I измерение

ЧАСТЬ IV
ГЛАВА 1
Два года спустя

Ветер рвет в клочья облака. По грязной дороге летят желтые листья. Мокрая, грязная осень заглядывает в маленькие окошки дома Лебедевых на улице Большой. Ольга одела тяжелые резиновые сапоги и неохотно пошла на работу. И попала как раз в «грозу».

– Скажи, ты с Мейдзи гуляешь? – допытывалась Людка у своей младшей сестренки

– Ты что ко мне привязалась, отстань! – нетерпеливо говорит Шурка и идет к дверям.

– Нет, ответь мне, пожалуйста, – Людка становится в дверях и не спускает с Шурки глаз.

– Не буду я тебе отвечать, – дергает плечом Шурка.

– В глаза мне смотри, гадина, – шипит Людка. – Ну-у-у?! – требует она.

– Гуляю, и чего? – Шурка становится в независимую позу.

Все, кто был здесь, ошарашенно смотрят на Шурку.

– Ну, сестрица, услужила, – Людка наступает на Шурку.

Никто не трогается с места, хотя ситуация явно напряженная и вот-вот перерастет в драку.

– Ты же знаешь прекрасно, что он мой! – Людка задохнулась и остановилась.

– Да?! Я его всего смотрела, нигде не написано, что он твой, – Шурка отскакивает от сестры.

– А-ах! Ты еще с ним…. – она вцепилась сестре в волосы и потащила куда-то в угол.

Тут влетает мать сестер Сковородниковых и пытается разнять девчонок, ей помогают собравшиеся доярки.

– Это не сестра, это мразь какая-то!!! Гадюка!!! Змея!!!! – кричит Людка и пытается вырваться из цепких рук девчонок. – Я никогда, слышишь, ни-ко-гда тебе этого не прощу!!!!

Шурка хохочет диким, бесстыжим смехом и постоянно выкрикивает «Дура! Дура! Ты ему не нужна!». Но тут по лицу её съездила мать тетка Нюрка.

– А ну закройся! Ишь чего удумали! Из-за мужика драться! Тьфу! – и она плюет себе под ноги.

– Еще раз к нему подойдешь, я убью тебя! – орет в бешенстве Людка.

Но тут получает и она от матери.

– Я убью тебя, – уже тихо говорит Людка, всхлипывая. Ленка приносит воды. Шурку прогоняют домой.

– Вот так да! – говорит Ленка. – Все же прекрасно знают, как Людка убивается за этим Мейдзи. А Шурка сестра родная, так уж и подавно всю подноготную знает. Вот стерва!

– И что они нашли в этом Мейдзи? – пожимает плечами Ольга. – Ладно, девочки, цирк окончен, пошли работать.

Доярки расходятся по своим местам.

Вечером, как обычно, к Ольге приходит Лешка Дегтярёв и они идут гулять к Енисею на свой любимый утес.

– Что-то Ленка невеселая, – говорит Лешка.

– Дядя Женя опять запил, – отвечает Ольга.

– На что он пьёт?

Ольга с удивлением смотрит на Лешку.

– А то ты не знаешь, что тут в деревни все друг друга поют, и никому нет отказа. Тут в каждом дому по пять штофов самогона стоит.

– Это точно. Говорят, у него есть большие сбережения.

– Вряд ли.

– Интересная он личность, этот Митяй, – ухмыляется Лешка.

***

Митяй – вечный сосед Лебедевых. Эти два дома строились рядом одновременно. И одновременно сюда заселились семьи Лебедевых и Митяевых. Жили – не тужили. Дядя Женя Митяев тогда был главным по аграрному делу, Лебедев был его помощником.

Жена дяди Жени тетя Аня вскоре родила дочку, которую назвали Еленой. Но через два года случилась беда: тетя Аня влюбилась в какого-то молодого юристика и уехала с ним вниз по Енисею, оставив маленькую Ленку на руках у отца. Но вот через полгода тетя Аня вернулась к мужу, и он все ей простил и пустил обратно в дом. Но и года не прожила тетя Аня в семье, сбежала с капитаном какого-то очередного товарного парохода. А он бросил её в Астрахани. После этого мать Ленки долго путешествовала по стране, пока не поселилась в Смоленске. Тут она сошлась с каким-то сапожником и стала с ним жить. Когда Ленке было восемь лет, она приезжала разводиться с дядей Женей. Прожила в Енисейце около недели и, получив развод, тут же уехала. Она им никогда не писала писем. Лишь изредка присылал деньги дочери. Теперь её муж директор сапожной фабрики, живут они, припеваючи в большом доме вместе с сыном Женькой, который младше Ленки на 9 лет.

После развода с тетей Аней дядя Женя серьезно запил. Он потерял место агронома и теперь агрономом стал его помощник, друг и сосед Лебедев. Дядя Женя не злился. Этот хмурый, огромного роста человек был очень добрым. Он до безумия любил свою дочь, справлял ей лучшие платья и туфли, шубы да шапки. С самого детства Ленка не ведала отказа от своего единственного родителя.

Дядя Женя, конечно, осознавал, что очень даже может быть, Ленка вовсе и не его дочь. «Ну и пусть, – говорил он сам себе, когда его одолевали сомнения, – зато она рядом». Под словом «она» имелось в виду тетя Аня.

Ленка могла вырасти вредной и капризной дамочкой, если бы не запои дяди Жени. Когда он пил, никогда не показывался на глаза дочери. Он уходил из дому и не появлялся по два-три месяца. Но Ленка не пропала, во-первых, потому, что жила в соседях рядом с Лебедевыми. И на это время соседи брали девочку жить в свою семью. И Ольга с Ленкой жили в одной комнате, как сестры. Во-вторых, Ленка умело вела хозяйство, когда подросла и легко решала все житейские вопросы с топкой дома, кормом скотины. Так что лет с восьми Ленка была самостоятельным рассудительным ребенком.

Два раза в год дядя Женя Митяев в одно и то же время неизменно исчезал из Енисейца. Ездил он в Красноярск. Зачем – никто не знал. И он даже в пьяном угаре никому об этом не рассказывал. Ничего не знала и Ленка.

Что только не сочиняли енисейцы про эти отлучки. Говорили, что у Митяя там живет вторая семья. Что Митяй скупает там золото и прячет в дупло огромного дуба на заднем дворе, у которого привязан огромный кобель. В этом дупле стоит огромнейший сундук, который Митяй и пополняет два раза в год себе на тихую старость да на безбедное будущее своей любимой дочери. Вот так на ровном месте выросла сказка, в которую так наивно верили все в Енисейце.

Но обо всем этом уж очень не хотелось говорить Ольге, уж слишком скучна была для неё эта тема.

ГЛАВА 2
«Ты только мне пиши…»

Вот уже три года как уехала из Енисейца со слезами Таня Данилова. Но она не бросала писать Ольге ровным красивым почерком большие редкие письма. Ольга получала по письму раз в два-три месяца. Год тому назад Танька написала, что встретила очень симпатичного молодого капитанчика военного судна. Теперь она писала о нем в каждом письме. «Кажется, дело идёт к замужеству», – заметила Ленка, перечитывая последнее письмо. А вот и новое послание из Севастополя: «Здравствуй, Оленька. Я тороплюсь, поэтому пишу очень коротко. Я выхожу замуж. Приезжайте как можно скорее. Свадьба будет 27 ноября. Очень прошу: приезжай сама и бери с собой Ленку. Вы должны, нет, вы обязаны быть на моей свадьбе!!!! Целую! Пока!» P.S. Шлите телеграмму о приезде по моему адресу…»

– Вот так да! – Ленка хлопает в ладоши. Начинает прыгать по комнате и бешено орать.

– Да замолчи ты, – смеётся Ольга. – Давай лучше письмо Долговой почитаем.

«Привет, девчонки, Лена и Оля. Хочу сразу же вас огорошить: я родила своему мужу второго сына. Назвали Дмитрием. Сергей вроде бы остепенился, перестал буянить, гулять допоздна. Тяжело мне очень. Он пользуется, что я тут совсем одна, некому за меня заступиться, некому мне пожаловаться. Я здесь с ума схожу от ревности. Мне кажется, у него кто-то есть. Вот уложу детей в девять часов вечера и брожу по комнатам как шальная. Сама себе говорю, что жить так нельзя, что нужно что-то делать. Но ничего не могу: люблю я его, кобеля. Правильно ты, Лена, говорила «что не дерьмо, все к тебе липнет». Хотя о Сергее все были другого мнения, а вот оно как время показало. Ну наверное и всё. Пока»

– Давай к ней съездим, а? – предлагает Ленка.

Ольге нравиться эта идея. И они начинают собираться в дорогу. Сопровождать их вызвался Лешка. Он боялся отпускать Ольгу так далеко, а сам он парень бывалый, попутешествовал не только по Росси, но и в Германии, и в Англии удалось побывать со своей практикой.

И вот Москва. После счастливой встречи на вокзале, едут к Долговым и Адрианчук. На кухне Долговых Лешка выставляет на стол всякое варенье да соленье из родного Енисейца. Готовиться праздничный ужин. Наконец, все усаживаются. Максимка отчаянно барабанит ложкой по столу. Ольга играется с Женькой, сыном Натальи, второго, Димочку, она только что уложила спать. И Максимке и Женьке по два годика с разницей в две недели. Они дружат, охотно играют вместе. Правда Женя немного молчаливее и серьёзнее, а Максим весёлый балабол, зачинщик игр.

Время в такой шумной детской компании проходит незаметно. Но вот навозившись вдосталь, мальчишки засыпают прямо на подушках, раскиданных по полу. Матери аккуратно переносят детей в свои кроватки.

– Ты зачем второго родила, ты мне можешь объяснить? – спросила Ольга у вернувшейся Натальи.

– Для семьи.

– А семья есть?

– Пока нет, – вздыхает Наталья.

– Я тебя не понимаю, и, наверное, никогда не пойму.

– Когда муж-то придет? – возвращается с балкона пахнущий табаком Лешка.

– Мужа можно сегодня не ждать. Он если и придет, то только к утру.

– Это как?

– Тебе с нами не интересно, да? – прервала его вопросы Ольга.

– Ну как же с вами не интересно, когда вас вон сколько, красивых, энергичных?! – шутливо отвечает Лешка.

***

На следующий день Ольга вместе с Лешкой отправилась искать его брата Петра. Лешка рассказывал о том, что Петр вот уже целых четыре месяца не пишет писем родителям, и они его потеряли. Последнее письмо было отправлено из Москвы. По обратному адресу, который был указан на конверте, и отправилась молодая парочка. Однако Петра Дегтярева командировали из Москвы в … Севастополь! Ольга была поражена этим совпадением и очень обрадовалась. Лешка оставался хладнокровным. «Меня поражает этот человек!» – писала Ольга уже в поезде в своем дневнике. Это была первая запись, и девушка даже не догадывалась, что начала вести дневник. Просто, делать было нечего, открыла блокнот и начала записывать: «После того, как нам сказали, что его брата отправили в Севастополь, он лишь усмехнулся, вышел на крыльцо и хладнокровно закурил. Все свои чувства, переживания он держит под контролем, взвешивает каждое слово. Но от этого он не кажется медлительным. Да он просто поражает меня своим хладнокровием! Однако, когда мы остаемся наедине, все меняется. Совсем иначе он вел себя у Долговых, мягкий, обходительный, такой обаяшка, – кажется, он понравился моим друзьям. И самое страшное во всей этой ситуации, так это то, что я не понимаю, какой Лешка настоящий. Стоит ли такому доверять и правильно ли я сделала, что так опрометчиво к нему бросилась»

ГЛАВА 3
Совпадение

На вокзале гостей встречала Танька Данилова. Подруги обнялись. Лешка стоял в стороне, как абсолютно посторонний человек. Когда гости тронулись с вокзала, Ольга не нашла Лешку на прежнем месте. Куда он подевался. Девушка не на шутку встревожилась.

– Ничего, – весело сказала Ленка, – он же знает адрес, придет попозже. Пошли.

И они отправились к ожидавшему их автомобилю. По дороге Ольга пристально осмотрела Таньку: подруга очень изменилась за эти два года. Она стала похожа на всех южанок и цветом кожи и говором. Но самое главное – её глаза лучились счастьем. От Таньки исходил какой-то внутренний свет. Она действительно любила и была счастлива. Девушки забрались на четвертый этаж нового жилого комплекса, где теперь жила Танька, пока ещё Данилова.

– А ты неплохо устроилась, – оценила уже успевшая записаться в москвички Наталья.

– Ничего, не жалуюсь.

– И ты одна в этих апартаментах? – удивилась Ленка.

– Нет, конечно же, нас четверо, – Танька улыбнулась.

– И где они?

– Моника сейчас вернется. Они вместе с Елизаветой прибывают на корабле.

– Откуда? – Ольга в окно рассматривала симпатичный дворик с песочницей и лавочками.

– Они плавали к родным: Моника показать сына Франка бабушке и брату, а Лиза – к внукам в Гаагу. Впрочем, эта квартира и принадлежит Елизавете Михайловне. Она выбила это жильё. Если бы не она со своими связями, мы бы так и жили до сих пор в бараках на пристани.

– А она что, важная птица? – Ленка вместе с Танькой накрывали стол. Наталья и Любаша решили вместе залезть в ванну и теперь, закрывшись в комнате, громко спорили, кто будет сидеть под полкой, а кто – у зеркала.

– Не знаю,– пожала безразлично плечами Танька. – Она не любит ворошить прошлое. Из её скупых рассказов я поняла, что она была то ли княгиней, то ли графиней. В общем, помещицей какой-то, принадлежала к древнему дворянскому роду.

– Понятно.

На обед пришел ещё один гость – высокий кареглазый с правильными чертами лица брюнет.

– А это Петр Семенович, – представила его Танька. – Он большой друг моего Васеньки. Работает над проектами наших кораблей.

Видимо Петр Семенович никак не ожидал застать столь большое и исключительно женское общество у Татьяны. Он смущенно смял шляпу, положил её на стул, коротко кивнул и сел на свою же шляпу. Ленка прыснула.

– Ну, давай облей его ещё чаем. Молодой человек и так не знает куда деться, а ты ещё тут прыскаешь сидишь, – заворчала Любаша.

Все засмеялись. Это разрядило обстановку. Завязалась оживленная беседа. Потом Петр Семенович спохватился: надо ехать на пристань встречать Елизавету Михайловну и Монику с сынишкой.

Алексей так и не появился. Глухая тревога росла в душе у Ольги.

После обеда Татьяна и Ольга принялись за мытьё посуды.

– Почему девчонки с собой детей не взяли? – спросила Данилова, намывая бокалы под бьющей из-под крана струёй.

– Не захотели тащить их по холоду, – соврала Ольга.

– Да ладно, что я не понимаю что ли. Только все это ерунда. Мне важно видеть их с детьми, особенно потому что я бездетная. Поверь, мне ни сколько не горько и уж тем более не завидно смотреть на чужое счастье. Вот Моника, помнишь, я писала тебе про неё? Она научила меня всяким медицинским уловкам. Благодаря ей я поступила в медицинский и скоро стану врачом. Она живет вместе с нами, воспитывает своего ребенка. И это мой сын тоже, понимаешь? Я приняла роды у Моники прямо на берегу моря среди чешуи рыбы. Она воспитывает его по-немецки, я – по-русски. Знаю: выйду за Василия, он заберет меня в свой дом, а Моника собирается уехать к матери в Берлин. Елизавета Михайловна останется тут одна. Может, конечно, ей посчастливиться перевезти своих внучат через границу.

– Но ты ведь все равно счастлива, – улыбнулась Ольга на Танькину грусть.

– Да, Ольга, я очень его люблю! Он тебе понравится ещё издали. Хотя тебе не так легко угодить. Но мой Василий всем Василиям Василий!

Ольга расхохоталась.

Вечером приехал Петр вместе с Моникой, Франком и Елизаветой Михайловной. Моника очень смешно разговаривала с гостями и этим доставляла истинное наслаждение Любаше-хохотушке. С Елизаветой Михайловной и Татьяной Моника разговаривала на чистом немецком.

После ужина Петр Семенович распрощался со всеми и взялся за шляпу.

– Елена, не могли бы вы проводить меня и закрыть за мной двери? – спросил он у отчаянно работавшей легкими Митяевой: та надувала воздушные шары.

– Ага, – Ленка потыкала пальцами свои онемевшие щеки. Петр улыбнулся, протянул Ленке руку, помогая ей подняться с пола, вся комната была завалена шарами.

– «Она сидела на полу и груду писем разбирала, и, как остывшую золу, брала их в руки и бросала», – процитировал Петр Тютчева, увлекая девушку за собой. Перед уходом он элегантно поцеловал руку Ленки и, весело подмигнув, надвинул на глаза шляпу, вышел на площадку. Ленка закрыла дверь, посмотрела на поцелованную руку, хмыкнула и пошла к своим шарикам.

Вскоре все в доме стихло. Ольге не спалось, её мучила то одна мысль, то другая. Но самое главное, куда подевался Алексей? Он наверняка поехал искать своего брата, но почему тогда он не взял с собой Ольгу? Лебедева вспомнила, что и в Москве Лешка вел себя странно: искал различные причины, чтобы избавиться от своей подруги. Уговаривал отправиться вместе с девушками за свадебным подарком Даниловой. «Он очень многое от меня скрывает. Даже если и говорит, то намеками, что-то таинственное есть в его жизни, но он почему-то молчит, прячет это что-то от меня», – Ольга написала эти слова и задумалась. За окном оживал ночной город. Вдруг девушка услышала шорох, она обернулась: на кухню вошла Елизавета Михайловна.

– Что же вы не спите, Ольга? – тихо спросила она, присев на стул с высокой грядушкой.

– Да вот что-то никак сон не идет.

– Это потому, моя дорогая, что вы в гостях. Я всегда не могу уснуть в первую ночь на новом месте. Вот и сейчас вроде бы домой приехала, а все равно – перемена обстановки. Вот и маюсь, – Елизавета Михайловна улыбнулась.

«Интересно, сколько ей лет?» – задалась вопросом Ольга.

– А вы ездили к родным? – спросила девушка.

– Да. – Елизавета Михайловна прищурилась. – Я пожалую выпью чаю. Как вы на это смотрите?

– Положительно, – Ольга направилась к примусу.

– Вы ведь с Енисея к нам приехали? – спросила Елизавета Михайловна.

– Да, с деревни Енисейц.

– Так-так. И как у вас там дела, в деревне?

– Замечательно, – Ольга вскипятила воду в чайнике и уже хотела заварить чай, но Елизавета Михайловна остановила девушку.

– Я сама, душа моя. Ты присядь, – старушка улыбнулась и принялась колдовать над чашками. – Люблю, знаете ли, чай старых рецептов, который пивали ещё наши прабабки. Вы видели сегодня молодого человека, что привозил нас с причала? – Елизавета Михайловна зажмурилась от первого глотка ароматного чая.

– Петр Семенович? Да.

– Так вот, деточка. Его родители – сибиряки. Вы наверняка будете поражены, но он по крови ваш земляк.

– Да? Никогда его не встречала в наших краях.

– Вы знаете Глафиру Дегтяреву?

– Теть Глашу? Знаю. Она у нас доктором работает.

– Он её сын.

– Да вы что?! Так Лешка ищет его? – Ольга была поражена. Надо же Лешка ищет, а она, Ольга, уже нашла.

– Лешка? Кто такой Лешка?

– Лешка – мой хороший друг, – Ольга разволновалась, на щеках выступил румянец, слова сыпались как горох. – Он брат Петра Семеновича. Алексей Семенович Дегтярев. Мы его в Москве искали, а нам сказали, что он в командировку в Севастополь поехал.

– Алексей Семенович старше или младше Петра? – кажется, волнение Ольги передалось и старушке. Она наклонилась вперед и смотрела на девушку огромными черными глазами так, что Ольге стало жутковато.

– Я не знаю, – почти одними губами сказала девушка.

– Очень жаль, – Елизавета Михайловна выпрямилась и спокойно отпила из бокала.

– Но Лешка обязательно приедет на свадьбу к Татьяне, я уверена, – попыталась скрасить разочарование старушки Ольга

– Отлично, вот ту мы все и выясним. Ну что же, время за полночь, а мы еще не отдыхали с дороги. Пойдемте, душа моя, придадимся власти Морфея.

«Почему она так разволновалась? Странная она очень, – думала Ольга, натягивая на плечи одеяло. По-моему загадок вокруг меня все больше и больше, но так не хочется их разгадывать. Даже не интересно. Я как-то потеряла вкус к жизни. Где этот чертов Лешка?»

* * *

На Танькиной свадьбе все было иначе, чем на брачных церемониях в Енисейце, где к свадьбе относились, как к священнодействию. Свадьба в сибирской глубинке была насыщена ритуалами, обрядами, полными примет. Девушек поразило, что Татьяна сделала с утра в парикмахерской скромную прическу, надела простенькое платьице с атласной лентой поясом.

Тем временем все готовилось к приезду жениха с гостями. Девушки украсили квартиру плакатами, шарами и цветами. В большом зале накрывали праздничный стол на 16 персон – все, кто был приглашен на свадьбу.

С самого утра приехала мать Татьяны Даниловой вместе с братом. Мать – тучная веселая женщина – сразу же заполнила все комнаты своим взволнованным высоким голосом. Вот тут Таньке досталось.

– И что это за свадьба?! Что это?! – мать ходила вокруг стола и поправляла скатерть. – Это ты называешь свадебным столом? Где свадебный калач?

– У нас будет торт.

– Торт?!!! Что за торт, фрукт что ли какой?! – мать озадаченно смотрела то на одну подругу, то на другую.

– Вот увидишь.

Вскоре приехал и сам жених. Сначала Ольга услышала его весёлый приятный голос: «Где же моя невеста?» – с этими словами он вошел в комнату, отворив сразу две створки двери. В капитанском обмундировании, который сверкал белизной. Из-под козырька задорно смотрели светло-серые глаза.

– Вот это мужчина, – прошептала восхищённо Наталья.

Любаша встала навстречу и перегородила ему дорогу в комнату к невесте. Тоненькая Ленка подскочила к жениху с повязкой и ловко завязала ему глаза. Василий снял фуражку с головы:

– Ого! А это ещё зачем? – он удивленно потрогал повязку.

– А теперь ты отыщешь свою невесту? – спросила Ленка с ноткой зло вещности в голосе.

– Конечно!

Все девушки перебежали в спальню невесты и окружили её. Но каково было удивление, когда Василий прошел в спальню ни разу ничего не задев, подошел к девушкам. Немного постояв рядом с подружками, Василий подошёл к Татьяне и уверенно взял её на руки.

– Да как так-то?!

– Повязка, – усомнилась Любаша.

– Нормальная повязка, – Ленка подобрала брошенную на пол повязку и всем стала показывать, что через неё действительно ничего не видно.

После того как молодожены расписались в одном из севастопольских загсов, все собрались за праздничным столом.

– Первый тост, товарищи! – Василий поднялся с места. – Сегодня мою жизнь спасло то, что я хорошо ориентируюсь на местности и обладаю отличным обонянием. Товарищи, повязка была первоклассная, просто моя Татьяна надушилась любимым парфюмом. Выпьем же за мою жену-умницу.

Все закричали «горько»! в этот момент в дверях появился Лешка с цветами. Ольга поднялась навстречу:

– А это мой друг и верный товарищ – Алексей.

– Мы вас вчера ещё ждали. Все глаза проглядели, – Елизавета Михайловна поставила еще один прибор на стол.

– Я прощу прощения у милых дам и у вас, господа, товарищи, – тут же поправился он. Ольга взяла цветы у Алексея и за руку вывела его на кухню.

– Ты что мать твою, издеваешься?! – Ольга положила цветы на тумбу и, опершись на неё, скрестила руки на груди.

– Нет, – неуверенно пробормотал Алексей.

– Если ты еще раз так со мной поступишь…

– Ой, не раздувай а! Как? Как я с тобой поступлю?

– Уйдешь, не сказав ни слова. Я тоже так уйду, понял???

– Да, я тебя отлично понял.

– Кстати, Петр, твой брат, тут на свадьбе.

– Да? – Алексей потрогал брошенные цветы, и с тоской посмотрел в окно.

– Ты ведешь себя очень странно. Может быть, объяснишь, что происходит?

– А что-то происходит? – Лешка с удивлением посмотрел на Ольгу, как будто проснулся от глубокого забытья.

– По-твоему это нормально? Искать родного брата, ехать черт знает куда на его поиски. Наконец, найти и не проявить никакого интереса?! Я, по-твоему, дура? Ты думаешь, я не понимаю, почему ты исчез и не взял меня с собой?

Лешка с интересом смотрел вопросительно на Ольгу.

– Потому что ты искал кого-то другого. И, если честно, тебе плевать на брата, плевать, что за него переживают твои родители. Я жду объяснений!

– Послушай, ты получишь все мои объяснения, но чуть позже. Прекрати уже устраивать сцены во время праздника твоей подруги. Ты ведь у меня умная девочка. – Алексей поцеловал Ольгу в щеку и направился к двери.

– Не понимаю, что нас связывает, – вдогонку ему сказала Ольга.

– Что-то, чего я и сам толком не понимаю, – бросил через плечо Алексей.

На кухню вошла Елизавета Михайловна.

– Вы отбились от коллектива. Так, кажется, сейчас принято говорить? – Елизавета Михайловна с интересом рассматривала Алексея.

– Вы абсолютно правы, – Лешка хотел было выйти к остальным, но тут на пороге кухни появился Петр.

– Ну, здравствуй, братишка, – Петр протянул Алексею руку.

– Здравствуй, – Лешка пожал протянутую руку. Братья обнялись.– Есть к тебе несколько вопросов, пойдем, покурим?

– Вы действительно братья, – остановила их вопросом Елизавета Михайловна.

Теперь, когда оба Дегтярёвых обернулись, Ольга заметила, что они совершенно не похожи друг на друга. Петр приземистый смуглый кареглазый брюнет, Алексей светлокожий шатен с зелеными глазами был тоньше и выше.

– Да, – в один голос ответили братья и переглянулись.

– Кто же из вас старше? – спросила Ольга.

– Тут даже спрашивать не нужно, – с улыбкой ответила Елизавета Михайловна, – итак видно, какой крови Алексей.

Все недоумевающе смотрели на старушку.

– Да, я старший, – в глазах у Алексея промелькнула тревога.

– И это видно, – кивнула Елизавета Михайловна. – Весь в отца.

– Да что вы? Это он в отца, Алексей кивнул на брата. – Я как раз таки на него совершенно не похож.

Старуха лишь покачала головой и вышла.

– Не слушай ты её, – отмахнулся Петр, – ей сто лет в обед.