– Что ты, тётя Софа, живи до ста лет! – отмахнулся Андрей.
Но от прописки, конечно, не отказался.
Угостить тётку кофе с коньяком и подходящим случаю препаратом, вызывающим в больших дозах остановку сердца, не составило труда. Андрей тут же уехал – шумно, прощаясь со всеми соседями. Все наблюдали, как тётя Софа с улыбкой машет ему из окна.
– Через два дня вернусь! – кричал он на всю улицу.
А когда вернулся, давно остывшее тело тётки лежало в зале, у открытого рояля.
– Не исцелила, значит, музыка? – пробормотал Андрей.
Хоронили тётю Софу через неделю, и скорбящий племянник, как положено, не отходил от гроба. Он где-то читал или слышал, что если к убитому подойдёт убийца – из глаза покойника может выкатиться слеза. Чушь собачья! Тётя Софа и в гробу улыбалась этой своей умильной улыбочкой, которая так бесила Андрея.
– Как же она так? – причитала рядом мать. – Ни записки теперь в церковь подать, ни отпеть…
Андрей печально кивал:
– Недоглядел я… Надо ж было мне именно в тот день на море уехать! А она стояла, махала мне, а потом – такое…
Он честно отыграл свою роль перед толпой народа на похоронах и поминках. Всю ночь после похорон ему снились звуки рояля. Покойники являются во сне убийцам? Неотпетые души бродят по земле? Ерунда! Андрей не видел тётю Софу – ни во сне, ни наяву.
Он снял со стены огромный тёткин портрет работы какого-то модного художника и отнёс в зал, к роялю. Видеть и то, и другое было неприятно. А если кто заглянет и спросит, где картина, всегда можно сказать, как ему тяжело смотреть на тётю Софу и вспоминать случившееся.
Да, тётю Софу он не видел, но музыка являлась в его сны каждую ночь. Сначала – гармоничные мелодии Шопена, Чайковского, Рахманинова. Потом – сложная тягомотина Скрябина, шумные, напрягающие пьесы двадцатого века, словно передающие ритм работы гигантского механизма. Потом – медленные, ползучие мелодии с въедающимися в мозг аккордами. Они сменялись вихревыми, оглушающими арпеджио и глиссандо под аккордовые удары, такие, словно кто-то колотил по клавишам кулаком.
На четвёртую ночь после похорон Андрей проснулся и понял, что музыка из сна не смолкает. Через стену грохотал всеми клавишами рояль. Андрей чувствовал, как сердце колотится всё быстрее, ускоряясь вместе с ритмом дикой, потусторонней музыки.