Хотелось боль былую снять.
Я не любил Анастасию.
И не желал всё повторять.
54
Анастасия – имя это
Уже не зажигает свет
В душе уставшего поэта,
О нем не хочет петь поэт.
Я всё сказал и с ней расстался.
Истерика. Рыданье. Крик.
«Я отомщу!» Я испугался —
В мгновенье в сердце страх проник,
Что Инне всё она откроет
О наших тайных вечерах,
Чем, мягко говоря, расстроит.
…И оправдался этот страх.
55
В душе у Инны потрясенье!
Удар был для нее велик.
Обида. Боль. Недоуменье.
Истерика. Рыданье. Крик.
Из дома выбежала с воем.
Я следом выскочил за ней,
Объятый нестерпимым зноем,
Стремясь упасть к ногам скорей,
Не зная как, но оправдаться.
…И я схватил ее ладонь.
Она вдруг стала вырываться.
В ее глазах горел… пожар!
56
Я умолял, чтоб в дом вернулась.
Рвалась, не слушала она.
И всё же вырвалась. Качнулась.
Упала… Дальше тишина.
Я подскочил, схватил за плечи,
Кричал, просил, скулил, рыдал,
Остались без ответа речи,
Но я ее не отпускал.
Глаза померкли. Нет дыханья.
Из головы струилась кровь.
…Меня крушат воспоминанья,
Как умерла Моя Любовь.
57
Тоска и боль меня терзали.
Душила горечь, скорбь драла.
Я жил закопанный в печали…
Но жил!.. а Инна умерла.
«Когда сгорят мои надежды,
И почернеет мир вокруг,
Я распахну устало вежды
И огляжу проклятый круг
Душевных пыток и мучений.
Но страхи больше не молчат!
Убью…
Себя!..
Без сожалений…»
Во всем лишь я был виноват.
58
И с жизнью я решил расстаться —
Путь к облегченью моему.
Ведь в бренном мире оставаться
Мне стало больше ни к чему,
В нем безнадежно заблудился.
Желал, чтоб вздох последний мой
Был там, где я на свет родился, —
И я вернулся в дом родной.
Где, как не здесь, искать покоя
Душе истерзанной моей.
Где, как не здесь, уйду легко я —
И буду снова рядом с ней.
59
Но кто моей судьбы Хранитель?
Моей истории судья?
И адвокат, и обвинитель?
Кого волнует жизнь моя,
Что стала мне невыносимой?
Друзьями я был не богат.
Отца не стало, нет любимой…
Но у меня был старший брат!
Боялся я, что он рассержен
Остался на меня с тех пор,
И ждал, что стану им отвержен
И не налажу разговор.
60
Прокравшись тихо к дому брата,
Я наблюдал за ним в окно.
Смотреть тайком – моя расплата,
Изгоем быть мне суждено
За то, что был так равнодушен
К его словам, к мечтам отца.
Мой мир без близких был разрушен,
А я разрушил их сердца.
В дверь постучаться не решился —
Ушел… и уносил с собой
То, чем ни с кем не поделился
Поэт с отравленной душой.
61
Как говорят, необходимо
Любой день жизни проживать
Так, будто он неумолимо
Вдруг стал последним. И не ждать.
Вот только мало кто делился,
Как день предсмертный он прожил.
С ненужным миром я простился
В прогулке в сквере, что дарил
Мне раньше бездну вдохновений.
Ну а теперь – он стал чужой.
Под гнетом горьких сожалений
Устало я побрел домой.
62
В устах мой шепот содрогался:
«Прости! Я так тебя люблю».
Я вытер слезы и забрался
На табурет – и влез в петлю.
Казался мертвым мир оттуда.
Казалась сдавленной печаль,
Как будто легкая простуда.
Оттуда ничего не жаль.
Я оставлял на этом свете
Лишь стол исписанных бумаг,
За них я больше не в ответе,
Ведь мне остался только шаг.
63
В тот миг об Анне мысль явилась!..
Я расскажу сейчас о том,
За что она со смертью билась
(Хоть лично не был с ней знаком).
Она росла в семье богатой,
Но вот – влюбилась… в бедняка.
Воспользуюсь простой цитатой
Ее чудного языка:
«Он – мой, а я – его навечно!
Не мыслю без него и дня!
Я с ним! К нему! За ним беспечно!
Нет без него теперь меня!»
64
Родители ее ругали:
«Он нам не ровня! Нищий он!»
И даже в доме запирали
Под громкий плач и гулкий стон,
Чтоб с ним плутовка не встречалась,
А детская любовь пройдет.
Но Анна долго не держалась —
Ведь всё горит! Ведь сердце жмет! —
И вот сбежала! Ждет любимый!
Пусть работяга сельский, пусть!
Зато родной, неповторимый!
Тот, с кем навек исчезнет грусть!
65
Он ждал, надеялся, молился,
Уже хотел ее украсть!
Пришла! И весь в ней растворился:
Любовь, забвенье, нежность, страсть.
И стали жить, любя друг друга.
Держались вместе, берегли.
С деньгами долго было туго,
Но этот путь они прошли.
Муж Анны сделал состоянье,
Благодаря труду, уму,
Она сдержала обещанье —
И сына родила ему.
66
Когда пришла пора второго
Рожать ребенка, доктора
Хватились: «Анна нездорова
И не дотянет до утра!
Но и спасти ее возможно —
Лишь не являть дитя на свет —
И это вовсе не безбожно…»
Но Анна прокричала: «Нет!»