18
Твои слова, посмотри, ничего не стоят,
Даже эти выкрики в кухне.
Муравьи собираются роем,
Они чувствуют запах твоего слога тухлый.
Тараканы ползут из щелей и окон,
Из твоих злых уст усталых,
Ты жалкий, как пластик мокрый,
Потный, стекаешь с рук снегом талым.
Ну ничего, уж кто-нибудь тебя найдёт, пригреется.
Из такого материала тоже делают:
Машинное масло, птичий помет,
Который в дороге каждой дуре встретится.
И это забавно наблюдать, знаешь,
Во что ты веришь, когда кричишь?
Ты как думаешь, если ты не достоин стаи,
Значит, стая без тебя не сварит харчи?
Значит, статно никто стоять не будет?
Посмотри, ты безумен и скуп,
Даже жалко тебя обрубка,
Недостойного любящих рук.
19
Не расчленяла питерские слова
И не делала из них предложений,
Татарину не сжигала дрова,
Узбекам ни плова, ни подношений.
Деньги богатым, правду Модерну,
Как катиться ты знаешь по Спасской.
Прав, кто слабее и в Бога не верит,
Глаза ссыльные смотрят без ласки.
Считать последние деньги сегодня,
Но тащить все блестящее в дом.
Чтобы соседу, али иногороднему
Не хранить под подушкою лом.
№ 21
Почему зимой так холодно?
Зачем люди придумали шторы?
Как родилось слово без женского рода?
Почему высокие горы?
Если я заплачу тебе местью,
Это можно считать за карму?
А, если я из колоды уберу крести,
Остальные карты прибавят шарму?
Зимой под снегом бы спали люди,
Только вот умирали бы вскоре.
И не сжималось бы сердце в груди’,
Потому что завешаны шторы.
И горы, наверно, не тянулись к небу,
Если были бы твёрдые облака,
В воскресенье не носили бы вербу
И не приглашали за стол врага.
22
Ты веришь Богу, а я смеюсь,
На самом деле очень зря.
Кто-то знает, что есть Иисус,
Когда Он есть твоя заря.
Я вижу людей в церкви,
И от зависти слёзы катятся,
Верить в чудо, закрывая веки,
От грехов своих назад пятятся.
Я знаю, кто убивал свирепо,
Кто бесчинствовал в юности,
Вот они все кланяются слепо,
А, может, и от душевной скупости?
Хитрые бывают верующими,
Зато честные перед Богом,
Какая разница кто врач лечащий?
Об этом говорю я с психологом.