– Есть один вариант, – Софи взмахом руки вызвала новую карту, из скрытого навигационного раздела. Промотала ее по вертикали и нашла нужный фрагмент. Ткнула в невзрачный крохотный шарик, находящийся в одиннадцати переходах от корабля.
– Вот здесь и закупимся. Это Таормина. Отсталая в плане технологий планета, темные века, феодализм, никакой связи с внешним миром. Зато мирная и по-своему богатая. Торговля процветает, поэтому к чужакам со странностями в городах относятся терпеливо.
– И откуда такая подробная информация? – Егор крутанулся вместе с креслом и вперил в докладчицу тяжелый взгляд. На черном рынке приторговывали нелегальными картами, имелась своя клиентура, устоявшийся ценник, признанные специалисты. И преследовали их так же строго, как торговцев наркотиками и оружием. ЗУРы для преступников – лакомый кусок. Кто-то выменивал золото на пластиковые бусы, а кто-то и вовсе предпочитал тратиться на одни патроны…
Девушка обошла скользкую тему по краю:
– Пролетала мимо, вынуждена была совершить аварийную посадку. Сохранила координаты, чтобы передать в научное сообщество. Но выяснила, что этот ЗУР Федерацией уже учтен. Наш бандит наверняка слышал название планеты, куда мы собираемся…
– Не сомневайтесь, – жизнерадостно донеслось из-за стены.
– … поэтому оставим его на Таормине.
– Эй, только посмейте! – Маркус протестующе заколотил в перегородку.
– Ты же боялся людей корпорации? – ехидно заметила Варвара, повысив голос. – А там тебя никто не найдет. Опростишься, втянешься, начнешь внедрять среди местных грабителей современные бандитские технологии.
– Может, даже в историю войдешь, – принялся развивать идею Закаров. – В честь тебя сложат балладу. Великий Маркус принес на Таормину свет знаний и научил простых отморозков, как избивать беспомощных людей и что с полицией нельзя говорить без адвоката.
Маркус выдал неприличную тираду, вкратце означавшую, что перспективой он не доволен.
– Сколько лететь до ЗУРа? – поинтересовался шериф.
– Тринадцать дней, одиннадцать переходов.
– Я две недели на столе спать не буду. Дай хоть одеяло.
– Мне тоже! А диван раскладывается?
– Эй, в машинном даже дивана нет, я первая в очереди на материальные блага.
Таинственная карта, загадочный ключ, наследие предков – все отошло на второй план. Существует легендарный бункер или нет, это еще бабушка надвое сказала. А бытовые неудобства портят жизнь прямо сейчас. Егор наседал, Софи с ледяной злостью атаковала в ответ, Варвара возмущалась, Денис пытался всех успокоить, а Маркус колотил в стену кулаком. Когда спорщики выдохлись и охрипли, мирное соглашение было подписано на следующих условиях. Егор получает спальный мешок. Рубка, кухня, ванная и библиотека отходят в общее пользование. Готовит каждый себе сам. Порядок поддерживают по очереди, вручную и с помощью роботов-уборщиков. Также на дежурство поставлен присмотр за пленным (последовали длительные торги с перегородкой по поводу кормежки и количества походов по нужде). Спальня Софи является запретной территорией, как и второе заблокированное помещение. Да, Варвара может покопаться в движках. Но если из-за нее произойдет поломка, то на части разберут самого пытливого механика. Нет, Маркус останется сидеть взаперти, даже учитывая, что с корабля не убежать.
Спустя два часа экипаж разошелся по кораблю, еще долго бурча и переругиваясь при встречах.
Глава 2.
Потянулись скучные будни дальнего космоса. Команда «Силентиума» понемногу обустроилась, но не сплотилась. Варвара окончательно захватила технический отсек и покидала его лишь изредка, пыльная и красная от жары. Наскоро перехватывала что-нибудь из еды и убегала обратно, словно спешащий укрыться в норе до рассвета вурдалак. Софи своим присутствием спутников тем более не баловала. Она спускалась на первый этаж накануне выхода из туннеля, уточняла курс для нового отрезка пути и вновь исчезала за дверью своей комнаты.
К переходам по Древу большая часть пассажиров так и не приспособилась. После очередной отключки Денис усомнился в способности человека привыкнуть к путешествию через гигантский стиральный автомат в режиме отжима. На что Егор ответил, что это больше похоже на все испытанные им приступы похмелья, собранные воедино. Варвара, еле шевеля губами, добавила, что обе метафоры хороши, но не до конца передают всю гамму охвативших ее чувств. Из карцера оскорбительно бодро донеслось: «Слабаки!».
Кроме подготовки ко входу в Древо, Софи каждый день проверяла работу систем и брала на себя управление на сложных участках трассы, где плавало много мусора, пошаливали метеориты или встречались необычные гравитационные возмущения. В остальное время ее было не слышно и не видно, словно, выполнив необходимые процедуры, девушка растворялась в воздухе.
Денису Закарову повезло больше всех: в библиотеке было не до скуки. Получив доступ к искину, он первым делом углубился в обширную подборку сведений о бункерах. Материал оказался тщательно рассортирован, самые интересные статьи пестрели заметками, ссылками на другие источники и комментариями. Похоже, Софи интересовалась Ренессансом не первый год.
На полках также нашлось немало интересного, от раритетного собрания мифов и легенд древних времен до научных трудов по истории и археологии. Денис неожиданно открыл, как это замечательно – валяться на диване с настоящей бумажной книгой, и частенько проводил так дни напролет. Естественно, в космосе не было ни утра, ни дня, ни вечера, но искин придерживался стандартных галактических суток, а за ним и весь экипаж.
Егор, так и не нашедший персонального убежища, целыми днями торчал в рубке, изучая криминальную хронику, какие-то карты и документы на центральном голоэкране. Маркус пытался донимать его оскорблениями и подначками, но шериф по большей части отмалчивался, приписав поток уголовной брани к разряду белого шума.
С того дня, как Денис проснулся на Пасифике от выстрелов за окном, привычка вставать ни свет ни заря стала неистребимой. Глаза сами собой открывались ровно в семь утра. Иногда ему казалось, что он – дома. Лежит в своей кровати, рядом тихо посапывает Ирина. Иногда – что очнулся в камере на базе «Феникса», и скоро его уведут на допрос к улыбчивому следователю Васиковскому. По ночам ему снились кошмары, но, проснувшись, он ничего не помнил, кроме липкого ощущения беспомощности.
На двенадцатый день перелета Закаров встал раньше обычного, судя по тому, что освещение еще не переключилось в дневной режим. Вышел в холл, стараясь ступать как можно мягче, чтобы не разбудить хозяйку корабля, и скользнул на кухню. Эта комната ему нравилась даже больше библиотеки. Здесь можно было забыть о статусе бесправного беглеца и стать обычным парнем в гостях у приятелей. Светло-оранжевые стены, бумажный абажур, легкие разноцветные табуретки и висящие на стене разделочные доски из можжевельника – все вместе создавало атмосферу уюта и какой-то защищенности, что ли.
К сожалению, достоинства кухни исчерпывались симпатичным интерьером. Насчет скудности рациона хозяйка корабля не врала. Продуктовая кладовая с микроклиматом замкнутого цикла и просторной морозильной камерой была заполнена от силы на десятую часть. И то – консервированной фасолью с белковыми батончиками. В кухонных шкафчиках хранилось ровно две чашки, две тарелки, две вилки и две ложки. Возможно, когда-то вместе с Софи проживал сосед или соседка, но больше ничего на существование этого гипотетического человека не указывало. Скорее здесь просматривался точный расчет – одна тарелка основная, одна запасная.
На верхних полках имелись кастрюли-сковородки, но, судя по безукоризненному покрытию, ими никогда не пользовались. Ситуацию слегка смягчал приличный запас кофейных зерен, но в остальном кулинарные вкусы Софи изысканностью не отличались. Почти две недели команда с ненавистью чередовала белковые завтраки с фасолевыми ужинами, мечтая о скором пополнении запасов.
Денис немного поразмышлял на одну из популярных среди маленького экипажа тем – кому на самом деле принадлежал «Силентиум»? Как бы ни хотелось соблюдать презумпцию невиновности, юная бродяга корабль наверняка угнала, умудрившись где-то раздобыть поддельную регистрацию. Слишком велик был контраст между роскошью апартаментов и неприхотливостью самой Софи, порой доходящей до аскетизма. Человек, выросший в богатой семье, так себя вести не мог.
Этим утром Закаров предпринял очередную попытку найти хоть какие-нибудь продукты, кроме фасоли. Он принялся перетряхивать полки и ящики, двигая с места на место их скупое содержимое. Неожиданно старания были вознаграждены. На самой верхней полке, в углу за штабелем из консервных банок, стояло варенье.
Присвистнув от удивления, Денис осторожно вытащил находку на свет. Стеклянную банку покрывал добротный слой пыли, на приклеенной вместо этикетки бумажке с трудом читалась выведенная от руки надпись «Малина. Август…». Дальше шла какая-то дата, но чернила выцвели и расплылись. Внутри колыхалась тягучая темно-бордовая масса с вкраплением мелких светлых косточек.
Денис попробовал открутить крышку, но та накрепко присохла. Тогда он подержал горлышко банки под струей горячей воды и повторил попытку левой, механической рукой. Раздался тихий хлопок, крышка начала понемногу поддаваться, изо всех сил цепляясь липким от сахара краем за резьбу. Внезапно на кухню ворвалось маленькое свирепое торнадо, одетое в длинную растянутую футболку, и рвануло банку у него из рук.
От неожиданности Денис отступил на шаг, распахнул дверцу шкафчика и спрятался за ней, как за щитом. В другое время он не преминул бы рассмотреть открытые до самых бедер стройные ноги Софи, но сейчас все внимание ушло на перекошенное от гнева лицо.
– Не смей! – щеки девушки побелели, глаза блестели ярче обычного.
– Прости, ты сказала, на кухне каждый хозяйничает сам… Я же не знал, что это так важно…
Софи обожгла его ненавидящим взглядом, бережно прикрутила наполовину отвинченную крышку и ушла. Наверное, прятать драгоценное варенье под кровать. Внезапный гастрономический приступ озадачил Дениса. До сих пор юная певица ни разу не выходила из себя. Даже в том баре на Пасифике, когда обнаглевший от безнаказанности Джаггер схватил ее за подбородок. Со всеми спутниками она обращалась одинаково отстраненно, строго блюла границы, на личные темы не распространялась. Проходя ночью через холл, Денис иногда слышал, как девушка играет на гитаре. Один раз она тихонько запела, и до самого конца песни Закаров, как дурак, простоял в коридоре напротив двери. Но никаких других эмоций Софи не демонстрировала. Если бы Денис доподлинно не знал, что человекоподобных роботов не существует, то принял бы ее за андроида. Маленького замкнутого андроида.
Денис выждал для верности несколько минут. Все было тихо. Оставалось надеяться, что неожиданный психоз на другие продукты не распространялся. Пошуровав на полках еще немного, обнаружил этикетку от порошка для пищевого синтезатора и комок свалявшейся пыли, после чего признал поражение и поставил на варочную панель турку с кофе.
Вернулась хозяйка корабля. Умытая, причесанная и облаченная в привычный набор из штанов, спадавшей на плечо старой кофты и ботинок на высокой шнуровке. Как ни в чем не бывало, она проследовала в кладовку и вернулась, прихватив стандартный утренний паек: порцию фасоли и белковый брикет. Можно было подумать, что старая банка с вареньем Закарову просто приснилась. Но на ладони остался мелкий порез, а на манжетах – серое пятно. Софи достала тарелку, порезала брикет кубиками и вывалила сверху фасоль. Коричневый соус плюхнулся в тарелку и медленно растекся, образовав комковатую смесь, по виду напоминавшую корм для собак. Девушка села за стол, низко склонившись над тарелкой, и принялась завтракать. За прошедшие четыре дня экипаж убедился, что Софи способна поглощать неказистое блюдо трижды в день, не выказывая ни малейшего неудовольствия.
– Будешь кофе? – вежливо поинтересовался Денис. Наедине со странноватой хозяйкой корабля он чувствовал себя неуютно, но вида не подавал. Вставал он теперь рано, так что редко с кем-то сталкивался в местах общего пользования, выражаясь языком коменданта общежития, в котором прошла студенческая юность. По утрам Софи запиралась во второй запретной комнате, после чего из-за стены доносились удары и хлопки. Но на такой ограниченной территории сложно избегать друг друга постоянно.
– Буду, – равнодушно согласилась Софи. От недавней вспышки ярости не осталось и следа. Лицо выглядело расслабленным и спокойным. Гладкий белый лоб пересекала свесившаяся наискосок прядь – девушка ела, не поднимая головы.
Разлив кофе, Закаров поставил перед хозяйкой корабля ее порцию. Уселся напротив и сделал первый глоток, прикрыв от удовольствия глаза. Софи поглощала свое месиво, сноровисто подцепляя вилкой склизкие комочки.
– Слушай, давно хотел спросить. Почему ты не купила… хотя бы разных консервов? Или с тобой фасолью расплатились за последнее выступление?
Софи равнодушно пожала плечами:
– Не требует готовки. Питательно.
– А как же здоровый образ жизни?
– Я принимаю все необходимые витамины и минералы в таблетках и инъекциях. Мне нужны только калории. Фасоль прекрасно справляется с этой задачей.
– Я шесть лет провел на Пасифике. И все эти годы мечтал, как вдруг разбогатею и… Знаешь, что я сделаю в первую очередь?
Софи никак не отреагировала. Потаенные мечты собеседника ее не волновали, неловкости от молчания она не испытывала. Но Денис все-таки решил ответить на повисший в воздухе вопрос. Во-первых, чтобы не чувствовать себя совсем уж глупо. А во-вторых, захотелось произнести давнюю мысль вслух. Разговаривать с Софи – все равно, что беседовать по душам с березой во дворе. Разумом ты понимаешь, что никто тебя не услышит. Но вреда от этого нет, да и время помогает скоротать.
– Я научусь готовить. И буду каждый день осваивать новый рецепт. Из разных ингредиентов, разными способами. Куплю себе мельницу для перца, два десятка разных ножей…
– Вот это полет фантазии, – вполголоса усмехнулась Софи. – Спорим, на третий день ты бы уже чесал пузо, глядя на свое отражение в микроволновке, где крутится замороженная пицца.
– Какой смысл спорить, если результат все равно проверить нельзя. По крайней мере, пока мы не найдем Ренессанс.
– Начни с малого. А то можно до старости промечтать.
Несмотря на безучастный тон, Закаров счел эти слова чем-то вроде извинения за недавнюю сцену. Иначе бы Софи доела фасоль, молча помыла тарелку и ушла в рубку, проводить рутинную проверку систем.
– Издеваешься? Сто блюд из фасоли?
– Из разных продуктов и дурак сумеет. А ты попробуй из ограниченного набора ингредиентов.
Это был самый длинный разговор наедине с нелюдимой девушкой. И Денис не удержался:
– Я принимаю вызов, – торжественно произнес он, протягивая живую ладонь. – Но с одним условием. Ты тоже участвуешь. Давай так: один завтрак я, следующий – ты. И так до тех пор, пока один из нас не повторится.
– Зачем мне это? – сухо уточнила Софи, опустив вилку в опустевшую тарелку. Слишком серьезный взгляд серых глаз каждый раз ставил Дениса в тупик. Такой взгляд мог быть у ребенка, впервые осознавшего, что в жизни вместо злых волшебниц очень часто умирают хорошие и добрые герои.
– Ради развлечения, – он так и держал протянутую руку, стараясь выглядеть непринужденно. – А то скука же смертная.
Хозяйка корабля медленно протянула руку в ответ. Денис осторожно, чтобы не спугнуть, прикоснулся к узкой прохладной ладони. Рукопожатие вышло коротким и неуверенным. Уголок рта слегка приподнялся в анемичной улыбке. Наверное, для улыбок более радушного типа у Софи давно не было повода. Вот навык и позабылся за ненадобностью.
– Хорошо. Начинаем с завтрашнего утра, ты первый.
Девушка поднялась с места, сполоснула грязную посуду и вышла из кухни, больше не сказав ни слова. Закаров остался допивать кофе, размышляя над заключенным пари с чувством некоторой гордости. Ему удалось расшевелить молчаливую певицу. Быть может, ей просто необходимо больше времени, чтобы привыкнуть к другим людям? А потом она оттает и перестанет глядеть таким волчонком? Где-то он слышал, что подростковая ершистость часто происходит от нехватки любви. Есть ли у Софи семья? И если есть, то где она? Знают ли родители, что их блудная дочь угнала корабль и теперь везет на нем черте кого черте куда?
Мысли о чужой незнакомой семье сменились воспоминаниям о собственных родных. Родители Закарова развелись, когда ему было четырнадцать. И мать, и отец очень скоро обзавелись новыми семьями, крепкими и счастливыми. А он так и остался болтаться между ними, ненужный багаж из прошлой жизни с розовой россыпью прыщей. Вечное напоминание о совершенных ошибках, да еще со всем положенным комплексом подростковых проблем…
Позавтракав, Денис решил поработать за пустующим пультом второго пилота. Согласно курсу, этим утром корабль должен был попасть в зону действия спутника-вещателя на несколько часов. Если пароль Гейла остался прежним, можно еще разок наведаться в базу данных «Феникса» на Пасифике. И пусть ничего серьезного маленькому филиалу никто бы не доверил. Но даже скучнейшие документы, вроде платежной ведомости на топливо или направления сотрудника в командировку, внимательному читателю расскажут о многом.
Пока подключение к инфранету не установилось, Денис занялся любимым делом последних дней: классификацией статей по Ренессансу. Вчера он полностью переписал алгоритм поиска информации. А чтобы его опробовать, провел несколько статистических анализов, выявивших уйму мелких, но любопытных фактов. Например, что каждый год количество упоминаний Ренессанса в сети возрастает на ноль целых тридцать пять сотых процента. Или что в этом году на эту тему было написано три книги, пять песен, двести сорок шесть статей, снято два фильма и нарисован один комикс. Своими открытиями Денис ни с кем не поделился, справедливо полагая, что вряд ли кого заинтересует.
Софи до сих пор прокладывала курс на следующий отрезок пути, изучая свежие навигационные сводки. Перед ее сосредоточенным лицом повисла трехмерная проекция из линий и кружков. По мере изучения данных одни кружки угасали, другие вспыхивали, а тонкие светящиеся линии изгибались и меняли цвет. Поднаторевший в современных технологиях шериф торчал у голоэкрана в конференц-зале. Судя по развешанным в воздухе снимкам, на которые Денис старался лишний раз не смотреть, Егор исследовал глубоко криминальную деятельность своего врага.
Шериф крест-накрест провел по воздуху рукой, убирая серию фотографий с неизвестного места преступления. Постоял, задумчиво потирая щетину, а затем вывел в центр стола чей-то трехмерный портрет в полный рост. В воздухе повисла крупная, плечистая фигура мужчины лет тридцати пяти, с насмешливо изогнутыми бровями и заостренным лицом. Взгляд шерифа остекленел, и Денис догадался, что портрет принадлежит тому самому Северу. Он пригляделся повнимательнее, стараясь понять, видел ли знаменитого пирата раньше. «Галаполиция-Ньюз» как-то публиковала серию сенсационных снимков, но сделанных издалека и при плохом освещении. Право прессы на информацию главарь наемников не уважал.
Высокий лоб пирата прорезали ранние морщины. Нижняя губа слегка выдавалась вперед, приоткрывая хищные белые зубы. Глаза, чей блеск обманчиво приглушали тяжелые веки, светились умом. Правый был карим, левый – голубым с темным ободком. Интересно, один глаз искусственный, или это врожденная гетерохромия? Хорошая детализация снимка позволяла рассмотреть и серьгу-гвоздь, пробившую губу над подбородком, и дорогой комлог в форме часов. А еще от трехмерного фото исходил мощный поток жизненной силы. Про таких людей говорят «харизма до колен», что делало пирата в сто крат более опасным врагом. Казалось, портрет вот-вот подмигнет уставившимся на него людям и спрыгнет со стола.
Шериф подошел к замершему на месте Денису и вполголоса поинтересовался:
– Видел его раньше?
– Нет, я бы запомнил, – Закаров поежился под тяжелым голографическим взглядом Севера. – Читал когда-то статью в журнале. Но не очень внимательно, там рядом был репортаж про…
– Я помню этот выпуск, – прервал, поморщившись, шериф.
Из своего отсека незаметно выбралась Варвара. Сквозь приоткрытую дверь пахнуло теплом. Мелькнула пугающая картина пола, усеянного деталями и инструментами, а также кусок снятой со стены обшивки. Встревоженный Денис перевел взгляд на обзорный экран, желая убедиться, что корабль все еще на ходу. Стоящая рядом Софи тоже заметно напряглась, и Варвара поспешила закрыть дверь, скрывая результат неуемного любопытства. Нарочито беззаботно поинтересовалась:
– Что за хрен с горы?
– Гай Марцеллий Север, тридцать четыре года, планета происхождения неизвестна, – сухим голосом ответил шериф. Похоже, биографию пирата он выучил назубок, хоть среди ночи с проверкой приходи. – Подонок, негодяй и убийца.
– Отличный мужик, настоящий храбрец и самый хитрый командир во всей галактике, – горделиво добавил из-за перегородки Маркус.
Все эти дни бандит отчаянно скучал. Доступ к компьютеру ему не давали из соображений безопасности, из отсека выпускали только до туалета, и то под конвоем. Поэтому целыми днями он копался в сломанном флаере, орал скабрезные песни, отжимался да еще подслушивал разговоры в рубке, не забывая вставлять комментарии.
– Я обязательно передам ему твои комплименты, – сухо ответил Егор. – Он будет очень польщен и не станет разрезать тебе горло от уха до уха, как остальным предателям.
С той стороны переборки повисла сердитая тишина. Видимо, Маркус погрузился в тяжелые мысли о будущем.
Вспомнив про время, Денис глянул на часы и убедился, что расчет оказался верен – корабль достиг достаточно обжитого для выхода в инфранет участка Федерации. В последний раз обведя взглядом полупрозрачного Севера, Закаров выкинул убийцу и психопата из головы и вернулся в кресло второго пилота.
Пришла пора навестить архивы «Феникса». Вдруг удастся узнать, как продвигаются поиски? Если не произойдет ничего непредвиденного, и скорость корабля останется неизменной, они пробудут в зоне действия спутников целых три часа. Еще раз посмотрев на время в уголке виртуального экрана, Денис решил потратить десять минут и прошерстить новости за последние дни. Перестрелка в баре на Пасифике и неприятности корпорации «Феникс» нигде не упоминались. Первый факт был вполне ожидаем. Чтобы рассказать про каждую массовую драку в Пасифик-Сити, новостным агентствам пришлось бы завести отдельную рубрику с прилагающимся штатом корреспондентов. А вот «Феникс» наверняка приложил немало усилий, чтобы избежать лишнего внимания пронырливых работников пера и сохранить свои операции в тайне.
Любопытство вызывала небольшая заметка об исчезновении профессора Иосифа Крестовоздвиженского. Иосиф Станиславович участвовал в историческом форуме на Фау-Эс-Цет, где собирался прочитать доклад «К вопросу об эпистемологическом анализе работ, посвященных изучению топонимики «Ренессанса». К заметке прилагалось фото скучного дядечки с клочковатой бородкой, одетого в старомодный костюм в серо-коричневую полоску. В отведенной руке ученый держал очки в толстой круглой оправе, словно решая, как ему лучше сфотографироваться – с ними или без? За его спиной переливался флаг Академии Наук, чьей штаб-квартирой являлась Фау-Эс-Цет – золотой лев на синем поле. Выходит, Маркус не соврал о книге на неизвестном языке, для которой Северу понадобился ученый.
Покончив с новостями, Денис зашел на корпоративный портал «Феникса». Система без проблем проглотила логин и пароль Бенджамина Гейла. Закаров довольно улыбнулся, похрустел костяшками пальцев и запустил новый поисковый алгоритм, желая сэкономить побольше времени. Сам же принялся листать корпоративный чат.
Это его и спасло. Если бы он полез изучать хранившиеся в общем доступе документы или зачитался каким-нибудь обменом мнениями по поводу взрывоопасности бурильных установок, как это было в прошлый раз, то любезно приоткрытая дверь захлопнулась бы за его спиной с громким зубастым лязгом. «Феникс» подсадил в систему червя, среагировавшего на засвеченный пароль!
Новый алгоритм среагировал на легкую рябь в информационной среде. И сразу забил тревогу, привлекая внимание создателя к незаметно подкрадывающейся опасности. У Дениса на лбу выступил пот: червь прогрызал путь к корабельному искину! Не помня себя от страха, Закаров запустил ответную программу и активировал щит, отрубая сеть на всем корабле. Из конференц-зала донеслось недовольное: «Инфранет пропал! Не грузится ничего! Денис, екарный бабай, твоя работа?». Не обращая внимания на гневные вопли, Закаров сидел, уставившись в пустой экран. Искусственное сердце бешено колотилось в груди, гоняя переполненную гормонами кровь.
Успел? Или отреагировал слишком поздно? Достаточно одной, самой крохотной лазейки, чтобы червь узнал заложенные в навигационную программу координаты. И тогда торжественный прием по прибытии на Шацу им обеспечен. Как можно было быть таким самонадеянным? Как будто он имел дело со школьным кружком «Занимательная информатика», а не лучшими специалистами Федерации!
Закончив посыпать голову пеплом, Денис погрузился в работу. Пришлось перетряхнуть головной компьютер сверху донизу в поисках любого следа деятельности червя. Все было чисто. Кажется, в этот раз обошлось… Он немного успокоился, с силой потер лицо руками и украдкой посмотрел на Софи. Девушка была погружена в управление кораблем и мало интересовалась переживаниями соседа. Хоть в этом повезло. Заметь Софи его панику и узнай ее причину, с расширенным доступом к искину пришлось бы попрощаться навсегда.
Убедившись, что ничего непоправимого не произошло, Закаров задумался: какие выводы можно сделать из этой истории? Кроме того, что он лопух… Во-первых, их все еще ищут. Но это и так понятно. Давид Васиковский за здорово живешь от своего не отступит, да и прочие служащие «Феникса» в склонности прощать врагов замечены не были. Во-вторых, им не известно, где находится ключ. Иначе они не стали бы расставлять ловушки наудачу, а сразу организовали засаду возле Шацу. В-третьих… Что в-третьих, Денис так и не придумал – в стену, отвлекая от размышлений, заколотил Маркус.
Закаров со вздохом поднялся. Сегодня была его очередь кормить бандита и выводить на прогулку до санузла. Все еще погруженный в раздумья, он подошел к дверям в технический отсек и машинально подхватил прислоненную к стене лазерную винтовку. Навел ее на дверь, стараясь максимально точно воссоздать движения шерифа, и приказал искину разблокировать замок.
Двери разъехались в стороны. Показался переминавшийся с ноги на ногу Маркус, как обычно проигнорировавший приказ положить руки за голову. Инструкцию по выводу бандита в уборную шериф разработал еще в первый день путешествия. Но он же был единственным членом экипажа, соблюдавшим ее предписания от и до. Денис пропустил Маркуса вперед и пошел следом, стараясь держаться на расстоянии не меньше двух шагов. Иначе, если верить более опытному специалисту, бандит мог неожиданно развернуться и отобрать оружие. Вдвоем они миновали конференц-зал, поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к ванной комнате. Все это время бандит делал вид, что полностью свободен в своих действиях, и никакой вооруженный эскорт за ним не тащится.
Маркус скрылся в ванной комнате, закрыв за собой дверь. Денис скомандовал искину отменить блокировку замка, но открывать дверь не стал, оставшись караулить снаружи. Шериф настаивал на непрерывном наблюдении за объектом. А также на том, что время, отведенное на гигиенические процедуры, не должно превышать пяти минут. Но Варвара и Денис вечно забывали посмотреть на часы, а непрерывное наблюдение считали глупостью и паранойей. Хитроумная Софи увильнула от обязанностей конвоира под тем предлогом, что и так работает больше всех.
Денис оперся копчиком о перила, ограждавшие холл второго этажа, и приготовился к долгому ожиданию. Мысли его то и дело возвращались к атаке «Феникса» на бортовой искин. Ни в коем случае не стоит пытаться проникнуть в базу данных повторно. Он хорош, но в головном офисе корпорации работают титаны. Все, что можно сделать в этой ситуации, – проверить работу щита. Через неделю, не раньше. И не с компьютера «Силентиума», а с нейтральной территории. Скажем, из какого-нибудь торгового центра, где есть общественный терминал для выхода в инфранет. Есть надежда, что в процессе контратаки часть червя отвалилась. Можно будет изучить его устройство. Учесть уязвимые места и написать специальную программу, заточенную под засветившийся код…
Занятый подобными размышлениями, Денис вспомнил про своего подопечного двадцать минут спустя, когда все мыслимое время нахождения в туалете давно истекло. Подняв винтовку на уровень груди и поудобнее перехватив приклад, он приблизился к двери и спросил:
– С тобой все в порядке? – Ответа не последовало. – Эй, Маркус! Отзовись!
По-прежнему тишина. Закаров приложился ухом к переборке. Ничего, кроме еле слышного гула работающих механизмов. Уснул он там, что ли? Или поплохело? Бежать из ванной комнаты вроде некуда, если только тумбочка под раковиной не являлась хитро замаскированной эвакуационной капсулой. Денис снова постучал, окликнув бандита по имени. Безуспешно. Надо входить.
Закаров приложил ладонь к сенсору и сразу же скользнул внутрь ванной комнаты, не дожидаясь, пока дверь отъедет до конца. Сейчас он напоминал себе матерого героя боевиков, вступившего на территорию противника. Террористы захватили склад, и только доблестный боец космодесанта может спасти заложников!
Увы, бойцу космодесанта внутри было делать нечего. Денис с досадой опустил винтовку. Террорист лежал в ванной, скрытый до самого подбородка пушистой белой пеной. Светлые волосы потемнели от воды и прилипли к голове. Сброшенная одежда пестрым ворохом валялась на полу, в воздухе приятно пахло какой-то парфюмерией. Бандит приподнял голову и неохотно открыл один глаз.
– Ну ты и наглая скотина, – произнес с восхищением Денис. – А ну вылезай!
– Не-а, – развязно ответил тот, приоткрывая второй глаз. – И лучше подожди снаружи, пока я не решил, что тебе просто нравится смотреть на мое прекрасное мускулистое тело.
– Последнее, чего я боюсь – так это пасть в твоих глазах, – Денис вновь вскинул винтовку, поймав в перекрестье прицела светло-русую макушку. – Минуту тебе на сборы. Время пошло.
Бандит и не подумал вставать. Вместо этого он вытащил одну ногу и перекинул ее через край. На пол закапала мыльная вода, стекаясь в радужно переливавшуюся на плитке лужу. Ситуация зашла в тупик. Ну не стрелять же в него, в самом деле… Может, Егора позвать? Но это будет какой-то детский сад: «А я позову дядю, он у меня настоящий шериф и живо с тобой разберется!». Нога издевательски пошевелила пальцами. Маркус блаженно закрыл глаза и, кажется, забыл о нежелательном зрителе.