Глава III. Вновь в водовороте событий
Кожистые крылья Ирины били по голове, по рукам, и мои кости трещали от этих мощных ударов. Я схватил журнальный столик и, прикрываясь ним, как щитом, отступал к персидскому ковру, украшающему одну из стен комнаты. Когти демоницы чуть было не вонзились в мое лицо, но я вовремя отпрыгнул в сторону. Ее хвост, заканчивающийся огромным шипом, то и дело опускался, будто молот, возле моих ног. Ценой невероятных усилий, невосстанавливающихся нервных клеток и поседевших волос мне удалось сорвать с ковра широкий длинный кинжал, отбросить столик и, ринувшись в смертельные объятия Ирины, которая задыхалась от злости, вонзить ей лезвие под левую грудь. Пузырящаяся кровь еще текла из раны, когда в комнате материализовались Анатолий и Виктор, друзья испустившей дух Ирины. Оставив искусанного и исцарапанного Шевелдина недоперевязанным лежать на полу, я поднялся с колен и, крепко сжимая рукоять кинжала, сказал:
– Я жду.
– Ты дождался, Лерон. В награду за смерть Мессалины ты получаешь билет в любое Измерение. Выбирай, – пробасил Виктор.
Я думал, что эти двое попытаются отомстить мне за то, что я убил их подружку, а они не только не делают этого, но еще и хотят отблагодарить меня!
– Разве вы не желаете прикончить меня? – спросил я, готовый в любое мгновение нанести удар одному из них.
– Лаэрт, ты слышал?
– Слышал, Ланселот.
И они захохотали. Захохотали так, что задрожали стены. Затем, когда приступ веселья прошел, Виктор-Ланселот вновь предложил:
– Выбирай Измерение, Лерон.
– И я немедленно перенесусь?
– Как пожелаешь.
– Тогда я выбираю Сумеф. Я хочу быть там ровно через минуту по земному времени. Только вы должны перенести со мной вот этого раненого мужика и бабу, ожидающую меня на улице в машине.
– Сделаем, – сказал Ланселот и начал превращаться в черта.
У Лаэрта тоже выросли рога, появился хвост и перепончатые крылья. Компьютерная графика высочайшего класса! Когда Лаэрт полностью принял свой истинный облик, Ланселот уже стоял перед распахнутым настежь окном, расправляя за спиной крылья.
– Но все-таки, почему вы не хотите отомстить мне за смерть Мессалины? – перекрикнул я шум врывающегося в комнату ветра.
Лаэрт и Ланселот, уже было шагнувшие в ночь, повернулись ко мне. Их лица светились благородством. Легким движением руки Ланселот отбросил за плечи свои растрепавшиеся белые волосы и промолвил всего три слова:
– Ты освободил нас.
И улетел. Вслед за ним скользнул в объятия звездного неба и Лаэрт. Кто они? Кто такая Мессалина?
Пространство вокруг меня исказилось до такой степени, что старик Евклид свихнулся бы, увидев это безобразие, неподчиняющееся законам его геометрии. Лобачевский, напротив, захлопал бы в ладоши. Я, знавший, что вход находится в точке пересечения четырех параллельных прямых, образованных плоскостями шестимерного шара, шагнул вперед (назад?), ни чуть не удивленный таким поворотом событий. Я посмотрел налево (направо?), увидел, как Шевелдина затягивает в ужасную воронку, улыбнулся и прыгнул вслед за ним.
Тоннель!!! Пульсация вен, артерий, сеткой оплетающих стены, и трепет нервных окончаний, перепутанных с сокращающимися мышечными волокнами. Лики святых и величайших грешников. Кислый скрежет, зловонный свет, громоподобная тьма, ароматная тишина. Тихий аромат, темный гром, светлое зловоние, скрежещущая кислота. Смех юродивых девиц, рыдания прелестных старцев. Звуки падающей пушинки, бьющегося стекла, летящей пули, неподвижной горы. Сладострастные запахи, похотливые скорости, обольстительные огни. Непреодолимо влекущая за собой сила. Страх, приносящий радость. Зло и его флюиды, дружеская атмосфера. Полное безразличие, наконец.
Тоннель! Какова твоя природа, откуда ты взялся? Что лежит за твоими стенами? Кто создал тебя, посредством чего ты впитываешь эманации Вселенной?
…В Сумефе был день, и белое светило безжалостно палило бурно заросшую сочной травой землю. Я поднялся с колен и осмотрелся. Насколько хватало глаз, настолько простиралось зеленое пастбище. Ни деревца, ни холмика, только овцы, козы, коровы и лошади. Это были оннокские пастбища.
Застонал Шевелдин, и сразу же из ниоткуда вылетел “Форд” и громко шлепнулся на брюхо, прибив пару чудных ягнят. Вывалившись из машины, Анжелика негодующе сплюнула кровь и открыла рот, явно не для того, чтобы зевнуть, но, взглянув на меня, рассмеялась. Как она смеется!
– Ничего смешного, – обиженно сказал я, поправляя пастушескую шляпу, подтягивая веревку, заменяющую ремень, и отряхивая с мешковатых штанов из грубого полотна травинки. – Посмотри на себя лучше.
На ней было крестьянское платье, грязное и рваное. Недоуменно пялясь на телегу и запряженную в нее конягу-доходягу, лениво пощипывающую травку, она промямлила на чистейшем оннокском языке:
– Это моя машина?
Преодоление языкового барьера было еще одной особенностью переноса из Измерения в Измерение.
– Да. Дорогая, добро пожаловать в Измерение Сумеф, в котором насчитывается около пятидесяти государств. Кстати, можешь с сегодняшнего дня начинать писать научную статью на тему “Нравы и обычаи Детей Силы”, которую потом опубликуешь в оккультном журнале, выпускаемом Братством, потому что через несколько часов ты познакомишься с моим братом Лигредом и некоторыми другими из Детей.
Обескураженная произошедшим с ней, девушка глупо озиралась по сторонам. Потом мы услышали стоны и вспомнили об Алексее. Используя аптечку, которую обнаружили в телеге, мы обработали его раны и перевязали их. Потом я капнул на кусочек ваты нашатырного спирта и поднес его Лехе под нос. Алексей поморщился, дернул головой и открыл глаза.
– Привет, – сказал я.
– Здорова, – ответил он. – Что происходит, Темыч?
Пришлось все объяснить ему, пока он разглядывал синяки и ссадины, задрав рубище, в которое превратились его джинсы и шелковая рубашка. Не уверен, что он что-либо понял.
– Теперь твоя очередь рассказывать, – сказал я, когда закончил вводить друга в курс дела.
– А шо расказывать? Побухал я с этой конченой Ириной еще немного. Потом она говорит: “Поехали ко мне трахаться”. Не, ну не так, конечно, но смысл такой. А мне чево? Я завсегда пожалуйста! Всю дорогу про тебя выспрашивала: откуда мы друг друга знаем и тэдэ и тэпэ. Ну, короче, приехали мы к ней, включили порнуху, буханули, пошли поцелуйчики, обниматушки, короче. Вдруг чувствую, кровь пьет она у меня из шеи. Вскочил. Думал, перебрал малехо, когда увидел крылья и хвост, но как полосанула она меня когтями, понял – не в водке дело. Как раз, когда ворвался ты, она отвалила мне такую подачу, гадина, шо я отрубился моментом. Вот. Шо-то спать захотелось.
Я, как колоритный тип пастуха из какого-нибудь дешевого пастораля, приобняв Анжелу, лежал в телеге, когда зазвучали фанфары. Мой брат Лигред – большой любитель театральных эффектов. Метрах в десяти от нас появилась огромная сцена. Расфуфыренный тролль осторожно выглянул из-за тяжелого ярко-красного занавеса, присвистнул и спрятался опять. Послышалось тихое шушукание, потом мы услышали, как кто-то (по всей видимости, все тот же тролль) сказал: “Да говорю тебе, все уже заняли места и ждут”. И сразу выскочил на подмостки дерганый и на первый взгляд придурковатый гоблин в костюме и при бабочке и заорал: “Начччинаем наше пррредставленье!” Сделав колесо, он швырнул нам по программке и скрылся за занавесом, который спустя мгновение распахнулся, открыв нашим взорам полуголых эльфиек, одна другой лучше. Они лихо сплясали канкан (зрелище не для слабонервных) и испарились в буквальном смысле этого слова. Потом было выступление гномиков-гомиков (фу, какая гадость!). Больше всего мне запомнилась призрачная стриптизерша-баньши, которая жалобно подвывала, медленно обнажаясь под “Энигму”. Когда я смотрел этот номер, который назывался “Весной я совсем без тормозов”, то у меня потекли слюни, за что я получил от Анжелы локтем под ребра. Затем танцевали вампиры, пели веселую песню оборотни, демонстрировали чудеса акробатики хоббиты. Гвоздем программы стал Лигред, появившийся на сцене после ослепительной вспышки. Облаченный в черную рубаху, черные штаны, черные сапоги, в кроваво-красном плаще, развевающимся за плечами, сжимающий в одной руке огромный меч, а в другой – стяг с золотыми драконами на фиолетовом поле, окутанный в яркое загадочное сияние и увенчанный нимбом, он воодушевленно декламировал:
Я – Бог, я – Царь, я – Гений,
Хозяин вечного и смертных я Король,
Отец всех живших поколений.
Мой Разум выбрал злую эту роль,
Мой Ум – слиянье всех умов,
Великих всех людей я Вдохновитель,
Срываю я с земли покров,
Ведь всех стихий я Повелитель.
Подвластны мне все птицы, люди, звери,
Их мысли, как раскрытая мной книга!
Старик, младенец – все мне верят.
Я – Властелин живых и смерти мига!
Он поклонился. Когда бурные аплодисменты стихли, Лигред взмахнул рукой, и мы с Анжелой оказались рядом с ним на сцене.
– Лерон, привет. Ну как тебе представление? – спросил он.
– Нормально.
– Кто это с тобой? – сказал он, пытаясь заглянуть Анжеле в вырез платья на груди и забивая косяк.
– Это Анжела. Она состоит в Братстве Посвященных.
– А в обществе “Куртизанки Измерений” она случайно не состоит?
– Лигред, она моя девушка.
– Тысячу извинений. Пыхните?
– Не откажусь, – сказал я, принимая от Лигреда папиросу с травкой.
Вопросительно взглянув на Анжелу и получив в ответ робкий кивок головой, Лигред протянул косой и ей. Вскоре густой запах тлеющей конопли витал в виде мутного облака над нами. Обострились все чувства, расслабились все мышцы, распахнулось сознание. Я обнял Анжелу и поцеловал ее. Ее язык коснулся моего сердца, и без того бешено колотящегося и готового выпрыгнуть из груди. Я проваливался в бездну ее рта целую вечность, пока мы не разжали наши губы. Белки ее глаз, испещренные красными дорогами, казались мне океанами любви, бледное ее лицо было словно чаша, наполненная страстью, из которой хотелось и хотелось пить, пить бесконечно, пить всю оставшуюся жизнь.
Меня начало попускать, и я спрыгнул со сцены и, слегка пошатываясь, подошел к Анжеликиной телеге и разбудил Шевелдина.
– Леха, – заплетающимся языком сказал я, – курнешь?
– Не, я ж не курю, – вытирая с глаз кисляки, промычал он спросонья.
– Тогда погнали к Лигреду во дворец, – похохатывая, предложил я.
– А где это? Далеко от Города?
И тут я понял, в какую передрягу втянул друга, даже не подумав, согласен ли он в корне изменить свою жизнь. Я не могу назвать то, как он жил, прозябанием. Спокойной, размеренной жизнью, без риска, без крутых поворотов, жизнью, где каждый новый день похож на предыдущий, где каждая пьянка считалась событием, а новая женщина – вообще чем-то из ряда вон выходящим, жизнью, где приключением была какая-нибудь ничего незначащая драка, где смыслом существования становился бессмысленный рабский труд на высасывающих разум предприятиях, где неподдельный интерес вызывал просто хороший новый фильм, новый диск или новая книга, жизнью, где нельзя было сказать мерзавцу и негодяю, занимающему в обществе более высокое положение, чем ты, кем он является на самом деле, жизнью, лишенной свободы выбора, лишенной вкуса, цвета, запаха – могу, но не прозябанием, потому что “прозябание” – обидное слово. И это единственная причина, по которой я не стану этого делать.
Променял бы кто-нибудь такую жизнь на жизнь, где он смог бы вершить судьбы народов и Миров, сражаться за прекрасных принцесс с драконами, иметь дела с богами, демонами и ангелами, отправиться на поиски сокровищ, охраняемых ужасными чудовищами, участвовать в битвах с колдунами, постигать самого себя и основы мироздания; где его любовницей могла бы стать могущественная и мудрая богиня, а не какая-нибудь смазливая заурядная телка; где от него самого зависело бы, погибнет он или возвеличится до уровня королей; где всего один шаг отделял бы его от несметного богатства до беспроглядной нищеты и наоборот? На жизнь, полную риска, головокружительных приключений, стремительную и непредсказуемую, на жизнь, где нет места рутине и обыденности? Решился бы кто-нибудь из человеческого рода ползти, умирая от голода, дрожа от холода, глотая грязь, только ради того, чтобы доказать свою храбрость, изнеможенным вступив в бой с древними духами, в любой момент могущими сожрать твою душу и низвергнуть тебя в Ад, вместо того, чтобы сидеть в теплой комнате, попивать вино, разговаривать ни о чем с девочками, иногда отпуская пошленькие шуточки, которые могут вызвать смех только у недоразвитых подростков, и корчить из себя интеллектуала, интеллигента, джентельмена? Будь я смертным человеком и появись у меня возможность оставить всех и все, покинув родное Измерение, и ступить на тропу, полную опасностей, извилистую и неизвестно куда ведущую, не знаю, как поступил бы я в этой ситуации. Я родился – Ребенком Силы и с самого первого дня своей жизни шел по этой тропе, я не стоял перед выбором между спокойным, серым существованием и вечным поиском чего-то в бесчисленных Измерениях. Может я бы облажался, будучи простым человеком, испугался неизвестного и выбрал бы ежедневные походы на работу и тупые вечера в окружении тупых людишек. Я не спорю. Поэтому я уважаю Вячеслава Иванова, ставшего Винсентом Аркольским, королем и воином, а не начальником отдела на каком-нибудь заводе, уважаю Анжелику Орлову, выбравшую пути познания Вселенной, а не мелкий бизнес, не дурацкую фирму по продаже медикаментов. Уважаю и Алексея Шевелдина, который после моего повторного объяснения происходящих с ним событий и предложения вернуться на Землю, решил стать рыцарем Измерений, а не оставаться всю жизнь старшим дежурным электромонтером. Смог бы и я вот так отвергнуть все, чем жил раньше, ради какого-то приключения, пусть даже ради приключения всей моей жизни? Не знаю.
Когда мы прибыли в великолепный дворец Лигреда, я отдал ему компакт-диск и задал пару дюжин вопросов, но мой брат лишь махнул рукой.
– Суета – вот что погубит нас всех, – сказал он и включил компьютер, вставил в CD-ROOM компакт, торжественно врученный ему пять минут назад.
“Вуду пипл”, – раздалось из динамиков.
– Что это? – мои глаза были уже на лбу.
– Как что? Конечно же все альбомы “Продиджи”! – удивленный моим невежеством сказал Лигред.
– Я понимаю. Но как же Тайна Возникновения, Братство Посвященных, огромная работа, проделанная несколькими поколениями смертных?
– Бред. Нет никакого Общества, никакой огромной работы.
– А Демлин и Дердлин, принимавшие меня в Общестово, вводившие в курс дела, а конспиративные Миры и магические пароли, а встречи с Агентами, Анжела с ее рассказом о Братстве, Магистрах и Оракулах – как ты объяснишь все это? От этого же не отмахнешься! – закричал я несвоим голосом.
Объяню и еще как отмахнусь. Устраивайся поудобней – настало время кое-что поведать тебе, – вполне серьезно произнес Лигред и добавил: – Запомни, что очень часто многие ценности оказываются ложными, но только не диск со всеми альбомами “Продиджи”.
Глава IV. Рассказ Лигреда
Когда речь заходит о Детях Силы, то очень многие смертные полагают, что это отпрыски Королевы Тьмы и ее нескольких сотен мужей, но это не так. Я, например, являюсь Ребенком Силы, но моя мать не Королева Тьмы, а ее родная сестра Морвида. Все дело в сложившихся за долгие века стереотипах. Никому неизвестна причина их возникновения, как неизвестно и то, откуда появились наши прародители Император Вселенной и его жена Лилит, отец и мать наших дедушек и бабушек. Ходят слухи, что они несколько десятков тысяч лет назад прийдя в нашу Вселенную, уже обладали Силой, что своим детям и внукам они дарили ее, а Источник был создан для нас, четвертого поколения. Но это слухи, подкрепленные только тем фактом, что мы зовемся Детьми Силы, а наши бабки-дедки-мамки-папки – Избранниками Силы.
Говорят, что когда первые из наших предков начали расселяться в Мирах Вселенной, то встретили сопротивление Стихий, обитающих в ней уже задолго до их прихода. Была война, Стихии проиграли, покорились, был заключен договор, и с тех пор они считаются полноправными обитателями Вселенной. Они не были изгнаны, не были уничтожены, некоторые возвысились до уровня Избранников Силы и уже не считалось позором иметь с ними половые связи. Моим отцом, например, Лерон, является Великий Отец Дождь, да и твоим вроде бы был кто-то из Стихий.
Кровь смешивалась, мы плодились и размножались, появилось пятое поколение – уже наши сыновья и дочери. Я слышал, что есть уже несколько детей шестого поколения. Вселенная заполнялась богами и полубогами, ангелами и демонами, колдунами, чародеями, магами. Им становилось тесно, начались стычки между родственниками сначала в пределах отдельных Миров, после – в масштабах нескольких. В конце концов началась Вселенская война Коргов и Скайров, основной причиной которой был раздел сфер влияния, Миров. Многие сейчас объясняют эту войну совсем по-другому. Тебе приходилось слышать бред про желание одних, Коргов, править смертными и про желание других, Скайров, предоставить людям право самим вершить свою судьбу. Это чушь, причина была одна и у тех, и у других – Измерения и Власть.
Война сильно проредила наши ряды, исчезли многие Миры. Короче говоря, еще немного и Вселенная умерла бы, но мы вовремя остановились. После восстановления того, что подлежало восстановлению, была создана своеобразная полиция – Всадники Судьбы, которая должна была следить за порядком в Измерениях и между ними, условно поделенными на Темные, где обосновались бывшие Корги, и Светлые, где поселились успокоившиеся Скайры. Был также выделен Центр Миров, не принадлежащий ни Коргам, ни Скайрам, такая своеобразная нейтральная территория, обитель семи Всадников Судьбы.
Лерон, ты уж извини, что тебе пришлось выслушать краткий пересказ “Бурь Силы” Обсора Рэльского, но без него мой рассказ получился бы неполным. Слушай же дальше.
Ты знаешь, что во многих мифах и легендах присутствуют такие миры-абстракции, как Рай, Елисейские Поля, Элизиум, Авалон, Атлантида, Моошур, Вайкунтха, Сангал и многие другие, где царят всеобщее благоденствие и счастье, где обитают после смерти души праведников.
Но ты не знаешь, что Элизиум и производные от него упомянутые мною миры создали Демлин и Дердлин перед войной Коргов и Скайров, пытаясь отыскать новые Измерения с помощью компьютеров, в основу работы которых была заложена Сила, и неутерянной Реликвии Машины Вариантности. Это произошло совершенно случайно, они даже сами не знают как. Просто в результате одного из опытов Демлин и Дердлин оказались в никому неизвестном Мире. При дальнейших экспериментах они проникали все в новые и новые Измерения, ошибочно принимая их за уже существующие, но никому неведомые. Когда же однажды работа Машины Вариантности остановилась по какой-то причине, эти новые Миры исчезли и тогда твои кузен и кузина (мои родные брат и сестра) поняли, что они создали Новую Реальность, в которой можно задавать свои законы времени и пространства. Они быстро возобновили работу Машины, используя конспекты, которые завели, начав свои исследования, и скрылись в искусственной Вселенной. Предварительно они многократно резервировали питание Машины. Когда же война Коргов и Скайров закончилась и было заключено Перемирие, они вернулись, но не явили всем свою Виртуальную Вселенную, Новую Реальность, Элизиум.
С тех пор они держали существование Элизиума в секрете, постоянно работая над его усовершенствованием. Они расширяли его границы, программировали новые Миры, изучали возможности виртуальной реальности. Однако с течением веков информация о Элизиуме потихоньку просачивалась к Детям Силы, многие из которых были бы не прочь завладеть целой альтернативной вселенной. Я не говорю уже об некоторых амбициозных, надменных и тщеславных Избранниках Силы. В результате утечки информации появились уже упомянутые мною легенды и слухи о Рае, Авалоне, Моошуре и так далее. Поэтому Демлин и Дердлин, а также ряд особо приближенных, в число которых вхожу и я, вынуждены работать в условиях строжайшей конспирации. Братство Элизиума, завуалированное под ложные Общество Тайны Возникновения и Братство Посвященных, занимается тем, что организовывает доставку Виртуальным Королям, то есть Демлину, Дердлин, мне и еще нескольким Детям Силы, новейших программ смертных ученых. Переписывая их на языке Силы, мы изучаем Элизиум, создаем иные Измерения. Избранники Силы, Стихии и многие Дети Силы глядя на то, как наши люди копошатся, собирая информацию о строении Вселенной, посмеиваются над нами, считая дурачками, а нам этот обман дает возможность беспрепятственно перемещать из Мира в Мир агентов. Этих ребят мы тщательно отбирали несколько веков. Никто из них не знает о истинных целях этих путешествий, и это – залог нашей безопасности. Вы думаете, что гоняетесь за Знанием, которое не желают открыть Детям Силы их родители, прячась от Избранников и Стихий, а те хохочут над вашими усилиями, считая всю эту возню пустой тратой времени, смеются над организованным нами среди смертных якобы тайным Братством Посвященных, скрывающимся под масками оккультных сект, и никто – ни вы, ни они – не подозревает, что ведется двойная игра. Мы лжем вам, вы лжете им, нам известно про нашу ложь, им про вашу. Каждый думает, что он самый хитрый, но в итоге самыми умными остаемся мы, Виртуальные Короли.
Тебе очень повезло, Лерон Немногим Детям, состоящим на службе Братства Элизиума и находящимся в состоянии неведения, была оказана честь узнать все то, что я рассказал тебе. Мы открывались только тем, кого следовало убить, кто ставил под угрозу наше дело, дабы они не умирали, словно слепые котята. Отпусти, отпусти мое горло! Прекрати меня душить, Лерон, я еще не все сказал! Вот так лучше. Кахы-кахы!
Лерон, я торжественно объявляю тебе, что, узнав великую тайну, ты останешься жить, так как делом доказал свою преданность. Ты прошел последнее испытание, доставив мне диск “Продиджи”, и после долгих споров и совещаний мы, Виртуальные Короли, большие поклонники брейк-бита, принимаем тебя в свой пантеон и дарим целую Вселенную. Пусть она искусственная, но тем не менее максимально приближается к реальной! А сейчас ты должен выспаться. Завтра – твоя коронация!