Следующая наша встреча состоялась через четыре дня. Я находился в качалке, когда зазвонил мой смартфон. На дисплее отобразилась надпись: «Володар». Приставив телефон к уху, я пальцем свободной руки прикрыл второе ухо, чтобы мне не мешала музыка, играющая в спортзале, и ответил:
– Да.
– Дмитрий, простите, побеспокоил вас?
– Нет, ничего страшного. Ну что, удалось вам скрыть чертёнка?
– Ммм… Я попытался.
– И что?
– Вы можете прийти? Лучше вам увидеть это своими глазами.
– Хорошо, как закончу, заскочу к вам.
– Спасибо, – бросил художник и отключился.
Голос у него на этот раз был не встревоженным, а скорее удивлённым. Мне оставалось ещё несколько подходов жима лёжа. Закончив, я попрощался с ребятами, принял душ и вышел оттуда.
Дойдя до своего дома, я не стал подниматься к себе, отправившись прямиком в гости к соседу.
После третьего стука дверь отворилась.
Художник в тот день был в той же одежде, в которой я его видел при первой встрече. Он молча вернулся в гостиную. Я же, закрыв входную дверь, последовал за ним.
Он показал глазами на картину.
– Взгляните.
Я осмотрел всё полотно. Потом посмотрел на то место, где в прошлый раз видел голову чёрта. Его там не было.
– Ого! Здорово у вас получилось! Как будто и не было там никого.
Художник ухмыльнулся.
– Вы хорошенько разглядели картину?
От его голоса мне стало не по себе. Я снова повернулся к картине и принялся внимательней её рассматривать.
И замер.
Спину пронзили тысячи ледяных иголок.
– Не может быть, – выдохнул я.
Чёрт всё также выглядывал из-за ствола дерева, но находился он справа от художника и чуть ближе к нему.
Я улыбнулся:
– Понял! Вы решили подшутить надо мной?
– В смысле? – взгляд художника красноречиво говорил о том, что у него не было намерения шутить.
– Ну, там стёрли, тут пририсовали.
– Мне что, делать нечего?! – крикнул он.
Я оторопел. Таким Володара я видел впервые.
Спустя мгновение черты его лица смягчились.
– Простите, Дмитрий, давайте я вам лучше покажу.
Художник взял кисть, макнул её в одну из многочисленных баночек с разбавленной краской и поставил большую круглую синюю кляксу, скрыв мордочку чёрта.
– Зачем же вы так испортили картину? – поразился я.
– Смотрите внимательно.
Несколько секунд ничего не происходило. А потом…
…Потом синяя круглая клякса стала сужаться, словно это шарик и из него выдули воздух. Прямо на наших глазах круг становился всё меньше и меньше, после чего и вовсе исчез, будто чертёнок вобрал кляксу в себя.
III
Я не мог поверить своим глазам.
– Боже мой… – вымолвил я.
– Вот-вот, подозреваю, только Бог и справится с этой чертовщиной.
Я потёр глаза и снова взглянул на картину. Кляксы не было.
– Может, мы сходим с ума? – выдавил я глупое предположение.
– Коллективной психоз? Вряд ли.
Очень неудобно, что в квартире художника не было ни одного стула. От только что увиденного не то, что присесть, прилечь было в самый раз.
– Тогда как вы это объясните?
– Пока не знаю, – пожал плечами Володар.
Мы так и стояли, пытаясь понять, что происходит с картиной моего друга. У меня возникла мысль, которую я тут же озвучил:
– Вы писали эту картину дома?
– Нет.
– А где тогда?
– В Марьиной Роще.
– То есть? – удивился я. – Там же вроде нет леса.
– Есть подобие, но конечно не такое, как я изобразил на картине.
– Ммм… понятно. Сейчас… – я достал из карманов брюк телефон и вбил в поисковик «Марьина Роща». В ответ я получил карту проезда.
– Это не то.
– А что вы ищите? – подошёл ко мне Володар.
Я же к написанному добавил слово «легенды» и получил то, что хотел.
– Я подумал, что, возможно, то место как-то повлияло на вашу работу.
– В смысле?
– Похоже, я оказался прав.
Я стал читать ему о легендах, связанных с Марьиной Рощей. Про колдунью, жившую в лесу и умертвлявшую одиноких путников. Про тела мертвецов, умерших от чумы людей и захороненных в тех местах. Там же хоронили людей, умерших не своей смертью, – самоубийц, пьяниц.