Хтоны. Он придет за ней в воскресенье

– Да помню я. Чего ты носишься с этой арматуриной? Что я маленький что ли? Каждый раз мне про нее талдычишь, – начал заводиться Яков Васильевич

– Ну да, ну да… А в прошлом месяце почти наехал. Не помнишь уже? А я бабушке обещал за тобой присматривать, – в очередной раз надавил на больную мозоль любящий внук.

Яков Васильевич насуплено молчал, лишь изредка шевеля лохматыми бровями, как он это обычно делал, когда жевал про себя невысказанные обиды.

Серега не любил, когда дед был такой. И решил провернуть свой старый трюк —сменить тему или перевести разговор в другое русло.

– А откуда она взялась здесь, арматурина посреди дороги? – как бы с любопытством поинтересовался он.

Дед, довольный, что от него так быстро отстали, задумчиво морща лоб, ответил: —Так дорога тут была с бетонным покрытием. Может для военных строили или еще для чего. А потом, лет десять назад, плотину вверх по реке прорвало. Так тут потоками воды дорогу и смыло. А арматурина эта осталась. Вроде как напоминание.

Через минут пятнадцать машина наконец-то выехала на междугороднюю трассу. Дед повеселел, тревога стала понемногу отпускать: «Ну тут уже ничего. Тут уже шибче поедем. Можно сказать уже почти в городе!»

Стараясь отгонять от себя дурные мысли и не прислушиваться к хриплому постаныванию Веры, Яков Васильевич гнал свой жигуленок по трассе. Вот уже показался мост над железнодорожными путями.

После съезда с моста Яков Васильевич свернул налево, радуясь раннему утру. На дорогах практически не было машин. Город все еще спал.

Около красного кирпичного здания больницы было также немноголюдно. Водитель скорой помощи дремал, откинувшись на спинку сиденья.

Жигуленок плавно затормозил. Серега выскочил из машины и, открыв заднюю дверцу, осторожно вытянул из машины маленькое стонущее тело, пылающее жаром. У девочки начинался бред.

По ступенькам они практически бежали, Яков Васильевич открыл внуку дверь и заскочил вслед за ним.

В приемном покое было тихо, дежурная медсестра мирно дремала, уронив голову на стойку регистратуры. Топот быстрых торопливых ног растревожил ее и она, протяжно зевая, подняла на них заспанные усталые глаза.

– Мы нашли в лесу девочку. Она вся горит от жара. Срочно нужна помощь, – сбивчиво стал объяснять Яков Васильевич.

– Хорошо. Сейчас я вызову доктора для осмотра. Не волнуйтесь так, – вставая из-за стойки, успокаивающе сказала медсестра. – Пройдемте сюда, в кабинет для осмотра.

На шум прибежала еще одна совсем молоденькая медсестричка.

– А вот и Танюша. Наша практикантка. Она нам доктора сейчас и позовет! —ободряюще улыбнулась старшая медсестра. —Танюш, позови, пожалуйста, Алексея Ивановича. Тут у девочки сильный жар.

Таня кивнула и, не задерживаясь, побежала по длинному коридору в ординаторскую.

Веру уложили на кушетку. Она тихо стонала, судорожно подергиваясь всем телом. Медсестра поставила градусник, опытной рукой придерживая девочку за плечо, чтобы градусник оставался на месте.

– Да. И без градусника понятно, что у ребенка сильный жар, – озабоченно поджала губы она. – Сейчас будем делать укол и разбираться, что с ней такое нехорошее случилось. Вы, пожалуйста, посидите в комнате ожидания, потом Алексей Иванович выйдет к вам.

Яков Васильевич почувствовал, как напряжение постепенно стало отпускать его натянутое как струна, тело. Снова привычно заболела спина. Но это уже было нормальное, привычное его состояние.

Обняв внука за плечи, он сказал:

«Ну все, Сережка. Все, что могли, мы сделали. Теперь просто будем сидеть и ждать.

Глава 3

Глаза открывать не хотелось, а дневной свет настойчиво пускал свои яркие зайчики, уговаривая попробовать. Голова лежала на чем-то убаюкивающе мягком. Отворачивая лицо от послеобеденного солнца, Вера повернулась на бок, чтобы снова провалиться в тяжелый сон.

Когда она снова пришла в сознание, на часах было около одиннадцати вечера. За окном уже совсем стемнело, и лишь уличные фонари заливали округу своим мягким красноватым светом.

В полуоткрытое окно ощутимо тянуло свежим ветерком. Кто-то тихо дышал где-то совсем рядом. Вере было лень повернуть голову, чтобы посмотреть кто это там лежит. Ей было все равно. Она лежала и безразлично смотрела в потолок. Думать тоже ни о чем не хотелось. Руки и ноги лежали сами по себе, как будто чужие. Казалось, только грудь ее была жива болезненным трудным дыханием.

Все же капельки энергии постепенно стекались в тело девочки и лежать просто так стало немного скучно. Она повернула голову и увидела пару блестящих глаз, наблюдающих за ней с соседней кровати.

– Где я? – просипела Вера.

– В больнице – ответила соседка.

– Как я тут оказалась? – продолжала интересоваться Вера.

– Не знаю. Я утром проснулась, а ты тут уже лежишь. А ты разве сама не помнишь? – удивилась соседка.

Вера попыталась задуматься, но получалось плохо. У нее снова начинала болеть голова и мешала думать.

На шепот их голосов в дверь заглянула дежурная медсестра:

– Так! А почему это мы не спим?

– Да мы же почти весь день спали, теть Наташ, – пожаловалась соседка.

– Ну какая я тебе теть Наташа? Здесь я Наталья Сергеевна, а тетя Наташа осталась дома, – мягко пожурила девочку медсестра.

– Ну что, пришла в себя наконец-то? – обращаясь к Вере, спросила Наталья Сергеевна. – Как тебя зовут?

– Вера, – прошептала девочка.

– Как ты себя чувствуешь, Вера? – медсестра подошла к ней поближе.

– Голова сильно болит и дышать тяжело, – ответила девочка.

– Нужно измерить температуру. Вот тебе градусник, прижми его покрепче, – сказала Наталья Сергеевна, внимательно изучая назначение врача.

– Уколов боишься? – не отрывая глаз от назначения, спросила она девочку и задумчиво добавила. – Ну а кто же их не боится? А вот потерпеть все-таки придется.

Вера не возражала, потерпеть, так потерпеть. После укола, закутавшись в одеяло, она отвернулась к окну. Разговаривать больше не хотелось. Ее снова стало охватывать состояние сладостной дремоты.

В шесть часов утра, когда дверь палаты открылась, Вера уже давно не спала. Девочка на соседней кровати все никак не хотела просыпаться, поэтому Вера была почти рада снова увидеть Наталью Сергеевну.

Увидев смущенное лицо девочки, Наталья Сергеевна все поняла и сказала:

– Доброе утро, Вера! Ты у нас новенькая. Пойдем я все тебе покажу, где у нас находится санузел и столовая. Ты идти сможешь?

– Доброе утро, Наталья Сергеевна. Да, кажется, смогу, – ответила Вера, спуская ноги с кровати.

– Ну и прекрасно. Заодно и в процедурную по пути зайдем. А там скоро и завтрак. Тебе не помешает подкрепиться. Надеюсь, ты любишь молочную кашу? – бодро продолжала дежурная медсестра.

Спустя полчаса Вера вернулась в палату и прилегла на кровать. Прогулка отняла у нее много сил.

– Если хочешь, тебе могут завтрак в палату принести. Мне в первые дни приносили, – сообщила ей уже немного знакомая девочка с соседней кровати.

– Что-то не хочется есть, – слабо ответила Вера.

– А теть Наташа, т. е. Наталья Сергеевна, говорит, что хоть пару ложечек, но надо съесть, иначе у организма не будет сил бороться с инфекцией! – продолжала уговаривать девочка.

– А почему ты ее называешь тетей Наташей? – полюбопытствовала Вера.

– А она и есть моя тетя. Сестра моей мамы, – хихикнула девочка.

– У тебя есть тетя, и у меня тоже. А вот мамы нет, – чувствуя, как на глазах закипают слезы, прошептала Вера и отвернулась к стене.

Девочка замолчала, а потом подошла и просто села рядом, гладя Веру по голове. На душе у той было горько. Но это первое за последний год сочувствие мягкой пушистой лапкой гладило ей душу. И первый раз ей хоть на капельку, но стало легче.

Так Вера нашла своего первого друга по имени Лена. Еще совсем маленького человека, но с большим человеческим сердцем. Лена была полненькой бойкой девочкой с бархатными черными глазами и такой же черной косой до пояса. Она все про всех знала и ничего на свете не боялась. Настолько не боялась, что часто попадала, по этой причине, в неприятные ситуации. Вот, как например, и на этот раз! Они с классом пошли на пикник на озеро. Никто из класса не решился пойти купаться в ледяной воде. Никто, кроме Лены. И вот она уже неделю лежит в больнице с двусторонним воспалением легких.

Прошло четыре дня. Вера немного освоилась и привыкла к больничному распорядку. Воспоминания той злополучной ночи стали постепенно бледнеть и забываться.

Она терпеливо сносила все процедуры и ей даже начинало здесь нравиться. Рядом была болтушка Ленка, которая не давала ей скучать и угощала вкусными печеньями, пирожками и яблоками. Улыбчивая практикантка Танюша, часто забегающая навестить девочек. Тетя Наташа, как называли ее между собой девочки, которая служила курьером у Ленкиной мамы и бабушки, поставляя маленьким пациенткам пакеты с припасами. И внимательный доктор, Алексей Иванович, который сначала с тревогой наблюдал за Верой, но видя, как она окрепла, уже не заходил в палату каждые два часа, как в первые дни.

Наступило утро пятого дня. В палату, запыхавшись, вбежала смеющаяся Танюша:

«Поднимайся, Верочка! Гости к тебе пришли!»

«Какие еще гости?» – недоуменно подумала про себя Вера. Она хоть и дала свой адрес, чтобы бабку с отцом уведомили о том, что она в больнице, но ожидать, что они придут навестить ее – это что-то из области фантастики.

Глядя на недоверчивые глаза девочки, Танюша, улыбаясь, загадочно сообщила: «Спаситель твой пришел! Тот, что на руках тебя в больницу принес! Симпатичный!»

Вере, конечно, сообщили, что ее нашли в лесу рыбаки и привезли в больницу, но без особых подробностей. Она и представляла себе двух бородатых дядек в резиновых сапогах, с рюкзаками и удочками. Удочки почему-то всегда обязательно присутствовали в ее мысленных картинках.

И как такое чудо может быть симпатичным, ей было совершенно непонятно. Хотя Танюша совсем взрослая, может, ей такие нравятся, кто ее там знает.

Сильно смущаясь, девочка никакими судьбами не хотела идти. Однако Танюша постаралась убедить ее, что это нехорошо – не выйти и не сказать спасибо людям, которые ее спасли.

Все еще слабая от болезни девочка медленно шла по коридору, поддерживаемая Таней, которая вела ее в комнату для посещений.

Там на потрепанных, видавших виды стульях сидел какой-то дедушка и рослый парень. Увидев входящую девочку, оба радостно заулыбались. Втайне они все же переживали, как бы что пошло не так с их подопечной. Но девочка уже была на ногах и выглядела значительно лучше, чем в тот день, когда они привезли и оставили ее в больнице.

– Ну здравствуй, милая! Как ты? Полегчало тебе? – с доброй улыбкой по-отечески спросил дедушка.

– Да, спасибо большое. Это вы меня нашли? – застенчиво спросила девочка.

– Вот, внучок мой тебя нашел, когда ты на землю упала, – он кивнул на Серегу. – Он тебя на руках в больницу и принес.

– Спасибо вам большое, – еще раз повторила вконец засмущавшаяся Вера.

Серега совсем не был похож на бородатого мужика в резиновых сапогах. А она с недавнего времени стала немного теряться в присутствии посторонних парней.

– Ну ладно, думаю, тебе нужно побольше отдыхать сейчас. А мы еще зайдем тебя проведать. А может, Серега забежит, передачку принесет. Мы вроде как ответственные за тебя теперь, – видя ее смущение, не стал задерживаться Яков Васильевич.

– Сережка, ты фрукты-то Вере отдай. Чего же ты стоишь столбом, – напомнил молчавшему внуку Яков Васильевич.

– А откуда вы знаете, как меня зовут? – спросила удивленная Вера.

– Ну как же… В регистратуре узнали! – хитро прищурившись, сообщил ей Яков Васильевич.

Серега все также молча передал Вере пакет с фруктами и, глядя на нее серьезными задумчивыми глазами, кивнул ей на прощание.

Вера стояла и смотрела им вслед, пока за их спинами не закрылись двери.

– Ну что? Говорила же симпатичный! – лукаво улыбнулась ей Танюша.

– Да не знаю. Я в таких делах не разбираюсь, – неразборчиво буркнула Вера.

«Да чего ты. Не сердись. Я же шучу просто. Конечно, ты маленькая еще, чтобы на мальчишек смотреть, – посерьезнела Танюша. – Ладно. Пойдем. В палату тебя провожу. Дедушка прав, отдыхать тебе побольше надо и фрукты грызть.

Весь день после посещения Вера была какая-то притихшая. Что-то смутно тревожило ее. И вместо обычной веселой трепотни с Ленкой она предпочла читать книжку и жевать яблоки.

Ее смущала мысль о повторном визите ее спасителей, но, с другой стороны, она начинала бояться, что они больше не придут. В ее жизни было так мало внимания, что любая капелька его была ценным даром.

Однако через два дня Серега снова пришел. Девочкам уже стало полегче, и им было разрешено понемногу гулять в больничном дворе. Там, под высокими тенистыми кленами, они сидели на скамейке и наблюдали за голубями, деловито снующими по дорожкам и подбирающими крошки, которыми их щедро угощали посетители.

– А у меня был однажды был скворец ручной, – вдруг сказала Ленка – Папа его раненным нашел и принес домой. Потом мы все вместе за ним ухаживали.

– А потом, что? – спросила Вера.

– А потом скворечник ему сделали, но он там жить не стал и улетел, – грустно продолжила Ленка.

– Может он еще вернется? – неуверенно предположила Вера.

– Может быть и вернется. Главное, чтобы коты не слопали его. А вообще, мне папа попугая обещал подарить. Когда меня выпишут, – уже веселее сказала Ленка.

– А когда тебя выписывают? – затревожилась Вера.

Она ведь совсем забыла о том, что рано или поздно их выпишут и придется расстаться. А это значит, что она потеряет своего друга и снова останется одна-одинешенька.

– Алексей Иванович маме сказал, что на следующей неделе можно готовиться к выписке, – беспечно мотая ногой, сказала Ленка.

– А как же я? – вырвалось у Веры.

– А что? Тебя, наверное, дней через десять тоже выпишут. Алексей Иванович хвалил тебя теть Наташе. Сказал, что ты лучше стала кушать и крепнешь на глазах! – не понимая беспокойства Веры, продолжила Ленка.

– Да нет. Я значит снова останусь одна, – печально прошептала Вера.

Ленка задумалась ненадолго и с доброй улыбкой предложила:

– А давай я тебя навещать буду, а? Я ведь тут совсем недалеко живу.

Вера с надеждой подняла на нее глаза и с радостью закивала.

– Да и вообще, переходи к нам в школу. У меня там дядя директором работает, мама с ним переговорит. Тебе же двенадцать? Вот как раз в мой класс и попросим, чтобы тебя перевели, – вовсю строила планы боевая Ленка.

Тут она замолкла и, щуря глаза, стала с сомнением вглядываться вдаль.

– И точно, Серега! А он-то что тут делает? – округлив свои черные глаза, всплеснула руками Ленка.

Вера подняла глаза и увидела, что к ним неторопливыми шагами приближается ее спаситель Серега.

– А ты откуда его знаешь? – удивилась Вера.

– Да он мой дальний родственник какой-то. По отцовской линии, – пояснила Ленка. И тут же с любопытством поинтересовалась. – А ты его что, тоже знаешь?

– Ну, не совсем. Он приходил два дня назад. Это он и его дедушка меня в лесу нашли, – замялась Вера.

– Вот это история! Закачаешься! – восхитилась Ленка и уже другими глазами посмотрела на приближающегося к ним дальнего родственника.

На это раз Серега был один. Дед немного расхворался. А раз они пообещали Вере навестить ее, то он не мог не сдержать обещания и не прийти. Ведь парень он был в высшей степени ответственный. Положительный, как любил говорить про него Яков Васильевич.

Да и чего греха таить, ему и самому почему-то хотелось снова увидеть Веру. Она была такая худенькая и трогательная. Девочка соломинка с большими синими глазами, в которых плескалось безбрежное море печали и одиночества. Такую любой дурак может обидеть. А Серега не любил, когда маленьких обижали.

– Привет, девчонки! – подходя к скамейке, поприветствовал подружек Серега и удивился. – А ты что здесь делаешь, Ленка?

– Болею. А что не заметно!? – тараща на него озорные глазищи, хихикнула Ленка.

– Да не может быть, чтобы ты и заболела. Симулируешь, наверное! – отрицательно качая головой, усмехнулся он.

– Да ты что! У меня воспаление легких, как у Веры! Можно подумать, мне и заболеть нельзя, – немного обиженно протянула Ленка.

– Да ну ладно, чего ты, Лен. Я же просто комплимент тебе делаю. Здоровье у тебя очень крепкое. Не помню, чтобы ты вообще чем-нибудь болела, – примирительно объяснил Серега.

– Да нормально все, Сереж! – отмахнулась Ленка.

– А я Веру уговариваю к нам в школу переводиться. Хорошая же у нас школа? —подмигнула ему она

– Школа у нас супер! А директор в особенности! – с энтузиазмом подтвердил Серега

Вера улыбнулась. Было приятно, что ее уговаривали, хотя в этом и не было никакой нужды. В старую школу после последнего инцидента ей возвращаться совершенно не хотелось. Если мама Ленки и правда сможет помочь, то Вера обеими руками за!

– Я бы с удовольствием к вам перевелась, – сказала она. —Только мой отец этим заниматься не будет.

– А почему это так? – нахмурил брови Серега

– Да ему дела до меня никакого нет, – с грустной усмешкой сказала Вера

Серега недоуменно пожал плечами. В голове у него просто не укладывалось, чтобы родителю не было дела до своего ребенка.

– А мама? – вопросительно наморщил лоб Серега.

– А мамы нет, —лицо девочки потемнело, и она снова замкнулась.

Серега сочувственно смотрел на нее, и в душе его росла уверенность, что Веру нельзя оставлять одну.

– Ну, наверное, можно и без родителей решить этот вопрос? – пытаясь подбодрить девочку, сказал он.

– Да, конечно, можно. Маму попрошу, она все устроит! – отрезала всегда уверенная во всем Ленка.

И Вера почему-то сразу поверила, что мама такой сильной девочки, как Ленка, конечно же, все сможет решить. Если не она, то тогда кто!

До вечерних процедур у девочек еще оставалось немного времени, а заходить в душную палату раньше времени не хотелось. Они сидели втроем на скамейке и весело болтали.

Часы посещения подходили к концу. Пациенты с сожалением поднимались с насиженных скамеек, забирали свои шуршащие пакеты с припасами и медленной вереницей тянулись в постылые палаты.

Вера и Ленка тоже засобирались. Сегодня дежурила Зинаида Петровна, не самая добрая ночная фея, которая и поругать запросто могла, если девочки опоздают на процедуры.

– Не скучайте, девчонки. Забегу к вам на днях! – весело улыбнулся Серега и помахал им рукой.

–Пока-пока! Только с чипсами приходи! – попросила его Ленка, которой редко покупали такие вредности.

– Да, обещал же. Две упаковки принесу! – подмигнул Серега.

Вера тоже с улыбкой помахала ему на прощание слабой рукой. И хотя она чувствовала себя усталой и разбитой, на душе ее первыми нежными росточками начинало прорастать неясное предчувствие счастья.

Спала она в ту ночь на удивление хорошо и крепко. Как будто все тревоги отошли и спрятались в глубокий шкаф ее подсознания. Было ощущение того, что в жизни ее что-то меняется. И она, словно разбитая чашка, склеивается воедино, возвращая Веру на твердую дорогу из той липкой трясины, в которой та тонула последний год, оставшись без материнской опоры.

Глава 4

Обычно любой нормальный человек радуется выписке из больницы. Любой, но только не Вера. Как она и думала, ни бабка, ни отец не разу к ней так и не пришли. Наталья Сергеевна сама сбегала к ним домой, чтобы забрать Верины вещи, а иначе бы ей и переодеться не во что было. Наталья Сергеевна была как настоящий ангел-хранитель. Присматривала за Верой, как могла.

Девочка сидела на кровати и с легкой грустью осматривала ставшую такой родной палату. Здесь она чувствовала себя защищенной. И здесь она нашла своих первых друзей.

Дверь отворилась, и в палату заглянуло доброе лицо Натальи Сергеевны: «Ну все, Верочка. Пора прощаться. Там за тобой Яков Васильевич с Сережей приехали. Они отвезут тебя домой».

Глаза девочки засветились. В последние десять дней после выписки Ленки Серега приходил практически каждый день. Не хотел, чтобы она скучала. Сначала Вере было немного неудобно, но со временем она привыкла и начинала ждать их встречи с самого утра.

Легко поднявшись с кровати, она взяла пакеты со своими скромными пожитками и последовала за Натальей Сергеевной.

«Ты не забывай про нас. В гости заглядывай, чайку вместе попьем, – обнимая Веру на прощание, сказала ей Наталья Сергеевна. – Нужна будет помощь, всегда можешь позвонить мне. Вот, я написала тебе мой адрес и телефон».

Вера взяла листочек с адресом и благодарно кивнула головой.

– Доброе утро, Наталья Сергеевна! —пробасил знакомый голос.

– Привет, Сережа! Ну вот, забирайте нашу ласточку. И следите, чтобы она не переохлаждалась.

– Привет, Вера! Пойдем. Дед нас там в машине заждался. Взмок, наверное, уже весь, – улыбаясь, сказал Серега, забирая у нее пакетики.

Повернувшись к Наталье Сергеевне, он с театральным вздохом добавил:

– Вы за это не переживайте, Наталья Сергеевна. Главное, чтобы нас тепловой удар не хватил!

Июнь и правда выдался непривычно жарким и засушливым. С начала месяца с неба не упало ни капельки дождя, что для здешних мест было весьма необычно.

Изумрудная весенняя зелень уже начинала местами подгорать. Запасы воды в почве стремительно истощались. Пересохшая земля висела в воздухе тончайшей пылью и оседала на подоконниках окон, открытых в тщетной надежде на прохладу.

Яков Васильевич, сидя в машине, и правда нещадно потел. Прихлебывая невкусную тепловатую воду, он мечтал о чашке крепкого чая. «Так ведь и на даче все погорит, – тоскливо думал он. – Много ли они с бабкой с лейкой набегают. Говорил же сыну: скважину бурить надо. Но оно ведь как всегда, пока жареный петух в одно место не клюнет, никто и не пошевелится».

И все же Яков Васильевич не любил долго переживать. Поэтому, завидев высокую фигуру внука и маленькую Веру, семенящую рядом, он почувствовал, как на сердце у него потеплело. Все-таки хорошо, что они остались в тот вечер с ночевкой, а то страшно и подумать, что могло случиться с девочкой.

– Здравствуйте, Яков Васильевич! – приветливо поздоровалась Вера

– Здравствуй, Вера! Здравствуй, милая! Как ты? Оклемалась? А я вот тоже все дни прибаливал. Даже в гости не смог к тебе заглянуть, как обещал, – ласково глядя на девочку, сказал он. – Ну, давайте, голуби мои, в машину. Не будем задерживаться.

В открытые окна врывался жаркий ветер и если не освежал, то, по крайней мере, сбивал нависшую над городом парную духоту. Вера с любопытством рассматривала городские улицы, уже порядком подзабытые за три недели, проведенные в больничной палате. Эх, сейчас бы до озера доехать и окунуться в прозрачную прохладную водичку.

Но машина и не думала сворачивать на объездную дорогу, а неумолимо везла ее домой. Если то жилище вообще можно было назвать домом. Она страшилась возвращаться туда, не зная, какой прием ее ждет. Но это было единственное место, где она могла оставаться. Поэтому она молча ехала, и лишь лицо ее все больше мрачнело, выдавая невеселые мысли, овладевшие ее существом.

– Ты чего загрустила, Вера? – первым заметил ее беспокойство Серега.

– Да не знаю. Домой как-то не хочется, – нехотя ответила девочка.

Серега наморщил лоб. Он уже слышал обрывочные рассказы о семье Веры. Неудивительно, что она не в восторге от возвращения.

И как назло, он уже пообещал пацанам сходить сегодня на озеро искупаться. Пару минут он колебался, беспокойно постукивая ногой и хмуря брови. Нехорошо подводить друзей. Но, глядя в умоляющие глаза Веры, махнул рукой и сказал:

– Ладно. Парни не маленькие, и без меня на озеро сгоняют. С тобой ненадолго останусь, чтобы ты сильно не грустила. Да и посмотреть надо, как тебя домашние встретят.

– Дед, ты там Мишке передай, чтобы без меня шли. Объясни, как есть. Он пацан нормальный, все правильно поймет, – обращаясь к деду, немного виновато сказал Серега.

– Хорошо. Мишка, правда, уже ворчит на тебя, что ты постоянно пропадаешь где-то. Но Веру поддержать надо. Это факт! – серьезно подтвердил Яков Васильевич.

Вера с облегчением откинулась на спинку сиденья и с благодарностью посмотрела на Серегу.

Ее улыбающиеся синие глаза говорили спасибо, и душа его окончательно успокоилась. Сомнения о правильности поступка уже больше не тревожили его.

«Вот здесь нужно повернуть направо», – стала показывать дорогу Вера. Машина выехала на улицу со старой дореволюционной двухэтажной застройкой -неказистыми домами с каменным первым этажом и бревенчатой надстройкой второго.

«Вон тот, третий от конца улицы наш дом», – кивнула на знакомое строение Вера.

Машина прошуршала по въезду, засыпанному гравием, и остановилась на месте отцовской парковки. Его старенького опеля нигде не было видно. Значит, отпуск закончился, и он снова вышел на работу. Это был хороший знак. Может и повезет его вообще сегодня не увидеть.

«Дед, открой багажник. У меня там рюкзак с вещами. А я пока Верины вещи в дом занесу», – попросил Серега.

Вера толкнула дверь, но не тут-то было. Дверь была заперта на замок. Вера удивленно пожала плечами, нагнулась и пошарила под ковриком. Слава богу, ключ лежал на привычном месте, в расщелине между плитками. Отперев дверь, ребята вошли в прохладную тишину дома.

– Так странно. Бабка практически всегда торчит дома. Даже к соседкам не ходит. Обычно они к ней на чай заглядывали, – продолжала удивленно оглядываться Вера.

– Ну, может и лучше так. Что никого нет, – вслух подумал Серега. – Ладно. Давай я за рюкзаком схожу. Вместе подождем ее.

Выйдя из на порог, Вера робко помахала Якову Васильевичу на прощание: «До свидания, Яков Васильевич. Спасибо вам за помощь».

Серега вытащил объемистый рюкзак из багажника и сказал:

– Ладно, давай, дед. Я позже на автобусе приеду.

– Хорошо. Сильно не задерживайся. У нашей бабушки сегодня все утро кости ломило. Может, и к дождю, – озабоченно предупредил Яков Васильевич.

– Да. Мне тоже жаловалась. Даже дождевик заставила в рюкзак положить, – подтвердил его надежды Серега.

Однако солнце лишь ехидно смеялось над ними и продолжало жарить раскаленный асфальт дороги, ослепительными бликами отражаясь от свежеперекрытых оцинкованных крыш. Нигде до самого горизонта не было заметно ни малейшего намека на облачко.

Ребята сидели на кухне, болтали и пили чай. Прошло уже полтора часа, но бабка так и не появилась, что было в высшей степени подозрительно.

– Эх, сейчас бы на озеро сходить, искупаться! – мечтательно сказала Вера.

– Классная идея! Хотя тебе купаться нельзя. Наталья Сергеевна же предупреждала, – с сожалением ответил Серега.

– Да я просто на берегу посижу. Посмотрю, как ты купаешься, – уговаривала его девочка.

– Ну, не знаю. А ты не устанешь так далеко идти? – с сомнением поинтересовался он.

– Да нет. Тут недалеко, через лес тропинка и до озера всего километра полтора. Мы с мамой туда часто ходили раньше, – ответила девочка, удивляясь, что воспоминания о матери больше не вызывают прежней горечи.

– Ну ладно, уговорила! Только, чур, в воду не лазить. Максимум по щиколотки в воду можно зайти. Идет? – с улыбкой спросил Серега.

– Идет! – обрадованно соскочила со стула Вера.

– Одевай панамку или что у тебя есть, а то еще голову напечет, – потребовал Серега.

– Ну чего ты со мной, как с ребенком? Мне уже двенадцать, между прочим, —скорчила обиженную мордочку Вера.

– Да ты не обижайся. Просто солнце очень яркое. И правда, тепловой удар можно схватить, пока до леса дойдем. Я тоже кепку взял, – посерьезнел Серега.

– Ладно, так и быть, не буду обижаться. Сейчас сбегаю наверх за панамкой, —улыбаясь сказала девочка и помчалась вверх по лестнице.

Через пятнадцать минут все было готово. На голове у девочки красовалась малиновая панамка. В рюкзак положили пару бутылок с водой, термос с чаем и бутерброды. Прежде чем идти на озеро, уговорились заскочить в ближайший магазин за чипсами и колой. Серега стоял на пороге и звенел ключами: «Вера… Вера, я тебя жду!»

А девочка тем временем проводила ревизию в шкафчиках в поисках пачки печенья. Наконец-то печенье было обнаружено и, спрятав ключи под коврик, ребята тронулись в путь.

Сначала им предстояло сделать небольшой крюк на соседнюю улицу до ближайшего магазинчика. Пытаясь оставаться в тени домов и редких, растущих небольшими группами деревьев, ребята бодро шагали по тротуару, стараясь не замечать волны жаркого воздуха, поднимающиеся от раскаленного дорожного асфальта.

«Ну и пекло сегодня! – не выдержал Серега, вытирая вспотевшее лицо. – Что-то не припомню такого адского лета!»

«Наверное, старею!» – подмигивая Вере, продолжил он.

Вера хихикнула, вспоминая, как она представляла Серегу бородатым стариком в резиновых сапогах и с удочкой.

«А что, моя мама всегда так говорит! Говорит, когда была маленькой, любила жару, а теперь, говорит, старею!» – задумчиво продолжил Серега и поежился. Мысль, что его мама может постареть, ему не особенно нравилась. Да и вообще казалось абсурдной, учитывая, что его матери было всего тридцать пять лет.

– Ну все. Почти пришли. Магазин здесь, прямо за углом, – приободрилась Вера

– Отлично, а то время теряем! – обрадовался Серега, которого тянуло поскорее отправиться в лес, к озеру.

Магазинчик был совсем крошечный. Правильнее было назвать его ларек, где можно было купить хлеб, напитки, сигареты, ну и прочую мелочь. Внутри едва можно было поместиться вдвоем, до того там было тесно. Сидящая за прилавком пожилая продавщица приветливо кивнула Вере:

– Давно не забегала к нам. Уезжала куда?

– Да нет, тетя Рая. Я заболела, в больнице лежала, – объяснила свое отсутствие Вера.

– Да ты что? Серьезное что-то? – продавщица сочувственно закачала головой.

– Да нет. Ерунда. Уже все хорошо, – не стала вдаваться в подробности Вера.

– А я-то думала, что вы с бабушкой вашей уехали к родственникам или еще куда-то. Ее тоже уже недели две-три как не видать, – продолжила тетя Рая.

Вера непонимающими глазами смотрела на продавщицу, недоумевая, куда это могла провалиться ее разлюбезная бабка. Потом пожала плечами:

– Нет, тетя Рая. Про бабушку не знаю ничего. Дома ее тоже нет.

Глаза тети Раи загорелись любопытством. Ну, прямо детективная история какая-то! Будет теперь, о чем посудачить с соседями. Верина семья и так вызывала много пересудов, но пропажа бабульки – это что-то новенькое.

Закончив с покупками и отделавшись от любопытной продавщицы, ребята поспешили покинуть недружелюбные жаркие улицы, чтобы спрятаться под сенью мощных дубов и тополей. В лесу всегда было прохладнее. Густая листва, мощно испаряющая влагу, защищала и себя, и пространство вокруг, создавая особый микроклимат.

Днем в лесу уже не было так страшно, как в ту ночь, когда она бежала куда глаза глядят. На этот раз она шла по протоптанной тропинке, а рядом шел Серега. Он был как старший брат, рядом с которым она почему-то совсем ничего не боялась. Даже если на берегу она снова встретится с Кириллом и его компанией, плевать она хотела на их насмешки. Она вообще переходит в другую школу. Ленка поговорила со своей мамой, и та обещала все устроить. Это будет здорово! В старую школу она не вернется ни за какие коврижки.