Темное наследство

Эпизод 2

Я не знала, сколько времени простояла в одиночестве. Тридцать секунд? Или тридцать минут? Больше никто из людей не появлялся. Я почувствовала, что замерзаю, и побрела напрямик по укрытому снегом замшелому газону. Ноги налились свинцовой тяжестью, холодный ветер кусал лицо. Дом был совсем близко, но дорога к нему заняла как будто целую вечность.

Оказавшись в прихожей, даже не счистив глину с кроссовок, я направилась на застеклённую веранду, где на журнальном столике лежал ноутбук.

В голове крутился водоворот мыслей. Я вошла в браузер и принялась лихорадочно искать. Я привыкла начинать решение любых проблем – моральных, физических или практических – с «Гугла». Теперь на смену подружке, которой ещё лет двадцать назад можно было позвонить, чтобы спросить совета, пришли всезнающие единички и нолики.

Можно ли вообще получить в банке 820 000 крон наличными? Следует ли отчитываться, на что пойдут деньги, или придётся заявлять в налоговую инспекцию и заполнять всякие хитроумные бланки? И пусть даже удастся заполучить деньги, то поместятся ли они все в одну сумку? Все поиски в Сети в конечном счёте приводили меня в одно и то же место: «Шведский криминал» – форум, где различные тёмные личности, желавшие остаться неизвестными, обсуждали преступления и делились своими соображениями на этот счёт. Неужели придётся искать ответ на свой вопрос здесь?

Внезапно меня пронзила ещё одна ужасная мысль. Что, если все поиски останутся в памяти компьютера? Даже эти, явно криминального характера? Если я попадусь, то смогут ли их потом использовать в качестве доказательства? Я даже не знала, как почистить браузер. Неужели придётся избавляться от ноутбука и выкидывать его в мусорное ведро?

От подобных мыслей меня аж в пот бросило. Я испуганно покосилась на лестницу. Где ты, Алиса, в школе или дома? Обычно я назубок знала распорядок каждого твоего дня, все тренировки и расписание занятий, но тут поняла, что даже позабыла, какой сегодня день недели.

– Алиса! – крикнула я сорвавшимся голосом.

Никакого ответа. Однако это ещё ничего не значило – ты вполне могла находиться в своей комнате и ничего не слышать. Я крикнула ещё раз, но в доме по-прежнему царила тишина. Я взлетела на верхний этаж. С холодным ужасом я представила, что в дом прокрался бандит и похитил тебя, взяв в качестве заложницы. Несясь по лестнице, я видела всё как наяву. Какой-то страшный человек неслышно подкрадывается и набрасывается на тебя, ничего не подозревающую, связывает по рукам и ногам и за длинные светлые волосы тащит в машину, пока ты тщетно пытаешься позвать на помощь сквозь кляп во рту.

В твоей комнате всё как обычно. Кровать не застелена, на диване валяется неубранная одежда, школьной сумки нигде нет. Ни намёка на чьё-то вторжение. Я сбегаю с лестницы и хватаю телефон, чтобы позвонить тебе. Обнаруживаю непрочитанную эсэмэску от тебя. Нет, даже две. «Алло!!! ты где????? уезжаю с Эллой» – гласит первая, а во второй: «Можешь подкинуть еще 200 крон?»

Я испустила глубокий вздох облегчения. Напрасно я так испугалась. И потом, неужели бы я не заметила, если бы в доме оказался кто-то чужой? Такие вещи обычно чувствуются. Я разулась, пытаясь привести мысли в порядок. Итак, что мы имеем? Некий мужчина в спортивном костюме получит свои деньги. Мне вернут обратно картину, и всё это должно произойти меньше чем через неделю. Возможно, я сделала глупость, решив продать литографию, но, как известно, от ошибок никто не застрахован, верно? Я опять открыла ноутбук и зашла на свой банковский счёт. Пока страница загружалась, быстренько подсчитала в уме. Выходило, что на счету должно было оставаться по меньшей мере полмиллиона крон. С хорошо проработанным бизнес-планом нового агентства мне легко удастся взять недостающую сумму в кредиту банка. Теперь финансовое положение было куда лучше, чем когда я продавала картину. А самое главное, теперь я не чувствовала себя раздавленной и покорной. Выше голову! В конце концов, только позитивный настрой помогает тем, кто берёт кредиты в банке. Страница загрузилась. На счету оставалось всего 236 453 кроны.

Что-то не сходится. Здесь меньше половины того, на что я рассчитывала. Я проверила ещё несколько счетов, но общая сумма всё равно оставалась прежней. Шаг за шагом я просмотрела историю расходов и среди небольших покупок в магазинах «Гато», «Рум» и «Эн Кей» обнаружила, что со счёта было снято 350 000 крон. Сумма была переведена в другой банк. Десять дней тому назад. Я вспотела от напряжения. Господи, такая невероятная сумма и исчезла неизвестно куда! Как такое возможно? Я видела только одно объяснение. Внутри стремительно поднималась волна злобы. Я схватила мобильный и отправила Эрику сообщение. После того памятного утра, когда я ударила его машину клюшкой для гольфа, мы друг с другом не разговаривали.

«350 000?»

Через пару минут пришел ответ.

«У тебя остался дом. Мне нужна новая машина. Старую ты разбила».

Меня так затрясло от ярости, что я едва попадала пальцами по кнопкам.

«Но это же мои деньги!» – возмутилась я.

Телефон тренькнул снова.

«Ага! Ты так считаешь?»

Я в сердцах швырнула телефон на пол, втайне надеясь, что он разлетится вдребезги, но он лишь подскочил и остался лежать на паркете.

Я прекрасно знала характер Эрика и понимала, что больше не увижу этих 350 000 крон как своих ушей. Хуже всего было то, что он не нуждался в деньгах так, как нуждалась в них я. Причина крылась в другом. Он собирался проучить меня, только я пока не понимала за что. Я допустила страшную ошибку, когда в бланке аукциона Лемана указала банковский счёт, на который мы раньше вместе переводили свои зарплаты. Но мне даже в голову не могло прийти, что Эрик, после того как перевёл все свои деньги в другой банк, снова запустит руку в общий счёт. А ведь эта выходка была вполне в его духе. Прости уж, доченька!

Подбирая с пола телефон, я разглядела следы от грязных кроссовок на белом шерстяном ковре. Эти пятна уже не отчистить. Я позвонила в банк и заблокировала все счета. А что ещё мне оставалось делать? Пойти в полицию?

Я перевела телефон в беззвучный режим и окинула взглядом своего первого клиента, Перниллу Перссон. На каких качествах этой личности я могла бы сыграть, как выгодно её подать? Чем она могла заинтересовать журналистов и других представителей СМИ? Сидевшая напротив женщина выглядела предельно серьёзной, почти суровой. Так не годится, нужно что-то с этим делать. Я широко улыбнулась, надеясь вызвать ответную улыбку на её лице.

– Может, расскажете немного о себе своими словами?

Женщина нервно взглянула на меня и поджала губы.

– Зачем это? Это же не интервью для приёма на работу, верно? Здесь я плачу деньги, а не вы.

– Нет, – спокойно ответила я, – первая встреча для потенциальных клиентов бесплатна. Для меня важно понять, кто вы и что имеете в виду, когда говорите, что хотите добиться более широкого внимания СМИ.

– Ну хорошо. Я хочу иметь свой бренд, торговую марку. Как у Камиллы Лэкберг, понимаете? Получать приглашения о сотрудничестве, сидеть перед телевизионными софитами, иметь свой блог с сотнями тысяч читателей. Я ведь тоже пишу детективы, и не хуже, чем Лэкберг. И я не хочу, как многие из моих коллег-писателей, бегать по библиотекам и распинаться про свою книгу перед десятком пенсионеров, которые приходят туда обсудить друг с другом свои болячки, а не книги. Я знаю, как это всё бывает, и не хочу тратить время по пустякам. Ладно ещё мероприятия с участием других известных писателей или артистов эстрады, но только не библиотеки! Вы понимаете, о чём я говорю? Я хочу быть везде – на экранах, в Интернете, на страницах газет. Впрочем, зачем я вам всё это рассказываю? Это же ваша работа, а не моя.

– Вы правы. Это действительно моя работа.

Я улыбнулась и притворилась, что делаю пометки в своей оранжевой записной книжке в твёрдом переплёте.

– Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы вы оказались на первых страницах газет и где только можно, но вам тоже следует быть реалисткой и трезво смотреть на вещи. Я не думаю, что вы сравнитесь с Камиллой Лэкберг. Она потратила много сил и времени, чтобы создать себе имя. Там, где находится сейчас она, вы сможете оказаться не раньше чем лет через десять. – Женщина выглядела разочарованной, но я продолжала: – И чтобы выработать правильную стратегию, мне нужно хорошо узнать вас.

Она издала тяжкий вздох.

– Ну ладно. Меня зовут Пернилла Перссон. Мне сорок восемь лет, по профессии я инженер-строитель. Мне всегда хотелось писать, и теперь вышел мой первый детектив «Сёстры-тени». В нём идёт речь об однояйцовых сёстрах-близнецах, которые после своего рождения воспитывались в разных семьях. Одна из сестёр стала серийной убийцей, но, так как они похожи, их часто путают, и в конце концов невинную девушку осуждают за целый ряд преступлений. Всё действие разворачивается в крошечном городке в провинции Хельсингланд. Полицейский, которому выпало вести расследование, Кларк Пиль, собирается вскоре выйти на пенсию. У него есть одна особенность – он любит, сидя дома на диване, решать кроссворды. Благодаря этому его мозг настраивается на совершенно иной лад, и внезапно вся картина преступления становится видна ему как на ладони. Мне показалось это довольно ловким и оригинальным ходом. Книга начала подниматься в рейтингах продаж, хотя сначала её отклонили по меньшей мере с десяток издательств. А теперь я заканчиваю писать второй детектив. Вот так! Десяток профессиональных издателей не поняли то, что я знала с самого начала, – меня ждёт успех!

– Но теперь у вас есть издатель, – вставила я.

– Да, они разглядели во мне талант. И сейчас, видя, как хорошо продаётся первая книга, и ожидая успеха второй, они посчитали, что мне не помешает немного рекламы. Они привыкли так работать.

Я поняла, что задачка попалась не из лёгких. Нет никаких сомнений, что эта женщина может писать захватывающие романы, но кто заинтересуется ею самой? И почему она настроена так агрессивно? Словно кто-то обокрал её, лишив самого дорогого, хотя это, конечно, было не так. Сточки зрения массмедиа, выглядела она кошмарно. Слишком старая, с невыразительной внешностью, ну просто глазу не за что зацепиться. Я снова улыбнулась:

– Звучит действительно захватывающе. Но расскажите немного о себе, как вы любите проводить свободное время, ваши увлечения, хобби, интересные черты характера.

Пернилла Перссон начала рассказывать о своём летнем домике у озера в Хельсингланде. О маленьких радостях жизни вроде утренней чашки кофе в саду в июне, пения соловьев во время вечерних прогулок, плавания на каноэ в сентябре и прочем в том же духе. Я довольно скоро перестала её слушать, – скучно-скучно-скучно, – но было ясно и другое: если я не возьму к себе эту старую зануду, это сделает кто-нибудь другой, а сейчас так трудно найти клиентов. Когда Пернилла Перссон остановилась, чтобы перевести дыхание, я воспользовалась возникшей паузой.

– Я помогу вам, – пообещала я.

Пернилла удивлённо посмотрела на меня:

– Но я вам ещё не всё рассказала…

– И не надо, – перебила я. – Я думаю, что смогу помочь вам оказаться там, где вы хотели. Поэтому для начала нам нужно сделать несколько хороших снимков для медиа, которые подчеркнут вашу индивидуальность. Кроме того, я собираюсь связаться с вашим издателем. Что вы на это скажете? – И я с надеждой уставилась на Перниллу.

– О'кей, звучит неплохо, – кивнула та, правда без особой уверенности.

Встреча завершилась. Писательница подхватила свою сумку и покинула офис агентства.

Я как раз собиралась позвонить стилисту, чтобы договориться о встрече, когда увидела в телефоне целый список непрочитанных сообщений. Я быстро пролистала их. Большинство содержало информацию о рекламных акциях, и я проигнорировала их. Но через несколько минут пришло ещё одно, на этот раз иного содержания: «Привет от покупателя номер семь».

Я тяжело сглотнула. Я ждала, что со мной кто-нибудь свяжется, только не знала как. Возможно, снова подойдут во время утренней пробежки или в почтовом ящике окажется анонимное письмо.

Я позвонила в офис аукциона Лемана, чтобы узнать имя покупателя картины, но ничего не вышло. Информация о клиентах разглашению не подлежала. Только конечная цена. Тогда я в свою очередь спросила, как покупатель смог узнать, кто продавец. Но меня заверили, что моё имя никому не сообщалось. Так как же меня вычислил богатый и могущественный покупатель номер семь?

У меня всё сжималось внутри при мысли, что где-то есть человек, который всё про меня знает, в то время как я его даже в глаза ни разу не видела. И всё же, получив сообщение, я ощутила странное облегчение. По крайней мере, теперь я могла честно сообщить, что у меня осталось только 200 000 крон.

На телефон пришла новая эсэмэска. В ней сообщалось, что в четверг между десятью и двенадцатью часами я должна оставить сумку с деньгами на расстоянии примерно двадцати минут езды от дома. Конечные GPS-координаты места придут утром.

Я набралась храбрости и ответила: «У меня нет денег. Мой муж всё забрал».

Нажала «Отправить» и уставилась на бегающие по кругу черточки. Внутри теплилась слабая надежда, что неизвестный оставит меня в покое и вместо этого примется за Эрика. Так ему и надо! Но ответ меня разочаровал:

«Не болтай и делай, что говорят. Повторяю: четверг, между 10 и 12».

Анна сделала заказ и отправилась в дамскую комнату. Я осталась сидеть за столиком, разглядывая посетителей. В последнее время я не могла отделаться от неприятного ощущения, что за мной следят. Зал ресторана у Санкт-Эрикс-план был полупустым. Помещение наполняло ровное журчание голосов. Была середина недели, и туристы вели себя спокойно. Меню было роскошным, а официант – молод, с ухоженной бородкой и модными татуировками. Я внимательно оглядела всех посетителей в зале. Все как на подбор состоятельные, преуспевающие на вид люди, которые явно нашли своё место в жизни. Ни один из них не походил на гангстера. Анна всегда выбирала рестораны, куда часто захаживали знаменитости и где возникало ощущение, что ты оказалась в центре мира, в самой гуще событий. И всё же я испытывала странное чувство. Мы встречались с ней всё реже и реже, и я подозревала, что на этот раз Анна позвала меня сюда, чтобы в чём-то признаться. Я знала, что время от времени подруга наведывается на сайт аукциона Лемана, но видела ли она Пикассо? Поняла ли Анна, каково на самом деле моё финансовое положение? Уж не об этом ли она собралась со мной поговорить?

– Чертовски уютное местечко, – сказала Анна и, отпив вина, внимательно посмотрела на меня поверх бокала. – Ну, как у тебя сейчас дела?

– Очень хорошо, – быстро ответила я. – Сегодня утром у меня была встреча с Перниллой Перссон, восходящей звездой издательства «Пагелла». Её книга стремительно ползёт вверх по рейтингу, скоро её переведут на пять языков. Пожалуй, она станет следующим кандидатом на экспорт скандинавской детективной литературы.

– Как интересно. А кто она такая?

Я непонимающе улыбнулась:

– Ну, она писательница, а кем она ещё должна быть?

– Да-да, я поняла, но кем она была раньше, до того как начала писать книги? Мне кажется, я видела её снимок в одной из местных газет. Она довольно старая на вид, поэтому мне интересно, кем она была, прежде чем стала писательницей.

– Она инженер-строитель, но поработать с ней мне кажется делом перспективным.

Анна с сомнением поглядела на меня:

– А в остальном как?

Что Анна хочет узнать? Я медлила с ответом.

– В смысле, как Алиса восприняла уход отца? – уточнила Анна.

Я постаралась выбрать непринуждённые слова, но понимала, что мой тон выдал меня с головой: я страшно сержусь на Эрика. Это было очевидно.

– Что ты имеешь в виду? Насколько я знаю, они по-прежнему ладят. И пусть это может показаться странным, но Алиса, кажется, даже в хороших отношениях с его новой пассией.

Мне захотелось сменить тему и поговорить о чём-нибудь другом. Не было никакого желания делиться самым сокровенным. В какой-то момент мне, правда, захотелось поведать Анне о том, что Эрик забрал деньги с моего счёта. Но потом я поняла, что лучше оставить всё как есть. Ещё не хватало выглядеть обманутой жертвой в глазах подруги.

– Значит, Алису не волнует, что он собирается переехать на другой конец земного шара?

Я тяжело сглотнула. К такому повороту событий я была не готова.

– Хотя в этом нет ничего странного, – продолжала между тем Анна. – Разве Нью-Йорк не мечта всех девушек?

Она удивлённо посмотрела на меня. Я сидела, взирая на зал совершенно пустым взглядом. Журчание голосов, доселе казавшееся уютным, внезапно потеряло всё своё очарование и неприятно резало слух.

– Только не говори, что ты не знала. Эрика переводят туда по работе. Через две недели. Ему дали квартиру на Манхэттене. Значит, ты не врала, когда говорила, что вы с ним не разговариваете?

Я с трудом оторвалась от созерцания зала и сфокусировала свой взгляд на Анне. Черты лица подруги изменились. Никакому ботоксу и никаким процедурам в мире не под силу стереть это холодное выражение. Однако следующие слова были подобны удару кнута. Анна пыталась, на свой манер конечно, объяснить мне, что ты, дочка, собираешься переехать с отцом в Нью-Йорк. Значит, я останусь одна, с долгами и бандитами на хвосте. Я бросила взгляд на экран телефона и, резко поднявшись с кожаного диванчика, подхватила свой плащ и сумочку.

– Мне ужасно жаль, Анна, но я только что получила сообщение от Алисы. Извини, это какой-то злой рок, только нам удаётся встретиться, как сразу что-нибудь мешает!..

– Почему ты дома? Разве ты не должна быть сейчас на занятиях?

Ты быстро взглянула на меня:

– Вот что, мама, ты выглядишь совершенно разбитой. Не понимаю я вас, взрослых. Вы только и делаете, что ищите поводы, как бы напиться. Как так можно?

И ты снова уткнулась в свой смартфон.

Я присела рядом с тобой на диван:

– Можешь на минуточку отвлечься и посмотреть на меня? Нам нужно поговорить.

Ты вздохнула и неохотно отложила смартфон в сторону.

Лишь по дороге домой до меня дошёл весь смысл новости про Эрика. В темноте, в одиночестве, на мокром от дождя тротуаре ко мне пришло осознание того, что может произойти. В тот момент я поняла, чего боюсь больше всего. Страх, перед которым меркли и становились ничтожными пустяками все мои прочие проблемы. То, чего я боялась по-настоящему, грозило превратиться в реальность. Жизнь без тебя. Из всего, что происходило со мной в последние месяцы: увольнение с работы, уход мужа, угрозы криминальных личностей, – мысль, что ты переедешь жить со своим отцом в Нью-Йорк, была хуже всего. Хотя как я могла упрекать тебя? Какая девушка-подросток – одержимая модой, спортивными тренировками, Ютубом и соцсетями – устоит перед Нью-Йорком, который для неё все равно что Мекка для мусульман?

Однако у этой ситуации были свои плюсы. Если ты уедешь к своему отцу на другой конец земного шара, то не увидишь, как твою мать посадят в тюрьму, и будешь избавлена от публичного позора. С дочерью по другую сторону Атлантики я с чистой совестью смогу отправиться в полицию, получить заслуженное наказание и освободиться от всех своих преследователей.

– Ну же, мама, – требовательно настаивала ты, – что опять за драма? Мне кажется, я совершенно перестала тебя понимать! Словно мою прежнюю маму подменили, и ей на смену пришла другая, чертовски занудная тётка. Знаешь, когда-то ты была просто классной матерью. А что теперь?

– Это правда, что отец переезжает в Нью-Йорк? Почему ты ничего мне не сказала?

Ты упрямо выпятила подбородок.

– А я виновата, что вы друг с другом не разговариваете? Я вам что, передаточное звено?

Я бросила на тебя умоляющий взгляд:

– Ладно. Отец переезжает в Нью-Йорк. И что с того?

Я глубоко вздохнула, прежде чем задать решающий вопрос, ответа на который боялась больше всего.

– Ты поедешь к нему?

– О господи, мама! Да ты совсем рехнулась. Ты что же, думаешь, я способна переехать куда-нибудь, даже ничего тебе не сказав?

И ты снова потянулась к своему смартфону, показывая тем самым, что разговор окончен. Но я опередила тебя и отодвинула смартфон в сторону:

– Но что произошло? Разве не ты бредила Нью-Йорком с десяти лет? А теперь тебе представился реальный шанс пожить на Манхэттене со своим отцом, чьё финансовое положение куда лучше моего со всеми вытекающими отсюда последствиями. Как ты можешь от такого отказываться? Или отец не хочет, чтобы ты ехала к нему?

Ты медлила с ответом.

– Папа очень хочет, чтобы я поехала, – призналась ты наконец. – Он подыскал мне там какую-то ужасно дорогую школу, которую готова оплачивать его компания. Говорит, что было бы очень здорово, если бы я смогла получить тамошнее образование.

Ты снова замолчала.

– Но? – не выдержала я.

– Послушай. Мне придётся ужасно много учиться, чтобы успевать. Это во-первых. А во-вторых, Нью-Йорк – вовсе не предел моих мечтаний. Старшая сестра Бленды прожила там целый год после окончания школы и никуда даже не могла сходить по вечерам. А ведь ей было даже не шестнадцать, как мне сейчас, а все девятнадцать. Настоящая жизнь начинается там лишь для тех, кому исполнилось двадцать один. И кроме того, мне нравится жить в моей стране. Здесь мой дом и все мои друзья. Мне даже моя школа нравится, хотя порой она меня просто бесит. В Нью-Йорке я никого не знаю и буду никем. Вот и всё.

Я слышала каждое сказанное тобой слово, но всё равно продолжала сомневаться, правильно ли ты меня поняла.

– Алиса, мы ведь говорим о Нью-Йорке. Не о Гётеборге или, к примеру, Дюссельдорфе, а о Нью-Йорке. Я вовсе не пытаюсь уговаривать тебя, но мне с трудом верится, что ты готова отказаться от такой возможности.

– В том-то всё и дело, мама, что ты просто не понимаешь. Я вовсе не считаю, что переезд в Нью-Йорк должен перевернуть всю мою жизнь. Это только тёткам твоего возраста, которые любят Сару Джессику Паркер и обожают по десять раз пересматривать «Секс в большом городе», кажется, что Большое яблоко – это просто какая-то манна небесная.

Я крепко обняла тебя, но ты весьма неохотно восприняла подобное проявление нежности. Ты требовательно побарабанила меня по руке и забрала обратно свой смартфон.

– Да ладно тебе, мам, успокойся. Я никуда не еду.

Я продолжала сжимать тебя в объятиях и, глядя на фотографию ныряльщиц на стене, думала о том, что полиция – это не выход. Я обязана что-то придумать, чтобы заплатить эти самые 820 000 крон. Прямо сейчас. После разговора с тобой ставки в этой игре удвоились. Я несла и должна продолжать нести свою ответственность за дочь.

– Вот если бы папа переехал в Лос-Анджелес, тогда другое дело. Вот куда все стремятся. Пальмы, бассейны, пляжи, Райан Гослинг. А ты говоришь: Нью-Йорк…

Ночью я сидела наверху в своей комнате и разрабатывала стратегию раскрутки Перниллы Перссон. Задача была настолько трудной, что отодвинула на задний план все мысли о четверге и о том, что меня ждёт. Я обдумала все возможные варианты, как раздобыть денег. Банк решительно отказался давать кредит, мотивируя это тем, что сперва я должна доказать, что умею зарабатывать деньги. Сотрудница банка выглядела почти довольной, озвучивая свой отказ. Примерно тот же самый ответ я получила во всех других банках, куда обращалась. Даже в тех, что имели весьма сомнительную репутацию и предлагали кредиты на жутких процентах. Тогда я осторожно порасспросила своих знакомых, не хочет ли кто стать инвестором агентства. В основном это были старые партнёры и коллеги, те, кому, как я знала, нравился мой азарт на новом поприще. Однако вскоре убедилась, что никто не даст мне ни гроша. Во всяком случае, не сейчас. Заставить раскошелиться Эрика – напрасный труд, не стоило и пытаться. Даже если я сумела привлечь его к ответственности и добилась своего, денег за такой короткий срок точно бы не получила. Единственный выход – это постараться уговорить неизвестного покупателя картины одуматься и перенести сроки выплаты.

Я несколько раз посылала сообщения, в которых писала, что денег нет, но они так и не были прочитаны и остались без ответа. В четверг утром меня разбудил телефон. Пришло смс-сообщение с координатами места. Посмотрев гугл-карту, я поняла, что это где-то в самой глубине леса. Едва сообразив это, я покрылась холодным потом и тут же отправила ответ:

«Вы ничего там не найдёте. У меня нет денег. Я очень хочу всё вернуть, но прямо сейчас у меня нет для этого никакой возможности. Мы можем встретиться?»

Тишина.

И тут я занервничала по-настоящему. Всё это время я ждала, что угрожающий мне незнакомец примет мою просьбу об отсрочке. А теперь… Что ещё можно сделать?

Четверг проходил на стремительной скорости. Я расписала весь свой день по минутам и неукоснительно следовала распорядку, чтобы напрочь забыть про деньги, которых не было. После полудня состоялась фотосессия Перниллы Перссон. Стилист сделала ей по-настоящему продуманную причёску, и теперь тот, кто никогда не встречал Перниллу лично, глядя на её снимки, решил бы, что перед ним этакая гламурная особа королевских кровей. Волосы, макияж, фотошоп. Когда Пернилла Перссон увидела свои снимки, её первой реакцией была безмерная радость с изрядной долей шока. Она была счастлива и растрогана и неуклюже обняла меня, словно я сделалась её самой близкой подружкой.

– Вот она настоящая я! – ликующе воскликнула Пернилла.

Весь день я нервно поглядывала на свой телефон. От покупателя номер семь по-прежнему никаких вестей. Означало ли это, что он принял предложение подождать с выплатой? Возможно, его предупреждения были лишь пустыми угрозами? Но что-то подсказывало мне, что легко отделаться не удастся. Это изматывающее безмолвие походило на затишье перед бурей.

– Ну наконец-то я разобралась, что там с этой косой! – воскликнула Луиза.

Все остальные дружно закивали, кроме Петры, которая с недоумением уставилась на подругу:

– Какой косой? Ничего не понимаю. Это что-то важное?

Она открыла книгу и принялась перелистывать страницы, испещрённые заметками на полях. Луиза повернулась к Анне и указала пальцем на Петру:

– У неё мальчишки, поэтому ей никогда не придётся заплетать косу Китнисс.

– Вот и хорошо, – решила я поддержать подругу. – Одно время Алиса требовала, чтобы я делала ей только эту причёску, и мне пришлось пересмотреть несколько роликов на Ютубе, чтобы научиться правильно плести такую косу, но, как я ни старалась, она всё равно каждый раз оставалась недовольна. Зато теперь я столько всего знаю!

Я как раз закончила читать очередную книгу, «Голодные игры» Сьюзен Коллинз, и теперь не могла сдержать свой энтузиазм.

Честно говоря, в тот вечер я буквально заставила себя прийти на собрание книжного клуба. Меня одновременно обуревали раздражение, злость и страх – какие тут могут быть разговоры о высоких книжных материях! Но всё же я нашла в себе силы прочесть «Голодные игры», книгу, о которой мы условились во время роскошных выходных в Барселоне. Как ни странно, но роман или скорее его героиня – Китнисс – придали мне сил и внушили надежду: какой бы беспросветной ни казалась жизнь, всегда есть способ выбраться из самой безвыходной ситуации. Поэтому в последнюю минуту я решила пойти на встречу и хотя бы для разнообразия провести несколько приятных минут с подругами.

– Это было так захватывающе, что я едва могла оторваться, – возбуждённо тараторила Луиза. – Неудивительно, что подростки буквально одержимы этой книгой.

– Точно! – воскликнула Анна. – Вот бы у нас была такая книга, когда нам было по тринадцать. Это не то что «Кулла-Гулла», которую мы все читали в школе. По части сексапильности никакого сравнения с Китнисс.

Участницы книжного клуба рассмеялись, правда, Петра не так громко, как остальные.

– Слышишь, как звенят колокола, Гулла? – испуганным голоском произнесла Луиза, пародируя диалект жителя Сконе. – Телевизионный сериал был какой-то странный, дети из одной семьи разговаривали на разных диалектах.

– Что? – удивилась Петра. – Вам не нравится «Кулла-Гулла»? А я много раз перечитывала её в детстве.

– Да-да, – перебила её Луиза, – мы не сомневаемся, Петра! – И, щедро плеснув себе в бокал красного вина, Луиза продолжила: – Книга и правда замечательная, Анна. Я сперва подумала, что может быть интересного в книге для подростков, но эта просто что-то…

Я внезапно выпрямилась на диване:

– Ты действительно прочла книгу от первой до последней страницы?

– Ой, не мелочись. На самом деле фильм тоже получился отличный. Дженнифер Лоуренс просто жжёт, так что я не видела смысла в том, чтобы читать ещё и книгу. – И с этими словами Луиза сделала большой глоток из своего бокала.

– Между прочим, у нас сейчас встреча книжного клуба, а не киновечеринка, – заметила Петра.

На мгновение в гостиной Анны, обставленной с таким вкусом, что её впору было помещать на обложку модного журнала об интерьере, сгустились тучи.

– Да брось, Петра! – отмахнулась Луиза и, взяв со столика бутылку, наполнила бокал подруги до самых краев. – Я только хочу сказать, что как же здорово, что у современных девушек есть такие замечательные примеры для подражания. К примеру, я где-то читала, что стрельба из лука вновь вошла в моду… – Луиза внезапно оборвала себя на полуслове и повернулась к Анне: – Должна тебе признаться, что, когда ты сказала, что купила диван в цветочек, я подумала, что ты немного… того. Диваны с цветочной набивкой, фи, подумала я. Лет десять назад они ещё как-то смотрелись, но сейчас их все выбрасывают. Но теперь я вижу, какой он красивый. Чертовски красивый! В общем, снимаю перед тобой шляпу за твой выбор.

Луиза случайно плеснула несколько капель вина на стол, и Петра тут же вытерла их тряпкой. После чего сделала глубокий вдох и сказала:

– Если бы у меня была дочь, я ни за что не разрешила бы ей брать в руки такую книгу.

Мы с Анной удивлённо подняли брови.

– Я так и думала, – пробормотала Луиза.

Мне стало любопытно, что хочет сказать этим Петра.

– Что ты имеешь в виду? Мы же просто обсуждаем книгу, и это естественно, что у всех разные точки зрения. Ведь так? – И я бросила многозначительный взгляд на Луизу и Анну.

– Ладно, – хлопнула Анна рукой по колену, – думаю, нам пора заканчивать, потому что у меня завтра с утра перед работой встреча с фитнес-тренером Анникой. Вы же знаете Аннику, она терпеть не может, когда на её занятия приходят не выспавшимися.

Мы с Петрой понимающе кивнули. Нам обеим доводилось общаться с этой энергичной особой.

– Поэтому будь добра, объясни, почему ты не разрешила бы своей дочери брать в руки «Голодные игры»?

Петра явно смутилась, оттого что подруги придают столь большое значение её словам, но и смолчать не могла, потому что заложенная в книге мораль её возмущала.