С удивлением подняла глаза, тщетно пытаясь припомнить свою доброту, она помялась покусывая губы.
Наконец рыжуля решилась: "– Это Оливия. Моя старшая сестра учится с ней в одной группе, и одна из подружек по секрету …"
– Хм, давай без вступления, – попросила шепотом.
– Ладно, Лив в бешенстве, ты ей мешаешь, и она замышляет какую-то пакость. Она глупая, но злая. Будь осторожной. Слегка пожала мне руку и выскользнула из укрытия.
Вот так поворот. Я ей мешаю.
***
Погода не радовала, снег превратился в грязную ледяную полосу препятствий, пройтись по ней сплошное удовольствие. Вот и мы наслаждались, топая с однокурсниками в наш «огородик».
Ещё на первом курсе, во время практических занятий, Кельвин наш вечно хмурый сокурсник, зайдя на полигон с кладбищем ляпнул, «милый огородик». Мы, конечно, нервно поржали, но название прижилось.
Немного позже, на одной из вечеринок, я пытала пьяненького Кельвина, почему «огородик»? Из его путанных объяснений, выяснилось. Что наши милые зомбята, напоминают ему овощи, преимущественно корнеплоды, морковь там, картофель и прочую репу. Ну, а погост по аналогии тянет на «огородик». То ли выпитое дало знать, то ли мысленные выкладки Кельвина меня добили, но почувствовав поступающую тошноту, я свернула тему, и больше к нему с расспросами не лезла.
Вот и сегодня топаем мы с ребятами на «огородик» страховать первокурсников. У них начались практические занятия, и обычно это довольно веселое зрелище, если бы не гадкая погода.
Я иду рядом с Кельвином, скользя и постоянно за него хватаясь, он уже в третий раз предлагает сесть ему на плечо и не мельтешить. Соблазн велик, но уж больно рослый парень, а дорога скользкая, если упасть с такой верхотуры можно переломать себе ноги. И я пасую. Рик и Гранд, вяло переругиваясь плетутся позади.
На кладбище по-началу всё идёт предсказуемо.
1 Молодёжь поднимает зомби.
2 Пытается упокоить.
3 У них ничего не выходит, и они с криками носятся по кладбищу, сталкивая друг друга, а иногда и ошалевших от такого расклада покойников.
Я, сидела на высоком саркофаге и болтала ногами, рядом со мной Кельвин облокотился на него спиной и локтями.
Рик и Гранд стояли, недалеко охраняя ворота, чтоб никто не сбежал за пределы контура. Ни зомби, ни тем более адепты. Они выкрикивали обманные советы, подначивали зомби слабыми магическими импульсами, и ржали как кони. Помогали ребятам как могли в общем.
Мэтр Бэрроуз, почёсывая подбородок со скучающим видом плёл пятый аркан одной рукой, и примеривался к зомбятам. Кельвин решил завести сложный для него разговор.
– Как съездила домой?
Насторожилась, зная куда он ведёт.
– Нормально съездила, чего и тебе желаю. – проследила глазами за великолепным арканом нашего декана , спеленавшем сразу три умертвия.
– Артефакт?
– Он признал меня достойной наследницей. Теперь родовой дар со мной.
Понятно, что для Кельвина тема болезненная. Он бастард, рождённый вне брака. И по иронии судьбы единственный живой наследник. Летом ему предстояла поездка в замок отца и проверка артефактом рода, у них это какой-то клинок из жутко редкого материала. И он переживал, примет ли он его или отвергнет как, когда-то семья отца. Пока я рассказывала ему коротко о сути проверки, мы отвлеклись и упустили момент.
Один из ребят первокурсников в своем забеге взял курс прямо на нас, за ним бежал набравший разгон зомби. В какую-то секунду парень споткнулся и полетел прямо на меня, расставив руки для нежных объятий.
Кельвин одной своей лапищей оттолкнул меня и второй поставил щит. Красоту и правильность щита оценить не успела так как слетела спиной вниз с саркофага.
Состыковка затылка с мраморным надгробием прошла успешно и меня вырубило.
Я пришла в сознание уже находясь в лекарском крыле. Здесь было тихо и пахло лекарствами. На высокой кровати лежать конечно удобно, но скучно. Интересно, чем все закончилось на кладбище?
На удивление ничего не болело, лекарь отлично поработал. Исцеляющее плетение удивительной точности и красоты покрывало мое тело мерцающим коконом. В восхищении полюбовалась, но все равно скучно.
Через час меня отпустили, наказав беречь голову и освободив от занятий на сегодня. Оказалось Кельвин полный раскаяния принес меня в лекарское крыло на руках, и ушел выносить неуклюжего первокурсника и его друга зомби. Хе-хе, вот уж кому не позавидуешь.
В коридорах было пусто и тихо. Подумалось может сходить в библиотеку, давно хотела взять книгу о менталистике и ментальной магии, но голова все же немного кружилась , и ноги свернули в общежитие. Я почти дошла до своей комнаты, как меня снёс ураган по имени Маркус.
Прижимал меня к себе так крепко, что кости почти трещали, отпускал, заглядывал в глаза. Опять прижимал, быстро целуя лицо не разбирая, глаза, нос, щеки, губы. И шептал как в бреду:
– Лесси, малышка, мое сердце, как ты? Я как узнал…так сразу… а ты …там уже нет…Кельвин сказал…я так испугался…твоя голова …
И все это в вперемешку с иступленными поцелуями. Слезы катились из моих глаз, и я абсолютно не понимала, что же делать. Нужно было оттолкнуть его, но не было ни сил, ни желания. И где же мои стражи, хотелось бы знать? В «огородике» понятно, там охранный контур не пропустил, а сейчас что? Неужели стены академии их не пускают?
Почему-то пришла в голову мысль, что со стороны я выгляжу жалко. Стою реву в объятиях предателя и позволяю ему себя целовать и вообще думать, что у него есть такое право. Право на меня, на мои слезы и поцелуи.
Злость заполнила душу, накрыла тьмой, и я доверилась умению внутри меня, оно точно не моё, новое, не знакомое. Может это знание пришло ко мне с родовой магией, опыт предков? Не было времени разбираться. Я закрыла глаза, развела руки и позвала тени. Я и есть тень, быстрая, незаметная, скользила вместе с ними, смотрела за них.
В коридоре стало темнее, тени от предметов удлинились, загустели и начали движение. Они ползли к хрупкой заплаканной фигурке. Парень вскрикнул и в страхе отступил на шаг. Тени окутали девушку, обняли мягкими лапами, закрывая от мира полностью. Через миг, они опали на пол как сброшенное одеяние, и втянулись углы и доски пола. В коридоре остался только ошарашенный светловолосый адепт.
Открыла глаза уже в своей комнате, просто вышла из самого темного угла.
Ух ты! Я и так могу!
Поплелась к кровати и упала ничком. Слезы катились непрерывным потоком. Маркус, вот дурак ну и что ты наделал? Со мной, с собой? Стоило оно того? Не переплатил ли ты любимый?
Через два дня был выходной, и видя моё угнетенные состояние Мелинда вытянула меня в город развеяться.
Наше любимое кафе встретило травяным чаем и вкусными пирожными. Потом подруга затянула меня на ярмарку, и стало неуютно от большого скопления людей. Здесь было шумно и суетно, пахло карамелью и выпечкой. Воздух пропитался праздничным настроением.
Мы обходили торговые ряды, глазея на ненужные нам товары, поели обжигающие сладкие колечки, политые сиропом, и увидели представление кукольного театра. Настроение немного выравнилось и убивать теперь хотелось гораздо меньше.
Мелинда потянула меня к шатрам фокусников, силачей и гадалок. Последний был особо интересен. Какой девушке не хочется погадать на любимого? Мм… дайте подумать, брошенной например! Отступать было поздно и я пошла за Мелли влекомая её любопытством.
В темном шатре, заплатив по три медных монетки, мы прошли за полог. Тут было очень атмосферно, свет приглушен, то тут то там горят свечи. За круглым столом сидела женщина, не определяемого возраста, лицо старое и в то же время молодое? Странное. На нем нет морщин, но глаза выдавали возраст. На женщине была простая одежда, очень недорогая. Но на пальцах я заметила пару перстней, редкой красоты, старинных и очень дорогих. Удивительно, эта женщина была сплетена из несоответствий. Первой погадать вышла подруга, конечно, вперёд красавица, а я смотрела со стороны.
Гадание проходило на диковинных картах, больших со странными рисунками и надписями. Некоторые изображения откровенно пугали. Как, по заказу девицу ждёт большая любовь, выгодный союз и счастливое известие. Ну да, ну да. Даже скучно стало. Но, Мелли осталась в восторге. Эх, подруженька.
Когда пришла моя очередь, гадалка убрала карты и поставила на стол стеклянную сферу, мутного светлого цвета. Внутри сферы, что?
Это что какой-то дым? Туман? Газ? Мой пытливый ум лихорадочно накидывал версии, до того момента пока из тумана не сформировался оскал черепа. Я изумлённо заморгала и подняла глаза на женщину, крик застрял в горле, ее глаза …. Эти глаза были такого же цвета, как и сфера в ее руках. Молочно-белые с завитками тумана или газа или демоны знают чего. Они пугали, появилось желание залезть под стол и закрыть глаза и уши. Но моя попа точно приросла к стулу. Когда гадалка начала говорить, ее голос звучал глухо, будто через силу:
– «Время истекло.
Твоя судьба за гранью, она ждёт.
Слушай мертвых.
Ищущий отдаст свою кровь.
Спаси, сердце в твоих руках.»
– Что? – я едва выдавила из себя вопрос.
Брр, мурашки по коже, вроде и бред, но жутко. Даже мое некромантское сердечко сжалось от страха.
Странно все это. Очень путано и непонятно. Когда мы кинулись к гадалке с вопросами, оказалось она ничего не помнит.
– Через меня говорят высшие силы. – голос полный торжественности и превосходства.
– Что? Какие это?
– Те, что управляют людскими судьбами и равновесием миров.
Так, очевидно, женщину понесло, пора уходить.
По дороге в академию размышляла, это было самое странное предсказание в моей жизни. У меня имелся некоторый опыт в этом вопросе. Несколько раз отрабатывая наказания я попадала к прорицателям, но ничего подобного не слышала.
Тут стоить пояснить, адепт, нарушивший правила академии, отрабатывал наказания своим трудом. Это могли быть работы в столовой, библиотеке, лабораториях или оранжерее.
С моей тягой к соблюдению правил и шилом в попе, я отметилась везде. Пару раз даже пришлось чистить полигон после занятий боевиков.
Но самой частой отработкой была помощь адептам других факультетов в качестве расходного материала или подопытного кролика в случае лекарей.
У прорицателей я бывала два раза. У первого и пятого курса. С первым все понятно, сиди и слушай беспрерывный поток сознания юных энтузиастов. Одна опасность свернуть себе челюсть от бесчисленных зевков. А вот с пятым было даже интересно. Предсказания сыпались вполне правдоподобные, местами очень точные. Так одна девушка предсказала мне «боль любимого». И примерно через неделю, на полигоне, где Маркус тренировал мою ловкость и силу, случился казус. Пытаясь отточить боевые приемы, я ловко вывернулась из захвата и случайно боднула парня головой. Разбила губы в кровь и вывихнула ему челюсть. Спасибо лекарям, парню быстро помогли.
Моё раскаяние было огромным как море. Этой же ночью, я так увлеклась заглаживанием вины, что Маркус в шутку предложил превратить это в нашу маленькую традицию. Сначала я его калечу, потом раскаиваюсь. Так предсказание сбылось.
Но запомнилась мне Кэссия. Высокая худая девушка с каштановыми волосами и отрешенным взглядом серых глаз. Даже среди чудаковатых прорицателей она считалась белой вороной, погруженная в себя полностью. Кэс ни с кем не дружила, но при этом у нее был жених, симпатичный улыбчивый юноша с лекарского. Она отменно училась, при том, что предсказания выдавала редко. Но мне повезло. В день моей отработки у Кэс случилось видение.
Она выдала то ли детский стишок, то ли деревенскую страшилку, но при этом на бледном лице глаза ее закатилось почти полностью, вытянув руку она указывала на меня дрожащим пальцем.
Луна тебя примет как дочь.
Откинь все сомнения прочь
Во тьме для тебя виден путь
Избранника вскроется суть
Откроется в новое дверь
Звериному сердцу поверь.
Предсказания Кэссии сбывались всегда и также всегда были путанные и понятные лишь на четверть, не в этом ли секрет успеха?
Мысли часто возвращались к этим словам, и я как могла попыталась их притянуть к действительности. Выводы были примерно такие. Итак:
«Луна тебя примет как дочь»– здесь очевидно говорилось о лунной сфере и признании меня наследницей. Ясненько.
«Откинь все сомнения прочь» -мол не дрейфь подруга и поезжай к бабке смело.
«Во тьме для тебя виден путь». Тут возможны пару вариантов. Путь тьмы -призвание некромантов: ритуалы призыва, управление мертвыми, боевые умертвия и прочие ромашки. Либо имелась в виду родовая магия: управление тенями, очень редкое сейчас умение, практически утраченное.
«Избранника вскроется суть», вот на этой строчке я зависла надолго. Тогда прикидывала, возможно у Маркуса тоже проявится какая-то новая способность? Или окажется, что, в его родословной затесались особы императорских кровей? Или его артефакторский талант превзойдет все ожидания?
Сейчас эти слова обрели другое значение, и суть у Маркуса оказалась безвольной и ведомой. Он отрекся от своего сердца, как часто называл меня, в угоду лёгкому исполнению заветной цели. Но как оказалось жить без сердца не так и просто, вот и ходит теперь угрюмой тенью.
«Откроется в новое дверь
Звериному сердцу поверь»
Вот здесь даже моя извращённая фантазия поднимала руки, признав поражение.
Ничего похожего на дверь, вход, ворота, портал, проход и даже калитка не приходило мне на ум. Не говоря о звере с его сердцем. Хотя если сильно захотеть то к зверю можно притянуть оборотней, как бы они не упирались.
На юге от Элирии располагался материк Дарконд окутанный тайнами и домыслами, на котором проживали только оборотни. Известно о них было ничтожно мало , никаких торговых или научных связей со своими соседями из Элирии или Вестры они не поддерживали. Религии тоже отличались , и если нам дарил свою благодать Пресветлый , то у оборотней заправлял Двуликий. Была еще и третья сторона Вестра, там жили кланы вампиров , более общительные чем оборотни , но все же тоже редкие у нас гости, Темный лорд был их главным покровителем. По всей Вестре стояло множество храмов посвященных ему и именно он благословлял браки. Такие примерно выводы гуляли в моей головушке.
И вот по пути с ярмарки обдумывая слова гадалки, я вспомнила о Кэссии.
И крепко задумалась, грань может считаться дверью? Ну наверное с натяжкой да. Значит судьба за дверью. И где ее искать или не нужно и она сама найдется? Опять сердце и там, и тут. Ещё вспомнился мой сон с бегом по лесу и встречей с восхитительным зверем.
Может быть он тем самым, чьему сердцу можно верить? После Маркуса я навряд ли кому-то поверю, а уж зверю и подавно. И что если этот монстр оборотень ? В кого они там обращаются? Надо топать в библиотеку.
Витая в своих мыслях споткнулась и чуть не свалилась на мостовую, меня тут же ухватили за локоть.
– Осторожно, Алексия! Какая же ты неуклюжая – о! да это Альберт старший брат моего несостоявшегося жениха.
Наклонившись с мягкой улыбкой, заглянул в глаза.
– С тобой все в порядке?
– Здравствуй Альберт, спасибо все хорошо, – ответила заторможено.
Он немного скривится.
– Я же говорил, зови меня Ал. Мы же не чужие люди.
– Уж точно не родня, – посмотрела хмуро, и пытаясь вырвать локоть.
Тут происходит нечто непонятное, он с силой притягивает меня и заграбастывает в свои объятия. Гладит по голове как маленькую и приговаривает.
– Лесси, с тобой поступили незаслуженно плохо. Ты имеешь право злиться. Я, его не обеляю, сам решил, сам пусть выплывает из этого. Но для меня ты все равно останешься другом. И я хочу тебе помочь.
– Как? – смотрю словно на сумасшедшего.
– Я не знаю, подскажи мне, направь. Может тебе что-то нужно? Ты можешь рассчитывать на меня, я постараюсь сделать все возможное, чтоб помочь тебе.
Теплые объятья греют, но ещё сильнее греет тепло доброго сердца. Чувствуется искренность и участие. Хороший все-таки брат у Маркуса.
Эх как бы не разреветься у него на груди, вот смеху то будет. Фыркаю. Боевой некромант, лучшая студентка курса, гроза всех первокурсников и местных зомби. Рыдает посреди дороги, на руках у брата предателя, как девчонка. Ну уж нет. Фыркаю снова.
– Что ты пыхтишь как злой ёжик,– в его мягком голосе слышится улыбка.
Возможно, стоит пожаловаться на Оливию и ее козни, но пока действий никаких она не предпринимает, надо молчать в тряпочку.
Так и не придумала какую помощь требовать с Альберта. Мы ещё немного переговорили о его работе и моей поездке к бабуле. На прощание опять крепко обнимает меня.
– Я твой друг Лесси, помни об этом.
Все мои чувства не до конца растрёпанные гадалкой-шарлатанкой, растрепываются окончательно от его слов.
В академию вместе с Мелли приходит не Алексия Мортон, а новое смышленое умертвие. Оно практически безобидное, вяло двигает конечностями и невнятно мычит на приветствия.
За ужином вполне по-человечески размазывает кашу по тарелке и пялится в нее невидящим взглядом. Мелинда ворчит, что не стоило нам идти в город развеяться, так как я развеялась слишком радикально.
Несколько дней симпатичное умертвие вяло меня подменяет, ходит на занятия, в столовую, принимает ванную и даже что-то отвечает Мелинде. В себя возвращаюсь после очередной встречи с Маркусом.
В библиотеке очень тихо, пару студентов копошатся где-то в глубине стеллажей, за конторкой спит с открытыми глазами мистер Флит. Мой доклад никак не желает писаться самостоятельно, что вгоняет меня в печаль. И сижу я в этой печали над пустыми листами, уткнувшись в биографию великого светлого мага Проктора и не могу сложить буквы в слова.
Мысли мои скачут как сонные блохи, в основном по словам предсказаний Кэсси и дамы из шатра, иногда перебирая в памяти странный сон. Прикрыв глаза вижу глаза зверя перед прыжком. Что-то странное в них, какое-то несоответствие. Не могу уловить. Разлепив веки, застываю. Передо мной голубые глаза Маркуса. У него встревоженный и решительный вид.
– Я не могу больше видеть тебя в таком состоянии!
– Закрой глаза.
– Лесси!
Молчу как на допросе. Нет я больше не Лесси для тебя. И вообще никто для тебя.
– Алексия! – произносит с нажимом , требуя внимания.
Открыв глаза смотрю на него, мол я вся во внимании, говори.
– Что происходит? Что с тобой случилось? – хм странный вопрос , и от кого.
– Влюбилась неудачно. – не собираюсь щадить ничьих чувств.
Со стоном опускает голову в раскрытые лодочкой ладони.
– Что я могу для тебя сделать? – Маркус бубнит куда-то в стол. Я слышу в его голосе боль , но ничего поделать не могу, хотяяяя , могу только добавить.
– Ты сделал уже все что мог, – пожимаю плечами.
– У нас ещё есть шанс? – Маркус делает попытку взять меня за руку. Не даюсь, еще сумеречных стражей в библиотеке не хватало.
– Шанс? Ну пожалуй да. У каждого из нас по отдельности, стать счастливыми. А вот нас уже нет. – и мне казалось это очевидно , я так остро почувствовала разрыв ментальной связи , думала и с ним так же.
– Ты так спокойно говоришь об этом! – он взрывается, начинает ходить вдоль стола. – Лесси, мне больно! Я не знал, что будет так больно! А ты спокойно говоришь, что нас нет!
– И как давно нас нет? Может ты и не любила вовсе? – он упирается руками в стол нависая над моим лицом.
– Как давно нас нет? – механически повторяю вопрос. Двигаюсь к нему ближе, чтоб не смог отвести взгляд.
– Наверное с того момента, когда ты выбрал артефакторское бюро и дуреху-невесту, а не меня.
Мы смотрим друг другу в глаза. Я вижу боль, отчаяние и решимость. Он хочет идти до конца, принимая все страдания, на которые обрёк себя сам. Но не готов видеть мои. Как странно устроен человек, если в его жизни всё идёт гладко, ему становится скучно, и он втравливает себя в разные истории. Чтоб испытать новый спектр эмоций, пусть даже они несут отрицательный окрас.
И тогда я решаюсь. Невозможно всю жизнь нести в себе обиду и злость, невозможно вылить ее на любимого человека в надежде на избавление. Надо учится отпускать.
Я касаюсь щеки Маркуса, нежно поглаживаю ладонью и....мысленно отпускаю его. Пусть идёт к своей мечте, пусть когда-то станет счастливым. И живёт дальше, дышит свободно, смеётся и грустит, обнимает жену и детей. Но уже без меня. Глаза любимого начинают подозрительно блестеть, он понимает. Как всегда, понимает меня без слов.
– Маркус, -говорю тихо, – отпусти меня, как я отпускаю тебя.
Глава 7. Александра последние дни.
А в следующий понедельник, я услышала тот фатальный для меня разговор. На большой перемене зайдя в пустую аудиторию, присела за лекторскую кафедру и развернула свой бутерброд, принесённый из дома.
Кости сегодня не было и поэтому обедала я одна. Салфетка противно прилипла к хлебу, и я принялась ее отдирать, держа бутерброд двумя пальцами. В какой-то момент пальцы неловко перехватили и бутер полетел на пол. Тихо ругаясь, нырнула за ним под кафедру. Ловкость моё второе имя.
В этот момент дверь открылась, и кто-то зашёл в аудиторию. Хотела подняться и засветить свое присутствие, но услышала характерные звуки поцелуев. Вот блин. И что делать? Раз закрылись в пустой аудитории, значит не афишируют свою связь.
Показаться им на глаза сейчас, нажить себе двух врагов. Нее, мне это не нужно. А вдруг это вообще преподаватели? Тогда мне крышка. Эх, придется переждать, скоро конец перерыва не будут же они и дальше развлекаться. И тут раздался родной голос.
– Ты опять меня дразнишь? – такой вкрадчивый, слегка сиплый.
Раздался громкий шлепок. Ээээ это что, пощёчина? Костя залепил кому-то пощечину?
– А что мне остаётся делать?
Голос игривый, нараспев. Опять пыхтение и звуки поцелуя. Осторожно выглянув, вижу Костю и Настю Смирнову из параллельной группы, пара целуется рука парня под юбкой гладит девичью попу.
Господи, Сашка, ну ты и дура, какая пощёчина? По заднице он ее хлопнул, по заднице. Прячусь обратно и пытаюсь сделать вздох, так соберись немедленно и глотни чертов воздух.
– Мне надоело, что ты таскаешься к этой серой мышке! – говорит капризно Настя.
– Зато остальные вечера, я провожу с тобой! – парень пытается успокоить ревнивые порывы подруги , попутно облапив все выпуклости. Опять шуршат одеждой.
– Все, я хочу все вечера! Скажи ей, что тебя взяли на работу на две смены.
– Нет Настёна ты не понимаешь, я должен контролировать написание курсовой. Если перестану появляться, она никогда её не закончит. У меня все под контролем.
– Долго ещё? – голос становится требовательным.
– Неделя, осталось совсем немного.
– Между вами точно ничего нет? Я ведь могу и приревновать! И тогда ей не поздоровится!– мой рот даже приоткрылся в изумленной букве о. Мне угрожают?
– Нет малышка, между нами, ничего. Пару раз в щеку поцеловал, чтоб не сорвалась и все. Закончим с курсовой, и я буду весь твой.
– Обещаешь? – и опять капризный голосок , как будто ей пять и она просит новую куклу.
– Клянусь!
Снова сопение и поцелуи.
Вот так забив последний гвоздь в крышку моего гроба они покинули аудиторию спустя пару мгновений.
Я просидела на полу ещё с час, благо пар здесь сегодня больше не было. Уставившись в одну точку, уговаривала себя подняться и пойти домой. Самовнушение сработало из академии я все-таки вышла, но вместо того, чтоб пойти домой, бездумно шаталась по городу. Наверное, не хотела видеть эту дурацкую курсовую из-за короткой все завертелось, да и постель, как свидетельство моего падения. Бредя в синих сумерках , вспоминала детали разговора, просто не могла поверить в услышанное.
Неужели все из-за работы, да блин заплатил бы и купил, не бедный ведь студент. В интернете полно объявлений там тебе и курсовую и доклад, и даже дипломную за деньги накатают. Тогда почему я?
Это что он меня два месяца обхаживали из-за жалкой курсовой? Вспомнила самый первый проект, который помогла ему написать. Потом что, эссе было точно, пару тройку рефератов тоже, ааа ещё же проект по истории скульптуры, как я могла забыть. Муторный и неинтересный, как и сам предмет. И презентация, вместе лепили ее на моем стареньком ноуте, Костик в основном монтировал и искал подходящие изображение, а весь текст был на мне. Ну, что же за два месяца совсем неплохо.
Пытаюсь вспомнить была ли хоть одна работа, которую он сделал сам от и до, за эти два месяца. Выходит, что нет. Хорошо, ладно, влюбил в себя девчонку, заставил на себя батрачить, но в постель зачем тащить? Совместить приятное с полезным.? Вот тебе Александра подарок к новому году, можешь не благодарить. Стало гадко, в голове зашумело. Тошнота волной поднялась к горлу. Это же мерзко! Мерзко так использовать чужое доверие! Я ведь ничего плохого ему не сделала! Доплелась домой только вечером. Сразу провалилась в сон, не став даже раздеваться или ужинать.
Утром я ожидаемо проспала, вскочив принялась метаться по комнате в поисках свежей одежды, папки с этюдами и других не нужных мне вещей. Потом резко застыла будто врезавшись в невидимую стену.
И на меня свалился весь вчерашний день, предательство Кости, его слова и обещания Насте, свое собственное ощущение ничтожности. Меня просто использовали, а я как наивная дуреха влюбилась и настолько поверила в себя, поверила, что такой как Костя может быть моим парнем. И меня наконец прорвало. Я рыдала взахлёб, срываясь на судорожные вздохи, так долго и горько я последний раз плакала, когда умерла мама. Тогда казалось, что мир съежился и почернел, и он давит, давит на меня своими стенками. И все мое отчаяние вырывается из меня этим плачем.
И вот опять мой мир меня подвёл, стены давят, складываясь как шалаш, и свет постепенно меркнет, под их натиском. Я сижу на полу сжавшись в комочек отчаяния и страха.
Через целую вечность по моим ощущениям и примерно час по нормальному течению времени, раздался звонок телефона. Слез давно нет, но голос ещё не слушается меня.
– Алло, – сиплю в трубку
– Привет ромашка! – голос бодрый и радостный, Костя.
Я отодвигаю трубку от уха и с изумлением на нее смотрю. Как будто звонок из другого, прежнего мира. Мира до подслушанного разговора и пропасти отчаяния после.
– Что у тебя с голосом, Саш? – наконец Костя догоняет, что-то не так.
– Заболела.
Какая же я жалкая трусиха, мне стыдно от его предательства, за него стыдно. Но и за себя тоже. Почему бы сейчас не высказать ему все? По телефону ведь не так сложно нежели, чем смотря в лицо! Но я настолько ничтожна, что не могу даже по телефону.
– Дааа? Ну ладно поправляйся тогда. Если будет получше, курсач мой может добьешь на днях?
О да! Поздравляю Константин! На соревновании по цинизму вы занимаете почетное первое место! Нет сил на ответ, просто отключаю вызов. Как можно полюбить это чудовище? А вот легко! Спросите у дурочки Саши. Со всей отдачей и преданностью, как только она может.
Бреду на кухню и достаю бутылку коньяка. Её как-то притащила Танюшка, обмыть окончание семестра. Но сделав по глотку, сошлись во мнении, что эта выпивка приготовлена персонально для демонов ада, а не для приличных девиц. Мы сгоняли в магазин за шампанским, а коньяк был благополучно задвинут вглубь шкафа и предан забвению.
Сейчас он был очень в тему. Я неспешно вылакала весь коньяк, попутно пересматривая ролики в интернете, через телефон. Шатаясь, добрела в ванную, и сделала все, как и учили интернетные гуру. Длинный продольный разрез вдоль вены, и погруженная в воду рука. Со второй рукой я уже не смогла справиться и просто погрузилась в набирающуюся ванную.
– Я не хочу жить, шепчу как заклинание, – я не хочу.
Глава 8. Алексия последний день.
Утро выдалось хуже не бывает. Мелинда прорыдала почти всю ночь, я успокаивала ее как могла, гладила по плечам, выслушивала ее не связанное бормотание, пару раз делала успокоительный чай, сводила в ванную и силой заставила искупаться. Угомонились подруга только под утро.
Вчера они крупно поссорились с Эриком. Очень некрасиво и громко ругаясь прям в коридоре у комнаты парня. Слышал их весь этаж, но влюбленным было все равно. Когда я подоспела, ссора была на пике. Мелинда плакала и ругала Эрика, выговаривая ему что-то злое и обидное. Тот стоят красный сцепив зубы, сжимал кулаки и, казалось, вот-вот кинется на девушку.
Мелинду я утащила, метнув в Эрика убийственный взгляд, но тот был слишком зол и взгляд мой оказался невостребованными.
Весь вечер я выслушивала крики и плач подруги, причиной ссоры оказалась ревность. Кто-то видел Эрика с другой девушкой в магазине готовой одежды, и донес об этом Мелинде.
Этот дурень не стал оправдываться и ушел в оборону. Да был в магазине, но девушка просто друг. Ну и Мелли понесло. Проведя почти бессонную ночь, мы обе были ещё теми красотками. Подруга решила не идти на занятия, а отсыпаться. Я все же пошла, чтоб не слушать её плач ещё и весь день.
День проходил как обычно, как и сотни других до него.
Вялый завтрак в столовой, довольно сносные занятия, под конец которых я даже немного проснулась и ответила на пару вопросов. В обед по пути в столовую меня за руку схватила незнакомая девушка. Где-то я ее определенно видела, но ни факультет не имя вспомнить не смогла.
– Мелинда, она совсем … Совсем с ума сошла. – девушка задыхалась как от долгого бега.
– Быстрее надо успеть!
– Что? Где она? – я очень встревожилась, помня состояние соседки утром.
– Она в башне солнца, бежим!
Меня дёрнули за руку, и мы понеслись по коридорам.
Башня солнца была самой высокой в академии, за что и пользовалась любовью у тех, кто решил покончить с собой. Поговаривают, что за всю историю академии с нее сбросились больше десяти человек, а один даже остался в башне призраком.
Мелли -дурында, ты что удумала! Я же подниму тебя идиотка такая! Потом упокою! И подниму снова!
Кровь стучала в висках, и я взлетала по ступеням башни со скоростью пульсара. Позвавшая меня девушка осталась далеко позади, и на верхнюю площадку я взлетела одна.
У арочного проема окна стояла .... Оливия? И смотрела вниз. Что эта тут делает? И что так пристально разглядывает внизу на земле.
Не дыша, как во сне подхожу к провалу окна, цепляюсь за камни стены. Оливия, пытаясь меня как бы удержать, хватает за руку. Звук щелчка. Ошарашено смотрю на свое запястье. Браслет-блокиратор. Черный. А это значит, значит…магия заблокирована полностью. Пресветлый! Откуда Лив его взяла, они относятся к запретным артефактам и применяются только императорской стражей!
Поднимаю изумлённый взгляд на девушку, от красивого лица не осталось и следа. Передо мной отвратительная маска ненависти, ужасающе уродливое, чистое абсолютное зло. Чувствую сильный удар в спину и начинаю вываливаться из окна.
Краем глаза замечаю две черные тени, летящие на ее горло. «Мои пёсики» думаю с умилением. И браслеты им нипочём, надо же. Надеюсь, они оторвут мерзавке голову.