Странно то, что вокруг бизнесмена всегда присутствует ореол смерти, но репутация его чиста, и на ближайших выборах Григорий планирует баллотироваться в депутаты Государственной Думы.

Интересные факты о будущем члене правительства?

Так же, достоверные источники сообщают, что у Тимофеева имеется теневой бизнес за границей, доходы от которого он хранит в Швейцарии. И зачем скрывать бизнес, если он полностью легален? Этот вопрос остаётся открытым.

Так давайте же будем знать, кого мы считаем добродетелью, и что будет, если с этим не согласимся. Ведь опасно переходить дорогу тому, чьи методы переговоров могут закончиться пулей в лоб.

С вами была Евгения Фёдорова, для рубрики «Криминальное завтра».

Выпуск газеты «МОСКОВСКОЕ СЛОВО». 03.09.2020

Выкурив пол пачки сигарет и приговорив бутылку красного Toscana, выдохнула. Пока не успела передумать отправила своему редактору, и с чистой совестью легла спать, настенные часы показывали шесть тридцать семь утра. Так как изрядно напилась, через пять минут уже уснула беспокойными сном, в котором мне снились бандиты, стреляющие в Аркашу, и один из них был с лицом Тимофеева.

После маленькой ночной вечеринки, которую я себе устроила, пробуждение было просто ужасным. Открыв один глаз почувствовала сильнейшее похмелье, тошноту и головокружение. В комнате с задернутыми плотными шторами было темно, будто сейчас ночь, но я никак не могла проспать так долго. Первым делом схватила телефон, ведь должен был прийти ответ от редактора, одобрили ли мою статью или нет. Увидела пятнадцать пропущенных от него, десять от мамы и несколько с неизвестных номеров. Первым делом перезвонила маме, поздно поняв, что скорее всего это я зря.

—Алло! Женя, ты там жива? – кудахтала родительница, причём слишком громко для моей больной головы.

—Привет, мамочка, да. Не кричи ты так, я прекрасно тебя слышу. Десять пропущенных, что стряслось? – спросила я.

—Ты что вчера напилась? Голос у тебя странный.

—Как в воду глядишь, или в моей квартире видеонаблюдение? – горько спросила ответила я.

—Нет никакого видеонаблюдения, но на твоём месте я бы поскорей переехала с этой квартиры, дочь. Ты что совсем от горя голову потеряла, скажи мне? Что это за статья такая про Тимофеева? Ты ведь знаешь, что теперь случится может… всякое. Неужели не хватило с Аркашей истории, зачем ты специально лезешь на рожон? Я понимаю, что развод кого хочешь сведёт с ума, но это просто самоубийство. Ты, моя дорогая, не внучка Аэрофлота, где теперь найти столько денег, чтобы скрыться от этого вездесущего чудовища? Мы ведь живём не в США, где развита свобода слова и демократия, а в России, ты хоть подумала бы о последствиях, о матери, в конце концов! Хотя, есть одна идея, я накопила кое-какую сумму, может улетишь в Америку, пересидишь шторм там, и …

—Стоп! Мама, какая Америка, причём тут я? Никуда не лезу! И прекрати упоминать Аркашу при любом удобном случае, чтобы меня осадить. Объясни по-человечески, что стряслось? Статью отправила только ночью, ее ещё даже не утвердили, откуда ты вообще про неё знаешь? – недоумевала я.

—От верблюда! Она уже напечатана! На работу ко мне приходили три здоровенных амбала, люди Тимофеева, хотели напугать, спрашивали о тебе. Что же ты натворила, доченька…– родительница залилась слезами.

—Мама, не плачь, пожалуйста. Все это недоразумение, вот сейчас поговорю с Никитой Даниловичем, и он объяснит. Условия были хорошими за эту статью, вот и написала, Дима с Таней меня из квартиры выгоняют, я переезжаю и деньги нужны были. Ладно, я люблю тебя, перезвоню позже.

Положив трубку, рывком села на постель, голова ещё немного кружилась, но та слабость, которая была пару минут назад исчезла. В каком смысле статью напечатали? Как редактор посмел это сделать, не обговорив со мной? И какого лешего кто-то пытается запугать мою маму? Я что проспала пять лет, а не пять часов?!

Злость бушевала. Набегу приводила себя в порядок и пыталась дозвониться Никите Даниловичу, но он не поднимал трубку, что бесило втройне. Не важно, что я там написала в своей газете, это не даёт права ни одной живой душе третировать моих родных! Неужели Григорий Тимофеев думает, что сейчас я испугаюсь и побегу прятаться? Ха! Не на ту напал! Мне больше не двадцать лет, и никакие бандиты, пусть хоть даже все вместе взятые, не напугают до такой степени, чтобы я убежала от своей жизни ещё раз! Хватит трусить, или сама себя уважать перестану. Да пошёл ты, Григорий Григорьевич!

Через час я вышла из такси возле здания редакции. Напряжение все нарастало, ярость внутри кипела с такой силой, что становилось крайне трудно сдерживаться. Не помня себя, поднялась на лифте, не обращая внимания ни на чьи приветствия пинком ноги открыла дверь в кабинет редактора. Он как раз сидел на своём рабочем месте и пил коньяк разговаривая по телефону. Злобно шагнув навстречу мужчине, уже хотела что-то сказать, но он поднял руку прося подождать несколько секунд.

—Да, Андрей Сергеевич. Я рад, что смог вам помочь. Все прошло отлично, а вот как раз и она. Благодарности передам, спасибо. До свидания! – раскланивался перед кем-то редактор.

Потом он положил трубку и все-таки обратил на меня внимание:

—Привет, виновница торжества. Ну как? Уже почувствовала каково это, проснуться знаменитой? Я же обещал, что это будет самая твоя яркая статья, вот видишь, не соврал. Все условия нашего контракта будут соблюдены, квартиру я уже нашёл, завтра встреча с риэлторами и поедем вместе внесём залог на год, договор аренды оформим на тебя. А вот тебе отдельная благодарность от Андрея Сергеевича Разина, – мужчина через стол подвинул конверт.

Я взяла его в руки и вскрыла, внутри лежала увесистая пачка стодолларовых купюр.

—Разин? Тот самый? Так вот кто заказал статью, теперь стало ясно почему вы так уговаривали и даже грозили увольнением! Испугались, да? Ну что же, спасибо вам, что подставили. Ведь мне теперь одной придётся расхлёбывать все, что вы натворили, и убьют не вас, а меня! Они, черт подери, приходили запугивать мою маму! А вы тут сидите и благодарностями заливаетесь?! Зачем это все? Почему я…

Никита Данилович молчал долго, и светлое, даже симпатичное лицо мужчины превратилось в искаженную гримасу, всю покрытую пятнами. Капелька пота, стекающая со лба, выдавала волнение, но он будто взвешивал, стоит ли рассказывать правду. Я тоже молчала, но от того, что адреналин отпустил и силы иссякли. Обмениваясь долгими взглядами, и напряжение ощущалось физически, будто ток. Редактор опрокинул рюмку коньяка, скривился и вдруг заговорил:

—Клянусь, Женя, не было и в мыслях тебя подставлять. Поверь, нахожусь в том же положении, что и ты, но выбора никакого. Андрей Сергеевич заявился ко мне домой, собственной персоной, и приказал, именно приказал, а не попросил, написать разоблачительную статью о Тимофееве. Они конкуренты, оба хотят сесть в большое кресло власти. Мы с тобой всего лишь пешки в этой огромной войне титанов. Сначала я отказал, прекрасно понимая, что не могу доверить тебе такую статью, ведь и так настрадалась за последние недели, но Разин поднажал. Стал угрожать, потом предлагать огромные гонорары, а потом статья или жизнь, и все в таком духе. Пойми, дорогая, я тебя уважаю как журналиста и как человека, но своих детей и жену оставить тоже не могу. Меня бы просто убили, а тот, который сел бы вместо меня редактором, был бы намного сговорчивее… Прости за все, мне очень жаль, что твоей семье пришлось пройти через такое… – раскаивался начальник.

Ну теперь хотя бы известна правда, и ноги растут от ещё одной большой шишки. Затеяли мужики политические игры, а подставили меня? Просто фантастика! Весь масштаб трагедии вполне понятен, теперь остаётся только одно: сидеть тише воды и ниже травы, если понадобится, то отбиваться от тех, кто придёт отрывать мне руки за статью. Ну ладно, все же двадцать первый век и живем не в Ульяновске, думаю можно будет поговорить с Григорием Тимофеевым и все ему объяснить, ситуация была безвыходная, редактора прижал к стенке Разин, а он уже меня, которая никак не могла позволить себе остаться безработной в этот момент, ведь спать пришлось бы на улице. В лесу жить – по волчьи выть. Если не поймет, то пусть убивает, но бояться кого-то уже просто не хватит никаких моральных сил, это очень энергозатратно, я ещё не восстановилась за те восемь лет, которые прошли.

Работая официанткой, я часто мечтала о том, как стану известным журналистом, но когда стала, то пожалела. До этого момента известность не приходила, я просто мирно и тихо писала свои статьи, брала интервью и изувечивала свою психику на местах преступлений, на которых приходилось бывать, чтобы добыть очередной материал. Морально работа тяжелая, но требующая внутренней силы и заряда энергии не хуже, чем у розового зайчика из рекламы батареек Дюрасел. Никогда не жаловалась, ведь это стало делом всей жизни, и мечтой, которая превратилась в реальность. Но, видя каждого нового преступника, представлялось, что он был одним из тех восьмерых бандитов, которые убили Аркашу. Статьи получались хлесткими и жесткими, и все вокруг удивлялись, откуда в такой хрупкой девушке столько злобы к людям, но многим нравился такой формат, потому что писала честно, без всякой завуалированной розовой паутины, которую так любят СМИ.

Не единожды мне угрожали, пытались запугивать, но страха не было, продолжала делать свою работу, ни на кого не обращая внимания. В офисе ходил слух о том, что я карьеристка и жуткая стерва, но за бесстрашие явно уважали, опасаясь связываться и говорить что-либо в глаза. Сильным женщинам тяжело, и ещё, их никто не любит. Мужчины таких дам просто- напросто обходят стороной, а женщины панически боятся. Ведь у нас есть своё мнение, умеем постоять за себя, самодостаточны и не позволим вешать на уши лапшу, нет времени на разные женские глупости, и так далее. Картина многообещающая, правда?

Проснувшись сегодня, я попала не в мечту, а наоборот, в самое страшное, что может быть для журналиста, скажем так – в отдельный котёл в аду. Все обсуждали меня и статью, другие журналисты стали поливать грязью Григория Тимофеева, подумав, что раз решилась я, то можно и им. Факты многих газет и телепередач были выдуманными, но такими грязными, что страшно представить, что теперь будет. Я уже мысленно заказывала себе панихиду, ведь на мужчину вылилось столько дерьма именно благодаря мне, и все это понимают, поэтому и получать буду именно я, а не все те, кто сейчас на этом хорошо зарабатывают.

Деньги, которые передал мне Никита Данилович я взяла, и ни одной минуты не жалела, ведь выполнила свою работу превосходно, и теперь буду отсиживаться в новой квартире, несколько месяцев писать ничего не стану, пусть хоть сам премьер-министр придёт и попросит лично.

Маму успокаивала несколько дней, она все предлагала спрятаться за границей или приехать к ней, но ведь это не выход, так я просто буду оттягивать неизбежное. Во взрослой жизни все несправедливо, мы уже не можем как в детстве спрятаться от своих плохих поступков под одеяло и притвориться, что ничего не было. Приходится отвечать за свои слова и действия, какими бы они не были, этому я научилась от Аркаши, который остался и заставил меня уехать, чтобы сохранить жизнь девчонке, которая по глупости в него влюбилась. И было бы глупо не усвоить этот урок.

Новая квартира, начало осени, развод. Разве мало поводов для того, чтобы начать жить с чистого листа? Думаю, что это как раз самое время. Разбирая из коробок свои вещи, которые привезла из семейного гнездышка, решила, что многим как раз не место в новой жизни, и отправила все рамки с фотографиями на свалку, так же, как и подарки Димы. Каков мерзавец, всякие безделушки оставил, а машину забрал. Это негодование поймёт только человек, который много лет за рулем, остаться без автомобиля по какой-либо причине – огромная неприятность, ведь я даже не знаю в какой автобус сесть, чтобы добраться до метро, ветки которого давно не помню, из-за чего уже прокатала целое состояние на такси. Решено, с этого дня начинаю экономить, потому что те пять тысяч долларов, которые я получила гонораром от Разина рано или поздно закончатся, а работы на ближайшее время не предвидеться. Вот она – жизнь одинокой, или все-таки свободной женщины. Полагаться больше не на кого, но это вполне устраивает, уж лучше так, чем жить во лжи, с человеком, который изменяет с лучшей подругой.

Может быть мне не дано стать счастливой в личной жизни? Все отношения явно потерпели фиаско, и заводить новые желание не появится ещё очень-очень долго. Вера в мужчин умерла, ведь они либо лжецы, лицо манипуляторы, а ещё иногда умирают. И если бы у меня была подруга, то она наверно, сказала бы, что моей вины тут нет, во всем виноваты мужики. Но увы, я одна и виню во всем себя. Все вокруг не могут быть плохими, значит что-то не так со мной, но что? Этот ребус пока разгадать не удаётся.

Несколько дней прошли в томительном ожидании скорой расправы, но ничего не происходило, и если сказать по праве, то это пугало сильней, чем если бы ко мне вломился сам Григорий Тимофеев и потребовал ответа. Было скучно и одиноко, на носу день рождения, а отмечать не с кем, да и не хочется. Депрессия уже настолько крепко обняла меня своими тёплыми руками, что я отказалась даже самостоятельно готовить себе еду, заказывая пиццу или ещё какую-нибудь не полезную пищу из кафе, находящегося на первом этаже многоквартирного дома, в котором теперь живу. На всех плоскостях были коробки и бутылки от вина, а я валялась на диване перед очередной мелодрамой и поедала фисташковое мороженое. Такая вальяжная грусть, которой ни капли не стыжусь. Я заслужила погрустить в своё удовольствие хоть целый месяц, ведь столько лет была ухоженной работающей женой, с идеальным порядком в доме. Да и оправдываться не перед кем, разве что перед самой собой. Никита Данилович иногда звонил, чтобы удостовериться, что я ещё жива, и заверяя его, что со мной все хорошо, быстро ссылалась на срочные дела. Не хотелось больше с ним общаться, ведь он подставил меня, мотивы мужчины понятны, но все же остался неприятный осадочек. В СМИ был настоящий переполох, все обсуждали статью, которую я написала, звали на передачи, чтобы рассказать о жизни Григория Тимофеева, предлагали деньги и славу, но нет, хватит этого дешевого пиара. Сам бизнесмен как-будто испарился. Никто не видел его уже несколько недель и это наводило на соответствующие догадки. Затишье бывает лишь перед бурей, и пока стоит наслаждаться жизнью, ведь совсем скоро грянет стихия, которая может поглотить с головой. Или я преувеличиваю? Может быть Тимофееву глубоко наплевать на писанину в газетах? Он человек высшего разряда, который может купить все издательство, если уж так понадобится, и громкий скандал со статьей далеко не первый в его жизни. И чего я так боюсь?

Ранее утро, сижу на подоконнике своего пятнадцатого этажа, завернутая в лёгкий клетчатый плед, в одной руке держу кружку с горячим шоколадом, а в другой тонкую сигарету. Поэтически смотрю в даль, где уже виднеется рассвет, первые лучи солнца опускаются на землю. Редкое зрелище для человека, который живет только ночью, и оно захватывает дух, скажу я вам.

«А я думал, что ты будешь сидеть у окна и скучать по мне. Как в фильмах, с чашкой горячего шоколада и завернутая в плед, смахивать слезинки с глаз и ждать своего героя. Но нет же, учить она будет…»

Пронеслись в мыслях такие давно забытые воспоминания…

Да, я все ещё жду тебя, мой герой, несмотря ни на что. Все как говорил, но ты уже не вернёшься, чтобы спасти меня от всех бед, или от себя самой.

Две дорожки слез покатились по щекам, и я наконец отпустила всю боль, что накопилась за эти годы.

Реальность упала на меня, будто снег на голову. Я одна в чужом городе. Рядом нет никого, кто смог бы ободрить, помочь, даже элементарно выслушать. И в пять утра стоя у окна, разговариваю с тем, кого давно нет в живых. Аркаша был лучшим из людей, просто выбрал себе не правильную жизнь, как часто случается. Может и моя жизнь тоже не правильная, ведь она не приносит счастья. Или же депрессия заставляет думать, что все потеряно, а на самом деле испытания данные мне, всего лишь кочки, которые лежат на пороге чего-то хорошего. Хотелось бы верить, хотелось бы.

С этим состоянием срочно нужно было что-то делать, в голову пришла совершенно сумасшедшая мысль, но все же попробовать стоит. Журналист не может жить и не писать, а так как работы сейчас нет, то начну писать книгу. Это давняя мечта, но руки не доходили, да и страх быть непризнанной тоже, но в этом деле главное начать, если не получится все равно никто не увидит. Помнится, что бывший муж часто говорил, что надо бросать криминал и начинать писать романы, но романтичной меня вряд ли можно назвать, ведь даже когда хочу сказать близкому человеку о своих чувствах, получается что-то типа: «Ты меня бесишь, пади прочь, негодяй», вместо: «Я люблю тебя, иди обниму». Зато в мыслях столько хороших и нежных слов, что переполняет до краев. Наверное, я была ежом в прошлой жизни, а повадки остались и в этой, колючая снаружи, но мягкая и пушистая в душе. Сколько не пыталась исправить это, но даже муж считал каменной, холодной, бесчувственной. Характер скорее напоминает мужской, чем женский, даже профессия такая. Помню, когда отправили на первое интервью, полковник полиции посмотрел на меня, как-будто я двери перепутала, и спросил, точно ли я криминальный журналист из «Московского слова»? Когда показала свою пресс карту, мужчина очень удивился и попросил прощения, в своё оправдание сказав, что мой внешний вид никак не вяжется с профессией. Тогда я страшно обиделась, но вскоре поняла почему люди так думают. Я высокая брюнетка, волосы достают до середины спины и немного кучерявятся на концах, глаза зелёные, губы от природы пухлые, а если ещё и накрашу красной помадой, то вообще. Рост почти метр восемьдесят, часто ношу каблуки, что сразу отгоняет от меня больше половины претендентов на знакомство, ведь большинство мужчин низкорослые. Телосложение стройное, даже немного спортивное. Самооценка – чуть выше низкой, ведь никогда не считала себя красавицей, по шкале из пяти, где-то на троечку.

Засветившись на работе, заметили телеканалы и предлагали должность ведущей утреннего шоу, но честно, даже представить себе не могу как это все бы проходило, и на телевидение совсем не тянет. Вот Танька с радостью бы согласилась, она очень любит быть в центре внимания, всяких стилистов и визажистов – я нет. По душе более отшельнический образ жизни, и не хочется быть привязанной к работе двадцать четыре на семь. А в свете последних событий вообще думаю перевестись на удаленную, чтобы писать из дома и не пересекаться с редактором больше никогда. А в идеале – сменить место работы вообще, потому что там оставаться не хочется. Но пока этим вопросом заниматься нет сил, к тому же я устроила маленький бессрочный отпуск, который заслужила за столько лет. Есть время подумать и побездельничать, и ещё обустроить новое жилище, а то половина коробок так и стоят не разобранными.

Вот так и пролетает за годом год, бежишь в погоне за деньгами, успехом, счастьем, а потом резко останавливаешься и понимаешь, что все зря, и вроде догнала, но удовольствия не получила. Так и случилось со мной, только теперь ясно, что не счастье было вовсе, а самообман. Работа служила для отвлечения от проблем и дохода, но проблемы навалились, и деньги потратились, заодно не замечала, что муж предатель.

Почему-то чёрная полоса у нормальных людей рано или поздно заканчивается, за ней всегда следует белая, но в моей жизни все совсем не так. Скорее, я пытаюсь вылезти хотя бы на темно-серую, даже не мечтая, что будут какие-то улучшения. Все плохо как никогда. Во всех начинаниях провалы. Иногда руки опускаются, но я человек не такого характера, чтобы дать слабину, и пытаюсь напоминать себе об этом как можно чаще, ведь психика порой не справляется со всеми ЧП, происходящими вокруг. Я женщина, которая уже откровенно устала быть сильной. Причём давно… И как бы хотелось, чтобы рядом со мной был человек, который помог восстановить те руины вокруг, чьё плечо служило бы опорой и щитом. Но, как все уже успели понять, что я сама давно как мужик, и вряд ли найдётся кто-то, кто сможет обуздать, заслужить доверие и быть во всем сильнее, чем я сама. Таких не бывает. Сколько смотрю вокруг: мальчики в подстреленных штанишках или с выбритыми рисунками в прическах, крашеные волосы, а порой и ногти, женоподобная речь, и характер такой, что чуть что, то сразу бежать. Может слишком разборчивая стала? Ну хоть убейте, а себя с таким экземпляром рядом даже представлять не хочу! Мужчина должен быть мужественным и сильным во всем, становясь слабым только рядом со своей женщиной. Поэтому лучше уж буду одна, чем с кем попало. Неудачный опыт замужества был, на этом можно остановиться, хотя все знакомые вечно твердят, что я ещё найду своего мужчину, что жизнь не закончилась, ведь ещё же не старая и так далее. Не знаю, как же объяснить этим переживающим, что не ищу никаких знакомств, отношений и романтики? Ведь никто не верит, что без мужчины комфортно. Конечно же это не совсем правда, но дело в том, что в голове уже есть определенный образ, который себе создала, и пока не найдётся именно тот, который будет на него похож, и соответствовать всем параметрам, буду одинокой, и размениваться на отношения ради отношений не стану!

ГЛАВА VI

Григорий Тимофеев

“В отношениях с людьми плати им той же монетой, чтобы они понимали, чего стоят».

Переговоры с Назимовым прошли скверно, даже сказал бы – отвратительно. Почему эти напыщенные уродливые скоты в костюмах всегда такого высокого мнения о себе? Такое ощущение, что собираются заработать все деньги на планете! А что потом, в могилу их с собой заберёшь? Вот именно, что нет, так зачем же быть таким жадным и пытаться урвать кусок того пирога, который тебе не предназначался? Просто Виталий Назимов поверил в себя и решил, что сможет противостоять мне. Это бесспорно очень лестно, но ведь все прекрасно знают, что он укорачивает свою жизнь, когда позволяет рту открываться с такими хамскими выпадами в мою сторону. На кону миллиарды, и в игрушки никто играть не собирается, а я не прощаю обид и тем более ничего не забываю.

За те годы, что занимаюсь нефтью, многое повидал. Это жестокий мир, в котором или сорвёшь куш и заработаешь баснословные деньги, или тебя просто уберут конкуренты, поэтому приходится убирать их первым. Да, возможно дорога в ад будет выстлана красной дорожкой, но сейчас я ещё не утешил амбиции. Все снятся те ужасные детские годы, когда убили родителей, голодные дни, социальные службы, пару месяцев детского дома и его дедовщина. Родной холодный город, где все выживали как могли. Ничего удивительного, что преступность зашкаливала, ведь не у всех были средства содержать свои семьи. Отец уходил на работу рано утром, а ночью возвращался с огромными клетчатыми сумками полными еды, одежды и всякой всячины. Я часто гадал, кем же он все-таки работает, донимал расспросами маму, но так ничего не выяснил. Но наша маленькая семья ни в чем не нуждалась, и до семи лет детство было довольно счастливым, а дальше… все уже знают что, хотя я много лет успешно хранил все это в секрете, пока безмозглая репортерша не сделала это достоянием общественности.

Спасибо Валентине Яковлевне, соседской старухе, что усыновила меня и вырастила, хотя я не очень-то ее жаловал, и частно сказать, тогда вообще плевал на все ее наказы и запреты. Правду о родителях она не рассказывала, но я очень любопытен и настойчив, поэтому по-своему докопался до сути, но до этого момента прошли годы. Когда исполнилось двенадцать, стал подворовывать, ведь хотелось нормально одеваться и позволять себе хоть что-то, а не жить на пенсию бабушки, которая даже не родная. Трудный подростковый период, который пережила со мной эта добрая женщина, дался нам обоим с последствиями. Полиция часто ловила и привозила домой, но ничего сделать не могли, кроме как поставить на учёт, ведь к ответственности привлекают только с четырнадцати лет. Узнав об этом, я в конец обнаглел и стал воровать на каждом шагу, просто то, что плохо лежало, и конечно же прославился на районе как отменный «щипач». Да, слава не очень-то, но для малолетнего пацана без родителей и управы, это было гордостью и достижением. Дальше меня подтянули в свою банду братки с района, которые подкидывали дел, или даже брали с собой. Например, залезть в форточку при краже квартиры, потому что был мелкий и худой. Все это казалось чем-то значимым и важным, ведь пацаны были как старшие братья, с ними можно многому научиться, а бабушка и школа – отстой.

Я стал «зарабатывать» свои первые крупные деньги. Продавал краденое золото, воровал кошельки из сумок мечтательных девиц, если просили отвозил на мопеде пакеты из одного места в другой, и никогда не задавал лишних вопросов. Старшие всегда говорили, что я умный парень для своих лет, потому что не лезу туда, куда не надо. Так прошёл год, а потом меня заметили более серьёзные люди, и переманили к себе, пообещав, что найдут убийцу отца. Я попался на эту уловку и даже минуты не обдумывая согласился, ведь вопрос о смерти родителей так и оставался открытым, а полиция естественно ничего не откопала.

Жажда информации, мести и денег, затмила разум, и ничего нельзя с этим поделать. Так и влился в банду к местному авторитету, который стал называть меня «Сынок». Его звали Тарон Калининградский, а для меня просто – Дядя Таро. Огромный клан, ведущий хладнокровную войну с другим кланом, и туда попадает ребёнок сирота тринадцати с половиной лет. Назревает вопрос: как и зачем? Повторюсь, что был смышлён и одержим своими целями, поэтому стал легкой наживкой на этот крючок. Эта «работа» продолжалась почти шесть лет, я стал авторитетным и известным воротилой, уважаемым и опасным. Повидать пришлось многое: убийства, наркотики, отряды ОМОНа, заламывающие моих друзей, но я всегда был чист, и как бы не копали, никто не мог мне что-то предъявить, а все, потому что хватало ума красиво заметать следы, в отличии от моих ровесников. Поэтому и стал правой рукой Таро. Но вопрос об убийстве семьи так и оставался открытым, хотя терпение заканчивалось, хотелось самому найти ответы, не прибегая ни к чьей помощи, но сколько бы не расспрашивал, никто и ничего не знал. Одним вечером Таро позвал к себе на разговор, и я конечно же подъехал.

—Сынок, у меня к тебе дело, но боюсь, что не очень понравится. Я нашёл того, кто убил твоих родителей, но тут вопрос тонкий. Не надо бежать и убивать его, это слишком опасно, и ты не можешь так себя подставить, давай выждем и поступим по-умному? – сказал Дядя.

—Я готов, но слово давать не буду, если убийца где-то рядом, то я могу не сдержаться и спустить на него всю обойму, и плевать мне на последствия!

—Нет, ты или сделаешь как я скажу, или ничего не узнаешь, понял меня? Я вырастил тебя как родного сына, готовил столько лет… и если тебя убьют из-за гордости и жажды мести, то это не станет мне подарком за доброту!

—Хорошо, Таро, говори. Сделаем по-твоему. Я не потеряю голову, клянусь. И к чему же ты меня готовил?

—Вот так-то лучше, теперь узнаю. Я старый и к тому же болен раком, ты займёшь мое место, когда станет совсем невмоготу, но только если сделаешь все как надо. Так вышло, что этот человек и мне задолжал, поэтому ты должен его убрать. Только есть небольшая проблема, – рассказывал старик.

—В чем проблема? – спросил я.

Но вместо ответа Таро подвинул в мою сторону газету, которая была открыта на шестой странице, в глаза бросилась статья, обведённая в круг синей ручкой:

«Сегодня, судья Кунцевского районного суда Москвы, Александр Иванов, огласил обвинительный приговор в отношении пятидесятилетнего криминального авторитета Гии Тцахариубешвили, (известного как Гия Тбилисский). Подсудимый был признан виновным в незаконном хранении наркотиков в крупном размере, и приговорён к четырём годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии общего режима.»

Я читал это и не верил своим глазам. Гия убил мою семью? За что? Тарон будто прочитал мысли и произнёс:

—Сынок, он отдал приказ. У Гии с твоим отцом были разногласия, он виноват в смерти твоих родных. Война за территорию у них была, лихие девяностые.

—Это достоверная информация? Отец не был причастен к криминалу, я всегда был в этом уверен, – спросил я.

—Еще как был, иначе ты бы сейчас не сидел рядом со мной. Не зря тебя не было дома, и не просто так ты вырос таким сильным человеком, у тебя есть своё предназначение.

—Я не хочу слушать никаких моралей. Как его достать? Ведь не будем же ждать четыре года до освобождения! – психанул я.

—Не нервничай, а то станешь как я. Все продумано, и теперь мы поговорим о настоящем деле, которое лучше тебя никто не сможет сделать. Ты должен сесть в тюрьму, выйти на него, а затем убить Гию. Я все устрою, попадёшь куда надо, там уже сидят доверенные лица, на хватает только тебя. Осталось узнать, насколько сильно ты одержим жаждой мести, а Гриша?

—Максимально сильно! Только зачем тогда я нужен, если там уже есть кому хлопнуть этого старого урода? – спросил я.

—Затем! Я не доверяю никому так как тебе! Есть всего один единственный шанс, и если его упустим, то следующий шаг будет за Гией, и поверь, старый дьявол сделает так, что мы умрем. Я скоро от рака и так сгину, а вот тебе ещё жить да жить. Ну так что, сынок, я могу на тебя рассчитывать?

Вопрос скорее риторический, потому что всю жизнь мечтал отомстить тому, кто сделал меня сиротой.

План старого волка был достаточно заковыристым: я должен был попасться с наркотой, а дальше, естественно, сесть в тюрьму. Высокая цена за месть, но другого выхода я не вижу. Этого Гию по-другому никак не достать, он много кому перешёл дорогу, и прекрасно об этом осведомлён, на свободе за ним ездит три джипа с охраной, вооруженные до зубов, а вот в камере никаких защитников нет, спасает только авторитет. Скорее всего он там прекрасно устроился и живет как король, от этого все нутро чернеет, а желание убрать урода все растет.

—На сколько лет меня посадят? – спросил у Таро.

—При самом плохом раскладе года на четыре, но это если ты не попадёшься на убийстве. Я все устрою, местный прокурор поможет попасть туда, куда надо. Это в наших интересах, – ответил он.