Сказка о настоящем волшебстве
Сказка рассказана Баяном
Во времена давние жил на Земле певец и сказочник. Звали его Баян. Даже имя его словно говорящим было, ибо происходило оно от древнего слова «баять», что значит «рассказывать». Во многих народах это имя в старину известно было. И значило оно везде: несущий истину, говорящий правду, ясно излагающий мудрость.
Ходил Баян по деревням и по городам с гуслями, пел песни и сказы сказывал.
Росту он был высокого, сложения – богатырского, лицом – пригож. Только уже в юные годы стали седыми его волосы. А от какого горя, от какой беды сделались они белыми, как снег, – никогда никому не рассказывал Баян.
Пел он в песнях своих только о любви, о радости, о добре, о том, как человеку счастливым быть, как на Земле праведно жить. Былины о героях-богатырях он повествовал и сказки, ду́ши возвышающие и преображающие, сказывал.
Ходил Баян так по Земле много лет. Не было у него ни семьи, ни дома, ни деток.
А времена непростые были тогда. Враждовали меж собой князья и бояре: земли делили, за власть убивали один другого. А ещё спорили люди из-за веры прежней старинной – и веры новой, заморской.
А ведь оттого враждовали они, что позабыли Истину о Боге Едином!
И старался Баян о той Истине в песнях петь, в сказах и былинах рассказывать.
Сердце его – словно солнце – любовью горело! Мудрые слова его учили, как миру на Земле быть, как людям с добротой сердечной жить.
* * *
Однажды шёл так Баян дорогой своей, а тут – дым от пожарища догорающего: сожгли деревню люди недобрые!…
Прошёлся Баян по пепелищу – никого живого не нашёл.
И вдруг… на самой окраине деревни – плач детский услышал: словно с неба тот плач доносится! Словно весь мир окружающий – о делах людских, злобой наполненных, плачет!
Посмотрел Баян: а на берёзе большой – корзина висит, а в ней дитя, чудом уцелевшее! Успела мать, видно, ребёночка спрятать: на верёвке высоко подняла!
Спустил Баян корзину, взял дитя на руки.
Оказалось, что это – девочка, мала совсем, кормить её ещё молоком грудным надо бы!
Напоил он её водичкой из фляги своей – и пошёл искать мать-кормилицу: несподручно ведь певцу-гусляру с малым ребёнком по деревням и по городам странствовать!
Долго он так искал: никто к себе в семью дитя взять не хотел! Хорошо бывало, если какая-нибудь женщина подобрее покормит малютку – вместе со своим собственным ребёночком. А в дом к себе никто девочку так и не взял: «И так голодно да трудно живётся, своих деток кормить нечем!» – так отвечали Баяну…
Вот и осталась девочка у Баяна. Нарёк он её Василисой.
Стала она для Баяна доченькой любимой, а он ей – отцом мудрым и ласковым.
* * *
Быстро подрастала Василиса. Многое видела она, с Баяном странствуя! А ещё больше узнавала, песни и сказы его слушая, мудрости его внимая.
Василиса была уверена, что Баян про всё знает: и про дела обычные земные, и про волшебство любое.
И столь волшебно умел Баян сказки сказывать, что оживали образы героев его повествований и каждая сказка явью воспринимаемой становилась. Рассказывает он про то, как птичка поёт, – и видно птичку и слышно! Василиса, когда мала была, даже подбегала, чтобы рукой птичку, белочку или зайчика из сказки погладить.
Однажды попросила Василиса Баяна:
– Научи меня волшебству настоящему!
– Какому?
– Ну… как в сказках твоих: рубашку за ночь сшить да вышить, хлеб спечь, вкуснее которого не сыщешь…
– Пока не могу, доченька. Как я научу тебя волшебный хлеб сотворять, если ты ещё и обычный хлебушек испечь не умеешь? Пряжу ты обычную не пряла, узоры не вышивала своими руками… Как же волшебные-то узоры научу на волшебной рубахе вышивать?
… С того дня при каждой возможности стала Василиса у хозяек, в каком доме они гостят, в помощницах быть. И хлеба да калачи вместе с ними стала печь, и щи да кашу варить, и пряжу прясть. И шить, и вышивать она выучилась. Стала Баяну на рубашке узоры иголкой с нитками делать, а себе – на платьице.
А Баян всегда теперь обращает внимание Василисы: смотри, как листочек и цветочек будто обнялись – красота ведь прям волшебная получилась! Примечай, Василисушка: из этой красоты естественной – узор на ткани может выйти, краше какого в целом свете нет!
Или цвета на крыльях бабочки Баян заприметит – и говорит: смотри, как Бог одел бабочку в наряд изысканный! Ты наблюдай красоту, Богом даруемую, – и сама искусной в сотворении красоты станешь!
И считать, и читать, и про всё главное в жизни знать – всему Баян дочку учил!
Бывало, что для одной только Василисы Баян уроки такие устраивал. А иногда – со всей деревни ребятишки соберутся, и после сказок своих Баян всех грамоте учит.
Часто так случалось, что не сразу умение новое освоить получалось и у Василисы, и у других ребят. А Баян им объясняет:
– Так во всём в жизни Богом задумано, что постепенно обретаются существами разными и мудрость, и сила, и красота, и совершенство. Вот – бутончик не один денёк растёт: внутри него лепестки да тычинки образуются. И только потом – когда наступает срок – прекрасный цветочек распускается!
Или птенчик летать ведь не с рождения умеет, должны окрепнуть его крылышки, должен он страх и слабость свои преодолеть – и только тогда научится летать по воздуху!
Так и человек – всё не сразу осваивает, а помаленьку!
… Подрастала так Василиса, набиралась ума-разума. И доброте у Баяна училась.
А он – был мастер не только сказки рассказывать, но и травы целебные знал. Мог и людей, и зверюшек лечить. И это тоже старалась запоминать Василиса: какую травку как собирать, от какой болезни она помогает.
Звери лесные Баяна совсем не боялись. Они за помощью к нему приходили, словно знали, что не обидит он их, а раны и болезни вылечит.
Мир природы был для Василисы добрым и прекрасным! И жители лесные – ей как друзья были!
Росла Василиса смелой и ловкой! Баян заботился, чтобы не только хозяйкой она была умелой, но и на коне научил её скакать – так, что она даже парня любого деревенского обгонит. И на палках, если в сражении игровом соревнуются, не хуже мальчишек научил Баян её управляться. Где ей силы не хватит – там ловкостью и смекалкой побеждает Василиса!
И сама она – всему-всему у Баяна научиться очень сильно хотела!
* * *
Однажды сидели они у костерка в лесу, отдыхали после дороги долгой.
Василиса Баяна спрашивает:
– Откуда ты сказки, песни да музыку берёшь?
– Из тишины!
– А как? У тебя – гусли волшебные?
– А ты – попробуй!
– У меня так не получается… А у тебя – они словно сами играют!
– Это – оттого, что я слышу ту музыку, которую им играть надо!
– А я не слышу…
– Ты для начала послушай, о чём гусли молчат. Когда не играю я на гуслях, то тишина вокруг них – особенная, волшебная. Можно научиться ту тишину слышать. И тогда – в тишине этой – всё станет ясным и прекрасным!
Но не только у гуслей слушать тишину можно учиться, но и у леса, и у озера, и у луга в безветренную погоду. В тишине такой ты услышишь и о чём ручеёк говорит, и про что птичка щебечет, и что ветерок рассказывает, что солнышко ласково спрашивает, о чём деревья шепчутся, о чём молчат звёзды и месяц ясный.
… Так стала учиться Василиса тишину слушать. И когда она в пространство прозрачной тишины входить научилась – то так хорошо ей стало! Словно она сама в мире волшебном оказывалась: в мире, в котором Бог – рядом и никакой беды приключиться не может!
Узнавая от Баяна о мире Божественном Доброты и Красоты, Василиса удивлялась и спрашивала:
– Отчего же люди печалятся, когда мир Божий – так прекрасен?! Отчего они страдают, болеют, старятся, умирают?! Отчего они враждуют и убивают друг друга?!
– Не просто на твой вопрос, Василисушка, ответить. Человек ведь – не тело, а душа живая! Тело – это словно сосуд, в который Бог душу вливает: чтоб росла, развивалась!
Тело – растёт, а потом стареет и умирает. А душа – не умирает!
Душа и без тела может в мире светлом и прекрасном жить, если в состояниях любви и доброты быть приучилась. А если в гневе иль страхе жила она – то жестоким становится и мир вокруг! Судьба такого человека горькой становится!
И ещё – связаны меж собой бывают судьбы и дела людские…
Вот нам с тобой и нужно рассказывать людям о том, как жить в любви сердечной, благую волю в каждом человеке стараться возрождать, злые замыслы останавливать!
Хочешь, научу тебя танцевать так, чтобы любовь и свет в танце твоём людям стали видны?
– Хочу!
– Вот, посмотри: пламя в костре – словно танцует! Попробуй и ты так же танцевать!
… Попробовала Василиса. Тело – словно само стало двигаться в танце красивом!
– А теперь попробуй так, как солнышко утреннее нежное – из сердца светить, лучиками-руками ласкать и обнимать всех!
… Ещё краше стал танец: наполнились движения любовью сердечной!
Не за один день, конечно, выучилась этому Василиса, но с каждым разом всё прекраснее были её танцы! И душой она, благодаря этому, всё краше становилась!
Стала теперь Василиса вместе с Баяном пред людьми выступать. Под музыку его она танцевала, всё вокруг теплотой сердечной озаряла!
* * *
Однажды пришли они к селению большому. А рядом с тем селением виднелось подворье княжеское богатое, стеной каменной обнесённое. Палаты там белокаменные, терема высокие, слуг и воинов много, стражники ворота охраняют.
– Ну что, Василисушка, где прежде петь песни будем: в деревне или в палатах княжеских?
– Давай – в княжьем доме! Я таких палат и теремов не видела никогда!
… Постучали они в ворота. Вышли к ним стражники. Увидели они гусли у Баяна – и впустили: «Как раз у князя Мстислава гости собрались, пир большой! К походу военному они все готовятся, союзников князь собирает себе. Гусляр там кстати будет!».
Проводили они Баяна и Василису к князю и к гостям – туда, где пиршество шло.
Палаты богатые, потолки расписные, окна стёклами цветными узорчатыми изукрашены, посуда из золота и из серебра, еды на столах – полно!
Но не пригласил князь их с дороги угоститься за столами богатыми, а сказал:
– Ну, покажи же своё искусство, певец, повесели нас!
… Стал Баян песни петь. Стала Василиса танцы танцевать…
Только гости едва их слушают, едва смотрят в их сторону…
Развеселились гости от вина выпитого!
Тут князь у Баяна спрашивает:
– Слыхал я, Баян, что ты и будущее и прошлое видишь. Правда ли это?
– Прошлое могу видеть, настоящее знаю. А о будущем своём – человек сам во многом волен. Но о возможном будущем – да, могу кое-что сказать, – ответил Баян князю.
– Скажи же каждому гостю, который того пожелает, о том, что он спросит!
– Хорошо.
… Стали гости спрашивать. Стал Баян на их вопросы отвечать.
Вначале – всё больше шутки были:
«Как мою жену звать?» – один спросит.
Или: «Сколько сынов у меня и сколько дочерей?»
Баян про всё точно отвечает. Удивляются гости, хохочут…
Так долго они забавились.
А потом сам князь спрашивает:
– Каким будущее моё ты видишь? Ждёт ли меня победа в грядущем походе?
… Баян так говорит:
– Вижу победы твои многие, князь Мстислав. Вижу и воинов множество поверженных в тех сражениях. Вижу княжества другие, тебе покорившиеся. Вижу сёла и города разорённые в тех краях… Велико могущество твоё будет! Грозен ты будешь и важен – среди других князей! Но вижу ещё и печаль: гибель сыну твоему принесёт твоё земное могущество! Не будет радостного будущего у тебя! А после смерти твоей – разорено и покорено другими будет твоё княжество…
– Как смеешь ты такое мне предсказывать?! – разгневался князь.
– Предсказание это – ещё не предопределённое будущее, а предупреждение тебе. Можешь ведь ты не допустить этого! Коль не посеешь смерть – не придёт печаль в твою жизнь!
Храбрость храбрости – рознь! Сила добрая и сила недобрая – вовсе не равны!
Ныне убивают люди друг-друга из-за веры различной, из-за богатства, ради власти, ради уделов земельных, из-за обид пустых… Месть умножает такое кровопролитие…
Отвага, честь, справедливость и сила – не таковы ныне в людских представлениях, какими им бы быть следовало!
Что есть грех и что есть благо – перепуталось в умах!
И говорят люди о «гневе праведном», о «войне святой»… Но не бывает ненависть – праведной! И убийство – не может быть свято!
… Тут ещё пуще разгневался князь, велел стражникам схватить Баяна и в темницу его заточить.
Василиса не знает, что делать! Стала пытаться Баяна защищать, со стражниками биться… Да смешно это было: одна девочка – против воинов многих…
Баян говорит ей: «Уходи отсюда, доченька, поскорее!» А Василиса не слушает. Тут один стражник Василису схватил, а другие все вместе на Баяна навалились и отвели их в темницу княжескую. В подполье зарешёченном заперли их.
Баян Василису плачущую по головке гладит, утешает. А сам думает о том, как бы ему дочку спасти.
Сам он никогда смерти даже самой лютой не боялся. А вот Василису из беды этой выручить он обязательно хотел!
А Василиса сквозь слёзы спрашивает:
– Почему же они – такие злые? Отчего они тебя не слушали даже? Ты же им про добро, про справедливость говорил! Сами они пили-ели, а нас не угостили! А за всё доброе – в темницу заперли! За что?
– Бывает так, Василисушка, что не замечают люди дурное в себе. А если им про это говорить начинаешь – то злятся на того, кто им правду сказал.
Не все семена, что сеятель сеет, – на добрую почву падают. Потому не все и прорастают…
Ты не грусти! Поешь вот пока!
… Достал Баян из-за пазухи кусочек хлеба небольшой, в тряпицу чистую завёрнутый, флягу с водой родниковой, которая у него всегда на поясе была, протянул Василисе.
Василиса хлеб пополам разломила. Баяну даёт.
Баян говорит:
– Не хочу я! Ты – ешь! А я тебе сказку волшебную пока расскажу.
… И начал он сказку рассказывать:
«Жил-был царь. И были у него три сына: старший – Касьян, средний – Демьян и младший – Иван.
Царство было у него небольшое. Народу там жило мало. Жизнь была тихая и размеренная. Никто ни с кем не враждовал, не ссорился. Земли пахотной – вдоволь! Кто сколько обработать может – того и земля. Хлеб рождается хорошо год за годом, в лесах орехи, грибы да ягоды не переводятся. Все – сыты, все – довольны!
Бывало, конечно, что муж с женой или сосед с соседом где-нибудь и повздорят – так их люди всем миром помирят. А если мириться те не хотят, то ведут их на суд к царю – и царь рассудит всех справедливо, чтобы раздоры да споры не сеялись в царстве.
Так и протекла их жизнь – тихо и спокойно.
Шло время, выросли царские сыновья, стали мо́лодцами сильными да пригожими. Стал царь думать: кому из сыновей он царство своё доверить сможет.
Призвал их царь и говорит:
– Скоро мне нужно будет выбрать: кому в царстве после меня править. Ступайте по белу свету, поищите наставников, уму-разуму у них поучитесь – и домой возвращайтесь. Кто больше узнает полезного о том, как на Земле праведно жить, как царством управлять, – тому и оставлю власть. А двое других ему помощниками и советчиками будут. Так наказывал мне батюшка мой: чтобы не делить царство на уделы, а жить дружно семьёй одной!
… Поклонились царевичи отцу – и отправились в путь.
Идут-идут… Вдруг – перед ними камень. А от камня – три дороги. На камне надпись:
“Кто направо пойдёт – силу огромную обретёт.
Кто налево пойдёт – богатство великое добудет.
Кто прямо пойдёт – любовь обретёт, да себя потеряет.”
Стали царевичи решать: куда им идти?
Старший брат Касьян говорит:
– Надо туда идти, где силу обретём! Сила нужна, чтобы царство защищать!
… Средний брат Демьян возражает:
– Надо той дорогой идти, где богатство добудем! Если узнаем, как богатство добывать, то и от любых врагов сможем откупиться!
… А младший брат Иван молвит:
– Как же сила и богатство без любви могут пользу принести? Я бы – прямо пошёл!
… Братья ему говорят:
– Тут написано, что любовь – обретёшь, а себя – потеряешь! Может, и живыми нам с этой дороги не возвратиться!…
… Подумали-погадали братья, а поскольку отец научил их не спорить и не ссориться, то решили, что каждый из них попытает счастья и мудрости на той дороге, которая ему понравилась.
Как сказали они – так и сделали. Обнялись-простились – и дальше поодиночке в путь пустились.
* * *
Пошёл брат Касьян правой дорогой, нашёл домик маленький, в котором наставник жил. Стал тот наставник обучать Касьяна как сражаться-воевать, всех побеждать, себе славу добывать.
Да не заметил старший брат, как вместе с силой стали в нём гордость расти и жестокость, как гнев стал появляться к тем, кто ему не служат и не подчиняются…
Прошло время.
Овладел Касьян силой огромной. Многие земли завоевал, стал над многими людьми царём. Сильным стало его царство, а он в том царстве – самый сильный!
* * *
А брат Демьян пошёл левой дорогой, нашёл тоже домик маленький, в котором другой наставник жил.
Стал тот наставник обучать Демьяна, как с выгодой торговать, прибыль большую получать, как богатство преумножать – и самым богатым стать.
Да не заметил средний брат, как – вместе с умениями полезными – стали в нём жадность и зависть расти, как хитрость и обман стали для него не зазорны в погоне за богатством…
Прошло время немалое, захватил он земли большие и стал там царём. Большим да богатым стало его царство, а он в царстве – самый богатый!
* * *
А Иванушка – прямым путём-дорогою отправился.
Шёл-шёл, только видит он – избушка в лесу стоит ветхая, живёт в ней старушка старая-престарая…
Старушка его просит:
– Не проходи мимо, добрый мо́лодец! Наруби мне, пожалуйста, дров, наноси воды да истопи баньку!
– Хорошо, бабушка!
… Навалил Иванушка деревьев сухих в лесу, напилил-наколол дров, наносил воды из речки, баньку истопил. Хоть и не царское то дело – а исполнил всё умело!
Помылась-попарилась старушка, а как вышла из баньки – то так помолодела, что уж её и не узнать! Иван-то теперь и бабушкой назвать её не может!
– Вот уж – и волшебная же у тебя банька, матушка! Была старушка дряхлая, а как попарилась – помолодела годков на пятьдесят, а то и более!
– От любви и заботы, Иванушка, все молодеют!
– Да какая ж это любовь? Подсобил лишь тебе маленько по хозяйству… А я как раз и иду по свету, чтобы любовь настоящую обрести!
– Да, как раз так-то любовь настоящую и обретают: от одного малого добра к другому идёт эта дороженька!
Или, иначе можно сказать, от заботы маленькой тот путь пролегает – к доброте великой!
А ты сам, Иванушка, тоже ступай попарься: здоровья и силушки у тебя прибавится! А я тем временем на стол соберу.
– Откуда же ты имя моё знаешь?
– Я много о чём знаю! Захочешь – научу!
… Попарился Иванушка – и вправду силы в нём прибавилось, усталости – как не бывало! Тело – словно внутри чистотой наполнилось, а душа – в Свете ясном омылась.
Заходит Иван в горницу – а там стол скатертью белой накрыт. И на нём – чего только нет: и пироги, и блины, и калачи, словно только из печи, варенья и соленья всем на объеденье, и орехи, и ягоды, и фрукты, каких в то время года и не выросло ещё!
Удивился Иванушка:
– Откуда такое угощенье, хозяюшка?
– Это – скатёрка у меня волшебная: всё, что пожелается, – тотчас на ней появляется!
… Стала хозяйка ему в тарелку всё, что он захочет, накладывать…
Отобедали они. Благодарность Богу за угощение сказали.
Тут скатерть сама собой свернулась – и нет ничего!
– Хорошая у тебя скатерть, хозяйка!
– Есть у меня ещё две чудесные диковинки: ковёр-самолёт и шапка-невидимка. За то, что помог мне, – я тебе их подарю!
– Это для путника – вещи полезные! Только ты-то как же без них обходиться будешь?
– Да уж управлюсь…
… Поблагодарил Иван хозяюшку, взял подарки её – и дальше пошёл.
Идёт-идёт, да не утерпел: решил испытать диковинки чудесные, которые ему хозяйка подарила.
Развернул ковёр – он, да, в воздухе парит! А вот взобраться на него – у Ивана не получается: тело сквозь него проваливается! Ногу поставит – а она насквозь проходит и на землю опускается!
Развернул Иван скатерть-самобранку: яства и угощения – лучше не выдумаешь, аромат – слюнки текут, да только… рукой ту еду не взять, не ухватить, в рот не положить…
Шапку-невидимку стал опробовать: по-всякому её вертел. Шапка-то – исчезает, а сам Иван – виден остаётся! Чуть совсем не потерял ту шапку, едва смог найти, когда она невидимой сделалась!
“Эх, взять-то взял, а пользоваться как – не спросил!” – подумал так Иванушка и вернулся к хозяйке за премудростью.
– Матушка, научи, как пользоваться диковинками твоими чудесными: как на ковре летать, как со скатерти вкушать, как в шапке исчезать?!
– То-то, мо́лодец! Чудеса – они мастерства требуют! Уму-разуму не набравшись – волшебные деяния не совершить!
Хорошо, хоть перед людьми похваляться диковинками ты не стал, а то бы смех один получился!
Ладно, буду тебя учить!
– Кто же ты такая на самом деле? – удивляется Иванушка.
– Я – Богу служу, о порядке на Земле стараюсь заботиться!
Да не одна я такая на белом свете: есть у меня Братья и Сёстры в Божественном Свете! Все Они – Богу служат, людям помогают Истину узнавать!
… Вот и стал Иванушка у хозяйки той учиться.
Вначале стала она ему объяснять, как все существа – детей Божьих! – любовью сердечной любить.
Говорит так:
– В грудной клетке, где воздух лёгкие наполняет, – есть место особое. Здесь рождается любовь сердечная. Научившись такой любви, человек может Бога ощутить, потому что главное свойство Божие – Любовь Безграничная, Нежная и Мудрая ко всему и ко всем!
Бог ведь – всему Создатель! А каждому из нас Он – и Отец, и Мать!
И потому – нам нужно учиться Его любить!
И тогда – сможет Бог через человека такого Свою Любовь проявлять к людям и к другим существам! Будет Любовь Божия тогда проявляться и расцветать – и в большом, и в самом даже неприметном, на первый взгляд, деле добром!
… Потом стала хозяйка Иванушку учить, как из сердца духовного – словно солнышком светить.
А ещё потом – научила Огнём Любви Неопаляющим быть:
– Великая Сила Божия есть в Огне Любви Божественном, Который может быть разожжён также и в сердце духовном каждого человека! И может человек, Богу служащий, с этой Силой соединяться – и всем помогать, всех защищать!
… Научила она Иванушку и тому, как свою волю – на Божью Волю переменить, и – как в Свете Божественном жить. Это ведь и значит: себя потерять, а взамен – Божии Любовь, Мудрость и Силу обрести!
Научился Иванушка, как с Волей Божьей Единым стать: не свои желания, а Божии – всегда ощущать и понимать, чтобы жить не по своему хотению, а по Божьему Велению! Так Великую Силу Божественную обрёл Иванушка – Силу Любви и Знаний Божественных!
Выучился он у хозяйки и тому, как тело невесомым делать. И на ковре-самолёте теперь смог он летать. Освоил и то, как можно невидимым телесно быть, в шапке-невидимке исчезая. Научился и тому, как любую вещь из Света Божьего извлекать. И тогда – скатерть-самобранка ему послушной стала.
Освоил он и то, как сквозь твердь земную и любые материальные предметы проходить насквозь можно.
Спрашивает Иванушка хозяйку:
– А зачем мне теперь вещи волшебные? Я ведь и без них смогу всё волшебное делать!
– Возьми: может, кому другому в помощь они пригодятся! Вот тебе же – они сильно пригодились: выучился ты мастерству!
… Стали они прощаться.
– Спасибо за науку, матушка! – говорит Иванушка.
– Погоди! Будет у меня для тебя поручение.
Вот – погляди сюда.
… Показала она ему на поверхность озера, которая спокойна была, словно зеркало. Вдруг – на воде видение сделалось: де́вица красоты удивительной!
Хозяйка и говорит:
– Это – Марья-царевна. Захватил её в плен злой колдун-чародей. Хочет он на ней жениться, красоту её себе во владение и подчинение заиметь! Да Марьюшка не соглашается! Держит он её в хрустальной горе, в подземелье.
Всё, Богом созданное, на добро и пользу назначено. Только бывает, что люди Божий Промысел не понимают и то, что добру Богом посвящено, тогда может беды нести.
Посмотри: вот – огонь, например: может он тепло дарить, а может и гибель от пожаров страшных нести.
Или – вода: может жажду утолять, дождями растения питать, реки и моря наполнять, всем жизнь давать. А может – потопы и бедствия нести разрушительные.
Так и все умения людские: могут они нести добро и пользу, а могут – злобу и разрушения.
Тот колдун – злой человек – научился магии, стал умения колдовские для удовлетворения своих дурных желаний использовать.
Поселился он в горе одной, начал во всей округе пытаться свои порядки наводить. Стал он также сеять слухи, что “его власть везде под землёй царит!” – чтобы люди его боялись, чтобы воле его злой подчинялись!
Нужно тебе победить того колдуна, развеять те чары, что он натворил! Тогда сможешь ты говорить всем людям, что зло – не “под землёй живёт”, а в душах, к порокам склонных!
Рассказывай людям, что Царство Божие везде есть: и над землёй, и под землёй. И всюду – Бог всевластен! А любовь – открывает сердца человеческие для жизни в мире Божием!
Садись сейчас на ковёр-самолёт – и лети! Он тебя туда доставит, где злой колдун власть свою утвердил и Марьюшку в плену содержит.
… Рассказала хозяйка, как в гору ту войти. Велела перед тем шапку-невидимку надеть. Потому, что охраняют гору стражи: витязи, чародеем заколдованные.
Поблагодарил Иванушка хозяйку за науку, за дары Божии, сел на ковёр-самолёт – и взлетел.
* * *
Летит Иван-царевич, любуется на красу Земли: на луга и степи раздольные, на леса густые да высокие, на озёра чистые, на реки прозрачные!
Приземлился ковёр-самолёт перед горой. Свернул Иванушка его – и в мешок заплечный положил. Надел он шапку-невидимку.
Подошёл он к горе и говорит:
– Впусти меня, гора: не держу в себе я зла! Свет со Светом всегда сливается, любая преграда пред ним растворяется!
… Тут гора перед ним раскрылась.
Витязи-стражники его пропустили, не заметили.
Идёт Иванушка, дивится: внутри – своды хрустальные, камнями самоцветными и золотыми узорами украшены. Текут реки с берегами из золота и серебра.
Заметил колдун, что неладное в его владении творится: вошёл чужой кто-то и к покоям его приближается.
Встречает Ивана колдун силой своей невидимой. Словно из воздуха говорит он голосом страшным:
– Кто ты? Как вошёл сюда?
– Я – Иван-царевич!
– Как же стражи тебя впустили?
– Да вот: шапочку дала мне женщина добрая!
– Тебе от меня не скрыться!
… Иван тут шапку-невидимку снял и говорит:
– А я и не собираюсь скрываться! Я затем и пришёл, чтоб с тобой повидаться, злые чары твои растворить, Марью-царевну освободить!
– Не смей дальше идти! Не видать тебе Марьи-царевны! Она – моя! Всё здесь – моё! Земля – моя, золото – моё, камни драгоценные – мои! Здесь – только моя власть и моя сила! Уходи прочь, иначе уничтожу тебя!
– Не твоя – Земля, а Божия! Хоть над поверхностью земли, хоть под её поверхностью – везде Бог всему и всем Господин! Его Порядок нарушать не следует! Все владения человеческие – вре́менные, все силы человеческие – ничтожны пред Его Силой!
И Власть Его – вечная! Не имеешь ты права – людей страхом своим магическим пугать, себе подчинять!
И не можешь ты де́вицу-красу против воли её – у себя держать!
Стал колдун заклятья магические произносить, хочет такой страх на Ивана нагнать, чтобы тот назад повернул. А Иванушка – не боится! Потому, что сила Любви – всех страхов сильнее!
Тогда поднял колдун силой своей магической воды подземные, затопил залу, где Иван был. Но тот – не погиб: сквозь воды прошёл невредимым!
Поднял тогда колдун из глубин земных лаву огненную, сделал реку из огня, Иванушке путь ею преградил. Тут Иван-царевич стал Огнём Божественным Неопаляющим, тело своё тоже Огнём наполнил, прошёл сквозь реку огненную, как посуху, огонь колдовской ему вреда не причинил!
Оказался Иванушка перед колдуном. Тому – уже не скрыться и не спрятаться!
Колдун и спрашивает:
– Что за сила у тебя невиданная, что моей силы больше?
– То – не моя Сила, а Божественная! Она – любой силы сильнее!
– Хорошо, сдаюсь! Бери сколько хочешь золота, серебра и каменьев драгоценных! И – уходи!
– Не за тем я пришёл! Сними чары свои с горы! Не пугай людей колдовством, волю их своей силой магической не порабощай! Не понуждай жить в страхе и тебе подчиняться! Не учи их силой твоей недоброй восхищаться!
И Марью-царевну отпусти на волю! Иначе – сам ты превратишься в камень на тысячи лет и будешь лежать здесь недвижен, пока не поймёшь, что зло не может быть сильнее добра!
Стоит тебе ещё хоть раз заклятье произнести – и оно против тебя обернётся!
… Испугался колдун… Даже думать боится! Потому, что в мыслях его – одно лишь колдовство злое…
А Иван-царевич в самую дальнюю залу горы вошёл. Видит: сидит там Марья-царевна – такая красавица, что глаз не отвести!
Да только – грустна она… Из камней самоцветных картинку она выкладывает, на которой – луга зелёные, цветы полевые, птицы и звери, всё – как живое! Солнышко на картине – будто сияет и всю красоту природы освещает!
Поклонился Иванушка Марье-царевне.
С первого взгляда полюбила Марьюшка Иванушку. И Иванушка – Марьюшку полюбил всем сердцем!
Иванушка её спрашивает:
– Отчего ты грустна, красавица?
– Давно не видела я небушка синего с солнышком золотым, давно не слышала птичьих песен, в лесу зелёном не бродила!…