Натали Орлова
Она сидела на скамейке и читала книгу. Снег кружился в неровном танце, медленно падая на землю. Иногда выставляя ладошку, девушка ловила очередную снежинку и улыбалась только ей известному чувству. Чёрные пряди спадали на лицо, выбиваясь из-под яркой вязаной шапочки, наползавшей на большие глаза, которые испуганно взирали на окружающий мир.
– Что читаем? – девушка не вздрогнула при звуке его голоса. Скрип снега уже давно возвестил о том, что за ней наблюдают, и она ждала, когда человек решится заговорить.
– Мы сегодня едим в город, поедешь с нами? – не унимался голос, и Натали резко захлопнула книгу.
– Эмбрионы, гены и эволюция, – прочитал на обложке парень и смутился. – Я-то думал, ты любовный роман читаешь.
– Смотря с какой стороны посмотреть, – ответила та, задумчиво вертя книгу в руках и бросая нетерпеливые взгляды в его сторону.
«Когда же он уйдёт?» – ей не терпелось остаться наедине с собой. Пристальное внимание напрягало, заставляло чувствовать себя неуютно даже в таком комфортном месте, как это. Неужели придётся снова тратить время, чтобы объяснить мальчишке, почему не хочет ехать в город? Сколько бы раз не повторяла, он не поймёт.
– Ты стесняешься меня? – нерешительно спросил парень, потупив взор. Ёжик волос покрылся снежинками, отчего, казалось, что на голове сияющая корона.
– Нет, Егор, – устало ответила Натали и направилась к дому. – Я просто не люблю бывать в городе
– Но почему? Там же так весело! – воодушевлённо воскликнул он.
– Потому что мне там не место, – выпалила девушка, уже не надеясь на то, что он поймёт. Что хоть кто-то поймёт то, что она чувствовала, будучи изгоем здесь, в своём доме. Стоит ли ожидать гостеприимной встречи в незнакомом городе?
Мальчик отступил, ошеломлённый порывом, впервые видя её такой сердитой. Натали нравилась ему вечным спокойствием, которое было незыблемо, и потому не верилось, что та может просто вспылить.
– Ты расстроена чем-то?
– Слушай, отстань! – девушка прибавила шаг, сдерживая желание перейти на бег. – Если увижу, что подходишь – натравлю брата. Хватит доставать своими дурацкими предложениями. Надоел!
«Уходи, уходи, уходи», – гнала она мысленно его, желая спрятаться от глаз, которые всегда смотрели на неё с надеждой и грустью.
У неё был свой мир, и Натали не намерена была туда кого-то впускать
– С ума сойти! – Данила соскочил с дерева и приземлился рядом с сестрой, преграждая путь. – Мисс Спокойствие разозлилась. Тебе не жаль беднягу?
«Кто бы меня пожалел, – подумала она. – Терпеть его навязчивость… Что может быть хуже?»
– Заткнись, – девушка толкнула брата, но тот не сдвинулся, а перехватив её руки, сделал подсечку ногой.
Натали вскрикнула, потеряв равновесие, и упала на землю. Снежинки возмущённо взметнулись вверх, будто злясь на то, что кто-то столь незначительный, как она, посмела нарушить их покой.
– Остудись, маленько, – пальцы юноши с силой сжали её плечи, не давая подняться, а небесно-голубые глаза вглядывались в самую душу, проникая сквозь ледяную маску.
Несмотря на маленькую разницу в возрасте, брат и сестра не были друзьями. В отличие от Данилы, её никогда не занимало мнение людей, ни то, чтобы найти среди них друга. Поэтому на все его попытки хоть как-то растормошить жителей, показав себя в ином свете, девушка наблюдала с усмешкой. В их глазах они оба были уродами, но это никак не способствовала их сближению, скорее, наоборот. Она замыкалась в себе все сильнее, построив стену, которая мешала достучаться до неё, до той маленькой девочки, которая все ещё жаждала внимания.
– Мне не больно, – ей было все равно, что с ней делают. Своими мыслями Натали всегда находилась далеко от маленькой деревушки, затерянной среди гор. Её могли избивать, дразнить, закрывать в комнате, даже закапывать в снег, ничего из этого не пугало девушку, не вызывая в ней тех эмоций, которые ожидали мучители.
Это безразличие ко всему пугало людей. Никакой реакции на ласку или обиду, она была ровной, даже механической, словно робот. И вот сегодня вдруг вспылила. Просто так, от скуки.
Вернувшись в свою комнату, Натали поставила книгу в дубовый шкаф, который тянулся по обе стороны, превратив стену в огромный книжный склад. В нем вперемежку соседствовали старинные книги и подростковые журналы, от которых Натали постоянно хотела избавиться. Но каждый раз девушка останавливалась, разглядывая на обложках лица девушек и парней.
«Совсем, как мы», – думала она, обводя пальцем контуры лиц, чувствуя, как зависть медленно вползает в сердце.
Да, внешне они ничем не отличались от обычных людей, но чужая кровь делала их опасными, особенно в период полнолуния.
Пройдя мимо шкафа, девушка подошла к огромной доске, из тех, что висят в школьных классах. Она заменяла ей все: мольберт, когда хотелось рисовать, стопку тетрадей, когда мысли желали вырваться на свободу. Это был её холст, с которого легко можно стереть то, что тебе не по нраву. Как жаль, что в жизни так нельзя.
« Придётся делать уборку, – сокрушённо качнув головой, Натали подняла с пола один из листков, безжалостно вырванный и скомканный. – В чем же ошибка?»
Тщательно разгладив ладонью, девушка пробежалась взглядом по цифрам. Ощущение, что разгадка близка, не покидало её, казалось вот-вот и откроется смысл, но внезапно очередное доказательство оказывалось простой обманкой. Будто сама природа издевалась над своей дочерью.
Натали не хотела быть самой умной, а именно так считали многие. Она лишь стремилась понять те процессы, которые происходили в организме. Изучить, а потом попытаться создать то, что будет помогать, помогать им всем. Может когда-нибудь те, кто бросал в неё камни, будут благодарны за то, что она осталась жива вопреки их желаниям. Об этой мечте девушка никому не говорила, ни с кем не делилась, считая, что её засмеют.
Внезапно в дверь постучали.
– Можно? – раздался голос Кати, и карие глаза блеснули из-за створки.
– Войди, – повелительным жестом указала девушка на кресло, стоящее недалеко от стола.
– У тебя тут как в морге, – произнесла малышка, рассматривая комнату сестры, которая уже вытаскивала из шкафа пробирки.
– Ты там была?
– Нет, но именно так себе представляю.
Натали села на стул, положив рядом с собой вату и спирт. Достав шприц, она потрогала иголку, дабы убедиться в её крепости, а затем, кивнув своим мыслям, взяла руку Кати.
– Будет не больно, – в который раз произнесла она
– Знаю, – малышка играла роль подопытной мыши каждый день, и это её забавляло. Ей нравилось наблюдать, как Натали хмурит лоб, пытаясь решить поставленную задачу, как незаметно для себя выпускает клыки, закусывая нижнюю губу.
– Если ещё раз дёрнешься, привяжу, – угрожающе произнесла девушка и с силой сжала запястье.
– Сильная, – с грустью выдохнула Катя, понимая, что подурачиться сегодня не выйдет. Почему-то сегодня вместо ледяного спокойствия, которое излучала сестра, вокруг неё сверкали молнии. Вот-вот гроза разразится.
Иголка мягко вошла в кожу, и шприц начал наполняться кровью. Смотря на то, как Натали осторожно выкачивает из неё алую жидкость, девочка с грустью понимала, что та никогда не сможет стать врачом, хотя этого хотела с детства:
– Из тебя выйдет хороший доктор.
Рука дрогнула и Натали кинула на малышку сердитый взор:
– Ещё нет.
– Ну да, чтобы вышел, тебе нужно выкачать из меня литров двадцать крови, – съязвила младшая.
– Все. Можешь идти, – вместо ответа на подкол, девушка сложила инструменты в коробку и, приклеив пластырь на место укола, вытолкнула Катю за дверь.– Сходи, поешь.
– Ты издеваешься?
– Нет. Тебе действительно нужна пища.
Обречённо кивнув, малышка направилась вниз.
Закрыв дверь, Натали прислонилась к ней, чтобы успокоиться. Она не переносила вида крови, вытекающей из человека, хотя сама могла работать с образцами без признаков тошноты и головокружения. Странно для того, кем она является. Если судить по деревенским сплетням, то Натали должна была упиваться ею, питаясь исключительно свежей человечиной, но вид ран и порезов приводил девушку в ступор и лишал сознания.
Глубоко выдохнув, она направилась в ванную. Из круглого зеркала на неё смотрело измождённое лицо с белой перламутровой кожей. Но не оно было причиной ненависти жителей, а то, что Наташа не любила больше всего в себе, и это были глаза. Один глаз был светло-голубой, словно небесная высь, а второй настолько чёрный, что нельзя было увидеть зрачок.
Именно этот контраст пугал местных, заставляя отворачиваться при взгляде на девушку.
Только почему-то Егор не обращал на это внимание, и продолжал доставать своими предложениями, приглашая то на прогулку, то отправиться в поездку с его семьёй в город. Хотя те, в этом она была уверена, были бы не так лояльны к ней.
Вспомнив о нем, девушка ещё раз бросила взгляд в зеркало: «Разве я могу иметь друзей?»
Ей так хотелось услышать, что да, но разум понимал, что этого никогда не будет. Люди боялись, что проклятье коснётся их детей, если те начнут играть с ней.
«Как будто сами не чудовища».
Рука хотела сделать то, что происходило из года в год, когда, не выдержав взгляда своего отражения, девушка вдребезги разбивала очередное зеркало.
Но пальцы разжались, и ладонь опустилась вниз.
«Тешить себя надеждами – глупо. Бороться – глупо. Тогда что ей делать?»
Натали вспомнила момент, когда пошла навстречу Егору, решив позаниматься с ним анатомией, чтобы подтянуть в учёбе Она надеялась, что остальные, увидев это, тоже захотят общаться, но парень все разрушил. Егор оказался слишком легкомысленным и глупым. Ни её конспекты, ни вдохновляющая речь о пользе учёбы, не помогли ему выучить материал. И через несколько часов девушка не выдержала и высказала все, что думала о его умственных способностях, выгнав парня из дома. Вслед убегающему силуэту летели её учебники, в последней надежде, что тот не завалит экзамен.
Тогда она думала, что Егор больше не придёт, но он вернулся на следующий же день. А затем, в какой-то момент, появилась тропа от его дома к её, которую ни одна пурга не заставила исчезнуть.
Нина Самохина
– Сегодня воскресенье, – начал Данила и ложки Катерины и Кости повисли в воздухе.
Я с интересом посмотрела, как те начали шептаться между собой, что-то активно обсуждая.
– Никто вас не держит. Можете идти, – Николай кивнул на вопрос младшей дочери и подмигнул жене.
– Я хочу взять Нину на игру, – Даня не сводил глаз с отца.
«Игру? Какую игру?» – мысль о том, что пребывание в темнице может быть чем-то скрашено, я восприняла радостно, усиленно пытаясь расслышать, о чем шушукаются между собой ребята.
– Но она ведь недавно перенесла грипп, – голос Валентины звучал так, будто я только что вышла из комы и нуждалась в постоянном присмотре.
– Мам, ты глянь на неё. Только ест, да спит. Скоро в двери пролазить не сможет.
«Спасибо тебе, Данила, – яростно ткнув вилкой в мясо, я старалась побороть желание пнуть его ногой. – Если меня отпустят, то, так и быть, прощу».
– Ей не повредит свежий воздух, – поддержал вдруг брата Костя, – постоит с девочками, Натали одежду подберёт
– Не волнуйся, мы так её запеленаем, что холод не почувствует, – обе девочки разом закивали.
– Хорошо, – наконец-таки сдалась женщина. – На чердаке вещи Стаса, возьмите их. И чай не забудьте, чтобы не замёрзла
«Стаса? – мои брови взметнулись вверх. – А кто это такой? Кажется, я недостаточно знаю об этой семье».
– Ура! – радостно воскликнула Катя. Ведь это означало, что мораторий на наше общение был отменен, и мы сможем всласть повеселиться вместе.
Мои сборы напоминали сборы экспедиции полярников на северный полюс. Бесформенные толстые штаны, которые Валентина подвязала на уровне груди, чтобы не свалились во время ходьбы. Толстовка, под которой находились две водолазки, принадлежавшие Натали. Правда, они больше подходили для летнего сезона, чем для зимы, и я с трудом представляла, как девушка может бегать в них в лютый холод и совершенно не мёрзнуть
Одеяние завершил Николай, накинув сверху свою куртку. Повезло, что выбрал не ту, в которой каждый день отравляется на работу, в той бы точно утонула.
«Они издеваются?»
Нахмурившись, Валентина пыталась подшить рукава, чтобы придать мне приличный вид, но ничего не получалось. Нитки рвались, а иголка с трудом входила в плотную ткань. После пятой попытки женщина громко выругалась. Почувствовав, как брови взлетают вверх от удивления, я ошарашенно уставилась на неё. Чего-чего, а мат не ожидала здесь услышать.
– Ну, как? – развернув лицом к зеркалу, спросила она, ожидая похвалу.
«Ужасно», – я напоминала ёлку не по красоте, а по убранству. Такая же пёстрая. Только вместо звезды на макушке алая шапка, а роль ведра сыграли огромные ботинки, в которых медленно зашаркала к выходу.
– Кажется, нормально, – раздумывала мать семейства, решая, что ещё добавить к прикиду, чтобы окончательно оставить меня дома. Ещё трёшку килограмм сверху я бы точно не выдержала.
– Из меня отличный буксир получиться, – съязвила я в ответ, и, грустно шмыгнув носом, открыла дверь. Тут же поток воздуха рванул вперёд, чуть не сбив с ног, удержала лишь обувь, словно якорь, пригвоздив к полу.
– Во что играть будете? – спросила я, когда девочки в лёгких куртках выбежали на улицу.
– В футбол! – заправив волосы в клетчатый берет и невинно улыбнувшись моему шокированному лицу, Натали протянула младшей шапку. – Давай, одевай, мама смотрит.
– Надоело, – Катя неохотно натянула её на себя и, показав язык окошку, подошла ко мне. – Нам нужно спешить, а то ребята будут ругаться, что опоздали.
– Тогда нужно было часа на два раньше выйти, – заворчала я. – С таким грузом я едва переставляю ноги.
«Футбол?! В такую погоду?! Они что, рехнулись?» – мысли метались из стороны в сторону, и желание вернуться уже не казалось таким глупым.
– На самом верху есть поляна, там можно спрятаться, когда здесь плохая погода, – рассказывала малышка. Сквозь гудение ветра её голос был едва слышен. – Ребята каждую неделю на ней играют.
«Надеюсь, это правда, – снег хлестал по лицу, застилая глаза, но девочки упорно вели куда-то, словно могли разглядеть дорогу в этой непогоде. – Может, лучше было остаться дома?»
Пока мои ноги подчинялись движениям девочек, я раздумывала над этим вопросом. Прикидывая, сколько раз ещё нужно упасть, чтобы решиться вернуться назад.
– Почти пришли! – объявила Наташа, вдруг отпустив меня, и рванула вперёд
– Да, блин, – разозлилась я, почувствовав, как разжимаются пальцы девочки на моей ладони. – Если оставишь одну – укушу!
Бросив на Катю сердитый взгляд, я крепче сжала её запястье и уверенно потопала следом.
Внезапно лес расступился, приглашая нас на поляну, покрытую сверкающим покрывалом. Словно белоснежная пустыня она тянулась вперёд, упираясь в дали в могучие стволы сосен, Они опоясывали её, спускаясь с высоких гор зелёными волнами, смешиваясь с елями, которые медленно взбирались по крутым склонам. Здесь вправду было солнечно, как говорила Катя, но ветер был настолько сильным, что гул разносился среди верхушек деревьев. Он был похож на тот звук, который слышишь, прислонив ухо к старой ракушке, ещё хранившей память о море. Громкий, но в то же время лишённый звонкости, он волнами накатывал на поляну и разбивался о могучий утёс
– О, снеговик пришёл! – раздался голос Данилы, и я увидела, как от группы людей, которые что-то обсуждали, активно махая, отделился паренёк и побежал к нам, под негодующие взгляды своих друзей.
«Ну вот, зачем? – мысль о радушии лишь на миг появилась в голове, сбитая другой, более реальной. – Будет издеваться ». В попытке сбежать от общения, я взглядом скользнула в сторону, разыскивая Костю, и тут же наткнулась на светловолосую девушку, которую видела недавно у дома.
«Лидия, кажется, – где-то в глубине сердца зародилась досада и злость. – Занят, значит… новую пассию обхаживает». Ладонь девушки скользила по локтю Константина, а милая улыбка то и дело расплывалась на её лице.
«О, какой ты сильный, – представила я голос Лидии, мрачно наблюдая за тем, как подушечки пальцев елозят по коже. – Идиот, зачем футболку одел? Покрасоваться решил?»
– Ау, соня! – донёсся вдруг голос, и кто-то резко дёрнул за руку. – Я с тобой разговариваю.
-– Прости, не расслышала, – рассеяно произнесла я, не радуясь своему открытию и усиленно избегая взгляда Натали, которая, словно что-то почуяв, посмотрела туда, куда был направлен взор.
– Думаю, предлагать играть бессмысленно, если только, за мячик сойдёшь. – Данила улыбнулся.
– Зачем подошёл? – общаться не хотелось, хотелось сбежать, но дорогу назад я не знала. Упаду в расщелину, а Костя, небось, и рад будет, комната-то освободиться.
«Если так противна, пусть родителей молит, чтоб уехала. Это они меня держат».
– А что нельзя? Или нужно разрешение? – прекрасное лицо сделалось суровым. – Если предпочитаешь стоять одна, как изгой, то, пожалуйста. Мешать не буду. Только сестёр за собой потащишь.
Слова летели почти без пауз, словно автоматная очередь, и лишь на последней фразе Данила перевёл дыхание, прожигая взглядом, а потом развернулся и пошёл назад, медленно загребая носками снег и швыряя его в стороны.
– Нет, Мы идём! – Катерина резко потянула меня вперёд, вынуждая сделать шаг. – Пошли, Нина.
Услышав голос сестры, парень ускорился, перейдя на бег.
– Ну что за дурак, – не укрылось от девочки поведение брата, – постоянно обижается. Надоел уже.
– Ага, – поддакнула я, прекрасно понимая причину его плохого настроения.
«Он просто хотел помочь», – голос совести приглушить было невозможно и, поникнув, я не могла не признать, что поступила очень грубо. Но справиться с раздражением, которое возникало само по себе при виде его, не могла. Порой мне казалось, что ненавижу Данилу, порой, что боюсь, и оба эти чувства сводили с ума, потому что понимала, что так нельзя. Отторжение шло изнутри, но почему так произошло, не знала.
– Катюш, может не надо? – попросила я, надеясь, что та поймёт, но её планы расходились с моими, и пришлось смиренно плестись, надеясь, что это скоро закончиться. Прогулка уже не вызывала такую радость, как раньше, а желание вернуться становилось все сильнее.
Нас провожали любопытными взглядами, и перешёптывание сразу же вспыхивало за спинами, потрескивая задавленными смешками.
«Да, знаю я, что выгляжу ужасно», – большинство восклицаний действовали на нервы. Кто это? А, та самая. Интересно, почему они разрешили? Думаешь, выйдет? Я бы на его месте отказался и так далее. Хотелось зажать уши и спрятаться, но вместо этого пришлось предстать перед группой ребят, игнорируя усмехнувшегося Данилу.
«Это всё твоя затея!»
Встав поодаль, я с любопытством разглядывала парней, которые, скинув футболки, весело смеялись, совершенно не обращая внимания на промозглый ветер.
«Сюда бы Валентину, – со злорадством пронеслось в голове.– Привет, пневмония и грипп».
– А ты, значит, наша гостья? – вдруг произнёс один из них, с коротким ёжиком тёмных волос. – Ну, как тебе тут?
«Отвратительно. Хочу домой, к себе».
Рот уже скривился, чтобы выпалить все, что я думаю по поводу противного снега, лютого холода и голых торсов, которые бесили больше всего, потому что я, закутанная в кучу слоёв, умудрялась мёрзнуть даже сейчас. «У них что, огонь вместо крови?»
Но не начавшуюся тираду прервал высокий юноша, хлопнув по плечу друга и бросив короткое:
– Привет, мелкая.
– Ну, здравствуй, – эту рыжую копну волос я недавно видела подле Данилы, который что-то ему говорил, активно жестикулируя.
– Артём, – потянулась вперёд широкая ладонь, и тонкие губы, изогнувшись в лукавой усмешке, обнажили ряд зубов.
– Нина, – кисть утонула в большой руке, которая быстро сжала пальцы.
– Первый раз на игре? – парень видимо не хотел оставлять нас в покое и я, догадываясь почему, кинула сердитый взгляд на Данилу,
– Тебе нет необходимости составлять мне компанию, няньки уже есть.
– Эти? – взгляд тёмных глаз обратился к сёстрам, которые о чем-то болтали.– Я б на них даже собаку не оставил.
«Вот зараза! – встрепенулось внутри возмущение. – Вежливо же отказала. Почему не уйти?»
– А ты лучше?
– Конечно, – Артём слегка наклонился, смерив взглядом. – Такая мелкая, а уже колючки выпускаешь.
– На себя посмотри, дылда, – прошипела я, чувствуя, как это слово начинает выводить из себя.
Стояла, никого не трогала, так нет же, привалило «счастье».
– Здорово! Я снова почувствовал себя в детском садике, – рассмеялся тот, и тут же обратился к парню, который стоял с нами. – Егор, тебя капитан ждёт
– А? – встрепенулся черноволосый, задумчиво слушавший нашу перепалку, и рванул к Даниле
– Долго ещё ждать? – как же хотелось подойти к их командиру и стереть усмешку с лица.
«Снега что ли накидать за шиворот».
Я глубоко выдохнула, пытаясь набраться терпения, чтобы пережить этот день.
– Должны собраться все. Данила не выйдет против брата неполной командой, – объяснил Артем, решив составить мне компанию.
– Против Кости?
– А… ты же не знаешь. Они оба капитаны, так что битвы на поле бывают не шуточные.
– Есть из-за чего соперничать?
– Мы – мужчины, нам всегда есть за что сражаться.
– Но я вижу и девушек, – втянулась в разговор я, с интересом разглядывая состав команд. Их легко было вычислить среди толпы ребят, Те, кто пришёл поболеть, были одеты в лёгкие куртки или жилеты поверх кофт, а вот играющие предпочли футболки.
– Да, девушки любят Костю, – проехался по больному Артем, – а вот наша в основном мужская. Мало кто выдержит характер капитана.
«Ну, хоть кто-то солидарен со мной в том, что Данила невыносим», – пронеслось радостно в голове.
– Значит, остаются самые стойкие, – подытожила я, стараясь подавить в себе желание показать парню язык.
– Как-то так. Единственные девушки это Миса и близняшки.
– А почему они не убежали?
– Считают его милым.
– Милым? – я ошарашено посмотрела на парня, вспоминая общение с их командиром. Меня пытались сбросить с крыши, придушить, причём несколько раз, и даже поцеловали.
«Видели бы они его в ярости, сразу бы передумали. И где тут хоть что-то милое?»
В этот миг Данила посмотрел на меня и ласково улыбнулся. Я удивлённо заморгала ресницами, не зная, как реагировать, анализу его поведение не поддавалось. Это какое-то неправильное уравнение.
– Милый говоришь, – повторила снова, – А ты не играешь?
– Играю, – ответил Тема, и, бросив взгляд поверх меня, вдруг сказал. – Вот и девочки.
– Где? – я обернулась, но увидела лишь белоснежную пустыню и лес. – Не вижу ничего, в какой они… – оборвались слова, потому что парня рядом уже не было.
Яркий костёр полыхал возле ворот, где столпилась команда Константина.