Моя запретная

Глава 8. Он

Пытаюсь отвлечься. Пялюсь в глянцевую поверхность барной стойки, стараясь заставить себя переключить мысли. Но не выходит ни хрена.

Я стискиваю челюсти, прикрывая глаза. По ходу, домой пора. Видать, перепил я просто сегодня. Даже уже не удивляюсь, когда по плечу, прямо как по сценарию, скользят тонкие пальчики.

– Я сегодня занят! – рявкаю недовольно. Медом им намазано, что ли?

– Ой! Ик… П-простите… – Испуганный голосок запутывается где-то в моих волосах, вынуждая меня невольно приоткрыть рот от неожиданности. – Я только хотела…

Неторопливо поворачиваю голову. Мельком мазнув взглядом по аккуратно остриженным ноготкам натурального цвета, переключаю внимание на кукольное личико и едва не утыкаюсь в остренький носик своим.

Слегка отстраняюсь. Будто желая убедиться, не глючит ли меня, перевожу взгляд на то место, где еще несколько минут назад видел девочку, и снова смотрю на нее. Сама пришла, дуреха. Зря-я-я, очень зря…

Ну что ж, что сделано, то сделано. И я заинтригован.

– Х-хотела вас поблагодарить, – бормочет она, придвигаясь к моему уху еще ближе, чтобы я ее расслышал. – Но у меня ничего нет. Так что вот… Спасибо…

Она ставит передо мной на барную стойку полупустую бутылку «Кристалла»:

– Это вам. В знак… Ик!… благодарности, – едва не повисая на моем плече, лепечет девочка. – А то я больше не могу…

Твою мать. Да она в дрова!

– Я ведь просил не пить! – рычу еще прежде, чем успеваю подумать, что не имею на это права.

– Вы меня что, воспитывать пытаетесь? – возмущается девочка. Должен признать, весьма кстати. – Я, между прочим, совершеннолетняя уже! Сама о себе позаботиться могу!

О, ну слава богу!

– Почему ты до сих пор здесь? Не хватило приключений?! – Я просто не могу остановиться. – Отправляйся домой, не то я точно не ограничусь одним лишь словесным воспитанием.

– Бить людей незаконно, – фыркает она, слегка покачиваясь.

Охереть! Да это еще уметь надо – так упиться меньше чем за час, имея в арсенале только бутылку шампанского. Зачем вообще начинала?

Поворачиваюсь к девочнке всем корпусом и едва заметно прихватываю за талию, подталкивая ее ближе к себе, чтобы зажать между своими бедрами, пока она не рухнула прямо на пол.

– А ремня всыпать в воспитательных целях? – цежу я не так грозно, как хотелось бы, потому что в мое бедро утыкаются острые пальчики, помогая своей хозяйке удержать равновесие и при этом сбивая меня с мысли. – Я тебе сейчас такси вызову. Есть кому тебя дома встретить?

– Не знаю, – пожимает она плечами. – Папа уже спит, наверное.

– Так звони! – требую я.

Она качает головой, опуская взгляд.

– Не могу… – выдыхает смущенно. – Мои вещи остались за столиком. А там Виталик-мудак. Не хочу сегодня его видеть…

– Виталик – это тот «друг, который ничего не сделал»? – не могу я удержаться от сарказма.

– Мгм, – кивает она.

– Тогда можешь не волноваться. Я видел, как он уходил из клуба. – Я вру, догадываясь, что обсос, скорее всего, сейчас пехает шкуру с кислотными ногтями где-нибудь в сортире. – Иди, забирай свои вещи. Звони родным. Я пока попрошу бармена вызвать такси.

Осекаюсь, когда девочка подается ближе.

– Вы и правда добрый волшебник?

Ее дыхание с привкусом «Кристалла» играет у меня на языке. Сейчас бы попробовать. Всего один глоточек…

Неосознанно стискиваю девочку между своих бедер еще теснее. Рука, что лежала на ее талии, сползает на затянутую в джинсики попку. Кажется худенькой, но под пальцами – приятная округлось. Моральные принципы не позволяют съесть девчонку полностью, но раз уж совершеннолетняя, то хотя бы пригубить-то можно? Глаза наивно-красивые и такие пьяные… Бля…

– Если сейчас же не отлипнешь, я буду вынужден достать свою волшебную палочку, чтобы познакомить одну бестолковую девчонку с настоящей магией, а не с сортирными зажиманиями с прыщавыми обсосами, – хриплю я, следя за ее губами, которые с придыханием размыкаются, округляя ротик. – И нет, я отнюдь не добрый, куколка. Марш за вещами!

Одергиваю завернутую через ворот футболку, возвращая ее в обычное состояние, которое сейчас кажется мне предпочтительным. С удовольствием наблюдаю за тем, как бледное лицо девочки покрывается румянцем. Подталкиваю ее в толпу танцующих, отворачивая от себя и придавая ей ускорение шлепком по аппетитной заднице.

Дойдет ведь? Странно. Я ее вроде все еще хочу. Но это желание гасится мыслями о том, что она может нарваться на кого-то еще. Блядство… По ходу, реально на сегодня хватит.

Я аоднимаюсь со стула, поправляя пиджак. Оставляю указание бармену вызвать облачной такси и втискиваюсь в толпу, извивающуюся в едином порыве под музыку. Стоило оставаться в ВИПке. Как-то бестолково время провел. Даже сопровождение на ночь подцепить – и то не удалось. Хотя, по сути-то, притормози я сейчас у одной из этих извивающихся цып, – и вуаля…

Но нет. Что-то настроение не то. Вообще не припомню, когда бы у меня было «не то» настроение для секса?

Обхожу очередную зажимающуюся посреди танцпола парочку и буквально врастаю в пол, когда передо мной опять возникает это мелкое недоразумение.

Ну за что мне это? Я ведь честно домой хотел поехать. Целомудренно выспаться, вопреки своим сегодняшним планам. А тут опять она…

Глава 9. Он

Стоит ко мне спиной, но я уже не только по выбивающемуся из дресс-кода прикиду ее распознать могу, но и по неспешным ленивым движениям, не попадающим в такт. Только теперь в них появилось что-то еще…

Непосредственности больше не наблюдается, однако облачная все еще не выглядит так, словно хочет себя продать. Зато от нее прямо исходит нечто такое… непреодолимо манкое…

Будто она обнажена сейчас. Хотя на ней все те же джинсы и примятая футболка.

Будто она для одного меня танцует, в моей спальне. Хотя в клубе битком народу.

Будто я уже тоже слышу ту музыку, что заставляет ее двигаться не так, как всех…

На автопилоте делаю шаг, отделяющий меня от девочки. Прижимаюсь торсом к ее спине и опускаю ладони на ее тоненькую талию.

Она вздрагивает, бросая на меня недовольный взгляд через плечо. Но поняв, что это я, почему-то не спешит отстраняться. Взгляд пьяных карих глазок словно плавится под моим пристальным. У меня зубы сводит от желания впиться в ее спелый рот грубым поцелуем, но я лишь стискиваю ее талию сильнее, будто это должно как-то помочь мне сдержаться.

Облачная откидывает свою бестолковую голову мне на грудь и снова начинает двигаться.

О черт… Я же ее сейчас прямо здесь трахну.

Упругий зад трется о мои брюки, едва не вынуждая кончить от одной только близости этого вожделеемого тела. Как одержимость какая-то. Или же я действительно слишком много выпил.

Стискиваю ладонями ее бедра, укладывая на себя. Вот так… Рывком войти в гибкое тело и трахать, слушая ее нетерпеливые стоны. До изнеможения. Пальцы скользят под белую футболку. Склоняюсь, утыкаясь носом в темные волосы повыше ушка, и втягиваю ее запах. Охуеть, мне крышу рвет… Она буквально пахнет похотью. Мелкая пьяная искусительница.

Ловлю кончик ее хвоста и, неторопливо намотав его на кулак, прихватываю девчонку за затылок, разворачивая к себе лицом. Однако стоит заглянуть в ее кроличьи глаза, которые округляются от неожиданной смены позиции, как мои твердые намерения сменяются неуверенностью.

Я ведь планировал только смотреть. Но не трогать. Нельзя, Макс. Нельзя!

Но она, как назло, облизывает свои пухлые губки и будто бы случайно подается навстречу моим приоткрытым от сомнения губам.

Я преодолеваю оставшиеся между нами сантиметры и накрываю сладкий рот поцелуем. По языку проходится едва ощутимая вибрация ее стона, вынуждая меня прикрыть от удовольствия глаза. Узкие ладони, лежавшие на моей груди, скользят к моим плечам, и тонкие пальчики нерешительно вцепляются в ткань пиджака, слегка притягивая меня.

Хорошо, малышка… Значит, тебе тоже нравится.

Я проникаю в нее языком, сгребая девочку в охапку и раздумывая, как бы мне сейчас срочно оказаться с ней в своей квартире. Сладкая. Как же меня мажет от нее…

Резко отстраняюсь и тяну на себя острый подбородок. Хватая ртом воздух, девочка открывает глаза и поднимает на меня полный недоумения взгляд.

Вот черт. Только бы не влюбилась. На хрен мне все эти единороги…

– Почему ты здесь, вместо того, чтобы сидеть сейчас в такси? Я ведь хотел по-хорошему, – шиплю я.

– Там В-виталя…

Кажется, я чувствую, как ее передергивает, когда она кивает в сторону стены, у которой тусят ее друзья. Присматриваюсь и точно вижу там этого отсоса. Вот же скорострел, сука!

– Я понял, – выдыхаю, раздумывая как поступить. – Как, говоришь, твоего отца зовут?

– Ч-чего?! – Глаза округляются еще больше. – Я разве говорила?

– Имя твоего папы, крольчонок, – выговариваю я практически по слогам.

– В-виктор Андреевич, – лепечет она, вынуждая меня едва ли не по губам читать ответ.

Киваю:

– Жди меня на парковке. Я сам твои вещи заберу.

– И мне принесете? – с сомнением спрашивает она.

Я скептически выгибаю бровь.

– А я похож на мелкого воришку? Серьезно?

– Н-нет, – качает она головой. – Точно не на мелкого…

Я усмехаюсь и за руку вывожу девчонку из толпы в направлении выхода. Подталкиваю к двери и провожаю ее взглядом в надежде, что она не додумается сбежать. Все же у меня ее вещи. Ну, почти у меня.

Возвращаюсь в зал, направляясь прямиком к столику, в сторону которого указывала облачная. Без труда выцепляю среди кучки пьяного молодняка урода-Виталю и склоняюсь над пацаном, сидящим на диванчике, вцепляясь пальцами в его шею.

– Меня еще помнишь?

Виталя явно уже не в состоянии менжеваться, поэтому выдает то, чего я ожидаю меньше всего:

– О, мужик! Спасибо за подгон! Какая телочка… – Язык у него заплетается. – И на хер эту Асю фригидную, когда мне такая горячая цыпа перепала! Знал бы ты, как она сосет!

Значит, мы – Ася. Настенька, должно быть. Ну, приятно познакомиться, Ася.

– Рот свой поганый прикрыл, – шиплю я у него над ухом, сжимая пальцы на его шее. – Если бы ты мужиком был, от тебя бы и цыпа твоя всю ночь не ушла, и Ася бы, может, дала. Так что дело не в ее фригидности. Поднаберись опыта, что ли. А к Асе… Еще раз сунешься, я тебе ноги переломаю. Понял?

Пацан уже скулит, очевидно, от боли в затылке. Теперь активируются и остальные дружки:

– Э-э, мужик, ты кто еще такой?

– Добрый волшебник! – рявкаю я, и друзья Настеньки оседают обратно на диван. – Вещи сюда Асины! Быстро!

Вижу, что ребятки шевелиться и не собираются. Вот тут-то мне и пригождается козырь:

– Друг я! – Как его там? – Виктора Андреевича! Еще раз напоите ее, вам пизда! Хорошо поняли?

Друзья переглядываются и наконец выдают мне телефон и небольшой рюкзачок. А я снова нависаю над Виталей и говорю так, чтобы все слышали и неповадно было:

– А ты чтобы свой хер в штанах держал рядом с ней!

И слегка прикладываю пацана ладонью по затылку, вынуждая его упереть руки в стол, дабы не впечататься в него мордой.

Глава 10. Она

С трудом выбираюсь из душного клуба и с удовольствием вдыхаю свежий воздух ночной улицы. Обалдеть! Что я сейчас сделала? Или не я? Кто кого поцеловал?

Щеки горят, а перед глазами все кружится. Не могу сфокусировать взгляд. Бреду вдоль клуба, пытаясь сообразить, стоит ли мне идти на парковку, как просил ОН. Даже не попросил… Скорее потребовал! А я вообще-то девочка самостоятельная, чтобы мне еще указывали!

Фыркаю, проходя мимо парковки, и сворачиваю на аллею вдоль дороги. Облезет! Я же не должна слушаться каких-то незнакомцев? Да я вообще уже никого не должна слушаться! Мне, вообще-то, даже папа не указ, а тут какой-то…

В нетрезвом сознании как на репите проигрывается момент нашего поцелуя, и у меня снова начинает гореть лицо. Я, конечно, уже целовалась, но чтобы ТАК…

Думала, он меня съест. Губы до сих пор саднит от его жесткой бороды. Да уж… Можно сказать, и не целовалась никогда по сравнению с этим. Внизу живота собралась какая-то неестественная тяжесть. Пожалуй, этого-то я и ждала, когда меня целовал Виталик. Дождалась. Только не с ним вовсе.

И чего мне сдался этот мужик? Зачем сама подошла к нему в баре? Черт. Как протрезветь поскорее? Ничего не соображаю.

Я и сама, если честно, не заметила, как напилась. Вот вроде сидела нормальная Ася, и вдруг – оп! – и Ася себя не чувствует. Мне что-то так нехорошо стало… Тогда даже как-то страшновато было. Казалось, что попросту сейчас рухну посреди клуба, и меня затопчут своими шпильками эти извивающиеся кобылицы.

Но вернуться к друзьям, зная, что там Виталя, и предполагая, что он мог им напеть, я просто не могла. Я ведь в таком состоянии, что даже честь свою перед этим уродом отстоять не смогу! Козел! И напилась я по его милости. Шампанского он мне, видите ли, прислал. Нормальный вообще? Типа: «Ой, прости дорогая подруженька, что я тебя чуть не изнасиловал! Мир?» Так он себе представлял свой бесценный дар?

И кстати, шампанское его – редкостная дрянь! Если бы не этот засранец, я бы уже давно дома была! А то стояла посреди клуба в одиночестве, чувствуя себя виноватой за то, что, между прочим, сам Виталя и сделал.

Я ведь ему даже намеков никогда не давала. Вроде бы… Сейчас я вообще мало в чем могу быть уверена на сто процентов. Может, я действительно сама виновата? Блин, это дурацкое чувство вины на постоянной основе вечно мешает жить. Как преступница какая-то отсиживалась в уголке бара. А потом на кой-то черт его увидела…

Он просто… Не знаю, как объяснить, зачем я к нему подошла. На секунду показалось, будто ему не все равно. Не все равно, что мне плохо. И даже не все равно, что мне попросту грустно. Стало стыдно, что я нарушила его приказ и напилась.

Да кто он такой вообще, чтобы мне что-то приказывать?!

Однако все же подошла. И не ошиблась. Кажется, ему и правда было не все равно. Почему?

Мне вдруг становится не по себе. Может, он все же маньяк? Не успеваю как следует развить эту мысль, потому что рядом притормаживает внедорожник. И я вздрагиваю, когда стекло у заднего сиденья вдруг приходит в движение.

– Ну и далеко ты собралась? – раздается властный баритон, который в приглушенных звуках ночного города кажется мне еще более чарующим.

– Д-домой, – бормочу я, чувствуя, что у меня подкашиваются ноги.

– Садись, я подвезу.

– М-м-м, – качаю головой. – Спасибо, но я как-нибудь сама…

Ощущаю угрозу в том, как незнакомец из клуба порывисто дергает дверь и буквально выпрыгивает из машины.

– Как же, интересно? Пешком? – довольно резко спрашивает он, будто я обязана перед ним отчитываться.

– А хоть бы и пешком, – отмахиваюсь я, стараясь казаться невозмутимой, однако по инерции пячусь от наступающего на меня амбала. – Вам-то что за дело?

Проглатываю образовавшийся в горле ком, когда лопатки вдруг упираются в прохладное стекло. За спиной начинает устрашающе моргать неоновая подсветка, и я понимаю, что прижата к рекламному щиту. А надо мной, словно гигантская жесткая скала, нависает этот чертовски пугающий мужчина.

Хотя… я не его боюсь. Почему-то. Наверное, потому что слишком пьяна. И мозг работает вполсилы.

Это-то и пугает. Не могу здраво мыслить. Однако пятая точка, в отличие от мозга, очевидно, ощущает некую опасность, исходящую от этого человека. Не зря же меня слегка потряхивает. Но вот все остальное мое тело реагирует на него весьма странно. Хочется, чтобы он снова поцеловал… И кажется, я даже отдаю себе отчет в том, что с таким, как он, дело не ограничится поцелуями.

А он почему-то больше не задает вопросов. Смотрит своими чернючими глазами, будто и без слов все знает. И от этого становится как-то неловко.

Опускаю взгляд, пытаясь заставить себя протрезветь. Так нельзя! Сколько я за свою жизнь слышала историй о всяких клубных знакомствах… Ни до чего хорошего это не доводит. Я не говорю о «долго и счастливо», – уж не настолько я наивна. Просто я ведь сама себя уважать после такого перестану. Однако как же хочется попробовать… с ним. Не думаю, что мне посчастливится еще хоть раз его повстречать. Так почему не воспользоваться случаем? Оно ведь и к лучшему, если мы больше никогда не встретимся…

Черт, Ася! Остановись же!

Но моего подбородка касаются горячие шершавые пальцы, вмиг изгоняя из головы все протесты рационального разума. Они проскальзывают по шее, вынуждая кожу покрываться мурашками.

Я слежу за тем, как размыкаются его чувственные губы. Сильно вдыхают воздух рядом с моим лицом. Хотя нет… пожалуй, вообще будто весь воздух с улицы высосали. Потому что мне не остается.

Он склоняется, оказываясь совсем близко, и так же неторопливо выдыхает в мои губы, словно желая поделиться со мной так остро сейчас недостающим воздухом. Ну же… Поцелуй уже меня! Что это за пытка?

– Со мной поедешь. – Это не вопрос. Утверждение.

Я пытаюсь прислушаться к своему разуму, совести и моральным принципам, но в голове тишина, а оттого мысленное «да» звучит в одурманенном мозгу весьма отчетливо.

Чего это я? Разве я не «книжный червь»? Приличная девочка, которую папа без сомнений и даже с некоторой радостью отпустил в клуб развлечься с друзьями, мол, «наконец-то хоть из дома выйдешь»? Разве это не про меня? Меня ведь поганой метлой из квартиры не выметешь! И уж точно ехать с незнакомцем среди ночи – это не я! Надо срочно что-то делать, пока он не увез меня силой!

– И зачем же я вам? – выдавливаю первое, что приходит на ум. – Я уже видела вас без трусов, думаете, вам все еще есть, чем меня удивить?

О боже! Я и не знала, что могу быть такой откровенно наглой. Однако ему будто бы вообще все равно, что я тут, понимаешь ли, последние крупицы воли собираю, чтобы его отшить.

Он слегка отстраняется, заглядывая мне в глаза и все так же по-хозяйски продолжая поглаживать мою шею.

– Сдается мне, если бы я подождал еще минутку, твой дружок предоставил бы мне возможность увидеть без трусов тебя, – хищно скалится он в ответ. – И да. У меня всегда найдется, чем удивить девушку.

В голове невольно всплывает момент нашей первой сегодняшней встречи, когда он натягивал на свой член блондинистую голову. Я непроизвольно вздрагиваю.

– Не хочу, чтобы вы и меня так «удивляли», как ту вашу подружку, – морщусь недовольно.

– А с тобой я так и не сделаю, – пожимает он плечами. – Ты ведь не грязная шлюшка. Таких девочек, как ты, аккуратно берут. Разве тебе не показывали?

– Я девственница, – отмахиваюсь я, пытаясь не поплыть от его «аккуратно берут». И как ему удается так будоражаще предлагать столь грязные вещи?

– Очень смешно… – Он проводит пальцами по моим губам. – Ты слишком горяча для девственницы, мелкая.

– Вы маньяк? – Тупее вопрос и придумать сложно, однако я его уже озвучила.

– До сего дня не был, – усмехается он.

– А что сегодня? Стали?

– Встретил одну весьма аппетитную жертву.

И мне опять не страшно. А должно бы. Ну, или, по крайней мере, обидно, наверное. Но отклик совершенно иной…

Мне плохо. Чувствую, что земля вот-вот уйдет из-под ног. Я откидываю голову на стекло. Глаза слепит неоновый свет из-за этого самого стекла. Лениво поворачиваю лицо, пытаясь сфокусировать мельтешащий взгляд на рекламном щите. Ничего не вижу…

– Я не могу поехать с вами, – предпринимаю последнюю попытку, пока не отключилась. Ощущение, что если я сейчас окажусь в запертом пространстве, меня попросту вырвет. А его черный внедорожник, что пляшет перед глазами, выглядит весьма дорого. Я же потом за химчистку не расплачусь. – Нельзя к незнакомцам в машины среди ночи садиться. Уходите…

– Тебе мама не разрешает?

Я слышу усмешку в его голосе, и оттого меня штормит еще больше.

– Папа! – пытаюсь огрызнуться, но выходит не очень.

Вместо того чтобы наконец оставить меня в одиночестве и позволить вывернуть желудок на тротуар, он вдруг прихватывает меня ладонью за талию, отлепляя мою спину от холодного стекла. Я лишь молча подаюсь навстречу, невольно прижимаясь к строгому пиджаку, обтягивающему мощную, будто каменную грудь.

– Так я уже не незнакомец, Ася, – его голос запутывается в моих растрепавшихся волосах. – Мы уже целовались, а еще я спас тебя от твоего дружка. Помнишь?

При упоминании «дружка» кровь отливает от лица.

– Спасли, чтобы самому воспользоваться? – пытаюсь я протестовать.

– Я никогда не беру чужого. – Он говорит медленно и лениво, будто действительно не намерен меня в чем-либо убеждать. – Но… если хочешь, ты можешь стать моей.

Почему-то от звука его голоса и терпкого запаха его пиджака становится так безмятежно, что я позволяю себе наконец расслабиться…

Глава 11. Он

О, ну блеск…

Закатив от раздражения глаза, подхватываю неожиданно обмякшую девчонку на руки, на секунду даже засомневавшись в том, что мне с ней теперь делать. Да уж, не таким я себе представлял исход вечера. Возиться с ней в бессознанке в мои планы совершенно точно не входило. И на кой мне сдалась эта пьянь малолетняя?!

Однако чувствую, что мысли расходятся с ощущениями. Она невесомая такая. Худенькая. И пахнет так классно. Кайф… Не хочу отпускать.

Пока возвращаюсь к машине, от моего плеча безвольно отваливается темная головка.

– Тш-ш-ш, – бормочу я, дергая плечом, чтобы вернуть девочку в исходное положение. И утыкаюсь губами в ее макушку, чтобы опять не сбежала.

Водила выскакивает мне навстречу и спешит открыть дверь.

– В больницу, Вась, – говорю я ему. – Боюсь, для этой малышки слишком много алкоголя.

Вася кивает и возвращается на свое место. Я же упаковываю девочку на заднем сиденье и усаживаюсь рядом, опуская ее голову на свои колени.

Губками своими розовыми причмокивает, будто спит просто. А у меня аж челюсть сводит от желания снова попробовать ее на вкус. Целиком. Неосознанно начинаю пожевывать щеку изнутри, вглядываясь в темноте в бледное личико. Какая хорошенькая. Такие не часто попадаются. Мне – так, пожалуй, вообще впервые повезло.

Хотя тоже мне – «повезло»!

Обреченно тру лоб. В больницу, блядь? Думал, трахну ее уже, чтобы отпустило… На кой хер так напилась? Даже шансов мне не оставила.

– В какую больницу, Максим Сергеевич? В частную или…

– В ближайшую, Вась! – рявкаю я, чувствуя отчего-то дискомфортное волнение.

– Не надо в больницу, – слышу слабый голос и невольно подаюсь ему навстречу.

– Это еще почему? – довольно резко требую я.

– Меня папа убьет, если узнает, что я так напилась.

– И правильно сделает! – рявкаю. – Я ведь сказал не пить!

Чувствую, как девочка вздрагивает и подбирается вся, очевидно, собираясь сесть. Удерживаю ее за плечо.

– Лежи. Пока опять никуда не хлопнулась.

– Так в больницу или нет? – встревает Вася.

– Домой! – велю я. – И скройся уже!

Межсалонная перегородка приходит в движение, и я невольно стискиваю пальцы на хрупком плечике.

– К кому домой? – заплетающимся языком лепечет облачная.

– Ко мне, – уверенно отвечаю я, но опустив взгляд на девушку, осекаюсь, заметив в полумраке машины, как округляются ее кроличьи глазки. – Отойдешь, тогда отправлю к тебе.

Ася размыкает губки, будто хочет что-то сказать, но так и не решается.

– Зачем же ты так напилась? – Я невольно касаюсь острого подбородка пальцами и чувствую, как меня словно током прошибает от этого невинного касания. – Была бы трезвее…

Моя ладонь оказывается в плену тонких пальчиков, вынуждая осечься. Ася отрывает мою руку от своего лица. В первую секунду я думаю, что мелкая хочет меня оттолкнуть, но она поднимает ее перед своими глазами и неторопливо ведет по моей ладони ноготком.

– У вас такие большие руки…

– Не нравится?

– Нравится. В том-то и дело. Вы мне на удивление нравитесь. Пожалуй, я не против, чтобы вы меня…

Я шумно сглатываю, понимая, к чему она клонит.

– Я против, – отсекаю больше для себя, нежели для нее. Боже, дай мне сил.

Себе дороже связываться с перебухавшей малолеткой. Еще скажет потом, что я ее изнасиловал. Да и ниже это моего достоинства.

– Почему? – как-то обиженно выдавливает девчонка. – Разве я вам не нравлюсь?

– Глупая.

Я высвобождаю свою ладонь из ее изучающих пальчиков и, грубо прихватив за затылок, подтягиваю девчонку к себе.

– Просто я не фанат ванильщины. Хочу трахать жестко. Но боюсь, ты подобного не переживешь.

Она закусывает губку, и в свете мелькнувшего уличного фонаря я замечаю, что облачная неотрывно следит за моим ртом.

Ах, что же ты делаешь? Подаюсь навстречу и ловлю ее нижнюю губу своими, высвобождая из захвата острых зубок. Проникаю в теплый рот языком, собирая привкус алкоголя. Подтягиваю девочку, усаживая себе на колени, расставив ее ноги по бокам от своих бедер.

Она стонет мне в рот, вынуждая подаваться бедрами ей навстречу. К черту принципы! Кажется, я из-за нее сегодня себе это в сотый раз повторяю. Но какого хера я должен сдерживаться, если она сама напрашивается?!

Придавливаю ладонями ее бедра, нетерпеливо вжимая девочку в свой пах и заставляя почувствовать, до какого состояния она меня доводит. Запускаю ладонь ей под майку, очерчивая пальцами выступающие ребра. Кожа ее покрывается мурашками. И моя – от нее. Давно такого не было.

Бешеное желание ее трахнуть пульсирует где-то в районе живота. Понимаю, что машина уже довольно долго не двигается с места. На секунду оторвавшись от сладких губ, смотрю в окно и с облегчением понимаю, что мне не придется брать малышку прямо в машине.

Подхватываю ее под бедра и с ней в охапку выбираюсь из авто. Вхожу в дом и тут же прижимаю Асю спиной к стенке в коридоре. Она сдавленно стонет мне в рот, и уже решительней запускает пальчики мне в волосы. А я кайфую оттого, что могу просто держать ее в руках.

Я заваливаюсь в ближайшую спальню и опускаюсь с девочкой на кровать. Спускаюсь поцелуями ниже, прохожусь языком по тонкой шейке. И Ася вся извивается подо мной, нетерпеливо хныча что-то неразборчивое.

Двумя руками вцепляюсь в чертову майку, что мне сегодня немало подпортила нервы, и рву белую ткань. Сдергиваю чашечки простенького лифчика, выпуская наружу упругие грудки. Грубо вцепляюсь губами в призывно торчащий сосок. Посасываю нежную плоть, вызывая сдавленный стон, вырывающийся из горла девочки.

Прохожусь всей плоскостью языка по притягательному полушарию и стискиваю его ладонью. Небольшая. Может, двоечка. Зато какая… Ммм. Натуральная. Незатасканная. Будто никем и не тронутая до меня, а оттого и чувствительная такая.

Ебать, как мне от нее крышу рвет.