Железная дисциплина – моя дисциплина. Застыл посреди площади, служа живым укором всему окружающему; призванный напоминать, а на деле потворствовать забвению, как искомый предмет, спрятанный на самом видном месте. Что за площадь? Обычная окраинная площадь округлого города, затмившая собой печальные болота. Площадь как площадь, окруженная со всех сторон разными объектами народного хозяйства: здесь и наспех сколоченный торговый комплекс с одной стороны, оживленная непрерывным движением машин дорога с другой, слева и справа воткнуты какие-то неказистые складские и заводские постройки; а посреди площади каменею я, видя видео волнового времени, взирая на беспорядочные людские и механические шевеления и копошения. Я недвижимость, не знающая тревог и забот, не испытывающая ни малейших желаний и порывов. Однако и я стою не пыли сбора ради, а неспешно выполняю свою функцию: охраняю и сохраняю память.

На постаменте так и высечено – бодреньким, стилизованным под рукописный шрифтом: – «памяти полузабытых юмористов». Рассуждая об охране памяти, конечно, я иронизирую над глубоко пустившим корни заблуждением, будто памятники установлены для сохранения памяти, дабы бередить и волновать сердца, заставлять кого-то о чем-то задумываться и становиться через это чуть лучше. Чушь! Будем откровенны: значительно чаще памятники призваны затыкать пустующие места, скрашивать градостроительные ошибки, отвлекая от них внимание, а также делаться точкой сбора людей, самых разных людей, и все же, на мой взгляд, невыразимо одинаковых. В общем, памятники ставят, чтобы горлопанить вокруг них песни под гитару, а компетентным ведомствам еще и осваивать средства на содержание и починку. Имею ли я право на подобные суждения? Думается, да, хоть и сам я памятник еще совсем юный и не слишком культурно-значимый. Согласно последним рейтингам авторитетности и индексам цитируемости, я пребываю в последней сотне из более чем пяти тысяч памятников в родном городе, довольно уверенно теряя позиции, а впрочем, не в том ли и состоит моя миссия?

Широко распространено и иное заблуждение, будто памятники устанавливают деятелям и личностям наиболее отличившимся, заслуженным, доблестным. Я бы сформулировал много проще – самым крикливым, самонадеянным и изворотливым, хотя, несомненно, и в данном правиле хватает исключений, в чем легко убедиться на ежегодном съезде памятников, который проходит каждый 366-й день в году. Это такой секретный, сокрытый от людей день, являющийся настоящей отдушиной для всех памятников, когда можно перестать наконец притворяться недвижимостью и вволю покуражиться с коллегами по цеху. И не дай бог угодить в компанию каких-нибудь знаменитых поэтов, именно такую ошибку я совершил в первый же год: те, конечно, мастаки изъясняться изысканно и винтажно, зато при первой же возможности вытворяют такие номера, которым еще учиться и учиться многим признанным мастерам кутежа и эпатажа. Но вот закатывается великий секретный 366-й день, в високосную годину, понятно, 367-й, тогда отсчет стартует заново, и впереди новый год позерства с налетом величественного безразличия к происходящему.

Мне-то еще попроще: я памятник неким собирательным полузабытым юмористам, и хотя и у меня есть реальный прототип, все же никто не приписывает мне конкретных качеств, не пытается осквернить или сбросить с пьедестала, что, в общем-то, сравнительно удивительно, учитывая, что за публика собирается ежедневно на площади небольшими группками, стаями и целыми трудовыми коллективами. Ирония в том, что я воздвигнут на так называемой рабочей окраине, и поначалу я никак не мог взять в толк: отчего же здесь тогда никто не работает, лишь некоторые, подобно мне, делают вид, да и те при первой же возможности сбегают на площадь, рассаживаются на скамейки и выступы, желая только одного: подолгу распивать пьянящие жидкости, пытаясь растворить тщету всех своих житейских потуг. В основном это молодежь в спортивных костюмах, но что это за спорт такой, когда их сознания уже исполнены пластика: пластиковых бутылок, стаканов и шприцев, отсюда и характерное одноразовое, одномерное мышление. После потребления продукта все эти люди на время делаются веселы и развязны, но разве утаишь от меня тот первобытный страх, которым так и разит от этого веселья; страх, что будущее предстанет слабеньким ремейком настоящего, бесперспективного и заполненного до боли знакомым пластиком массового производства бессмысленности.

Между прочим, человек, продавивший мою установку на площади в градостроительном комитете, должно быть, весьма тщеславен и руководствовался своими целями, хотя я мало что могу сказать об этом наверняка. И все же мне следует заочно поблагодарить его, ведь только благодаря его воле я обрел новое сознание и присущее камню мироощущение, по достоинству оценив уже преимущества своего крайне устойчивого положения. Лишь однажды мне выпало воочию наблюдать своего благодетеля, то есть того самого создателя, которому я уподоблен. И данная история, пожалуй, заслуживает отдельного упоминания, ради нее-то, по правде, я и затеял этот милый монолог.

Стоял я, значит, в один из погожих летних вечеров, никого не трогая: сама непринужденность и бесстрастность; по площади расстелилась жара, хотя и вечерело, в небе полная ясность – ни облачка; на площади уже собралась привычная группа компаний, едва отличимых друг от друга – типичные алкогольные трико, летящие во все стороны хабарики, то и дело возникающие перепалки и потасовки, в двух словах, серые будни. И вдруг происходит какое-то преображение свыше, откуда отчетливо стали слышны пропеллеры вертолетов, кружащих, как коршуны, над районом, а также топот ног, шагающих нога в ногу, великого множества ног. И вот эти ноги уже подтаскивают на площадь тела со всех прилегающих улиц, а со стороны перекрытой и оживленной обычно дороги заслышался цокот копыт: то явилась конная полиция, заступающая на площадь. Ноги, массово вступившие на площадь, что и говорить, подивили даже меня, привычного ко всякой публике персонажа: такого количества бродяг прежде видеть мне не доводилось, и все-таки что-то мне подсказывало, что эти люди только выряжены бродягами, но бродягами, в сущности, не являются.

Так на площади установилась выразительная, выжидательная тишина, предвещающая захватывающее зрелище: впервые за всю мою бытность я получил возможность побыть очевидцем исторического, крайне небудничного события. Бродяги меж тем сохраняли невозмутимость, выдерживая заданное безмолвие, конные полицейские попридержали коней, вертолеты скрылись из виду, не нарушая больше потрясающую тишину. И вот ровно в тот момент, когда начали происходить какие-то движения, сопровождающиеся хлопками, призывами и продуманными действиями, на меня словно напала какая-то возмутительная белая пелена, лишая меня зрения и обзора происходящего, на площади же раздался хохот, кто-то возопил: «Это знак, только вперед!» К сожалению, о дальнейших событиях я могу судить лишь примерно, слыша цокот отступающей конной полиции. Однако наутро, когда пелена спала, я наблюдал идеально отмытую площадь, без маргиналов и барыг, и тем самым памятным вечером, за несколько мгновений до нападения пелены, я отчетливо угадал среди бродяг человека, столь живо напомнившего мне самого себя в зеркалах луж. Не возникало сомнений, что это и есть создатель, по образу и подобию которого я сделан. Тогда-то я и почувствовал себя участником пишущейся истории, а не только охранителем памяти, элементом площади. И только в самый последний день моего существования выяснилось, что имелось у меня и более конкретное предназначение.

Голова 78. Шутки в сторону

Наше путешествие из Первограда в Бабилонск заняло на удивление мало времени, словно спуск на лифте, и узнать об этом поподробнее можно будет, прочитав ненумерованную, пустую голову, выслав автору на банковский счет фиксированную, заранее просчитанную сумму переводом, в соответствии с тарифами, предложенными читателю на последней странице Якобы книги. Впрочем, отбросим шутки в сторону, тем более что в Бабилонске стало уже совсем не до шуток.

Пожалуй, сравнение неба с землей – это наиболее точное сравнение Первограда с Бабилонском, поскольку различия выражались принципиально во всем: вместо свежего, живительного воздуха – тяжелый и сухой дурман; вместо оазиса с фонтанами и садами – запустение, чтобы не сказать пустыня. Вместо приподнятого и оптимистичного настроения ума – умопомрачение. Конечно, О0Х0О заранее предупреждал, что Бабилонск ломает, меняет или преображает, однако он явно забыл упомянуть, что происходит это как-то одновременно, вернее говоря, сменяет друг друга с какой-то ошеломительной, молниеносной и недоступной сознанию скоростью. Так умиротворение и блаженство транзитом через апатию внезапно перерастает в остервенелую, ничем не мотивированную ярость: временами мы с друзьями вели себя точь-в-точь как пауки в банке, о чем впоследствии старались не вспоминать, не умея объяснить природу странных перемен, разумеется, стыдясь этих загадочных вспышек страха и ненависти.

Прямо скажем, что первым впечатлением от Бабилонска было разочарование, настолько однозначное и неподдельное, что второе и третье впечатление ничуть не уступали первому по силе. Что, в свою очередь, давало все основания Свитани охарактеризовать это место как «позорная пустыня», вызвав тем самым улыбку даже у нечувствительного обычно к нашим попыткам шутить О0Х0О. Что и говорить, Бабилонск представлял собой печальную историческую разруху, окруженную со всех сторон света песками; мы же разбили лагерь совсем неподалеку от охранявшей некогда город стены, расставив именные палатки, где укрывались от ночного холода и беспроглядной тьмы – природных явлений, напрочь позабытых за время пребывания в Первограде, где температура всегда оставалась умеренно-оптимальной, а непродолжительное ночное затмение скрашивалось назревающим светом – только здесь это познавалось в сравнении.

Что касается раскопок, то они действительно велись, причем вся эта копошащая деятельность легла на наши мужские плечи, девушки же спокойно перебирали песочек через сито в сторонке, но и им, правда, под палящим солнцем, приходилось несладко. К слову, мы так ничего и не откопали, именно это чаще всего приводило нас в бешенство, в дополнение к удивительно безучастному поведению О0Х0О, который поставил задачу «копать вот здесь», а сам спокойно отсиживался в палатке, не утруждая себя пыльной суетой или какими-нибудь ценными указаниями. Зато к вечеру нас уже ожидал вкусный ужин, приготовленный на костре, вокруг которого мы собирались и вели жизненные беседы, хотя отнюдь не сразу они стали таковыми. Первую неделю мы упрямо цеплялись за первоградские будни, а все наши диалоги вертелись в основном вокруг желания вернуться, ворваться в Игру, что выражалось также и в неизбывной тоске по написанию сценариев. Притом что последнее в свое время представлялось нам не столько приятной и созидательной, сколько кропотливой и почти принудительной работой.

И все же прав был О0Х0О: сознание и настроение незаметно трансформировалось и закреплялось в иной точке зрения, мало-помалу мы учились уважать то, чем пользовались раньше, но не слишком, получается, ценили; а тяжелый физический труд, несмотря на стабильную безрезультатность, превращал каждый вечер у костра в подобие праздника, неизменно снимающего всякую усталость. Вскоре мы даже пришли к мнению, что ради этих посиделок все и затевалось. Кроме того, к нам стали возвращаться воспоминания прошлого, в чем мы особенно убедились в один из таких вечеров, уже ближе к отъезду.

О0Х0О: Ну что, друзья мои, давайте уже делиться успехами, а они, знаю, есть. Вас ведь уже настигли призраки прошлого? в хорошем смысле:)) Так, Квази-мен, может, с тебя и начнем? Давайте по кругу.

квази-мен: ничего-то от тебя не утаишь… Действительно, я кое-что вспомнил, пока снимал исторические слои, кстати, чем глубже зарывался, тем яснее складывалась картина. Правда, все это фрагментами, какими-то наплывами. Попробую изложить. Я вспомнил, что раньше довольно долгое время работал барменом – это у нас семейное. С незапамятных времен мои предки держат паб «Добро пожаловать», и каждый юноша в обязательном порядке работает в нем на стойке до тех пор, пока не заведет собственную семью: через это прошли и мой брат, и кузен, и отец, и дед, и много кто еще. И все бы ничего, но моя проблема заключалась в том, что я органически не переношу пиво; ну не по душе мне этот напиток, я предпочитаю немного хорошего вина, а еще лучше – обыкновенную трезвую воду. Именно потому, наверное, я и стал белой вороной в нашей кентерберийской дыре. А главное, со временем у меня сложились другие жизненные планы и мечты: меня всегда влекло к себе море, неудивительно – оно же совсем рядом, блестит, переливается, манит. И вот я многие годы подкапливал деньжат, чтобы когда-нибудь реализовать самую свою сокровенную мечту – осуществить кругосветное путешествие на знаменитом лайнере. Я опущу здесь утомительные подробности, чего мне это стоило, скольких лишений и непониманий со стороны родственников. Те, казалось, как сговорились, желая только одного: чтобы я взялся за ум, обзавелся семейством, каждое воскресенье собирался в их кругу и излагал, что со мной произошло с момента последней нашей встречи, то есть, по сути дела, в точности повторял их во всем. Однако любая система рано или поздно дает сбой. Видимо, я – системная ошибка, во всяком случае, в понимании моей родни. И чем больше они меня убеждали, что жить нужно достойно и традиционно, как они, тем привлекательнее становилась моя мечта и нарастала уверенность в том, что я на верном пути – подальше оттуда. Однажды я скопил наконец требуемую сумму, собрал сумку и послал ко всем чертям заведенные устои, после чего отправился в Саутгемптон, купил билет на лайнер и… прибыл в Первоград. И вот я, что называется, перед вами:)

О0Х0О: Спасибо, Квази-мен, что поведал нам эту грустную историю! А впрочем, почему грустную? Какая есть. Ну, кто следующий?

виэкли: мой черед. Я тоже, с вашего позволения, без великих подробностей. Просто весьма болезненно это вспоминать, да и рассказать-то особенно нечего… Жила я, в общем, в окрестностях Осло, меня тоже, помнится, прельщали путешествия, хотя так уж вышло, что я нашла себя в противоположной сфере, а сама так никуда и не съездила, работая в сфере туризма: завлекала гостей на фьорды Норвегии и висела на телефонах. Обычная, прямо скажем, работа, ничего выдающегося. И вот как-то раз мой молодой человек потащил меня на какой-то молодежный форум, дескать, будет весело и познавательно: смена обстановки, активная социальная позиция, полезные знакомства и все в таком роде. Жутко, жутко, припоминаю, не хотелось мне туда ехать, причем не из лени или усталости даже, а отчего-то стало страшно, очень страшно(((: Когда я уезжала, моя мама неожиданно расплакалась, здесь надо знать ее, чтобы понять, почему это странно: так это было не похоже на нее. И вот форум открыт, живописный островок, все организованно и конструктивно, и тут вдруг поднимается настоящая паника, крики, сутолока, никто ничего не понимает и не может объяснить. Страх, появившийся еще до поездки, приобретает черты невыразимого словами ужаса и… тот человек с винтовкой… И… все. Дальше возник ты О0Х0О, помнишь, я первым делом просила еще, что не надо стрелять, приняла тебя за стрелка…

О0Х0О: Помню, дорогая, помню. Успокойся, сейчас тебе нечего бояться, ты в полной безопасности! Есть такие вещи, которые не следует вспоминать, но они все же вспоминаются, и все равно, не переживайте, обязательно забудутся, стоит нам вернуться в Первоград. Свитани, а ты нам что поведаешь?

свитани: да уж, после такого душещипательного откровения, моя история – просто детский лепет. Поделюсь тем, что удалось припомнить. Хотя, как вы знаете, я уже упоминала о том, что была раньше занята в модельном бизнесе, и в этом смысле ничего не изменилось. Здесь это просто обросло некоторыми деталями и ощущениями, но как я очутилась в Первограде, сказать по-прежнему не берусь, не знаю. Может, и вспомню еще. Вы меня, если что, останавливайте, а то болтать я могу долго:) а ночь не бесконечна. Постараюсь, конечно, по возможности сжато. Итак, начну с того, что завидовать мне начали еще с детства, в основном другие девочки. Слишком уж я уродилась, не скромно прозвучит, но это так, красивой – и это почему-то многим не давало покоя! В ранних классах школы девчонки, да и некоторые учителя, пытались даже развернуть настоящую травлю, но мальчики неизменно, оно и понятно, занимали мою сторону, что меня и спасало. Проскочим этот период. Когда мне было лет семнадцать, моя красота естественным образом заиграла самыми соками и соблазнительными округлостями. Вместе с тем пришло время определяться с будущим, а у меня как-то не сложилось еще никаких серьезных планов(: В итоге, как это и бывает, за меня все решила мама, убедив, что карьера модели нижнего белья – самое большее, что я могу взять от жизни, будучи девочкой из простой семьи. Что это предел всех мечтаний, что нужно пробиваться в этой сфере, раз уж природа наделила данными, иначе какой от них прок? И честно говоря, поначалу многое даже здорово нравилось мне, понимаете – все вокруг тобой восхищаются, жадно смотрят издалека, стесняясь при этом заговорить, оказавшись поблизости, – есть в этом что-то, согласитесь… Какое-то время я грезила о карьере в Милане, Париже, но однажды, в отпуске, посетила Милан, который показался мне провинциальной деревушкой в сравнении с Прагой, да и Париж, годом спустя, что-то не слишком впечатлил. А тут я еще случайно познакомилась с Любеной, известной бывшей супермоделью, выброшенной уже из модельного бизнеса. Вот она-то и расписала мне реальные перспективы, что путь в Милан и Париж лежит только через постель, очень много постелей с сомнительными довольно существами, что их навязчивое и бесцеремонное покровительство будет стоить половины заработка, короче, гламурный ореол – не более чем ширма. А на самом деле весь этот бизнес – что-то вроде поставок свежего мяса для всяких богатеньких козлов, какая там мода!? Да и, будем откровенны, ну кто там смотрит на белье, когда ты почти неглиже дефилируешь по подиуму? Также Любена разъяснила, сколько девушек оказывается в результате у разбитого корыта, с увядшей, потухшей красотой, а также полупустой головой и трагической привычкой к иждивенчеству: все ведь думают, что так будет продолжаться всю жизнь, во всяком случае, еще очень и очень долго… Но вот – внезапно подрастает новая смена, а ты уже никому не нужна(: И что остается бывшим моделям: так или иначе торговать телом, пока оно еще может представлять для кого-нибудь какой-нибудь интерес и приносить прибыль. Именно поэтому, кстати, я предложила тогда сценарий с проституткой, эту историю навеяла мне история самой Любены. Ну и, подытожу, что было дальше со мной: я начала задумываться, хотела перестраивать приоритеты, оно мне надо вообще? Пробовала, конечно, общаться на эту скользкую тему с мамой, но та не желала и слушать меня: увы, она тоже была ослеплена внешним лоском и первыми заработками. Я же тайком поступила в университет, чтобы выучиться хоть какой-нибудь профессии, выбрала, помню, природоведческий факультет. Не знаю как, но об этом пронюхал мой патрон, хотя, чему тут удивляться – эти лезут во все и норовят контролировать каждый шаг. Мы для них ценный товар, почти частная собственность, а дальше, не без рукоприкладства, тот принялся регулярно поучать меня, мол, нужно сосредоточиться на настоящей работе, то есть на карьере модели, а не отвлекаться на всякую чепуху, а я к тому времени все уже для себя решила… Не знаю, как так получилось, но вот я здесь, как было сказано выше. Больше ничего умного, по поводу своего темного прошлого, сказать не могу(:

О0Х0О: И это весьма и весьма… жизненно. Спасибо за откровенность, Свитани! Ну, Якобы_графомен, твоя очередь, готов? А то, смотрю, рассказ Свитани тебя прямо заворожил:))

якобы_графомен: да так, напомнило просто кое-что, не важно. Я тоже, конечно, припоминаю некоторые вещи из прошлых своих блужданий, не без этого. Однако никакой ясности моего положения это пока не принесло(: Я даже как-то встревожен этим, потому что хочу докопаться до истины, но пока не могу. В общем, что я имею рассказать? Не стану углубляться в детство, оно не было простым, и все же оказалось самым счастливым временем в моей жизни, как выяснилось впоследствии. Говоря о географии, я из Петербурга, красивейшего города в мире, и не советую с этим спорить, потому что у меня всегда будет на один аргумент больше. Но вот в чем драма: содержание жизни города настолько контрастирует его великолепию, что это просто сносит башню. Вот прямо как искомую нами Бабилонскую, хотя мне пока так и не удалось приблизиться к пониманию и этой тайны(: Ладно, извиняйте, меня невольно утянуло совсем в другую область, возможно, мне просто и не хочется особо распространяться о многих вещах, однако ваша откровенность обязывает меня к ответной. Ну что я могу сказать о своей жизни в прошлом? Мыкался я по всяким конторкам, искал, что называется, свое место в жизни, и всякий раз не находил, вернее сказать, меня категорически не устраивала позиция маленького клерка, обслуживающего какую-нибудь экономическую машину – единственное предложение реальности. А все же, хочешь не хочешь, а работать надо: кем мне только ни довелось поработать, но при этом, конечно, мелкая бесцельная возня со временем уверенно сдвигалась на периферию моего сознания. Как-то раз, в общем, я сел и написал книгу. Конечно, это случилось не вдруг, да и теперь я вполне сознаю, что я не написал ее даже, а просто записал, выступив посредником, правильно я понимаю, О0Х0О?

О0Х0О: Абсолютно.

якобы_графомен: ну так вот: книга имела неожиданный успех, я сам был крайне озадачен таким поворотом. Так получилось, что от меня начали требовать продолжения, поскольку я имел неосторожность оставить открытый финал. Очень скоро на меня вышли люди из издательства и заключили контракт на следующие три книги. И вот я, значит, преисполненный самыми благими намерениями удовлетворить сложившееся фанатское ядро новым опусом, приступил к творческому процессу. Для этого я уволился со всех работ и подработок, месяца в два разработал подробный план «идеального убийства», в книжных магазинах уже висели анонсы, мол, скоро все вам будет, через полгодика, оставляйте заявки. К тому времени от издательства ко мне приставили целую бригаду консультантов, всякого рода стратегов и экспертов, что и стало началом конца, хотя тогда, конечно, этого понимать я еще не мог. Штука в том, что им категорически не нравился проект моего романа, каждый лез со своим видением: вот тут обязательна сцена секса, вот этому герою надо подбавить харизмы, вложив в его уста матерных присказок, да и в целом писать нужно проще, проще, еще проще, без всяких выдумок, иносказаний, словесных и смысловых каруселей и перекличек, потому что народу это придется не по душе, он терпеть этого не может и читать не станет, будет безжалостно диагоналить и самое страшное: откажется покупать подобный продукт. В общем, запутанный самыми взаимоисключающими рекомендациями, я докатился и до того, что принялся искусно, с аккуратностью хирурга, вклинивать в тексты всевозможные ошибки, с пометками для редакторов, что так и надо. Для чего? А для того, чтобы быть ближе к родному народу, понятнее и симпатичнее – умников ведь никто не любит, не так ли? Стоит ли говорить, что книга предсказуемо провалилась в прокате, что вместо задуманной мной трагикомедии выдался какой-то абсурдный детективчик с эротическими вставками и картинками для дачников неопределенного возраста. Двумя словами – крах, пшик. Разумеется, виноватым был назначен я, а не толпа стратегов, а впрочем, мне великодушно предоставили еще один шанс. Но история повторилась в точности, так вот контракт со мной был расторгнут, что, не скрою, принесло мне значительное облегчение. В ту пору читатели часто спрашивали меня, с какого я района, желая надавать ценных советов. Вскоре мою квартиру завалили посылками, которыми люди возвращали эти шедевры, дом был исписан надписями, что я, мол, лох. Тогда-то и началась история моего затворничества. Я перестал ходить на улицу, питался заказанными пиццами и прочими булочками с начинками, бритва совсем затупилась, так я перестал брить лицо, скоро поросшее бородой. Вскоре уже и курьеры шарахались от моего вида, а все потому, что в те деньки я задался крайне амбициозной целью – сочинить идеальный текст. То не был рассказ, роман или повесть, но скажу, что написание данного текста сделалось единственной моей задачей в жизни, все остальное больше не имело никакого значения. И, вы не поверите, я написал свой идеальный текст. То был именно идеальный текст размером в семь абзацев, и седьмой абзац венчал идеал совершенством глубины смысла при простоте формы! И вот уже ближайшим утром я намеревался опубликовать его в самой популярной виртуальной сети, сделав достоянием общественности. Однако случилось так, что наутро я проснулся в белой комнате…

О0Х0О: Да, Якобы, и так бывает. И не так бывает:) Весьма и весьма трогательная история. Ну а ты, Патамушта, чем нас попотчуешь?:)

патамушта: к своему невообразимому стыду и вашему разочарованию… я так и не смог восстановить события прошлого и припомнить хоть что-нибудь. Если ваши истории изобилуют индивидуальностью, упоминанием конкретных мест и фактов биографии, то у меня, увы, ничего подобного! И чем дольше я вспоминал, тем больший туман окутывал мое сознание… Сплошные дым и зеркала. Понимаю, что звучит как-то сомнительно и подозрительно, но это чистая правда! И у меня есть лишь одна предположительная догадка, объясняющая такое положение вещей. Помнится, в свое время я крепко увлекался медитациями, и вот, сдается мне, одна из этих практик вывела меня куда-то не туда, а с другой стороны, как знать, быть может – очень даже туда… Именно в Первограде я нашел то, что всегда искал, получив доступ к неисчерпаемым знаниям, повстречал вас, друзья, а также обрел наставника, речь о тебе О0Х0О. И самое удивительное, что прямо сейчас я наблюдаю башню, и она прекрасна…

Мы обернулись, всматриваясь в указанную Патамуштой сторону, но никто так и не разглядел ничего в опустившейся на пустыню тьме, усугубленной ярким светом костра.

О0Х0О: Крайне отрадно, что к некоторым из вас возвращаются не только воспоминания, но и острота зрения:) А теперь… есть у кого идеи, чем займемся дальше?

свитани: а знаете что? Хорошо сидим ведь, а давайте рассказывать страшные истории! Не из своей жизни, а вообще! Как раньше, эдакие страшные сказки у костра, как вам идейка, а?:)

О0Х0О: Хм, а это мысль! Все согласны? Тогда позвольте начать мне…