Глава XIII. Откровение святого Толсона
Зима была на исходе. Все теплее и теплее пригревало солнце, побежали ручьи, мутные, но быстрые и веселые. Снег смешался с землей, и эта серая каша громко чавкала, когда я бесцельно бродил по лагерю. Грязные сугробы, первые прогалины и подснежники. Птицы, вернувшиеся в родные края из дальних жарких стран, суетливо носились вокруг башен замка, выбирая места для своих гнезд. В воздухе витал аромат сырой земли, проснувшейся ото сна и сбросившей с себя пушистое снежное одеяло, скомкав его и измазав грязью. Птичий щебет доносился до моего слуха, солнечный свет слепил глаза. Ранняя весна вступала в свои права, с каждым днем все больше отвоевывая Подлунный Мир у зимы.
А мы бездействовали. Наша армия стояла огромным лагерем вокруг замка, ожидая. Чего? Я и сам не знал, чего мы ждем. Болота были прочесаны нашими следопытами вдоль и поперек, но болотных тварей они не обнаружили. Монстры и их вожак пропали, когда я был уже у цели, и оставалось нанести врагу последний удар. Из центральных районов страны аркольские шпионы доносили, что там все спокойно, и передвижения каких-либо войск не было. Мне все это очень не нравилось. Когда после бурных событий наступает затишье, то нет никаких сомнений, что это затишье перед очередной и более сильной бурей. Скорее всего, что в данном случае она разразится в виде Великой Битвы, о которой в последнее время я старался не думать, а вел войну со Лжесквортом, лелея тайную надежду, что мне не придется иметь дело непосредственно с Коргами. Я искал аргументы в пользу того, что все разговоры об этой Битве пусты; я, безоговорочно веривший во все пророчества Толсона, заставлял себя думать, что он ошибся в том, что касалось моего в ней участия; я, уважавший опыт и мудрость своего отца, сомневался в его словах о гибели этого Измерения. Но сейчас, когда я целыми днями шатался среди палаток и костров, лишенный всяческой возможности продолжать войну по причине исчезновения врагов, я все больше и больше склонялся к мысли о том, что болотные твари испарились не без помощи Коргов и что Подлунный Мир находится накануне Великой Битвы.
Шагая по щиколотки в грязи, подставляя лицо теплому ветерку, я часами копался у себя в голове, перебирал события и мысли, анализировал, сопоставлял, отвергал и вновь возвращался к фактам, перетасовывая их, пытаясь кое-где передернуть. Наедине со своим сознанием, один на один со своими мыслями в течение семи дней. Я успел многое передумать, обнаружил ошибки, допущенные в действиях промахи, вспомнил и свои умные ходы, и верные решения, не обойдя вниманием и мудрость врагов. Лжескворт трубил на всю Бермандию о том, что я демон, чтобы люди королевства ополчились против меня в случае провала плана с наемниками. Последних же он хотел обмануть, сказав, что я болотный монстр, тем самым он заставил бы их не бояться меня, напасть и убить. Только благодаря счастливой случайности я остался в живых и не впал в немилость у народа Бермандии. А может это была и не случайность, а просто Лжескворта неверно информировали о времени моего возвращения? Кто информировал? Кроме Коргов некому. А кто из моих родственников общался с оборотнем? Арда. На первый взгляд, очень легко складывались части этой, как еще недавно казалось, неразрешимой головоломки. Оставались лишь вопросы о целях, преследуемых Ардой, который, судя по всему, устроил мое прибытие в Подлунный Мир, где он расставил мне западню, а также старые вопросы об отражении, кровавой сфере, мече, задании Всадников. А вот тут-то ничего и не сходилось. В Подлунный Мир я попал благодаря Всадникам Судьбы, а они не подчинялись никому, никто во Вселенной не мог повлиять на них, поэтому вариант с Ардой отпадал. Вот так по кругу и шел я, то склоняясь к тому, что за всем этим стоит мой брат, то отвергая эту мысль, как лишенную оснований. Вроде бы задача уже была решена, но, как обычно, появились неучтенные ранее данные и всплыли неизвестные факты, и вновь я зашел в тупик. Эта бесконечная история мне уже порядком поднадоела.
В очередной раз я оставил попытки выбраться из лабиринта мыслей, развязать хитросплетения событий, добраться до причины, выяснить подоплеку. Я вспомнил о Луизе, Толсоне, Морроу. Перед глазами возникло лицо Семилианны, и печаль опустила на мое чело свои крылья. Но, думая обо всех тех, кто был мне дорог, и погиб или предал меня, я не смог уйти от других вопросов, и, конечно, они находились в тесной связи с теми, которые ставили меня в тупик. Если мне было понятно, почему Лжескворт устроил свадьбу Ирвинга и Луизы, почему Луиза и Донат оказались во время первого нападения на Бермандию в замке без особой охраны, то я не знал и даже не догадывался о роли, которую должен был сыграть монстр с багрово-красными щупальцами в этом кем-то тщательно отрежессированном спектакле. Он превратил уже его из драмы в трагедию, и я понимал, что на этом он не остановится. Ирвинг, фиктивный муж Луизы, был ее телохранителем, рядом с ним она была в безопасности, и Лжескворт был, наверное, уверен в том, что его чадо без препятствий и трудностей появится на свет. Конечно, король допустил ошибку, когда вызвал Ирвинга под Тровер для участия в битве, оставив тем самым Луизу без присмотра. Но откуда он мог знать, что я задумал рейд по его тылам? Не мог. Луиза же, хитрая бестия, повела себя умно, и ей удалось обмануть меня. Только непонятно, почему ее отец был в подземелье. Неужели только для того, чтобы я поверил в рассказанную мне историю? Неужели они с Донатом так умны и так быстро отреагировали, узнав, что я в замке? Сумбурные мысли, паутина размышлений. Битва. Великая Битва. Она над всем этим, она за всем этим. Откуда Толсон знал о ней? Почему я не расспросил его подробнее о той гравюрке? Может, он читал о Битве в книгах? "Сказания Подлунного Мира"!
Я побежал в замок, из-под моих ног летели брызги грязи. Ворота, двор, коридор, лестница, опять коридор, моя комната. Шуба, где моя шуба?! Ага, вот она в шкафу! Я достал из внутреннего кармана смятые листки, залез с сапогами на кровать и, разгладив вырванные страницы, о которых совершенно запамятовал в водовороте страшных и удивительных событий, произошедших в Тровере, начал читать.
"…Вспомнят Боги и Демоны позабытый ими и брошенный много веков назад на произвол Судьбы Подлунный Мир, и настанет тогда Судный День, День Великой Битвы. Будет это тогда, когда Красноволосый Бог даст недостойной низкой твари из болот ужасный дар, позволяющий изменять облик, когда обратится чудовище в короля одного из государств Подлунного Мира, когда во второй раз из Глубин Вселенной придет в Мир Бог-С-Серебряным-Мечом, ранее звавшийся Бог-Победивший-Болотных-Тварей, когда Лжекороль, желая отомстить ему за смерть своих собратьев, начнет преследовать его, когда станут звать Бога Беглецом, когда встретит Беглец Смертного-Из-Другого-Мира, когда вместе пойдут они войной на оборотня, когда призовет монстр своих мерзких сородичей на битву, когда приютит Потерпевшего Поражение и его друзей прекрасная девушка, когда выберет Бог-С-Серебряным-Мечом не ту, которую следует, когда родится у него на глазах страшный демон, являющийся ребенком оборотня и Той-Которую-Выбрал-Бог, когда убьет этот демон Старого Друга, Ту-Которую-Не-Выбрал-Бог и Автора-Этих-Строк…"
Что?!!! Толсон написал эту книгу?!!! Выходит, что он знал все заранее, потому что обложка фолианта была сильно потрепана, когда я видел его у Толсона в первый и последний раз, да и желтые страницы подтверждали, что книга была написана очень давно. Но почему он не дал прочесть все это мне раньше?!!! Ведь я мог избежать стольких ошибок! Была бы жива Семилианна, не родился бы ужасный сын Луизы, не погиб бы и сам Толсон! Почему, почему он поступил так?! Ради чего он пожертвовал не только жизнями Семилианны, Морроу, Дика, Генри, но и своей собственной?! Это он сделал не просто так, должно быть какое-то объяснение!
"… когда враг превратится в друга, когда состоится между Красноволосым Богом и Богом-С-Серебряным-Мечом разговор, когда поймет Бог-С-Серебряным-Мечом, что представляет его меч. Но понимание сути Серебряного Меча не озарит его владельца, если хоть одно событие, упомянутое выше, не произойдет. И тогда не состоится Великая Битва, которая должна очистить Подлунный Мир, уничтожить его и создать новые законы времени и пространства в этой части Вселенной.
На этом заканчиваются Сказания Подлунного Мира, ибо после Великой Битвы он прекратит свое существование".
И все. Что за черт! Все это сильно попахивало Библией и муркоковским "Вечным Воителем". Бог, Второе Пришествие, Судный День, меч сверхъестественного происхождения! А что значит "создать новые законы"? Я вскочил, схватил Схайорел и принялся крушить все, что находилось в комнате, прыгая в бешенстве из угла в угол, от стены к стене. Вопросы, вопросы, сотни вопросов, тысячи вопросов, миллионы! Где же конец этого нескончаемого потока вопросов?! И где его истоки?! Задыхаясь, обливаясь потом, я продолжал беспорядочно скакать по комнате и высекать мечом из стен, уже несколько минут назад лишившихся драпировки, искры. Бог! Я никогда не считал себя богом, я всегда был человеком! Пусть бессмертным, пусть обладающим большими, чем остальные люди способностями и возможностями, но человеком, с присущими ему недостатками, слабостями! Почему я, а не кто-то другой, должен непрерывно пускать кровь врагам и видеть, как истекают кровью друзья, решать задачи, зная, что за ними незамедлительно последуют более трудные, почему?!!!
Когда я успокоился, и устало опустился на перевернутый и растрощенный шкаф, то внезапно осознал, что Толсон обладал намного большим даром, чем я подумал. Он мог не только предвидеть будущее, но и проникать в тайны мироздания. Откуда он узнал, что есть такие понятия, как Глубины Вселенной, Другой Мир, законы времени и пространства? Были ли для него это простые слова, или он понимал, что они означают? Все это он знал, именно знал, а не угадал, потому что угадать так точно невозможно. Все это надо знать, чтобы так свободно оперировать понятиями и именами, а чтобы знать, надо быть одним из нас, одним из Детей Силы, или кем-то еще более могущественным. Черт, черт и еще раз черт!
Мысли мои переключились на Арду, моего старшего брата, веселого и бесшабашного великана с красными длинными волосами и желтыми глазами. В моем мнимом детстве он был моим наставником, учителем, другом и примером во всем. Он был отличным фехтовальщиком, искусным в обращении с Силой, мастером в чтении мыслей и даже подсознательных образов, умным собеседником, азартным, ловким и умелым игроком. Я вырос под его присмотром (по крайней мере, несколько месяцев назад я был в этом уверен на все сто процентов), если не принимать во внимание опеки многочисленных дядюшек и тетушек, братцев и сестричек, воспитавших своим поведением во мне такие присущие Детям Силы качества, как презрение к чванству, наглой лжи и высокомерию. Арда сильно повлиял на формирование моего характера, моего мировоззрения, хотя, конечно, ему не удалось сделать из меня своего двойника. Мы часто состязались с ним на мечах, соревновались в применении Силы, устраивали долгие словесные споры, и всегда победителем выходил он. После того, как я набрался достаточного опыта, и отправился на поиски приключений в Измерения, я больше не встречался с ним – я всегда возвращался в Черный Дворец, когда Арда блуждал по Мирам. Хотя… Не может быть! От волнения я чуть не потерял сознание. Неужели? Да, теперь я не мог ошибиться – это был он! Тогда я страшно испугался и, возможно, это повлияло на то, что я долго не мог вспомнить лица того парня, но сейчас те далекие события ожили в моей памяти.
Это случилось тогда, когда я после безрезультатных поисков отца решил на время прекратить свои путешествия по Измерениям и немного пожить во дворце матери. Я летел сквозь Тоннель… Нет, нет, это произошло тогда, когда я, вдоволь нагулявшись по Мирам, возвращался в Страну Миллиона Мелких Капель. Я летел сквозь Тоннель, но внезапно он круто изогнулся, и я упал в грязь. Черт, к отцу или к матери я летел тогда? Сердце забилось быстрее, я хватал, как рыба, ртом воздух, но мне не хватало его, и я разорвал ворот куртки, а затем и рубашки. Я нашел! Вот она, точка слияния двух рек моего детства в одну! Эффект был такой, как если бы я совместил взглядом два плоских рисунка и получил стереоскопическое изображение – так ясно и отчетливо я понял все произошедшее тогда. Я возвращался к отцу, вывалился из тоннеля и оказался в местности, лишенной признаков жизни, как растительной, так и животной. Повсюду была грязь, даже не грязь, а черная вонючая жижа. Я лежал на дне глубокой ямы, своими краями касающейся серого неба. Потом, через вечность, я увидел, как по склону кто-то спускается, причем со скоростью, превосходящей скорость света, казалось, в миллион раз. Этим "кем-то" был Арда, но не добрый наставник и учитель, а проклятый отцом сын и коварный похититель. Тогда я еще не знал, что он мой брат. Он подошел ко мне и ткнул сапогом под ребра:
– Ты Лерон?
– Кто ты, чтобы спрашивать меня?
– Я тот, кто изменит твою жизнь, – сказал он и засмеялся так, словно в одно мгновение затрещала от огня необъятная тайга.
Меня подхватил ураган, а через несколько секунд я, якобы вернувшийся в Черный Дворец после безрезультатных поисков отца, был возле своей матери, облаченной в черный бархат, и ничего не помнил об этой встрече с Ардой. Лихо, ничего не скажешь! За эти несколько секунд я потерял все, что знал о своей подлинной прошлой жизни, и память моя кишела разнообразнейшими фактами и событиями из моего детства, якобы прошедшего в Черном Дворце. Но какие были у Королевы Тьмы мотивы? Желание матери, отвергнувшей когда-то дитя, реабилитировать себя в глазах выросшего без ее участия сына, запоздалый порыв дать своему чаду то тепло и ту ласку, которых оно было лишено по ее вине? Вряд ли. Скорее всего, она преследовала какие-то свои цели, я был нужен ей для осуществления какого-то хитроумного плана.
Я нашел в пуху и перьях, высыпавшихся из распоротой мечом подушки, вырванные из "Сказаний Подлунного Мира" страницы и перечитал их. Крупный каллиграфический почерк. Толсон не только красиво рисовал, но и красиво писал. Сколько же лет он трудился над своей книгой, сколько лет прятал ее от Скворта, своего отца? Что ж, если он отдал свою жизнь ради того, чтобы не нарушить цепь событий, тянущую из Великого Множества Того, Что Потенциально Может Произойти, Великую Битву и гибель Подлунного Мира, то значит, он знал кое-что еще обо всем этом. Я должен довериться толсоновским предсказаниям и считать, что игра действительно стоит свеч. Но как я буду сражаться с Ардой, если он обладает всей Силой, а я – только ее ментальной частью? Мне стало страшно, ведь он побеждал меня даже тогда, когда я тоже владел полной Мощью, а теперь моя надежда только на Схайорел и на самого себя. Я сидел на разбитом шкафу и тупо смотрел на свой верный меч, отливающий серебром, испещренный рунами.
Глава XIV. Братья и сестра
Я открыл глаза. Яркие лучики солнца, пробиваясь сквозь тусклые стекла, весело скользили по полу. Легкая пыль, выхваченная светом из миллиона невидимых пылинок, кружилась в причудливом танце. Бойкое щебетание ласточек, устроивших гнездо под моим окном, лилось в комнату. Я лежал, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Первый день весны. Полгода, проведенные в бегстве, битвах, преследовании, в тяжких раздумьях о своей судьбе, об уготованной мне участи, о причинах моего появления в этом Мире, о туманном будущем. Полгода, за которые я успел дважды полюбить и дважды потерять, приобрести новых друзей, повстречать старых, и лишиться некоторых из тех и других, нежданно-негаданно найти отца и узнать о коварстве матери. Полгода, в течение которых я удивлялся, боялся, радовался, разочаровывался, сомневался, испытывал ужас, ликовал, отчаивался, страдал и был счастлив. Полгода, вернувшие мне часть Силы и отобравшие надежду, превратившие меня из жалкого беглеца в командующего огромной армией полководца. Полгода. Один миг в жизни бессмертного, и целая вечность, потраченная на поиски ответов. Что такое шесть месяцев для того, кому уже несколько веков? Мгновение. Что такое мгновение для того, кто не знает, что должно произойти с ним в следующую секунду? Века. Я вздохнул, нехотя вылез из-под одеяла, оделся и вышел в темный длинный коридор. Мои шаги гулко звучали в гробовой тишине. Я спустился по лестнице и направился в столовую.
За дубовым столом, уставленным разнообразнейшими блюдами и винами, сидели Винс, Гор, Носсир и его сестра Нила.
– Доброе утро, – сказал я, усаживаясь рядом с Нилой, дородной женщиной-воином, и налил себе полный бокал красного вина.
– Как тебе спалось, Мэтлок? – спросила она.
– Нила! Я же просил называть Мэтлока на Вы! – нахмурив брови, прогремел лорд Носсир.
Женщина пожала широкими плечами:
– А чем он лучше остальных? Винса я называю на ты, а он как-никак король.
– Нила!
– Ну ладно. Как Вам спалось, Мэтлок?
Я залпом осушил бокал и, утирая рукавом губы, сказал:
– Я не имею ничего против хороших манер, но никаких претензий к Ниле у меня нет.
Воительница бросила мне признательный взгляд и показала брату язык. Я улыбнулся и опять налил себе вина.
– Мэтлок, а не много ли ты пьешь с утра? – задал вопрос Винс.
– У меня сегодня праздник, – парировал я и опрокинул себе в глотку еще пол-литра.
По телу расползалось приятное тепло, в голове начинало приятно шуметь.
– Какой, если не секрет?
– Полгода.
– Что полгода?
– Просто полгода, – сказал я уже немного заплетающимся языком и вцепился зубами в куриную ножку, предварительно подсолив ее. – Неужели непонятно?
Мои сотрапезники недоуменно переглянулись, но не стали меня больше трогать, решив, наверное, что я встал не с той ноги. А я вновь наполнил бокал густой красной жидкостью, и немедленно выпил ее. Лица сидящих за столом сделались расплывчатыми. Когда я налил себе еще вина и, пошатываясь, поднялся, чтобы произнести тост за свое здоровье, в столовую вбежал Курт Ирвинг.
– Всадники! У моста замка два всадника! – обеспокоенно сказал он, тяжело дыша.
– Гости? Опустить мост! – я был чертовски пьян.
Через несколько минут в зал вошли двое. Закутанные в черные плащи с вышитыми на них золотыми нитками коронами, капюшоны скрывают лица. Началось. Я сразу отрезвел, когда они приблизились и откинули за плечи капюшоны. Сделав шаг назад, я взялся за рукоять меча.
– Как вам удалось пройти через наши посты? – спросил я, но они только криво ухмыльнулись.
– Понимаю, – продолжил я, осознав всю глупость своего вопроса. – Что вам нужно от меня?
Винсент, Гор, Носсир и Курт уже стояли за моей спиной, нервно дергая в ножнах мечи.
– Лерон, Арда в Подлунном Мире. Он хочет поговорить с тобой и ждет твоего ответа, – тихо произнес тот, который был повыше.
– Хорошо, Рэлок. Передай Арде, что Лерон согласен, – зло выпалил я, не задумываясь ни на секунду.
Рэлок кивнул и исчез, растворившись в воздухе. Оставшийся мужчина молча смотрел на нас. Его лицо ничего не выражало.
– Мэтлок, кто это такие, и чего они хотят? – шепотом спросил Винс.
– Друзья! – громко и с ложным пафосом сказал я. – Позвольте представить вам моего брата Колса, а также извиниться за поведение моего брата Рэлока. Мы только что говорили о хороших манерах.
Последние слова предназначались Колсу.
– Лерон, прекрати паясничать! – надсадно просипел Колс.
– Что касается шутовства, то специалистом в этой области у нас всегда считался ты, братец, – съязвил я.
– Если ты не заткнешься, то я выпущу тебе кишки, – полный ненависти голос Колса пополз по залу змеей.
– Попробуй, клоун!
Он зашипел и бросился ко мне, выхватывая на ходу из усыпанных бриллиантами ножен свой меч. Я занял позицию обороны, но Колс не успел нанести удар. Железный кулак Арды, возникший в столовой за миг до нашего столкновения, врезался в лоб Колса, и тот рухнул навзничь, сильно стукнувшись затылком об пол. Арда виновато улыбнулся и сказал:
– Неужели я как-то помешал теплой задушевной беседе долго не видевшихся друг с другом братьев?
– Арда, сейчас не время шутить, – процедил я сквозь зубы. – И ты это прекрасно знаешь.
– Полегче, полегче, Лерон! – весело продолжал он. – Хорошая шутка скрашивает однообразную и бесцветную жизнь Детей Силы.
– Я бы не сказал, что в последнее время я умирал от скуки. Об этом ты, вероятно, тоже осведомлен, – ответил я, глядя в его желтые, как лепестки подсолнуха, глаза.
– Ну что ж, если ты хочешь сразу перейти к делам, то я не буду возражать. Но уверяю тебя, что после нашего разговора тебе и вовсе станет не до веселья, – тряхнув волосами цвета мака, прогремел он, и лучезарная улыбка сошла с его лица.
– Я требую, чтобы ты немедленно объяснил мне, что все это значит, – я так сильно сжал рукоять Схайорела, что проткнул ногтями ладонь.
Кровь тоненькими струйками текла по серебристому лезвию. Мои друзья, не понимая, что происходит, столпились позади меня, и еле слышно переговаривались. Колс по-прежнему лежал на мраморном полу. Рэлок застыл около дверного проема. У меня громко стучало в висках. Наконец, Арда прервал затянувшуюся паузу:
– Хорошо, куда переместить твоих товарищей?
– Во двор.
Арда взмахнул рукой, и зал опустел. Мы остались одни в этом большом помещении, всю мебель которого составляли длинный деревянный стол и две широких лавки по обоим бокам его.
– Ты хочешь знать, что все это значит? – вполне серьезно спросил меня Арда. – Ты требуешь объяснений? Ты считаешь, что сейчас не время шутить? А когда ты убивал мою дочь, то думал, что это весело, и надеялся, что моя месть не настигнет тебя!
– Арда, я не понимаю…
– Не прикидывайся дурачком, Лерон, – в его голосе была сталь. – Зачем ты убил Алиду? Разве она перешла тебе дорогу? Разве она оскорбила тебя? Разве унизила? Для чего было втягивать девчонку в свои интриги? Ты больной, Лерон. У тебя нарушена психика, потому что только маньяк мог так расправиться с девочкой. Но я отомщу тебе за нее.
– Арда…
– Молчи! Я мог бы расправиться с тобой сейчас, но мне не позволяет сделать это наш дурацкий семейный этикет. Он не позволил мне отнять у тебя жизнь этой ночью, а ведь я мог проникнуть сквозь стены этого замка и перерезать тебе глотку, когда ты спал. Он заставил меня остановить Колса, который без особого труда отрубил бы тебе голову, ведь у тебя нет Силы. Я следую правилам, а поэтому завтра утром мы сойдемся в честном поединке, хотя твоя подлость и вероломство не заслуживают этого.
– Арда, выслушай меня. Я ничего не знаю о смерти Алиды. Я даже не знал до сегодняшнего дня, что у тебя была дочь. Это какое-то недоразумение, – попытался оправдаться я.
Дерьмо! Какая еще Алида?! Внезапно смутная догадка промелькнула у меня – Луиза! Но я умертвил ее всего месяц назад, а Арда посещал Подлунный Мир и о чем-то договаривался со Лжесквортом еще до моего появления в этом Измерении. А может не он одарил болотного монстра способностью менять личину, может он обсуждал с оборотнем вовсе не то, как заманить меня в ловушку, а, например, думая, что перед ним настоящий Скворт, он вел разговор о свадьбе короля Бермандии и Алиды-Луизы? Но зачем ему отдавать дочь замуж за смертного? Да и обладая Силой, он со временем бы понял, что перед ним не человек. Значит, все-таки оборотень – слуга Арды. Скорее всего, Луиза и Алида – две разные девушки, а не одно и то же лицо, хотя я не смог бы смело поручиться за это.
– Арда! Я еще раз повторяю, что не виновен в смерти твоей дочери, но ты все равно не поверишь моим словам, поэтому я прошу тебя прочесть мои мысли, – внезапно озарило меня.
Он хмыкнул и запустил в мой мозг щупальца своего разума. Внезапно он негодующе закричал:
– Ты убил Алиду! Хватит пытаться обмануть меня, Лерон! Тебе не поможет то, что ты как-то вернул себе ментальную силу и теперь пытаешься спрятать от меня правду. Мне действительно надо было зарезать тебя спящего, коли уж тебе начхать на традиции семьи. Преступление раскрыто, обвинение предъявлено, и хватит отпираться, Лерон. Найди в себе мужество сознаться в содеянном!
Я был сбит с толку. Или я на самом деле убил его дочь, или он лжет, преследуя какие-то свои, неведомые мне, цели. В любом случае, я ничего не смогу доказать. Может где-то в глубине моей памяти есть сумеречная зона, воспоминания, почему-то не всплывшие на поверхность? Мне хотелось плакать. Завтра я умру, не зная, виновен я или нет. Как глупо! Пройти через столько испытаний, чтобы пасть в результате либо грязной лжи Арды, притворяющегося справедливым судьей, либо действительно совершенного мной убийства, о котором я ничего не помню! Ну что ж, чему быть, того не миновать. Но перед смертью я должен удовлетворить свое любопытство и выяснить как можно больше из того, что мучает меня в течение шести месяцев. Я посмотрел на такого же высокого, как и я, брата, уплетающего бутерброды с черной икрой, и задал первый вопрос:
– Скажи, Арда, если ты такой рьяный почитатель традиций нашей семьи, то почему не вызвал меня на поединок сразу после того, как установил, что именно я убил Алиду?
– Где, по-твоему, я должен был искать тебя? В каком из миллиарда Измерений? – прошамкал он набитым ртом.
Логично. Нелогично ведет он себя сейчас, когда шутит и жрет, говоря со мной о смерти дочери.
Тебя привело в ярость то, что я с ней сделал?
Гневный взгляд, брошенный на меня, и слова, полные ненависти:
– Я разорвал бы тебя голыми руками, если бы знал тогда, где ты. Но я не знал. И я стал ждать своего часа. Конечно, со временем боль утраты притупилась, но не настолько, чтобы я простил тебя, поэтому завтра я отправлю тебя в Ад.
– Расскажи же мне, пока я жив и стою перед тобой целый и невредимый, как ты нашел меня и что предпринял для того, чтобы поквитаться со мной?
– Если тебе так интересно, – повел он плечами, – то я обнаружил тебя, когда ты был в Сумефе в гостях у Лигреда, и он собирался отправить тебя на Землю. Как мне хотелось встретиться с тобой и пронзить твое сердце! Но я, к огромному моему сожалению, не смог сделать этого, потому что у меня были неотложные дела. Время в Измерениях течет с разными скоростями, и мне пришлось довольствоваться только выполнением первого этапа плана мести. Я встретился с Ниволом и сообщил ему, что скоро ты прибудешь на Землю. Я знал, что тебе нельзя появляться на Земле, и, значит, ты будешь надежно защищен от обнаружения Всадниками, поэтому я рассказал Ниволу, как найти тебя в таком огромном Измерении, как Земля, кое-что зная о делишках Лигреда. Слегка рискуя, я предположил, что ты не успеешь завершить эти дела на Земле к тому времени, когда Всадники отыщут тебя, потому что ты лишен Силы. Чтобы закончить начатое, ты попросишь у них еще минимум одни сутки, предложив выполнить какое-нибудь их поручение, как делал уже несколько раз. И тогда они отправят тебя туда, откуда пришел к ним сигнал тревоги. А я, предвидя, что в любой момент у меня могут появиться важные дела и, следовательно, я не смогу принять непосредственного участия в развитии своего хитроумного плана, заранее посетил Подлунный Мир, одарив одного из болотных чудовищ заклинанием, позволяющем создавать иллюзию смены облика, убил сразу двух зайцев. Во-первых, Всадники Судьбы почувствовали, что что-то в Подлунном Мире неладно, но улаживать произошедшее там сами бы не стали, потому что они имеют дела только с Детьми Силы, а не с многочисленными монстрами и магами Вселенной. В таких случаях они посылают разбираться кого-нибудь из нас, и я верно рассудил, что именно тебя они отправят в Подлунный Мир. Я не боялся, что они пронюхают о том, что все это ловко подстроено мной, потому что я один из самых искусных Детей Силы. Во-вторых, превратившись по моему совету в короля Бермандии, болотная тварь, желая отомстить за смерть своих братьев, стала бы прилагать всяческие усилия, чтобы уничтожить тебя. Я обсудил с оборотнем детали плана, уже после того, как произошло превращение, но не подумал о том, что он не знает, что теперь ты не обладаешь Силой, и не сказал ему об этом. Так что, Лерон, ты до сих пор жив лишь благодаря моей ошибке. Второй досадный промах я допустил, когда неверно рассчитал соотношение скоростей, с которыми течет время на Земле и Подлунном Мире. Ты же сам знаешь, как легко ошибиться в этих расчетах. Я сообщил монстру, что ты должен появиться в Бермандии в начале второго месяца осени, а не в начале первого. Но, как говориться, все к лучшему. Так бы кто-то другой лишил тебя жизни, теперь же я могу сделать это сам.
Он замолчал и сел на лавку, поправив широкий кожаный ремень, затянутый поверх иссиня-черного кафтана. Арда был очень умен, оказывается, не только в моих мнимых воспоминаниях, но и в реальной жизни. Придумать такое! Неужели я действительно убил его дочь? Наверное, потому что на ложь это не похоже. Но интересно, что за неотложные дела возникли у него как раз в тот момент, когда он обнаружил меня? Он говорит, что предвидел, что так произойдет. Может все-таки он врет мне? Врезать бы по его гладко выбритому подбородку, чтоб аж искры из глаз посыпались, выбить сапогами из этого холеного щеголя все то, о чем он умолчал! Я бросил на Арду косой взгляд. Он поставил ногу на лавку и тщательно начищал бархатным рукавом лакированный ботинок, насвистывая под нос какой-то древний гимн Детей Силы. От него веяло уверенностью и мощью, и надо было быть кретином, чтобы начать с ним драться. Я разочарованно вздохнул и спросил его надтреснутым голосом:
– А какую роль играют в этом спектакле Луиза, Донат и урод с щупальцами?
– Не знаю. А кто это такие? – занявшись вторым ботинком, безразлично произнес он.
– Ну, а о кровавой сфере в Аду, Схайореле, моих снах ты что-нибудь знаешь? – с надеждой разгадать еще хоть одну загадку спросил я Арду.
– Нет. Тебя мучают какие-то вопросы, Лерон? Забудь о них, ведь завтра я убью тебя, и у тебя не будет больше никаких проблем, – сказал он, отряхивая с рукавов и штанин пыль.
– Арда, а что за дела были у тебя такие важные?
– Ты слишком любопытен, Лерон.
– Но все равно утром я умру.
– Я рассказал бы тебе, но ты же знаешь, что помимо тебя у меня есть еще множество братьев и сестер, завидующих мне и жаждущих моей смерти. У стен могут быть уши, Лерон. К тому же я подозреваю, что ты просто строишь из себя дурачка, – произнес Арда, поднимаясь с лавки и приглаживая руками волосы. – Ну что, все? Вопросов больше нет?
– Есть. Почему ты решил поговорить со мной перед битвой?
– Я хотел окончательно убедиться в том, что Алиду убил ты, потому что, хоть факты и говорили сами за себя, я все-таки немного сомневался. До утра, братец.