Республики, учили основам санго8. Каждый день из отведенного на подготовку срока был полностью занят обучением и проверками. Кассандра погрузилась в прекрасный и знакомый ей мир шпионажа, лишенный чувств и эмоций. Катя Морозова ликовала.
‒ Как проходит подготовка? ‒ на шестой день вошел в номер Кассандры Ричард.
‒ Прекрасно. Хотя мне иногда кажется, что они явно перебарщивают. Меня не проверили разве что на предмет умения заниматься сексом.
‒ Если вопрос об этом зайдет, можешь направлять всех ко мне, ‒обнял Кассандру сзади Ричард, ‒ я всегда подтвержу, что ты более чем компетентна в этом вопросе.
‒ Рич, что ты делаешь? ‒ спросила Кэс, когда он начал целовать ее в шею.
‒ Пытаюсь быть хорошим другом.
‒ Только не вздумай быть таким же хорошим другом для Фанни или, упаси Господи, Софи. Они тебе этого не простят. А вот с Джеком этот трюк ты можешь попробовать, ‒ хохотнула Кэс.
‒ Благодаря тебе, таких друзей у меня больше нет. Мардж даже не берет трубку, а Рейчел и Джек разговаривают со мной сквозь зубы и то только по рабочим моментам. Так что, Кэйт, ‒ назвал он Кассандру ее именем времен Академии, ‒ теперь ты мой единственный друг из прошлого.
‒ Вот друзьями мы и останемся, ‒ вывернулась из его объятий Кассандра, ‒ и, кстати, друг. Почему ты все еще здесь? Разве тебе не пора браться за бразды правления в своем отделении?
‒ Я и пришел сказать, что завтра улетаю. Ты как, справишься здесь одна? ‒ подмигнул Ричард. ‒ Или, может, ну это задание? Пусть отправляют претендентку из отряда Альфа.
‒ Что за претендентка? Я думала, что до меня подходящих желающих не было.
‒ Не было у наших, поэтому генерал Хаффман предложил своего человека.
‒ Что за генерал? ‒ спросила Лаки, удивленная, что это имя ни разу не всплыло в деле.
‒ Он от обороны. Это его небольшая армия помогла усадить Турнье на президентское кресло. Сейчас они будут тебя прикрывать и, в случае начала революции, постараются не дать провести переворот.
Ну как, готова не посрамить разведку в глазах солдафонов?
‒ Буду всеми силами стараться не подвести Вас директор Прескот.
‒ Уверена? Может дать тебе последние наставления и инструкции? Как насчет прощального вечера?
‒ Если я на него соглашусь, то, скорее всего, наш прощальный вечер перерастет в прощальную ночь, а потом и в прощальное утро. А мне совсем не хочется ставить под сомнение высокое доверие, которое оказывает тебе Саманта. Спокойной ночи, Альфа, ‒ вытолкнула Кассандра Ричарда из номера, ‒ желаю приятного полета.
‒ Спокойной ночи, Кэйт. И, пожалуйста, вернись живой.
Глава 48.
Кассандра уверено пилотировала свой самолет над джунглями Центральной Африки, радуясь, что смогла убедить руководство позволить ей управлять им самостоятельно. Кураторы, назначенные на задание Газини Лавелло, не переставали удивляться навыкам нового резидента, начиная подозревать в ней двойного агента. Все сомнения в ее преданности Управлению развеял Ричард Прескот, убедивший высшее руководство Лэнгли, что агент Хартли его протеже, с детства выбранная и обученная им по программе Академии Дэррела Мэтьюза. Уважение к Ричарду высших чинов ЦРУ не позволило усомниться в его словах. Вопросов о тайне появления «талантов» Лаки Хартли больше не возникало.
Импровизированная взлетно-посадочная площадка, координаты которой передали Николь Дюмаж доверенные генерала Лавелло, оказалась еще короче, чем предполагала шпионка. Едва уложившись в его длину и остановив самолет на самом краю площадки, Кассандра открыла грузовую дверь самолета и спустилась по трапу на землю.
Высокий африканец в сопровождении четырех телохранителей уже шел к ее самолету. Группа достаточно быстро приближалась к Кассандре, в то время как сама Кэс гадала, что за игру затеял Газини. Фотографии генерала Лавелло, имеющиеся у ЦРУ, не могли похвастаться высоким качеством изображения, но давали представление о внешности ее цели. Человек, который сейчас возглавлял процессию, никак не мог быть Газини Лавелло, чего нельзя было сказать о крайнем левом телохранителе.
«Решил поиграть», ‒ размышляла Кассандра, ‒ «Хорошо, давай играть».
‒ Генерал Лавелло, для меня большая честь…
Приветственную речь Николь Дюмаж прервал выстрел, снесший череп человеку, выдававшему себя за Лавелло. После чего последовало еще несколько выстрелов, один из которых стал последним для залегшего в засаде снайпера.
Белая одежда Кассандры была усеяна брызгами крови умершего, играющего роль генерала Лавелло. Кровь попала на лицо, волосы и даже успела затечь под ее рубашку.
‒ Дьявол, столько времени впустую. Скажите мне, что это, ‒ указала
Кассандра на труп, ‒ не ваш прославленный генерал, ‒ обратилась она к телохранителям.
‒ Нет, это ‒ собака, решившая меня предать, ‒ выступил генерал Лавелло, ‒ сам признаваться он не захотел, пришлось провести эксперимент. Вы любите эксперименты, мадмуазель Дюмаж?
‒ Устраивая подобные эксперименты, обычно я тщательно слежу, чтобы отходы от их проведения, ‒ убрала она из волос кусочек мозга мертвеца, ‒ не испортили мне внешний вид.
Животный смех Газини вспугнул птиц, отдыхающих на ближайших деревьях.
‒ А Вы не слабого десятка, дамочка, ‒ заметил генерал, ‒ что же, позвольте представиться. Меня зовут генерал Газини Лавелло. Я будущий президент этой благословенной страны. И да, я нисколько не боюсь говорить о своих притязаниях. Наша республика слишком долго была под гнетом лидеров, ставящих желания американских толстосумов выше нужд собственных граждан. Я это изменю. А Вы мне поможете. Не так ли?
‒ Безусловно, генерал. Ради этого я здесь.
‒ Что же, тогда мы договоримся, и Вам не придется разделить участь Абига, ‒ пнул генерал остывающий труп, на который, тем не менее, всеми силами старался не смотреть, ‒ и еще один момент. Надеюсь, вы поймете меня правильно, но светить это место мне совсем не хочется. Мои люди приглядят за Вашим самолетиком, пока Вы будете гостить у меня, но от пилота придется избавиться.
‒ Генерал, я ценю свое инкогнито не меньше Вашего, а потому, не пользуюсь услугами пилотов. Надеюсь, меня Вы убивать не станете? ‒ с улыбкой ответила Кассандра.
‒ Ни в коем случае, Шарман, ‒ черные глаза Газини с интересом смотрели на собеседницу, ‒ по крайней мере, не сейчас, ‒ добавил он.
Тестовая партия оружия перекочевала из самолета в фургоны генерала. Кассандра оставила самолет под охраной людей Газини Лавелло, лишь прихватив из него походную сумку. В Хаммере Газини ее уже ждало место рядом с главарем шайки, считающей себя революционерами.
Как только Николь Дюмаж устроилась рядом с Лавелло, он завладел всем ее вниманием, взяв на себя роль гида по республике. Будь он действительно осведомлен об истинном положении дел страны, возглавить правительство которой собирался, его рассказ был бы более полезен, но его экскурсионная речь больше походила на статью из Википедии и не могла заинтересовать Кассандру.
Право на президентское место, которым так кичился генерал, было крайне сомнительным. Претендент на это место был так же далек от народа республики, как и его противник. Но, если со ставленником США было все ясно, то происхождение генерала пока было под вопросом. Чистота французской речи выдавала в нем француза, кожа цвета молочного шоколада и европейские черты лица – мулата. Уже сейчас можно было сказать одно – генерал Газини Лавелло не был столь умен, чтобы провернуть переворот самостоятельно, но был достаточно харизматичен и жесток, чтобы стать лидером революции.
Колонна генерала въехала в деревню, улицы которой, стоило машинам показаться на горизонте, опустели за считанные секунды. Из убогих хибар то и дело выглядывали испуганные лица местных поселенцев. Ни один житель не решился выйти из своей халупы и поприветствовать будущего избавителя. Никто не радовался и не скандировал, люди в страхе забились по углам, в надежде, что гости просто проедут мимо.
«Да уж, Ричард, процветание республики налицо», – подумала Кассандра, но вслух произнесла: «Кажется, Вас здесь не жалуют, генерал».
–
О, нет. Пусть этот прием не введет Вас в заблуждение. Местные благоговеют передо мной. И дай им оружие, каждый из них будет рад отдать за меня жизнь и пойдет только вперед.
«Только, если за их спиной будут стоять твои люди с пулеметом», – мысленно добавила Кэс.
–
Господин Лавелло, – прервала Кассандра генерала, который вернулся к своей нудной речи, – я наслаждалась каждой секундой Вашей…экскурсии, но, боюсь, Вы забыли, что я не продаю волшебную пыльцу, да и Вы, я надеюсь, не разводите единорогов. Поэтому, предлагаю забыть про этикет и обсудить дела.
–
Мисс Дюмаж, я никогда не обсуждаю дела при посторонних и на голодный желудок. Сейчас в машине помимо нас еще двое и я страшно голоден.
«Мисс? О, похоже, Вы не такой уж и француз, сэр».
–
В моей сумке есть шоколадка, а дела мы можем обсудить на английском, – перешла на английский язык Кэс.
–
Я не знаю этого варварского языка, – ответил Лавелло, чудом понявший английскую речь собеседницы, – к тому же, мы уже приехали, – заметил он, когда процессия остановилась рядом с палаточным лагерем.
–
Вы здесь живете? – удивилась псевдо-контрабандистка.
Палаточный лагерь потенциального диктатора скорее походил на туристический привал, нежели на полигон для подготовки государственного переворота. Несколько военных шатров на фоне туристических палаток смотрелись как высотки рядом с деревянными домишками. Но и последних явно не хватало, чтобы разместить армию, достаточную для осуществления переворота.
–
Истинные герои неприхотливы, – ответил генерал, – главное – это следовать к высшей цели. Прошу за мной, я покажу Вам Ваши покои на ночь.
«Неужели ты сам веришь в тот бред, который несешь?», – думала, следуя за «народным избранником», Кассандра.
Мадмуазель Дюмаж привели в пустой шатер, в котором до ее появления однозначно кто-то жил. Проверить свою догадку Кэс не успела. Практически сразу за ней в ее новые апартаменты вошли негритянки, неся на себе небольшую ванну, сосуды с водой и полотенца.
–
Не угодно ли мыться? – на ломанном французском произнесла одна из них.
–
Да, спасибо. Оставьте все здесь и можете быть свободны, – ответила Николь Дюмаж.
Женщины удалились так же быстро, как и пришли.
Решив, что горячая вода важнее сиюминутного обследования палатки, из которой наверняка убрали все, что могло ее заинтересовать, Кассандра наполнила ванну водой. Окровавленная одежда полетела на пол, а за ней и нижнее белье, на котором также остались следы недавнего преступления Газини. Не медля больше ни секунды, шпионка отдалась теплой неге белоснежной ванны, на ее счастье оказавшейся посреди джунглей.
–
Так и знал, что Вы не сможете устоять против этого удовольствия, – подал голос генерал Лавелло, без спроса вошедший в шатровую палатку своего нового делового партнера.
Прикрывать наготу было нечем и незачем. Кассандра, приоткрыв глаза, посмотрела на незваного гостя.
–
Генерал Лавелло, я надеюсь, Вы пришли, чтобы обсудить дела? – вновь закрыла она глаза, – мы здесь одни, и, хочется верить, Вы утолили свой голод. Или для налаживания связей Вам нужно еще что-то?
–
Кажется, я забыл сказать, что веду дела только с людьми, которым доверяю. А первый шаг к доверию – называть друг друга по имени и на «ты», – проникновенно начал он.
–
Помнится, человека, чья кровь испортила мне костюм стоимостью в несколько тысяч евро, Вы тоже называли по имени.
–
Да, иногда мы заблуждаемся в людях.
–
Хорошо… Газини, – поднялась Кассандра в ванне, – я доверюсь тебе настолько, что позволю подать мне полотенце. Насколько доверишься мне ты?
Выходка Кассандры на какой-то момент ввела в ступор непрошенного гостя. Ему всегда нравились напористые женщины, но эта… Мадмуазель Николь Дюмаж, несмотря на свою милую мордашку, пугала его. Если бы все пошло по плану, ему не пришлось бы сейчас иметь дело с этой женщиной, но произошедший в первоначальном замысле сбой связывал Газини по рукам и ногам.
Смятение генерала Газини не укрылось и от Кассандры. Шпионка Катя Морозова нередко вынуждена была входить в близкие отношения с главами террористических ячеек и кровавыми
диктаторами стран Африки и Ближнего Востока, но, ни один из них не замирал при виде обнаженного женского тела, как бы нагло оно не было выставлено напоказ, ни одного из них не мутило при виде трупа с размозженным черепом и никто из преступных лидеров не стал бы нести бред про «мир во всем мире», планируя вооруженный государственный переворот. Газини Лавелло всего за час их знакомства успел выказать черты свойственные обычному человеку, но никогда не проявляющиеся у революционных лидеров.
–
Да, конечно, пожалуйста, – наконец подал девушке полотенце Лавелло.
–
Что ж, раз между нами сложились такие теплые доверительные отношения, предлагаю незамедлительно перейти к переговорам.
Кассандра завернулась в любезно поданное ей полотенце и вышла из ванной на брезентовый пол.
–
Куда так спешить, – Газини взял себя в руки и вновь начал разыгрывать карту хозяина положения, – ты устала с дороги, мне нужно решить несколько важных вопросов. Как только освобожусь, сможем обсудить дела за ужином. Хотя, если отдых не входит в твои планы, я могу организовать тебе досуг. Мои люди с удовольствием устроят тебе небольшую экскурсию.
–
Пожалуй, на сегодня экскурсий с меня довольно. Я лучше отдохну. А потом поработаю на ноутбуке. Полагаю, Интернета в этом Богом забытом месте нет?
–
Нет, но когда тебя окружает такая красота, Интернет и не нужен.
–
Понятно. Тогда я просто отдохну.
–
И это правильный выбор, отдыхай. Обещаю, что как только улажу дела, сразу пошлю за тобой.
Что-либо возразить генералу Николь Дюмаж не успела. Визитер вышел едва ли не быстрее, чем договорил последнее предложение.
Глава 49.
Отдыхать Кассандра не собиралась. Как только за месье Лавелло опустился брезент, Кассандра начала исследовать свое временное жилище. Она осмотрела всю скудную мебель, все возможные потайные уголки шатра, но найти что-то стоящее, так и не смогла. Предыдущий хозяин, помимо уличного мусора, оставил ей только начисто опустошенный комод, стул и походную раскладушку. Однако сказать, что поиски вовсе не удались, было нельзя. Не желая оставлять и миллиметра неисследованного участка, агент Хартли отодвинула в сторону пустой комод. За ним, на стене палатки, оказалось окно-пустышка, распоров которое, взору искательницы предстал штамп «Собственность Вооруженных Сил США».
Опасаясь, что в палатку может кто-то войти, Кассандра решила не тратить время на изучение находки. Сделав несколько снимков штампа мини-камерой, встроенной в ручные часики, Кэс вернула комод на место.
Генерал Лавелло не стал испытывать нервы контрабандистки долгим ожиданием. Как только все было готово для переговоров, он отправил своих людей за мадмуазель Дюмаж.
–
Николь, – встретил гостью генерал у входа в свои покои, – позволь принести свои извинения за долгое ожидание. И, чтобы загладить свою вину, я приготовил небольшой сюрприз. Прошу, – эффектным движением Газини открыл дверь в свои апартаменты.
Кассандра, не ожидающая ничего приятного от слова «сюрприз», тем более, когда это слово произносил человек, планирующий убийство тысяч невинных людей, в немом удивлении уставилась на стол, стоящий в центре шатра, который был заставлен самыми
экзотическими блюдами французской кухни.
–
Генерал, – ахнула француженка.
–
Ну что, я прощен? – гордо улыбался Газини.
–
Но зачем все это?
–
Не хотел, чтобы ты заскучала по родному Парижу, – зажег он свечи на столе.
–
Вообще-то я из Марселя, но это нисколько не умаляет твоих трудов.Я уже предвижу, что переговоры пройдут отлично.
Кассандра ошиблась. Переговоры зашли в тупик, стоило ей настоять на увеличении объема поставок. В свою очередь Газини спорил до хрипоты, стремясь в разы сократить количество приобретаемого им оружия. Но каким бы странным не казалось нежелание генерала Лавелло покупать партию оружия, необходимую для переворота, в значительно большей степени шпионку удивляло то, как именно вел диалог Лавелло. Она могла бы дать голову на отсечение, что каждое слово, произнесенное генералом, было «вложено» ему в уста неким неизвестным лицом, не пожелавшим выходить на сцену. Взгляд, мимика, жесты собеседника – все они были невпопад разговору, звучали как будто с запозданием. Даже когда контрабандистка задавала вопросы или ставила ультиматум, взгляд Газини не выражал напряженной работы мозга, скорее уж можно было заподозрить, что он мысленно напевает привязавшуюся песенку, нежели раздумывает над ответом.
–
Генерал, тот объем поставки, на котором Вы настаиваете, не окупит даже мои издержки по доставке, не говоря уже о сегодняшнем дне, который я уже на Вас потратила, – вернулась Николь Дюмаж к обращению на «Вы». – Смею Вам напомнить, что после странного исчезновения Кирсанова с нашей арены, я осталась главным игроком на рынке. Мне нет нужды работать с «пробниками» и уж точно ввязываться в обреченные на провал дела. Ваш переворот с тем арсеналом, которым Вы обладаете… да я тоже умею наводить справки, – отступила от речи француженка, – Узочи Турнье даже не заметит. Ваша революция закончится, не успев начаться, а с ней и Вы канете в лету истории. Уж простите мне прямоту, но я слишком долго зарабатывала себе нужную репутацию, чтобы оказаться с Вами на этой свалке истории. Так что либо Вы приобретаете тот минимум, который я предлагала в самом начале, либо ищите себе нового… партнера по бизнесу.
–
Что же, мадмуазель Дюмаж, у Вас действительно стальные яйца, раз Вы угрожаете мне в моем же лагере. Неужели Вам не приходила в голову мысль, что Вы прямо сейчас можете оказаться на свалке, которую сулите мне, и можете поверить моему слову, в историю ни этот инцидент, ни Ваше имя не войдут, – оттараторил Газини, изменяя тон голоса и мимику по мере понимания того, что ему наговаривают.
Импровизация Кассандры удалась. Теперь она на сто процентов была уверена, что где-то в лагере есть тайный кукловод, личность которого ей и нужно было раскрыть.
–
Шутка. Не пугайся, Николь. Я просто пошутил. Конечно, я согласен на твои условия, тем более они действительно разумные. Но, не мог же я без проверки заключить с тобой договор. В нашем деле крайне опасно положиться не на того человека, – расплылся в улыбке генерал.
–
Рада, что прошла проверку. Хотя надеялась, что мое имя уже является гарантом. Но, ты прав, в некоторых делах сложно полностью довериться постороннему человеку, – откинулась на спинку стула мадмуазель Дюмаж.
–
Предлагаю закрепить нашу договоренность еще одной бутылкой шампанского, – привстал, чтобы наполнить бокалы, Лавелло.
–
Я, пожалуй, предпочту скрепить нашу договоренность первым траншем, на этот счет, – передала француженка карточку с реквизитами оффшорного счета, – а от шампанского вынуждена отказаться. Мне рано лететь, а ты вряд ли будешь рад, если я разобью свой самолет до того, как доставлю тебе оружие. Ужин был великолепен. Спасибо.
–
Был рад услужить. Мои люди тебя проводят.
Лишь оказавшись на улице, Кассандра оценила, сколько времени ушло на переговоры. Яркое солнце полностью покинуло африканское
небо, оставив в ночном дозоре звезды, которые под предводительством убывающей луны, присматривали за его вотчиной во время отсутствия. Вместе с солнцем ушла и удушающая жара, каждый день испытывающая африканцев на прочность.
***
Чистое небо, усеянное мириадами звезд, манило полюбоваться на свое совершенство, свежий ветер, наполненный ароматами тропического леса, ласкал кожу и вводил в состояние
умиротворенности, а трель ночных насекомых, создавала атмосферу уюта. Посреди этого великолепия, созданного природой, ни на секунду не плененная желанием насладиться окружающей ее красотой, бесшумно ступая, Кассандра кралась к шатру генерала Лавелло.
Шепот спорящих голосов заставил Кассандру замереть. В шатре генерала находились двое. Неизвестный шпионке голос злился и требовал объяснения, голос Газини оправдывался.
Перед девушкой возникла дилемма – зайти и, вызвав подозрение к своей персоне, сфотографировать гостя генерала при свете или дождаться пока тот выйти и попытаться разглядеть его лицо в полутьме. Не желая рисковать потерей, возможно, ключевого игрока задумываемого переворота, Николь Дюмаж вошла в прибежище Газини Лавелло.
–
Боже, – подала она голос, обратив на себя внимание мужчин, – вечно со мной так. В лагере всего три шатра, но я и здесь умудрилась ошибиться. Вот что значит гулять в темноте. Извините генерал, – продолжала француженка, активно жестикулируя, – но ночью здесь так красиво, что я решила прогуляться перед сном и, похоже, заблудилась в трех соснах. Вернее шатрах, – хихикнула она, изображая куда как большее опьянение, чем было на самом деле, – считайте, что меня здесь не было. Еще раз спокойной ночи.
–
Генерал, – высказался неизвестный гость Газини, – думаю, стоит проводить девушку. В лагере еще два шатра, будет обидно, если мадмуазель опять ошибется с выбором.
–
Что Вы, не волнуйтесь. Теперь я поняла, где ошиблась, и точно найду дорогу в свой шатер.
–
И все же, я настаиваю, – выразительно посмотрел незнакомец на девушку, – пожалуйста, следуйте за мной.
–
Конечно. Может, раз уж Вы все равно идете меня провожать, заодно и покажете, где здесь у вас туалет? – театрально покачнулась мадмуазель Дюмаж.
Глава 50.
Следующим днем, коротая время полета до штаба ЦРУ, Кассандра раздумывала над выступлением на брифинге по делу Газини
Лавелло, мысленно убирая из своего отчета пункт за пунктом. Разложив по секундам время своего пребывания в лагере генерала, она пришла только к одному однозначному выводу, верить в который ей самой не хотелось – против нее играли свои же люди. Больше всего на роль кукловода подходил генерал Хаффман, о котором упоминал директор Прескот. Еще в тот вечер, когда Ричард обмолвился о нем, Кассандре показалось странным, что человек, проявляющий к делу столь живой интерес до ее назначения на эту миссию, так быстро отстранился от нее, стоило агенту Хартли появиться на горизонте. Теперь, обладая большей информацией, она все больше убеждалась, что Хаффман причастен к планируемому перевороту. В его руках находились все разведданные по региону, на его армию была возложена обязанность осуществлять охрану правопорядка, установленного Узочи Турнье, и защищать кресло американского ставленника в случае, если Лавелло все же совершит попытку военного переворота. А главное именно мимо этого человека проплывали миллиарды, облаченные в скромную форму необработанных алмазов. У генерала Хаффмана были цель и
средства на ее реализацию. Но только ли у него одного?
Выполнять задание одной становилось все сложнее, а довериться кому-то из Лэнгли Кассандра опасалась. Конечно, можно было рассказать все Ричарду и просить его о помощи, но велика была вероятность, что вместо сотрудничества он отзовет ее с задания и «в лоб» пойдет войной на Хаффмана. Нет, здесь надо было действовать умнее. Но как именно, этого Катя Морозова еще не придумала.
***
–
Вы пробыли с Газини Лавелло весь день, но так ничего и не узнали?– допытывался у агента Хартли генерал Хаффман, – Вы не добыли ни одной четкой фотографии, ни одного нового имени, ничего!
–
Я бы не сказала, что ничего не узнала, – пыталась оправдаться Лаки, передавая генералу свой отчет, – а что касается фотографий, то в их плохом качестве я не виновата. Фотографии, сделанные «часами», получились размытыми, а камеру из самолета и вовсе было решено снять.
–
А я говорил, что нужно было отправить к Лавелло моего человека, но вы, конечно, решили послать на миссию профессионального шпиона, – на этот раз обратился Алан Хаффман к своим коллегам из ЦРУ, – теперь у вас нет ни фотографий, ни дельных разведданных, зато ваш профессионал умудрилась снизить и разбить стоимость поставки оружия до неотслеживаемой суммы. Поздравляю, господа.
–
Генерал Хаффман, мы и не ожидали, что агент Хартли в первую же встречу получит всю необходимую информацию. Эта миссия марафон, а не спринт. В то же время, благодаря полученным от нее данным, мы знаем место дислоцирования лагеря Газини, количество его сторонников… – заступался за Лаки ее куратор от Лэнгли.
Спор между ЦРУ и представителями вооруженных сил разгорался на глазах. Добившись желаемого, агент Хартли внимательно следила за словами и действиями обоих сторон, надеясь найти в их поведении хоть какие-то отклонения, которые позволили бы ей понять, кто был предателем. Но, в отличие от самопровозглашенного генерала Лавелло, люди, участвующие в брифинге были профессионалами высокого класса – «прочитать» их, тем более в родной для них среде, было невозможно.
«Что же, похоже, мне еще долго придется носить имя Николь Дюмаж», – подумала Кассандра, внимательно всматриваясь в лицо Алана Хаффмана, отстаивающего важность своей армии в деле защиты жителей Центральной Африки от кровавого генерала Лавелло.
***
–
Мне нужна помощь твоего отдела, – голос Лаки, раздавшийся в темноте квартиры Дэвида Грина, до смерти напугал ее хозяина.
–
Черт, Лаки, нельзя так пугать людей, тем более, когда у них при себе пистолет, – воскликнул Дэвид, включая освещение, – какого черта ты вообще делаешь в моей квартире?
–
Очевидно… прошу тебя о помощи, – пожала плечами взломщица.
–
Почему бы тебе не попросить о помощи друзей? Ах да, забыл. Ты же не заводишь друзей. Ты либо занимаешься с людьми сексом, либо… Не знаю даже, похоже на этом список и исчерпывается, – огрызнулся Грин.
–
Ты как всегда сама воспитанность, – изобразила улыбку Лаки, – но ты не прав, у меня есть друзья. Кстати, ни с одним из твоих родителей я не спала…
–
Чего нельзя сказать о Ричарде, – перебил ее Дэвид.
–
И это сейчас абсолютно не важно. Мне нужна помощь твоего отдела, а не директора Прескота.
–
Жаль тебя расстраивать, но я не собираюсь тебе помогать. У меня сейчас своих дел по горло.
–
Скажи ты мне эту фразу, будучи проституткой, я бы от тебя отстала, по крайней мере до того времени, пока твое горло не освободилось бы, а так…сомневаюсь, что ты действительно настолько занят, что не можешь даже выслушать меня.
–
Я смотрю, в Лэнгли твои и без того сомнительные манеры приобрели особый шарм. Полагаю, что избавиться от тебя можно только силой выставив за дверь…?
–
Или дать мне десять минут твоего непредвзятого внимания, – изменила тон Кассандра.
–
У тебя есть пять, – скрестил руки на груди Дэвид.
–
Хорошо. Тогда сразу к делу. В Лэнгли меня поставили на дело генерала Газини Лавелло, замышляющего военный переворот в Центральноафриканской республике. Моим заданием было втереться к нему в доверие и выяснить, стоит ли за организацией переворота сам генерал или ему кто-то помогает, кто-то более могущественный, возможно даже правительство более развитой страны. Меня под видом контрабандистки оружием отправили в его лагерь. На первом этапе мне нужно было сделать качественные фотографии Лавелло и его ближайшего окружения, а также узнать все, что возможно, о месте его дислокации и сторонников.
–
Хочешь сказать, что у главного офиса ЦРУ не было даже фото генерала? – спросил Дэвид.
–
Вот, что у нас было, – передала Лаки фотографии с изображением Газини, как по заказу сделанные в полутьме и с низким разрешением.
–
Это ты называешь фотографиями? Что на них вообще можно разглядеть? – хмыкнул агент Грин.
–
Если немного поколдовать над фотографией, кое-что проясняется. У цели ассиметричное лицо. Похоже, в детстве парню серьезно доставалось. Начнем с правого уха. Уверена, его не раз ломали, поэтому сейчас оно деформировано и слегка оттопырено. Теперь обрати внимание на лицо: его правый глаз немного косит, а уголок рта приопущен. Видимо, прежде чем стать генералом, он несколько лет подрабатывал боксерской грушей.
–
Ладно, ты гений Фотошопа. Что дальше?
–
Во время моего пребывания в лагере генерала мне удалось сделать несколько удачных снимков, но из-за подозрений, которые у меня возникли, я скопировала самые качественные из них к себе и удалила их со встроенной в часы карты памяти. Когда я давала отчет по делу в головном офисе, нам показали, что мне удалось заснять. Представь мое удивление, когда я поняла, что кто-то уже после меня уменьшил качество или вовсе удалил фотографии, которые я посчитала недостаточно качественными и оставила для Лэнгли.
–
Это немного странно, но я все еще не понимаю, зачем моя команда тебе понадобилась.
Когда генерал Лавелло встречал меня у трапа, он подготовил небольшую хитрость. Выставил вместо себя какого-то беднягу, а сам встал в крайний ряд телохранителем. Как только я начала приветствовать подставного генерала, его голову прострелил снайпер…
–
Не хочу тебя расстраивать, но подобное показушничество – излюбленный прием подобных отморозков.
–
Поэтому-то меня и удивило, что при виде размозженной черепушки Лавелло едва ли не стошнило. Хвастаясь своим «экспериментом», как он назвал это убийство, он даже не мог взглянуть на дело своих рук.
Дэвид, наконец-то заинтересовавшись, начал внимательнее слушать агента Хартли.
–
Всю дорогу до штаба он нес какой-то бред про красоту и силу его страны, хотя сам и слова не понимает на местном диалекте, не говоря уже про внешний вид, – на этот раз Кассандра продемонстрировала фотографии генерала, сделанные с ее фотокамеры.
–
Да, твой диктатор право скажем не из коренных народов Африки, – резюмировал агент Грин.
–
В лагере, который отнюдь не поразил меня масштабностью, меня поселили в одной из трех шатер-палаток. Не прошло и получаса после этого, как он зашел ко мне, когда я принимала ванну, – продолжала рассказ Лаки.
Последние слова заставили Грина-младшего перевести взор с фотографий Лавелло, на собеседницу.
–
Он что? – переспросил Дэвид.
–
Дело не в том, что он зашел без приглашения, в тот момент, когда я была в несколько уязвимом положении, а в том, что когда я вышла из ванной и попросила подать мне полотенце он замер.
Если до этих слов Дэвид мысленно представлял, с каким
удовольствием придушил бы генерала Лавелло, то после них, в руках новоявленного Отелло оказалась уже хрупкая шейка агента Хартли.
–
Ты когда-нибудь видел злодеев, замирающих при виде обнаженного женского тела? – тем временем продолжала
повествование Кассандра.
–
То, что он растерялся в тот момент, нисколько не умоляет в нем революционного лидера, – заметил Дэвид.
Возможно, ты прав, – согласилась Кассандра, – и это было бы не столь подозрительно, если отбросить другие странности в его поведении.
–
А были еще странности? – скептически приподнял бровь агент Грин.
–
Весь день генерал испытывал мое терпение, находя все новые и новые оправдания, чтобы не начинать переговоры. Думаю все это время, он ждал приезда человека, действительно принимающего решения, или аппаратуру, которая позволила бы ему заключать сделки от имени этого «некто».