Невинная для киллера

Глава 7

Яна

Уладив волнующие меня вопросы, мы с Яриком возвращаемся домой. Я немного устала от поездки на общественном транспорте. Люди иногда бывают жестокими, совершенно не понимая и не входя в положение человека, лишенного чего либо, будь то зрение, конечности… Бывает, что сталкиваешься с равнодушием. И это очень эмоционально выматывает.

– Что-то у нас стоит подозрительная тишина, – произносит брат, когда мы подходим к двери теткиной квартиры.

– Ну и хорошо, хоть удастся поесть приготовить, пока ее нет или спит.

Войдя в квартиру нас, действительно, встречает мертвая тишина. И это немного настораживает, если учесть, как тетка воинственно была настроена с самого утра.

– Я чай сейчас сделаю с бутербродами, – говорит брат, а я направляюсь в нашу комнату.

Застываю на пороге.

Нет, я не пойму, что здесь произошло. Мы вроде бы дверь закрывали на ключ, а она раскрыта.

– Ярик? – кричу вглубь квартиры.

– Чего? – тут же появляется он за моей спиной, явно перепугавшийся моим криком. – Вот сволочь, – воскликнул он.

– Что? Что случилось? – я опираюсь рукой о дверной косяк, так как страх забирает все мои силы.

– Твою же за ногу, – продолжает ругаться мальчишка. – Разгромила всю комнату, видимо деньги искала. Черт, Янка, она комп сперла. Видимо продавать пошла. Без помощи, чьей либо не обошлось.

– Как комп? Как? А как же я теперь? – от бессилия и усталости я готова просто усесться на пол и больше ничего не делать. – Вот за что нам все это? – в сердцах восклицаю я.

– Ладно, Яныч, не кипишуй. Я узнаю, куда эта пьянь уперла твою железку. Но уже сомневаюсь, что мы его найдем. Но попробовать стоит, – бубнит рядом Ярик.

За последние несколько дней я сижу без дела. Апатия навалилась с сумасшедшей силой и я попросту лежу в постели.

Первую ночь так вообще не могла уснуть. Душили мысли – а что если он позвонит? А что если не дозвонится, и сколько я еще пробуду без связи? А простой телефон мне не поможет. Вообще никак. Это слишком затратно, так что работодатель даже не посмотрит в мою сторону. Не всегда посодействуют в устранении проблемы, когда идет речь об одном и таком проблемном сотруднике как я. Но это пока еще единственный способ заработать деньги.

С Яриком мы иногда ходим гулять. Он чаще старается найти на меня время и вывести на свежий воздух.

– Там следов не найти, – произносит он, как только мы спускаемся и выходим из подъезда. – Кому пихнула комп, не сознается. Всем насрать, только деньги подавай. Но я попробую найти что-нибудь на замену, – обещает мне братик.

– Даже не думай куда-нибудь влезать, – предостерегаю его я. – Из отложенных возьму. Приобретем новый, попроще.

– Не хочется тратиться, особенно сейчас. И да, я понимаю, что ты работать не сможешь.

– Не смогу, – подтверждаю его слова.

– А что на счет квоты? Ты же узнавала, – слова брата звучат с надеждой.

– Там очередь, сам понимаешь. А это год-два. А у меня столько времени нет. Мне иногда кажется, что и торопиться нет смысла. Я уже свыклась с мыслью, что никогда не увижу того, что было обычным в прошлом.

– Ты снова впадаешь в депрессию. Мама бы расстроилась, – мы усаживаемся на нашу лавочку в сквере, недалеко от дома.

Здесь красиво. Когда еще первые недели после аварии я еще четко видела, приходила сюда, чтобы хоть немного отвлечься и побыть наедине с собой. Мне не нужно было даже общество брата.

Просто в один миг мой мир сломался. Рухнул. И все, что было у меня в один короткий и самый ужасный момент исчезло. Стерлось с лица земли.

Я сидела и погружалась в размышления.

Но в тот раз все только начиналось, как я поняла спустя пару месяцев, когда стала хуже видеть. И с каждой неделей все хуже и хуже. Лучше не становилось.

– Я хочу снова вернуться на работу, – вырывают из мыслей слова брата.

– Нет, у тебя сейчас школа. Это непозволительно.

– Но с такими перерывами мы так и не наберем нужную сумму, – вскочил на ноги Ярик.

– Ты знаешь, я бы наверное уже отпустила эту мысль. Нужно подкопить еще немного и съехать уже. Но боюсь, тогда у нас могут возникнуть новые проблемы. И это связано с твоим опекунством.

– Я об этом не подумал. Но…

– Давай не будем делать поспешных выводов и шагов в неизвестность. Я каждый день борюсь с внутренним голосом, толкающим на подвиги. Но я сейчас совсем не та Яна. Совсем. И мне сейчас не хватает родительской поддержки и своей упертости, которая куда-то пропала.

Глава 8

Богдан

Сижу в машине у нужного подъезда согласно указанному адресу в досье. И выжидаю. Есть ли смысл, не понимаю? Но глядя на фото, с которого на меня смотрит милая девушка, все больше себя уверяю, что я только убедиться, что с ней все в порядке и уеду. Больше никогда в жизни не позвоню ни в какую службу, тем более психологической помощи. Авантюра чистой воды.

Большим удивлением было для меня, когда прочитал имеющуюся информацию, что мне передали. Живет в соседнем городе, куда я с самого утра и рванул.

Сижу и вчитываюсь в информацию.

Максимова Яна Леонидовна.

Что-то шевельнулось в глубине подсознания. Но я, не обращая на это внимание, иду дальше.

Двадцать три года. Окончание школы, институт.

Брат тринадцати лет. Ярослав. Школа и вся информация по его проблемам. Активный пацан.

Родители погибли в автоаварии чуть меньше года назад. Мать врач по профессии, отец – военный.

Там что-то еще по их родителям. Но меня отвлекло движение на улице, и я отложил бумаги, которые получил в кафешке от курьера.

Из подъезда вышли девушка с долговязым парнишкой. Ее я узнаю сразу. В темных солнечных очках с тростью и за руку держит пацанчик.

Не раз заострял внимание на таком факте как потеря зрения. Вот и ответ, почему работает на дому. Так проще. Ей тем более.

Они явно, куда-то торопились. И я просто проводил их взглядом, цепляясь за каждую мелочь, что потом бы мне помогло восстановить образ девушки в памяти.

Отпустив их из вида, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.

Рыжий цвет волос. Нет, не рыжий. Я даже не представляю, как его описать словами. Русые с рыжиной? Нежно рыжий? А мальчишка темненький это сразу кидается в глаза, если учесть их родственную связь.

Сколько по времени я вот так сижу не знаю точно, час-два?

Когда собираюсь уехать, то замечаю парней лет семнадцати. Они усаживаются на лавке у этого самого подъезда. Матюгаются и распивают спиртное. То и дело привлекают внимание повышенными тонами. Бестолочи. Дымят как паровозы. Несколько раз уже сам порывался закурить, но смог сдержать порывы. Надо уже давно завязывать с этим делом. Но порой так накрывает, что без никотина не обойтись.

Решаюсь дождаться парочку. И долго ждать не приходится. Вот они выходят из-за поворота.

Даю себе обещание не приближаться. Вот только зайдут в подъезд и уеду. Какого черта вообще полез сюда, не понимаю. Но чуйка подсказывает, что не выйдет у меня следовать своему плану – не показываться. Хоть убей.

Когда парочка сворачивают к подъезду как я и подозревал, но очень надеялся, что все пройдет гладко, парни стали выделываться. Открываю окно, чтобы расслышать.

Мальчишка вышел вперед, явно прикрывая собой девушку. Один из придурков перекрыл им проход.

– А чо за палочка, а? Без нее никак што ли? – и этот упырь выдергивает трость из рук девушки.

– Отдал быстро, – рыпнулся малой и тут же получил в живот.

– Мы просто пройдем, можно? – запинаясь, просит девушка, от чего я уже мысленно пересчитал шейные позвонки этого урода.

– Давай с нами посидишь и пойдешь домой. Шкет пусть валит пока цел, – усмехается он и дружки поддерживают его идею дружным улюлюканьем.

Пацаненок поднимается и с кулаками налетает на одного из обидчиков. Начинается драка.

Ну, все мальчики, у вас было время реабилитироваться, но вы его безбожно проморгали.

Выхожу из машины. На меня ноль внимания. Оно и понятно, петухи расперились. Да не по делу.

– Ярик, Ярик, господи, что происходит? – еще немного и девчонка расплачется.

Вижу, как один из этих гадов собирается к ней подойти.

Что из них выйдет через пару лет? Алкошня с подворотни, если не снаркоманятся раньше.

– Отстали от ребят, – встал в стороне, убрав руки в карманы джинс, сжимая в кулаки. Уже хочется припечатать как минимум три рыла.

– Дядя вали лесом, наша телка, – заплетающимся языком промямлил один из недоразвитых.

– Я тебе сейчас покажу дядю и телку тоже. Проваливайте по-хорошему, – силы, еще сидя в тачке просчитал. Пять упырят. Шматки мяса не более.

– Не, он явно не понимает, – о, вот эта речь, почти связно вышло.

– Да ты, смотрю, в школе учился, – наблюдаю, как пацаненок поднимается и в сторону оттесняет сестру к подъезду. Ну и правильно. Пользуйтесь моментом, пока на меня обращено все внимание этих свиней.

Но не угомонить их словами. Один в кепке вскочил, явно намереваясь разбить бутылку. Второй полез за лавку, палку, что ли припас. Третий щелкнул складным ножиком.

Понеслась…

Отбиться от молокососов дело минутное. Жаль только трость сломали, придурки. Девушка вжалась в стену, а рядом стоит пацаненок. Пока эти твари расползались по своим норам, подхожу к ним.

– Испугались? – подаю голос, привлекая внимание. А сам изучаю девушку.

Яна. Вот какая ты, оказывается.

Мальчишка берет сестру под руку.

– Здорово вы их уделали, – шмыгает носом.

– Нос цел?

– Заживет как на собаке, – одобрительно кивает головой. – У вас вон тоже, – произносит, а я прислоняю палец к губам, в жесте “т-с-с-с” тихо.

Пацан сообразительный и тут же переводит взгляд на девушку. А та все это время молчит. Слушает.

– Вы ранены? – тихо спрашивает и я, с каким-то тайным наслаждением, подтверждаю свои догадки, что голос в живую еще приятнее, чем в телефонной трубке. Мягкий, нежный, как шелест травы от легкого весеннего ветерка.

– Нет, со мной все в полном порядке. Главное, что вы целы, – я вижу, как она прислушивается к моим словам, словно пытается что-то понять.

Все, пора и честь знать.

– Хорошего вечера, – махнув рукой, направляюсь в машину. Сев за руль, убеждаюсь, что они зашли в дом и покидаю это место. Все. Пора сваливать.

Но черт бы подрал это благородство. По квартире шастал полночи взвешивая и принимая решение и снова его отвергая. Трость мать его. У нее же есть родные, которые купят новую или вообще у нее может дома их миллион. Тетка, кажется, живет с ними. С какого мне беспокоиться об этом?

Просто девочка. Просто не видит. Что за щенячья жалость во мне проснулась? И этот пацан, который так напомнил мне себя в детстве так и стоит перед глазами. Кажется, и не было той жизни вовсе.

На утро срываюсь ни свет, ни заря в специализированный магазин. Покупаю несколько тростей. Про запас. Захочет, выкинет, и не успеваю понять, как стою уже снова у подъезда. Номер квартиры можно посмотреть в том же досье что лежит в бардачке. Только второго раза мне не надо. Зрительная память слишком хорошо развита. Даже пробежав бегло по строчкам, я четко могу сказать, что там написано. Нас этому с самых низов учили уметь быстро извлекать нужную информацию за минимум времени.

Квартира девять, третий этаж. Ну что ж раз приехал, нужно отдать эти трости и сворачивать удочки.

Снова будто себя уговариваю. Словно ищу себе оправдания, почему оказался здесь и сейчас.

Преодолеваю быстро расстояние от дома до подъезда. Так же бесшумно поднимаюсь на нужный этаж. Да… Та еще помойка. На пролетах в углах валяются шприцы да использованная резина.

Как они здесь живут?

У нужной двери, у которой изрезан или изорван дерматин с перевернутой цифрой девять. Нажимаю на звонок. Но тот от моего касания тут же отваливается, разлетаясь на части.

Сплевываю в сторону от досады.

Стучу. Но в ответ тишина. Еще раз стучу и наконец, слышу шаркающие шаги.

Щелчок и дверь распахивает, предъявляя непонятное существо.

– А ты кто? – тут же обдало стойким перегаром.

На меня смотрело…нечто. Баба-мужик. Или наоборот.

– А ты кто? – отвечаю и делаю шаг вглубь квартиры или судя по коридору, подобию жилья.

На полу валяются пустые бутылки, мусор под ногами. Линолеум на полу давно истерт и кое-где видны дыры. На потолке болтается на проводе лампочка. Даже плафона нет. Дальше даже боюсь представить, в каком состоянии находится остальная часть квартиры.

– Где дети? – спрашиваю эту пьянь, что оперлась плечом о стену и пялится на меня.

– А ты к кому? К Янке? Чо, хахаль ее? – пока она несет этот пьяный бред, иду на поиски комнат, где могут жить ребята, и натыкаюсь на дверь, в другую комнату ее просто нет.

Открываю и вхожу в светлое помещение. Уютное. Что даже странно на фоне общего состояния.

– Янка, к тебе твой приперся. Пусть проставляется, – мямлит баба, а я выставляю ее за дверь и закрываю ее.

– Кто здесь?

– Я привез пару тростей. Мало ли, может, у тебя больше нет, – подхожу чуть ближе к ней и замечаю следы от слез на щеках, но все же передаю трости в ее руку. – Вот, держи.

– А вы? Тот самый, кто нам вчера помог?

От слов “тот самый” аж сердце встало, а потом пустилось в пляс. И мысль резанула, не уж то узнала. По голосу? Но тут же отпустило. И я не понял, разочарование или облегчение меня накрыло.

– Тот самый, – киваю я и все еще нахожусь в замешательстве. Но девушка нервно выдыхает и смахивает пару слезинок с глаз.

– Чего ревешь? Что случилось?

– Да иди ты лесом, – в комнату влетает парень и закрывает за собой дверь. – О, вы тут что делаете? – настороженно пялится на меня и кидает взгляд на зареванную сестру.

– Чего сестра плачет?

– Янка ты чего? – тут же оборачивается он на нее и кидает на кровать рюкзак. – Ты все еще из-за компа? Я почти нашел, не реви.

– Что происходит? Объясните? – подаю голос, наблюдая за братско-сестринской любовью, аж зубы сводит.

– Да тетка комп за бутылку загнала, а Яна работает на нем, вот и…

– Ты слишком много говоришь, – шикнула на брата.

Я улыбаюсь от знакомой фразы.

Я обвожу взглядом комнату. Чисто. Но что-то не увязывается. Словно порядок был наведен на скорую руку. У стены рядом с окном стоит письменный стол еще советских времен. Видимо ее рабочее место. Было.

Возвращаю свой взгляд к девушке. Теперь понятно, почему она не работает. А я ведь совсем измучил себя мыслями.

Худенькая и стройненькая как тростинка. Волосы с рыжиной собраны в пучок. Она не просто красивая или симпатичная. Она красавица. Не любил рыжих. Ну, ведь ведьмы. А эта, совсем нежная. На фото совсем другая. Видимо не одного года давности.

– И часто бухает ваша? – запнулся.

– Тетка? – тут же вставляет свое слово пацан. – Да вы присаживайтесь, – пододвигает табуретку, сев на которую та жалобно скрипнула. – Бывает в загулы уходит. Вот как сейчас. Зарплату получила. Но через неделю будет как огурец, – усмехается он.

Не по годам уже взрослый парень. Защитник сестры. Молодец.

– Ладно, дела у меня. Поеду, – открываю дверь и выхожу, как вслед доносится мягкое “Спасибо”.

Вернувшись в машину, отвлекает телефонный звонок. Петрович.

– Ну, ты как там, Бо? – раздается голос старика.

– Ты прям как чувствуешь, когда звонить надо, – усмехаюсь и завожу тачку, страгиваясь с места.

– Так заинтриговал же. Сказал «А», а про «Б» помалкиваешь, да Большой БО? – слышу по дыханию, снова смолит.

– А что рассказывать то, Петрович? Нашел свою потеряшку. Спасибо за помощь. Все, поехал домой, – вклиниваюсь в поток машины и направляюсь на выезд из городка.

– Свою, говоришь? – снова хмыкает. – Это хорошо, – тянет последние буквы. – Давай, не пропадай. Жду в гости, с потеряшкой твоей.

– Да, не так все понял ты, старый. Да и моя она. Не моя. Так что ты там себе не придумывай. Ерунда все это, – сбрасываю звонок и откидываю телефон на пассажирское сиденье, включаясь в дорогу.

Глава 9

Яна

Голос. Этот голос звучит в моей голове даже после его ухода. Но он немного не такой. Я конечно понимаю, что могу ошибаться…но, сомнения роятся в моей голове и не дают покоя.

– Странный мужик, – в мои мысли влезает брат. – Но он принес тебе трости.

– Он вчера помог разогнать тех ребят? – стараюсь говорить отвлеченно, но разве это возможно?

– Помог-помог, – пробубнил Ярик. – Только странный он, больше на тебя смотрит, словно знаком с тобой. Ты же не видишь? – воскликнул он и прикусил язык.

– Не вижу, – согласилась с ним и забралась под одеяло.

Я до самого вечера не могу прийти в себя. По сути, я теперь безработная. Но я собираюсь исправить это в ближайшие пару дней. Мы с Ярком подали заявку на восстановление точки для работы. Надеюсь, что я им еще нужна. И в ближайшее время до меня доберутся их специалисты.

К вечеру Ярик приготовил что-то поесть, но у меня совсем пропал аппетит. Я впервые после аварии чувствовала себя разбито, без сил.

– Яныч, ты чего не ешь? – рядом приседает на постель брат. – Я что, зря старался? Меня там пару раз чуть не огрели ковшом металлическим, – усмехается он.

– Спасибо, ты ложись, я обязательно поем.

– Ни фига ты не поешь. Я все понял. Ты все расстраиваешься по поводу своего анонима?

– Он не аноним. Его зовут Богдан. Если бы он не хотел называть своего имени, вряд ли сказал бы настоящее.

– Я с тебя валяюсь, сестричка. С чего ты взяла, что оно настоящее?

– Я чувствую и тебе не понять. А теперь ложись. Завтра в школу.

– Завтра суббота и ты меня не выгонишь в такой день в школу. Я буду спать и пошло оно все лесом.

Ругаться нет смысла. Да и настроения нет. Он все равно сделает по-своему. И мне с ним не тягаться. Он чувствует себя главнее, ответственность за меня. Кто бы мне сказал пару лет назад, что такое будет. Когда я гуляла с ним, приходилось отказываться от дискотек и тусовок, чтобы помочь маме. А теперь вот как.

… – Я вас слушаю, – снова говорю в тишину. – Богдан?

– Здравствуйте, Яна.

– Почему вы все время молчите?

– Слушаю ваш голос. Вы, наверное, считаете меня больным?

– Нет, что вы. Больные не позвонят. Скорее всего, вам просто нужна помощь, только не бросайте трубку, я вас прошу, – взмолилась я, понимая, что он снова спасует и уже готова была к поражению, но надеялась на лучший исход разговора.

– Я вас достал, верно? Это какой по счету звонок?

– Седьмой, – отвечаю уверенно. – И вы, надеюсь, в этот раз поведете себя как взрослый человек.

Он тяжело вздыхает. Выдыхает воздух. Я слышу шуршание в трубке.

– Расскажите о себе, – вдруг просит он.

– Но ведь это…

– Я прошу.

– Хорошо. А что именно рассказать?

– Сказку на ночь, ха-ха, – рассмеялся он. – Я чувствую себя идиотом и это самый адекватный эпитет, что могу применить, – его голос не возможен. Он пропитан чем-то по-мужски сильным и будоражащим. Я каждый раз ловлю себя на мысли что снова ни о чем не думаю, а просто слушаю его голос, от которого мурашки бегут по телу.

– Я не знаю сказок. Настоящих. Обычно я рассказывала что-то брату, чтобы он заснул, когда мама была на смене, а папа на дежурстве. И я никогда в жизни не смогу вспомнить тот бред сумасшедшего. Он смеется глубоко и раскатисто, что вызывает улыбку и у меня. Представляю его в расслабленной позе. Возможно, сидит на чем-то мягком. – Поэтому лучше вы расскажите о себе. Мне кажется у вас море историй, – он тут же замолкает.

– Мне нечего рассказать. Я не рассказчик. Нет.

– Как получилось, что вы решились на звонок?

– Я не решился. Сам не пойму, как совершил такую глупость.

– Наши беседы вы считаете глупостью? – меня это задевает так неожиданно, что я чувствую ком, подступающий к горлу, и внутри все сдавливает невидимыми грузом.

А после его ответа:

– Да, – я бросила трубку.

Я оборвала связь и откинула наушники. И непонимающе обхватила себя за голову.

Мне стало обидно, что я трачу свое время на него. А это он считал глупостью. Мое время и мои разговоры для него ничего не значат. А мне казалось ему важно меня услышать.

Меня спрашивали в офисе, с кем я так долго периодически общаюсь. Но я не могла подобрать слов. С пациентом, по сути. Правда, наши разговоры, как правило, были ни о чем. Но он умудрялся держать нас обоих на плаву. Нам обоим не просто и я это чувствую. Странно, что вообще это все имеет такое странное продолжение. Даже пусть и по телефону доверия. Наверное, это самое слово доверие и есть между нами. По-другому он не звонил бы. А он, непростой человек. Я, почему-то в этом уверена.

Но вот эти последние его слова меня вывели из строя.

Я уснула, так и не поев. Я каждый раз все больше прокручиваю наши разговоры в голове, представляя его себе. Как он выглядит. Я, почему то, еще больше убедилась, что он больших размеров, такой дядя великан. У него мощный голос, но он старается мало говорить. Хотя мне очень нравится его слушать. Я ценила каждую минуту нашего разговора. А сейчас я понимаю, что, скорее всего, его больше не услышу, и от этого становится страшно. Пусть и раз в неделю, но он был.

– Опиши мне его? – произношу вслух, почему-то надеясь, что брат не спит.

Но в ответ последовало лишь его мерное сопение. Надо точно попросить описать его Ярика. Может тогда я смогу понять кто этот мужчина. Богдан или нет.