Костяной Венец

Глава 4. Случайности не случайны

Виктор вышел из своего скромного отделения жандармерии с целью освежить голову. Внутри царил нездоровый хаос и обстановка не располагала к раздумьям – нынче все жандармы всех отделений слетелись в город с особыми инструкциями, которые при этом пестрили абсолютным абсурдом и несуразицей. К примеру, из третьего отделения канцелярии разобрали почти всех людей на охрану императорской сокровищницы, Виктор лично проверял каждого подчинённого, давал указания, курировал каждую позицию из списка драгоценностей. Допущены были только лучшие из лучших, а именно такие люди и числились в подчинённых Виктора Тефлисса – верных людей он особенно хорошо чувствовал.

– Мастер Тефлисс! – обратился его лучший агент, – Просили собрать данные о бродяге новом.

– Да, слушаю. – Виктор тут же отложил дела, – Что нашли?

– Особо ничего интересного: этого чудака зовут Хиллто, шизофреник, никаких признаков здравомыслия не выдаёт.

– Роккот, ну вы серьёзно? Это что за халтура? Мне нужно знать откуда он, историю, экспертное мнение лекарей – это нужно объяснять? – при этом он говорил снисходительно, хотя сдерживал раздражение. Потёр переносицу и вдруг осенило, – А вы, случайно, не у ресторатора спрашивали данные о нём?

Молодой агент густо покраснел и отвёл взгляд, а Виктор напряжённо выдохнул, поняв, как легко его люди попались на уловки Эльзы:

– Не профессионально, агент. Выговор. Вестись на смазливую мордашку – это не в моём отделе. Голова тебе зачем?

– Я следил, Ваше Высокородие! Так он изворотливый до безумия – буквально!

– И пирожными наверно вас угостили с напарником? – и снова попал предположением в точку, – Роккот, последний шанс исправить ошибку: дай мне эти данные. – он с угрозой шлёпнул по столу: не слишком громко, но с силой. – И никакой веры мистресс Луизе ди Плюси с её официантками. Все данные добываем своим умом, проверяем, анализируем, перепроверяем. Свободен!

Роккот понял без слов и исчез в тот же миг.

Вообще, третье отделение прослыло верностью начальству, высокой результативностью и отсутствием проблем. Всё работало как часы идеально, никакой текучки, никаких жалоб, никаких осечек. Никто и вздумать не мог вербовать агентов Тефлисса, как и теснить образцового слугу государства.

Мужчина остановился у газетного ларька, где мальчишка-торговец громко пересказывал заголовки самых популярных изданий.

Про его отделение и него лично никто не писал. Сначала приходилось ради этого давить на журналистов, а потом отсутствие звонких тем в его жизни показалось журналистов скучным и не сто́ящим того, чтобы марать страницы жёлтых газет.

Впервые Виктор это самое «скучно» про себя воспринял не как укор, а облегчение. С тех пор всегда спокойно брал газеты, зная наверняка: о нём там ни слова.

– Столичный холостяк Фредор Гарсив сделал выбор! – гласил первый заголовок, – Самая популярная причёска этого лета! – это уже из области красоты, – Жемчужина императорского ларца! Открытие уникальной императорской коллекции уже сегодня! Билеты в городской ратуше и на почте!

До открытия оставалось каких-то полчаса, кэб ждал Виктора за углом, но мужчина не хотел приезжать на карете, а предпочитал пройтись пешком и проветрить мысли от лишнего мусора.

И поспел ко времени, как и предполагалось. Принял дозор у подчинённых одним взглядом, проверил наспех все позиции, убедился в идеальной подготовке и встал поодаль от входа, чтобы не слишком бросаться в глаза публике, но при этом иметь хороший обзор.

А гости приехали именитые – сплошь сливки общества. Билеты на первые два дня выставки разлетелись как мороженое в жаркую погоду, из демонстрации императорской сокровищницы сделали шоу и ярмарку тщеславия. Впрочем, на то и был расчёт.

Виктор старался не привлекать внимание, да и по возможности не знакомился лично с высокой публикой, находиться в тени всей светской жизни. За это и работу свою в определённом смысле любил – можно было легко прикрыться долгом, не вымучивая улыбки и разговоры.

Но, так или иначе, его в этих кругах знали. Знали как Виктора Тефлисса – простого подданного империи, выбившегося из грязи в князи, и ничего не имеющего общего с аристократической семьёй Дарм. Эта репутация вполне его устраивала, хотя он часто встречал в глазах равных себе людей некоторое презрение.

– Тефлисс. – сухо поздоровался генерал Олдорф – начальник второго отделения, – Почему в гражданском? – на Викторе было невзрачное серое пальто и костюм-тройка в песочных тонах. Высокий накрахмаленный ворот рубашки подвязан графитовым платком. Тёмные туфли демонстрировали идеальную чистоту, но при этом никакого блеска.

– Задумка такая. Не привлекать лишнего внимания.

– К чему? К вашей малочисленной агентуре?

Криво улыбнувшись, Виктор пропустил волосы через ладонь, интенсивнее зачёсывая свою тёмную шевелюру назад:

– Недосчитались, Олдорф. Агентуры здесь как раз немало, просто внимание не привлекают. А конвой не мой, а городской жандармерии.

Олдорф поджал тонкие губы и сухо кивнул Виктору:

– Хвалю. – тем не менее признал чужую стратегию пожилой генерал, обводя сопровождение уже более внимательным взглядом, – Головой отвечаете за сокровища императора, Тефлисс.

– Известное дело. – спокойно кивнул Виктор.

Спустя час у входа стала копиться очередь. Стража перестала пропускать гостей внутрь из-за переполненности, снаружи столпились журналисты, не внесённые в список приглашённых. Виктор лишний раз выдохнул, что предусмотрел этот момент и хотел отлучиться, но на глаза попалась изысканная пара. Самый завидный холостяк столицы Фредор Гарсив явился со своей блистательной спутницей – хозяйкой ресторана «Луиза».

Она была прекрасна. Прекрасна настолько, что сердце замирало. Держалась царицей, изящная как бабочка, уверенная и сияющая Эльза. Шляпка слегка падала на глаза с закреплённых на затылке пружинок-локонов, тонкая шея и чудесные плечики уходили под прозрачную накидку бледно-зелёного цвета, вроде как прикрывая бархат кожи, но и в то же время, маня различимыми рельефами. Эльза за годы побега научилась филигранно ориентироваться в моде, этикете и вписываться в любую обстановку, будто то ресторан или высший свет. То, как она вела себя, как смотрела и улыбалась, подтверждали одну простую мысль – Эльза пошла ва-банк и прятаться больше не собиралась.

И в этой партии Виктор играл с ней на разных сторонах лицом к лицу – он это понимал. От осознания стало немного дурно. И от понимания опасности, и от абсолютной неготовности к этой встрече. И тем не менее Гарсив двигался в его сторону вместе со своей блистательной спутницей и следующей по пятам свитой ненавидящих главу жандармов вельмож.

Пришлось кивнуть королю процессии, обозначая высокое почтение Фредору Гарсиву, как положено по инструкциям.

– Тефлисс, вы сегодня бледнее подвальной мыши. – тихий гогот в поддержку юмора главаря элиты последовал незамедлительно со стороны его компаньонов.

– Работы много. – с готовностью ответил Виктор, заводя руки за спину в замок.

– Вас швырнули на самую грязную работу.

– Ошибаетесь. Никакой грязи в сокровищах и быть не может, а их охрана – мой святой долг. – он осторожно встретил взгляд Эльзы и произнёс, – А ещё сокровища императора – лакомый кусок для особо опасных граждан, а это уже юрисдикция лично моя.

– Правда, что ли. – жеманно протянул Фредор, скучающе ударяя белыми перчатками себе по раскрытой ладони, – Дорогая, познакомься с этим скучным человеком – это Виктор Тефлисс, наш местный теневой блюститель закона.

– Тефлисс? – переспросила Эльза, прищурившись, – Какая не намелькавшая фамилия…

– Этот господин вроде бы чей-то нагулянный бастард, правильно, Тефлисс? – беспардонно прокомментировал Гарсив, – Я ведь ничего не перепутал?

Шушуканье за плечами Фредора распространялось со скоростью света. Виктор не стал бледнее обычного, но руки сцепил за спиной крепче:

– Вы чрезвычайно осведомлены, Гарсив. Диву даюсь, что я ещё делаю на своём месте, когда в мире есть такая точность сбора информации.

– А я не представил вам свою спутницу, как же я мог?

– Луиза ди Плюси. – не дал продолжить Виктор, глядя мимо своих собеседников, – Значится как ресторатор, бывшая гувернантка. – стрелка часовой башни громко отмерила одиннадцать часов, – Рекомендую не тратить время на бастардов, а перейти ближе к сцене. Вас ждёт насыщенная программа.

И сам он будто пропал. Благо, обстановка располагала затеряться.

– Не готов. Я к такому не готов. – мямлил он себе под нос, вспоминая цепкий изучающий взгляд Эльзы.

Её совершенно сбивающую с толку красоту. Пухлые немного капризные губы, тонкие черты лица и такой очаровательный чуть курносый нос. Ах, чёрт, а где же веснушки? Куда они делись? Косметика?

Совершенно нерабочие мысли тиранили голову. Виктор готов был бить ногами витрины с сокровищами, лишь бы немного прийти в себя.

Но вот, немного переведя дух, он вернулся к долгу, а ноги сами вывели его за синие портьеры выставочного зала между выставкой одного из трёх скипетров, державы, великолепной подделки Костяного Венца и первым сводом законов.

Кое-что значительно более красивое, нежели драгоценные камни ювелирных изделий, находилось у витрины – Эльза. Она заинтересованно окинула взглядом скипетр, мимо Венца прошла безразлично. А Виктор даже удивился её способности вмиг определять оригиналы драгоценностей.

Эль повела точёным плечом, чувствуя на себе взгляд, подняла зелёные глаза на стоящего в тени Виктора и на её щеках появились очаровательные ямочки:

– Нехорошо так пристально следить, мастер Тефлисс.

– Я ужасно невоспитанный солдафон.

– Любопытно услышать историю, как же так получилось, что из невероятно воспитанного первенца аристократической семьи вы превратились в невоспитанного бастарда и солдафона?

Он лишь безразлично пожал плечами:

– Собственно, произошло то, что должно. Вы и сами способны догадаться, мистрисс ди Плюси. Ничего неожиданного.

– Вот как? – она теперь повернулась всем корпусом к Виктору, будто гипнотизируя начальника жандармов, – Отец всё же довёл свои угрозы до конца?

– Это уже совсем неважно. В ту ночь я лишился и более важных вещей.

Эта реплика выбила Эльзу из себя, она набрала воздуха в лёгкие так возмущённо, что, казалось, сейчас закричит от негодования:

– Приз? Ты правда, что ли, считаешь, что, упустив приз, ты…

– Держи себя в руках, Эльза. – он тихо отступил, держа нить пристального взгляда, за которой, оглядываясь, устремилась Эль. Она скрылась вместе с Виктором за толстой портьерой, преисполненная жажды крови.

– Ты всё-таки остался напыщенным аристократишкой, Виктор. – её острый пальчик ткнул мужчину грудь, – Наследства он лишился, приза! Да ты жизнь у меня забрал! Надежду жить спокойно! – пальчик всё тыкал на каждое слово в Виктора в надежде проковырять пробоину в его грудной клетке, – Твоя семья тебе и раньше терпеть не могла, они лишь повод искали! Зато ты ведь наверняка больше не мучаешься головными болями, наверняка и с даром проблем нет! Карьера в гору, работа в столице, жалованье дважды в месяц, покер по воскресениям, свежая выпечка по часам и насиженные места! Друзья, возможность семью завести… ах! – зарычала он и ударила его уже кулаком, – Какая же ты скотина! – и вот обессиленная от своего рыка, она заглянула в его глаза и спросила уже тихо, – И почему ты даже не скажешь ничего в своё оправдание?

Он не спешил. Лишь виновато улыбнулся и махнул головой:

– Просто знай: я не доносил на тебя. Это единственное, что на самом деле важно.

– Не доносил. – её смех не таил ни капли веселья, а лишь презрение и боль, – Ну да. Кто-то подписался твоим именем, ага. Верю-верю.

– Отец. – кивнул он, – Он детектива нанял. А я не доносил, – повторил он, – Никому. Никогда. Клянусь тебе. – виноватый взгляд, – От приза я отказался, а без приза семье не нужен. Впрочем, как и они мне.

Она захлопала ресницами, иссушая излишнюю влагу, выступившую на глазах, и через мгновение сделала маленький шаг назад:

– Это ничего не меняет.

– Меняет. Теперь ты знаешь. – выдохнул он и выпрямил спину, снова заводя руки назад и глядя поверх Эльзы, – И будь любезна, не делай из меня дурака. Ты пришла в этот город в это время неслучайно. Уже год ты осторожничаешь, выверяя следующие шаги. И ты преуспела. Большой куш, Эльза? – он неожиданно подцепил пальцем её подбородок, задрал её голову выше и склонился прямо над её лицом. Его тёмные глаза изучали её, дыхание касалось её кожи, но Эльза не дышала совсем, замерев от этой близости, – Я разгадаю.

– Переоцениваешь.

– Кого?

Она коварно улыбнулась и посмотрела на его губы. И вроде мужчина держался стойко, но кадык на его шее пополз вниз, потом вверх, прогоняя слюну и чисто мужское горячее напряжение.

– Мой дорогой… – бархатно и низко прозвучал её голос, – Мы это узнаем. Снова сыграем в эту игру: кто хитрее. Или кто дальше видит.

Он не хотел отпускать её подбородок, но заставил себя. Возбуждение играло не в его пользу, лишая трезвости мышления и ясности взора. Он отстранился, прочистил горло и безразлично ответил:

– Тебе в этом равных нет. Но… одна дорогая мне девочка однажды сказала, что у меня Зоркое сердце. Буду доверять ему.

И он снова ушёл.

А на Зорких зелёных глазах выступила влага.

* * *

А шестью годами ранее…

…Не было и пяти утра, как раздался клич старосты:

– Срочный подъём! Подъём! – он бесцеремонно стучал по дверям, вторгался в общие спальни и срывал одеяла – легко распознать людей недворянского происхождения, – Утро доброе! Бегом собираться, через тридцать минут дирижабль в Архарис. Завтрак не предусмотрен.

– Какой к чёрту арахис?

– Уши помой: Архарис! Практика!

Четвёртый курс – профильная практика в городе – догадался Виктор.  Он сгрёб вещи и помчался в душевую, где царило суетное мракобесие из постоянных толчки плечами, гнусные словечки, плевки и прочие издержки мужского общежития. Виктора не жаловали по многим причинам. Ростом он не слишком выдавался, мускулатура средняя, красавцем назвать его было сложно: тёмные глаза слегка навыкате, волосы каштановыми прядями рассыпались на лоб, и никак не удавалось уложить в одном направлении назад, как было модно.

А ещё он носил фамилию Дарм, что не делало его слишком значимым, но репутация отца оставляла неприятный отпечаток, как пробивного человека, идущего по головам ради своих целей. К тому же Виктор Дарм отчаянно пытался быть лучшим благодаря знаниям и своей голове – может потому она вечно болела.

– С дороги, Вик-Фрик! –  его пихнули во встречном потоке.

Виктор сжал челюсти к рейсовому дирижаблю поспел едва ли не последним запрыгнул на трап. Отрываясь от земли, увидел фигурку бегущей словно лань Эльзы.

– Стойте! Забыли одного… одну… – крикнул он в рубку, потом усиленно постучал по двери, – Стойте! Студента забыли!

– Что за ерунда, Дарм! Я всех вас в лицо знаю! – заворчал рулевой.

– Новенькая, кэп. Снижайтесь! – пожал плечами Дарм и кивнул.

Никто и не думал помочь бегущий девчонке, но та смотрела упрямо. Перекинув сумку через плечо, она прибавила ходу и почти уже зацепилась за поручень, но сокурсники помешали с гоготом.

– Придурки. – Виктор с неожиданной для себя прытью и дерзостью распихал однокурсников плечами и тут же потянулся на помощь Эльзе, – Держи!

Миг она смотрела на его руку с недоверием, но то был последний шанс, и пришлось воспользоваться. Дарм рванул на себя слишком сильно, и они кубарем полетели внутрь дирижабля, вызывая ещё большую порцию издевательств. Эльза распласталась на Викторе звездой и случайно уткнулась губами в его щёку, тут же заливаясь румянцем.

– У тебя привычка падать? – с рыком сползла она, ощетинившись дикой кошкой.

– Могла бы спасибо сказать. – тихо ответил он, стыдливо опуская глаза.

– Спасибо, что из-за тебя я месяц падаю столько, сколько за всю жизнь не падала. Я вообще никогда не падаю!

Он нахмурился, но помог ей встать, поднял её вещи, отряхнул и пошёл, игнорируя нападки окружающих:

– Рыцарь дырки от бублика!

– Рот заткни. – огрызнулся он, хотя раньше бы и не подумал. Но стало как-то обидно слышать грязь в сторону девчонки – милой до жути, глаз не отвести!

Эльза же стояла в ступоре недолго и вдруг увязалась за Виктором. Он старался не обращать на неё внимания, но через час пути остыл и повернулся к ней:

– Извини, что нахамил тогда на «навигации». Это было с моей стороны…

– Полным свинством. – продолжила она серьёзно, – Я привыкла. Ты Виктор, да?

– Виктор Дарм. А ты Эльза.

– Эльза Эйс. – она смотрела перед собой, сидя к нему плечо к плечу, – Экстерном на четвёртый курс Утёса – обгоняю твои расспросы.

– Так предсказуемо, что я спрошу?

– Спросил бы. – криво улыбнулась она, – Тебя же разрывает любопытство.

– Да. – признался он и хмыкнул, – И как тебе удалось? – он тут же уточнил и отвёл глаза на круглое окошко дирижабля, за которым отдалялась земля – это разжигало приступ агрофобии, – У нас самый сложный факультет, самый суровый отбор в самой привилегированной академии империи. А ты от горшка два вершка и сразу на четвёртый курс? Тебе шестнадцать-то есть?

– Будет. – уклончиво ответила она, – Пока пятнадцать. – глаза Виктора округлились, потому что держалась Эльза как зрелая совершеннолетняя девушка, природная хрупкость и миниатюрность контрастировала с умудрённым сдержанным взглядом, – А удалось талантом и упорством. – снисходительно улыбнувшись, она взглянула прямо.

– И какой талант? У меня зреть прошлое. – признался он честно, – Но с будущим большой прогресс… правда скорее аналитический.

– Искусственный то есть. – добавила она, но не уязвила, а взглянула с огромным уважением, – Это здорово, Виктор. Наверно ужасно мучаешься.

– С чего ты взяла?

Она вдруг увела взгляд сначала к его открытой на коленях ладони, а потом в сторону:

– Да предположила. – пожала плечами, но Виктор почувствовал, что она чего-то недоговаривает, – У меня развито зрение прошлого и будущего.

– Вот это да! – восхищенно выдохнул он, – Ты настоящий самородок! Вот почему Крафт тебя так выделяет!

– Наверно. Он сам обладает недюжинной Зоркостью будущего. – снова пожала тонкими плечами как-то безучастно, будто разговаривать стало не интересно. Дарм почувствовал себя неловко, и даже отвлечься не на что: за окном один сплошной источник ужаса, так что пришлось закрыть глаза и не думать о высоте, выравнивать дыхание, чтобы не показаться трусом.

Снова летели молча. А И вроде гудел мотор, но желудок Виктора проурчал громче, вызывая новую волну неловкости:

– Неловко. Завтрак пропустил, теперь буду позориться.

Но Эльза не смутилась, запустила руку в ветхий чемоданчик – тот самый – единственный, и выудила крекер:

– Держи. Всегда ношу с собой.

– Предусмотрительная! – он с благодарностью взял угощение, – И чемодан тоже?

– Там все мои вещи. – вот теперь она смутилась и опустила глаза.

– И зачем тебе они с собой?

– А вдруг не вернусь?

Его глаза немного расширились, воображение нарисовало падающий с высоты птичьего полёта дирижабль, дым, пламя и людские крики.

Бросило в холодный пот, проверил ремни безопасности и судорожно сглотнул: как же так вышло, что наследник дирижаблестроения боится высоты – уму непостижимо!

Желудки немного утихли, за окном рассеялись облака и поднялось солнце, утро вступило в полное право. Горные верхушки перестали мелькать и сменились зелеными холмами и полями. Дирижабль приземлился на станции Архариса и Эльза вновь стала непричастной, отстранённой.

– Господа хорошие, вперёд по главной улице. В вашем распоряжении час времени на все свои утренние процедуры. Встретимся у главпочтамта, а там на поиски практики, – отчеканил староста зевая и спрыгнул на землю первым, – И давайте хорошенько осматривайтесь. Ректор внёс изменения в программу обучения и теперь такие вылазки раз в неделю.

– И какую практику нам здесь искать?

– Любую, связанную с нашей сферой. Внимание, факультет Зорких! Мастер Крафт лично проверит отметки в зачетках, так что советую проявить фантазию и упорство. Остальным отчитываться перед деканами.

За сим студенты ринулись в бой. Виктор же для себя точно решил, что без хорошего завтрака не примет ни единого внятного решения. И только он об этом подумал, только сделал шаг, как сзади раздался тихий бархатный голос:

– Если хочешь развить зрение будущего, то завтрак – обязательно нужен. Ты можешь не поглощать пять блюд как принято у аристократов, но понемногу питаться надо регулярно. Иначе головные боли будут застилать глаза.

– Откуда ты знаешь о моих головных болях?

Она вскользь взглянула на его ладони, секундой позже отводя глаза:

– Я неплохо понимаю, как устроен шестой план. А ты – нет.

– Эльза, – позвал он тихо, – Можно я угощу тебя завтраком?

– Ты думаешь, что раз я пишу остатками карандашей, то не могу себя прокормить?

– Я думаю, что нам нужно подкрепиться перед тем, как искать практику. – он дружелюбно улыбнулся, – А ещё, что ты колючка.

Она мило усмехнулась и пошла за ним, таща свой страшненький чемоданчик.

– Можно тебе помочь?

– Зачем?

– Я с пустыми руками, а у тебя целый чемодан… – она недоумённо похлопала глазами и вцепилась в чемодан, будто в спасательный круг, – Эльза, не принято, чтобы женщина носила груз, а мужчина шёл налегке. Давай не будем привлекать внимания.

Она долго колебалась и вцепилась в свою поклажу будто в спасательный круг, но Виктор настоял и спокойно расцепил её руки:

– Вот смотри, ничего страшного не произошло. Я рядом и ты можешь в любой момент удостовериться, что я не лезу в твои вещи. Даже если… – добавил он с улыбкой, – Там внутри и одна моя.

Эльза даже пугливо дёрнулась, но подозревать Дарма во вторжении в её чемодан было глупо – он вёл себя предупредительно и чётко соответствовал тому, что говорит.

По-пути они зашли в книжную лавку, где Виктор приобрёл набор учебников, которых не осталось в библиотеке Утёса. Молодой человек с лёгкой душой оплатил покупку, уже не злясь, что Эльза перехватила его комплект.

Виктор нарочно выбрал кафе не слишком людное, не слишком броское и обязательно под открытым небом, но в тени цветущих деревьев. Кованая мебель с увитыми виноградом шпалерами создавали ощущение уединения от проходящих мимо горожан. Эльза с осторожностью оглядела меню и простую кашу, Виктор же омлет, но в придачу два какао. Ничего вычурного, вот только вся еда оказалась невероятно вкусной, вызывающей улыбки:

– Когда-нибудь, – Эльза мурлыкала как сытая кошка, – У меня будет такое вот кафе. Здесь здорово.

– А что тебе больше всего здесь нравится?

– Ощущение, что меня здесь ждали. Что я на своём месте. – она сладко потянулась и зевнула – так мило, хоть и вопреки этикету, – Этот городок пока вообще кажется чудесным.

– Верно, Архарис очаровательный. – он вытер шоколадные усы, – Тебя родители как отпустили в пятнадцать на факультет, полный мужчин?

– Сиротка я. – спокойно ответила она и испытывающее посмотрела на его реакцию, – Неужели не будет фразы «ах, как мне жаль»?

– Мне кажется, ты лукавишь. Или жалеть тебя незачем?

Но она лишь пожала плечами:

– Мы перекусили, что дальше?

– Метеоцентр. – уверенно сказал он.

– И почему?

– Все ринулись в пожарное и полицейское отделения, кто-то в местные газеты, но там работы нет – этот городок без происшествий. – он посмотрел на часы и положил на стол салфетку, – Через пару минут откроются, надо поторопиться.

Эльза ошарашенно хлопала глазами и поспевала за своим гидом по городку:

– Знаешь, Виктор, – с улыбкой сказала она, – А ты не зря у нас лучший. Котелок-то варит, – постучала пальцем по виску, – Настолько, что даже особо зрячим на все четыре стороны фору дашь.

И он впервые ощутил самодовольство, коим никогда не грешил – не приходилось.

– Надо же. – зевая изрёк синоптик, разглядывая документы студентов Утёса, – Впервые у нас практиканты. Ну что ж – почему нет? С кадрами небольшая текучка, надеюсь с вас выйдет толк. На жаловании опять же сэкономлю…

Господин Озоран оказался нудным, медлительным, но очень дотошным работодателем. Не поленился лично ввести в курс дела, показать рабочие места – пыльные, тесные, на солнечной стороне. Все последующие среды вплоть до октября обещали быть душными и не слишком интересными, однако Виктор и Эльза почему-то не вешали нос.

– Я никогда в жизни не предсказывала погоду. Это страшно нудно. – Эльза зависла над картами, чертежами, формулами, ничего не понимая.

– Разберемся. Тут по сути и дар не нужен. – он прислонил палец к подбородку и нахмурил лоб, – Цифры и траектории – не сложно.

– Вот поэтому прогнозы погоды часто не сбываются. – Эльза упрямо отодвинула сокурсника, – Потому что не всё поддается вычислению.

– С должным усердием уж циклон можно просчитать.

– Самоуверенное заявление. – она повернулась к Виктору и с вызовом подняла на него глаза, вздёрнула курносый нос, упёрла руки в бока, – Ты выбрал не ту сферу применения своего искусственного дара, Виктор.

– На что спорим, что я просчитаю точную погоду на неделю и ни разу не дам маху?

– На две недели!

– Две? Пусть так.

– По всей арии!

Он напряженно прищурился, но потянул ладонь для рукопожатия:

– И спорим на что?

– Продуешь и будешь каждое утро практики кормить меня в том кафе.

– Идёт. А если выиграю я, то… ты расскажешь, как избавиться от мигрени.

Сделку скрепили и, не тратя времени на пустые слова, Виктор приступил к работе. Господин Озоран лишь дивился рвению практикантов и радовался, что не побоялся взять их на стажировку.

Эльза тоже была занята, что-то мастерила из кусочка бумаги для записей. Десятки изгибов, задумчивый взгляд, который всё тяжелел и частенько переходил на увлечённого расчётами Виктора. Вздох.

– Что? – улыбнулся молодой человек, глядя на помрачневшую Эльзу. Она то ли не верила в его успех, то ли заведомо сочувствовала его провал, то ли была другая причина.

Она помотала головой и пожала плечами и вплоть до возвращения в Утёс мочала несколько мрачно.

Путь к дирижаблю Виктор преодолел нелегко – голова опять раскалывалась. От Эльзы не укрылось его недомогание и рассеянный взгляд, но слов она не нашла. Летели молча, молча расстались.

На другой день Виктор на крыльце поймал взглядом Эльзу среди толпы и показал пальцем в небо на сгущающиеся облака – мол, смотри, прогноз сбывается.

Он едва не столкнулся с худым почтальоном:

– Мастер Дарм?

– Да.

– Срочная телеграмма. – он передал бумагу и исчез.

Четверть минуты спустя эта бумага из рук Виктора падала на ступени. А Виктор мчался на утренний дирижабль.