Одно но

– Ну что ж, извините. – с досадой в голосе говорю я. Медленно разворачиваюсь к спуску, нервно касаясь кончиков волос. Вижу, как навстречу мне поднимается пожилой мужчина, седина придает ему солидный возраст и статус, смокинг идеально сидит по фигуре, трость, на которую он опирается сверкает красными глазами льва на рукоятке с безупречным маникюром старческих рук. Мудрый и ясный взгляд старика останавливается на мне, кажется, мысленно раздевает, становится не по себе, но дико приятно, внизу живота искрит. Схожу на землю со ступеней, еще раз смотрю в сторону дверей. Они распахнулись, на пороге стоит высокая стройная девушка в кружевной маске на лице, красные губы блещут в приветственной фразе для мужчины. У меня отваливается нижняя челюсть, внутри этого здания виднеется винтовая, позолоченная лестница, по бокам свисают бархатные, рдяные, тяжелые шторы, и дальше не успеваю разглядеть – двери закрываются в ту же минуту, как только начинаю обратный подъем, под ужасающим гипнозом интереса. Что это за место? Персонал – девушки, а вход для мужчин, очень интересно. Значит надо стать мужчиной, чтобы прорваться в эту дверь. Эта мысль заражает меня своей загадочностью и увлеченностью, любым способом оказаться там.

Боль в области ног сковывает и не дает трезво мыслить. Я с огромным удовольствием снимаю красные, лаковые туфли и бреду вдоль дороги. Мимо меня проезжают дорогие машины с богатыми мужчинами, практически каждый вглядывается в мой силуэт – босоногой девушки в красивом платье и с ошеломляющей прической, в новую меня, но пока еще сорок восьмого размера. Это чувство мне не знакомо, никогда никто так не смотрел, как сейчас, и мне безусловно нравится. Я с гордостью продолжаю идти вдоль дороги. Увлекаюсь некой игрой взглядов незнакомцев, и не замечаю, как прохожу поворот в сторону дома. Мне хорошо, мысли не терзают, моя первая ночная прогулка приходится мне по душе. Шагая по ночному городу, разглядываю улицы другими глазами. Бесконечность огней заполняют темноту, свет от фар проезжающих машин, яркие, моргающие вывески с различной рекламой, светодиодные названия магазинов и ресторанчиков, пёстрые витрины. Далее на мосту вижу компанию молодых ребят, громко смеющихся и что – то обсуждающих, встречаю женщину с огромным псом, выбегающую из парка через дорогу, парочку пожилых людей, торопящихся домой. Каждую ночь сидя на окне я видела эти улицы с высоты, но чтобы вот так по ним шагать, когда город погружается в сон, не могла бы и подумать о таком. Оказывается, темное время суток, пронизано тайнами. Ясное, звёздное небо, молодой месяц качается на темном покрывале, подмигивая одним глазом. Набираю полные лёгкие теплого воздуха, щурюсь от ярких фар встречных автомобилей. Куда все направляются? Что их ждет? Что заставляет покинуть свои теплые кровати и отправиться в ночную жизнь? Все это, так меня заинтересовало, до тех пор, пока не останавливаюсь возле громадной гостиницы. Высокое архитектурное творение уносится ввысь, затемненные, стеклянные окна подсвечиваются разными цветами светодиодных лампочек. Раскрываю рот, от изумления масштаба этого здания, закидываю голову кверху с затаённым дыханием, пытаюсь мысленно сосчитать этажи, медленно опускаюсь по зеркальным окнам вниз. Взгляд останавливается на вход гостиницы. Возле круговой, вертящейся двери стоит влюбленная парочка. Страстный поцелуй, объятия навеивают романтическое настроение. Я не могу оторвать глаз от девушки с длинными, светло – русыми волосами, от ее легкого и коротенького платьица, длинных ног в белых туфельках, от того как парень скользит руками по упругому, женскому телу. Явно видно, что он не может насытиться ее плотью. Прохожие быстро кидают свои взгляды на них, улыбаются и поспешно скрываются. Я по другую сторону дороги. Хотя мне неловко наблюдать за интимной жизнью чужих мне людей, но я получаю эстетическое удовольствие, глядя на молодую пару, страстно обнимающих друг друга. Мысленно представляю себя на месте незнакомки, касание рук парня к моей талии, жадные встречные губы, взгляд, обжигающий кожу. Впитываю откровенный секс от пары. Вдруг мое романтическое настроение превращается в гримасу непонимания и отчаяния. Перекрывается доступ к кислороду, пытаюсь поймать ртом ночной воздух, но без толку, я ломаюсь пополам, обхватываю руками свое тело, продолжаю всматриваться в мужчину – это мой муж. Медленно опускаюсь на бордюр вдоль дороги и наблюдаю, как Адриан сжимает блондинку в своих объятиях и что – то шепчет ей на ухо. Девушка громко смеется, отстраняется головой от его лица, касается пальчиком его носа и легким движением чмокает в губы, а он в свою очередь подхватывает ее на руки и несет в гостиницу. Замедленная картинка, мой муж в пастели с чужой. Он сдёргивает платье и опускает ладони на грудь, целует плечи, горячо дыша, шею губы, роняет женское тело на гостиничное, белое, хрустящее белье, укрывает своим телом настоящую женщину, позабыв меня. Закрываю глаза. Соленые слезы обжигают щеки. Черная дыра расползается внутри меня, распределяя яд измены, предательства, унижения, оскорбления. Какая – то часть меня умирает. Мучительная душевная боль восприятия реальности, лишённая своих красок жизни. Я смотрю сквозь стеклянные двери, как Адриан опускает девушку на ноги, и берет ее руку в свою, прижимается к ней и любуется ее улыбкой, они уходят все дальше и дальше в глубь здания. Мимо меня проносятся машины, ослепляя фарами глаза, не могу моргнуть, пошевелиться, ощутить саму себя, я как будто сплю, кошмар продолжается и не собирается уходить, все глубже и больше пугает меня. Я одна, совсем одна, мысли нетрезвой волной начинают бить мое сознание. О какой любви может идти речь? Я ему не нужна, не возбуждаю, и как только могла такое допустить? Я не могу поверить в то, что это происходит со мной, сейчас. Сбрасываю слезы, болезненно принимаю все то, что между нами было – рву. Соскребаю безжизненное тело, пытаюсь подняться на ноги, но тут же обратно возвращаюсь на бордюр. Мне хочется кричать, погнаться за ними и разоблачить его, врезать этой девке, устроить концерт у всех на глазах, поделиться и рассказать всем, какой у меня подлый муж. Трясу головой, позади меня проходит молодая пара и о чем-то гневно спорят, оглядываюсь, ловлю недоброжелательный взгляд парня, резко отворачиваюсь и поднимаюсь с места, мелкими шажочками пытаюсь уйти с места преступления. К чему приведут мои действия? Черная дыра в памяти, картинка рвется. Вскрикиваю от боли, душащей мое воспоминание о нашей семье, она распадается в эти минуты, и ничего сделать не могу. Что я ему скажу? Дать понять, что я знаю про измену? Что у него есть другая? Что я получу взамен? Что? Оскорбления в свою сторону, что я во всем виновата, смогла толкнуть его на этот поступок, и в итоге вышвырнет меня из дома с детьми, вот, что получу. Зная его отношение к детям и ко мне, он не будет колебаться в нашу пользу, ему будет проще отказаться от нас и жить своей жизнью, вот что произойдет. Что мне делать? Теряю сознание, шатаюсь, как пьяная, бреду по тротуару вдоль дороги.

– Вам плохо? Женщина? Вам помочь? – склоняется пожилой мужчина надо мной, подхватывая мою руку.

– Пошли, она пьяная, не тронь ее. – завопил женский голос около моего уха.

Я не могу ответить, мой язык окаменел, яркие огни ночного города прыгают перед моими глазами, горький ком подходит к горлу, открывается рвота.

– Оставь ее, пошли, сама виновата в том, что перебрала. – стонет женщина, оттаскивая своего мужчину от меня.

Тяжело дышу, с трудом поднимаю заплаканные глаза на мужчину, прикрывая искривленный рот рукой, киваю головой ему в надежде, что он поймет, «мне нужна помощь не телесная, а душевная». От напряжения резко опускаю голову вниз и снова тошнота.

– Женщина, вам помочь? – громко вскрикнул человек, пытающий все же мне помочь.

С трудом выдавливаю фразу, – Я справлюсь, – упираюсь ладонями об теплый асфальт, слышу, отдаляющий женский голос, – Она справится, пошли, нас заждались, – настойчиво нудит ее голос.

Собираюсь с силами, все же поднимаюсь на ноги, оглядываюсь на гостиницу, с грузом на душе, принимаю свою вину в том, что все это произошло со мной, и стремительно набираю ход босыми ногами сквозь ночь, которая станет точкой отсчёта моей жизни, новой жизни. Пытаюсь не думать, «домой!» –  кричит все во мне.

Полумрак и тишина квартиры обволакивает мое тело, стремительно иду на кухню, беру бутылку вина и опрокидываю себе в горло, нервно закуриваю, еще раз прокручиваю прошлое. Яркие вспышки поцелуя, девушки, ее привлекательность и ухоженность, его влечение к ней, что никогда не было в мою сторону. Останавливаю взгляд на дверях, я как будто трезвею, маячит свет в конце туннеля. Они как будто зовут меня, необъяснимо манят в новую жизнь. Прихожу к выводу, вопреки всему, войду туда и пусть я стану мужчиной на какое-то время, мне нужно стереть увиденное, забыть и принять его измену, заменить одну картинку на другую, потому что иного выхода у меня нет. Укрываю руками лицо, всхлипываю от обиды, на то, что признаю себя беззащитной и никчёмной дурой, которая ни на что не способна, только терпеть унижения, измены и предательство. Раскрываю двери в спальню, вижу своих крох. Вспоминаю, что вообще они у меня есть. Стыд окатил меня ледяной волной. Погрязла в своих проблемах, думаю только о себе, позабыв своих малышей. Умиляюсь, как Кристофер обнимает Рози одной рукой, а она, уткнувшись в грудь брата, посасывает свой большой пальчик. Выдыхаю, улыбаюсь тому, что у меня есть дети, они все в моей жизни. Я благодарна Богу за подаренные, незабываемые моменты. Счастье быть рядом с ними. Я видела, как рождалась жизнь, слышала первый смех, поймала первое слово, ухватила первый шаг, чувствую себя мамой, женщиной, которая любит своих детей.

Не снимаю платье, заваливаюсь к ним в кровать с грязными и босыми ногами, утыкаюсь носом в макушку головы Рози, глубоко вдыхаю ее запах, вновь погружаюсь в ту картину с Адрианом. Мне представилось, как ему хорошо с этой девицей, как приятно обнимать молодую упругую фигуру, видеть на ней кружевное белье, и никаких криков, психов и слез. Романтическая обстановка, ужин в дорогом ресторане с красавицей, не стесняясь демонстрировать ее окружающим. Слезы трагедии пропитывают мою подушку, соль разъедает глаза.

Громкий хлопок дверью, прерывает мои раздумья, слышу его. Раздевается, шурша одеждой «наверное ещё вспоминает ее» – думаю я, проходит на кухню, шаркая ногами по полу, тишина, «что твориться в его голове в данную минуту? Неужели чувство вины не съедает изнутри от поступка?» – прислушиваюсь к шорохам. Через несколько минут чувствую взгляд, он стоит в дверях комнаты и смотрит на нас, замечает ли он, что я в платье? С новой прической? На кого он смотрит? Притворяюсь, что сплю, затаив дыхание и всхлипы от слез, боюсь сорваться, держусь, кусаю подушку. Твердо решаю, никто не узнает о случившемся, пусть будет так, как больно бы мне не было. Простить не в силах, каждый раз буду видеть и вспоминать эту картину, но жить ради детей возможно. Заражаюсь еще больше мыслью о преображении себя, и войти в ту дверь мужчиной. Мне нужен дорогой мужской костюм, рубашка и туфли. План начал зреть всю оставшуюся ночь.

Утро субботы пугает. Просыпаюсь одна на огромной кровати, детей вокруг не обнаруживаю. Спрыгиваю с кровати, не успев взглянуть на себя в зеркало, выскакиваю из комнаты. Заглядываю на кухню, вижу, как Адриан готовит завтрак, Рози играет возле его ног с новой игрушкой, а Кристофер рассказывает про вчерашний день, я прерываю его своим появлением, как раз на том моменте, где он остался один дома с Рози, запинается, встревоженный взгляд Адриана в мою сторону, веселый оклик Рози.

– Мама!

– Что происходит? – первое, что я спрашиваю.

– У тебя новая прическа? И новое платье? – внимательно разглядывает мой внешний вид с головы до ног, спросил муж.

Вспоминаю, что я не умылась и даже не взглянула на себя в зеркало, пячусь в ванную комнату, чтобы ответить на вопрос, так как, я не уверена в ответе. Отражение в зеркале после вчерашнего, практически не изменилось, только красные и опухшие глаза выдавали мои вторые сутки без сна. Платье немного помялось, а ноги – безумно черные от ночной прогулки босиком. Внезапная боль тыкает в самое сердце, с прерывистым дыханием, вспоминаю измену. Невыносимо держать эмоции внутри себя, мне нужна разрядка, хочу кричать, ломать и бежать подальше от него, от унизительной жизни. Как мне справиться? Сдержаться? Как? Стягиваю с себя наряд, плачу, принимаю душ, кусаю губы, чтобы не оборваться в крике, умываюсь ледяной водой, перевожу дыхание, пытаюсь справится с волной реальности событий. Быстрым движением подкрашиваю ресницы тушью, чтобы скрыть бессонные ночи или просто начать нравится мужу? Для чего? Кого я обманываю? Умываюсь с мылом, поднимаю красные глаза на зеркало и снова берусь за тушь, чтобы быть женщиной в глазах мужчины, с которым продолжу жить. Выдыхаю, тянусь за блеском для губ. Отстраняюсь от зеркальной поверхности и пристально вглядываюсь в себя. Прическа кардинально изменила мои черты лица, взгляд из-под челки сверкает чернотой глаз, отдавая грустью из глубины души, где творится хаос беспомощности и одиночества. Постепенно рисую картинку жизни Адриана, пока я занимаюсь детьми, забыв про себя на прочь, отдаваясь дому и готовке, уюту и уборки, он в это время, живет своей жизнью, любовница, рестораны, гостиницы. Как долго это продолжается? Задаюсь вопросом. А если это длится всю нашу совместную жизнь? Зажимаю рот рукой, настойчиво сдерживаю слезы. Зачем я ему? С грузом на душе выхожу из ванной, прокручиваю у себя в голове дальнейшие действия. Ловлю себя на мысли, что машинально берусь за свою домашнюю заляпанную одежду, оглядываю, с нервозом отбрасываю в сторону, кидаю взгляд на шкаф мужа, снимаю с вешалки рубашку, набрасываю на оголенное тело, представляя себя в мужском костюме. Плечи чуть-чуть не на месте, рукава длиннее, чем у меня руки, застегиваю до последней пуговицы полочки изделия, убираю волосы от лица, мысленно рисую себе усы. Краем глаза в дверях нашей комнаты, замечаю силуэт Адриана. Встревожено бросаю на него взгляд. Упругое, подтянутое тело в облегающей футболке нежно голубого цвета и в светлых домашних брюках низко посаженых на бедрах. «Определённо этот цвет ему идет» – задумчиво мыслю, продолжая смотреть. Он делает шаг вперед с горящими карими глазами, изучая меня. Заливаюсь краской от стыда, стараюсь прикрыть оголенные ноги краем рубахи со словами:

– Ты не против? – его интерес ко мне трогает мое воображение.

– Ты прекрасна. – шёпотом произносит он, приближаясь ко мне.

Что он задумал? Чувствую его запах, ноги предательски подкашиваются. Горячее дыхание жаренной картошки, около моего лица, «это не возбуждает», отстраняю нос в сторону от запаха, отступаю назад, а его руки притягивают меня за ягодицы к выпирающему мужскому органу. Глаза жадно гуляют по мне, несдержанные губы падают на мою шею, временно теряю сознание, позабыв про измену, принимаю его в свои объятия. Адриан опрокидывает нас на кровать, рвет рубаху на мне. Хватаю его руки в воздухе и стону:

– Дети? –  встречаю растерянный, затуманенный взгляд.

– Я закрыл их на кухне, не волнуйся. – опускает нежные пальцы на мою грудь, яркая вспышка того, как он этими руками прикасался к чужой. Смыкаю глаза, вцепляюсь в его предплечья ногтями, издаю стон, подстраиваю свое тело под его. Холодные, влажные губы касаются моих, с нетерпением жду, когда он войдет в меня, чтобы все кончилось. Его член протыкает мою плоть. Слезоточивые глаза упираются в потолок, считаю секунды самого отвратительного секса в моей жизни. Как я могу так опускаться? Мне нужно действовать, но как? Конкретно, что предпринять, мыслей нет, приходится терпеть. Он кончает, обмякшие тело падает на ложбинку между моих грудей. Я выдыхаю, и боюсь вдохнуть запах спермы, от нее разит гнилым картофелем.

– Такой я тебя еще не видел. Ты великолепна, детка, как ты пахнешь, – вдыхает мою кожу, чуть касаясь губами.

Что – то промелькнуло в голове, не четко, росток пророс на сухой земле – я двигаюсь в правильном направлении.

– Мне нравится твоя новая прическа, – выдыхает и встает с меня.

Чувствую волну хорошего настроения, располагающую к дальнейшим действиям, чтобы выпросить денег, для осуществления плана. Сажусь на кровать, и разглядываю его упругий зад, оценивающе подчеркиваю сексуальность и смазливую внешность. Буду пользоваться моментом, собираюсь с силами и прошу:

– Мне еще нужно прикупить новую домашнюю одежду и пару нарядов. – ловлю добрый взгляд в полуобороте на меня.

– Как мало для счастья надо, не так ли? –  теребит свои волосы, пристально разглядывая мое лицо. –  Хорошо, у меня есть немного лишних денег, порадуй себя. –  стреляет глазами страсти и возбуждения. –  Я хочу видеть тебя всегда такой.

– Уж, постараюсь. –  выдавливаю из себя улыбку, кусаю нижнюю губу, для эффекта.

Его глаза щурятся, округляются от моей развязанности.

К моему удивлению, после завтрака, Адриан предлагает прогуляться по парку. Мысли вибрируют приятным ощущением и надеждой. На что я рассчитываю? Пытаясь накормить себя иллюзией счастливой пары. Довольная Рози на руках папы, разглядывает вокруг цветущие деревья в парке. Головокружительные ароматы весны, увлекают в предвкушение счастья, поджидающего за углом. Здесь и сейчас, пытаюсь уловить настроение Адриана, которое меняется так часто, не давая установить контакт с его личностью. Иногда кажется, что я его и не знаю, как будто чужой мне человек, когда вдруг внезапно приносит мне рожок мороженного и застывает взглядом на моих глазах, пытаясь прочесть в них что – то. Или забывает про то, что я и дети рядом, отстраняясь взглядом и мыслями на прохожих девушек. Он представляет их обнаженными? О чем сейчас думает? В эти минуты, мне стыдно за свое тело, не сомневаясь выбрасываю мороженное в мусорный бак. Так же пропускаю обед, заменив его зеленым чаем в летнем кафе напротив аттракциона в то время, пока детки придаются радости от эмоций. Ужин дается сложнее, захлебываюсь слюной пока разрезаю ножом на кусочки гамбургер для Рози и помогаю его съесть. Вечер на речном пароходе по ночному городу. Впечатляющие сорок минут, действительное воссоединение семьи, на этот срок я забываю измену, чувствую себя нужной и любимой. Перед тем как уложить деток я уточнила у Адриана, где он будет спать. Уставший, он жмет плечами, не поднимая на меня глаз и не отрываясь от телефона. Зависаю в дверях кухни в ожидании хоть какой-нибудь реакции, тишина и глубокая яма, между нами, он как будто провалился куда то, мельком представляю переписку с другой. Мотаю головой и удаляюсь в спальню, выбор делать мне не приходится, дети залезли на нашу кровать, свернулись калачом и уже заснули. Выключаю свет, ложусь рядом, погружаюсь в сон.

Утро воскресенья, все еще спят, а я в рубашке Адриана в наушниках с веселой музыкой готовлю завтрак. Хорошее расположение духа вдохновляет на пирог с рыбой, который любит муж и дети, рулетики из печени, мохито из лайма и мяты. Уединение на кухне, за готовкой, увлекает меня в мечты о счастливой семье, я желаю этого, и все же задаюсь вопросом нужно ли? Во мне противоречат мысли, одна часть души кричит о любви к мужу и всеми силами сохранить отношения, а другая напрочь закрывается и не принимает попыток к этому. С чувством то ли легкости, то ли груза выдыхаю в раскрытое окно, на встречу солнечному дню, ясному небу, теплому ветерку. Вздрагиваю от прикосновения руки Адриана. Разворачиваюсь и встречаю сонные глаза. он вынимает наушник из моего уха, с отстранённостью смотрит и о чем-то думая, говорит:

– Может в зоопарк сегодня или в кино? –  берет в свои ладони мое лицо и целует в губы, бегло, чуть прикасаясь, обдавая не свежим дыханием после сна. – Я хочу меняться, как и ты.

Так просто? Буря в голове из мыслей. Неужели мое перевоплощение сможет все изменить? Значит все же он любит меня? Может все-таки постараться забыть и стереть картинки измены, он осознал и решает все исправить? Закрываю глаза, обнимаю его плечи, прижимаясь к упругой мужской груди.

– Ты действительно этого хочешь? – не верю в то, что сама говорю, только крепче прижимаю оголенное тело к себе.

– Да. – отстраняясь от меня, сканирует взглядом, мне становится не по себе.

– Что тебя тревожит? У тебя есть что – то рассказать мне? Или… – подталкиваю его на раскаяние и исповедь про измену. А сама задумываюсь зачем мне это? От этого легче не будет, только все усложнит. – Забыли, давай завтракать.

Сначала он открывает рот от удивления, а потом задумывается, над тем, что я что – то важное опускаю на дно. Интимная картинка с обнаженным телом той блондинки мелькает в моем воображении, не могу отделаться от нее. Красивое, упругое, изгибается на белоснежной простыне, стон, страстное дыхание взрывает стены гостиницы. Вздрагиваю от ужаса, того, что он видит тоже это, закрываю глаза и отхожу от него.

– У тебя все хорошо? – ловит мой растерянный взгляд, резко опускаю глаза, пытаюсь не смотреть на него, накрываю на стол, расставляю приборы.

– Да. – все, что смогла ответить. – Давай пока дети спят, а то, не дадут насладиться тишиной за едой.

Проведенное воскресенье вместе, скрепило наши семейные узы на какое-то время. И, как оказалось, ненадолго.

Понедельник – начало новой недели – не обещает продолжения счастливой сказки. Просыпаюсь и мчусь на кухню, чтобы приготовить завтрак перед тем, как Адриан уйдет на работу. Бужу тихо, очень осторожно Кристофера, боясь разбудить Рози, но она раскрывает глазки и начинает хныкать. «Каждое утро Рози просыпается в самом плохом настроении, то ли она недовольна, что все просыпаются и начинают куда – то собираться, или таким способом хочет привязать внимание к себе», я закатываю глаза, выдыхаю, и понимаю, что Рози сейчас включит свою утреннею песню психа и плача. С нежностью протягиваю ей свои руки, желаю доброго утра. В ответ, слышу громкий вопль, и дрыганье телом, выдирание волос на своей голове со всей силы, сухой плачь и недовольство. Мысленно умоляю ее успокоится, так как каждое последующее мое слово приводит к ее не обдуманным действиям. А стоит мне выйти из комнаты, так вообще включается голосовая сирена. Мне остается смотреть и ждать, пока она успокоится. Я не могу винить сою дочь в том, что мне не удается угодить мужу и как-то склеить нашу семью. Мне нужно, как – то действовать, но она явно пытается помешать. Я опускаю руки с печалью в глазах. Кристофер кричит с кухни, в ожидании завтрака, а я не могу даже пошевелиться, наблюдаю, как Рози истерит. Все же пытаюсь ее уговорить пойти с собой, но она упирается ручками в мое тело и отталкивает. Минута счастья, вот оно, дождалась, тянется ко мне на ручки. Крепко прижимаю трясучее тело к себе и вхожу на кухню. Адриан и Кристофер сами справились и уже за мирной беседой завтракают.

– Доброе утро. – тяжело и одновременно с облегчением вздыхаю, сажу Рози за стол рядом с отцом и как только, направляюсь к шкафу за кружкой, чтобы налить воды для нее, слышу грозный голос Адриана за спиной:

– Возьми ее. – встает из-за стола и зыркает на меня, недовольным взглядом.

– А почему ты, не можешь ее взять на ручки? – умоляю, измученная с самого утра истерикой ребенка. – Поцелуй, скажи пару ласковых слов. – вижу, как Рози тянет свои ручонки к отцу, в поисках драгоценного внимания, а он отстраняется от своей дочери, как от огня.

– Я в костюме. – показывая на себя руками в области груди.

Я удивленно смотрю на мужа.

– У нее руки чистые, ты же видишь желание дочери обнять тебя.

– Я не могу. – нервно трясёт головой. – Этот костюм не хило стоит, а мало ли что?

– Но, она же дочь твоя, а не грязный пес с улицы, в чем проблема? – пытаюсь взять ребенка на руки, но она отталкивает меня и заливается в истерике.

– Зачем ты ее приволокла сюда? Все же хорошо было. – затыкает уши ладонями, обходит стол, не реагирует на плачь дочери и выходит из кухни. – Занимайся воспитанием сама, а мне пора. – бросает взгляд на Кристофера. – Пока сын.

– Хорошего дня, папа. – буркнул Кристофер, дожёвывая жаренный бекон.

– Чтобы пятерки принес сегодня. – слышится голос Адриана с коридора, сквозь истерику Рози.

Сжимаюсь, как еж. Тяжело дышу, считаю про себя и жду пока Рози соизволит успокоится. Кристофер привык к ее выходкам и не реагирует, доедает кашу, встает из – за стола, закидывает рюкзак на плечо и уже готов к выходу в школу. Пытаюсь успокоить крошку, предлагаю сладости, но без толку, все летит обратно в меня. Голова разболелась от невыносимого шума, с утра в квартире, от неразберихи, кому угодить и что сделать. Хочется просто сбежать из дома и насладиться тишиной, привести мысли в порядок, разложить все по полочкам. Очень сложно думать и что – то делать при громком крике и плаче, который остановить нереально. Утро, день и вечер испорчен и соответственно вся последующая неделя.

– Мам, пока. – кричит, Кристофер, хлопая дверью.

Я остаюсь одна. Рози, как по взмаху волшебной палочки, успокаивается, тянет мне свои ручки. Со слезами на глазах подхватываю ее своим объятием и уношу в спальню, где она засыпает. Я не в силах что – то сделать, как донести до Адриана, что Рози нуждается в нем. Он считает, что провел пару дней с нами и этого достаточно, но она ведь человек, а не игрушка, с которой поиграл и положил на полочку до следующего раза, это работа построения отношений с детьми, ежедневная кропотливая и приходится мне как – то выворачиваться и терпеть причуды дочери в одиночку.

Дни сурка поглощают с головой. Изредка выхожу в магазины за новой домашней одеждой, за классической, белой рубашкой, для воплощения своего плана, за мужскими туфлями своего размера, за черным костюмом. Да, я его нашла и даже усы прикупила – все для очумелых ручек, нашла трость, конечно, не из красного дерева и с львиной головой с глазами-алмазами, но вполне за приемлемую цену.

Ожидание мужа после работы каждый вечер такое же утомительное, как воспоминание о его измене, они съедают изнутри, заполняя грязью, гнилью. Я жажду решения проблемы, вложить в голову мужа то, что дочь требует именно его внимания, и нужно, как то это решить. На завтрак не одеваться в дорогой костюм, а делать это после, конечно можно оставить все как было, пускай он уходит из дома и завтракает в кафе, как и привык, но я этого не хочу, нет. Я хочу соединить нашу семью, а в одиночку будет сложно, тем более он сказал, что хочет меняться, как и я, думаю стоит попробовать. Согласна сразу невозможно все решить, поздние приходы должны постепенно сократиться и его присутствие дома разрешит проблему с Рози и с Кристофером, он тоже в этом нуждается. В результате, мои попытки поговорить с мужем по душам заканчиваются посиделками на кухне за парой сигарет и пристальным наблюдением за дверьми здания, по другую сторону улицы через дорогу. Я догадываюсь, что они открываются ближе к выходным, и, как было выявлено, с четверга по воскресенье. Четверг я пропускаю и собираюсь идти в пятницу, так как уверена в том, что Адриан всегда в этот день задерживается дольше обычного. Со временем перестала любить пятницу, просто ненавижу ее. Соответственно все нормальные люди, вместе проводят выходные, в пятницу – это выход в свет. В начале нашего знакомства, мы пропадали в ночных клубах, в ресторанах, активный отдых на природе, субботу мы проводили в постели. Но, как только, я забеременела, наши совместные посиделки стали сокращаться, а когда я родила, вообще исчезли. У него началась новая жизнь, а у меня своя. Адриан практически не появлялся дома, он работал и опять работал, я растила и воспитывала детей. У мужа удачная деловая встреча в дорогом ресторане с панорамным видом – у меня уборка, стирка, готовка. Празднование выгодного соглашения в ночном клубе с выпивкой и с женщинами, деньги разлетаются налево и направо – ночи напролет качаю на руках малышей засыпая от усталости, экономлю на еде, игрушках и одежде. Продолжительная командировка на море с партнерами, развлечения, прогулки на яхтах, красивые продажные женщины – прогулка с детьми, капризы дочери, схожу с ума от криков и плача, опять стирка, уборка, уроки, глажка, бессонная ночь от коликов в животе у ребенка. Рождественский корпоратив в горах, катание на сноубордах, выпивка, игра в казино, разгульная жизнь, новые знакомства – больница, бесконечные очереди, простуда, температура, не сплю, проверяя и сбивая температуру детям, бульоны, каши, лечение, прогулка у окна. Работа, мысли о бизнесе, поиск новых партнеров – дом, дети их благополучие, их настроение, зубрешка уроков, придумывание новых игр, увлечений. Бесконечный праздник – безмерная черная яма, человек без профессии, выхода нет, терпеть и ждать.

Дожидалась пятницы. Заранее подготавливаю ребятишек на добротный и продуктивный сон. Набираю ванную воды с горой пены, мастерим с Кристофером кораблики из бумаги, запускам их в мыльные замки. Лепим себе шапки из воздушных пузырей, громко смеемся, лопаем, сдуваем, взрываем. Читаю длинную сказку, погружая детей в крепкие сновидения. Тихонько ускользаю из комнаты, набираю номер телефона мужа, чтобы убедиться в том, что его планы не изменились. Абонент не доступен, отлично, начинаю сборы. В глубине души двоякое чувство, как будто начинаю игру, где победителем буду я – надеваю отглаженную рубашку, застегиваю пуговку за пуговкой, заранее утянув грудь, чтобы не выпирала, – мысли крутятся о муже, с кем он, что делает? Пиджак полуприталенный, на две пуговицы, – что меня ждет? Брюки прямые, лаковые черные с зауженным концом, туфли, – а если он вернется раньше меня? Страх окутывает, приостанавливаюсь, осматриваю себя в зеркало. На удивление вижу другую женщину в отражении, щеки изменили свою форму, ощупываю живот, он растаял, бока ушли, улыбка, озаряет глаза. собираю волосы в хвост, низко у затылка, зачёсываю челку кверху, приклеиваю усы, пудрю лицо, беру в руки трость. В отражении зеркала прекрасный парень смотрит на меня, подмигиваю себе – меня ждет новая жизнь, мысленно говорю себе, оглядывая образ солидного мужчины. Понятия не имею о том, что я делаю, зачем, что мной правит, игра, месть, что-то сделать или совершить, изменить? Новые чувства, которые зарождаются у меня внутри, безумно нравятся, нервозно дергаюсь, получаю некий адреналин запретного, неизведанного. Чувствую себя свободной, полагаюсь на судьбу, и как только я смогла на такое решится? Измена мужа? Боль, одиночество, безысходность? В первую очередь женщина в красном раскрыла мои глаза на жизнь, дала возможность увидеть все без розовых очков, если бы я не решилась пройти в то здание, то не узнала бы про измену Адриана, и не стояла бы сейчас в мужском костюме в обновлённом теле и образе. Со спокойным сердцем выхожу из дома навстречу к приключению.