– Ну как же – никто? – удивился "Сарат". – Если вы торгуете. Вы же торгуете?
– Торгуем, – поскрёб рыжую бороду охранник. – Но мы товар за ворота… А потом, что привезли – забираем. Нам выходить нельзя. Никак нельзя, совсем. Узнают старшие – плохо будет. Очень плохо!
– Возбудитель кровянки передаётся через поверхности, – назидательно поднял палец "врач". – Носителю достаточно потрогать предмет, чтобы оставить на нём вирус. Вы же товары трогаете? Ну вот, а в соседних деревнях тоже… потрогали. Теперь там развёрнут полевой госпиталь, с врачами и ампутациями конечностей. Так что вы меня пустите, а я быстренько всё осмотрю. И никто ничего не узнает, договорились?
– Нельзя! – нахмурился хурут. – Тут наши законы, не ваши. По договору!
– Я в курсе про договор, – лязгнул в голосе гостя металл. – Но если ты меня не пропустишь, через полчаса у ворот будет стоять санитарный кордон. И хрен вы тогда с кем поторгуете! Надо будет – и внутри порядок наведём, потому что чрезвычайное положение и вообще – эпидемия опасной болезни. Развели, понимаешь, антисанитарию!
Задумался, забегали глазки. Договор – договором, а в военное время, да если ещё чрезвычайка, можно попасть. Под горячую руку.
– К старшему пойдём, – решился, наконец, охранник. – К Тараху. Пусть решает.
Ну, к старшему – так к старшему. Можно и к младшему, лишь бы дали подойти к маячащей неподалёку горе.
Старший был на голову выше и в полтора раза толще охранника. И так же, как всякий хурут, ослепительно белокож и усыпан веснушками.
– Чего тебе? – покосился он на вошедших. – Это кто? Ты что, чужого привёл?! – привстал он с некого подобия оттоманки.
– Я не чужой, – вклинился Гарна. – Точнее, чужой, но по делу. По очень важному делу, по государственному! Кровянка у вас бушует, господин старший чистилища или как вас там.
– Какая ещё кровянка? – взревел хурут.
– Обычная, – невозмутимо ответил "мед-лейтенант". – Самая обычная. От которой руки–ноги идут сыпью, а через неделю начинают гнить. Это если не лечить. А если лечить – то через две. Мне говорят – от хурутов, да я не верю. Не может, говорю, у такого чистоплотного народа болячка подобная завестись. Но всё-таки решил приехать, осмотреться, чтобы, значит, оппонентам рот заткнуть. Вы меня пропустите, а я, честное слово – одним глазком и сразу на выход. А коли вы меня прогоните, так за мной другие приедут, с огнемётами. Обработают всё под корень, товар и скотину изымут, а вам одни палатки в чистом поле и оставят. В округе, понимаете, чрезвычайное положение, все на нервах. Могут сгоряча и глупость сотворить, о которой после сожалеть будут. Ну так что, пропустите? А я никому, я – молчок. Неужто не понимаю?
– Пусть смотрит, – кивнул задумчиво Тарах. – Хотя стой. Ты, – кивнул он охраннику, – иди. Я с ним сам…
***
– Люди у нас пропадают, – помолчав, мрачно начал Тарах. – Кто совсем, кого потом находят. Лежат пару дней, встают. Вроде как выздоровели. Только ничего не помнят, ни родных, ни друзей. Странные становятся, непонятные. Не работают толком, не спят, не едят. Молчат все больше и от остальных особняком держатся. Ты про кровянку говорил, от неё такое бывает?
– Вряд ли, – покачал головой Гарна. – Кровянка память не отшибает. А много у вас таких странных?
– Много… уже, – сквозь зубы произнёс Тарах. – Не нравится мне. Старшие говорят, боги искупление послали. Говорят, простить нас хотят, память о старой жизни отобрать. Может, и хотят. Только с чего им нас, проклятых, прощать? Не будет нам искупления, будет адская пустыня без капли воды, как в Пророчестве сказано. А беспамятные ещё архан нашли…
– Архан? – переспросил "мед-лейтенант".
– Неважно, – осёкся хурут. – Мне об этом с тобой нельзя.
– Погоди… арханы… – изобразил задумчивость Гарна. – А я знаю про них, в книге одной читал. Дар богов, который они как доброе предзнаменование присылают. Слушай, покажи мне его, – загорелся он неожиданной идеей. – А я взамен беспамятных осмотрю.
– Нельзя туда, – покачал головой Тарах. – Тебе вообще здесь нельзя. Если старшие узнают, что я тебя пустил…
– Вам люди нужны? Работать там, скотину пасти? – прищурился Гарна. – Если это продолжится, сколько времени пройдёт прежде, чем вы все такими станете? Сам же говорил – беспамятные толком не работают и даже не разговаривают. Когда все этим переболеют, вы же с голоду помрёте! Поэтому давай так – ты мне архан, я тебе – медосмотр. И разойдёмся, как в пустыне караваны.
– Нельзя, нельзя, – замахал руками Тарах. – Если кто узнает… Если хоть краем уха… Людей пришлют, накажут. Очень накажут!
– Если кто узнает – смело на меня вали, – упрямо мотнул головой кригскоммандер. – Так, мол, и так, выбора не оставил, грозился весь посёлок под корень снести если куда не допустят. А я, между прочим, могу, потому как полномочия имею! И чтобы голословным не быть, оставлю тебе о том бумажку с печатью и подписью, которую ты гонцам своим и покажешь. Договор – договором, но обстоятельства бывают разные. Особенно теперь, когда война и эпидемия. А если ты всё же пострадаешь, так я компенсирую, – достал он из кошелька несколько сотенных банкнот.
– Странный ты, – посмотрел недоверчиво хурут. – Зачем тебе архан? Что так интересуешься, что даже деньги платишь?
– Что деньги, – махнул рукой "мед-лейтенант". – Деньги – бумага. Я ведь один живу, дом–служба, служба–дом. Всё время в разъездах, в крови и дерьме с утра до ночи копаюсь. Личной жизни никакой, развлечений – тоже. Тоска меня, брат, заела, тебе ли не знать. А тут – такой шанс! Да и в книжке той писали, что арханами всегда что-то необычное и красивое считается. Кто бы на такое поглядеть не захотел?
– Ладно, – кивнул на купюры хурут. – Ещё столько добавь. И письмо напиши с печатью, чтоб не трогали нас. И молчи, совсем молчи. Никому не говори, слышишь?
– Могила, – серьёзно кивнул Гарна. – Веди меня к твоим лунатикам.
***
– Добрый день, проходите. Встаньте, пожалуйста, сюда. Поднесите к носу правую руку. Теперь левую. Хорошо.
Глядящий куда-то в бесконечность хурут бесстрастно выполнял команды. Выполнял с задержкой, будто был слегка заторможенным. С моторикой при этом всё было хорошо. Беспамятный не спотыкался, не падал и без ошибок прикасался указательными пальцами к кончику носа.
– Глазки откройте и не дёргайтесь, – достал, вспомнив студенческое прошлое, фонарик Гарна. Диаметр зрачков нормальный, глаза реагируют на свет как положено. Что практически исключает наркотическое и алкогольное опьянение.
– Давайте немножко поговорим. Кто вы, как вас зовут, что о себе помните?
Ничего он не помнит, ничего не знает, ничего, как и другие, рассказать не может. Стёрта у него память, крепко и начисто. Речь при этом нормальная, хотя и тут чувствовалась странная задержка между вопросом и ответом.
– Присядьте, вытянув руки. Отлично. Снимите, пожалуйста, одежду. Вместе с трусами.
Тут, как и с остальными, происходила осечка. Абсолютно покорные беспамятные напрочь отказывались раздеваться. Вплоть до угроз покончить с собой.
– Не могу ничего сделать, – развёл руками Тарах. – Нельзя раздевать, нельзя позорить. Особенно этих.
– В смысле? – заинтересовался Гарна. – Что в них особенного?
– Первая была Сирис, старая совсем. Она и архан нашла. К’тар-архун стала, служить ему начала. И другие служат, те, кто потом пропал. Силой одежду снимать – грех. Не по обычаям.
– Раз нельзя снимать, то медосмотр закончен, – хлопнул себя по коленкам "мед-лейтенант". – И что тебе сказать – я, если честно, не знаю. Кроме амнезии и некоторой замедленности все они абсолютно здоровы. Пульс ровный, температура нормальная. Рефлексы отличные. Кровянки у них нет, других болячек тоже.
– Непонятно, совсем непонятно, – покачал головой, нахмурившись, хурут.
– Что именно?
– Они не всегда… медленные. Когда между собой – обычно говорят, но мало. Подойдёшь – они как напрягаются. Смотрят долго и отвечают не сразу, будто думают. Даже если простое спросишь – думают!
– Интересное кино, – задумался Гарна. – Что ещё про эту болячку расскажешь? Что-то, может, необычное замечал? Или закономерности какие?
– Законо… мерности не знаю, – почесал бороду Тарах. – Необычного не видел. Хотя нет, было. Это всё после оврага началось.
– Какого ещё оврага? – удивился "мед-лейтенант".
– Овраг у нас появился, ночью. Там, где пещера, где вход к архану. Вот возле неё. Никто не видел, утром встали – овраг, или эта… яма! На дне песок, земля – больше ничего. Кто вырыл, зачем – не знаю. Никто не знает. Потом всё началось. Сначала пропадали, потом Сирис вернулась, после эти. Демоны сюда пришли, черти. Совсем боги прокляли, совсем оставили. Плохо будет. И архан не спасёт!
"Чушь какая-то, бред, – раздражённо подумал Гарна. – Амнезия, ямы, фанатики эти немытые… А если происходящее связано с маяком? В печёнках уже сидят эти "если". Пора кончать с артефактом, пока он не подкинул очередной клубок проблем. А земных, кстати, в упор не видно."
– Насчёт демонов – ты это брось, – улыбнулся он Тараху. – Кончатся скоро и черти, и демоны. Ты, главное, меня к архану отведи.
***
Они подошли к горе и стали подниматься к входу по узкой, пыльной тропинке.
– Вот там, видишь? – кивнул Тарах куда-то в сторону. – Овраг.
Не овраг, конечно, а продолговатый, полный песка и камней, провал. Вырытый кем-то за одну ночь.
– Сам не говори, молчи, – шепнул Тарах, кивая на сгрудившуюся возле входа группку беспамятных. – Я разберусь.
– А они нас пропустят? – усомнился Гарна, которому отчего-то вдруг стало не по себе.
– Пропустят, – уверенно ответил хурут. – Здесь я главный, не они. А не пропустят… – кивнул он на процессию следовавших за ним охранников.
– Ис’тар, братья, – кивнул, подходя, Тарах лунатикам. – Пропустите, к архану пойдём.
Пауза.
– Нельзя к архану, – вышел вперёд толстый жрец в грязном, длиннополом халате. – Чужим нельзя. Он чужой.
– Сдурел, Раттам? – пристально посмотрел на него Тарах. – Кому говоришь "нельзя"? Тут я решаю, что нельзя, а что можно! – рявкнул он вдруг так, что Гарна дёрнулся. – Пропусти нас. Я сказал!
Хмурые охранники сдёрнули с плеч оружие и демонстративно лязгнули затворами.
– Хорошо, проходите, – спокойно кивнул Раттам. Снова после паузы, будто думал. А пока думал – ни один мускул на лице не дрогнул. Что не каждый боец сможет, когда на него в упор наставляют стволы.
Лунатики расступились, пропуская вперёд небольшую процессию.
– С вами пойдем, – донёсся из-за спины голос Раттама.
– Ни в коем случае, – покачал головой кригскоммандер. – Источник заразы не установлен, теоретически им может оказаться найденный недавно артефакт. Я не зря попросил установить здесь карантинную зону, сделав исключение лишь для госпожи Сирис. Мне нужно всё тщательно осмотреть, а вы пока ступайте вниз и ждите там. Господин Тарах, распорядитесь.
Хурут кивнул сопровождению. Отделившись от свиты, несколько автоматчиков принялись толкать беспамятных вниз по тропе.
– Мы просто хотели помочь, – спокойно сказал, уходя, Раттам.
Он вновь не выказал ни страха, ни гнева даже после ощутимого тычка стволом в спину. Интересно, что с ними не так? А с ними явно что-то не так. Что же это за болезнь такая, про которую даже бывший студент–медик ни сном, ни духом?
По извилистому лабиринту пещер они углубились в гору. Тусклого освещения развешенных ламп едва хватало, чтобы не запнуться о валяющиеся на плохо расчищенной тропинке камни. Ругнувшись, Тарах достал мощный фонарь.
Сколько они прошли – пятьсот метров, километр? Наверное, около километра. Надо запомнить все повороты и спуски, пусть даже у Direktora имеется подробная карта. Интересно, они занервничали, увидев, что он отклонился от плана? Скоро Гарна это узнает.
– Пришли, – вывел из задумчивости голос Тараха. – Вот он, архан. А вот Сирис.
Перед вырастающей из пола медной сосулькой молча застыла сгорбленная, седая старуха. Она не простирала к маяку рук и не читала молитв. Просто стояла спиной ко входу, не сводя глаз с артефакта.
– Она всегда так, – сказал Тарах. – Стоит и смотрит, почти не выходит. Остальные – кто в посёлке, кто у пещеры болтается. Поесть ей приносят, попить. Бывает, сами спускаются, бывает, только Сирис. Но она здесь – почти всегда. Раз в день по нужде отходит и сразу назад. Других тоже пускают, но сами не молятся. Только говорят, что молятся! А что тут делают – Унгар их разберёт. Бесы в них, говорю тебе. Тёмным духам души продали.
– Спокойно, – кивнул ему Гарна. – Решим. Всё решим.
Он откашлялся, пытаясь привлечь к себе внимание. Ноль реакции.
– Госпожа Сирис, – позвал "мед-лейтенант". Тишина. Он повторил имя старухи, уже погромче. Затем, потеряв терпение, похлопал по плечу.
Медленно, словно нехотя, Сирис обернулась. Оглядев недовольно процессию, остановила взгляд на вожаке.
– Зачем пришёл, Тарах? Зачем чужого привёл? – прошамкала она недовольно. – Тут архан. Осквернять нельзя, грех. Уходи. И его забери.
Старуха вела себе адекватнее других. Складывалось впечатление, что болезнь частично обошла её стороной.
– Ты не командуй, – неожиданно злобно ответил Тарах. – Не чужой, доктор. Империя прислала, сказал – заразу разносите. Говорит, порядок навести надо, с тобой и с другими.
Похоже, что Гарна, сам того не ведая, встрял посреди назревающего кризиса власти. В котором Тарах пытается использовать "мед-лейтенанта" для устранения неугодной бабки и её последователей.
– Господин Тарах не совсем верно изложил, – улыбнулся он старухе. – Но в целом правильно. Архан есть артефакт неизвестного происхождения, и если вирус угнездился где-то здесь… В общем, мне необходимо его осмотреть и взять пробы. Будьте любезны, проследуйте с господином Тарахом к выходу из пещеры.
– Э, подожди, мы так не догова… – начал недовольно вожак.
– Господин Тарах, возможно, не так уж заблуждается насчёт источника эпидемии, – повернулся к нему, разве что не подмигивая, Гарна. – Нам придётся осмотреть всех служителей архана и изъять их из поселения для помещения в карантин. На неопределённый срок.
Хурут всё понял и довольно осклабился.
– Пошли, – кивнул он старухе. Та не шелохнулась, и тогда Тарах грубо потянул её за рукав.
– Пошли, говорю, не упирайся!
Но старуха встала как вкопанная.
– Так ты? – прошипел Тарах и кивнул охране. Грузные, бородатые хуруты обступили бабку и, приподняв под локти, потащили к выходу. Но этим дело не кончилось, потому что старуха, невесть как вырвавшись, располосовала пятернёй Тараху лицо.
– Ах ты, тварь! – заревел тот и, не помня себя от ярости, выхватил пистолет. Грохнул выстрел, Сирис медленно осела на пол.
– Давно пора, – сплюнул вожак, вытирая тыльной стороной ладони кровь. – Что смотришь? Жалко её? А ты знаешь, за что она тут? Вот и молчи! Святой прикидывалась, шлюха старая. Тут её оставим, сами наверх пойдём, с шакалами этими говорить. Потом тебя позовём, может скоро, может, нет. Хотел архан? Получай архан. Смотри сколько влезет, не жалко!
Они ушли, оставив кригскоммандера наедине с лежащей ничком покойницей. Это было неприятно, но не более. Прошедший горнило войны Гарна привык к трупам.
Повозившись для вида возле маяка, он достал из кармана портсигар и тихо отдал голосовую команду.
– Тебя только за смертью посылать, – раздался в ухе недовольный голос Сто Третьего. – Куда делся? Зачем в пещеру полез?
– Осмотреть всё хотел на всякий случай, – ответил Гарна в пустоту. – Ну и поближе подобраться.
– Да уж, подобрался так, подобрался, – хохотнул пришелец. – Ладно, гвардеец, готовься. Спектакль начинается!
***
– Ничего не понимаю, – нахмурился наблюдающий за посёлком Директор. – Их и правда там, что ли, нет? Поднимай дрон, хорош в оптику пялиться.
Тихо загудев миниатюрной турбиной, "Москит" ушёл в небо. Завис над неряшливыми мазанками, навёл, сфокусировал камеры, выводя на дисплеи костюмов изображение.
– Может, у подножия? – поинтересовался Сто Третий. – Там у них какой-то конфликт намечается.
У ведущей к пещере тропинки и правда что-то происходило. Вооружённые автоматами хуруты, растянувшись цепью, отталкивали напирающих, одетых в странные одежды, соплеменников.
– Что-то непохоже, – протянул с сомнением Директор. – Бортовой, звук.
В уши ударили гортанные крики.
– Ничего не понимаю, – помахал головой Директор. – Перевод!
Звук на секунду пропал, после чего крики возобновились, но уже на русском.
– …Сирис! Где Сирис? Пусти нас к архану, Тарах! Сейчас пусти! – вопил какой-то толстяк.
– Пусти… Пусти… – вторила, волнуясь, толпа. От поселения к обеим сторонам стягивалось подкрепление, но перевес оставался на стороне автоматчиков.
– По домам разошлись! – яростно кричал в ответ высокий, толстый хурут. – Заразу Сирис разносила, кровянку, от неё у вас память отшибло! Доктор сказал, заберут вас скоро. Лечить будут, смотреть будут. Пошли отсюда, все! Архан закрыт, болезнь там, нельзя!
– Пусти… Пусти к Сирис… Пусти! – не унимались напирающие.
– Что за ересь? – пробормотал Директор. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Никак нет, – коротко ответил Консул. – Но похоже, наш друг был прав.
Тревожной группы не было. Никто не выскакивал из дома с оружием в руках, пытаясь пробиться к архану сквозь кордон. А должны были, потому что "портсигар" Гарна транслировал сейчас характерные цифровые сигнатуры марсианского спецназа.
– У тебя точно никого? – переспросил Сто Третий.
– Никого, – подтвердил кригскоммандер. – Только бабка, мир её праху.
– Задействуй весь рой и спроецируй фантомов на посёлок, – приказал Сто Третьему Директор. – Побольше и потяжелее.
"Этван" кивнул и отдал несколько команд бортовому. Разлетевшиеся над местностью дроны взорвали эфир десятками сигнатур, создавая иллюзию неминуемого штурма при поддержке авиации и тяжёлой техники.
– Есть? – напряжённо спросил Директор.
– Тишина, – мотнул головой Консул. – Ничего.
– Ладно, побаловались и будет. Выдвигаемся.
Связавшись с Марсом, Директор отправил команду о переносе в закрытую зону. Спустя пару мгновений пришло подтверждение. Обслуживающие маяк техники не посмели спорить с начальством.
– Готов? – посмотрел Директор на Сто Третьего. – Поехали!
Пространство на секунду искривилось пузырём, вокруг проступили медные стенки пещеры.
– Вас только за смертью посылать, – раздался рядом издевательский голос Гарна.
– Один–один, – сосредоточенно ответил "южанин", толкнув ногой кригскоммандеру материализовавшийся поблизости контейнер. – Одевайся, экипируйся. Надеюсь, не забыл, как пользоваться?
– Такое захочешь – не забудешь, – проворчал, возясь с биометрическим замком, гвардеец.
– Вот и отлично, – похлопал его по плечу Директор. – Работаем!
***
– Бортовой, проверка тактической сети, – неуверенно отдал Гарна заученную команду. Привыкать к общению с машиной было нелегко. Многовековую технологическую пропасть не перепрыгнуть сжатым, по вершкам, обучением.
– Подключился? Молодец, – похвалил раздавшийся в шлемофоне голос Директора. – Ты не бойся с ним общаться, он речь понимает как живой человек.
– Чего мне бояться, с такой-то экипировкой? – резонно возразил кригскоммандер. – Я один сейчас целого посёлка стою.
– Это верно. Но нос всё равно не задирай, потому что скоро могут подтянуться земные. У них техника, сам понимаешь, не хуже.
– Понял.
– Вот и хорошо. Поступаешь в распоряжение товарища Сто Третьего. Конец связи.
– Пошли, – махнул рукой бывший Этван. – Режим маскировки не забудь включить.
Они покинули пещеру, оставив Директора наедине с артефактом. По пути Гарна, не удержавшись, поднёс к визору прозрачную руку.
– Любуешься? – весело спросил южанин. – Кажется, будто призраком стал? Это ничего, пройдёт. Не отвлекайся.
– Задача у нас какая? – уточнил Гарна, пытаясь отвлечься от чудес инопланетной техники.
– Как и планировали – удерживать плацдарм до уничтожения объекта. Возле входа есть площадка, займём оборону и будем ждать земных друзей. Чует моё сердце, те уже сюда стягиваются.
По лабиринту туннелей они вышли из пещеры. В привыкшие к темноте глаза ударил яркий свет южного солнца.
– Мы на месте, – сообщил Сто Третий.
– Вижу, – откликнулся Директор. – Принимайте груз.
Рядом схлопнулся ещё один пузырь, оставив после себя несколько массивных контейнеров. Несколько из них, загудев, выпустили из себя прочные опоры, легко ввинтившиеся в камень. Приподнявшись на треногах, контейнеры раскрылись словно перочинный нож, превратившись в тяжёлые, ощетинившиеся стволами и антеннами, установки.
Угрожающе зажужжав, установки нацелились на собравшуюся внизу толпу. В воздухе засветилось трёхмерное изображение лежащей внизу местности, окрашенной красными рамками потенциальных целей.
Крышка одного из ящиков распахнулась, выпустив в небо стайку штурмовых дронов, по форме напоминавших бочонки. Угрожающе загудев, "бочки" набрали высоту и выстроились над посёлком в цепь.
– Порядок, – кивнул сам себе Сто Третий. – Мышь не проскочит, танк, впрочем, тоже. Мы готовы, товарищ директор.
– Добро, – ответил Директор и принялся быстро обматывать артефакт похожими на гирлянды кабелями. – Слушай мою команду. Что бы ни случилось, приказываю оборонять вход в пещеру. Повторяю, что бы ни случилось!
– Понял вас, – удивлённо переглянувшись с Гарна, ответил Сто Третий. – А что должно случиться?
– Я не знаю, – честно ответил Директор. – Никто не знает. Как бы там ни было, удерживайте периметр. Любой ценой удерживайте, товарищ гвардии капитан. И чтобы ни шагу назад!
– Принял, товарищ директор, – подтвердил получение приказа южанин. – Выполняю.
– Конец связи.
Обмотав маяк кабелями, Директор подключил их к блестящему металлическому корпусу, материализовавшемуся неподалёку.
– Бортовой, тест соединения.
– Соединение установлено, – приятным голосом сообщил искусник.
– Голландец вызывает Харона, – продолжил Директор. – Приказываю передать управление объектом согласно ключу "1-Ц-3". Транслирую коды допуска.
– "1-Ц-3" подтверждён, коды приняты. Допуск разрешён, – быстро откликнулся техник.
Директор замер, прислушиваясь к звукам чужого голоса. Он вдруг отчётливо осознал, что слышит кого-то "оттуда" в последний раз. Что больше никогда не увидит ни родной планеты, ни даже ненавистной Земли.
Он мотнул головой, стряхивая с себя наваждение. Трудно быть "дьяволом", ведь подчас приходится резать по живому. Приходится – вот так!
– Понял вас, Харон, – придал он голосу бодрости. – До связи.
До связи, Харон. И до встречи. Где-нибудь в другой жизни.
Директор запустил "Цербера" и отдал приказ. Коробка грозно загудела, считывая передаваемые гирляндой показатели. Спустя мгновение допрос артефакта начался.
***
– Кажется, нас заметили, – кивнул на толпу Консул. Автоматчики, открыв рты, смотрели на дроны и выглядывающие из зева пещеры крупнокалиберные стволы. Культисты, на минуту остановившись, продолжили напирать с удвоенной силой.
Микрофоны доносили взволнованный гам, стоящие в оцеплении заметно нервничали. Через пару минут от них отделилась небольшая группка, начавшаяся осторожно подниматься к входу.
– Стойте, где стоите! – громыхнул с неба оглушительный, ретранслируемый дронами, голос. Группка замерла и попятилась, растерянно оглядываясь на своего вожака.
– Вы… Вы кто? – крикнул, набравшись смелости, Тарах. Пытаясь разглядеть, с кем он, собственно, разговаривает.
– Это неважно. Мы не причиним вам вреда и скоро уйдём, – успокоил невидимый собеседник. – Спускайтесь, закрыт архан… на профилактику.
– Бесы… демоны… пришли, – пробормотал Тарах. – Всё-таки пришли…
Но это были не бесы и не демоны. Те, кто вышли к маяку, были страшнее любых чудовищ из сказок.
– Сканирование объекта, – отчитывался о проделываемой работе бортовой. – Анализ структуры… Определение точек контакта… Планирование мер воздействия… микроволновый диапазон… электромагнитный диапазон… частота… мощность… Планирование завершено.
– Спроси ещё раз по-хорошему, – приказал Директор. – Объясни, что будет, если откажется. Мне терять нечего.
– Принято… Активирую дешифратор био–интерфейса…
Дешифратором служил спрятанный внутри блестящего ящика мозг. Не электронный – самый настоящий, обезьяний. Утыканный проводами и датчиками и служащий посредником при общении с маяком в тех случаях, когда входить с ним в прямой контакт было нежелательно.
– Отправка сообщения… Ответ получен… Приступаю к раскодированию…
Мозг дёрнулся от полученного импульса. Чуткая аппаратура считала активность нейронов и, отфильтровав ненужное, расшифровала ответ маяка. Отрицательный ответ на настойчивую просьбу рассказать о создателях и принципах работы.
– Упорный какой, – покачал головой Директор. – Ничего, и не таких ломали. Приступай!
Ящик утробно загудел, активируя странную гирлянду. Мощный нейропроцессор произвёл последние вычисления и запустил программу.
Нервная система артефакта взорвалась активностью синапсов, тщетно пытаясь заблокировать обрушившееся на него страдание. Маяку было неописуемо больно. Вокруг Директора вздулись пространственные пузыри, сквозь который проглянул холодный мрак космоса. Доведённый до крайности артефакт пытался избавиться от мучителя, вышвырнув его на высокую орбиту. Но Директор предусмотрел это. Он предусмотрел всё, создав "Цербера"!
Задействовав встроенные антенны, электронный истязатель начал трансляцию помех на частотах гиперполя. Это было рискованно, поле не было толком изучено и возможные последствия могли быть катастрофическими. Но это сработало! Пузыри, мигнув, схлопнулись. Переноса не произошло.
– Расскажи о создателях, расскажи о своём устройстве, – шептал маяку ящик. – Расскажи – и всё кончится. Иначе будет больнее.
Ещё во время первичного осмотра учёные обратили внимание на сложную, удивительно похожую на живую, нервную систему объекта. Примерно так же, как и человек, реагирующую на раздражители, в том числе и на боль. На жуткую, невыносимую боль, генерируемую сейчас Цербером.
В обычных условиях такое варварство было невообразимо. В обычных условиях потеря маяка или его повреждение были неприемлемы! Но условия поменялись, а вместе с ними и правила. Артефакт потерял неприкосновенный статус, став, напротив, обузой. С которой теперь можно было не церемониться.
Через пару минут маяк дрогнул, не выдержав жестоких, тщательно спланированных истязаний. На жёсткий диск Цербера хлынули гигабайты бесценной информации.
– Отлично, – прошептал напряжённо Директор. – Бортовой, начинай трансляцию.
– Не могу начать передачу, – невозмутимо откликнулся бортовой. – Отсутствует устойчивое соединение.
– …арищ… ектор… – донёсся встревоженный голос Харона. – Помехи… поля… Чт… исходит?
Директор выругался. Пока работает глушилка, ничего передать не получится. Но и отключать её рано. Слишком рано и слишком рискованно!
– Зашифруй и пошли на сервер, – приказал он бортовому. – Полная верификация, чтобы ни один бит!..
Главное – отправить результаты домой перед уничтожением маяка. Даже если после этого артефакт закинет Директора на дно океана или в дальний космос.
Он слишком увлёкся процессом. Увлёкся настолько, что не услышал раздавшийся за спиной тихий шорох. Чудовищная сила оторвала Директора от пола и, словно пушинку, швырнула на острые, выступающие из дальней стены, камни. Лёгкий "Варан" не смог защитить хозяина от удара. В спине что-то хрустнуло, и Директор кулём свалился пол.
– Бортовой… – прошипел он сквозь зубы. – Помоги…
Но бортовой уже помогал. Диагностировав повреждение позвонков поясничного и грудного отделов, искусник сделал единственно возможное в этой ситуации – ввёл в кровь хозяина убойный коктейль из анальгетиков и стимуляторов.
Боль отступила. Директор разодрал глаза и увидел стоящую неподалёку, странным образом изломанную, фигуру. Вглядевшись в неё, он решил, что ошибся и несколько раз моргнул, разгоняя кровавую пелену. Но он не ошибся. В нескольких метрах от него, разглядывая кожух "Цербера", стояла старуха.
Стояла Сирис!
***
– Сто Третий – Нулевому, у нас ЧП, – раздался в шлемофоне Директора встревоженный голос. Замершая на мгновение толпа культистов, внезапно презрев опасность, бросилась на автоматчиков.
Раздались крики, грохнуло несколько выстрелов, после чего началось страшное. Сократив рывком дистанцию, беспамятные начали голыми руками рвать вооружённую охрану. Рвать в прямом смысле, расшвыривая во все стороны куски окровавленного, выдранного из тел мяса!
– Ё–твоё, – прошептал Консул, наблюдая, как Раттам прикончил выпустившего в него полный рожок хурута. После чего, отстав от рванувших вперёд остальных, заковылял перебитыми ногами вверх по тропе.
– Что происходит? – быстро глянул на него Гарна. – Опять ваши штучки?
– Какие, на хрен, штучки! – ощерился пришелец. – Нулевой, как слышите? Лунатики прорвались сквозь охрану и… Тут чёрт-те что творится!
Сквозь пелену боли Директор пристально наблюдал за старухой. Оглядев "Цербера", та попыталась прикоснуться к кожуху. Раздался треск, в воздухе запахло палёным. Зашипев, старуха отдёрнула обожжённую электрическим разрядом руку.
Отступившись от непокорного ящика, Сирис развернулась к лежащей возле стены пещеры жертве. Плавным, неуловимым движением она переместилась к Директору, поднеся к непрозрачному забралу визора лишённое всяческого выражения лицо. Директор почувствовал сильный тычок где-то в районе поясницы. Затем ещё один, чуть выше.
Хрустнуло сломанное ребро. Сознание помутнело от вспышки дошедшей через повреждённые позвонки острой боли. Директор не дёрнулся и не застонал, старательно прикидываясь мёртвым. Он внимательно наблюдал за противником и сосредоточенно думал. Почти не чувствуя тела, оставшись один на один со страшным существом, он не сдавался. Потому что "дьяволы" – не сдаются.
"Рука… Смогу достать пистолет? Быстро – вряд ли… Походка… Почему так двигается? – проносилось в голове. – Больна? Чем больна, её же убили. Или нет? – скосил он глаза в сторону живота старухи. Покрытое запёкшейся кровью отверстие было на месте и сомнений в своей смертельности не вызывало. – Почему она ожила? Почему не убило электричеством, там же до чёрта вольт? Откуда такая сила? Невозможно… Какие-то практики? – он перебрал все известные о хурутах факты, но ничего подобного не вспомнил. – Тогда что? Как может человек…"
Мозг пронзила страшная догадка. По сохранившей чувствительность части спины пробежал холодок.
– Бортовой, – еле слышно прошептал Директор, воспользовавшись тем, что "старуха" потеряла к нему интерес – Данные по артефакту, полученные Цербером. На экран, без звука.
По внутреннему дисплею побежали строчки. Отчаянно сражаясь с заполнившим голову туманом, Директор напряг глаза, вчитываясь в результаты "допроса". Дойдя до нужного места, перечитал абзац несколько раз.
– Открывай канал, – приказал он бортовому. – Нулевой вызывает Сто Третьего, – прошептал он надсадно в микрофон. – Огонь… Открывайте огонь, немедленно!