Пробивать двойную стену не было сил: возился с ней столько времени, а результата – с гулькин нос. Как выкрутиться – не знал до той поры, пока не увидел открытое окно на третьем этаже Госбанка.
Описать удивление Феликса, перерастающее в любопытство, трудно: потерять вагон времени из-за разбора кирпичной стены, когда вход в банк – на ладони, просто воспользуйся им!
Ночная охрана банка не обременяла себя обходами вокруг здания.
Феликс сложил свои инструменты в сумку и полез на крышу дома. По ней крался тихо, чтобы жители последних этажей не услышали подозрительных шагов и, не переполошились.
«Один гимнастический шаг – и ты уже там, в банке с миллионами!» – прошептал про себя он, стоя на краю крыши, на карнизе жилого дома.
Ряд окон третьего этажа финансового учреждения был предусмотрительно защищён решётками от хитрых лазутчиков – только одно-единственное окно было открыто. Бригада мастеров сняла решётку вместе со створками окна, оставив лишь раму, затянутую полиэтиленовой плёнкой.
Мысленно Феликс поблагодарил людей, облегчивших ему задачу с проникновением в Госбанк. Что же: фатальный шаг сделан! Благополучно ступив на паркет комнаты отдыха банковских сотрудников, он посмотрел по сторонам: побелка, краска, кисточки в углу, замызганная стремянка… Ни тебе охраны, ни сигнализации.
Феликс сел на пол и развернул план строения банка. Визуально он понимал, где располагается хранилище, но… точность ему не помешает. Закончив со схемой, ломом принялся расковыривать и поддевать кусочки паркета, пробираясь к бетонному полу – потолку хранилища.
В комнате охраны играло радио: диктор сонным голосом приветствовал слушателей – граждан Армянской ССР, встречающих новый день. Охранники играли в нарды – шумно бросали кубики и со скрежетом передвигали шашки. Они эмоционально, даже бурно, обсуждали текущую игру, разные новости, громко смеялись и временами поругивались. До окончания ночной смены оставалось несколько часов, затем должна была явиться утренняя охрана.
Под паркетом ожидаемо обнаружился бетон, внутри которого через каждые пятнадцать-двадцать сантиметров проходила железная арматура.
Надёжный добрый коловорот со свёрлами выручал как мог: благодаря ему Феликс всё же просверлил широкую дыру.
Он достал крепкую верёвку. Один её край привязал к ручке детского зонта, сунул его в отверстие и раскрыл. Другим краем верёвки охватил оконную перегородку: она делила раму на две равные части. Убедившись в том, что узлы завязаны прочно и верёвка натянута максимально крепко, Феликс сел на пол и принялся расширять дыру в нём. Теперь всё дело за зонтом, лишь бы он выдержал.
«Не подведи, дружище!» – молил Феликс любимую вещицу своих девочек.
Феликс интенсивно «решетил» потолок, вокруг отверстия, в котором разместил зонт, буравил маленькие дырочки. Расковыривал их ломом, тихонько постукивал молотком по зубилу, таким образом расширял основную дыру.
Временный подарок дочек действительно избавил Феликса от головной боли под названием «шум», ибо обломки бетона аккуратно падали в детский зонтик, и тот успешно выдерживал их тяжесть.
Свёрла ломались один за другим.
«Вода для успокоения! Пора бы перевести дух!» – подумал Феликс, делая паузу в кропотливой, ювелирной работе.
«Утренняя» охрана сменила «ночную».
– Требую реванша, Симон! – обратился охранник ночной смены к коллеге, потирая рукой свою шевелюру.
Они шли по коридору, переодетые в гражданскую одежду, и обсуждали ночную игру в нарды.
– Ещё никому не удавалось меня обыграть! – отшучивался старший по возрасту охранник банка. – Мал ты ещё!
– Ну-ну! – надулся младший охранник. – Это мы ещё посмотрим! Я в армии, знаешь, как играл? Никому не уступал! Выигрывал постоянно! Даже у самого комбата!
Мужчины, смеясь, вышли из банка через чёрный ход. За их спинами громыхнула железная дверь – её закрыла утренняя смена. Молодой охранник Гурген и его непобедимый партнёр по нардам Симон растворились в вялом субботнем потоке людей. На часах было около половины девятого утра. Город Ереван оживал.
Сменщики Камо и Виталий пришли на работу как обычно – в восемь. Немного, где-то полчаса, поболтали с коллегами, отпустили их и засели в своей комнате, ибо зачем прохаживаться по пустому банку – суббота же.
– Прилягу-ка я отдохнуть… – работник банка Камо Аванесов разлёгся на диване. – Не спал всю ночь из-за проклятой жары.
– Молодая жена – счастье любого мужчины. Всю ночь спать не даёт, – подкалывал напарника Виталий Гогоранц.
– Вито, что за шутки? Из-за жары спать невмоготу: даже вентилятор с духотой не справляется.
– Шучу я, шучу. Не кипятись ты, не чайник.
– Сделай лучше радио тише. Посплю, – просил Камо.
По радио играла песня Высоцкого «Тот, кто раньше с нею был». Виталий подпевал:
В тот вечер я не пил, не пел,
Я на неё вовсю глядел,
Как смотрят дети, как смотрят дети,
Но тот, кто раньше с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Что мне не светит…
Камо уже похрапывал, а Виталий грустил: вспоминая под душевную песню свою первую любовь, он тонул в прошлом.
Каждый охранник был занят, что называется, своим делом.
Бо́льшая часть времени субботнего дня прошла для Феликса почти в безостановочной работе, а для охранников в бездействии. В общей сложности, Феликс возился с потолком более двенадцати часов, делая незначительные перерывы.
Феликсу пришлось встать: ноги сильно затекли.
Зонтик, наполненный мусором, уже хрустел и потрескивал от тяжести. Он грузно свисал с потолка.
Подойдя к оконной раме гусиным шагом, чтобы не быть замеченным с улицы, Феликс ослабил верёвку, на которой висел набитый осколками бетона несчастный зонт. Нужно было аккуратно развязывать узел, придерживая верёвку, иначе из-за резкого движения вся конструкция с грохотом рухнула бы вниз. Всё следовало делать тихо. Ходить, работать руками, пить воду, думать – тише мыши.
Потихоньку зонт спускался, покачиваясь, как бумажный кораблик на воде. Момент – и весь мусор из дыры потолка лежит на полу второго этажа. Основная часть долгой и трудной работы наконец завершилась.
Феликс принялся разрезать арматуру: самая обычная ножовка по металлу не справилась с задачей – полотно лопнуло. Его куски предательски полетели вниз, на пол. Феликс остановил работу, закусив кулак, подумав про себя: «Пропади оно пропадом!»
Охраннику показалось, что на верхних этажах что-то стукнуло. Он сделал радио тише и стал напряжённо прислушиваться, но странный звук не повторился.
– Камо?
– М? – сквозь сон промычал тот.
– Ты спишь? – настороженно спросил Виталий.
– Уже нет, – сонно ответил Камо. – Чего разбудил?
Камо приоткрыл один глаз и увидел напарника, героически сидящего за столом. Он курил и разгадывал головоломки, напечатанные в популярной газете.
– Ты ничего не слышал?
– Кроме твоего «Камо» – ничего! – раздражённо выпалил тот.
– Сверху, кажись, что-то упало. Может, сходим, проверим, что там?
Камо Аванесов попросил напарника «включить» аналитику и немного поразмыслить: что может происходить на верхних этажах в субботу?
– Банка краски свалилась наверняка… – усмехнулся Камо и перевернулся на другой бок.
Положа руку на сердце, Виталий Гогоранц также не хотел подниматься наверх: что там проверять? Неужто банк грабят? Лень-матушка.
«Всё. Одна мне дорога: в казённый дом», – вертелось в голове грабителя.
Феликс ощутил жуткий страх.
Испуг прошёл лишь в тот момент, когда притихшее радио вновь заиграло громко.
Ножовка заново заскользила по армированным прутьям.
Феликс взял к своему инструменту пять полотен, но родное и четыре запасных подвели – затупились в процессе.
«Последнее, шестое… На тебя вся надежда…» – не вслух приговаривал он.
Железо поддалось ножовке. Феликс вытащил первый перепиленный прут и положил рядом с собой, второй отрезал только с одной стороны и загнул вверх, чтобы привязать к нему верёвку.
Диаметр образовавшегося отверстия составлял сантиметров тридцать пять от силы: как втиснуться в такую дыру, Феликс даже не представлял. Да, он худой и ловкий, но настолько ли, чтобы проделать опасный трюк?
Феликс достал новую верёвку и затянул узел на крюке согнутой арматуры: она-то его вес точно выдержит!
Не зря когда-то он был прекрасным гимнастом – теперь профессионально спускался в хранилище: «ввинчивался» в небольшую дыру, держа в руке пустую сумку, которую спустя несколько минут наполнит при свете маленького фонарика. Пачки денег летели в сумку, оставляя в воздухе слабый аромат краски. Только-только напечатанные сторублёвки грели сердце Феликса.
«Мы все забудем о бедности!» – молча ликовал он.
Одурманивают ли деньги человека? О да, особенно когда они на полках! Деньги… Везде деньги!
Поставленная на пол сумка заполнилась сначала на треть, потом на половину, затем – доверху. Феликс поднял ношу и принялся взбираться с ней по верёвке наверх – снова на третий этаж.
Но сумка в отверстие не проходила.
«Как быть?» – Феликс нервничал и раздражался.
Он охватил двумя ногами верёвку так крепко, как удав свою жертву. Расстегнул молнию и погрузил руку в сумку. Хватал пачки и забрасывал их в отверстие в потолке. Деньги летели: стопка за стопкой. Когда сумка немного похудела – вслед за деньгами полетела и она.
Феликс обратно «ввинчивался» в дыру.
После долгих усилий, наконец, он вновь оказался в той самой комнате отдыха банковских сотрудников.
В это же время, охранник Виталий Гогоранц завалился на диван. Наступил и его черёд.
– Спать?
– Да, – недовольным голосом ответил Виталий.
– Дома выспишься! – Камо Аванесов усмехнулся про себя. – Час остался до окончания смены!
– Мне его хватит с лихвой, в отличие от тебя, ты всю смену продрых!
– Тогда я покурю и тоже покемарю… – рассмеялся Камо.
Феликс чувствовал, что слабеет, словно гаснущая спичка. Сам не знал, сколько уже времени толком не спал. Сидел утомлённый на полу. Одна нога свисала вниз из пробитой дыры, другая упиралась в набитую наличностью сумку.
Дожидался тёмной ночи, чтобы в конце концов улетучиться из банка.
Третья пара охранников заступила на работу: Камо и Виталий сдали смену другим коллегам. Охранник Семён Карапетян был раздолбаем. Все удивлялись, как его вообще взяли на работу в банк. Из-под его носа могли бы похитить миллионы миллионов, а он и в ус не дул бы. Юрка (как многие сотрудники банка называли второго охранника) являлся абсолютной противоположностью Семёна – серьёзный, ответственный, надёжный. Как только закрыл дверь за вышедшими охранниками, решил пройтись по всем этажам банка. Он поднялся на второй этаж и шаг за шагом обошёл его, а дальше двинулся на третий.
В этот самый миг, в железную дверь служебного входа громко постучали.
– Сёма, посмотри кто там! – крикнул Юрка с верхнего этажа.
Семён не отозвался.
В дверь продолжали настойчиво стучать.
– Сёма! Куда ты делся, уснул что ли?! – продолжал кричать охранник.
Юрке пришлось спуститься и подойти к двери.
– Кто там?
– Юрка, это я, открой.
– Камо? Ты чего вернулся?
– Ключи от квартиры оставил.
Юрка и Камо вошли в комнату охраны.
Семён лежал на диване и дремал как сурок, издавая носом свистящие звуки.
– Молодец, знает толк в работе! – хватая ключи с полки, рассмеялся Камо.
– Рыбак рыбака видит издалека.
– Юр, да какой сумасшедший сунется в банк через эти железобетонные стены? Сам подумай.
– А кто его знает.
– Пойдём, закрой за мной дверь, правильный ты наш.
Юрка проводил Камо, а позже медленным темпом, вновь зашагал по ступеням, которые вели на верхние этажи.
Какое-то чувство остановило охранника на полпути к третьему этажу. Он передумал делать обход территории, ведь и так из смены в смену добросовестно выполнял свои обязанности: можно же когда-нибудь позволить себе денёк ничего не делать на работе.
– И правда, – разворачиваясь махнул рукой охранник, – кто проникнет через железобетонные стены? – Юрка со спокойной совестью вернулся в комнату охраны.
Феликсу удалось обойти три пары охранников и благополучно кануть в ночь: закинув сумку на плечо, шагнул в окно и оказался на старой доброй крыше жилого дома, примыкающего к банку.
Чердачное окно по-прежнему было открыто и радушно приняло грабителя: Феликс пролез в него и осторожно спустился по лестнице, бесшумно ступив на бетонный пол последнего этажа.
Часы показывали слишком позднее время для ночных прогулок, но всё же одна девочка лет десяти встретилась Феликсу на лестничной площадке. Она выходила из квартиры дедушки и бабушки этажом ниже и направлялась к себе домой на последний этаж.
– Здравствуйте вам, – обратилась к Феликсу девочка.
Феликс растерялся:
– Здравствуй, – добродушно ответил он. – Не ходи одна так поздно вечером.
Он постарался внушить девочке доверие. На всякий случай улыбнулся ей, словно старый друг. Девочка согласилась со словами встретившегося ей дяди и впорхнула в свою квартиру.
На улице Феликс почувствовал себя комфортнее. Время плыло, летело, бежало как сумасшедшее.
Стоял на улице, собираясь остановить какую-нибудь машину. К счастью, не успел Феликс зевнуть, как водитель такси подъехал.
– Куда едем? – спросил он.
Тот наклонился к окну и ровным тоном попросил:
– В Ленинакан.
– Ого! В Ленинакан? Рублей двадцать пять выйдет!
– Двадцать пять – так двадцать пять.
Феликс устроился на заднем сиденье, объяснив это тем, что хочет хотя бы часик-два поспать. Затем достал из кармана деньги и протянул необходимую купюру водителю.
– Если бы все пассажиры были бы такими, как ты! – весело обратился водитель к Феликсу.
– Какими? – вскользь спросил он.
– Не торговались и не дебоширили.
Пассажир улыбнулся.
– Сейчас бы перекусить что-то, – машинально проговорил Феликс. Положив под голову сумку с рублями, он намеревался погрузиться в сон. Машина таксиста ещё колесила по Еревану, следуя к выезду из города.
– Пирог яблочный любишь? – осторожно и немного стесняясь спросил водитель.
– Обожаю, – ответил Феликс сонным голосом.
Водитель достал свёрток, содержимое которого весьма аппетитно пахло.
– Каринка моя делает лучшие в мире пироги. Угощайся.
– Спасибо, – хмуро ответил пассажир. Он, видимо, боялся принимать угощение из рук чужого человека. Но, взглянув на водителя, который за компанию с ним жевал яблочный пирог, успокоился. – А Карина твоя знает толк в кулинарной науке, – Феликс смаковал угощение и хвалил способности жены водителя. – Спасибо ещё раз.
– Сдаётся мне, что ты повеселел! – улыбчиво обратился к Феликсу таксист. – Спи. Два часа в дороге будем.
Таксисту и в голову не приходило, что он везёт в своей машине грабителя Госбанка, у которого под головой вместо подушки лежит огромное количество денег. Думалось шофёру, что в его машине строитель: штаны испачканные, вид усталый, измученный.
«Жаль людей – едут в Ереван на заработки…»
Какое-то время Феликс пребывал в полусонном состоянии – мысли не давали полноценно уснуть. Мозг неустанно работал и размышлял:
«Коля велел самолётом в Москву лететь, но куда с такой сумкой-то переться? Она же неподъёмная: внимание к себе привлеку, дежурный по аэровокзалу может прицепиться или вопросы лишние задавать. На кой мне это надо? Нет. Нельзя в самолёт. Поездом? Да! Всё-таки поездом надёжнее!»
Феликс засопел. Ему снилось, как он оставляет уже ненужные орудия ограбления в банке и умывает лицо и руки водой из полупустой последней бутылки.
В районе двух – половины третьего ночи он оказался в Ленинакане. Его встретила темень: лишь где-то вдали мерцали огоньки в паре окошек. Город спал. Попросил водителя остановить в трёхстах метрах от дома.
Раньше Феликс думал, какой из него вор – так, пособник брата в ограблении местного универмага с неучтёнными магнитофонами. Считал себя не совсем везучим человеком (единственной его удачей была семья), бесперспективным работником, бедняком. Такие деньги, как он сейчас везёт в машине, ему даже присниться не могли.
А сейчас он думал и поступал как опытный вор-рецидивист. Даже немного собой гордился.
Шёл по своей улице. Хотелось войти в дом, лечь на старенькую кровать и прижаться к любимой Маше.
Беззвучно открыл калитку и не заметил, как какой-то пушистый комочек нырнул за ним.
Это был щенок дворняжки. Он спал в палисаднике у забора, а как услышал шаги человека – увязался за ним по пятам.
– Иди-иди… – Феликс шёпотом прогонял щенка.
Но за счастье нужно бороться. Неуклюжий щенок старался изо всех сил: вилял хвостом, путался под ногами мужчины, жалобно скулил. Феликсу стало жаль малого: бездомный и нелюбимый, что может быть хуже?
«Спят мои красавицы…» – думал Феликс, незаметно подходя к тёмным окнам.
Жена и дочери мирно спали.
Феликс проследовал к сараю. Крошечный ключик от тяжеленного замка прятался под резиновым ковриком.
– Ты или заходи, или брысь с порога, – отперев дверь, Феликс рыкнул на щенка, пристально наблюдавшего за тем, что же его новоиспечённый хозяин делает.
Пушистый секретный сотрудник шевелил ушами: прислушивался, соображая, нет ли угрозы со стороны этого двуногого существа. Феликс включил свет и принялся рыть ямку в земле. Маша как-то его ещё допрашивала:
– Может, не будем ставить сарай на голой земле? Он же завалится…
– Не завалится, Маш.
– А земля не мокрая?
– Высохла после дождя. Хорошая земля.
– А если вредители какие-нибудь проберутся? Дыру пророют…
– Всё будет замечательно, жена, не трусь!
Маша тогда очень переживала.
А зря.
Феликс выкопал в сарае неглубокую, но вместительную лунку: осторожно и деликатно он выложил деньги – пятьдесят стопок сторублёвых банкнот.
– На чёрный день, – бормотал он и засыпал деньги землёй. – Но пусть чёрные дни обойдут нас.
Остальное, всё, что осталось в сумке, – закинул на полку. Подальше, чтобы не было приметно.
Деньги меняют человека, особенно когда их по-настоящему много. Кто-то становится Дьяволом, кто-то – теряет из-за них лицо, уважение, авторитет, семью, любовь. Деньги извращают человека, делают его рабом – даже внешность перекраивают. Денег всегда мало, даже когда держишь в руках крупные купюры – хочется ещё больше, что ли. Такова природа некоторых из людей.
Но наличность не была для Феликса смыслом жизни: в душе он остался всё тем же спортсменом, дворником, любящим до беспамятства жену. А когда дочери – Тамара и Зара – бегут навстречу, крича: «Папуля!» – это, собственно, счастье. Деньги в яме – лишь заначка. Если времена трудные настанут.
Феликс закурил, запирая сарай. Сел на старую бочку, посматривая то на щенка, то на звезды.
– Куда бы я ни шёл, что бы ни делал – не фартило мне, не везло. Даже в карты на интерес, и то проиграл бы. Клеймо на мне какое-то висит или проклял кто…
Щенок несогласно взвизгнул, за что получил оплеуху:
– Тихо сиди! Разбудишь всех!
Пёсик успокоился.
Сигарета дымилась.
«Поздравляю тебя, Феликс. Теперь ты официально показал силу и свои зубы! Всё, парень, гордись собой, ведь ты ограбил банк! Не магазин, не сберкассу, а Государственный банк!» – Феликс рассуждал и одновременно с этим подбадривал себя.
Гордость и лёгкий страх переполняли мужчину. Не всегда же ему будет везти, как вчера и сегодня. Но, как бы сказал Николай, я не думаю настолько вперед!
Феликс вошёл в дом, но дверь не запирал. Вышел к щенку с небольшой миской в руках. В ней было молоко.
Собачонок обнюхал сначала пальцы хозяина дома (они пахли табаком, от которого пёсик начал чихать), а после миску и её содержимое. Ночь была душной, потому прохладное молоко утолило жажду заблудившегося животного.
– Хочешь есть? – спросил Феликс, глядя на щеночка, который облизывался и посматривал на него добрыми глазами: молоко утолило жажду, но не голод. А потому – да, есть ему хотелось.
Феликс угостил четвероногого товарища кусочком курицы, вытащенной из кастрюли.
69. Государственный банк Армянской ССР, Ереван, утро, 8 августа
– Батя, что случилось? – обратился к бригадиру подсобный рабочий.
Тот ничего не ответил – проигнорировал вопрос подчинённого, слушая, как тревожно бьётся его сердце: оно чувствовало, что бригадиру скоро всыплют по первое число. Строитель пальцем указал на отверстие в полу.
– Обвалилось?
– Ты чего, совсем ку-ку? Какое обвалилось? – насупленно ответил бывалый бригадир. – Зря мы окно сняли… Ой, зря… – прошептал про себя он.
Подсобный рабочий понял, что глупо сейчас задавать очевидные вопросы своему начальнику. Затих. Молчал и бригадир, глядя себе под ноги.
Игру в безмолвие прервали остальные рабочие: они заметили, как бригадир и парнишка побледнели, слились цветом лиц со стеной.
– Что-то подозрительно уныло вы выглядите, ребята. Духа увидели? – подошёл к паре рабочих третий – шутник, весельчак, он же маляр-штукатур, который превращал ремонт в банке в какое-то необыкновенное веселье. – Ничего себе! – произнёс он, глядя на разбросанные куски паркета, горку мусора и подле неё выбитую в бетонном полу дыру, из которой выглядывала распиленная арматура. – Кто из наших так накосячил? – удивился маляр, снимая с головы шапочку, сложенную из газеты.
Бригадир скомандовал ему – коль он самый любопытный и смелый – проверить, а вдруг и правда обвалилась часть потолка, чем чёрт не шутит?
– Я, конечно, всего лишь специалист по штукатурке, но, думаю, с потолком всё хорошо было – ещё век прожил бы. Борисович, слушай, я здесь вижу верёвку, деньги разбросанные и… что-то похожее на зонтик… – докладывал бригадиру рабочий, просунув голову в отверстие. – Мне всё это очень не нравится, начальник! А вдруг из этой дыры деньги вынесли – что делать?
– Звать управляющего, – отрезал бригадир. – Сообщим немедленно, чтобы на нас не подумали…
– У меня самые печальные предположения! – обратился к бригадиру ещё один строитель, показывая ему инструменты – те самые, которыми орудовал во время ограбления Феликс.
Мастера потопали к управляющему Госбанка. Рассказать ему о том, что произошло из-за необдуманного шага рабочих, было равносильно добровольному согласию на казнь, но что оставалось делать? Кто знал, что такое произойдёт?
Все до единого мастера ввалились в кабинет Норберуни Тиграна Давидовича.
Посмотрев на перепуганных строителей, управляющий банка уже было открыл рот, но старший из рабочих его опередил:
– Тигран Давидович, случилось кое-что.
– К главбуху идите – она аванс вам выпишет… – проворчал Тигран Давидович и уткнулся носом в кипу бумаг. – Мне некогда!
– Тигран Давидович, вы не поняли… Мы дыру в полу обнаружили.
– Заделайте, я-то тут при чем?
Сдержанный и терпеливый бригадир бросил взгляд на ошарашенных странным происшествием строителей, а затем не выдержал и выпалил, глядя в упор на Тиграна Давидовича:
– Возможно, эту дыру просверлил грабитель, но точно не мы!
Мастера охали и причитали, подтверждали слова своего начальника, в красках описывая всё, что увидели в комнате отдыха банковских сотрудников.
Медлительный и неповоротливый управляющий банка быстро встал из-за стола и побежал в хранилище, отгоняя крутящиеся в голове чёрные мысли. Вспотевший Тигран Давидович кричал во всё горло, немедленно и пофамильно созывая других банкиров, – необходимо было пересчитать всю наличность, имеющуюся в хранилище.
Через несколько минут после экстренного пересчёта денежных средств из Государственного банка Армянской ССР поступил звонок в милицию об ограблении на полтора миллиона рублей.
Милиция не любила резонансных дел, а особенно не желала собирать сведения потерпевших, свидетелей и возможных подозреваемых. Серьёзные «разборки» милиционеры отдавали оперативникам и следователям – они же строили версии преступлений.
70. Отдел уголовного розыска, Ереван, утро, 8 августа
Саша развернул шоколадную конфету, следом за ней в рот сотрудника угрозыска отправились ещё две. С набитым ртом оперативник рассуждал о преступлении, которое переполошило весь Ереван, – да что там Ереван, наверняка весь Советский Союз:
– Наши коллеги успели проинформировать «его высокоблагородие»…
– Кого-кого? – переспросил Ашот.
– Короче, начальнику нашему сообщили, что из Госбанка вынесли воз и маленькую тележку деньжат. Теперь наш «царь всея юриспруденции» размышляет, кому из холопов поручить расследовать это дело.
– Делаем ставки, товарищи, кому выпадет сие счастье? – Ашот посматривал то на Сашу, то на Гамлета.
Тот молчал – ему было не до шуток.
– Гамлет – принц Датский, что вы скажете насчёт всей катавасии касаемо украденных казённых денег? – обратился к коллеге Саша.
– Сколько вынесли? – с нескрываемой злостью спросил Гамлет.
– Полторашку миллиона.
Ашот и Гамлет присвистнули, услышав о такой сумме.
– Здорово… Здорово… – раздумчиво пробормотал последний.
71. Управление уголовного розыска, Москва, полдень, 8 августа
Андрееву идти «на ковёр» к начальнику не хотелось – не любил краснеть во время беседы и заикаться, как мальчик-школьник, перед Филипповым.
За глаза полковника Филиппова называли «мистер недрогнувший мускул». Оно и понятно: у этого человека всегда и при любых обстоятельствах было каменное лицо.
– Товарищ полковник, – Андреев несмело обратился к Филиппову, войдя в его просторный и внушающий уважение к правоохранительным органам кабинет, – вызывали?
– Альберт, я то и дело тебя вызываю. Ты мне уже поднадоел, – насмешливо бросил Филиппов. – Сядь.
«Ну всё, сейчас со своей непроницаемой физиономией будет уничтожать меня», – промелькнуло в голове Андреева.
Капитан старался не смотреть на своего палача.
– Что у тебя по делу двух сберкасс?
– Может показаться смешным, но вор словно сквозь землю провалился.
– Когда кажется – креститься надо, Альберт, а то, что вор сквозь землю провалился, – это и вправду забавно – посмеёмся вместе, но не сейчас. Сочту возможным опустить все мелкие подробности очередного преступления, – раздражённо начал начальник, – сам всё узнаешь у ереванских следователей.
– Ереванских? – перебил начальника Андреев и тут же прикусил язык за свою нетерпеливость. – Простите, что прервал, товарищ полковник.
– Могу продолжить? – Филиппов повысил голос, указав тем самым Андрееву его место. – Пока ты вострил лыжи домой раньше положенного и считал мух на потолке, как Циолковский, твой крендель – сберкассный фанат – продолжил гастроли по Советскому Союзу и посмел замахнуться на Государственный банк Армянской ССР в Ереване. Что-с, будем ждать, пока он доедет до Риги, Киева или Душанбе или начнём уже раскрывать особо тяжкое преступление с целью недопущения следующего ограбления?
– Максим Валерьевич, могу задать вопрос?
– Задавай.
– Почему вы думаете, что ограбление двух сберкасс в Москве и Госбанка в Ереване как-то связаны?
– Хороший вопрос, Андреев. Объясняю тебе логическим и математическим способами плюс личным сыскным чутьём: вор грабил сберегательные кассы в Москве путём разбора стен, так? В доме, примыкающему к Госбанку, он также попытался разобрать кирпичную кладку, которая граничит со стеной банка. Вот только, как сказали наши коллеги из Еревана, до полного разбора кирпичной кладки жилого дома и бетонных стен банка вор не дошёл, иначе говоря, не справился с препятствиями. Но ему удалось воспользоваться другим путём. Забрался, значит, твой хлопец на крышу, отыскал незапертое окно банка и влез в него. Ну не удача ли, скажи?
– Окна в банке, насколько мне известно, должны быть защищены решётками?
– Там какая-то белиберда с решётками: их сняли разом с окном во время ремонта, кажись. Альберт, какого лешего ты меня допрашиваешь?
Андреев вошёл в азарт:
– Кто ремонт затеял?
– Думаю, управляющий.
– С него и начнём, – прошептал капитан. – Когда мы вылетаем на место происшествия, товарищ полковник?
– Кто мы?
– Я, Лавров и Костенко. Вы же для этого меня вызвали, чтобы сообщить, что отправляете в ссылку?
– Конечно, хоть мир посмотришь, начиная с Еревана. Только Лавров там тебе в ходе расследования зачем, чтобы по столовкам бегать и в носу ковырять? О Костенко я вообще молчу – она… Один летишь. Сегодня. Сейчас. Тамошние сыщики нуждаются в тебе.
– Максим Валерьевич?
– Всё, Андреев, чеши – не морочь мне голову! Флаг тебе сам знаешь куда и мягкой посадки!
Капитан из кабинета вышел расстроенный.
Секретарша полковника Филиппова Ниночка малевала ногти перламутровым лаком – достала дефицитное дамское заграничное счастье через подругу-оперативницу.
– Что у нас из этого всего вытекает? – спросил Андреев, обращаясь в пустоту.
Ниночка непонимающе посмотрела на следователя и подумала: «Ох уж эти странные сыщики – невероятно дивные люди, с воздухом говорящие!»
72. Блатхата Левона, Ереван, день, 8 августа
Левон лежал и с отвращением смотрел на девушку, тянущую руку к прикроватной тумбочке.
– Пересчитывать будешь? – ухмыляясь, спросил он, закинув руки за голову.
– Поверю постоянному клиенту, – равнодушно ответила красотка.
– Старалась ты на троечку.
Девушка, одевшись, вышла из спальни, подмигнув Лимону, стоящему у дверей «комнаты для утех». Левон не спешил покидать удобное ложе – курил в постели.
– Лёва, зайти можно?
– Заходи, умник.
Обычно Лимон не вваливался на блатхату посреди дня, но здесь дело было срочное.
– Тысячу извинений за то, что нарушил твой послеобеденный ритуал, но…
Левон докурил, встал с постели и отправился в ванную: продажная любовь заставляет человека неотложно смывать все её следы.
– Говори! – послышалось из ванной.
Под шум воды в приоткрытую дверь Лимон сообщил хозяину блатхаты новость об ограблении Госбанка, добавив в конце:
– Наверняка стибрили до последней копейки!
– Имя!
С садистской и придурковатой улыбкой Лимон произнёс:
– Пока неизвестно, но, если нужно, всё узнаем.
Главарь предстал перед Лимоном в банном махровом полотенце.
– Ты чего в потолок пялишься? Судя по тому, что чувак по имени Коля у нас умер, то вместо него грабанул банк кто?
– Кто?
– Конь в пальто.
Лимон задумался.
– Гаспарчик «взял» банк, сечёшь? С него и надо бабки спросить.
– Спросим, – Лимон согласно шевельнул головой. – За милую душу!
Левон улыбнулся.
– Его наглая, хитромудрая, холёная рожа мне никогда не нравилась – хочется её «подправить» слегонца в очередной раз.
– Подправим.
Лимон уже чесал кулаки о дверные косяки, но Левон его остановил:
– Эй, боксёр, пар спусти. Не сейчас же его мочить!
– А когда набег готовить?
– Потемну.
– Понял, меньше знают – крепче спят.
73. Обувной цех, Ереван, день, 8 августа
– Да, интересно всё складывается в этой жизни, – Шурик подошёл к Гаспару, который стоял в столовой. – Слышал новости?
Гаспар пропустил вопрос Шурика мимо ушей.
– Ты чего здесь околачиваешься? Работы непочатый край. Пользу для общества кто будет приносить?
– Смилуйся, начальник, неделю без обеда работаю!
– Тогда ладно.
– Новости слышал?
– Я не слушаю новости и не смотрю.
– А зря, – возразил Шурик.
– Что ты имеешь в виду?
– Государственный банк ограбили, весь город на ушах стоит! Мы тут, значит, за сотню-другую спины гнём, а кто-то миллионы за раз…
Эта и ещё 2 книги за € 399