Воспоминания рыжего барда

Рыжий бард умышленно запросил у портного костюм из подобной ткани. Ангелина наверняка подумает, что слуге знатного господина хватило денег только на то, чтобы купить одежду именно из такого грубого материала. А еще эта ткань послужит и для отвода глаз рыцарю. Если у него остались хоть какие-то сомнения в намерениях или правдивости слов Киона, то этот невзрачный по аристократическим меркам костюм должен будет полностью их развеять.

Но что самое нелепое было в новом образе рыжего барда, так это огромная шляпа с большим, ярким и пышным пером. Кион специально добавил ее в свой заказ, чтобы показаться рыцарю еще большим наивным дурачком, который из кожи вон лезет, чтобы выглядеть идеально, но в итоге только выставляет себя посмешищем. Рыжий бард был уверен, что этой ужасной шляпой он точно усыпит бдительность телохранителя принцессы, тем более, что портной идеально выполнил его заказ и создал именно такой костюм, о котором просил Кион.

Кион еще немного повертелся у зеркала, рассматривая себя с головы до пят. То, как сидел на нем костюм, барду нравилось, но эта грубая ткань, да еще и внешний вид в целом вызывали у него отвращение. Рыжий поспешил успокоить себя, что это всего лишь на пару дней, а потом этот костюм он спрячет глубоко в свою сумку и забудет про него, пока не придется воспользоваться им вновь. Кион очень сильно надеялся, что воспользоваться им ему больше не придется.

Раздался легкий стук в дверь, а затем в комнату заглянула Эльвира. Хозяйка борделя сегодня днем тоже была одета довольно скромно, но Кион знал, что к вечеру она переоденется в более открытый и пошлый наряд, чтобы завлекать клиентов в свое заведение. Но по скромному мнению самого Киона, Эльвира своей внешностью могла бы в любом случае завлечь мужчин в свое заведение, даже если бы облачилась в монашеские одеяния, скрывающие не только фигуру, но и волосы.

– Что это ты нацепил? – скривилась Эльвира, едва завидев Киона в новом образе, – Если это твой костюм для встречи с той аристократкой, то я настоятельно рекомендую тебе подумать еще раз.

– Поверь, Вира, этот костюм просто идеален, – Кион и сам не верил, что говорил такое, но его одежда действительно была идеальна для его роли слуги, которому хватило денег лишь на это безобразие.

Эльвира тяжело вздохнула и покачала головой, но не стала дальше спорить с ним. Если Киону в голову прилетала какая-то идея, то этот рыжий бард следовал только за ней, напрочь игнорируя здравый смысл.

– Так значит, завтра ты пойдешь к своей новой леди, – уточнила Эльвира и, не удержавшись, все же добавила, – В этом.

– О, поверь, моя новая леди будет сражена, – усмехнулся Кион и добавил тоном Эльвиры, – Этим.

Хозяйка борделя снова вздохнула. Она могла бы попробовать отговорить Киона надевать это недоразумение для свидания со знатной дамой и даже готова была предоставить отличный костюм, завалявшийся у нее в закромах, но разве этот рыжий бард ее послушает?

– Не жалуйся мне потом, если что-то пойдет не так, – махнула рукой Эльвира.

– Когда это я тебе жаловался? – удивился Кион и повернулся к своей собеседнице.

– Каждый раз, как твои свидания заканчивались чем-то экстремальным. Например, побегом от мужей, сверкая голым задом.

– Я же уже говорил, я с голым задом никогда не бегал, – надулся Кион и сел на кровать, возмущенно покачав ногой. В его голове тут же предательски пронеслась единственная в его жизни сцена, где он и правда улепетывал от разъяренного аристократа в чем мать родила, а потом пришел к Эльвире, прикрываясь одним лишь тазиком, прихваченным где-то по пути. Похоже, хозяйка публичного дома теперь до конца жизни будет напоминать ему об одном случае, когда Кион бегал абсолютно голым. В другие свои неудачные вылазки он успевал надеть хотя бы штаны.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила Эльвира, имея в виду слова Киона о том, чтобы она помогла ему в воскресенье перед свиданием «навести марафет».

– Сделай меня красивым, – расплылся в улыбке рыжий бард и даже кокетливо похлопал ресницами, от чего хозяйка борделя не удержалась и звонко рассмеялась, наполняя всю комнату своим смехом.

– Да у тебя и так уже лицо смазливое, – заметила она, – Немного припудрить здесь, немного добавить блеска там и будешь блистать.

– Отлично! Главное, чтобы мой макияж не выбивался из общего образа.

Знатные мужчины вот уже несколько месяцев активно пользовались пудрой и блеском для губ. Вроде как это новая мода такая пошла в столице. По мнению Киона, это новое увлечение аристократов было по меньшей мере странным. Они бы еще начали парики носить! Рыжий бард почесал кончик носа, вспомнив нескольких встреченных им на улице знатных господ. Некоторые и правда носили парики. И, словно этого было недостаточно, даже лепили себе на щеки огромные черные родинки. И что самое странное было для барда, так это то, что знатные дамы находили это привлекательным. Кион был уверен, что привлекательным они это считали только из-за того, что сейчас это было на пике моды. Как только она пройдет, все вокруг начнут говорить, как же это некрасиво – носить парики, пудрить лицо и лепить огромные родинки у носа. Такое уже случалось и не раз – однажды в моде у женщин были костюмы без платьев и юбок, а с рубашками и брюками, как у мужчин. Элегантные и расшитые всевозможными вышивками, но все же мужские костюмы. Киону жутко тогда не нравилось это новое веяние в моде, ведь со всех женщин города пропало такое прекрасное декольте! И пока эти костюмы были популярны, абсолютно все восхищались простотой и удобством, но как только это вдруг стало не модным и женщины снова вернулись к своим пышным платьям с огромными вырезами, то все они как один начали друг другу жаловаться, как же это было неприятно – носить мужскую одежду и делать вид, что их все устраивало и даже восхищаться этим.

Кион был уверен, что если он напудрит лицо, как это было сейчас модно, то принцесса тоже найдет это привлекательным. Она, как минимум, решит, что Кион интересуется столичной модой или просто узнал, что сейчас носят знатные мужчины и захотел выглядеть так же, как они, в ее глазах. А если макияж будет наложен не слишком умело, то это только добавит несколько очков в пользу Киона в плане того, что он будет выглядеть еще большим дурачком в глазах рыцаря и, как следствие, тот окончательно потеряет бдительность. Что же касалось Ангелины, Кион после прощупывающего разговора с ней окончательно понял, что принцессе важны слова, а не внешность. А с языком у рыжего барда было все в порядке, так что дочь короля в любом случае попадет ему на крючок и не важно, как он при этом будет одет. По сути, этот наряд был создан им только для пускания пыли в глаза ее рыцарю.

Кион был абсолютно доволен собой, несмотря на то, что ему пришлось практически полностью скрыть свою природную красоту за этим ужасным образом. Но он знал, что оно того стоило. Полить мед в уши принцессы, прикинуться деревенским простофилей перед рыцарем, сделать несколько ловких незаметных движений пальцами и вуаля – рыжий бард с полными карманами цацек и монет спокойно проживет несколько месяцев или полгода, как просила Эльвира. А Даниэль, слуга больного графа или кем там обозвал принцессе Кион своего воображаемого господина, вскоре после этих встреч внезапно покинет столицу и никто не станет его искать. Да, план был абсолютно идеален. Кион продумал все до мелочей и был уверен, что все его задумки и идеи точно сработают. Рыжий бард даже робко надеялся, что все сработает именно так, как он запланировал, но все же знал, что по ходу действия придется ему что-то поменять в плане. Но это будут лишь мелкие детали, в целом план Киона был идеален, он в этом даже не сомневался.

На следующее утро после бессонной ночи, которую Киону пришлось провести, слушая за стенкой вздохи клиентов и девочек Эльвиры, хозяйка борделя навестила рыжего барда в его комнате. Кион уже полностью переоделся и даже зачесал волосы, набросив сверху шляпу с огромным дурацким пером. Эльвира помогла ему с макияжем и сейчас Кион придирчиво осматривал себя в зеркале, стараясь не упустить ни одну важную деталь. Для своего плана он должен выглядеть идеально, а значит, нельзя допустить ни одной промашки в новом образе.

– Что скажешь? – через минуту спросил Кион у Эльвиры, не отрывая взгляда от зеркала.

– Выглядишь, как придурок, – честно ответила женщина.

– Прекрасно!

Кион довольно осмотрел себя с ног до головы, после чего радостно развернулся к хозяйке борделя, при этом огромное перо на его шляпе покачнулось в такт его движениям.

– Кстати, у тебя очень тонкие стены, – заметил он.

– И? – спросила Эльвира.

– И я слышал все. Абсолютно все. Целую ночь.

– Для того и стены тонкие, – усмехнулась Эльвира, – Клиенты слышат, что делается в соседней комнате, им тут же хочется заняться тем же самым, а это добавляет монет мне в копилку за услуги моих девочек.

– Да, но, – Кион угрюмо посмотрел на хозяйку борделя, – Я не спал всю ночь.

– Ничего. Ты же на свидание к знатной леди идешь. Поспишь там.

– Какая же ты жестокая, Вира, – несмотря на грубые слова, Кион произнес эту фразу абсолютно не серьезно и Эльвира это знала. Женщина рассмеялась и спросила, чего же бард ожидал от публичного дома? Чтобы все вели себя, как в монастыре?

Они еще немного поболтали, пока Киону не пришла пора выходить. Он решил, что будет лучше, если он придет в парк гораздо раньше, а по дороге еще и цветы для принцессы купит. И когда она появится в сопровождении своего рыцаря, то этот нелепый вид Киона с цветами в руках и с дурацкой шляпой на голове должен будет им обоим хорошо врезаться в память.

– Кион, только постарайся не влипнуть на этот раз, – произнесла Эльвира, когда рыжий бард уже занес одну ногу за порог комнаты.

– Твоя просьба услышана и проигнорирована, – подмигнул ей Кион.

Эльвира тяжело вздохнула и скрестила руки на пышной груди, а Кион направился вверх по лестнице, а затем и вовсе покинул ее дом. Пока рыжий бард шел по улице, он не мог перестать улыбаться от предвкушения того, что скоро разживется богатыми побрякушками прямо с принцессы. Прохожие кидали на Киона удивленные взгляды, явно не понимая, как нужно реагировать на его странный наряд, но Киона это совсем не заботило, ведь скоро он станет гораздо богаче, чем был еще утром.

Рыжий бард на пути к парку заскочил в лавку цветочника и приобрел у него дешевенький и немного скудный фиолетовый букет, который, впрочем, источал настолько сильный и приятный аромат, что Кион даже удивился. Оставалось только надеяться, что у принцессы нет аллергии на пыльцу, иначе ее рыцарь быстро разделается с бардом, а тот даже меч с собой не взял, чтобы полностью поддержать свой идиотский образ.

Кион одной рукой поправил пояс на брюках, в другой посильнее сжал букет и направился в сторону парка. Рыжий бард отлично знал дорогу, но все равно старался идти не слишком быстро, а пару раз даже спросил случайного прохожего, как добраться к парку. Делал он это для того, чтобы на случай слежки за ним рыцарем принцессы тому было точно понятно, что Кион не из этих мест и тогда в ювелирном магазине он не соврал про свой приезд в столицу.

Рыжий бард своей пружинистой походкой шел вперед, предвкушая будущую встречу с побрякушками принцессы. День сегодня тоже выдался солнечным и ясным, а легкий теплый ветерок игрался с пером на шляпе Киона и иногда раздувал его плащ. Рыжий бард продолжал ловить на себе недоуменные взгляды прохожих, особенно от аристократов. Кион усмехнулся про себя. Он поначалу боялся, что не выжал из своего образа все, что нужно, но кажется, он даже немного перестарался.

Примерно за час до установленного времени их свидания с принцессой Кион уже находился в парке, лениво прогуливаясь вдоль дорожек. Высокие зеленые кусты, которые иногда доходили барду до груди, были аккуратно подстрижены, деревья в парке стояли ровными рядами. В основном они все были небольшие и не загораживали солнечных лучей, но в одной части парка, на другой стороне от той, где сейчас прогуливался Кион, деревья были более пышными и большими, а некоторые из них низко нависали над узорчатыми лавочками, создавая природный уют. Что самое замечательное было в той части парка, так это то, что лавочки открывали обзор на небольшое овальное озеро с белыми лебедями и потому место это в парке было особенно популярным среди влюбленных парочек. Кион и сам не раз приводил туда знатных дам, читал им стихи собственного сочинения и покорял их сердца, а в ответ получал какую-нибудь брошку или колечко и, что самое важное, приглашение посетить спальню этой самой знатной леди, где впоследствии Кион незаметно набивал карманы еще кое-какими драгоценностями, но старался делать это так, чтобы их пропажа не сразу бросалась хозяйке в глаза после ухода барда. Кион не знал, что происходило потом, когда все его знатные жертвы все же не досчитались своих побрякушек после визита своего мимолетного любовника. Вполне возможно, что в такие моменты страдали служанки, на которых и повесили всю вину.

Кион почесал нос и посмотрел на ясное небо. Ему до сих пор было не вполне понятно, почему его великолепное лицо все еще не объявлено в розыск. Неужели эти знатные дамочки совершенно не сердятся на то, что он стащил у них украшения? Или они действительно повесили всю вину на своих слуг? В любом случае, сам Кион от этого только выигрывал, а благодаря тому, что столица была просто до неприличия огромной, он мог проворачивать здесь свои дела, а затем просто смешиваться с толпой и окончательно растворяться без следа.

Рыжий бард хотел снова почесать нос, но внезапно вспомнил, что Эльвира все утро пудрила ему лицо. Кион теперь не был уверен, не размазал ли он свой макияж, когда в прошлый раз удумал почесать кончик носа, а поблизости не было зеркал или каких-нибудь отражающих поверхностей, чтобы это проверить и это буквально бесило рыжего барда. Чтобы отвлечься, Кион принялся вышагивать в разные стороны, но его мысли то и дело возвращались к потревоженному дурацкому макияжу.

В какой-то момент он уже хотел было достать платок и вытереть с лица это недоразумение в моде среди знати, как вдруг позади услышал звуки шагов. Одни были тяжелыми и человек явно уверенно ступал по земле, а вторые легкими каблучками бежали по дорожке парка. Кион обернулся и увидел Ангелину в сопровождении своего рыцаря, который, едва завидев рыжего щеголя, явно пытался сдержать смех. Кион тут же позабыл про пудру на лице. Кажется, его план с придурочным обликом удался как нельзя лучше. Кион надеялся своим костюмом всего лишь ослабить бдительность рыцаря принцессы, но вместо этого он практически вызвал у него смех. Рыжий бард сам едва не рассмеялся, но в этот момент перевел взгляд на принцессу. Девушка шла элегантно, длинное платье тонкой темно-синей тканью красиво двигалось в такт ее шагов, выгодно подчеркивая фигуру. Длинные золотистые волосы Ангелина практически не собирала в прическу, только в нескольких прядях у лица были вплетены переливающиеся на солнце бусинки, добавляя девушке и без того излишнюю красоту. Платье Ангелины не имело глубокого декольте, но вместо этого слегка обнажало плечи и ключицы, позволяя ожерелью на шее девушке выгодно смотреться и не теряться в ее облике. Ожерелье было выполнено в виде трех золотых цепочек, каждая из которых имела разную длину. На первых двух были вделаны такие же бусины, как и в волосах девушки, но вот на последней, самой нижней цепочке висел огромный сапфир в форме звезды, рядом с которым рассыпалось еще несколько бусинок, имитирующих звездное небо.

Кион, напрочь позабыв о своей роли простого дурачка, во все глаза уставился на принцессу, пока она, в сопровождении своего рыцаря подходила ближе к барду. Кион заметил на руках девушки тонкий увитый браслет и несколько красивых колец, но затем взгляд его вернулся к прекрасному, что так сильно сразило барда. Кион не мог оторвать глаз от принцессы, он почувствовал, как сердце его скакануло куда-то вверх, а затем и вовсе понеслось галопом в мир мечтаний. Солнце словно бы специально светило на принцессу так, чтобы все ее украшения и бусинки в волосах сверкали еще ярче, особенно звезда в ее ожерелье, от которой на кожу девушки падала насыщенная синяя тень, в цвет драгоценного камня.

Кион так и стоял, распахнув рот, когда Ангелина со своим рыцарем, наконец, подошли к нему. Телохранитель принцессы лишь слегка нахмурился, глядя на барда, но Кион заметил, что сегодня рыцарь был полностью расслаблен и даже не держал руку вблизи оружия. Что же, по крайней мере, барду удалось полностью одурачить этого рыцаря, осталось теперь охмурить принцессу. Кион снова посмотрел на нее и эта красота вновь бросилась ему в глаза. Эта форма такая изящная, словно бы ее коснулась рука мастера. Эти яркие темно-синие цвета, выгодно переливающиеся в солнечных лучах. Золотистые ниточки-цепочки только добавляли элегантности этой красоте. Кион на секунду перестал дышать и понял, что влюбился. Влюбился так сильно, как никогда до этого. Рыжий бард был уверен, что это его судьба – встретить принцессу, которая носила такое великолепное ожерелье. И это ожерелье никак не покидало ум барда, заставляя его забыть обо всем на свете. Его форма в виде звезды, его богатый и насыщенный темно-синий цвет и его элегантные золотые цепочки с бусинками. Кион просто обязан обладать этим украшением, никто другой его не достоин! Даже принцесса!

– Сир Даниэль, надеюсь, я не заставила вас слишком долго ждать, – улыбнулась принцесса, как только поравнялась с рыжим бардом.

Кион на секунду оторопел. Какой еще Даниэль? Но затем он вспомнил все, что наговорил принцессе в той ювелирной лавке и, мельком глянув на ее рыцаря, вернул себе идиотское и простодушное выражение на лице.

– Миледи, я готов ждать Вас хоть целую вечность, – Кион слегка поклонился и протянул букет девушке, который на фоне ее ожерелья выглядел просто убого. Да что там, все на фоне этого ожерелья выглядело убого, даже принцесса.

Ангелина радостно приняла букет и поблагодарила своего Даниэля за него. Кион в ответ только слегка улыбнулся. Его взгляд то и дело возвращался к звезде и бард все никак не мог полностью сосредоточиться на разговоре с принцессой. Он напрочь позабыл о том, что планировал незаметно стащить с пальчика принцессы кольцо, а потом поискать его в траве и сделать вид, что оно потерялось. Да и если бы Кион об этом вспомнил, он бы уже не стал предпринимать попыток по краже колец принцессы. Зачем ему ее кольца или браслет? Киону нужна была только звезда, в одно мгновение сразившая его сердце.

Ангелина предложила провести Киона по парку и тот согласился, теперь уже не забывая сохранять на лице простодушное выражение. Принцесса что-то рассказывала, Кион вежливо кивал и иногда даже вставлял какие-то свои фразочки в ее повествование, но мысли барда то и дело возвращались к ожерелью. Как бы его незаметно снять с принцессы? И если у Киона это получится, в чем лично он сомневался, то как потом сделать так, чтобы пустая шея девушки не бросалась в глаза? Кион покачал головой. Нет, просто так забрать звезду у принцессы будет слишком рискованно и заметно, нужно было придумать нечто другое.

Пока девушка рассказывала о том, как нелегко порой жить в замке, особенно если ты единственная дочь короля, да еще и самая младшая среди его детей, Кион усиленно раздумывал над тем, как ему освободить ожерелье из-под власти принцессы и сделать это так, чтобы на него не пали подозрения. В какой-то момент он даже перестал слушать принцессу, а когда златокудрая девушка поинтересовалась, хорошо ли себя чувствует Даниэль, Кион соврал, что просто вспомнил одно красивое стихотворение и зачитал его вслух. Разумеется, это был стих его собственного сочинения, но Кион не стал говорить об этом, сославшись на то, что просто слышал его от какого-то уличного барда.

– Какое потрясающее произведение! – воскликнула Ангелина и пару раз хлопнула в ладоши, – Этому барду стоило бы прийти к моему отцу на аудиенцию и попросить стать придворным певцом.

– Я ему это непременно передам, если его увижу, миледи, – Кион поклонился, придерживая шляпу одной рукой.

Они продолжили гулять по парку и наслаждаться красивыми видами. Ангелина любовалась красотой парка, а Кион – ожерельем, все еще лихорадочно раздумывая, как бы его заполучить в свои руки. Рыцарь все время держался позади принцессы в непосредственной близости и пару раз рыжий бард даже физически ощущал на своей спине его взгляд.

Этот день слишком быстро начал клониться к вечеру, а Кион так и не придумал, что делать с ожерельем. О других украшениях принцессы он уже даже не помнил, ему нужна была только сапфировая звезда. И лишь когда рыцарь принцессы бесцеремонно напомнил ей, что пора бы уже возвращаться в замок, Киона сразила гениальная идея. Чтобы незаметно заполучить звезду, ему нужно, чтобы принцесса изначально не носила ожерелье на шее. А значит, нужно сделать так, чтобы девушка пригласила Даниэля в свои покои в замке, где наверняка она хранила все свои цацки и драгоценности. Кион усыпит ее бдительность, проведет некоторое время с принцессой, а затем незаметно скроется из замка со звездой в руках. И еще несколькими украшениями, которые не жалко будет продать или подарить Эльвире и ее девочкам. Но сапфировая звезда неприкосновенна, ее Кион ни за что никому не продаст и не подарит. Она его и только его.

* * *

На улице вокруг таверны опустилась ночь и в общем зале стало темнее, однако Марина, помощница трактирщика, разожгла побольше свечей и их свет сейчас создавал уют в зале. Не все посетители следили за рассказом барда, который так и продолжал сидеть на высокой табуретке посреди комнаты. Дядя Миша позади него протирал свою стойку, а те из посетителей, что слушали историю Киона, вернулись к своим кружкам с элем.

– Так это че, ты влюбился в какую-то вычурную цацку, а не в девку? – спросил один из пьянчуг с грязными темными волосами и небритыми щеками.

– Именно так, – без всякого стеснения кивнул Кион.

– Хе, а я думал, это будет очередная слащавая история про недостижимую любовь, – усмехнулся другой посетитель, крепкого телосложения лысый мужчина.

– Ну, любовь и вправду была недостижимой, – улыбнулся Кион, – Мне ведь нужно было как-то забрать ожерелье.

– Так что, получил в итоге-то приглашение принцессы? – не выдержал трактирщик.

Кион обернулся к нему, хитро глянул одним голубым глазом и расплылся в ехидной улыбке.

– Разумеется, – ответил он, – И вообще, дядь Миш, я думал, вам мои истории не интересны.

Трактирщик в ответ только хмыкнул, а Кион, повернувшись обратно к толпе в зале, продолжил рассказывать свою первую историю, отмечая про себя, что теперь его слушает чуть больше народу, чем в начале этого рассказа.

* * *

Кион хитростью и с помощью своего простодушно-невинного выражения на лице сумел добиться того, чтобы принцесса сама пригласила Даниэля в замок. Если бы Кион сам набивался к ней, это навело бы подозрения рыцаря принцессы, а барду совсем этого не хотелось. Он исправно продолжал играть свою роль наивного слуги знатного господина и Киону будет совсем не с руки, если его образ внезапно развалится.

Подтолкнуть Ангелину к приглашению барда в замок оказалось проще, чем изначально думал Кион. Даже рыцарь не догадался, что принцессе эту идею осторожно подал именно ее Даниэль.

– В конце этой недели будет небольшой банкет, – рассказывала девушка с легким румянцем на щеках. Кион бы даже залюбовался ею, но все его внимание перетягивала на себя сапфировая звезда, – Вы могли бы со своим господином присутствовать на нем.

– Боюсь, мой господин не сможет прийти, – угрюмо ответил Кион и принялся в очередной раз нагло и убедительно врать с честными глазами, – Он в последние дни вообще не выходит из комнаты и только гоняет меня по своим поручениям. Вы ведь помните, принцесса, что у него редкая болезнь?

– Да, конечно, – серьезно кивнула Ангелина, – Очень жаль, что вы не придете.

Девушка замолчала на несколько минут и Кион не стал тревожить ее размышлений. Он и так уже подтолкнул ее к приглашению знатного болезного господина и его слуги в замок, так что теперь нужно было только дать принцессе возможность самой пригласить одного только Киона. По тому, как мялась принцесса, закусывая губу, рыжий бард понял, что она именно это и собирается сделать. Что же, Кион не прочь ее немного подтолкнуть.

– Принцесса, Ваш рыцарь прав – уже темнеет и лучше бы Вам вернуться в замок, – Кион отвесил настолько элегантный поклон, насколько мог, – Был очень рад нашей встрече и премного благодарен миледи за то, что она потратила свое драгоценное время только для того, чтобы показать мне этот прекрасный парк. Воистину, я самый везучий человек во всей столице.

Кион, отвесив еще один небольшой поклон принцессе, кивнул ее рыцарю в знак того, что эта встреча закончена и тот может увести Ангелину в замок, но девушка, как и предполагал Кион, не дала ему просто так уйти.

– А что насчет вас, Даниэль? – спросила она, – Может, вы могли бы посетить банкет и без своего господина?

– Простого слугу никто не пустит в замок, – холодно напомнил ей рыцарь.

– А он будет в замке по делам своего господина, – с вызовом обернулась к нему Ангелина и приподняла свой симпатичный подбородок, – Поскольку его господин не может самостоятельно передвигаться из-за болезни, Даниэль будет его глазами. Я проведу ему экскурсию по замку и саду, а он потом все в подробностях расскажет своему аристократу.

Кион пришел в восторг от плана принцессы. Надо же, эта девчуля не перестает его удивлять и даже сама сумела додуматься до такого элегантного плана! Кион готов был ей аплодировать стоя, но ему нельзя было сбрасывать с себя маску слуги, поэтому он просто скромно стоял в стороне с глупым выражением на лице. Рыцарь не сразу нашелся, что ответить принцессе и в итоге просто тяжело вздохнул.

– Тогда пусть не забудет взять подтверждение у своего господина, – напомнил рыцарь принцессе и та ликующе обернулась к Даниэлю и радостно схватила его за руки.

– Разве это не здорово, Даниэль? Мы с вами снова встретимся на банкете, – очаровательно улыбнулась Ангелина, но Киона занимал сейчас другой вопрос.

– Я не совсем понял, что мне нужно взять у моего господина, – намеренно запнулся он в речи и принцесса принялась ему все объяснять, продолжая довольно улыбаться.

– Подтверждение о том, что вы слуга такого-то знатного человека и что он отправил вас вместо себя на банкет в связи с тем, что не смог присутствовать лично из-за болезни.

Кион кивнул. Вроде ничего сложного. Попросить Эльвиру написать ему эту бумагу, а потом показать ее стражникам замка у входа и вуаля – сапфировая звезда скоро будет в его руках. Оставалось только надеяться, что принцесса не наденет это украшение на банкет. Впрочем, Кион придумает, как его снять с принцессы. И не только ожерелье.

– На бумагах еще должна стоять подпись господина и его печать, – ехидно добавил рыцарь и весело посмотрел на рыжего барда, словно бы ожидал, что тот запаникует и попробует отвертеться хотя бы от печати на бумаги. Но Кион не дал себя провести.

Оставаясь внешне совершенно спокойным, хотя внутри он и правда запаниковал, не зная, где бы достать знатную печать или нечто подобное, Кион слегка склонил голову, словно бы благодарил рыцаря за это важное уточнение.

– О, всего-то, – отозвался рыжий бард, – Уверен, мой господин выдаст мне подобное подтверждение.

Рыцарь бросил на Киона долгий взгляд, который, казалось, тянулся целую вечность, а потом удовлетворенно кивнул и рыжий бард понял, что это была его очередная проверка. Да, в присутствии этого человека Киону нужно ни на секунду не терять бдительности.

– Замечательно! – воскликнула принцесса, бурно хлопая в ладоши, – Тогда встретимся с вами на банкете, Даниэль.

Девушка назвала точный день и время проведения этого банкета, после чего они с Кионом распрощались и рыцарь увел свою принцессу прочь из парка, оставив рыжего барда совершенно одного. Кион направился в сторону площади, а затем, побродив немного перед лавками с едой и купив какой-то особенно огромный бутерброд у одного из торгашей, вернулся в дом Эльвиры, поглощая еду на ходу. И только он зашел в комнату, которую хозяйка борделя временно выделила ему, как его тут же снова захватила паника. Где ему взять печать знатного господина? Как она вообще должна выглядеть? Все, что Кион знал, так это только то, что у каждого аристократа она была своя, а значит, витиеватый рисунок тоже у каждого свой и, в свою очередь, стражники и рыцари короля обучались этой премудрости и знали наизусть, кому из знати принадлежит тот или иной узор печати. У Киона не было шанса его подделать.

Бард обессиленно рухнул на койку, не снимая даже плаща или шляпы. Наверху, на первом этаже борделя послышалась музыка, а значит, сюда уже начали стекаться гости. Скоро в зале станет совсем шумно, а потом этот шум превратится в более эротический, когда девочки Эльвиры начнут водить клиентов в свои комнаты. Еще одна бессонная ночь для Киона.

Бард приподнялся с кровати и все же стащил с себя плащ, сапоги и шляпу, бросив их у комода, а сам сел обратно на койку и с досадой закусил губу. На кой черт он вообще представился слугой господина? Где ему теперь брать эту печать, да еще такую, какой нет ни у кого из аристократов? Если Кион на некоторое время позаимствует чью-то печать, чтобы поставить ее на свое подтверждение от господина, а потом вернет ее без всякого шума, стражники в замке все равно поймут, что печать на его бумагах стоит не та и Киону от этого будет только хуже. Как бы его за такое не отправили бы «на виселицу».

Кион почесал в затылке. Может, стоит найти себе другую знатную леди, а о принцессе забыть? Передать ей в замок письмо с каким-нибудь уличным мальчишкой, мол, Даниэлю пришлось срочно уехать, потому что его господин заспешил домой. В воспоминаниях рыжего барда всплыло прекрасное ожерелье со звездой и мысли о неприбытии в замок улетучились сами собой. Нет, Кион не может просто так оставить такое прекрасное украшение пылиться у принцессы, он обязан вытащить его из плена.

Рыжий бард спиной рухнул на кровать и закрыл глаза, внезапно ощутив усталость после поддержания нелепого образа весь день. Сейчас ему нужно отдохнуть и поспать, а волноваться о печати и ожерелье он будет уже завтра. Кион даже сам не заметил, как быстро провалился в глубокий сон.

* * *

Утром Киона разбудила Эльвира, которая оповестила сонного барда, что на улице вообще-то полдень и он продрых до обеда, пропустив завтрак. Кион сел в постели, зевнул и разгладил торчащие в разные стороны волосы. События вчерашнего дня мгновенно заполонили его мозг и рыжий бард застыл на месте, так и не опустив руки.