Василиса зашла к начальнику с рапортом. У него за столом сидел рыжебородый капитан и женщина, очень похожая своей внешностью на актрису Нонну Мордюкову.

– Докладывай, – кивнул Ершов.

– Я не буду докладывать при посторонних штатских.

– Это Муравьева Екатерина Федоровна. Бабушка задержанной, хочет узнать обстоятельства дела.

– Пусть тогда пообщается с адвокатом. Я ничего ей давать не обязана.

– Я ее родственница, – сказала Муравьева грубым голосом.

– Вы не родитель, не опекун. С какой-то вдруг стати? Я не буду при ней рапортовать.

– Ты посмотри на нее! Она еще ерепенится! Начальник ей приказывать, а она тут рогами в землю уперлась! – негодовала женщина.

Повисла небольшая пауза.

– Ладно. Я уйду. А ты запомни этот момент, милочка. Степаныч! – обратилась она уже к Ершову. – А ты давай отпускай мою внучку! Иначе я тебе всю деревню на уши поставлю!

– Не поставите, – усмехнулась Василиса, двигая стул, чтобы сесть. – Деревня уже стоит на ушах, и все это, кстати, из-за вашей внучки. Отпустить ее было бы сверх легкомыслием.

– Ну, Степаныч, – она в упор поглядела злым взглядом на следовательницу, – пригрел змеюку на груди, – с этими словами она вышла.

– Эксцентричная особа, – заметила Василиса, раскладывая необходимые документы на столе.

– Не советую быть у нее во врагах, – сказал рыжебородый Семен.

– Я ей не враг, – Василиса доложила, что она наработала за вчерашний день.

– Что ж это получается, Хопрову, действительно, нужно отпускать? Мы ее держим незаконно.

– У нас нет никаких доказательств, что смертельные выстрелы сделаны не ей. У девчонки хорошая военная подготовка, стрельбища, военные сборы, лагеря. Она запросто могла в них попасть. И у нас есть ее признание.

– Капитан, – обратился Ершов к Семену, – готовь постановление об освобождении Хопровой под залог с подпиской о невыезде из деревни.

– Станислав Степанович! Вы совершаете большую ошибку! Вы можете гарантировать ее безопасность?

– Ее безопасность – это бабуля, которую никто в деревне и пальцем не тронет.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Идите, работайте.

* * *

Дарья осталась одна с адвокатом Уланским.

– Ты зачем чистосердечное написала? – был первый вопрос, который он задал.

– Извините, что затруднила вам работу.

– Давай так, мы аннулируем твое чистосердечное, скажем, что тебя принудили к этому силой…

– Вас папаша прислал?

– С чего ты взяла?

– Он умеет находить ублюдков.

– Даша! Нам нужно найти общий язык, я твой защитник. Мы – одна команда.

– Я не хочу иметь с вами ничего общего.

– Послушай, девочка… – угрожающе начал Уланский.

– Нет! Это ты послушай, дядечка! Я не буду врать, я отвечу за то, что я сделала. Вот теперь и выстраивай свою защиту. Вам ведь за это неплохо заплатили?

– Ладно, – немного подумав, справившись со своим раздражением, сказал адвокат. – Заключение судебной экспертизы у нас пока нет. Единственное, что мы можем, это скостить твой срок, заявив, что это была самооборона.

– Я с самого начала об этом говорю следователю. Мои родичи потратились на вас совершенно напрасно.

– Нужно было указать это в своем признании.

– Сколько мне дадут?

– За убийство двух и более лиц от 8 до 20 лет. Но, учитывая, что ты несовершеннолетняя, и это была самооборона, на минимум можно рассчитывать.

– 8 лет, значит.

– Мне не понятно, как ты в них вообще попала?

– Я метко стреляю.

– Но ты ведь их даже не видела!

– Я их слышала. Иногда, этого вполне достаточно. А вы можете сказать тюремщикам, чтобы мне книжку принесли?

– Я могу добиться, чтобы тебя отпустили под залог. Твоя бабушка приехала. Она сейчас штурмует участковых, или как они там называются.

– Бабушка это хорошо. Вот только зря, я не хочу обратно в деревню.

– Почему?

– не хочу быть разорвана на части обезумевшей человеческой толпой.

– Н-да, – вздохнул Уланский. – Отец твой предупреждал, что будет нелегко. Какую книгу ты хочешь?

– Грин «Алые паруса».

– Хорошо. Но мы все-таки попытаемся тебя вытащить.

И действительно через полтора часа Дарью уже обнимала бабушка.

– Никто тебя не тронет, моя малышка, не бойся, – сказала она, когда они ехали в такси к гостинице. – Мы тут поживем дня два, пока я не найду понравившийся мне вариант жилья.

Через полчаса Дарья вместе с бабушкой обедала в ресторане гостиницы. Муравьева рассказывала о своем двухнедельном заключении, а Дарья о своих приключениях. Впервые в жизни девочка чувствовала родственную душу. Вдруг окно, у которого они сидели, с треском рассыпалось.

– Иди в номер! – коротко бросила бабушка. – А я тут с ними потолкую.

К зданию бежала толпа человек двести. Она ворвалась в холл гостиницы, навстречу им вышла Муравьева.

– Вы кого-то ищете?! Окно зачем разбили?! – прогремела она. – Как тебе не стыдно, Игорь! – узнала женщина знакомые глаза, скрывающиеся за козырьком бейсболки.

Толпа остановилась. Как-то поджалась.

– Вот она, местная ведьма! Это она освободила москвичку! Это она ее сюда позвала! Убийцу наших детей! – послышались агрессивные выкрики из толпы.

И людская масса налетела на Муравьеву, в мгновение ока поглотила ее.

– Да вы сума сошли! – кричала женщина.

На ней рвали одежду, волосы, сорвали серьги с ушей, кусали пальцы, сдирая кольца. Повалили на пол, стали лупить дубинками. Вдруг раздался выстрел. Толпа насторожилась, но еще по инерции опускала свои кулаки на кровавое месиво Муравьевой. Тут же последовал второй выстрел. Наверху лестницы стоял Уланский.

– Господа, – спокойно произнес он, стряхивая пыль с плеча от оружейных выстрелов. – Прошу вас разойтись.

– Адвокат – продажная шкура! Мразь столичная! – переключилась коллективная агрессия на мужчину.

Вдруг кто-то толкнул Уланского в спину. И холеное тело адвоката, как игрушечное, закувыркалось вниз по лестнице к ногам толпы, которая тут же набросилась на него.

Через пару минут группа охранников специального назначения ворвалась в гостиницу. Они в бронежилетах, шлемах, с автоматами наперевес бешено орали: «Мордой в пол!», «Мордой в пол!», и лупили нещадно того, кто пытался подняться. Это произвело отрезвляющее действие на толпу, и она тут же перестала существовать.

Еще через пару минут к гостинице подлетели машины скорой помощи. Увезли обезображенных, но еще живых Муравьеву и Уланского. Чопики обыскали всю гостиницу, но виновницу волнений не нашли. Зато зачинщиков погрома установить было не трудно. Молодчики в кепках и с битами, оказавшись на полу, быстро сдали своих главарей. Последних арестовали. Остальных отпустили, пригрозив пальчиком: «Ай- я-яй, не хорошо! Больше так не делаете!»

* * *

Василиса допечатала постановление на баллистическую экспертизу. В кабинет вошел Костик, который все утро провозился сначала с адвокатом, а потом выполнял поручения следователя.

– Ну, как успехи? Нашел?

– Да, говорят, что это были египтяне.

– Кто?

– Египтяне изъяли ноутбук у Дианы Мещеряковой.

– Какие еще к черту египтяне? Ты можешь нормально объяснить!

– Да я объясняю, так ты же орешь! Египтяне, те самые ученые. Из научного центра Пирамида. Все называют их египтянами…

– Я поняла, ладно. И кто конкретно это сделал из египтян?

– Откуда же я знаю?

– Так узнай! В этом и заключается смысл твоей работы дознавателя!

– Туда нужен определенный допуск. У меня его нет, и вряд ли кто-то мне его даст.

– А Ершов разве не уполномочен.

– Я ходил к нему. Он звонил туда, и ему сказали, чтобы наша шарашкина контора к ним не лезла.

– Понятно. Мы не закон. Мы частное охранное предприятие. Слушай, компьютерную экспертизу я могу назначить?

– Ну да.

– Отлично, – Василиса принялась печатать постановление.

За дверью послышался шум, тут же оглушил вой сирен на парковке.

– Что там стряслось? – Василиса выглянула в окно.

– Опять забесновались, – вздохнул Костик.

Василиса выскочила из кабинета.

– Станислав Степанович! Вы что ее отпустили? – она ворвалась к Ершову.

– Да, я ее отпустил, – раздраженно сказал начальник.

– Отлично! Если ее убьют, эта смерть будет на вашей совести! – Василиса села на стул. – Я же говорила, не отпускайте ее!

– Ты посмотри, эти черти даже против Муравьевой поперли! Никто им не авторитет!

Они молча сидели и ждали вестей. Когда по телефону доложили, что Муравьеву и Уланского едва живых доставили в больницу, а Хопрову не нашли, Василиса схватилась за голову и встала. Гнев, обида и беспомощность вылились в фразе: «Твою ж мать!!»

– Продолжить поиски, – отдал приказ начальник. – Прочесать лес, горы, пещеры, все вокруг! Немедленно!

По этой команде весь отдел был поднят на ноги. В небе кружили два вертолета. Василиса и Костик присоединились к остальным.

До темноты кружили в небе вертушки, но поиски не увенчались успехом.

Глубокой ночью Василиса, голодная и злая, приехала домой.

Девушка стояла у плиты и жарила яичницу с колбасой, когда увидела, как чьи-то руки сняли москитную сетку.

– Здрасьте, – в окно просунулась голова Дарьи Хопровой.

Глава 13 Ночной гость

– Отключите видеонаблюдение, – прошептала девчонка, – тогда я смогу войти.

Василиса выполнила просьбу Дарьи. Та перелезла через окно.

– Что с моей бабулей? Они ее не тронули?

– Екатерина Федоровна сейчас в реанимации в тяжелом состоянии. И адвокат Уланский – тоже.

– Это я во всем виновата, – огорченно сказала Дарья.

– Может, и виновата, но не во всем. Уланский спас твою бабушку. Если бы он не вмешался, ей просто не успели бы помочь.

– Не ожидала от него такого.

– А я уж как не ожидала. Где ты была? Мы тебя обыскались всей конторой!

Девчонка рассказала, как забежала в номер, думала, где спрятаться. Потом в комнату вошел какой-то парень и сказал, что нужно бежать. Он сиганул на задний двор со второго этажа. Его примеру последовала и Дарья. Потом они бежали по лесу. Затем девочка увидела ограду кладбища и страшно перепугалась, подумала, что это какой-то сумасшедший сейчас посадит ее в заброшенную колокольню или прибьет тут, да пойдет героем по всей деревни. Но парень притащил ее в хозпостройки крайнего дома и сказал, что тут живет следователь Васильева.

– Когда наступит ночь и у вас зажжется свет, нужно постучать в дом и попросить отключить видеонаблюдение. А еще он сказал, что у Чернышева есть какая-то тайная организация. Она каждую неделю отключает на несколько минут всю систему видеонаблюдения для выполнения каких-то своих задач. И у них есть свои люди в ЧОП для этого.

Василиса внимательно слушала. Какой болтливый оказался спаситель.

– Он сказал, что Институт Изучения головного мозга уходит еще на несколько этажей под гору, и в подземелье держат людей. А еще… – Даша пыталась проглотить комок, подступивший к горлу, – что я не виновата… это правда? Я никого не убивала? – голос ее дрогнул.

– Возможно, это так, – сказала Василиса, прекрасно понимая, что дает девочке надежду.

– Вы сомневаетесь?! – сквозь слезы сдавленным голосом спросила Даша.

– Да, сомневаюсь.

– О господи! – тихо вскрикнула девочка, закрывая рот рукой.

– Мне нужно выяснить кое-какие обстоятельства. Завтра с утра съездишь со мной на место преступления?

– Да.

– А потом я отвезу тебя обратно в камеру. Завтра похороны. И тут будет полным-полно народа. Тебе у меня оставаться небезопасно.

– Я должна еще кое-что рассказать. Ко мне в камеру вчера приходили врачи и проделывали со мной всякие штуки.

Василиса удивленно вытаращила глаза:

– Какие штуки, Даша? Они тебя чем-то поили, кололи?

– Нет. Они показывали мне всякие картинки, спрашивали, что я вижу. Дали тест с детскими вопросами: люблю ли я родину, маму и папу. Потом отвели в кабинет, надели мне какую-то штуку на голову, включили мигалку и заставили на нее смотреть. Затем положили на кушетку, по всему телу натыкали присосок и опять задавали вопросы. В основном про родителей.

– Что конкретно спрашивали?

– Кто мой отец и кто моя мать. Что я знаю об их работе. Какие у меня с ними отношения.

– И какие?

– Никакие! Они даже не приехали, когда я попала в настоящую страшную беду!

– Они не приехали, потому что находятся в Черном Списке. Их сюда просто-напросто не пустили.

– Что с этой деревней не так?

– Не знаю. Все очень непросто. И главное, я себя чувствую как-то не серьезно. У меня нет законных полномочий действовать тут. Это следствие – сплошная клоунада. У меня есть все для расследования, но нет главного – права действовать по закону. Чувствую себя частным сыскным лицом, которого запросто может послать всякий.

– А полиция? Какие-то муниципальные власти должны быть?

– Представь, что это территория – дом господина Чернышева. А мы – работники по найму: садовники, уборщики, кухарки. Ты же не будешь в свой дом звать председателя колхоза или участкового?

– А кто тогда я?

– Гостья.

– Которая приехала и убила четырех его работников. По-моему, это достаточное основание пригласить сюда представителей власти.

– Федералы, – эта мысль мгновенно поразила Василису своей простотой и гениальностью. Даша молча кивала. – Молодец.

Когда Василиса отвела Дарью спать. Попыталась уснуть сама, но сон не шел к ней. В итоге девушка встала, прошла в кабинет. Прослушала весь имеющийся аудиоматериал, просмотрела все видеофайлы.

– Итак, что у нас есть: крот в охране, который отключает каждую неделю на несколько минут всю систему видеонаблюдения. Об этом знает Пантера и пользуется этим. Но как она все это рассчитала? Был какой-то предварительный сговор? В общем, как она заходила в лес, я не знаю. Возможно, что стрелок номер два – это Пантера. Мотивы? Ревность, зависть? Ведь она не такая умная и гениальная, как Диана, бывшая девушка Влада. Зачем тогда убивать всех? Нет. Тут дело в другом. Ведь Антон сказал матери, «если со мной что – то случится», у парня были какие-то серьезные проблемы. Скорее всего, дело в допинге, который они изобрели. Мать Мещеряковой сказала, что Диана хотела открыть что-то великое и прославиться этим. А тут есть открытие, но о нем лучше никому не знать. Такие вещи ведь можно по-тихому предложить за неплохие деньги какому-нибудь спортсмену-олимпийцу. И никто и никогда не узнает о приеме допинга. Тем более, люди из «Пирамиды» приехали, представившись сотрудниками ЧОП, и забрали все улики, которые могли привести следствие к ним.

Мотивы

1. Ревность. Зависть. (Пантера)

2. Открытие допинга. Большие деньги. Тщеславие. («Пирамида» + Чернышев)

– Чернышев. Возможно, что эти ребята узнали о нем что-то незаконное, или изобрели что-то. А он просто устранил конкурентов. Зачем он оградил свою деревню стеной и не пускает представителей власти: военных, полицейских? Кстати, непонятно, почему мать Хопровой попала в этот Черный Список? Она входит в совет директоров крупнейшей нефтегазовой компании страны. И что с ней не так? Дочь военного же он пропустил, почему жене военного отказал? – в голове Василисы всплыли слова парня с кладбища: «Господин Чернышев – гений. Он просто чертов бог. И он никогда и ничего не делает просто так». Чернышеву нужна была Даша, чтобы она оказалась в нужное время в нужном месте, поэтому он ее пропустил. И меня он пригласил не просто так, – Василиса вспомнила разговор Семена и Ершова о том, что эта должность была открыта господином Чернышевым, но она до сих пор была не нужна. А через два дня происходит убийство четверых подростков. – Совпадение? Не думаю. Дашку обратно в Тайник сажать нельзя. Скорее всего, те самые врачи, что обрабатывали Дарью – это египтяне. Как бы они ее к себе в подземелье не утащили. Ладно, подумаю об этом завтра.

Василиса легла спать и мгновенно уснула.

Глава 14 Похороны

Ранним утром Василиса и Дарья приехали на место происшествия.

– Покажи, как ты бежала?

Дарья говорила, что это было очень быстро. Показывая свою траекторию, она указала несколько мест, где ее почти догнали, и как она меняла маршрут.

– Складывается такое впечатление, что они как будто нарочно загоняли тебя под то дерево, где стояло ружье.

– Зачем им это делать?

Василиса пожала плечами. Дарья зашла за то самое дерево, вышла из- за него, сделала три шага и, представляя как будто палка, которую она держала в руках, это ружье, «сделала» из нее четыре выстрела.

– Только… – Дарья обернулась.

– Что не так? – насторожилась Василиса.

– Тут был камень.

– Какой камень?

– Вот тут стоял вертикально большой плоский серый булыжник.

Василиса осмотрела место, трава, действительно, была немного примята.

– Если бы тут стоял такой камень, он оставил бы более глубокий след. Может, ты что-то путаешь?

– Нет, я прислонилась к нему спиной и слушала, не продирается ли кто ко мне. Потом я вышла, они лежали на полянке с битами в руках.

– Откуда вышла Пантера?

Дарья показала.

– Ладно. Поехали. Отвезу тебя пока к Костику.

Чопик был просто вне себя от злости, когда увидел Василису вместе с Дашей.

– Пожалуйста, послушай меня. Ты живешь тут с момента появления этой деревни, ты обыкновенный парень-трудяга. Никто не тронет твой дом, не придет искать Хопрову тут.

– Муравьева жила тут еще до момента появления этой деревни! И Ершов выпустил Хопрову, полагаясь, что ее никто не тронет! И что?! Она в реанимации, ее дом спалили! Это девчонка несет смерть и горе всем, кто оказывается рядом с ней!

– Костя мне больше некуда идти.

– Ладно, – сдался парень после некоторых колебаний. – Но только ради тебя. Запомни этот момент.

К полудню у церкви на площадке были выставлены четыре гроба. Собралась вся деревня проводить своих юных односельчан в последний путь. Люди подходили к умершим, клали цветы, целовали руки, лоб. Отходили, образовывая небольшие группы, тихо разговаривали.

– Это учителя, – рассказывал Костик, показывает то на одну кучку людей, то на другую, – это одноклассники, это сослуживцы.

– Египтяне?

– Да.

Но вот гробы подняли, и они поплыли на руках у своих одноклассников. Впереди шли юные девушки в белых одеждах, они кидали на дорогу красивые алые розы. За ними шли музыканты. Тихая, нежная мелодия полная боли и скорби лилась над похоронной процессией.

– Мой сыночек, мой маленький! Мой единственный любимый сын, – заголосила Колпакова.

За ней тут же, более не сдерживая своего горя, завыли остальные матери. Вскоре над всей многотысячной толпой поднялся вой. У Василисы мурашки побежали по коже. Ей никогда не было так жутко и страшно. Только теперь девушка поняла, какое невыносимое горе постигло деревню, какая потеря.

Толпа с воем и стенаниями медленно двигалась черной длинной змеей по улицам деревни. Машины, движущиеся навстречу, заворачивали на обочину и останавливались, ожидая конца похоронной процессии. Редкие любопытные лица выглядывали из-за окон, мимо которых несли гробы юных школьников. Наконец, дошли до кладбища, саркофаги поставили на постаменты. Стали произноситься прощальные речи. После чего под траурную музыку гробы спустили в могилы. И вдруг мать Влада Колпакова, которая стояла совсем близко к Василисе и Костику, стала что-то нечленораздельно бормотать. Девушка, движимая каким-то природным инстинктом, отошла от нее на несколько шагов. Ее примеру последовали окружающие. Бормотание через минуту перешло в истошные, душераздирающие крики. Вдруг она упала на землю, стала биться об нее головой и метаться по сторонам с неимоверной силой. Затем женщина резко встала, как будто кто-то большой и сильный поднял ее за шкирку. Изо рта у нее появилась пена, вся растрепанная, помутневшим глазами Колпакова молча смотрела на толпу. Потом медленно подняла руку и показала на Пантеру.

-Ты! Это ты их убила! Я знаю! – хрипло пролаяла она и рухнула на землю, с треском стукнувшись головой о могильный камень, осталась неподвижной.

Василиса бросилась к ней. Следователь видела, как ее помутневший взор становится стеклянным и безжизненным. Из-под головы, быстро наполняясь, вытекала лужа теплой крови.

– Я врач, уйдите, – кто-то грубо оттолкнул Василису.

Костик подхватил девушку:

– Пойдем отсюда, быстро!

Навстречу им уже бежала с носилками бригада скорой помощи, дежурившая у кладбища.

* * *

После обеда Василиса читала баллистическую экспертизу.

– Странно, – девушка, задумавшись, крутила в руках карандаш.

– Что именно? – Костик перестал жевать очередную шаверму и с интересом посмотрел на Василису.

– Все! Костик, все тут странно! Вот смотри, два ствола, как братья-близнецы, даже регистрационный номер одинаковый. И знаешь, кому принадлежат? Муравьеву Михаилу Ивановичу. На обоих есть потожировые следы Дианы, Влада и Антона. Заряжены знаешь чем были?

– Дробью на медведя?

– Нет. Специально отлитыми серебряными пулями с крестообразной насечкой. Ну просто, охота на оборотня. А на гильзах отпечатки пальцев Влада Колпакова.

– Значит, это он заряжал ружье нашей Хопровой?

– Да. От второго ствола мы гильзы ведь так и не нашли. Но все семь пуль, изъятые из тел и дерева, одинаковы. Логично предположить, что и второе ружье заряжал Колпаков. Получается, что эти подростки сами зарядили два ствола. Поставили их в нужное место, загнали туда москвичку, чтобы она их перестреляла. Бред какой-то.

– Все может быть. Они ведь принимали допинг. Возможно, им хотелось каких-то новых ощущений. Испытать себя в экстремальной обстановке. Только что-то пошло не так.

– Версия хороша. Но вот второе ружье Хопрова не видела. Не для нее оно было припрятано. Кто-то стоял за ее спиной и стрелял вместе с ней. Этот кто-то, скорее всего, действительно, это Пантелеева, затем забрала у подростков биты. Зачем? Непонятно.

– А зачем Пантере убивать их? У тебя есть мотив? Я, конечно, тоже под великим впечатлением от сцены на кладбище, но слова помешанной от горя матери еще ничего не значат!

– Я не удивлюсь, что кто-то чем-нибудь ее напичкал, чтобы вызвать это помешательство.

– Да, – обреченно подхватил Костик. – А потом невидимыми нитями толкнул на камень. Ты сама себя слышишь?!

На столе зазвонил телефон. Василиса подняла трубку и услышала раздраженный голос Ершова.

– Василиса Васильевна, вы делали запрос в ФСБ?!

– Да, делала.

– Вот кто вас просил?! Зайдите ко мне!

Следователь никогда еще не видела в таком гневном состоянии своего начальника.

– Короче, дорогуша! Господин Чернышев отклонил их вызов, пообещав самим найти преступника и выдать его властям для справедливого суда. И впредь! Никогда! Ничего! Не делать без моего ведома!!

* * *

Когда похоронная процессия прошла мимо дома Костика, из-за ворот выскочила юркая фигурка Хопровой, одетая в одежду чопика. Она прошмыгнула по безлюдному парку и вошла на двор больницы. Разобравшись что к чему, девочка обрядилась в белый халат и чепчик. Нацепила очки, оставленные в приемной на столе. Никем незамеченная, Дарья прошла мимо медицинского поста и юркнула в палату, где лежала ее бабушка.

Девочка закрыла лицо руками и горько безудержно расплакалась от того, что увидела: распухшее, в кровоподтеках, обезображенное до неузнаваемости лицо Муравьевой.

– Ничего, бабулечка, – говорила Дарья, и горячие слезы ползли по щекам, – мы выберемся из этой западни. Я тебе обещаю! Ты только не умирай, ладно.

Девочка еще немного постояла возле бабули. Потом взяла себя в руки, выдохнула и стремительно пошла на выход, не поднимая головы. У самой двери Хопрова столкнулась с парой пациентов, очки упали на пол. Дарья наклонилась их подобрать.

– Эй, привет, – услышала она знакомый голос.

Хопрова подняла голову. Перед ней стояла та самая парочка, что приехала сюда лечиться от рака легких.

– Ты чего это так вырядилась? – говорил радостно парень, как будто встретил своего лучшего друга.

Дарья приложила палец к губам.

– А мы вот лечимся, – он обнял свою девушку.

– Боли прошли, совсем ничего не болит, – сказала та, счастливыми глазами глядя на Дашу. – И представляешь, у меня вот, – она сняла панамку и показала на ежик отросших волос. – Семь месяцев не росли из-за химии проклятой. А тут прям прут на глазах. Они такие густые и мягкие.

– Оказывается, это место силы, – парень по-свойски подмигнул. – А ты говорила, гиблое, гиблое.

– И я была права, – Дарья содрала с себя халат. – Это гиблое место! Самое худшее место в мире!

– Каждому воздастся по вере его, – улыбнулась девушка.

– Да идите вы к черту! – Дарья без приключение пробралась в дом Костика.

Глава 15 Муравьевы

Василиса, обруганная и оплеванная гневной слюной начальника, вернулась в свой кабинет.

– Ты еще тут? – удивилась девушка присутствию чопика.

– Ну да. Я тут нарыл кое-чего на Муравьева, хочу рассказать.

– Когда успел?

– Попросил вежливо помочь коллегу.

– Ладно, валяй.

– На него было зарегистрировано два охотничьих ружья под одним и тем же номером. Дело в том, что Михаил Иванович был лесником в этой зоне. Он сделал заказ на оружейный завод через своих авторитетных знакомых. Ему изготовили усовершенствованное ружье МЦ21-16.

– Такие ружья – редкость?

– Да, получается, что так. Но на заводе произошла ошибка в сменах. Поэтому по одному заказу было создано два ружья. И оба были быстренько отправлены заказчику работниками, чтобы скрыть свою оплошность. А документ о регистрации был один.

– Оно и понятно.

– Да. После смерти при странных обстоятельствах ружье перешло по наследству к сыну Ивану Михайловичу Муравьеву, который пошел по стопам отца и продолжил работать лесником в этой зоне.

– А какие странные обстоятельства были в смерти Михаила Ивановича Муравьева?

– Тело нашли в его доме, причина смерти – религиозные предрассудки. По мнению экспертов, что составляли этот протокол, он был истерзан молитвами и постом. Короче, помер от голода.

– Что нарыл о его сыне?

– Сын Иван Михайлович был мужем нашей Екатерине Федоровне Муравьевой и родным дедом Дарье Хопровой.

– То есть, ты хочешь сказать, что ружье находилось в доме Муравьевой?

– Оба ружья.

– А подростки каждый день ходили к Муравьевой, как к себе домой. Запросто могли вытащить оружие.

– Екатерина Федоровна никогда не пряталась за закрытой калиткой. Вся деревня знала, где у нее лежит ключ. Любой мог зайти туда и взять их.

– В таком случае, не думаю, что оружие было таким уж доступным. Скорее всего, оно было спрятано в каком-нибудь сейфе. А кем работала сама Муравьева?

– Насколько я знаю, она была завхозом военной части.

– Но ее мужа нет в живых. Она ведь вдова?

– Ее муж был застрелен на охоте по роковой случайности. Причем так и не выяснили, кто в него стрелял. Дело замяли, списав на несчастный случай. Уж слишком высокие военные чины были на той охоте.

– Где ты это все нарыл?

– В архиве районного отделения полиции поселка Зародное.

– Кто вел это дело?

– Какой-то Курмакаев В. В.

– Нужно выяснить: жив ли он? И побеседовать с ним.

– Хорошо, – Костик достал телефон. Набрал номер архива. – Здравствуйте, Тамара Валерьевна, – слащавым голосом запел он в трубку. Василиса при этом насмешливо сморщила лоб. – Как вам мои угощения? По душе пришлись? Отлично, Тамара Валерьевна, отлично! – казалось, счастью в голосе Костика не будет конца. – Тамара Валерьевна, милая, самая обаятельная и привлекательная девушка в мире, будьте столь любезны, подскажите, пожалуйста, некий Курмакаев В.В. вам известен? Ага… Отлично… Да-да… я записываю.

Василиса быстро подала лист и ручку, где Костик записал адрес Курмакаева.

– Спасибо вам, моя драгоценная. Всех вам благ.

– Едем?

– Едем.

Через полчаса они были уже в поселке Зародное. Отыскали нужный дом с высоким забором.

– Ничего себе он так устроился.

– Да. Двадцать лет служил начальником районного отделения милиции.

– Откуда такой интерес у сотрудников частной охраны к делу Муравьева столетней давности? – спросил хозяин, располагаясь рядом со своими гостями.

– Дело в том, что из его охотничьего ружья три дня назад были убиты четверо подростков.

– У деревни Партизаны. Я слышал. Говорят, один из убитых был иностранец, проживавший в русской приемной семье.

– Откуда вы это знаете?

– Милочка, подобные вещи быстро расходятся. Обрастают ужасающими фактами и неимоверными событиями. Говорят, что сегодня умерла мать одного из убитых, прямо на могиле сына. В припадке кликушества получила травму, не совместимую с жизнью.

– Да, действительно, земля слухами полнится, – усмехнулся Костик, налегая на пирог с капустой, которым их потчевала хозяйка.

– Вы расскажете о смерти Муравьева? Вас ничего не насторожило?

– Если вы задаете подобные вопросы, я думаю, вы знаете ответы. Зачем вы тогда пришли ко мне?

– Чтобы убедиться.

– Недоверие – первый шаг к безумию.

Василиса насторожилась:

– Знакомая фраза.

– Местное устойчивое выражение. Не более. Я хорошо помню это дело. Полагаю, что к нам оно попало по ошибке, по глупости и нерасторопности местных властей. Когда наш эксперт провел осмотр, он был шокирован страшными мутациями в теле лесника: череп вытянут, ступни и ладони были неимоверно большими. Глаза имели красноватый оттенок. Но самое странное было то, что мы извлекли из него.

– Серебряную пулю с крестообразной насечкой?

– Да. Потом приехали серьезные дяди из областного центра вместе с учеными в противочумных костюмах. Они зачистили нашу лабораторию. Эксперта, что делал вскрытие, забрали. А мне приказали закрыть дело, списав все на несчастный случай. Через неделю меня назначили начальником родного отделение.

– И что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что несчастный лесник стал объектом какого-то неудачного научного эксперимента, которые проводили в тех горах у деревни Партизаны.

Вечером Василису и Костика встречала Дарья вкусным ужином.