– Это не должно повториться снова.
Она уселась на кровать и поставила бутылку на прикроватную тумбочку. Закрыла глаза и через минуту уже крепко спала.
***
Ее разбудил грохот снизу. Света дернулась и открыла глаза. В комнате стоял полумрак, а за окном, в небе, висела круглая луна.
«Не закрыла дверь», – пронеслось в голове. Она прислушалась. Кажется, внизу кто-то был – ей послышался скрип половиц в гостиной. Стараясь не шуметь, она поднялась с кровати и на цыпочках подошла к двери – чуть приоткрыла, оставив узкую щель. И почти сразу увидела какую-то тварь с желтыми глазами, быстро, на четвереньках, взбиравшуюся к ней по лестнице. В ужасе Света захлопнула дверь и вытащила из кармана связку ключей – судорожно стала перебирать их на кольце и выронила из рук.
– Боже, – она с силой навалилась на хлипкую дверку плечом и тут же почувствовала удар с той стороны – такой, что еле устояла на ногах. Тварь напирала все сильней, рычала и скреблась, пытаясь проникнуть внутрь, и в какой-то момент Света увидела слюнявую оскаленную пасть, втиснувшуюся в узкий зазор между дверью и стеной. Тварь лязгнула зубами, и Света бросилась к окну – не раздумывая влетела в стекло плечом и вместе с рамой вывалилась на крышу. Звенящим кубарем скатилась вниз и рухнула на затвердевший газон.
– Блядь! – она с трудом поднялась и поглядела на выломанное окно. Тварь все еще была там, в ее детской комнате – два желтых глаза зло горели в темноте. Оглядываясь, Света заковыляла прочь от дома и столкнулась с кем-то на тротуаре.
– Оу, девушка, с вами все в порядке?
Перед ней стоял молодой мужчина в полицейской форме – в свете ночных фонарей она разглядела нашивки на форменной куртке и нагрудный номерной жетон.
– Нет… там… в моем доме…
– У вас все лицо в крови, – сказал полицейский.
– Да нет же! – вскрикнула Света. – В этом доме на меня напал какой-то… не знаю… он все еще там…
– Все еще в доме? – спросил полицейский, потянувшись к кобуре.
– Все еще там, да… Господи…
– Отойдите к моей машине, – не сводя глаз с распахнутой двери дома, произнес полицейский. Света увидела припаркованную на другой стороне дороги машину с проблесковыми маячками.
– Не надо туда идти, – всхлипнула она.
Полицейский стянул с пояса рацию:
– Нападение на женщину, Октябрьская, дом двенадцать. Преследую нападавшего.
– Господи, – Света попятилась через обледенелую дорогу к патрульной машине. Прижалась спиной к холодной боковине и посмотрела на выбитое окно второго этажа – там было пусто, только ветер раздувал белые занавески.
Полицейский достал пистолет и, подсвечивая фонариком, осторожно зашагал в сторону дома. За то время, пока он был внутри, из дома не донеслось ни звука. Ни криков, ни выстрелов, только луч фонарика то и дело скользил по темным окнам. Вернулся полицейский через десять минут, снял фуражку и положил ее на крышу машины.
– Вам нужно в больницу, – он сунул пистолет обратно в кобуру.
Она вытерла кровь с посеченного осколками лица:
– Там, мммать его, была какая-то… тварь…
– Сейчас там пусто. И нет электричества. Скажите, вы выпивали сегодня? На втором этаже открытая бутылка…
– Да… немного…
– В компании?
Света мотнула головой.
– Этот дом давно пустует. Кем вы приходитесь хозяевам? – спросил патрульный.
– Это дом моей матери. Не… Нестеренко. Я Светлана, ее дочь.
Полицейский открыл заднюю дверцу:
– Присядьте, – а сам снял рацию. – Нужна информация по Светлане Нестеренко.
Он уселся за руль и развернулся к Свете.
– Сейчас дождемся наряд, и я отвезу вас в больницу.
– Нет…не… надо, – неуверенно ответила она. – Со мной все хорошо.
– Возможно, это была собака, – предположил полицейский. – В доме воняет псиной. И дверь в одну из комнат разодрана когтями.
Свете вспомнились желтые глаза твари, смотревшие на нее из окна:
– Это была не собака.
Вдалеке послышался вой сирен.
– Бродячие псы шастают по округе голодные и злые. Я могу предположить, как все было: вы выпили и не заперли дверь. Пес вошел и напал.
– Это был не пес!
Лицо патрульного оставалось спокойным. Он смотрел на девушку снисходительно, как на ребенка.
– Спросонья, да еще и в темноте, чего только не привидится. В городе неспокойно последнее время, а когда неспокойно – ползут слухи. Но мы-то с вами взрослые люди, Светлана, и знаем, что никаких оборотней не существует.
Рация зашипела, и патрульный вышел из машины, захлопнув дверь. К нему подкатил скрипучий полицейский УАЗ с включенными мигалками, из которого вывалился краснолицый толстяк в бронежилете с автоматом наперевес. Они о чем-то побеседовали, толстяк с улыбкой заглянул в окошко патрульной машины и нырнул обратно в УАЗик, а полицейский вернулся к Светлане.
– Я Андрей, – представился он и протянул руку.
Света смотрела на него исподлобья.
– Ладно, – он убрал руку. – Хочешь остаться ночевать в этом доме?
– У тебя есть водка? – спросила она.
– Водка? – он завел двигатель машины и вырулил на дорогу. – Водки хоть отбавляй.
***
Утро пришло с похмельем и головной болью. Света разлепила веки и приподнялась на локтях – увидела вчерашнего патрульного, совершенно голого, стоявшего у приоткрытой балконной двери. Он курил, и сизый дым кольцами летел к потолку.
– Господи, – она присела, укрывшись одеялом. Увидела свое белье, валявшееся на полу.
– Проснулась? – Андрей затушил сигарету и подал ей белье.
Света молча натянула на себя трусики и лифчик.
– Тебе есть где остановиться?
– Есть.
Она откинула одеяло и принялась одеваться.
– Ты неразговорчивая, – кивнул он сам себе.
– Угу, – Света заметила на столике начатую бутылку виски. – Разговоров тебе никто и не обещал.
Она набросила пальто и, прихватив бутылку, спустилась по лестнице к входным дверям. Обернулась. Он стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нее сверху вниз.
– Спасибо, что… оказался там, – сказала она и вышла за дверь.
***
Когда Света добралась до кладбища, с неба повалил снег. Закружил вокруг белыми перьями, и в пурге этой Светлане показалось, как кто-то легонько приобнял ее, пытаясь согреть. Или быть рядом. Снег путался у нее в волосах, летел за шиворот, мельтешил перед глазами. Снег что-то хотел рассказать, о чем-то предупредить, но мог лишь бессильно скрипеть под подошвами ботинок. У входа на кладбище, у тяжелых створ ворот, толпились люди в черных одеждах. В этом снегопаде они напоминали призраков, не знавших, куда им идти. Света прошла мимо них и поплелась вверх на холм, туда, где была похоронена ее сестра. Сквозь метель проглядывался каменный церковный собор с перекрестием распятия на крыше. Когда-то в этом городе жила немецкая католическая община – на ее деньги и был построен этот собор.
– Привет, – Света встала напротив каменного надгробия своей сестры. – Давно не виделись. Мама умерла… но ты, конечно, знаешь.
Дурацкая беспомощность – вот что она никогда не любила в походах на кладбище. Место, где ничего уже нельзя изменить. Ты просто приходишь и напоминаешь себе о долгах перед мертвецами. Которые там, за стенами кладбища, откладываешь в долгий ящик.