– Хорошо. Не бойтесь. Я знаю, где вы можете спрятаться, пока я все не выясню. Идет? – сказал Рей, указывая на дом с енотами. – Что еще вы о ней знаете? Как она выглядит?
– Сначала она кажется милой и любезной, но только дети спустя время могут увидеть ее истинный облик. Она безобразна!
Вторая девочка расплакалась от страшного воспоминания.
– Ей нужно украсть двенадцать детей, чтобы провести какой-то ритуал, из-за которого настанет вечная зима: рожь никогда не поднимется, и весна никогда не наступит!
– Она вас била?
Девочки кивнули, а младшая еще сильнее расплакалась.
– Понял. Я помогу, но у меня есть условие: все, что вы здесь видели, должно остаться тайной. – сказал он и отправил их в енотов дом на дереве, и, не мешкая, побежал домой к брату.
Под гром битой посуды, Вран отбивался от наполовину обезображенной Грилы, той самой ведьмы, про которую рассказывали дети. Он откинул ее силой ветра на пару метров в сторону, а на месте ее волос появились черви, которые вовремя были поджены вбежавшим внутрь Реем с фразой: "Когти прочь от моего брата!"
Словно что-то почувствовав, спящая Хейзел неосознанно пошла в сторону их дома – ее тянула какая-то сила, заставив сказать: "Тьма пусть сгинет и падет!" Сама девочка так и осталась стоять на улице, все еще не понимая, что ее притянуло сюда.
Ведьму корежило под натиском неведомой сплоченной силой на загоревшемся ковре. "Земля с защитой будет свята", – добавил Вран.
Гриле становилось все хуже, она демонически выла и гибла.
"Нечистая сила под землю уйдет." – закончила Хейзел и затем очнулась, увидев в окне все, что происходило, будто будучи во сне, ее тянуло к тому месту. Словно у дома были корни как у дерева, соединяя их воедино – дом будто сам подсказывал, что сказать, защищая свою территорию от нечисти.
Грилу разорвало на части на глазах у всех. Черви обернулись бабочками и вылетели в окно как подпаленный бумажный пепел. Но скелет с другими телесными фрагментами остался и, очевидно, времени на уборку перед завтрашним приходом гостей потребовалось бы теперь куда больше.
Хейзел в ужасе ушла к себе, вспомнив, как ей читали сказку про зимнее чудовище, похищающее непослушных детей, вот только теперь она осознала, что это была не сказка.
Рей рассказал брату то, что услышал от похищенных детей, а Вран вздохнул, понимая, что все это предстоит убирать, в том числе и труп, также жалея мамин любимый коврик, надеясь, что она не заметит его потерю.
– Что будем делать? Нужна лопата. Две. – предложил Рей.
– Земля же замерзшая. – ответил брат.
– У меня есть идея… Есть незамерзающее болото по ту сторону леса.
Если действительно нужно что-то утаить, то лучше никому не раскрывать свой секрет, иначе рассказав, секретом это уже не будет. О настоящих секретах мы никогда не узнаем, ведь их владельцы унесли их с собой. Однако, у каждого секрета есть связь, а значит любой секрет оставляет за собой след или разгадку.
Глава 3
День начинался не только с уборки и подготовке к встрече с гостями, но и с получения посылки для Врана. Ящик был тяжелым и какое было удивление, и в то же время радость, что посылку прислали пираты! Значит, они были живы, и беда на корабле их миновала. Внутри ящика было то, о чем Рей просил не делиться с Парси, иначе тот проговорится или начнет читать морали. Помимо поздравительного письма от пиратов во главе с капитаном Рейли, ящик содержал партию крепкого рома. Еще одно поздравление пришло от Эмбериз и Финдли, и извинения за то, что они пока не могут приехать, ожидая появление новорожденного на свет. Одновременно с этим, Рей настаивал открыть хотя бы одну бутылку пиратского рома, но Вран ему не позволял этого сделать и спрятал ящик куда подальше, опасаясь, что к приходу гостей он будет вести себя неподобающим образом, а за него краснеть никак не хотелось.
В дверь постучали. Это был первый гость, и даже не гость. Впервые за год с хвостом, Парси увидел своего пропавшего брата Рея и кинулся к нему, не веря своим глазам. Парси разве что интересовался, зачем он должен был принести посуду, ведь здесь ее и так было всегда полно. Его вопрос остался без ответа. Кот-брауни Бэкс также вернулся домой и тихонько за всеми поглядывал. Внимательно слушая разговоры, он расположился на самой высокой полке, сливаясь с местным интерьером.
Общение братьев прервал очередной стук в дверь. Кайллих потеряла дар речи и расплакалась, когда увидела Рея в целости и невредимости. Только и повторяла в своих фразах слово "чудо". Милдред и Парси неловко переглянулись и тихонько поздоровались: было неловко, ведь после ссоры они больше не общались и даже не переписывались, а Милдред с Кайллих приехали сюда только на праздники.
Кайллих суетилась как курица в курятнике с желанием помочь, чем, собственно, она и занялась, накрывая на стол. Каждый был занят, пока в дверь снова не постучали.
На пороге стоял он: со стильной укладкой, неузнаваемый и когда-то влюбленный, но все еще толстенький Джек. Он уже с порога буквально заражал своим позитивом и настроем встретить Рождество. Когда все уже почти было готово, и все подуспокоились с суетой, Джек начал играть мелодию на гитаре, настраивая всех на рождественский лад.
На улице поднялся ветер и снег закружился, со свистом проносясь мимо окон. Что-то большое приближалось к обители; что-то, врывающееся как вьюга: Хейзел с отцом Генри подоспели последними. Она держала в руках коробку, которую передала Парси, сказав, что в мире происходит столько плохого, и как важно быть вместе и не ссориться из-за ерунды. К этим словам, она также намекнула, что этим надо украсить елку по-йольски, про которую все благополучно забыли. Парси уединился в углу с елью, а Милдред тихо подкралась, присоединившись:
– Что значит украсить елку "по-йольски"?
Парси замешкался, не ожидая, что она подойдет и заговорит первая:
– Ну, это необычные игрушки. Хочешь денег, нужно вешать шишки, кукурузу или орехи, точнее игрушки в виде этого; для радости и удачи – фонарики, свечи, огоньки, конфеты; для дома и улучшения условий – домик; для удачных путешествий – трамвай или поезд; для славы и почета вешают персонажа с музыкальным инструментом; для здоровья можно месяц, морковку или снеговика; для настроения или от дурных снов – бабочку или птицу. А еще аккуратнее с фигурками животных – они отзеркаливают то окружение, которое будет у тебя в новом году.
– То есть если я повешу лису…?
– Встретится хитрый человек. Смотри еще, чем выше игрушка, тем больше у этого желания приоритета.
– Понятно. – сказала Милдред и повесила игрушку хохлатой синицы рядом с красным клестом, как можно выше и со стороны окна, вспоминая, что именно хохлатая синица является птицей-помощником Парси, а ее птица – это красный клест.
Вран обратил внимание, как они украшали елку и подумал, что вообще-то в этой коробке точно не было елочной игрушки красного клеста. Он помнил эту коробку, он помнил все игрушки с детства. Но потом до него дошло, чьих рук это примирение.
На столе Кайллих заметила капли крови, и хотела поближе рассмотреть, не показалось ли ей и как только она собиралась достать очки, из-за угла появилась Хейзел, наскоро протиравшая пятна, вслух ругая себя за то, что не получается у нее готовить аккуратно.
Рей достал своего младшего брата тем, чтобы открыть попробовать пиратский ром, но найдя себе тихоню Генри, он перестал доставать Врана, потому что Генри случайно наткнулся на этот ящик, и они с Реем под предлогом осмотреть реставрацию дома, скрылись вместе с ромом.
– Странно…Здесь был мой любимый коврик. Вы его убрали? – спросила удивленно Кайллих, надев очки.
Вран замешкался, вспоминая сцены, где они прошлой ночью со старшим братом сбросили останки нечисти в незамерзающее болото:
– Ну мы вроде здесь…Это самое…
– Простите, это я прожгла его. – вмешалась Хейзел. – Я так хотела помочь ребятам подготовиться к сегодняшнему дню. Да вот руки не оттуда растут!
– Точнее мы вместе с Хейзел случайно прожгли. Прости, пожалуйста! Это ненарочно! – поддержал эту ложь Вран, у которого снова всплыли картинки вчерашнего позднего вечера, и как на этом ковре горела нечисть.
– Ладно. Хороший половичок. Был. – сказала опечаленная Кайллих, но потом быстро переключилась на поиски. – Где же Рей и Генри? Пора за стол садиться!
Вран взял Хейзел за руку и попросил отойти с ним на улицу. За окном сказочно падал снег – настоящая погода, о которой можно было только мечтать в Рождество. Жаль, что только приходилось бы чистить дорожки, так как все кругом замело.
– Почему ты весь вечер покрываешь нас? Ты что-то знаешь?
– В мире происходит столько плохого, и это так важно быть вместе и никогда не ссориться из-за ерунды. – повторила она уже сказанную раннее фразу.
Вспомнив, что она это уже говорила, он посмотрел в окно и видел, как Парси и Милдред нормально общаются; помирившись, Кайллих и Джек дружно накрывали на стол и она с упоением рассказывала что-то; а старший брат нашел в Генри отличного собеседника. Все они напоминали одну большую дружную семью.
-Ты права. – сказал Вран, улыбнувшись Хейзел.
Хотела бы она слышать это чаще.
– Да, я все знаю. Вчера я ходила во сне и что-то запомнила. – призналась Хейзел. Я никому не скажу. Хочешь, взамен расскажу тоже один секрет, о котором никто не знает? Например, в последнее время я не всегда хожу во сне. Пускай сплю, но я встаю и рисую в этом состоянии то, что потом сбывается. Но не все. Знаешь, почему? Я сжигаю рисунки с плохим содержанием в камине, и этого не происходит: будто в нужный момент человек принимает другое решение и следует другим путем. Поэтому я всегда знаю, что со мной все будет хорошо. Плохое я сожгла. Я нашла способ правильно это использовать.
– Я так понимаю, ты не только на свою реальность влияла… – удивился Вран после паузы.
– Я никому не расскажу, если ты никому не расскажешь. – ответила она, хитро улыбаясь и возвращаясь в дом.
– Обещаю. И ты обещай держаться света, оставляя только хорошее. Ладно?
– Постараюсь. – они вернулись в тепло, когда все уже усаживались за стол.
Остался только Рей. Он неожиданно вспомнил о посылке – осколке звезды в банке, которую подарил парень из больницы, прилетев с другой планеты. Будучи в хорошем расположении духа, Рей решил сам загадать желание. В те дни больница опустела, а все потому, что каждого отпустили на Рождество домой. Все дежурства были отменены, и пациенты получили добро на выписку. Каждый заслуживает встретить Рождество в семье, как и пожелал Рей.
Какой бы ни был сезон, атмосферу создают люди и никогда нельзя терять свое внутреннее солнце. Самая чудесная магия – это доброта и терпимость друг к другу, что бы не происходило ни на сердце, ни за окном.