Свиток тысячи проклятий

– Какой кошмар! – Пашка оглушительно чихнул. – Духова, сделай что – нибудь.

– Зажми нос и глаза закрой. – Коротко скомандовала я. – Взметнись ввысь и растворись!

Толстый слой пыли, лежавший наверное с самого момента создания архива, плотным облаком поднялся в воздух, заставив, не успевшего зажать нос Чира закашлять, и, сжимаясь в плотный комок, исчез.

Запах старости все равно остался, но хотя бы можно было находиться в архиве без ущерба для здоровья. Я раскрыла ладонь, призывая несколько магических светлячков и отправила их наверх, чтобы освещали мне дорогу мягким магическим светом.

– Не помню, чтобы ты так раньше делала, – проворчал Чер, следя за моими манипуляциями. – Этому учили в том институте?

– Ну не все же мне приманивать бутылки со спиртным из бабушкиных запасов. – Мы оба улыбнулись, вспомнив наше детство.

– Домашнее вино твоей бабушки, – Чир буквально пропел эту фразу, прикрывая глаза от удовольствия. – М – м – м, лучший напиток, который я когда – либо пил.

– Но на следующий день ты говорил обратное.

К удивлению моего зама, Черри подошел ко мне вплотную и заключил в крепкие дружеские объятия.

– Соскучился по тебе, Духова. – Пояснил друг детства, слегка отстраняясь. Кажется, ему не понравилось, что от неожиданности я так и осталась стоять соляным столбом.

– Я тоже. – Слегка приобнимаю его.

– Ка – а – апитан, – с нахальной улыбочкой на губах протягивает Пашка, скрещивая руки на груди и многозначительно подвигал бровями. – Не успела развестись, как уже падаешь в объятия очередного мужчины?

– Прокляну, – хмуро предупредила я.

– Капитан? – несколько удивленно переспрашивает Чер. – Развестись? Я обязан знать подробности.

Я досадливо цыкнула, про себя кляня Пашку за чрезмерную болтливость. Всегда поражаюсь тому, как с его неумением держать язык за зубами, он считается одним из лучших следователей.

– Не отвлекаемся и работаем. – Я выскользнула из дружеских объятий и отступила от Чера на пару шагов назад, аккурат в тот момент, когда в архив, катя перед собой зеленую сферу поиска, вошел Чернов. Он удивленно посмотрел на нас, затем оглядел вокруг, явно поражаясь такому количеству света и чистоте.

– Шеф сказал, тебе нужна сфера. Чер, за мной.

– Н – но…

– У нас выезд. – Артем посмотрел на замешкавшегося Чера слегка потемневшим взглядом и тихо рыкнул.

– Он что оборотень?! – удивленно и почему – то шепотом поинтересовался Пашка, когда Черри уныло поплелся за своим лейтенантом. – Еще и истинный?

– Ага. – Кивнула я, садясь за стол и подвигая к себе первый отчет. – Сфера в твоем распоряжении, только сначала действительно сделай отметку о нашем приезде, чтобы Гадовна знала.

Мы безвылазно просидели в архиве до самого вечера. Я тактично отметала раскрытые дела, особое внимание, уделяя висякам. Пропавшие без вести, заявления о внезапных исчезновениях, все эти дела были безжалостно засунуты мной в одну тонкую папку. Паша колдовал над сферой, выудив их рюкзака какой-то специальный прибор, напоминающий маленький компьютер и выглядел предельно задумчивым.

– Что – нибудь есть?

– Что – нибудь есть. – Серьезно кивает зам, не поднимая глаз от компьютера. – У них версия сферы такая старая, что она просто не фиксирует энерго – вспышки. Смотри.

Он что-то нажал на своем приборе, и сфера загорелась равномерным зеленым светом. На ее поверхности можно было увидеть объемные фигуры зданий Малоозерска.

– Ну и?

– Это то, что она показывает каждый день. – Хмуро произносит парень. – А это, – снова щелчок на клавишу, – то, что должна показывать на самом деле.

Все те же объемные фигуры зданий только теперь они освещены разнообразными оттенками серого и красного. Огромные точки энергетических вспышек светились на сфере как огоньки на новогодней елке. И красного света смерти было гораздо больше, нежели зеленого.

– Слишком много, маги бы давно забили тревогу, если бы в Малоозерске погибло столько людей. – Я покачала головой. Пашка снова уставился в свой прибор, делая какие – то странные манипуляции.

– Понял, я еще и животных приплел сюда. Сейчас все исправим.

Огоньков стало поменьше, но все равно слишком много для такого маленького городка.

– Животные тоже исчезают? – почему – то это казалось мне странным.

– Ага, вот в этой точке в лесу. – Пашка бессовестно ткнул пальцем в дорогостоящее оборудование. Сфера зарябила, магия мягко обтекла его, а потом несильно, но весьма ощутимо ударила его легким зарядом тока. Воротов отдернул обожженный палец, заботливо дуя на него.

– Ты же знаешь, что магические артефакты не любят подобного обращения. – Наставительным тоном произнесла я, присматриваясь к указанному местоположению. – Городское озеро?

Все чудесатее и чудесатее.

– Завтра проверим. – Я сонно потерла глаза, – Записал данные? Тогда поехали в гостиницу, я спать хочу.

На выходе я заглянула снова в отдел расследований, чтобы поинтересоваться, куда нас поселили, но дверь в кабинет Витольда была заперта, а в отделе никого уже не было. Безобразие какое – то, уходить с рабочего места раньше положенного времени. Обязательно отмечу это в своем докладе, мстительно подумала я.

Поминутно зевая, мы выбрались на улицу и направились в сторону машины, возле которой уже собралось приличное количество людей, окруживших служебную Ниву плотным кольцом.

– Что за..? – Пашка первым кинулся спасать свое детище, расталкивая зевак. Я, пользуясь случаем, шла по расчищенному им пути.

Водительской дверью был зажата рука какого – то орущего благим матом парнишки. Доброжелатели пытались его вытащить, но машина угрожающе рычала, отпугивая их. Чир, Чернов и мой отец, что-то шаманили вокруг Нивы, отчего Пашка издал рев раненной касатки, распугав оставшихся зевак.

– Нива, фу! – скомандовал Воротов и, издав недовольный рык, дверца открылась, выпуская воришку – неудачника и, тут же, громко захлопнулась. – Ко мне!

Она завелась без ключа и задом сдала до ног моего заместителя.

– Хорошая девочка. – Он заботливо погладил машину по капоту и та мелодично заурчала. – Ай – яй, обидели мою хорошую, дверцы покарябали, стеклышки разбили. Ай – яй, какие нехорошие. Ну – ну, не переживай, Алира всех проклянет. Правда, Алира?

– Обязательно. – Со смешком в голосе кивнула я, с удовольствием отмечая вытягивающиеся лица лейтенанта Чернова и отца. – Поехали.

– А что с этим? – кивок на продолжающего сидеть на асфальте воришку.

– Не наша работа. Тут есть, кому решать такие дела. – Многозначительно киваю на ошарашенных сотрудников отдела расследований Малоозерска.

Под удивленный возглас Витольда, мы уехали, лишь через пару поворотов вспомнив, что забыли спросить, в какую гостиницу нас заселили. Хорошо, что Малоозерск маленький городишко и гостиниц всего две на весь город. Первая новая, совсем недавно построенная новым губернатором области, а вторая видела еще Малоозерск в статусе поселка, а не города, сохранив свой ретро – колорит. Догадайтесь, в какую именно гостиницу нас распределили?

Поругавшись с администратором на ресепшене, если так можно было назвать огромный деревянный стол и женщину – вахтершу местного общежития, мы поехали в новую гостиницу. Хорошо, что хоть в суточных у нас не было особых ограничений, а условия для сотрудников центрального отдела должны быть лучшими.

Считала я, когда получила отказ в заселении в новой гостинице. Оказалось недавно прибывшие спортивные команды заняли все свободные номера, а люксы еще не были готовы к сдаче.

– Нет, я в тот клоповник, не поеду. Лучше матрас кину в архиве отдела, и там буду спать. – Категорично заявил Пашка.

Не хотелось признавать, но мне его вариант тоже нравился больше нежели, чем предложенная «гостиница». Жаль, матрасов у нас с собой не было. Зато был другой вариант, хотя я и не очень хотела бы его использовать.

– Хорошо, поедем ко мне домой. – без особого воодушевления в голосе, сказала я. – Только давай договоримся – с моей мамой не разговаривать, хорошо?

– А что с ней не…

– Хорошо?! – с нажимом в голосе повторила я и Пашке только и оставалось что согласно кивнуть, да коситься на меня потом всю оставшуюся дорогу.

Бабушкин дом, хотя он уже более шестнадцати лет принадлежал моей маме, находился рядом со «школьным» районом города Малоозерск. Так этот район назывался из – за непосредственной близости к единственной в городе школе и построенных напротив неё муниципальных домов для учителей. Наш дом находился с другой стороны в частном секторе с ровным рядком таких же древних особняков. Здесь жили все малоозерские маги, в том числе и моя семья.

– Какого века твой дом говоришь? – Пашка удивленно присвистнул когда я сказала остановиться ему возле кованных ворот.

– Восемнадцатого вроде бы, я никогда не вдавалась в такие подробности.

В то время усадьба принадлежала моему предку – графу Духову, пожалованная ему за особые достижения на магической ниве самым первым главой Магического Совета. Конечно, со временем усадьба стала просто домом и большинство территории было отдано в управление городским властям и рядом строились другие, стремящиеся походить на дом моей семьи. Да и внутри дом претерпел колоссальные изменения подстраиваясь под современный мир.

Едва я подошла к кованной ограде, как ворота отворились сами собой, пропуская нас во внутрь. К дому вела небольшая каменная лестница с двенадцатью ступенями. Пашка не уставал восхищаться дворовым убранством, поражаясь мастерству садовника.

– Ноги вытирай, – скомандовала я, первой подав пример своему заму и пошаркав ботинками о небольшой придворный коврик. Дверь в дом тоже отворилась сама собой и в прихожей зажегся яркий свет.

– Алирушка! – радостным скрипучим голосом поприветствовали меня.

Пашка напрягся и удивленно заозирался по сторонам, но никого не увидел.

– Покажись гостю, Прохор Василич, будь добр, уваж человека. – Улыбнулась я.

Всего в шаге от нас из неоткуда появился невысокий, примерно мне по пояс, старичок. Волосы были острижены у него под короткий ёжик, а лицо гладко выбрито. Домовому, конечно, полагалось ходить в длинной древней рубахе, подвязанной кушаком и лаптях, обязательно с растрепанными волосами и бородой,но бабуля у меня была женщиной довольно современной и своего домового предпочитала видеть в аккуратной одеже и гладковыбритого. Да и Прохору самому нравилось считаться самым модным домовым на деревне.

– Алирушка, – еще раз радостно произнес он, приветственно раскрывая объятия.

Я ничуть не стесняясь своего заместителя опустилась перед домовым на колени и прижалась к самому близкому и дорогому другу, снова почувствовав себя девочкой – подростком. Считай, после матушкиного помешательства от измены отца, он мне заменил родителей. Это ему я тихонько жаловалась на свои школьные проблемы, ведь бабушка была все время занята, а маме просто было не до меня, и он выслушивал никогда не перебивая и не считая что все это детские глупости. После смерти бабушки, мне как единственной наследнице обладающей магией, Прохор Васильевич перешёл во владение. Как порядочная ведьма я должна была забрать его с собой, но не смогла… здесь он был нужнее, чем мне.

– А это… – сощурив необычного ярко – салатового цвета глаза с вертикальным зрачком, как у кота, Прохор с подозрением покосился на Пашку.

– Коллега мой, Павел Воротов. Попотчуешь ужином, хозяин добрый? Такие голодные, что аж переночевать негде.

– Ох, да конечно же, бегом мыть руки и на кухню, сейчас все будет. – домовик заполошенно всплеснул руками и растворился в воздухе, чтобы тут же загреметь посудой в районе кухни.

– Так у тебя есть домовой! – обвинительно – обличительным тоном произнес Пашка, топая следом за мной как медведь – шатун. Я показала ему ванную комнату и кратко объяснила где находится кухня, а сама быстро побежала на второй этаж во вторую ванну. Там быстренько умылась, провела внезапно появившейся на туалетном столике расчёской по волосам и на выходе лицом к лицу столкнулась с мамой.

Простоволосая, в длинной ночной рубашке, Марьяна Духова сухо мне кивнула, словно и не было стольких лет разлуки, и медленно обошла меня, закрыв за собой дверь. На душе стало одновременно тоскливо и гадко, я хоть и ожидала что иной реакции от мамы не будет, но в тайне надеялась на другое.

Из кухни доносился аромат свежей выпечки, который вернул меня в мое далекое детство.

– Вот, деточка, ватрушки твои любимые напек. – Домовик приглашающе махнул рукой на стол, где Пашка уже наяривал домашний свекольник. – Сейчас картошечка будет готова с грибочками. Как ты любишь, родная. Ну давай же, присаживайся.

Прохор Васильевич, словно курица – наседка, нежно квохча усадил меня на стул, по старой доброй привычке положил льняную салфетку на колени, и, стукнув Пашку по ладошкам, пододвинул тарелку с творожными ватрушками ко мне. Я снова почувствовала себя десятилетней девочкой, любимицей бабушки и дедушки и, конечно же, нашего домового.

Он присел на соседний стул, сделанный специально для него, с высокими ножками и спинкой. Я уже и забыла каково это когда на тебя смотрят таким любящим взглядом.

– Ну, родная, рассказывай, как ты? Восемь лет тебя, почитай, не видел.

– Да все хорошо, Прохор. Живу, работаю. – Быстро пробормотала я, для надежности запихивая себе булку в рот.

– А с Владиком как? Когда привезешь его с семьей знакомить? – Тут даже Паша удивленно поднял голову, отрываясь от тарелки.

Булка, так нещадно запихиваемая мной, застряла в горле от чего я закашлялась давясь. Прохор всполошено взмахнул руками и тут же начал заботливо похлопывать меня по спине.

– Ну – ну, милая моя, что такое? – Домовик перевел взгляд на мою правую руки и заметил отсутствие обручального кольца. Лишь тонкая незагорелая полоска напоминала о нем. – Ох, кровинушка.

Он перестал расспрашивать о моей жизни, тактично переключившись на Пашку, а уж тот, подхватив настрой домового, весело отвечал на вопросы. Я молча дожевала ватрушку и уже с некоторым сомнением покосилась на огроменную тарелку с жареной картошкой. Давненько я так плотно не ужинала.

Первое время самостоятельная жизнь казалась настоящим кошмаром. Я привыкла к тому что всеми хозяйственными делами дома занимался домовой, и абсолютно не умеющая готовить столкнулась с проблемами того что еда появляется в холодильнике не сама собой, и посуду нужно мыть сразу же после готовки. А если учитывать то что со студенческой стипендии ты не шибко многое можешь себе позволишь, и как оказалось за квартиру тоже необходимо платить, то питалась я так себе. Выживала в основном на бесплатных обедах в студенческой столовой. Там же и познакомилась с добродушной кухаркой тетей Машей, которая учила меня не только готовить, но и всяким необходимым женским премудростям. Наверное, вид исхудавшей почти до костей в первые месяцы девчонки, вызвал у нее жалость, ведь иначе не знаю почему она тогда заботливо поинтересовалась что у меня случилось и предложила работу на кухне по вечерам. Одногрупники смеялись что я подрабатываю кухаркой, но я считаю что то время было самым лучшим за всю учебу. Со временем я добилась повышенной стипендии, которая позволяла мне не работать, но мне нравилось что я могла самостоятельно распоряжаться своими финансами, откладывая деньги на что-то важное. Так, когда я восемь лет назад узнала что мама с братом живут впроголодь, ведь бабушкины накопления закончились и растущие долги грозили нам потерей дома, я все свои накопления переслала Прохору. А уже начав работать, я просто сделала дублирующую зарплатную карту, с которой Прохор мог самостоятельно оплачивать счета и покупать продукты домой.

– Постелишь Паше в гостевой? – сцеживая зевок в кулак спросила я, для приличия поковырявшись в тарелке с картошкой.

– Да уже. Сам дойдешь? Второй этаж, первая дверь налево.

– Понял. Капитан, во сколько завтра подъем?

– В восемь.

Пашка поднялся из – за стола, коротко поблагодарил домового и, ласково похлопав меня по плечу, удалился. Иногда я ему так благодарна за понимание и умение не задавать лишних вопросов. Прохор же бережно забрал у меня из рук вилку, убрал со стола и поставил передо мной мой любимый чай с малиной. Он придвинул свой стул поближе ко мне и призывно раскрыл объятия. Я с готовностью прижалась к пахнущему выпечкой домовому и горько вздохнула, Прохор же в ответ ласково погладил меня по волосам. Не было необходимости жаловаться, он понимал все без слов, молча поддерживая.

– Ох ж ты горе, мое, луковое, – Прохор ласково поцеловал меня в висок. – Время позднее, иди спать. А завтра я тебе сырничков сделаю, со сгущенкой, как ты любишь. Сырники будешь?

– Конечно. – я вытерла несколько внезапно появившихся слезинок и, улыбнувшись кивнула.

– Тогда до утра. Проводить тебя до комнаты?

– Да уж не маленькая, сама дойду. – Крепко обнимаю за шею ставшего мне ближе, чем родители домашнего духа.

Спать я пошла не сразу. поднявшись на второй этаж, прошла мимо гостевой в которой уже заливисто храпел Пашка, миновала спальню матушки и уперлась в конец коридора по обе стороны от которого были две двери. Слева моя комната, справа брата. Немного помявшись возле дверей своей детской, я на пятках развернулась и открыла соседнюю дверь, осторожно заглядывая в слабо освещенную комнату.

Артур старше меня на четыре года. В восемнадцать лет наш отец сломил его разум. От него осталась лишь пустая оболочка. Только безвольное тело. Он на условных рефлексах реагировал на свет, боль, тепло или холод, проживая жизнь овоща. От моего брата лишь осталась его бледная тень, менялось лишь его тело.

– Привет. – не знаю зачем я с ним здороваюсь, но давящая тишина сводила с ума.

Его комната не менялась уже много лет. Матушка во время своих просветов была твердо уверена что когда Артур вернется ему нужно будет видеть привычную обстановку. Даже книжки, которые он так любил, были разбросаны в том же самом беспорядке что и много лет назад. Я подошла к его кровати, медленно опустилась на рядом стоящее кресло. Он лежал, вытянув руки поверх одеяла и бесцельно смотрел в одну точку на потолке. Темные волосы, ниже плеч разметались по подушке. Одна же прядка упала ему на лоб.

– Прости, что не приезжала, – к собственному удивлению начала я и мой голос мне показался таким громким в этой оглушающей тишине.

На прикроватной тумбочке лежала раскрытая книга, обложкой вверх.

– Снова читаешь Дон Кихота? Ты в детстве часто читал мне его. Помнишь, когда я была маленькой ты читал мне вслух? Конечно же, помнишь.

Слезы сами собой побежали из глаз. Я поднялась на стуле, склонилась над братом и, убрав с лица прядку волос и осторожно заправив ее ему за ухо, ласково поцеловала его в лоб. От моего прикосновения он вздрогнул и на какое – то мгновенье мне показалось что на самом деле он в сознании и все слышит, но глаза его оставались неподвижны. Тело почувствовало прикосновение только и всего.

Я вернулась назад в кресло, взяла с тумбы книжку, вглядываясь в текст.

– Не против если и я тебе немного почитаю? – в полумраке мне показалось что его веки слегка дрогнули и я медленно вгляделась в текст. Мой хриплый голос был непривычным для меня, но тишина сводила с ума и поэтому я начала читать:

…– Ну, хорошо, – сказал Дон Кихот, – я полагаюсь на твою любовь ко мне и благородство. Знай же, что этой ночью со мной случилось одно из самых удивительных приключений, какими я могу похвалиться. Короче говоря, ко мне только что приходила дочь владельца этого замка, самая очаровательная девица в целом свете. Как описать тебе ее наряд, или остроту ее ума, или другие прелести, о которых мне повелевает умолчать верность госпоже моей Дульсинее Тобосской? Скажу лишь одно: либо небо позавидовало моему счастью, либо, что, пожалуй, будет вернее, этот замок очарован. Ибо, в то время как я вел с ней нежнейшую беседу, невидимая рука какого – то чудовищного великана размахнулась и нанесла мне такой удар по челюсти, что у меня и посейчас весь рот в крови, а после так избила меня, что мне теперь куда хуже, чем было вчера, после дубин погонщиков. Все это наводит меня на мысль, что красоту этой девушки охраняет какой – нибудь очарованный мавр и что она создана не для меня…

Проснулась я от того что у меня затекла спина. Книга валялась на полу, а я сама видимо уснув в кресле, была заботливо укрыта пледом. В комнате пахло мамиными духами.

Настроение было пресквернейшим, правду говорят что хуже ведьмы может быть только не выспавшаяся ведьма. Я вышла из комнаты Артура, через шаг оказавшись в своей, где на моей кажущейся такой маленькой детской кровати лежали заботливо подготовленные Прохором вещи и белье на смену. Быстро умывшись и переодевшись, я аккуратно разделила волосы по пробору, заплела два колоска на макушке и соединив их в хвост. С такой прической я ходила весь последний год до своего побега. Странно было видеть свое повзрослевшее лицо в зеркале своей детской комнаты.

Когда Пашка увидел меня он удивленно присвистнул, окидывая меня заинтересованным, мужским, взглядом с ног до головы. В своем отделе я обычно ходила в мешковатых брюках и широких футболках или свитере, скрывающих фигуру, а волосы завязывала в пучок. Даже форму включающую в себя блузку и юбку носила редко, предпочитая незаметно ото всех переодеваться у себя в кабинете и уже оттуда телепортируясь на важные заседания

.Сегодня же мой выбор пал на облегающие черные джинсы и водолазку.

– У тебя, оказывается, есть грудь, Духова. – Слегка приподнявшись из – за стола, пробормотал Пашка, за что был награжден звонкой оплеухой от ловко подпрыгнувшего Прохора. – Ай! Что я такого сказал – то?!

– Негоже мужчине так откровенно рассматривать незамужнюю женщину. – Наставительным тоном произнёс домовой.

– А как она тогда замужней станет если ее не рассматривать?! – резонно возразил Пашка. – И вообще, я так думаю Алира еще не скоро снова согласиться выйти замуж. У нее же на лбу написано “не влезай, убьет”.

– Ну спасибо, друг. – Буркнула я, садясь за стол и подтягивая к себе тарелку с сырниками. Прохор заботливо поставил передо мной блюдце со сгущенным молоком. Божественные домашние сырники, вкус которых ассоциировался с домом, таяли на языке. Я и не заметила как умяла целую тарелку, вопросительно глянув на домового. Тот, добродушно улыбаясь, положил мне добавки.

Уже на выходе, когда я успела накинуть кожаную куртку на плечи, Прохор выбежал из кухни с двумя пакетами, настойчиво протягивая их мне:

– Вот обед вам собрал, бог знает сколько вы еще делами заниматься будете. – Первый пакет он вручил Пашке, который тут же засунул туда свой любопытный нос. – А это Темушке передай с Женечкой, скажи что я их сегодня на ужин жду, да и сами не задерживайтесь.

– Кому передать? – мне сначала показалось что я ослышалась.

– Ну Артему Чернову и другу твоему Жене Черрину.

– А зачем?

– Как зачем? – удивился Прохор. – Артемка часто приезжает навещает нас. А тут ты вернулась, надо же отпраздновать это дело. В восемь жду на ужин, не опаздывайте.

Я подавила в себе растущее раздражение и коротко кивнула, чтобы не нагрубить Прохору. Быстро выхватила пакет из его рук, сунула его Пашке и буквально вылетела из дома, стремясь побыстрее скрыться в машине.

Да как он смеет приходить в мой дом после всего?!

В машине мы не разговаривали, Пашка даже радио сделал погромче и старался не смотреть лишний раз в мою сторону, зная что в таком настроении я импульсивна и слишком эмоциональна. Еще попадет под горячую руку, потом замучаемся снимать мой сглаз с него. А если я ещё несколько дней не могу накладывать сглаз, это не означает что не придумаю чем его огреть.

несмотря на раннее утро дверь в отдел уже была открыта, а машина Чернова, еще горячая, стояла припаркованной напротив входа. Пашка поставил свою Ниву рядом с ней и, не забыв подхватить пакеты, пошел следом за мной. Мне хотелось пройти сразу в архив, но уже у дверей я вспомнила что ключ повесила на законное место – крючок в отделе – и, зло цокнув, пришлось заглянуть в местный отдел расследований.

Артем сидел за дальним столом возле окна и читал материалы какого – то дела. На первый взгляд казалось что он не замечал нашего присутствия, но увидела как в момент когда я вошла он шумно втянул носом воздух, принюхиваясь. Все он знал, просто делал вид что меня здесь нет.

Ну что ж, так даже проще.

Я хотела успеть молча налить себе кофе, ни с кем не здороваясь и не тратить время на болтовню. Благо Чернов успешно меня игнорировал, но не вышло.

– А что на пороге стоишь? Заходи! – Черр втолкнул Пашку в отдел, радостно хлопая того по плечу. – Темыч здорова! Лирка! Потрясающе выглядишь, подруга! Решила перестать быть монашкой?!

– Доброе утро, Черри. – пока я скромно переминалась с ноги на ногу, он в один миг оказался возле меня заключая в крепкие объятия.

– Доброе утро, капитан Духова. – Артем соизволил оторвать взгляд от документов, откладывая их в сторону и пристально на меня посмотреть. Взгляд был недобрым. Кажется он злился, узнав о моем звании.

– И вам, лейтенант. – Я натянула на себя дежурную улыбку.

– Так! – Черри ловко схватил меня за шиворот и встряхнул. – Ну – ка, оба, прекращайте! Артем, – мах рукой в сторону Чернова, – Алира, развели тут официоз, аж чесаться охота от него.

– Я бы не советовал тебе ее трогать, она и так с утра не в духе. – тихо посоветовал Пашка, предусмотрительно делая пару шагов назад и вскидывая руки в защитном жесте. – Духова, давай без твоих фокусов, а? Здание здесь старое, укрепляющих заклинаний мало, одним окном ты явно не отделаешься… Давай, медленно опускаем ручки вниз…

Я перевела взгляд на свои кисти – на кончиках пальцев уже искрилось золотистое сияние неоформленной в заклинание энергии. Таким сгустком силы можно было разнести здание отдела за несколько секунд. Как тогда я, разозлившись на Гадовну, бросила сгусток в стену с окном в ее кабинете. Благо что экранирующих заклинаний было море и все закончилось только выбитыми стеклами, да слегка подпорченной репутации начальницы, которой пришлось прятаться под столом.

Успокоившись, я слегка взмахнула руками, рассеивая магию.

– Кофе? – отпустив меня, без обидняков поинтересовался Чер. Я кивнула, чувствуя на себе внимательный взгляд потемневших глаз Чернова.

– Кстати, вам двоим Прохор Васильевич передал обед. – Пашка водрузил пакет с контейнерами на стол к Артему.

– Ты ночевала дома? – удивился лейтенант. – Не стала останавливаться в гостинице?

– В клоповнике. – поправила я его. – Нет, не стали.

Я специально сделала упор на последнее слово и мимолетно посмотрела в сторону суетящегося рядом с Чером заместителя, слегка улыбнувшись. Пашка подал мне стаканчик с кофе и я с благодарностью его приняла, слегка задержав пальцы на его руке и добавила своему голосу легкое придыхание. Паша даже не заметил этого жеста, а вот Чер и Артем удивленно покосились друг на друга.

– Алира! – внезапно вскрикнул Пашка, хлопая себя по бокам. Из кармана куртки он достал мигающий разноцветными огоньками компьютер, тот самый который подключал вчера к сфере. – Сфера!

Мы вчетвером, не сговариваясь ломанулись к архиву. Я оказалась первой, ловко успев выскочить раньше, чем застрявшие в дверном проеме парни. Дверь же естественно не поддалась, ведь ключ так и остался сиротливо висеть на своем законном месте.

– Отворись! – приказала я, используя магию и дверь, с шумом сорвавшись с петель, распахнулась. М – да, ну не стоит в таких древних зданиях пользоваться магией, не стоит.

На сфере мерцала красная точка, контур которой только – только начинал заполняться черным цветом. Это означало, что жертва умирала, но все еще боролась за свою жизнь.

– Быстро назад! – скомандовала я, разворачивая все – таки прорвавшихся из плена дверного проема мужчин. – Давай – давай.

Черр замешкался, спрашивая что случилось, а вот Пашка и Артем быстро развернулись и помчались к машинам.

– Давай на нашей, она быстрее. – Паша призывно кивнул в сторону Нивы, а Артем замешкался. Но лишь на секунду. Он быстро хлопнул дверью своей тачки и прыгнул на соседнее с водителем сидение Нивы.

– Куда ехать? – когда я забралась назад, спросили оба парня одновременно.

– На городское озеро. Быстрее.

Чер, успевший в последний миг заскочить в машину, уже усиленно набирал на мобильном номер своего начальника.

– Да, мы на выезд. Городское озеро, да. – коротко отчитывался тот. – Какая сторона? Лира?

– Пусть едут со стороны леса.

– Слышали? Ага. Держу. – от нажал кнопку отбоя. – Что случилось – то?

– Убийство, – коротко ответил Артем.

– В нашем захолустье? Круто! – и под нашими удивленными взглядами, Чер тут же смутился:

– Ну, то есть не круто, но у нас такое редко происходит.

– Паш, ты обещал что твоя ласточка будет летать.

Вместо ответа мой заместитель что-то зашептал, начав ворожить над кнопками, и мотор Нивы взревел так громко, а машина так разогналась, что нас вжало в сидения от внезапного ускорения. Признаюсь честно, мне даже на миг стало страшно.Зато Артем, гораздо быстрее меня или Чера, вернув самообладание коротко указывал дорогу.

Интересно, почему он стал работать вместе с моим отцом? Они же раньше не переваривали друг друга.

– Здесь, тормози! – когда мы проезжали по мосту, увидев возле аккуратно выложенного брусчаткой берега озера, молодого мужчину, замершего в неестественной позе.

Пашка резко тормознул, и я первой выскочила на улицу, не обращая внимания на недовольно сигналящих других водителей машин. Один даже попытался обложить нас матом, но увидев в моей руке гигантский огненный шар, тут же поспешил уехать. Я бросила шар в сторону берега, целясь поближе к деревьям, и его хвост, словно у кометы, оседал на землю толстым красным тросом. Ничего иного, кроме как спуститься здесь с моста, чем объезжать еще пару километров я не придумала.

Ярко – алый трос зацепился за деревья, а второй его конец оказался у меня в руках. завязав магическим узлом за бортик моста, я шагнула через парапет и почти уже прыгнула, готовясь съехать вниз, но кто-то удержал меня за локоть.

– Ты что делаешь, больная? – рыкнул мне в лицо Артем.

Пусти. – я попыталась вырваться, но держал он крепко. Затем он перешагнул следом за мной и подергал трос, проверяя его надежность.

– Я первый, следом ты, поняла? Чер, подстрахуй.

Рукой из воздуха я выудила короткую стропу с карабинами. Благо недавняя телевизионная передача была в моей памяти, а то пришлось бы съезжать на куртках.

Артем принял из моих рук стропу, быстро накинул на сооруженную мной импровизированную канатную дорогу и оттолкнувшись поехал вниз. Дождавшись, когда он ногами коснется земли, я повторила тоже самое, запоздало вспомнив что я чертовски боюсь высоты. Крик застрял в горле, а холодный, слишком холодный для июня, ветер ударил в лицо. Спуск занял каких – то несколько секунд, но для меня они показались целой вечностью, закончившись когда Чернов пытался меня поймать. В итоге я не успела во время отпустить стропы и мы повалились на землю. Я больно ударилась макушкой о его челюсть, он приложился лопатками о траву.