Грэйс

На седьмой день рабочей седмицы, Голди выписала себе выходной, чтобы поехать в город и сделать несколько накопившихся дел. Первым в списке стояло – починить обувь, затем нужно было положить на счёт, полученную оплату, а потом еще несколько небольших дел. Во второй половине дня, уставшая, но довольная собой Голди, угостила себя чашечкой крепкого кофе с молоком, чтобы хоть немного согреться и отдышаться от беготни по завалившему город снегу, и не торопясь отправилась обратно в особняк.

…

Вернувшись в особняк Голди собиралась хорошенько поужинать, когда пробегающая мимо горничная сообщила:

⁃      Добрый вечер, Терра Баф. Вас искал терр следователь, ещё несколько часов назад.

⁃      Следователь? – испугалась Голди.

⁃      Да, хозяин несколько раз посылал за Вами.

⁃      Терр Шеридан? – уточнила девушка.

⁃      Да, – кивнула горничная.

И Голди, улыбнувшись, поспешила в кабинет с испорченной дверью.

Поднявшись в коридор и оказавшись напротив кабинета, Голди услышала голоса за дверью и без раздумий толкнула дверь, которая тут же поддалась. Однако Шеридана в кабинете не было. За своим столом чернее тучи сидел Дормер, и через носитель-кристалл смотрел запись судебного процесса по собственному делу. В это время за трибуной свидетеля стояла его мать… и клеветала на собственного сына.

Граф то ли не заметил, как она вошла, то ли сделал вид, что не заметил, и Голди поняла, что Шеридан уже покинул особняк, но ей неожиданно стало жаль Дормера, который выглядел ужасно одиноким и несчастным.

⁃      Добрый вечер, милорд! Терр Шеридан… – начала она, но была прервана.

⁃      Уехал.

Однако Голди уже не могла просто уйти.

"… Он пошел в отца. Отцовская порода, я всегда знала – порченная кровь…" – тем временем вещал кристалл и на этой фразе Дормер выключил его.

⁃      Уходи, – не оборачиваясь сказал граф и открыл дверцу стола, выудив оттуда какую-то пузатую бутылку.

⁃      Это не поможет. Будет только хуже, – устало сказала Голди.

⁃      А что поможет? – раздраженно спросил Дормер, – Раз ты такая умная – должно быть знаешь.

⁃      Знаю, – зачем-то кивнула Голди, – И могу Вам помочь.

⁃      Не нужна мне такая помощь. Уходи. – Голди не сразу догадалась о чём идёт речь, но всё же сориентировалась быстро.

⁃      Вы не привлекаете меня как мужчина, чтобы я Вам так помогала, – спокойно ответила она. Дормер от удивления повернулся и вопросительно уставился на неё. – В общем, если Вы предпочитаете сидеть страдать, жалеть себя и сокрушаться о своей жизни в одиночестве, а наутро проснуться с ужасной головной болью – вперёд. Если согласны принять помощь – жду Вас за дверью ровно пять минут. Уговаривать не стану. – Сказав это, она решительно вышла из кабинета, случайно хлопнув многострадальной дверью.

На самом деле Голди понятия не имела, чем она может помочь господину хозяину. В чём она была уверена – так это в том, что он не выйдет. Но слово есть слово, и свои обещанные пять минут она решила выстоять, и тем удивительнее было, что дверь позади неё распахнулась спустя минуту.

⁃      Что я должен делать? – серьёзно спросил Дормер.

⁃      Оденьте тёплые сапоги, дублёнку, варежки и подштанники. И шапку, разумеется, – брякнула первое, что пришло в голову Голди, – через пять минут встречаемся на кухне.

Идя в свою комнату за тёплой одеждой, Голди судорожно пыталась придумать, что же делать и какой жареный петух клюнул её в задницу – пожалеть милорда и предложить помощь, но ни одной идеи в голове не было. Оставалось надеяться на то, что милорд одумается.

Однако войдя на кухню со скрещенными пальцами, Голди обнаружила тепло одетого Дормера, который держал в руках шапку и варежки. Судя по его лицу, он сам пытался понять, что он здесь делает.

⁃      Что дальше? – скептически спросил граф.

Голди задумчиво взглянула за его спину. Прямо за ней находилась печь. А над ней висело несколько сковородок, огромный казан, и то ли крышка, то ли сковородка, не имеющая боковых стенок, слегка вогнутая по центру. В ширину по прикидке Голди, она могла бы поместиться сидя с выпрямленными ногами.

Не придумав ничего лучше, Голди сказала:

⁃      Берите вон тот плоский казан.

Дормер обернулся в след за её указательным пальцем и критически оглядел железяку, однако всё же подошёл и аккуратно снял.

Прикинув что-то в голове Голди уточнила.

⁃      Со стороны кухни северная стена?

⁃      Северная, – ответил Дормер.

⁃      Отлично, – улыбнулась Голди, открывайте портал к северной стене.

Граф, припомнив опыт их предыдущего совместного перехода, уже сожалел о своём минутном порыве, однако отступить что-то не позволяло. Дело в том, что Дормер отдавал себе отчёт в том, что просто боится остаться наедине с собой.

Выйдя из портала, они удивленно окидывали взглядом снежный холм. Вокруг была пурга и хоть ветра не было и вовсе, снег валил так, что дальше вытянутой руки не было видно.

⁃      Это точно северная стена? – уточнила Голди, которая припоминала, что с южной стороны есть небольшой пролесок.

⁃      Точно, – нехотя ответил Дормер.

⁃      Отлично. Кладите казан вот сюда, – сказала Голди и попыталась сделать уверенный вид.

И хоть небо над ними было хмурым и тучным, из-за навалившего снега было довольно светло и, опустившаяся на особняк темнота – не казалась такой уж кромешной.

Голди аккуратно присела на край казана, убедившись, что он скользит, придерживая его руками.

⁃      Садитесь позади, – скомандовала она, – Вы будете рулить, а я освещать.

С этими словами Голди зажгла над головой светящуюся сферу. Что, впрочем, никак не смогло сделать пространство вокруг более просматриваемым из-за вездесущего снега.

Граф долго и недоверчиво смотрел на казан, а затем обреченно вздохнув аккуратно сел.

Голди закрепила сферу, следовать за ними, поджала ноги, положив их на бортик, полностью оказавшись на казане, а затем скомандовала:

⁃      Толкайте.

⁃      Ты уверена? – спросил Дормер.

⁃      Толкайте, – уверенно ответила Голди.

И Дормер толкнул.

Сначала они медленно раскачивались из стороны в сторону и дрейфовали, и Голди даже поймала какую-то неуловимую ностальгию по детству. Вскоре снег неприятно начал впиваться в лицо, а затем склон неожиданно стал резко гораздо более наклонным и чёртов казан словно полетел сверху не соприкасаясь со снегом. Снег попадал ей в рот, бил в глаза. А затем в нескольких метрах от них появилось дерево, потом второе, затем третье, пятое.. десятое.. и Голди с ужасом поняла, что они въехали в тот самый пролесок на южном склоне. Затем дерево показалось точно перед ними.

От страха перед неминуемым столкновением она зажмурила глаза и что есть силы завизжала. Однако казан неожиданно дал вправо и столкновения не произошло, затем чёртов казан вилял из стороны в сторону под самую отборную брань, состоящую из одной композиции которая по мере увеличения скорости казана, постепенно обрастала всё новыми и более интересными конструкциями.

Голди мысленно, а может и вслух прощалась со всеми родственниками, когда чёртова железяка неожиданно замедлила ход, а затем и вовсе остановилась.

Для того чтобы открыть глаза, Голди потребовалось собрать все свои душевные силы.

Она была жива здорова, с изначальным комплектом рук и ног, она всё также сидела на казане с отбитой ко всем стрыгам задницей. А сам казан стоял на поляне. С ужасом представляя злющего Дормера, который до сих пор не задушил её видно лишь потому, что отшибленную попу и руки к казану приморозил – Голди слезла с казана и посмотрела на него. А затем за него. Прямо туда, где на южном склоне за падающим снегом громоздился пролесок, из-за которого они чудом не погибли.

Дормер откинулся с казана и лежал спиной на снегу не двигаясь. Испугавшись, Голди поспешила к нему вместе со сферой. Однако, когда она оказалась возле него, она увидела, что граф широко улыбается и смотрит прямо на неё своими сияющими глазами. Приподнявшись на локтях, он с воодушевлением спросил:

⁃      Ну что, ещё раз?!

И зрачки его в этот миг снова сузились в щёлку, а золотистая радужка начала мерцать. Однако Голди было совершенно плевать на это. Первый шок начал сходить, а вот адреналин вскипал по венам и, получив облегчение от осознания того, что оба они остались живы, Голди начала наполнять немая ярость.

⁃      Это южный склон, идиот! Пролесок растёт на южном склоне! – Рявкнула она и больше не говоря ни слова направилась по сугробам в сторону того самого пролеска, собираясь пешком добраться до дома. Лишь бы больше никогда не иметь дел с милордом-идиотом.

Сзади послышались шаги. И сбоку от Голди открылся портал, но та раздраженно обошла его. Сзади донеслось:

⁃      Это, конечно, твоё дело, но в этих местах водятся медведи и волки.

И Голди плавно развернулась и вошла в портал с таким видом, будто так и планировалось изначально.

Выйдя из портала прямиком на кухне, первое что увидела Голди – совершенно растерянную повариху, которая держала в руке большую тарелку с похлёбкой.

⁃      Мне сказали, что ты вернулась час назад, я подогрела нам похлёбку, но ты кажется не голодна… – Донни, наконец, заметила немую ярость на лице девушки.

В это время желудок Голди, опровергая предположение Донни издал громкий и жалобный звук. На что Донни кивнув сама себе ответила:

⁃      Наливаю, – И начала разливать по тарелкам похлёбку.

В это время из портала вышел Дормер и поведя носом спросил:

⁃      Ммм… вкусно пахнет! Что это у вас?

⁃      Похлебка… – ответила ошалевшая повариха. Которая впервые имела счастье лично общаться с хозяином дома.

⁃      Можно присоединиться? – спросил Дормер и еле успел поймать вывалившуюся из рук Донни миску. В это время Голди, сидящая за столом, сердито засопела.

⁃      Так Вам же… жаркое там… свежее… Вам… – пыталась прийти в себя повариха, которой помочь никто не спешил.

⁃      Похлёбка пахнет очень вкусно, – улыбнулся Дормер и добавил, – угостите похлёбкой.

Донни, разомлевшая от такой улыбки, всё же слегка пришла в себя и подобравшись уточнила:

⁃      Куда подать?

⁃      Милорду в кабинет, – решительно ответила Голди.

Дормер же, улыбнувшись ещё шире сообщил:

⁃      Я поужинаю с вами здесь, если вы не против.

Голди закатила глаза, однако покидать столовую не спешила. Всё же появившаяся рядом с ней похлёбка уже заполонила своим ароматом нос, и девушке хорошенько пришлось сомкнуть рот, чтобы оттуда не побежали слюни.

Донни поторопилась накрыть на стол, хоть накрывать и подавать хозяину раньше ей не приходилось, всё же её дело было – приготовить.

Разложив похлёбку, она хорошенько приправила её зеленью. Нарезала свежий ржаной хлеб, который пекли только для слуг, достала соус и горчицу, а в центр стола в стакан поставила веточку душицы.

⁃      Я, пожалуй, пойду, – высоким от волнения голосом пропищала повариха окончив "сервировку".

⁃      Сидеть, – неожиданно рявкнула Голди.

⁃      Будьте любезны, составьте нам компанию, – широко улыбнувшись сказал Дормер.

Все трое молча уселись за стол. Донни даже не пыталась дотронуться до ложки – подперев подбородок рукой она с умилением рассматривала хозяина. Голди ожесточено гремела ложкой по тарелке, периодически метая взглядом молнии. И только Дормер с удовольствием и удивлением опробовал весь нехитрый ужин и неожиданно рассыпался в благодарностях. На что Голди ещё больше разозлилась. "Значит за похлёбку трижды поблагодарил! А за жизнь – ни разу. Ну и осёл." – раздражалась она про себя.

⁃      Сколько вы уже работаете у нас? – обратился Дормер к поварихе.

⁃      Так уж два месяца, – наслаждалась происходящим Донни.

⁃      Я попрошу экономку добавить в моё меню Вашу похлёбку, это что-то невероятное! И почему мне раньше не взбрело в голову попробовать?

В это время с Голди одновременно сошли адреналиновый шок и ярость. Медленно и постепенно она начала осознавать произошедшее и полную неадекватность того что она делала и говорила последние полтора часа, а ещё она вспомнила предупреждение Дормера – в случае чего запереть её в подвале, и неожиданно ощутила вполне вероятное присутствие подвала в своей ближайшей жизни.

⁃      Спасибо, Донни, как всегда очень вкусно, – быстро покинув стол сообщила Голди, а затем торопливо домывая свою тарелку добавила, – Всем добрых снов, – и выскочила за дверь.

Резко остановившись она двумя руками придержала ручку двери, чтобы ни в коем случае не хлопнуть, а развернувшись чуть лицом не уткнулась в невесть откуда появившегося Дормера. Он стоял напротив двери, облокотившись правой рукой об косяк, и склонившись, заставив таким образом Голди прижаться спиной к двери, чтобы их носы не соприкасались. Глаза его снова сияли, а вместо зрачков были узенькие щёлки. Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и медленно сказал своим низким голосом:

⁃      Две вещи, Голди Баф. Первая. Пролесок растёт на северном склоне. И вторая – ты сделала всё для того чтобы я тебя заметил. И я тебя заметил.

Брови Голди поползли наверх, состроив одновременно гримасу снисхождения и насмешливости:

⁃      Вы невероятно внимательный человек, милорд, – сказала она и попыталась обойти его. Дормер взял её руку в свои и галантно наклонившись медленно поцеловал, затем выпрямился и добавил:

⁃      Я не человек. Добрых снов, Голди Баф, – сказал граф и вернулся на кухню, продолжив любезный разговор с поварихой.

Голди, решив, что сегодня она достаточно наигралась с судьбой – поспешила к себе в комнату.

Глава 11

А в комнате Голди ждал букет пионов, записка и какая-то странная сумка.

"Милая Голди, к моему величайшему сожалению, сегодня я не смог Вас дождаться. Не сочтите меня неблагодарным, за то, что Вы для меня сделали – я хотел бы поблагодарить Вас лично. И что скрывать, я был бы несказанно счастлив видеть Вас! А потому прошу Вас, воспользоваться нашей небольшой тайной связью и передать мне, через сколько дней у Вас будет выходной. Мои восхищения, Леди Баф. Шеридан."

Открыв сумку, Голди с потрясением обнаружила свои вещи, что оставались в гостинице, с которыми она уже давно попрощалась.

Суетливо вытряхнув всё на кровать, она с волнением перетрясла все, что было и, к своему невероятному счастью, обнаружила в кармане кардигана серебряные серёжки с сапфирами, что подарил ей дед.

Сами по себе они стоили немного, однако для Голди это было почти единственное, что несло в себе тёплую память о прошлой жизни.

Голди испытывала к Шеридану глубокую благодарность и теплоту. Ведь сдержал данное слово…

С любопытством и азартом, она снова перестроила сигналку на маячок, и семь раз мигнула, что означало по их договорённости – следующий выходной Голди состоится через семь дней.

…

На утро следующего дня Голди узнала от дворецкого, что пролесок действительно находится возле северной стены на довольно рельефном склоне. В отличие от южной, за которой находился небольшой холм. В это же время Голди узнала, что накануне вечером они могли погибнуть по её вине. Однако идти извиняться она не собиралась. В глубине души она всё же крепко злилась на графа, который даже спасибо не сказал за всё, что ей пришлось пережить, чтобы его сиятельная задница могла продолжать жить и имела возможность убиться, катаясь на казане, а не руками палача…

За три месяца работы экономкой Голди скопила неплохую сумму. Этого было недостаточно, чтобы приобрести жильё, однако, на черный день и на несколько месяцев житья в случае чего – точно хватит. При этом ей удалось собрать себе небольшой, недорогой, но элегантный и очень симпатичный гардероб. Кое-что она покупала на рынке и перешивала сама, а кое-что даже заказывала в мастерских.

Утром второго дня седмицы Голди посетила банк, сложив на счёт поднакопившуюся сумму. Купила на рынке две пары перчаток и решила сократить путь в особняк проулками. В одном из них она случайно увидела, как двое старикашек держали вырывающегося кота:

⁃      Может сварим его? – спросил один.

⁃      Мало ему будет. За такое надо сжечь.

Кот, который по началу грозно шипел и вырывался, начал жалобно мяукать и Голди стало его жаль.

Она подошла к старикашкам и заявила:

⁃      Отпустите животное.

Не сговариваясь они синхронно обернулись и осмотрели её снизу вверх:

⁃      Невоспитанная, – пришел к неутешительному выводу тот, что был справа.

⁃      Точно, – согласился тот, что держал кота.

Голди, от изумления уронила челюсть.

⁃      Добрый день, уважаемые. Будьте любезны, отпустите животное, – исправилась она.

⁃      День вовсе не добрый, – проворчал тот, что справа.

⁃      С чего бы я должен отпускать своего кота? – уточнил второй.

⁃      Я обращусь в маг полицию, – попыталась припугнуть Голди.

⁃      Обращайся, – кивнул тот, что держал кота и развернувшись зашагал в проулок.

⁃      Стойте! – крикнула Голди, – Я куплю его!

Старикашка задумчиво остановился, затем обернулся и оценивающе оглядел Голди. От этого взгляда она поёжилась. Старикашка что-то крякнул и сказал ей:

⁃      Пожалуй, ты подходишь. Подойди к Фарлу, он скажет, что нужно принести.

Голди подошла ко второму старикашке, что остался стоять рядом. Тот, опустив её за руку, что-то прошептал ей на ухо.

⁃      Да вы с ума сошли! – возмутилась Голди.

Второй старикашка развернулся и зашагал в след за первым.

⁃      Принесешь через два дня. Или сварю кота. – донеслось до Голди перед тем как оба старикашки скрылись в арке.

Голди побежала за ними, однако завернув в арку, наткнулась на стену. Окинув её магическим зрением, она сразу же поняла, как открыть проход. Однако спускаться туда не решилась. Котика жаль, но и умирать не хочется.. Развернувшись Голди поспешила в особняк, но решила, что позже непременно вернется.

Глава 12

Дормер сидел в своём кабинете и пытался просмотреть рабочую запись по кристаллу, когда в кабинет вошёл дворецкий и объявил:

⁃      Милорд, прибыл следователь из отдела полиции. Ищут экономку. Видно в чём-то обвиняют, – добавил свои измышления он.

Сначала граф хотел прогнать его, но затем удивлённо спросил:

⁃      Ты знаешь, где она?

⁃      В своей комнате, милорд.

Дормер решительно вышел из кабинета, попросив дворецкого провести его к экономке.

На пороге крыла для слуг он пытался осмыслить, причину своих действий. Дверь в комнату экономки была раскрыта и Дормер без стука вошёл.

Зайдя в комнату, он увидел Голди, которая сидела на своей кровати. Она выглядела раздавленной. Глаза были сухими, но смертельно уставшими и поникшими. А рядом на стуле примостился молодой следователь, который, закинув ногу на ногу, задавал ей вопросы:

⁃      Причина смены имени, леди Баффлстоун.

Голди совершенно не обращала внимания на него, она рассматривала свою левую руку, а в правой её руке в перчатке было письмо.

Прикрыв дверь Дормер растерянно смотрел на неё, осознавая удивительную вещь – ему было не просто не всё равно, ему хотелось ей помочь.

Он подошел к ней и поинтересовался, протянув руку к письму:

⁃      Можно?

Голди механически кивнула и протянула ему письмо.

Бегло прочитав письмо, Дормер задумчиво взглянул в окно. Из письма выходило, что трое родственников Грэйс Баффлстоун, а именно : её отец, мать и брат – имеют к ней имущественные претензии по наследству, которое оставил ей, умерший месяц назад дед, поэтому Голди-Грейс вызывают в суд.

Что именно так сокрушительно повлияло на неё, он знать не мог. Но её неожиданная беззащитность и растерянность – не давали ему уйти. Однако, что сказать и сделать, он понятия не имел.

Следователь ненадолго прервался, а затем снова хотел продолжить допрос.

Дормер не знал его лично. Он был молод и точно не из его отдела.

⁃      По какому поводу Вы явились в мой дом? – уточнил Дормер.

⁃      Добрый вечер, милорд. Сейчас идет большая проверка по Бенжамину Солту и западному отделу. Мне нужно допросить Терру Баф.

⁃      У вас есть постановление на допрос?  Вы получили разрешение хозяина – чтобы зайти в дом? И конечно же Вы не знали, что терра Баф находится под моим протекторатом. – Говоря всё это, Дормер сам никак не мог понять, зачем он это говорит и делает, – Принесите постановление и все соответствующие документы. Тогда и поговорим.

После того как следователь откланялся, Дормер подошёл к кровати.

Постояв возле неё ещё немного, он присел рядом.

⁃      Расскажи мне, – серьёзно сказал Дормер, ничего лучше так и не придумав.

Она обернулась и растерянно посмотрела на него так, будто только что заметила. И Дормер, который был уверен в том, что она немедленно прогонит его, был крайне удивлён тем, что она неожиданно ответила:

⁃      Дед вырастил меня… когда я выросла – помог сбежать…После того как я уехала – семья отреклась от меня.. и они… они даже не сообщили мне, что деда не стало! Только эта бумажка! Спустя месяц! Я даже проститься не успела! – начала всхлипывать Голди и неожиданно прислонив руки к лицу расплакалась.

Женские слёзы для Дормера всегда были досадной неприятностью. Они раздражали. Однако сейчас ему действительно хотелось помочь. Но что можно сделать и сказать – он понятия не имел. Немного подумав, он приобнял её правой рукой и прижал к себе. Она вздрогнула и замерла, а затем неожиданно опустила ему голову на плечо и последний раз всхлипнув успокоилась.

– Дед всегда был добр ко мне. Он был оникс. Ни я, ни отец живительной силы воды не унаследовали, но дед всегда говорил, что вода во мне родная и покладистая. А может просто жалел. Он с детства занимался мной, это он подготовил меня к поступлению. До последнего он надеялся, что оникс проснётся во мне. Но вода не становилась живой, несмотря на все его усилия.

– Живая вода способна погасить даже магический огонь? – улыбнулся Дормер.

Да, – ответила Голди и замолчала.

Так они просидели молча некоторое время. Дормер, вдохновлённый не бывалым успехом спросил:

⁃      Когда планируешь уехать?

Голди подняла голову, протерла левой рукой глаза и ответила:

⁃      Я не поеду. Пусть подавятся. Ничего мне от них не нужно.

Дормер долго сидел молча, задумчиво разглядывая её перчатку на правой руке, а затем сказал:

⁃      Это глупо. В тебе сейчас говорит обида и злость. Твой дедушка оставил тебе что-то. Значит он хотел, чтобы это было именно у тебя. И отказавшись от этого, ты не столько лишаешь себя чего-то, сколько обижаешь его.

Голди взглянула ему в глаза и с благодарностью ответила:

⁃      Спасибо. Мне действительно нужны были эти слова.

И Дормер словно прозрел. Он впервые увидел, какие у неё красивые голубые глаза и какие мягкие блестящие локоны. Какая она нежная и милая, когда по-настоящему улыбается.

⁃      И часто Вы обнимаетесь с прислугой? – Голди отсела и попыталась сгладить неловкость, а заодно сменить тему.

⁃      Не так часто, как хотелось бы, – поддержал шутку Дормер, – И ты не прислуга.

В этот момент Дормер почувствовал по кристаллу связи вызов. И к его величайшему сожалению, ему пришлось покинуть по делам особняк.

Но весь оставшийся день она не выходила из головы. Её образ стоял перед глазами, сколько бы он не пытался прогнать его. И вечером, влекомый немыслимой силой, он бросил все дела и поспешил к ней.

Время было позднее, огни в доме почти полностью погасли. Но несмотря на это, Дормер зайдя в дом поспешил уже знакомой дорогой в крыло слуг.

Неловко постучав, он почувствовал внутри себя волнение. И было оно великолепным и отвратительным одновременно.

Но несмотря на позднее время, она открыла дверь и с удивлением уставилась на него:

⁃      Что-то случилось? – растерянно спросила она.

⁃      Почему ты помогла мне? – вопросом на вопрос ответил взволнованный Дормер, глаза которого блестели.

⁃      Вы… выглядели… несчастным… – подбирая слова, говорила Голди, пытаясь понять, что происходит.

⁃      Великие предки, Голди! Я не про покатушки на железной крышке! Почему ты согласилась на ментальное сканирование?

В этот момент Голди поняла, что чтобы не происходило, это было для него важно. И ей очень не хотелось его обижать.

⁃      Мне очень жаль, милорд, это никак не связано с Вами, если Вы рассчитывали услышать такой ответ. Я… меня загрызла совесть. Вы были невиновны, – сказала Голди, насторожено ожидая его реакции.

Но он смотрел на неё с восхищением и изумлением:

⁃      Спасибо за честность, – сказал он и склонившись, взял её руку и поцеловал.

А затем, быстро распрощавшись, ушёл.

Глава 13

Немного лести, пара куриных грудок, большой кусок душистого ароматного мыла, и «вуаля»! – Голди заполучила круглый мясной пирог. Донни расстаралась и от золотистой корочки шёл пряный аромат. Запихнув это богатство в сумку, ранним утром, Голди поторопилась в город. Пришло время спасать кота… Её раздражала абсурдность ситуации и собственная несостоятельность, да и идти в неизвестность было страшно, но котика было жалко.

Свернув в знакомый проулок, Голди уставилась взглядом в арку, заложенную кирпичной стеной. Ещё пару раз обведя её магическим зрением, попробовала открыть её самым распространённым заклинанием «ключа от всех дверей», однако от нервов в самый неподходящий момент дрогнула и не сумев сконцентрировать силу на заклинании, случайно направила её прямиком в стену. Послышался глухой удар. Волной отдачи Голди подвинуло на пару шагов назад. Из стены вывалилось два кирпича и посередине пошла трещина.

Голди молча стояла напротив и наблюдала за деянием рук своих. Стена неожиданно исчезла и в проходе появился один уже знакомый старикашка.

– Ты что творишь, болезная? – взвизгнул он и сотряс воздух кулаком.

– Я Вам.. пирог принесла и монеты… как Вы и говорили… – нашлась с ответом Голди.

– А стену то зачем ломать? – сокрушался он, а затем остановив задумчивый взгляд на сумке, неожиданно успокоился, – А склянки? Склянки принесла?

– Принесла, – ответила Голди и скривилась.

– Ну, проходи, – примирительно согласился старикашка.

И Голди зашла в акрку. Обернувшись, она снова увидела за собой стену. А перед ней была лестница, ведущая в подвал. Старикашка уже спустился и открывал дверь. И Голди торопливо последовала за ним.

За дверь он её не пустил, встав в дверном проёме, он потребовал:

– Ну, выкладывай.

И Голди достала и положила ему в руки: пирог, пять серебряных монет и две стеклянные склянки.

– Всё верно, – проскрипел старикашка.

– Отлично, – обрадовалась Голди, – отдавайте кота.

– Не так быстро, – возразил старикашка, – через пять дней принесёшь ещё две склянки и пять монет – тогда и получишь эту нечисть обратно.

– Да Вы с ума сошли? – взбеленилась Голди, – Это дворовый кот. Дворовый. Я даже не знаю, жив ли ещё бедолага!

Тогда старикашка щёлкнул пальцами и воздухе прямо рядом с Голди, появился тот самый кот. И выглядел он, по мнению Голди, крайне несчастным. Она потянула к нему руки и попыталась взять, но старикашка снова щёлкнул пальцами и кот исчез.

– Две склянки и пять монет, – снова повторил он и исчез, а Голди снова оказалась перед аркой, заложенной кирпичом.

Раздражённо глядя на стену, она уже собиралась уходить, когда старикашка неожиданно появился снова и нравоучительно добавил:

– В следующий раз, не надо ломиться. Вон видишь, выступающий кирпичик. Коснись его магией, или кончиком сапога – камень сам возьмёт сколько нужно, – сказала старикашка и снова исчез.

…

Следующие несколько дней Голди не видела ни хозяина, ни белого света. В подвале завелись мыши. Наложенное на дом защитное заклинание развеялось, а новое наложить просто не успели.

Мышей прогнали быстро. А вот устранить последствия оказалось делом непростым. На первом этаже погрызли даже занавески. Сервант, несколько дорогих шкатулок, трубок и ещё пару безделушек из красного дерева. В полу и стенах появились дыры. А под большим пузатым шкафом обнаружился склад из сыра, колбасы и хлеба. А что уж говорить про подвал…и помёт.

Закончив с мышами и устранением последствий, Голди всё же решила освободить свой запланированный выходной. Утром она долго лежала в кровати, а после обеда на пороге особняка появился Шеридан. Снова с букетом. В этот раз он даже не зашёл поздороваться с Аароном – сразу отправился на поиски Голди.

Вручив букет и растерянно взглянув на её руку, которая снова была в перчатке, Шеридан уточнил:

⁃      Если я всё верно понял, у Вас сегодня выходной?

⁃      Всё верно, – улыбнулась Голди.

⁃      Могу я пригласить Вас на прогулку? – спросил Шеридан и неожиданно стал выглядеть взволнованным.

⁃      Конечно, – улыбнулась Голди, – пойду за тёплыми вещами, – сказала она и жестом указала на лестницу, за которой находилось крыло слуг.

Однако к беседе неожиданно присоединился третий голос:

⁃      Мне как раз нужно в город, поедем вместе. Приветствую, Шеридан. Что не зашёл?

На что Голди и Шеридан одновременно закатили глаза. Дормер сделал вид, что ничего не видит и велел подать экипаж.

Через четверть часа все трое сидели в домашнем кебе Дормеров. Голди и Шеридан ехали молча. Дормер пытал Шеридана по одному из текущих дел.

⁃      Где вы планировали высадиться? – уточнил Дормер.

⁃      Высади нас на центральном проспекте и отправляйся по делам, – сказал Шеридан.

⁃      Я решил отложить дела и прогуляться с Вами. Погода располагает, – ответил Дормер.

⁃      Что происходит, Аарон? Ты издеваешься? – не выдержал Шеридан. На что Дормер состроил ничего непонимающую невинность, что в целом выглядело довольно реалистично.

⁃      Какого чёрта ты увязался с нами? – раздражался Шеридан.

⁃      Каждый из вас по отдельности – ходячая катастрофа, а тут вы решили объединиться и удвоить усилия. Я подумал, что проще присмотреть за вами, чем снова вытаскивать из какого-то подвала, – и бровью не повёл Дормер.

Голди снова закатила глаза, а Шеридан решил, что бесполезно препираться, лучше всего будет потом лично побеседовать.

⁃      Голди, есть ли пожелания по маршруту? – уточнил Шеридан, который решил, что лучшим выходом из сложившейся ситуации – будет игнорирование Дормера.

⁃      Особых пожеланий нет. Но раз представилась возможность – хочу забрать свой заказ в Смольном проулке, – подумав ответила Голди.

⁃      Хорошо, тогда пройдем по центральному проспекту на буковый бульвар и через торговые ряды свернём на Смольный прогулок, – резюмировал Шеридан.

Так вся процессия двинулась вперёд, Шеридан держал Голди под руку, а Дормер семенил сзади, пытаясь пристроиться то сбоку, то между ними, если позволяла ширина пешего тротуара, очень внимательно прислушиваясь к разговору, однако сам не участвуя в нём, чем сильно раздражал обоих собеседников.

⁃      Могу я угостить Вас обедом? – спросил Шеридан Голди, проходя мимо небольшой траттории украшенной деревянными игрушками и ветвями омелы.

⁃      Благодарю, но я не голодна, – улыбнулась Голди, – Если Вы проголодались, то непременно зайдёмте, я как раз быстро заберу заказ и присоединюсь.

⁃      Я тоже не голоден, – отчего-то расстроено ответил Шеридан.