Но чего я не только точно не мог понять, но и сильно возмущался, так это клеветой Маши в мой адрес. Никогда плохо к ней не относился, не грубил, гадостей не писал, подстав не делал, и тут такое. Узнав о том, в чём меня обвиняют, решил Машу спросить напрямую, какие претензии есть у неё ко мне. А если есть, писать заявление в полицию за домогательства к несовершеннолетним. Она в ответ сначала говорила, мол, не понимает, о чём я говорю, а потом призналась про то, что информацию о моих «домогательствах» Марина получила от Машиной подруги, которой тогда категорически не понравилась моя настойчивость в попытках пойти праздновать её день рождения с ней и подругами, нежели оставаться с Мариной и Оксаной, обсуждая житейские скучности. Тогда же я и вспомнил, что в тот день, когда звонил Маше с просьбой взять меня к ним, отвечать за неё мне начала какая-то из её подруг, мол, что я себе позволяю – проситься к ним. Видимо, она Марине и донесла, а та уже в своей воспалённой фантазии решила, что я к её дочери приставал, то есть домогался.
Разговаривать со мной, разумеется, никто не стал. Разве что Маша только за подругу извинилась, да и всё. Никаких просьб о прощении от Марины, Юры или Оксаны не последовало (да и я не требовал), а про существование племянников и крестницы я уже и позабыл, считай. За всё время никто из них даже и не подумал поговорить со мной на эту тему, попытаться разузнать, так ли всё было на самом деле. Я же настолько был оскорблён тем, как Марина ко мне отнеслась, хотя в своё время её от Юриных пьяных кулаков защищал, что обсуждать уже с ней что-либо не захотел. Во мне взыграли гордыня и, как следствие, нежелание перед этой гадиной как-либо оправдываться. Мало того, что сама поверила клевете, так ещё и, не удостоверившись в истинности обвинений, рассказала про мои «приставания» к Маше Юре и Оксане. А они уже в свою очередь тоже поставили на мне крест, как на человеке, тоже ничего не проверив.
Повторюсь, меня просто отменили без права на оправдание и реабилитацию. На их воображаемой доске позора моя фотография была самой большой и выделяющейся. Теперь ни о помощи, ни о даже о возможности просто поговорить с роднёй по душам я рассчитывать не могу. Особенно издевательски для меня в момент воспоминаний об этом звучат строчки из фильмов серии «Форсаж», где Доминик Торретто сказал, что нельзя отворачиваться от семьи, даже если семья отвернулась от тебя. Это что получается? Тебя твои любимые родственнички могут обосрать и обоссать с ног до головы, а ты не имеешь права даже возмутиться в ответ? Мало убить того сценариста, кто писал Вину Дизелю этот монолог за подобную мораль, потому что нет, господа! Если семья от тебя отвернулась, даже не удостоверившись, что ты действительно перед ней виноват, стоять к ней лицом просто бессмысленно. Умейте уважать себя, учитесь любить себя, ведь вы – не та азербайджанка, смирившаяся с тем, что её муж и любовница теперь до конца дней будут вытирать о неё ноги. Вы – свободный человек, имеющий право на достойное отношение, если не творили зла близким! А плюнуть в лицо вам и жизнь успеет, а не только ваши родные, кого вы искренне любили и уважали.
Ну, а если так, то я чего должен перед ними пресмыкаться? Пусть думают уже, что хотят. Лучше относиться точно не станут. Особенно Юра. Он вообще после того, как я ему рожу начистил тогда, обиделся на меня ещё тогда. А раз он так поступает, чего я должен к нему относиться лучше? Да пусть вообще все идут лесом! Я не Мадина и не бесправная мусульманка, чтобы всё это терпеть. Я уважающий себя человек и право имею, а не тварь дрожащая! Так что пойду дальше по жизни сам с гордо поднятой головой. Уж лучше одному, чем в окружении клеветников, решивших осудить тебя, даже не заслушав аргументы стороны защиты. Так определённо будет лучше. И не только мне.
Что имеем по итогу? Я занимался сексом со своей 47-летней четвероюродной сестрой, по пьяни избил своего троюродного брата, а также якобы домогался до своей несовершеннолетней троюродной племянницы, в результате чего стал нежелательной персоной в их санкционном списке. По итогам со своей уже двоюродной сестрой, обсуждая эту историю, был полностью согласен. Я собрал настоящий флеш-рояль для участия в телепередаче «Пусть говорят», оказавшись инцестником, насильником, латентным педофилом, геронтофилом и пьяным дебоширом в одном лице. И то, что моя история до Андрея Малахова ещё не добралась, есть самый величайший его творческий провал за всю карьеру. Я в этом абсолютно уверен.