пала,
Накренилось крыльцо.
Друг мой, пёс, дал мне лапу,
Облизал все лицо.
Ночь сегодня тиха.
Слышно ясно в лесу,
Скрипит тихонько ольха,
Наклонившись к пруду.
И я так же сегодня,
С грустью во впалой груди,
Посижу у крыльца,
И повою в тиши.
 

Поэмка

 
Я шёл семимильными шагами
По лесу темному.
Сырой большой траве.
Болоту мрачному.
Сбивая мухоморы,
Да пни старые.
Мышь летучая
Вниз главой висит.
Воет волк.
Луну прогоняет прочь.
Старый лес ворчит, ветер дует лист.
Шел вглубь леса, чтоб
Развеять страх я свой.
Долго я гулял
По лесу этому.
И петлял в ветвях, и хотел дойти
До конца пути.
Найти золото, что там спрятано.
Все ходил, бродил.
Нашел девушку на распутии,
И меня звала в дорогу дальнюю, в другу сторону.
Но не согласился тут,
И пошёл далее
Судьбу баловать.
 
 
Укусил тогда
Меня змей в ладонь.
Укусил тогда
Меня ящер в грудь.
 
 
Шёл я далее походкой пьяного, и доходил я до
Развилок семи троп, дорог.
Повстречал тогда
Старца мудрого.
Он выпрашивал, куда путь держу.
И сказал, узнав, что за златом сим на гору ползти, что в тучах грозовых.
Но чтобы злато взять душой чистым быть, а то ослепнешь ты, да отравишься.
И будешь ты травить
Всех, кто есть вокруг.
И злато взяв когда, обязан ты сидеть
На той горе.
Да чахнуть все над ним,
И сгоришь дотла.
До пепла дымного.
Коль душой не чист,
Не гонись за сим.
И зажгло тогда
Ладонь правую.
Не поверил я старцу мудрому, и пошёл в гору, забирать казну. Долго шёл, плутал, наконец нашёл.
Там сундук стоял, весь огнём горел.
Череп был на нем
С чёрным вороном.
Ворон каркнул – «карр» и взметнутся ввысь
Да и сгинул прочь.
Я дотронулся до блеска золота,
Улыбнулся я во весь широкий рот, и ослеп как крот
В подземелии.
 
 
Чахнуть стал, слабеть, и бредить лишь одним, как бы золото
Мне бы уберечь.
Но зажгло меня вдруг грудь левую,
Яя давай бранить гору эту, и как давай бежать, не смотря назад, с горы кубарём,
Проклиная всё.
И не знал тогда
Куда же мне идти.
Знал, что я не чист, и что почти сгорел.
Постоял опять перед выбором,
На распутии
Что о семи дорог.
Подошла опять
Мила девушка.
Ждёт судьбинушку,
А к ней я пришёл.
Подошла ко мне,
Да давай латать
Раны ратные.
Да причесывать
Волос вьющийся.
Сердце грубое
К ней разнежилось.
Да пошёл я с ней
Счастие искать.
По тропе, к лугам
Вышли мы вдвоём.
К речке полной рыб.
К берегам крутым.
Жили счастливо, бес не баловал.
Мысли скверные
Не рождали мне.
Выбирать порой нужно взвешенно, и оценивать
Ситуацию.
Золото порой не только что блестит,
А блестеть тебя
Заставляется.
 

To be continued…