Глава 24
Сами понимаете, что после вмешательства начальника ФСО, оказавшегося по совместительству рыцарем Ордена Королевской Кобры, все барьеры на моем пути к кухне Константиновского рухнули.
Всемогущий «поручик», действительно ужасно похожий на юного Юрия Яковлева, стремительно шел по галереям дворца, я скакала за ним. При подходе к очередному посту он бросал на ходу: «Со мной», – и запертые двери открывались, металлические штанги турникетов безвольно опускались. Я попыталась заговорить с ним о предстоящем деле, но он резко сказал: «Не здесь».
Наше недолгое путешествие закончилось возле дверей Голландского зала. Кивнув дежурившему здесь охраннику, начальник ФСО шепнул мне на прощание: «Рахе!» («Аревуар, то есть рахе», – промямлила я в ответ), – и так же стремительно удалился.
А я, потирая все еще нывшие запястья, зашла в роковой зал. Из которого могла и не выйти вовсе.
Ну, что я могу вам сказать по поводу убранства кухни, обслуживающей руководителя нашей страны, когда он останавливается в своей петербургской резиденции? Кисло. Если не сказать – убого. Я ожидала обилия мрамора, позолоты, непередаваемой роскоши, космических блендеров и прочих бирюлек. В общем, яркой демонстрации вложенных в восстановление дворца деньжищ – помнится, в новостях назывались немыслимые суммы. Однако то ли длинноносая ведущая перепутала количество нолей, то ли большую часть бюджета потратили на посадку туй и покраску фасада (а скорее всего – на откаты и взятки), то ли вся пышность сконцентрировалась в парадных залах, – словом, Голландский зал если и поражал посетителей, то разве что своей непритязательностью.
Да, крашенные в больничный цвет стены кое-где были выложены изразцовой плиткой. Да, батареи отопления закрыли деревянными панелями. Да, в конце зала в неглубоком очаге крутился барашек на вертеле. Но вообще я будто оказалась на коммунальной кухне где-нибудь в советской коммуналке на Лиговке. Только вместо сварливых хозяек здесь трудились молчаливые повара из «Флёра», среди которых я с удивлением узнала и Черного Пса – в той же мышиной форме, жидкий хвостик спрятан под хлопчатобумажный колпак, щетина аккуратно прикрыта стерильной медицинской маской. Вот уж не знала, что он силен в кулинарии!
Однако, присмотревшись, я поняла, что байкер лишь имитирует готовку, а сам просто для вида стучит разделочным ножом по доске. Рядом с ним я с облегчением заметила Пантеру в очередном рокерском прикиде: вокруг зеленых глаз намалеваны черные круги, кожаная жилетка прямо на голое тело (зато в кожаных перчатках с розовыми черепушками! где логика, спрашиваю я вас?), приспущенные джинсы, не оставлявшие совсем никакого простора воображению, куча каких-то цепей и браслетов.
Фух, значит, ее «серебряный» уровень доступа позволял проходить в подсобные помещения вроде кухни. Девица смотрела преданными глазами на бывшего парня (я совершенно неожиданно почувствовала укол ревности от имени моего сыночка, хотя знала, что она старается ради него), на меня же она не обратила никакого внимания. Молодец, вынуждена была я признать, строго следует плану.
Зато Главный Магистр сразу засеменил мне навстречу, вытирая морщинистые руки о белый фартук с двуглавым орлом и надписью «Дворец Конгрессов». На обмундировании помощников шеф-повара организаторы банкета, похоже, решили сэкономить.
– О муза, о Любовь! – задребезжал старичок еще издалека. – Вы пришли, и значит, нам будет сегодня способствовать фортуна. Рахе! Да свершится месть! – С этими словами он облобызал, и довольно-таки слюняво, мою руку.
– Рахе, товарищ Магистр, рахе, да свершится месть и все такое. – Я деликатно, но настойчиво высвободилась из его цепких лапок. – Ну что, как настроеньице?
– Великолепное, Любовь Васильевна, просто изумительное! Ведь сегодня мы завершим – и как блистательно завершим! – нашу трехсотлетнюю миссию. – Старичок был ужасно возбужден. Он оглядел меня сверху донизу и игриво мне подмигнул. – А вы, моя дорогая, вдохновляете на восхитительное начало новой эры справедливости… О муза, о Любовь! Я должен, я обязан спросить вас: окажете ли вы мне честь стать первой леди России после нашего переворота? Согласитесь ли вы пойти с мной рука об руку по пути, который указал нам Великий Магистр Ордена Королевской Кобры, и терпеливо ждать его возвращения, правя страной по своему разумению?
Я оторопела. Батюшки-светы! Еще минуту назад я думала, что погрязла в проблемах по самые уши и дальше опускаться уже некуда; а вот нет же, оказывается, до дна было еще далеко.
Мда, судя по всему, перестаралась я с подбором сегодняшнего наряда – вон как Главный Магистр голову потерял, убит наповал. Еще бы – нечасто я, друзья мои, оголяю свои коленки, которые без преувеличения можно назвать красивыми, если не модельными – даже в мои пятьдесят шесть. А тут решила вместо привычных черных брючек надеть платье, такое изумрудное, в крупных розовых цветах – все-таки во дворец собралась, не на какой-нибудь там грандзабухатор на пустыре! Взяла, конечно, запасные колготки; вдруг в коридоре встречу президента, а у меня «стрелка» поехала – не хочется выглядеть глупо.
Старичок, волнуясь и косясь на мои ноги, ждал ответа.
Предлагал он, конечно, заманчивые вещи. Сами представьте: государыня всея Руси Любовь Первая. Даже звучит романтично. Противные тетки из метро просто обалдеют. Слова мне поперек сказать не посмеют! Первым делом приглашу на официальный прием весь актерский состав «Цветка миндаля», а расфуфыренную длинноносую ведущую распоряжусь уволить из новостей – за надменность. Да, и еще майора Уточку прикажу разжаловать в младшие лейтенанты, пусть знает, как меня обижать…
С другой стороны – я буду вынуждена постоянно терпеть малоприятную компанию престарелого лесовичка; придется уехать из родного Купчина, где я прожила более полувека; все новые поступления на рынке пройдут мимо меня, а мне там обещали привезти одну очень симпатичную кофточку в фиолетовых разводах; Яков Матвеевич наверняка расстроится, если я выйду за Главного Магистра…
Но главное – Степочка так и останется за решеткой. Навсегда.
Да не нужны мне никакие блага мира, никакие короны и троны, даже и от кофточки с фиолетовыми разводами я готова отказаться, если это поможет. Главное – чтобы мой сыночек вышел на свободу.
Но зачем же я буду открывать душу этому пожилому мошеннику? Недолго думая, я решила соврать. Лично я считаю, что очень даже можно давать обещания, которые и не думаешь выполнять, если руководствуешься благими намерениями. Ложь во спасение – вот как это называется.
Ради Степочкиного благополучия я назовусь хоть летающим единорогом с хвостом из пшеницы. Поклянусь варить на завтрак радугу в горшочке.
Поэтому я очаровательно улыбнулась и даже сделала книксен:
– Благодарю, товарищ Магистр, очень мило с вашей стороны! Конечно, я согласна на все, даже не сомневайтесь. Возьмемся с вами за ручки и побежим навстречу нашему счастью в Кремле, – тут мне пришлось добавить «сразу после обеда», поскольку старичок опять потянулся слюнявить мою руку. – Вот только я не очень понимаю, как мы вообще там окажемся, в этом Кремле. Ну отравите вы всех, а дальше-то что? Как вы захватите власть?
Старичок хихикнул в морщинистый кулачок.
– А дальше, моя дорогая муза, дело техники. Президент и премьер-министр, он сегодня тоже здесь, будут устранены, вместе с остальными главами стран, которые три века назад признали Екатерину императрицей; в мире воцарится хаос; никто не знает, что делать – кроме рыцарей Ордена Королевской Кобры. Как вы сегодня уже поняли, у нас везде свои люди. В том числе и в Кремле. За два, самое большее – три часа после обеда мы занимаем президентскую резиденцию. Завтра утром мы с вами уже будем пить кофе в Екатерининском зале Сенатского дворца.
– Но против вас бросят армию, полицию! – Я все еще не могла поверить во всю эту ахинею.
– Думаете, у наших министров обороны и МВД нигде нет татуировочки с коброй? – совсем развеселился лесовичок.
– Ну, министры – ладно, честно говоря, вы меня не удивили… А как быть с народом? Народ-то вас не поддержит! Не пойми откуда взялись какие-то мистические правители… Будет восстание, революция!
– О чем вы говорите, Любовь Васильевна, – снисходительно сказал Главный Магистр. – Народ скушает и не подавится. В итоговой программе новостей телеведущий в красном галстуке объяснит им, что так и надо, что именно в этом заключаются духовные скрепы – зрители и успокоятся. Еще и поздравлять нас с вами кинутся.
– Батюшки-светы! Неужели этот приятный ведущий – тоже ваш? – поразилась я.
– Я ему лично, как особо ценному рыцарю, набивал кобру на копчике, – кивнул старичок.
Тут лесовичок подхватил меня под локоток и повлек к своему столу возле окна, обрамленного изразцами, чтобы я «воодушевила своего будущего супруга на великие свершения».
На простом деревянном столе лежали ощипанные тушки каких-то мелких птичек в большой глиняной миске. Компанию им составляли нарезанные овощи, которые вот так с ходу я опознать не смогла. Рядом, во льду, красовались раскрытые устрицы. Тут же стояли расписные керамические горшочки со специями (и, подозреваю, высушенными ядовитыми травами) всех оттенков коричневого, зеленого и желтого.
А прямо над всей этой кулинарной композицией подмигивала камера видеонаблюдения.
– Вы не боитесь, товарищ Магистр, что за вами сейчас наблюдают через вот эту камерку? – спросила я, стараясь потихоньку высвободиться из противных объятий престарелого злодея.
Но он и сам выпустил мой локоть: старичок принялся по очереди поднимать горшочки и подносить их к лицу, внимательно рассматривая и нюхая содержимое, а также периодически тоненько чихая. Выгоревшие глаза его искрились. Сейчас он был похож то ли на алхимика, приблизившегося к разгадке эликсира вечной молодости, то ли на изобретателя пенициллина, то ли на нашу заведующую столовой Ангелину Ивановну, прикидывающую, годятся ли недельной давности сосиски для запекания в пирожки, или пора все же их выбросить, и решающую: «Эх, была не была! Авось проскочит! Только бы Валентина Петровна из РОНО не узнала».
Впрочем, изучение специй не мешало Главному Магистру болтать со мной.
– Неужели вы думаете, дорогая муза, что на сервер Константиновского транслируется то, что снимает камера прямо сейчас? Отнюдь! – Он бережно поставил очередной горшочек обратно на стол. – Наши программисты, не выходя из дома, в режиме реального времени подменяют эту картинку на совершенно другую запись, сделанную во время репетиции торжественного обеда пару недель назад. Тогда я и мои помощники были одеты точно так же, и готовили мы самые обыкновенные, не отравленные блюда. Не то что сегодня… – Он довольно потер морщинистые лапки.
Я хотела было рассмеяться ему в лицо и заявить, что подмена одного видео другим, да еще и не вставая с дивана, – сюжет уже из области фантастики; но потом вспомнила, как ловко, почти не напрягаясь, скопировал Андрюша секретные протоколы допросов из непонятного мне «облака», и промолчала.
– Одним словом, ничто не должно вызвать подозрения у рядовых охранников, жующих бутерброды перед мониторами в служебном помещении. Они даже не знают, что вы здесь, моя дорогая! – радостно продолжал старичок. Я похолодела. Стало как-то жутковато. – Вы или, скажем, та девушка, боевая подруга Черного Пса… – Он кивнул на Пантеру, повиснувшую на плече байкера и шепчущую ему что-то интимное на ухо. – Моему будущему премьер-министру тоже нужна супруга! – Старичок расхихикался как ненормальный. – А что, отпразднуем двойную свадьбу под курантами, у подножья Спасской башни!
Я сделала вид, что хочу узнать побольше про будущую соучастницу счастливого события:
– Что-то не очень-то она похожа на супругу премьер-министра – скорее уж на певичку из подвального бара. – Я презрительно отметила ее вульгарный чокер на шее – двойная кожаная лента с тяжеловесными заклепками. Со вкусом у нашей Катеньки Ромашкиной совсем беда! Но почему я не вижу у нее в руках телефона? Она же должна вести съемку. Ради этого мы обе здесь.
– Вы очень проницательны, моя дорогая, – снова подмигнул мне старичок, принимаясь греметь медными сковородками, художественно развешенными над столом шеф-повара. – Пантера действительно певица, и хорошая. Ее пригласили выступить сегодня на камерном концерте для участников форума… Вот только слушать ее песни, я надеюсь, будет некому. – Он состроил гадкую гримаску и теперь походил уже на мартышку, а не на ученого.
– А что же она делает на кухне в таком случае? – спросила я, невинно хлопая пышными ресницами (если вам интересно, накрасилась ли я снова той тушью с рынка, ответ утвердительный; на что только ни пойдут женщины ради фатального взгляда!). – Пусть бы с музыкантами болталась, а не здесь.
Я затеяла рискованную игру, но мне необходимо было убедиться, что Главный Магистр ни о чем не подозревает.
Старичок наконец выбрал подходящий медный тазик и отставил его в сторонку.
– Черный Пес упросил ее оставить здесь – и я его понял. Нам, людям творческим и глубоко чувствующим, порой нужна поддержка прекрасных дам… – Очередное старческое подмигивание. – Они давно встречаются, и она очень помогла общему делу.
– Правда? – вскинулась я. – Как это?
Я по-прежнему не понимала, где Пантера прячет телефон со включенной камерой – в тесный джинсовый топик он никак не мог поместиться, руки у нее были свободны, к тому же она нашла им применение – бесстыдно шарила под поварской курткой своего байкера.
Старичок принялся возиться со старинными аптечными весами с гирьками, отмеряя нужное количество специй. Приправы из горшочков он насыпал на чаши весов тоненькой серебряной ложечкой с изящной коброй в короне вместо рукоятки.
– Это было несколько дней назад в «Туфельке Екатерины» – слышали про такой ресторан?
– Может быть, – неопределенно отозвалась я, приглядываясь к Пантере и волнуясь все больше.
– Шеф-поваром там служит неплохой парнишка, небесталанный; поэтому я приказал оставить его в живых – во имя кулинарного искусства… Но на нашу священную Книгу он не имел никаких прав. – Главный Магистр работал неторопливо, отмеренные специи насыпал отдельными горками на полированное медное блюдо. – Черный Пес немножко, для порядка, пристукнул его по голове, просто чтобы тот отключился. Забрал «Книгу Пряностей», передал ее мне, а сам остался, чтобы проследить за дальнейшими событиями…
Ну почему же Пантера не снимает эти признания? – мысленно стонала я. Это же то, что нам нужно!
Девица тем временем прилипла как банный лист к своему кавалеру и о своем спецзадании, видимо, напрочь забыла.
– Он придумал, как направить полицию по ложному следу… – негромко дребезжал Главный Магистр, заполняя специями блюдо. – Заранее изготовил этот медальон, в последнюю минуту вложил в него рецепт, наскоро переписанный из «Книги Пряностей» прямо в кабинете шефа «Туфельки». Передал медальон Пантере, а та, умница, подбросила медальон наивному простачку Суматошкину, который обречен до конца жизни чахнуть в заточении, потому что Книгу никогда не найдут…
Это он моего сыночка наивным простачком называет, что ли? – возмутилась я про себя, пребывая на грани сердечного приступа из-за предательства Пантеры, которая так и не достала камеру. Но чего еще следовало ожидать от этой кикиморы… В последний момент перекинуться к Кобрам!
Вдруг я поняла, что она в любой момент может меня выдать. И тогда мне точно конец. Может, уже рассказала про меня своему байкеру?
Я присмотрелась. Вряд ли. Он слишком спокоен.
– Кстати, в «Туфельке Екатерины» наши программисты тоже на славу поработали, – похвастался Главный Магистр, закончив свои манипуляции с приправами. – Ребята за мгновение, дистанционно, уничтожили все съемки камер видеонаблюдения! Никто так и не узнал, что Черный Пес забрал «Книгу Пряностей», а не маленький дурачок Суматошкин.
Я почти не слушала трескучее бормотание лесовичка в фартуке. Меня терзали страшные вопросы. Все это время Пантера мне врала? Зачем? Чтобы устранить меня, как свидетеля? Как единственного человека, способного вытащить Степочку из тюрьмы? Может, она и не расставались вовсе с Черным Псом? И я – всего лишь пешка в ее просчитанном плане? Или она передумала в тот момент, когда увидела своего бывшего? Может, в ней внезапно проснулись к нему былые чувства? И неужели этот дрянной байкер больше достоин любви, чем мой чудесный зайчонок?
– А где сейчас ваша «Книга Пряностей»? – Я постаралась отвлечься от вихря мыслей, грозящих свести меня с ума. Пока Пантера ничего никому не сказала, я должна вытрясти из старикана максимум информации. А там, глядишь, выберусь из проклятой кухни и бегом в обеденный зал, крикну президентам: «Не ешьте, это отрава!». Ну хоть кто-то из них мне поверит! Или по крайней мере, привлеку к себе внимание – может, сдадут меня тому же полковнику Орлову, хоть таким образом добьюсь с ним встречи.
– Под надежной охраной Черного Пса, – отозвался Главный Магистр, указывая острой бородкой в сторону своего помощника. – Я изредка в нее заглядываю, сверяюсь с рецептом. Вроде и учил всю ночь, как студент перед экзаменом – но слишком уж ответственный этот экзамен, лучше подстраховаться шпаргалкой. Память-то уже не та… Но мы с вами, дорогая муза, заболтались; гости уже съезжаются, – сказал он, по-куриному вытягивая тощую шейку и выглядывая в окно, на подъездную аллею, на которой образовалась настоящая пробка из лимузинов – немецких, японских, французских и бог знает каких еще.
Сто пятьдесят лет назад здесь, наверное, выстраивались очереди из великосветских карет. Не менее претенциозных, чем лимузины нынешней аристократии. Так же блестели под дождем мокрые лакированные бока, мягкие колеса на заграничных рессорах щекотали гравий; надменные кучера-водители, выпустив дорого одетых пассажиров, закрывали двери с неслышным щелчком…
Какой контраст с нашей гремящей, как телега с жестяными кастрюлями, «Нивой»!
– Рахе, Кобры! – провозгласил Главный Магистр, повернувшись к своим подчиненным. – Наступило время последней трапезы президентов. Готовимся подавать на стол!
Глава 25
Хотите докажу, что я хитрее всех?
В голодные девяностые, пока мои недалекие соотечественники толкались в километровых очередях за продуктами, теряя там пуговицы от пальто и оптимизм, я давала званые обеды на шесть персон со множеством мясных блюд.
Как мне это удавалось? Я брала у одной знакомой индеек, которых та держала прямо у себя на балконе, в особом утепленном загончике. Мой Петенька помогал мужу этой тетки строить этот птичник, и уж потом ей было не отвертеться – продавала мне тушки как миленькая, да еще и по льготной цене.
А дальше уже было просто. Индейка, если ее определенным образом приготовить, по вкусу и даже по виду ничем не отличается от свинины. Гостям подавались свиные отбивные, оливье со свининой, холодец из свинины – и никто не догадывался, что совсем недавно эта свинина хлопала крыльями и пугала прохожих истошными криками «балды-балды» с балкона. Свое вранье я оправдывала тем, что индейка гораздо полезнее любого другого мяса, так что пусть гости радуются, что их нежданно-негаданно оздоровили.
Но я бы никогда не подумала, что корень ядовитого веха, известного также как цикута, может напоминать брюкву – весьма популярный овощ, входивший в рецепты многих императорских блюд.
Пробовать отраву я, конечно, не стала, пришлось поверить на слово Главному Магистру – он увлеченно фаршировал птичек, которые оказались бекасами, сырыми устрицами вперемешку с очищенным и мелко порезанным вехом. Корневище и вправду казалось похоже на заслуженную невинную брюкву: кусочки в глиняной миске были крепенькими, желтенькими и наводили на мысли о здоровом образе жизни и долголетии. Какая ирония!
– Неужели эта ваша цикута настолько опасна? – поинтересовалась я, заглядывая в глиняную миску. – Выглядит безобидно.
– Посмотрите, я даже надел две пары перчаток! – Старичок был уязвлен. – Это одно из самых опасных растений на земле. Вызывает судороги и паралич. Именно соком цикуты, моя дорогая муза, отравился Сократ! Двести граммов вот этого «безобидного» корня за несколько минут убьют корову. Но чтобы действовать наверняка – мы еще присыпем бекасов ясенцем… – И он потянулся к одной из отмеренных специй на блюде.
– А это что еще такое?
– Ясенец многие выращивают в своем саду – людям нравится его свежий лимонный запах. И не ведают, глупые, что сок красивого многолетника вызывает сильнейшие ожоги, в том числе и пищевода… – Главный Магистр, гнусно хихикая, втер ядовитый порошок в бело-розовую кожу бекасов.
– То есть сначала ваши клиенты почувствуют боль в животе, а потом у них начнется припадок? – с ужасом уточнила я.
– Необязательно в такой последовательности, – отозвался старичок, раскалив в медной сковородке масло и бросая туда бекасов одного за другим. – Может быть, все их тело сперва сведет судорогой, а потом еще добавятся волдыри в пищеводе!
Батюшки-светы, вот мерзкая мартышка, подумала я, а вслух сказала:
– И как этот рецепт называется в вашей «Книге Пряностей»?
– Жареные бекасы, фаршированные устрицами и брюквой, политые соком лимона, – сообщил Главный Магистр. – И только мы, рыцари Ордена Королевской Кобры, знаем, что брюкву нужно заменить корнем цикуты, а сок лимона – горстью высушенного ясенца… Но это, конечно, не единственное блюдо, которое сегодня будет подаваться к президентскому столу.
– Что же сегодня значится в роковом меню? – Я должна была узнать все секреты Ордена.
– О, ну сначала – аперитивы. – Он кивнул на батарею разноцветных бутылок в углу. – Вот как раз эти напитки мы трогать не стали. Они абсолютно безопасны. Пусть алкоголь как следует возбудит аппетит наших жертв… Затем пойдут двадцать четыре средних антрме, то есть закусок, в том числе рулады из кроликов с болиголовом, пулярки (другими словами – жирные курицы) под соусом из лютиков, утята с подливкой из «вороньего глаза»… И сразу же мы ставим на стол еще тридцать два ордевра, или горячих блюда…
– Сколько-сколько? – поразилась я.
– Тридцать два, а в общей сложности пятьдесят шесть – это же обед в стиле Империи! – немного даже оскорбился за величие своей страны шеф-повар. – Президент утвердил меню самолично! Конечно, не зная о специфических добавках к каждому блюду… Итак, на горячее – рябчики по-испански с клещевиной (ее нельзя обрабатывать термически, иначе весь эффект потеряется, поэтому ее листьями украсим уже готовое блюдо), черепахи, маринованные в мадере и чемерице Лобеля, фазаны с фисташками и дурманом обыкновенным, куропатки с трюфелями и багульником, голубята с раками и безвременником осенним, семга глассированная в сиропе из аконита, зайцы молодые с вольчим лыком…
Мне стало плохо от одного этого дьявольского перечисления. Что касается Главного Магистра, то он, говоря о смертельных деликатесах, весь светился, смаковал их названия и только что не причмокивал.
Десерта в этом списке не значилось – ясно было, что до него гости Константиновского попросту не доживут.
Я кивнула на очаг, в котором крутился барашек:
– А его-то вы как испортите?
– О, это блюдо у нас будет отравлено наиболее изысканным способом, – снова потер ручки Главный Магистр, не забыв при этом перевернуть бекасов на другой бок. – На первый взгляд – обычная баранина с гарниром из каштанов. Но известно ли вам, моя дорогая муза, что за ветки горят в очаге?
Я пригляделась и пожала плечами:
– Обычный валежник.
Главный Магистр обрадовался как ребенок:
– Нет, нет и еще раз нет, милая Любовь Васильевна! Это ветки олеандра, сбивающего сердечный ритм. По легенде, солдаты Наполеона, высадившись на Крите, развели костер из веток олеандра и пожарили на нем мясо. Утром никто из них не проснулся! – Злобному веселью старичка не было предела. – Разве это не самое элегантное отравление в истории? И мы повторим его сегодня, уже через несколько минут… Старший Магистр, приведи официантов! – распорядился он весьма торжественно.
Черный Пес, похоже, был рад закончить свой любительский спектакль под названием «Байкер прикидывается профессиональным поваром» – по крайней мере, за дверь Голландского зала он выскочил как пятиклассник, которого строгая учительница наконец-то отпустила в туалет. Правда, не каждый пятиклассник будет на ходу вытаскивать из кармана пачку сигарет.
Я уже не думала о том, как мне раздобыть доказательства злодейских действий рыцарей Ордена. Теперь я лишь хотела остановить этот снежный ком отравлений. Там, в обеденном зале, сейчас собираются вкусно отобедать ни о чем не подозревающие сыновья французских, итальянских, португальских, бразильских, шведских и еще десятка матерей – и какая разница, из каких стран! Мамочки из любой точки мира говорят на одном языке.
Итак, в первую очередь, мне нужно выбраться из проклятой кухни.
Но как? До двери слишком далеко, а вокруг чересчур много пособников Ордена. Меня блокируют, я и вякнуть не успею. В окно же вылезать буду целую вечность – мне ведь уже не двадцать шесть и даже не пятьдесят шесть!
Я огляделась по сторонам, оценивая обстановку.
Пантера бродила по кухне туда-сюда, к счастью, не обращая на меня никакого внимания. Я не преминула отметить безвкусную черно-розовую бандану, которой она перехватила свои отвратительные дреды. И в таком виде она собралась выступать перед первыми лицами мира!..
Повара батрачили в поте лица. Рябчики, куропатки, голубята и утята порхали под потолком. Шипело ядовитое масло на медных сковородках. Со стуком взбивался губительный «Крем девичий жирный». Запекались в немецкой антикварной печи тарталетки с аппетитными смертельными ягодами. Дымилась в котелке похлебка из сладкой ягнятины с пармезаном, и дым от той похлебки разъедал краску на стене; плакала стена бежевыми слезами. Печально глядели говяжьи глаза из отравленного соуса «Поутру проснувшись».
Главный Магистр, нажарив отравленных бекасов, видно, притомился: оставив птичек пропитываться ядовитыми соками под фольгой, он с кряхтением опустился на резной стул под голландским натюрмортом, изображавшим вареных раков, лукаво выглядывавших из-за кистей зеленого винограда, – и, кажется, задремал. Старость не радость.
Тут у меня родилась отличная идея. А ведь Черного Пса рядом нет, остальные заняты готовкой; если я прямо сейчас привяжу спящего Главного Магистра к стулу, то смогу взять его в заложники! Потребую немедленно остановить все манипуляции с ядами и вызвать сюда полковника Орлова, хоть из-под земли его достать, а не то отравлю старичка его же бекасами.
Нет, поймите меня правильно – я бы, конечно, не стала пичкать пенсионера этими ужасными птичками; но остальные-то рыцари не знают о моем добросердечии. Побежали бы как ошпаренные за полковником, пусть даже и в Германию. Может, среди Кобр есть пилоты частных самолетов, которые могли бы оперативно доставить мне искомого полковника?
Вот только чем бы связать Главного Магистра…
Придумала!
Я тихонько расстегнула сумку с бабочкой и достала оттуда мягкий клубочек телесного цвета. Колготки спасут мир!
Вот какая же я все-таки умница – из любого, самого безнадежного положения найду выход. Если разобраться, я бы идеально подошла на роль супруги президента. А то и на роль самого президента. Уж я моментально вывела бы из кризиса страну, стоящую на краю пропасти: под моим мудрым руководством Россия поднялась бы с колен и шагнула вперед!..
Впрочем, я отвлеклась.
Итак, в моих руках были колготки – а значит, и контроль над ситуацией. Если это невесомое изделие толщиной всего в двадцать ден однажды сумело заменить нам ремень генератора в «Ниве» – мы проехали на капронках километров двадцать до дачи, а потом еще всю обратную дорогу до города, – значит, заменит и наручники.
Не забыть внести в свою «Энциклопедию мудрости»: «Всегда носите с собой запасные колготки, они могут пригодиться при задержании опасных преступников».
Приняв беззаботный и даже немного скучающий вид, я бочком подобралась к стулу Главного Магистра. Пенсионер наш совсем разоспался: рот приоткрыт, бороденка торчит вверх, нос тоненько посвистывает. Руки главный злодей двадцать первого века безвольно свесил вдоль туловища – его сучковатые пальцы почти касались толстой перекладины под сиденьем. Диспозиция идеальная.
Я наклонилась над рабочим столом – якобы для того, чтобы поглядеть в окно на подъезжающие представительские автомобили, а на деле – чтобы острым поварским ножом рассечь колготки по центральному шву, одним стремительным движением. Две руки – две веревки.
Однако тут же передо мной нарисовалась другая проблема. Ну хорошо, допустим, правую руку Магистра я схвачу и тут же привяжу к перекладине стула. Но левой-то рукой он в мои пивные кудри сам вцепится, проснувшись от моих манипуляций!
Пока я перебирала в голове одинаково тухлые варианты (бросить колготки в очаг, чтобы они тут надымили, а все испугались, что пожар и выбежали за дверь; надеть колготки на голову и заорать «это ограбление», как в кино, чтобы опять же все испугались и выбежали за дверь; и прочее в том же духе), Пантера, завершив очередной бессмысленный круг по кухне, остановилась в шаге от нас с прикорнувшим Главным Магистром и уперлась в меня взглядом. Ее глаза, подведенные черным, пылали каким-то скрытым огнем. Она то гипнотизировала меня, то ли пыталась мне что-то сказать.
Я подбоченилась и тут же вернула ей взгляд – надеюсь, в моем сердитом взоре она сумела прочитать все, что я о ней, предательнице, думаю! Вертихвостка бесстыдная!
Очевидно, мне удалось добиться передачи своих мыслей на расстоянии (может, стоит записаться на кастинг любимой мной телепрограммы «Призвание – телепат»? ), по крайней мере, Пантера округлила глазищи и отрицательно покачала головой, постучав себя при этом черным ногтем по одной из заклепок на кожаном чокере. Я истолковала этот жест, как наглое заявление «Вы у меня со своими упреками, тетя Люба, уже вот где сидите».
Следующим взглядом я бы испепелила ее на месте, но Пантера оказалась проворнее: она бесшумно выхватила из моих рук одну колготину и мгновенно очутилась по другую сторону от стула Главного Магистра, я и ахнуть не успела.
Секундочку, что происходит?
Пантера подавала мне какие-то знаки. Похоже… Судя по всему, она предлагала мне свою помощь!
Я подняла брови.
Она кивнула.
Ну ладно, подумала я. Попробуем. Выбора-то все равно нет.
Глядя друг другу в глаза, мы одновременно, как пара олимпийских синхронисток, присели на корточки рядом со стулом. Одновременно потянулись к морщинистым, в родинках и синих венах, рукам Главного Магистра. И нежно, почти не прикасаясь к дряблой коже, под шумок принялись прикручивать запястья старичка к перекладине.