– Прошу прощения, это было бестактностью с моей стороны.
– Сама невинность, – пробормотал себе под нос инспектор Гоффри. – Давай, шут гороховый, лучше исчезни подобру-поздорову, пока я не вышел и не надавал тебе по шее.
– Главное, чтоб не по попе, – сказав это, Джонни поспешил ретироваться, пока его не настигла кара инспектора.
Войдя в здание, Джонни сразу же увидел Фокса, беседующего с охранником. Сидели они на тех самых диванчиках, где пару часов назад Джонни сам опрашивал Гарри Мидса. "Господи, он что, так и остался сидеть там, где я его оставил?!", – подумал юноша, направляясь к ним. При виде племянника Фокс встал. Одет он был просто, но элегантно: темный костюм и синяя рубашка. Что-что, а внешний вид всегда играл в жизни Фокса важную роль.
– Простите, что прервал вас.
– Ничего, мы уже закончили. Благодарю, что уделили мне время, – Фокс пожал руку сторожу и они с Джонни направились в сторону зала, оставив Гарри Мидса недоумевать, что может связывать частного детектива и инспектора охранных служб.
Идя по коридору, Джонни спросил:
– Что вы тут делаете, Фокс? Я думал, что сбор свидетельских показаний целиком и полностью лежит на мне.
– Инспектор Гоффри приехал почти сразу после твоего отъезда. Но полицейские отчеты я еще не просматривал. А знаешь почему?! Потому что инспектор отказался их мне предоставить, пока ты не извинишься за случай в собачьем питомнике! – Фокс с укором взглянул на Джонни, – Потому мне пришлось довольствоваться лишь его услугами водителя.
Джонни сомневался, что после их последнего разговора инспектор согласится предоставить Фоксу отчеты, но решил не делиться своими опасениями.
Они остановились перед входом в зал. Двери были заперты, репетиция еще не окончилась. В ожидании они присели на диванчик у входа. Джонни поспешил успокоить Фокса:
– Да я как только, так сразу. Но зачем вам было самому приезжать в театр?
– Всему свое время, – Фокс взглянул на часы. – Отлично, сейчас ровно два часа. Актеры скоро начнут выходить. Пора начинать осмотр помещений.
– У меня есть ключи, – Джонни достал связку из кармана.
– Господи, Джонни, что ты творишь?! Я воспитал юного карманника! Ну-ка верни ключи на место, мистер Мидс уже любезно одолжил мне свои.
– Ну и пожалуйста, – обиженно пробурчал Джонни, – стараешься тут, и все зря. Только как, скажите на милость, мне это сделать незаметно?
– Ладно, вернешь после, я отвлеку внимание сторожа. Из-за тебя я скоро сам пополню ряды преступников.
Джонни мысленно пожалел весь преступный мир, моля Бога, чтобы уберег несчастных бандитов от подобной участи. Ибо это будет слишком уж жестокой карой – у них жизнь и так не сахар.
– К тому же сейчас у нас есть дело поважнее, – Фокс заговорщицки посмотрел на племянника. – Нам нужно найти одну вещь.
Джонни вопросительно поднял брови: – И что же мы ищем?
– Орудие убийства. Нож, если быть точным. Его не нашли, но он есть. Я уверен, что нож все еще находится в здании. Этот нож – часть реквизита.
– А вам-то о нем откуда известно?
– Не понял.
– Ну про нож этот. Они пропажу сразу же после убийства обнаружили, и обвинение пало на бывшего сторожа, Альберта Молла.
– А, так ты в курсе.
– Ну конечно, я все утро занимаюсь сбором информации. Ну а где вы, скажите на милость, о нем узнали?!
– От жены Энтони Бута, миссис Салли Бут.
– Вы разговаривали с ней? Когда?
– Около часу назад. Она была в очень подавленном состоянии, потому я решил вывести её из дому. У них там рядом есть замечательный ресторанчик, называется…
– "Маленькое кафе"! – Джонни резко поднялся, и как раз вовремя – дверь в зал открылась, оттуда начали выходить актеры. Он недовольно взглянул на Фокса и быстрым шагом направился в зал.
– Что это на него нашло? – удивился Фокс, последовав за ним.
Внутри осталось только несколько человек: режиссер и пара рабочих сцены. Фокс подошел к Луису Ортега. Джонни, хоть и продолжал злится на дядю, все же представил их друг другу. Луис Ортега заверил детектива в своей полной готовности помогать расследованию. Фокс сразу перешел к делу:
– Мистер Ортега, мне стало известно, что у вас пропал один предмет из реквизита.
Режиссер смешался, но все же ответил:
– Каюсь, виновен. Как я понимаю, вы уже знаете, что почти весь реквизит у нас в последнюю неделю был заменён на настоящий. Это мой собственный метод, и я применяю его во всех спектаклях. Я настаиваю на том, чтобы мои актеры на репетициях всегда использовали настоящие предметы, будь то вещи, посуда, еда или, вот как в этом спектакле, нож.
– Что это был за нож? И когда обнаружилась пропажа?
– Вы читали Шекспира, мистер Фокс? – поинтересовался режиссер.
– Да, я знаком с его произведениями.
– "Что в воздухе я вижу пред собою?
Кинжал! Схвачу его за рукоять. –
А, ты не дался! Но тебя я вижу!
Иль ты, зловещий призрак, только взору,
А не руке доступен? Или ты
Лишь детище горячечного мозга,
Кинжал, измышленный воображеньем?
Но нет, я вижу, чувствую тебя,
Как тот, что мною обнажен"³, – процитировал Луис Ортега. Он читал с чувством, с расстановкой, глубоко вникая в смысл каждого произнесенного слова. Было видно, что текст этот он может наизусть прочесть даже спросонья.
– Макбет, как я понимаю?
– Второй акт, первая сцена. Монолог Макбета перед убийством короля Дункана.
– Которого играл Энтони Бут, – добавил Фокс. Джонни удивленно посмотрел на детектива – и как Фокс догадался поинтересоваться, в каком амплуа выступал погибший?
– Верно, – видимо, Луис Ортега был удивлен не меньше Джонни. – Так, о чем я? Ах да, это был тот самый нож, кинжал, если вам будет угодно, которым по сценарию Макбет закалывает Дункана, после чего они с леди Макбет с его помощью обвиняют в убийстве королевских слуг.
– И он пропал?
– Я обнаружил пропажу утром. Признаюсь, меня сразу насторожило его отсутствие в подсобке, где мы храним реквизит, но я даже подумать не мог, что именно этим ножом убили Тони.
– Подсобка закрывается на ключ?
– В том-то и дело, что да. А ключи имеются только у меня да у охранников.
– Потому-то вы и обвинили в его пропаже Алберта Молла, – вклинился в разговор Джонни. Теперь настала очередь Фокса удивляться осведомленности племянника.
– Поймите меня правильно, – Луис Ортега переводил взгляд с Фокса на Джонни и обратно. – Я не хотел никого обвинять, но кроме охранника в подсобку попасть никто не мог.
– Раз уж убийце удалось добыть ключи от зала и сцены, вероятно, там же он достал и ключ от подсобки? – высказал предположение Джонни.
– Ключи от зала, сцены, гримерок, все они висят на доске в аквариуме, прошу прощения, на вахте, и раздобыть их не столь сложно. А вот ключ от подсобки, как я уже сказал, есть только у меня да у охранников, потому-то я первым делом и обратился к Берти. А он воспринял мои слова как личное оскорбление и уволился. Но я его не виню, я прекрасно понимаю, как тяжело ему было бы возвращаться сюда ночью.
– У кого в последний раз видели этот нож? – задал вопрос Фокс.
Луис Ортега задумчиво потер подбородок:
– Дайте подумать… У Энтони, да, у него. Я, по-моему, даже спросил у его жены, не приносил ли он его случайно домой.
– Нам это известно. Но у нее ножа не оказалось.
– Да, потому я лично постарался обыскать помещение. Но увы, безрезультатно.
– Почему вы не сообщили о пропаже полиции?
Режиссер опустил взгляд и стал медленно прохаживаться вдоль сцены. Через несколько мгновений он все же ответил:
– Я испугался. Понимаете, не думаю, что это соответствует нормам безопасности, использовать на репетиции настоящее оружие. Но ведь полиции не объяснишь, что только так можно заставить актеров поверить в то, что они играют
– Ну что ж, раз уж вы не решились привлечь полицию к поискам, то поиск этот возглавим мы, – Фокс улыбнулся Луису Ортега, – с вашей помощью, конечно же.
– Я к вашим услугам.
– С чего мы начнем? – спросил Джонни.
– Искать в этом зале смысла нет, – ответил за Фокса режиссер. – Это помещение полиция обыскала вдоль и поперек.
– В таком случае, предлагаю начать с коридора и гардероба.
Фокс решил привлечь в помощники охранника, так как ему лучше всех было известно о местоположении тех или иных вещей в помещениях. Во время их разговора Джонни удалось незаметно "нырнуть в аквариум" как он про себя выразился и вернуть ключи на место. Увы, осмотр коридора и гардероба не дал никаких результатов. Потому, не теряя времени даром, они приступили к осмотру актерских гримерных. Коридоры с гримерными размещались с двух сторон от сцены, как бы огибая ее, но в них также можно было попасть из центрального коридора. Личные гримерные имелись только у ведущих актеров, исполнители второстепенных ролей, увы, были вынуждены переодеваться и приводить себя в порядок в небольших комнатушках по двое–по трое. В левом коридоре были женские гримерные, в правом – мужские. Фокс решил начать с женских. На двери первой от сцены гардеробной висела табличка "Бьянка Руссо". Внутри было достаточно просторно, напротив двери стоял черный трельяж с трехстворчатым зеркалом, рядом с ним – кресло, обтянутое красным бархатом. На стенах висели фотографии из разных спектаклей, афиши и премии, слева от стола стояла полка с париками и различными тюбиками, и флакончиками. В углу стоял массивный бардовый шкаф. Под присмотром сторожа и режиссера Фокс и Джонни внимательно осмотрели все помещение, но осмотр этот так же не дал никаких результатов. Луис Ортега посмотрел на часы:
– Уже почти три, нам следует поторопится сейчас начнут собираться актеры.
– Осмотрим еще одну гримерную, – принял решение Фокс. – Если ничего не обнаружим – что ж, придется нам ждать конца репетиции.
– Чью гримерную вы хотите осмотреть?
– А кто играет Макбета? – вдруг спросил Фокс.
Джонни вопрос показался нелепым, режиссеру, видимо, тоже, так как он ответил, не пытаясь скрыть удивление:
– Джеймс Морган, – Джонни вспомнил, что за сегодня уже не раз слышал это имя.
– Покажите мне, где находится его гримерная, – обратился Фокс к сторожу.
Гримерная Джеймса Моргана находилась справа от сцены, с противоположной стороны от гримерной Бьянки Руссо. Внутри она была обставлена той же мебелью, но фотографий на стенах было даже больше, чем в предыдущей гримерной, так же висела пара афиш. На столике стояло множество кремов и косметических средств, впереди стояла ваза с засохшими цветами. Фокс внимательно изучил содержимое шкафа и всех ящиков стола, но вновь безрезультатно. Они уже было хотели покинуть комнату, когда Фокс произнес:
– Постойте, но мне показалось… – он не договорил и быстрым шагом направился обратно к трельяжному столику.
Остановившись, он внимательно стал всматриваться в темную стеклянную поверхность вазы, слегка провернув ее. После чего снял пиджак, засучил рукава рубашки и просунул руку прямо в вазу. Джонни уже было хотел в шутку заметить, что в таких вазах золотые рыбки не водятся, когда Фокс победоносно выудил из вазы какой-то предмет. Все ахнули: в руках у него был искомый нож!
Глава 5
Все присутствующие никак не могли отойти от шока: режиссер Луис Ортега стоял, как громом пораженный, сторож так и застыл с открытым ртом, даже Джонни был немало удивлен. Фокс осторожно положил находку на трельяжный столик. Выйдя из оцепенения, остальные обступили Фокса, желая повнимательнее рассмотреть кинжал. Он представлял собою длинный нож на черной рукояти, инкрустированной серебром. На лезвие виднелась запекшаяся кровь. В том, что именно этим кинжалом был заколот Энтони Бут, сомневаться не приходилось. Фокс вынул из кармана небольшой полиэтиленовый пакет ("И откуда он у него взялся?" – удивился про себя Джонни) и осторожно положил в него кинжал. После чего окинул взглядом собравшихся:
– Как все уже поняли, орудие убийства найдено.
– Но не думаете же вы, что это Джеймс… – начал было Луис Ортега.
– Я пока ничего не думаю, – отрезал Фокс. – В первую очередь я хочу допросить Джеймса Моргана. И если это возможно, то прямо сейчас.
Видно было, что режиссеру не по душе откладывать репетицию, но он согласился, хотя и неохотно.
– Если вас не затруднит, – Фокс взглянул на режиссера, – приведите его прямо сюда. И возвращайтесь с ним, вы вполне можете поприсутствовать при допросе.
Режиссер молча кивнул и покинул комнату. Сторож Гарри Мидс несколько мгновений постоял на месте, переступая с ноги на ногу, после чего спросил, нуждается ли Фокс в его услугах. Детектив ответил, что в случае необходимости, за ним тотчас пошлют, а пока сторож мог быть свободен. Когда Гарри Мидс вышел, Фокс сел в одно из стоящих вдоль стены кресел, жестом указал Джонни на второе и попросил племянника вкратце рассказать ему обо всем, что тому удалось узнать. Джонни как раз заканчивал пересказывать Фоксу разговор с Альбертом Моллом, когда в комнату вошел Луис Ортега, а следом за ним молодой светловолосый юноша, в котором Джонни с удивлением узнал того парня, на которого кричала Бьянка Руссо. Джеймс Морган был молод, высок и статен. По-своему, даже красив: тонкие черты лица, нос с горбинкой, русые, слегка вьющиеся волосы, тщательно подстриженная борода. Одет элегантно: узкие брюки, светлый твидовый пиджак. Джонни взглянул на руки вошедшего – тонкие пальцы, ногти аккуратно подстрижены, юноша явно следил за своей внешностью. Единственное, что слегка портило картину – глаза. Странного, светло-серого оттенка, они были совершенно невыразительными, будто мутными. Сейчас он удивленно смотрел на Фокса. Луис Ортега, как видно, не сообщил ему ничего по дороге. Но испуганным Джеймс Морган не выглядел.
– Добрый день, я частный детектив Фокс, – Фокс поднялся с кресла и протянул юноше руку. Затем указал на Джонни: – Это мой племянник, Джонни Траст.
– Очень приятно, – поздоровался Джеймс Морган. Голос был глубокий, слегка с хрипотцой.
– Вы, вероятно, хотите узнать, что мы делаем в вашей гримерной? Дело в том, что мы нашли здесь один предмет, которому тут быть не положено. Вы можете сказать нам, что это? – Фокс протянул Джеймсу Моргану пакет с кинжалом.
Он удивленно воззрился на предмет в своих руках. Джонни поразился: "То ли он настолько хороший актер, то ли действительно понятия не имеет, что здесь происходит".
– Это… – наконец выговорил юноша, – это же наш нож. С репетиций. Откуда он у вас?
– В этом-то и состоит проблема, ведь нашел я его в этой комнате.
– В моей гримерке?! Но это невозможно! Откуда он здесь взялся?! – вскричал Джеймс Морган. Луис Ортега положил руку ему на плечо, видимо, желая успокоить.
– Вы уж простите, но этот вопрос я вынужден задать вам.
– Клянусь вам, я понятия не имею, как он здесь оказался! Где вы его нашли? Среди моих вещей?
– Вон в той вазе, – Джонни ткнул пальцем в сторону стола.
– Но я бы никогда не стал прятать там нож. Да и вообще, зачем мне его у себя прятать? Он что, представляет собой какую-то ценность?
– Молодой человек, неужели вы до сих пор не поняли? Этот нож – орудие убийства.
В серых глазах Джеймса Моргана промелькнул испуг.
– Вы хотите сказать, что подозреваете меня в убийстве? – его руки слегка затряслись, юноша и правда был напуган. "Либо же очень тщательно разыгрывает испуг", – мысленно напомнил себе Джонни.
– Я лишь хочу задать вам несколько вопросов. Присядьте, пожалуйста, и постарайтесь успокоится.
Джеймс Морган медленно прошел к трельяжному столику, взял стул и поставил его напротив кресла Фокса. Садится не спешил. Руками держась за спинку стула, он сделал несколько глубоких вдохов. Наконец, юноша опустился на стул и взглянул Фоксу прямо в глаза. В них читалась мольба о помощи.
– Что ж, – Фокс прочистил горло, кивком дав Джонни знак достать блокнот, – в первую очередь, расскажите о себе. Джеймс Морган – настоящее имя, или сценический псевдоним?
– Настоящее. Мое полное имя – Джеймс Бартоломью Морган, я родом из Сакраменто. Мне 27 лет, почти всю свою сознательную жизнь я играю на сцене. Но до недавнего времени – в основном на вторых ролях.
– Давно вы присоединились к труппе?
– Несколько месяцев назад.
– Значит, этот спектакль будет вашей первой громкой премьерой?
– Да, можно и так сказать.
– Как вы попали в труппу?
– Меня заметил мистер Ортега. Еще в колледже я начал играть, да так и застрял в том театре Американ Ривер Колледж. В тот раз мне повезло – мне досталась роль Франца в "Разбойниках" Шиллера. Персонаж очень колоритный, потому играть его было хоть и сложно, но невероятно интересно.
– Он тогда просто покорил меня своей игрой, – вступил в разговор Луис Ортега. – Такая страсть, такая гамма чувств, все внутренние переживания героя были видны, как на ладони. Джеймс настолько глубоко прочувствовал своего персонажа и так меня поразил, особенно в финальной сцене, что я аплодировал стоя.
Джеймс Морган улыбнулся, видимо, окунувшись в приятные воспоминания и на мгновенье забыв, где он находится. Но голос Фокса вернул его к действительности:
– Значит, в труппе вы недавно. Но, как я понимаю, у вас главная роль?
– Да, я играю Макбета, – юноша с благодарностью взглянул на Луиса Ортега. – До сих пор не могу поверить, что мне дали главную роль.
– Ты её заслужил, – режиссер улыбнулся, но потом лицо его вновь стало хмурым.
– Хорошо, перейдем ближе к делу. Вы хорошо знали погибшего?
– Мистера Бута? Достаточно хорошо, я хочу сказать, насколько это возможно за столь непродолжительное время. Мы стали неплохими приятелями, он был очень интересным собеседником. К тому же, я многому у него учился, он, как-никак, актер со стажем.
Джонни поймал взгляд Фокса, как бы узнавая, можно ли ему задать вопрос. Фокс едва заметно кивнул:
– Прошу прощения, но мне стало известно о некоторых разногласиях, возникших между вами в последнее время.
– Разногласия? – Джеймс Морган выглядел озадаченно. – Кто вам такое сказал? Мы с Энтони прекрасно ладили, вплоть до последних дней.
– Позволь, Джеймс, – Луис Ортега пристально на него взглянул, – но за всю последнюю неделю вы с ним и словом не перемолвились.
– Да нет же, все у нас было в порядке. Не понимаю, откуда возникли такие подозрения.
– Не является ли причиной некая молодая дама? – Фокс задал этот, казалось бы, вполне невинный вопрос, сам не ожидая, какой эффект он произведет. Джеймс Морган вздрогнул, залился краской, затем побледнел и часто задышал.
Луис Ортега поспешил сгладить неловкий момент:
– Полноте, Джеймс, вы можете рассказать всё мистеру Фоксу, ведь все в труппе давно знают про вас с Бьянкой.
– Марией, – поправил Джеймс, уставившись в пол. – Затем взял себя в руки и взглянул на детектива: – Мы с Марией не афишируем свои отношения.
Луис Ортега вновь вмешался:
– Джеймс, Тони беспокоило, что ваши отношения могут негативно повлиять на вашу игру, он постоянно говорил мне об этом
– Но это невозможно! Тони не был против! Мария ему была, что дочь родная. Да и ко мне он хорошо относился…
– Джеймс, что толку отрицать очевидное? Всем в труппе известно, что Тони уже несколько лет без памяти влюблен в Бьянку, прошу прощения, Марию. Но чувства свои он скрывал и, хоть мы все это видели, но не подавали виду, что нам что-то известно.
– Энтони и Мария? – Джеймс Морган вскочил на ноги. – Да быть того не может! Энтони любил Марию, но только как дочь, он никогда не питал к ней никаких иных чувств.
– Ты просто недостаточно хорошо знал его, – Луис Ортега положил руку на плечо Джеймсу, усаживая обратно на стул. – Ну же, успокойся. Прошу прощения, это наши внутренние разборки, и я очень сожалею, что вы стали свидетелями подобной сцены.
Фокс задумчиво провел рукой по подбородку. Выждав несколько мгновений, он задал следующий вопрос:
– Мистер Морган, мне известно, что в ночь убийства вы дольше обычного задержались в театре. Скажите, у вас есть алиби на момент убийства?
Как бы выражая протест, Джеймс Морган вздернул подбородок и смело ответил: – А что, если нет?!
– Тогда я буду вынужден задержать вас и передать в руки полиции.
Слова Фокса отрезвляюще подействовали на юношу. Он заколебался. Луис Ортега поспешил вмешаться:
– Мистер Фокс, я могу поручиться за Джеймса, он не способен на убийство.
– Но орудие убийства было найдено в вашей гримерной, мистер Морган, к тому же, у вас, как выяснилось, нет алиби. Потому у меня имеются все основания…
– Стойте! У него есть алиби! Все это время он был со мной! – все присутствующие обернулись – в дверях стояла Мария Росс.
Глава 6
– Бьянка! – воскликнул Луис Ортега.
– Мария! – Джеймс Морган резко поднялся со стула и поспешил к девушке.
Она жестом его остановила. Сама шагнула внутрь комнаты и направилась прямиком к Фоксу, мельком взглянув на Джонни. Но даже такого краткого зрительного контакта хватило ему на то, чтобы вновь почувствовать на себе все притяжение ее взгляда. Меж тем она встала напротив Фокса. Ни до режиссера, ни до Джеймса Моргана ей, казалось бы, дела нет. Сейчас важен был лишь Фокс. На него она глядела, не отрываясь.
– Разрешите представится, я – Фокс, детектив – он поднялся и предложил девушке сесть. Она отрицательно покачала головой. В итоге стоять остались все.
– Мария. Или Бьянка, как вам будет угодно, – представилась девушка, рукой зачесывая назад волосы. Видимо, он спешила: прическа растрепалась, на щеках все еще горел румянец. – Сер, вы обвиняете не того человека, дело в том, что…
– Мисс Росс, – прервал её Фокс, – мне известно, кого вы подозреваете.
– Правда? – на лице её отразилось удивление.
– Да, мистер Траст, – он кивнул на Джонни, – передал мне ваш разговор. Но я хотел бы, чтобы вы еще раз повторили свои обвинения.
– Бога ради, – она наконец решила присесть. Фокс опустился обратно в кресло. Остальные не двигались: Джонни стоял возле трельяжного столика, Джеймс Морган и Луис Ортега – справа от двери.
– Если можно, перед тем как начать рассказ, ответьте мне на пару вопросов.
– Хорошо, спрашивайте.
– Ваше имя – Мария Росс.
– Да, Мария Анжела Росс. Бьянка Руссо – мой сценический псевдоним.
– Сколько вам лет? Уж извините за столь нескромный вопрос.
– Не стоит, – она ничуть не смутилась. – Мне 26 лет.
– Сколько лет вы выступаете на сцене?
– Я поступила в Академию искусств в 19 лет. Но играть начала еще в школьных постановках, потому можно сказать, что почти всю мою жизнь.
– Как вы попали в труппу?
– Мистер Ортега – давний знакомый моей матери, она тоже актриса. Это он пригласил меня.
– Вы давно его знаете?
Девушка взглянула на режиссера: он ободряюще ей улыбнулся. Во взгляде режиссёра читались тепло и любовь, видимо, Мария была ему очень дорога.
– Сколько себя помню. Он часто бывал у нас дома, сказать по правде, именно он вдохновил меня на поступление в Академию. Сама бы я ни за что не решилась.
– Вы играете в спектакле леди Макбет? – видимо, такого вопроса девушка не ожидала. Она удивленно подняла тонкие брови:
– Да. Мне нравится играть трагических героинь. Дездемона, Клеопатра, Елена. Право, эти образы мне гораздо ближе.
– Хорошо, перейдем к убийству. Вы были близко знакомы с погибшим?
– Энтони был мне, как отец. Вернее, как второй отец. Первым всегда был и остается мистер Ортега, – она вновь посмотрела на режиссера, её взгляд так же был полон теплоты и благодарности. – Энтони был очень добрым, искренним и отзывчивым. Он всегда готов был прийти на помощь. Сколько раз он выручал меня из переделок, в которые я вляпывалась, – она запнулась, отвела взгляд. Сглотнула, и добавила: – Мне очень сильно его не хватает.
– Вы знали, что он был в вас влюблен? – Фокс внимательно следил за реакцией Марии. На лице ее было написано искреннее удивление.
– Вы шутите, да? Не самое удачное время для шуток.
– Я говорю серьезно.
– Это какая-то ерунда, – она замотала головой, будто отгоняя саму мысль о такой возможности.
– И я сказал то же самое! Энтони ни разу и словом не обмолвился о каких-либо чувствах. Он относился к Марии, как к дочери! – Джеймс Морган выступил вперед.
– К тому же, – добавила Мария Росс, – он до безумия любил свою жену, миссис Бут. Я видела, как он на нее смотрел, как всякий раз светились его глаза при одном лишь упоминании о ней.
– Бьянка, Джеймс – Луис Ортега вышел на середину комнаты. – Вы, к сожалению, знали Тони не так хорошо, как я. И потому не могли знать, что творится у него в душе.
Оба, и Джеймс и Мария, промолчали. Было видно, что эта информация была для них шоком.
– Что ж, вернемся к вечеру четверг. Мне сообщили, что в тот вечер вы задержались в театре дольше обычного, – Фокс испытующе посмотрел на Марию Росс.
Но взгляд его нисколько не смутил девушку. Она ответила четко и без тени смущения:
– Да, мы с Джеймсом остались после репетиции. Мы заперлись у него в гримерке и занимались любовью.
– Мария, – Джеймс Морган покраснел и умоляюще взглянул на девушку.
– А что толку это скрывать, Джеймс, раз уж всем и так все известно?! И в конце концов, будь мужиком! Неси ответственность за свои поступки, – она повернулась к Фоксу: – Ну что, вас удовлетворили мои ответы? Могу я теперь указать вам настоящего убийцу?!
– Вы имеете в виду мистера Дживса?
– Бьянка, опять ты за свое! – Луис Ортега обреченно опустил руки.
– Мистер Ортега, я бы попросил вас не вмешиваться, – Фокс жестом дал девушке знак продолжать.
– Да, я обвиняю Энди Дживса! – с жаром воскликнула Мария Росс. – И мне плевать, что никто из вас мне не верит! – она поочередно переводила взгляд с Джеймса Моргана на Луиса Ортега.
– На каком основании? – Фокса, казалось, её слова заинтересовали.
– А больше некому! Он в труппе только благодаря деньгам! И он был дублером Энтони. Теперь роль короля Дункана перешла к нему.
– Бьянка, – вновь вмешался Луис Ортега, – пойми же ты наконец! За то, что Энди Дживс помог труппе деньгами, его можно лишь поблагодарить! А уж есть ли у него талант, позволь судить мне.
Фокс предостерегающе взглянул на режиссера и вновь перевел взгляд на Марию:
– Скажите, по-вашему, мистер Дживс справляется с ролью короля Дункана?
Джонни вопрос Фокса показался весьма странным. "Господи, он что, реально верит словам этой девицы?!" – думал он, молча наблюдая за разворачивающейся сценой.
– Нет, совсем нет!
– Но тогда выходит, что спектакль может провалится, вы так не считаете?
Мария скривила губы. На лице заиграла усмешка.
– Да нет, мистер Фокс. Теперь успеху спектакля не может помешать ничто, даже посредственная игра одного из актеров. Кому теперь до этого есть дело?
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что смерть Энтони наделала столько шума, сколько не наделала бы и самая лучшая рекламная кампания. И теперь никто не обратит внимание на жалкие попытки Энди Дживса выжать из себя крохи актерской игры. Важным будет лишь тот факт, что предыдущего исполнителя этой роли убили прямо на сцене. Все газеты только об этом и пишут
– Но есть ли у вас какие-либо доказательства вины мистера Дживса?
Мария Росс смешалась. Тихо ответила:
– Нет. Только подозрения.
– К сожалению, я не могу задержать человека только на основе чьих-то подозрений… – девушка уже собралась что-то сказать, но Фокс остановил её. – Но я обещаю его допросить. Прошу вас, доверьтесь мне, я умею прислушиваться к чужим словам.
Мария Росс поглядела на Луиса Ортега. Взгляд красноречиво говорил: "Хоть кто-то меня послушал". Но Фокс еще не закончил допрос:
– Мисс Росс, я бы попросил вас взглянуть сюда, – он взял со столика, на который его машинально положил Джеймс Морган, завернутый в пакет нож. Мария осторожно повертела предмет в руках, затем чуть слышно вскрикнула и выронила его, прикрыв рот руками.