Натали Орлова
Так уж получилось, что самый красивый вид на белоснежную долину, которой Натали так любила любоваться, был из комнаты Константина. Но для всех это была закрытая территория, и девушке приходилось довольствоваться чердачным окном или крышей. Каждый день она, выполнив свои обязанности по дому, сбегала сюда, наслаждаясь обретённым одиночеством и яростью ветра, который словно свирепый зверь набрасывался на неё, пытаясь сбросить с крыши. Он трепал её длинные чёрные волосы с такой силой, будто желал вырвать их, но ни это, ни лютый мороз, не могли её остановить.
И вот, благодаря приходу сюда, она стала невольной свидетельницей разговора двух братьев.
«Это не моё дело», – пыталась внушить себе девушка, стараясь думать об Аргентине, где всегда мечтала побывать, но ничего не помогало.
Картинки с песком фарфорового цвета быстро исчезали, и слова о вылазке снова и снова всплывали в сознании.
Сама того не замечая, девушка до крови искусала тонкие губы, бросая тревожный взгляд на бегающих внизу Нину и Катерину.
Что будет, если она узнает? Как отнесётся к тому, что они не люди? Испугается или разозлится? Надо ли раскрывать эту тайну, если скоро Нина исчезнет из их жизни?
Натали нетерпеливо шкрябала ногтем по пальцу, понимая, что братьям нужна помощь, но, как это сделать, если все, что умела, это отсиживаться в стороне?
Даже в ту ночь, когда Данила крутился возле больной Нины, девушка не спала и слышала все, что происходило в соседней комнате.
«Ему это нужно» – тормознула она себя у двери. Её брат слишком долго играл в тёмного бога, позабыв вовсе о человечности. Даня не понимал грубых слов и жестоких действий, которые творил, и даже влияние Кости не могло спасти его от последствий.
Вот и сейчас, она была в этом уверена: если братья не найдут хорошего решения для сложившейся ситуации, опять пострадают другие. Как бы не было велико влияние альфы, мутанту чуждо подчинение.
«Если он снова ввяжется в битву, – девушка глубоко вдохнула глоток морозного воздуха, ощущая горьковатый привкус хвои во рту, – если снова попробует кровь».
Думать об этом не хотелось, но предупреждение, что бросила родителям Алефтина, до сих пор тлело в её разуме.
– Ему нельзя биться. Совсем. Кровь полукровок может свести с ума, и он обратиться в варга.
– Разве такое возможно? – донёсся за стеной голос матери.
– Он не такой, как другие, – ведьма надолго замолчала, видимо обдумывая, как преподнести новость. – Он – варг по рождению и лишь капля человека удерживает от обращения. Если Данила, как они, начнёт жрать полукровок, то баланс нарушится. Кровь предков взыграет.
– И что тогда? – не выдержал отец.
– Вы потеряете сына, а деревня получит огромную проблему.
Но старейшины не послушали предупреждение, отправив юного волчонка на бойню, и дав вволю повеселиться в чужой поселении.
После этого она несколько месяцев не видела брата, из обрывков фраз поняв, что тот на какое-то время поселился в пещере и Костя был единственным, кто смог приблизиться к нему.
«Он никого не признавал, – однажды призналась ей Валентина, сломавшись под натиском вопросов. – Костя – принц и потому ему интересен, но не мы».
Это сильно взволновало Натали, которая перестала оборачиваться лишь потому, что боялась стать похожей на брата
Она все размышляла, не заметив, как солнце скрылось за горизонтом и на деревню опустилась тьма. Вскоре звезды засияли на небосклоне, и парочка фонарей в конце улице загорелись бледновато жёлтым светом. Приняв решение, Натали встала, отряхнула коротенькие бриджи от налипшего на них снега и босыми ногами зашлёпала по крыше, направляясь к чердачному окну.
Через несколько секунд, именно столько времени понадобилось, чтобы спуститься на второй этаж, она постучала в комнату брата.
Тук… тук… Девушка равномерно била по косяку, сжимая маленькую ручку в кулак. Она не задумывалась о том, сколько времени прошло с момента первого удара, как и о том, почему брат не открывает, а просто стояла рядом с дверью и монотонно стучала. Раз, ещё раз.
– Да? – Костя нетерпеливо распахнул дверь и удивлённо посмотрел на сестру. Хрупкая словно тростинка, она едва доставала ему до груди. – Не думал, что это ты.
– Я могу вам помочь, – вместо приветствия произнесла та, входя в комнату.
– В чем? – он вопросительно посмотрел на неё, ожидая продолжения.
– Я знаю, что вы собираетесь истребить стаю изменённых, напавшую на наши отряды.
Лицо парня вытянулось, а вопрос «откуда?» был готов сорваться с губ.
– Я все слышала, – пояснила Натали. – Вы не хотели никому рассказывать из-за того, что боялись, что кто-то увяжется за вами, – её глаза блеснули из-под чёрного ореола волос. – Я бесполезна в бою, но могу помочь в другом.
– В чем? – Константин с нескрываемым любопытством разглядывал сестру. Уголки губ поползли вверх, а в серых омутах затанцевали бесенята
– Отвлечь Нину. Ты ведь боишься, что она увяжется за вами.
– Кроме неё есть и другая проблема, – заметил парень.
– Катя, – согласилась Натали. Та не уступала в любопытстве, часто не понимая, где проходит грань между интересом и опасностью. Если девочка что-то заподозрит, то наверняка в качестве напарника для приключений выберет гостью.
– Так чем собираешься отвлечь этих двоих?
– Ещё не думала.
Время поджимало, до вылазки оставалось совсем мало. А это означало лишь одно -
с каждой упущенной минутой уменьшался шанс на то, что смогут избежать ненужного внимания. Слишком подозрительной стала девушка в последнее время, поэтому их идея не должна вызывать и тени сомнений
– Во сколько выходите?
– Точно не знаю. У Данилы сейчас дела, потом ещё к Теме хотели заглянуть.
– Теме? – девушка задумалась, пытаясь вспомнить, где слышала это имя. Натали не понимала, зачем укорачивать данное родителями имя или давать клички. Например, в детстве её дразнили сосулькой только потому, что безумно любила их есть.
– Таганин, – пояснил Константин,
– Хорошо, тогда и думать не надо. Пусть он вечером придёт в гости с флешкой.
– Зачем?
– Он на поле хвастался новыми фильмами, так пусть их и притащит. Девочки, наверняка, оценят.
– Ты же не любишь кино, – парень хмыкнул, Натали умела удивлять, а точнее загонять своим поведением в тупик. Но чем больше вопросов будет к ней, тем меньше к нему, а вызывать их та умела. – И все об этом знают. Не боишься сплетен?
– Думаешь, пара новых предложений в мой адрес что-то поменяют в отношении?
– Сомневаюсь.
Все думали, что Натали была слабой и с детства травили её, но на самом деле её тело было сплетено из стальных нитей и могло соперничать в крепости с камнем. Только безвольное поведение делало девушку беззащитной, но не отсутствие силы.
– Сообщи ему сам, если не хочешь хвоста на задании.
– Может лучше привязать? – решил вдруг пошутить юноша.
– Тут я вам не помощник, – лицо Натали оставалось спокойным, словно разговор шёл о погоде, а не о кровавой вылазке, в которой её братья могут сложить свои головы.
Данила Орлов
– Ты?! – Елисей бросился в сторону, увидев, как тёмная фигура плавно приземлилась с высокого забора прямо во двор.
Ещё до того, как увидел лицо, мужчина точно знал, кто перед ним, и потому пятился к двери, бросая настороженные взгляды на паренька.
Он желал как можно скорее скрыться от пронизывающих глаз, которые в лунном свете пылали маленькими кострами в темноте капюшона. Каждый раз сердце старейшины сжималось, когда в зал собраний входило существо, которое не должно было существовать в природе. Если бы ни желание возвысить деревню в глазах других, ни любопытство увидеть то, что воспевалось в сказаниях, он бы никогда не разрешил жить этой твари.
Кровожадный, сильный, необузданный, сын кузнеца был слишком опасен для жителей. Он никому не подчинялся, со временем превращаясь из надежды на спасение в угрозу для всех. Да и как можно было поверить в то, что они смогут воспитать хранителя? Того, кто сможет защитить их от варгов, оплатив силу человечностью. Все попытки обратить его пошли крахом, потому что жажда крови не смогла разорвать связь между братьями и даже будучи безумным, Данила возвращался, стоило принцу произнести лишь слово. И теперь совет не знал, как избавиться от мутанта.
Елисей сделал шаг назад, не заметив, как хлопья снега спрятали под собой мерцающую корку льда. Стопа скользнула в сторону, потеряв опору, и руки отчаянно взмахнули, пытаясь удержать равновесие. Но было поздно, вторая нога не выдержала и подогнулась, обрушив тело на белый ковёр.
– Добрый вечер, старейшина, – паренёк подошёл к нему и, наклонившись, протянул руку.
– Сам, – мужчина брезгливо скривился. Касаться мутанта – себе дороже.
Он не верил, как другие, в то, что может подхватить проклятие, но трогать руками существо было противно. Его ладонь упёрлась в снег, попытавшись дать опору телу, но было слишком скользко, чтобы подняться без посторонней помощи. Громко охнув, Елисей нерешительно посмотрел на силуэт, нависавший над ним, рассуждая, будет ли благоразумно все же взять руку.
– Как не учтиво, – Данила улыбнулся, кокетливо обнажая клыки. – Вижу старость и к вам не равнодушна, раз утратили способности, присущие нашему виду.
– Виду? – глава нервно рассмеялся, ощущая, как ярость медленно поднимается в груди.
«Старость? Какая старость? Я лишь на тридцать лет старше Николая, а ему никто не даёт и сорока».
– Ты хочешь сказать, что такие выродки* часть нашей семьи? Тебя нужно было удавить ещё тогда, когда стало известно, что мутация необратима, – старейшина осёкся, понимая, что слова, брошенные во тьме, могут пробудить спящего зверя и тогда последствия будут ужасны.
– Не думаю, что вы находитесь в том состоянии, чтобы шутить, – голос прозвучал на удивление спокойно.
– Да -ни -ла, про-сти, – заикаясь прошептал Елисей, осознав, что вспышка гнева может обойтись дорогой ценой. Природа наделила сына кузнеца уникальной силой. Даже будучи маленьким ребёнком, он мог спокойно противостоять самым сильным бойцам, как среди полукровок, так и среди изменённых. Было ли это из-за того, что он питался ими во время битвы, или потому что мутант – никто не знал. Каннибализм порой случался среди оборотней, когда, начитавшись легенд, кто-то хотел стать сильнее предков, но он всегда заканчивался безумием, и не стоил тех крох, что давало такое питание.
– Я хочу, чтобы убрали имя отца, – голос юноши дрогнул и уже более взволнованно продолжил, – из списка отряда, который должен отправиться завтра утром.
В темноте лицо, которое скрывалось под чёрным капюшоном, нельзя было разглядеть и Елисею оставалось только гадать, о чем думает это существо. Признать его человеком мужчина никогда не смог бы, слишком сильное неприятие у них было друг к другу, слишком сильно Данила отличался от него.
– Но он самый лучший. Отряд должен быть под его руководством, – возразил Елисей, ощущая себя маленьким зайцем, который находится рядом с голодным и злым львом.
« Ну, да», – мысленно усмехнулся Данила, понимая, что под словом «лучший» старейшина имеет ввиду управляемый. Ведь отец был тем, кто беспрекословно подчинялся приказам, чтя безграничную власть стариков. За это его презирал сын, считая, что слишком низко быть пешкой в чьих-то руках.
– Если вы этого не сделаете, то я вернусь за вашей трусливой задницей. И поверьте мне на слово, сказанные слова обойдутся вам дорого. Я могу заставить любого желать смерти,и плевать, какое обличье вы выберете.
– Что? – глава задумчиво смотрел на того, кто осмелился ему угрожать. Дерзкий, неуправляемый, он был не просто угрозой их власти. Вместе с принцем, они создали коалицию, и что на уме у парней никто не знал. Потому шесть старейшин сильно нервничали, вскользь касаясь смены власти на собрании. Все понимали, что только не желание Кости брать власть в свои руки даём им возможность править, но, как долго это будет продолжаться? Ведь принц не вечно будет оставаться в стороне. – Как ты смеешь? Знаешь, что твой отец с тобой сделает?
– Я предупредил вас, – Данила учтиво кивнул мужчине в знак прощания и, легко запрыгнув на забор, поклонился. – Прощайте старейшина. Молитесь, чтоб это был ваш непоследний разговор со мной.
Холодная ночь приняла парня в свои объятья. Он растворился в тёмной мгле, оставив Елисея в страхе. Мужчина пытался услышать движение оборотня, малейший звук шагов, но тишина, которая повисла во дворе, ничего не выдала. Данила просто исчез.
– Чертовщина, – проворчал мужчина и, подхватив поленья, за которыми шёл в самом начале, чтобы порадовать жену горящим камином, вошёл в дом.
Противостояние с сыном Николая научило его жить в страхе, постоянно оглядываясь и, эта жизнь больше напоминала ему клетку.
– Успешно?– Костя обернулся, когда брат приземлился на балкон. Его серебристые глаза пробежались по лицу в поисках ответа на вопрос. – Думаю, да, раз по округе не разносятся испуганные крики.
– Остришь? – Данила был не в настроении, чтобы смеяться над шутками парня. Голубые глаза метали молнии, и только огромная сила воли помогала сдерживаться. – Ты все приготовил?
– Зачем? – принц усмехнулся. – Оружие здесь, Теме оставлять его опасно. Ещё заколет кого-нибудь с перепоя.
– Он знает?
– О, мы наконец-таки решили покомандовать? – съязвил старший. – С чего такой интерес?
– Пытаюсь отвлечься. Иначе вернусь и разорву старикашку, – недовольно фыркнув, Данила подошёл к перилам балкона, оглядывая сгустившийся мрак.
– Расслабься. Он умрёт не от твоей руки, – Костя улыбнулся, наблюдая за тем, как гнев брата, словно комок снега, катящийся с горы, набирает силу. Сегодня это чувство им понадобится, и чем сильнее оно будет, тем точнее будут удары.
Равнодушно пожав плечами на удивлённый взгляд Данилы, юноша взял чёрный чехол, который из-за шедшего снега покрылся белыми пятнами.
– Пора.
Оба парня спрыгнули вниз, плавно приземлившись, в сугроб, который находился под балконом. Кувыркнувшись, Данила отряхнул джинсы, и рванул следом за братом в лес.
*Выродок – м.1. Тот, кто обладает врожденными свойствами, резко выделяющими его среди окружающих. 2. перен. разг. Тот, кто отличается от остальных какими-л. отрицательными, отталкивающими свойствами… (Современный толковый словарь русского языка Ефремовой)
Константин Ясенский
Луна, словно солнце, освещала лес, не давая подобраться к врагам незаметно.
«Слишком светло», – отметил про себя Костя, не выражая свои опасения вслух. Исходя из тех данных, что удалось собрать за столь короткий срок, противостоять им должна одна- две стаи. Это меньше, чем ожидали. Казалось, что сложного в том, чтобы избавиться от пары десятков изменённых? Но нет, чувство опасности не уходило, сколько бы раз юноша не проверял полученную информацию.
«Ночка чудная», – голос брата прозвучал в голове. Так всегда бывало, когда Костя начинал трансформацию. Чужие эмоций потоком вливались в голову, смешиваясь с собственными, и первое время разобраться в этом хаосе было сложно. Но чем чаще ребята охотились вместе, осваивая каждый этап перевоплощения, тем легче становилось слышать голос Данилы внутри себя.
Знать все о тех, с кем общаешься, его чувства и воспоминания, при этом скрывая свои, выгодно и в то же время противно.
Это напоминало подглядывание. Как в тот раз, когда будучи детьми, они, сидя на дереве, подсматривали за двоюродной сестрой, пытаясь понять восторг соседских парней. Кроме неясных образов, криков и тумаков, братья ничего не получили. Да и что интересного могут увидеть малыши? Так что тела сестры и её подруг не впечатлили оборотней, и ребята разочаровались во вкусах взрослых
«Эх, было бы это сейчас, – воспоминания прошлого были настолько сильными, что всплыли в голове Данилы ярким образом. – Вот бы я оторвался».
« Запугал бы до смерти?» – Косте не нравилось, с какой безответственностью они стали подходить к работе, не нравилась та оживлённость, которая царила в доме. Всё это мешало. И теперь, словно одурманенный, он заставлял себя делать то, что раньше приносило удовольствие, то, ради чего жил.
Юноша следовал за братом по деревьям, гигантскими прыжками отрываясь от тонких ветвей, временами разбавляя изумрудный путь крутыми скалами. Он то карабкался по стволам не вершину, оглядывая лес, в поисках следов стаи, то приземлялся на каменный утёс с обрывистым склоном, надеясь заметить то, что укажет на присутствие животных. Но прошедший снегопад скрыл под собой все, почти растворив в воздухе солоноватый запах спёкшейся крови.
Шаг, ещё шаг, движения Данилы были плавны и грациозны. Он, словно змея, скользил между сосен, оставляя след из вороха снежинок, которые взмывали вверх от стремительного движения. Сильный, быстрый и хладнокровный – именно такого убийцу мечтали создать старейшины. Того, кто смог бы противостоять варгам в борьбе за власть, но они не учли одного, самого опасного момента.
Маленький мальчик не уступал предкам в силе и жажде крови, превосходя изменённых голодом, который обуревал им во время битвы. Вместо надежды, он стал оружием, которое могло уничтожить собственных создателей.
«Ангел, питающийся душами», – так в страхе называли его старики, и Костя не мог не согласиться с ними. Прекрасная внешность скрывала под собой беспощадного демона, который поедал поверженных врагов, с каждой каплей крови становясь все ближе к варгам.
Когда-то алые глаза были признаком лишь полного обращения, и принадлежали белому волчонку, но сейчас, раздразнённый кровью и сырым мясом. он стал являть их будучи человеком, постепенно стирая спокойную янтарь Ульвальда. Что будет, когда они полностью исчезнут? Как далеко может зайти мутация? Будет ли он в сознании, когда привычную лазурь заменят кровавые глаза?
Костя этого не знал, понимая, что тогда не сможет отвертеться от клятвы. Быть убитым – с этой мыслью жил его брат, не давая себе надежды на счастливое будущее. Но неужели это единственный выход?
– Не отставай! – Данила обернулся и, приветственно махнув брату, прыгнул в огромное ущелье, которое чёрной дырой зияло на белоснежном фоне.
« Дурень», – Костя осторожно спустился вниз, скользя по стволу сосны. Всполошить стаю именно сейчас ему не хотелось. Сделав это, они могли попасть в засаду ещё до того, как прибыли бы на место.
Внизу запах гниющего мяса стал ещё ощутимей, и парень, болезненно морщась, принюхался, пытаясь определить его источник. Толька это было невозможно.
Он шёл отовсюду, словно куски мяса были разбросаны по всей земле. Замедлив шаг, Костя оглянулся назад и замер. В темноте леса сияли два жёлтых пламя. Они пристально смотрели на него взглядом, полным ненависти и голода. Того голода, что не раз доводилось видеть у изменённых.
Юноша осторожно положил ладонь на рукоять меча, готовясь в любую секунду вытащить его из ножен, и мелкими шагами продвинулся в сторону кромки леса. Серебристые глаза сияли, будто сталь ножа, и животное нерешительно прохаживалось среди деревьев, чувствуя опасность, которая исходила от маленького человека.
Вдох-выдох, вдох-выдох, биение сердца замедлилось, и пальцы сильнее сжали рукоять, выжидая. Волк вновь зарычал, недовольный тем, что добыча не рванула в страхе в лес, а спокойно смотрела в глаза, не двигаясь.
Внезапно Костя почувствовал чьё-то постороннее присутствие, краем глаза заметив, как кусок тьмы обрёл очертание и двинулся к нему. Ясно ощущая ещё одно дыхание, парень резко ушёл в сторону, обнажая меч как раз в тот момент, когда огромное существо с горящими красными глазами выпрыгнуло из мрака. Костя успел уйти с траектории прыжка и потому лапы животного лишь взрыхлили снег. Недовольно зарычав от промаха, волк оскалился, дыхнув смрадом из пасти и показав свежую кровь, которая стекала с клыков на землю. Ещё недавно это существо кого-то драло, остаётся лишь надеяться, что жертва мертва.
«Мутант», – он подумал это в тот самый момент, когда нанёс стремительный дар по лапам волка. Животное не успело среагировать, брызнула кровь. Визгнув от боли, волк перемахнул через парня, скрываясь в лесу.
– Черт, – выругался Костя: «Данила, он движется в твою сторону».
«А ты не мог бы сам заняться своим Тузиком. Я малость занят».
Неясные образы волков всплыли в голове и парень понял, что брат попал туда, куда угодили все погибшие охотники – в засаду. Его там ждали, и, как всегда, пренебрегая осторожностью, Данила оказался в логове этих тварей.
Стая находилась в ущелье. Волки разрывали окровавленными мордами тела, пытаясь отобрать у собрата лишний кусок.
Из-за наркотиков они не могли контролировать голод, который усиливался в несколько раз у изменённых. Словно саранча стая уничтожала на пути все живое, оставляя лишь кровавые следы на белоснежном снегу.
– Совсем недавно, – определил Костя, найдя покореженную машину, которая, словно консервная банка, была вскрыта огромными когтями. Вокруг валялись куски человеческих тел, и некоторые жертвы, к их ужасу, были ещё живы.
– Вот дерьмо, – Данила прекрасно понимал, чем это грозило.
Даже с малыми ранами человек не смог бы выжить, а если ему удастся протянуть до конца резни, то одному из братьев все равно придётся избавиться от него. Здесь нет места жалости. Потому что человек, укушенный оборотнем опасен не только для себя, но и для других. День, два, он может и протянет в больнице, но потом превратиться в безумное существо, открыв миру их существование.
Раньше они пытались спасти людей, пряча раненных, надеясь, что лекарства сделают своё дело и уничтожат заразу. Но это не было ни вирусом, ни бактерией. Укус не просто менял человека, а разрушал его суть.
И вот теперь молодая пара, которая ехала отдохнуть в домике на озере, больше никогда туда не сможет попасть.
Женщина отползла в сторону, пытаясь скрыться за камнем. Она уже не кричала. Голос сел, а глаза, наполненные ужасом, смотрели, как мужа разрывают на части недалеко от нее.
Мужчина пытался убежать, но его раны, словно магнит, притягивали к себе все новых игроков, которые забавлялись со своей добычей. Один из стаи, видно, что еще волчонок, бросился на него сзади, вцепившись в голову острыми, как бритва клыками, пока другой волк рвал шею. Кровь растекалась во все стороны, окрашивая снег в алый цвет, и на ее запах, к пирующим, спешили другие.К этому времени волчонок успел объесть весь затылок мужчины, и стащить скальп с окровавленного черепа, оставив лишь мелкие лохмотья кожи.
Шагнув вниз, Данила бесшумно приземлился рядом с коричневым волком, который вцепился в ногу женщине, таща ее в сторону. Ещё несколько животных, привлечённые её сопротивлением, отделились от общей группы, бросив свою еду. Появление парня среди них было подобно вспышке молнии. Такое же внезапное и смертельное. Всего лишь миг, и волк взвыл от боли, пронзившей его.
Юноша усмехнулся, когда его когти вспороли живот животному, и из рваной раны на снег вывались внутренности. Предсмертный хрип и запах свежей крови, лишь больше раздразнил стаю, и животные бросились на него, нетерпеливо скаля зубы и обнажая клыки.
«Щенки», – из груди Данилы вырвался яростный вой, приглашая к битве, но волки отступили, с опаской смотря на человека. Они кружили перед ним, не решаясь напасть, впервые видя кого-то подобного.
Руки парня по локоть были покрыты белой шерстью, а длинные пальцы заканчивались острыми когтями, которые, словно скальпель, легко вскрывали любое тело. Жёлтые глаза сияли свирепым светом, а клыки, показавшиеся из-под губ, внушали трепет.
Внезапно, один из волков прыгнул на человека, метя в горло, но тот, откатившись в сторону, бросился к вожаку, который стоял наверху, нетерпеливо взирая за битвой. Чёрная шерсть, красные глаза и рост в несколько раз больше, чем у собратьев. Сомнений не было – это варг, либо тот, кого он обратил.
«Неужели они решились? – эта мысль развеселила юношу. Наконец-таки он встретился с тем, кто по силе не должен ему уступать и отведает на вкус его кровь. – Изменённый или полукровка?»
Об этих людях история знает мало, как правило такие существа не выживали, слишком сильная генетическая разница была между человеком, полукровками-оборотнями, и варгами.
Как правило, если человек связывался с варгом, то на этом человеческая жизнь заканчивалась. Он превращался в орудие, тупое и кровожадное, навсегда лишаясь вновь обрести человеческий облик.
Животное не сводило алого взгляда с существа, которое на огромной скорости приближалось к нему, расшвыривая всех, кто стоял на пути. Зарычав, волк приветственно махнул хвостом и растворился в воздухе, оставляя свою стаю наедине с шокированным пареньком.
«Какого хрена!»– разозлился Данила.
Секунда промедления, и он ощутил, как чьи-то клыки вцепились в ногу, чуть выше колена. Мощные челюсти сомкнулись, и резкая боль охватила его. Сдерживая крик, который готов был вырваться из груди, Данила так крепко сжал зубы, что поранил клыками нижнюю губу.
Боль разозлила ещё сильнее, но волк бульдожьей хваткой вцепился в лодыжку, не намереваясь отпускать.
«Да, отвали ты!» – рыкнул парень, пронзая длинными когтями челюсть волка и свою ногу. Он почувствовал, как они коснулись мозга животного, замер, ощущая дрожь существа. Пальцы напряглись, примеряясь, и белая шерсть поползла до локтей, искривляя руки.
В тот момент, когда ногти пронзили мозг существа, коричневый волк с чёрными подпалинами бросился на парня, решив воспользоваться преимуществом. Огромная пасть, усыпанная острыми клыками, оказалась слишком близко. Но внезапно воздух разрезал звук метала, и тело животного, конвульсивно дёрнувшись, упало на снег, разрубленное пополам.
«Брат», – догадался Данила, чувствуя благодарность за то, что не придётся отдирать ещё одного волка от себя.
– Маникюрчик не подпортил?– Костя приземлился рядом с братом, с сожалением оглядывая то, что приближалось из темноты леса.
Теперь стало ясно, почему разведчики не справлялись. Никто не знал, сколько стай на самом деле. Ведь каждый раз, отправляясь в поход, отряд был в проигрыше, не подозревая о том, что стай несколько.
Расправившись с одной, воители нарывались на другую. Обессиленные после ожесточённых битв, люди становились лёгкой добычей для голодных волков.
– Опаздываешь, – огрызнулся юноша в ответ, брезгливо оттолкнув ногой тело.
– Я всегда вовремя. Прикрывай, – медленно набирая скорость, Костя двинулся на противников.
Его меч в свете луны вспыхивал серебряным светом. И после каждой вспышки землю орошала кровь: кровь противников, которые кидались на него, подставляясь под удар, его кровь, когда он пропускал чью-то атаку, едва успевая отбить приближающуюся смерть.
На смену погибшим волкам, приходили новые. Раздразнённые кровью, животные теснили парней, на которых уже не успевали заживать раны.
Перехватив меч левой рукой, Костя вытер пот, который выступил на лице. Даже морозный ветер не помогал. Внизу ущелья, в этой тьме, пропитанной смрадом, он не чувствовался.
«Наверно, так выглядит ад» – промелькнуло в сознании парня. Он не тратил время на добивание врагов, оставляя это дело брату, который успешно отражал атаки волков, попутно расчленяя ещё живые тела.
Данила с наслаждением запускал клыки в плоть, впитывая в себя последний хрип жертвы. Его язык кончиком касался крови, стекающей вниз тонкими ручьями, смакуя сладостное чувство. Он хотел новизны, вкуса, который не будет похож на заплесневелый сыр, что любила Валентина. И каждый раз лишь больше злился, когда жертва не оправдывала ожиданий, с бешеной яростью продолжая поиски.
Сначала он не заметил маленького тощего волчонка, который трусливо жался к лесу, делая слабые попытки сбежать из творившегося хаоса. Малыша вновь и вновь останавливал грозный рык собратьев, окровавленные морды угрожали смертью за непослушание.
Увидев боязливого волчонка, Данила рванул вперёд, предчувствуя что-то интересное. Сердце забилось быстрее, когда животное, испуганно тявкнув, бросилось в сторону, пытаясь уйти от атаки, но парень оказался быстрее. Схватив заднюю лапу, он резко дёрнул на себя волчонка, увидев, как в его глазах отразилась дикая боль. Упав на снег, малыш попытался снова встать, но три лапы подогнулись и тело рухнуло вниз. Принюхавшись, юноша облизнул кровь с белёсой кости, а потом вонзил клыки в плоть, пробуя мясо на вкус. Участь волчонка была решена.
Содержимое желудка метнулось к горлу, когда Костя увидел обезумевшего брата, который с жадностью набросился на животное.
«Не сейчас. Не хватало ещё сблевать здесь. Тогда точно пропадём». Накатившая слабость после этого сделает его беспомощным, и потому, развернувшись, парень продолжал отражать атаки, напирающих на них, волков, стараясь не думать о малыше.
Сколько было всего стай, Костя не помнил. На седьмой волне он перестал считать, чувствуя, как постепенно деревенеют руки, а мышцы начинает выкручивать от боли. Теперь животные в страхе пытались убежать от братьев, но его меч разрубал на части каждого, кто пытался рвануть в лес, превращая все вокруг в кровавое месиво.Было непонятно, что внушило им такой ужас. То ли вид Данилы, раздирающий волков с удовольствием, то ли неотвратимость своей гибели, которую видели в глазах черноволосого юноши.
Волков становилось все меньше и предугадать движение Константина, который то растворялся в воздухе, то возникал перед ними, было невозможно.
– Закончил трапезничать? – сердито бросил он младшему, который стирал кровь с подбородка.
«Уж и перекусить нельзя», – мысленно ответил тот, и невинно улыбнулся, отчего кровавый оскал стал ещё страшнее. Бросив взгляд ему за спину, Костя заметил то, что осталось от волчонка. В луже крови лежала изувеченная девочка лет семи. Луна освещала её бледное лицо с иссиня-чёрными волосами. А пустые глаза смотрели в ночную мглу, с застывшим ужасом и болью.
Косте было легче убивать их в обличье животных, когда на тебя взирает неприкрытая ненависть и голод. В такие моменты ты забываешь о том, что внутри люди, так было проще и не так болезненно для него. Ведь находясь на пороге смерти, они принимали свой истинный облик, давя на сострадание, что не удалось изжить в себе. Парень знал, что не по доброй воле они согласились превратиться в этих существ, догадываясь о методах варгов.
– Закончи с этим, – задержав дыхание, чтобы не чувствовать тошнотворный запах у себя во рту, Костя запрыгнул на выступ, дабы поскорей подняться на вершину.
Прыжок, ещё один. Глубокая яма становилась все дальше,, и морозный воздух наконец коснулся щёк, принося с собой свежесть ночи. Забравшись, парень с высоты наблюдал за тем, как брат, будто шаловливый котёнок, забавляется с выжившими, к которым стал возвращаться человеческий облик.
Страх Николая, который тот испытывал перед сыном, сложно было не понять. Данила несдержан и темпераментен, он был той пороховой бочкой, на которой стояла деревня, и никто не знал, когда она рванёт Приходя в ярость, парень отдавался этому чувству всецело, не щадя никого, и голос разума никогда не мог его остановить.