Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы

Глава XII. Жертва

– Серьёзное отношение к чему бы то ни было в этом мире является роковой ошибкой.

– А жизнь – это серьёзно?

– О да, жизнь – это серьёзно! Но не очень…

Льюис Кэрролл

– Необычное зрелище, – пробормотала Кристина, глядя в бинокль – другого выражения не подберу. Первый раз вижу этот Департамент с такого расстояния. Впечатляюще.

Девушка лежала рядом с Верховским на валуне и смотрела из-за кустов на виднеющуюся вдалеке, километрах в пятнадцати от их лёжки, бетонную стену, ограждавшую территорию Департамента Биологического разнообразия. На Кристине был черный жакет-френч и ботфорты. Клинок был уже не привычно спрятан, как ранее, а прикреплён к портупее, изящные руки, покрывали тонкие кожаные перчатки, которые закрывали поблескивающие часы. Верховский был одет в охотничий костюм защитного цвета и в руках держал старенький ППШ-41.

В памяти отложились только отдельные фрагменты совместного перехода. Верховский был настоящим лидером своих людей. Они были готовы идти за ним на смерть, и он вел их вперед ради их правды. Утром они в молчании перекусили и вновь сверились с планом, после чего вернулись последние разведчики. Они доложили, на северной дороге, по обеим сторонам болот нет следов Директории или её соглядатаев. Все было готово к маршу. Наконец они вышли. Погода была туманная, как по заказу и скрывала отряд от ненужных глаз. Было очень тихо, но воздух был тяжелый и в нем таилась угроза. Миновав болото, Верховский обратился к своим людям действительно ли готовы они идти дальше и готовы ли они к встрече с Врагом. Верховский сказал, что не будет позора тому, кто устрашиться. Отряд промолчал. Они были готовы. Кристина ещё раз подивилась его таланту и переглянулась с Ксенией, которая шагала рядом. Возле её ног привычно вертелся Снори. Кот выбегал часто вперед в качестве разведчика.

Уже вечерело, когда они подошли к точке, помеченной на карте. Дорога к департаменту, была пустынна в обоих направлениях. Благо, по обоим сторонам её росли, хоть и редко, кусты и низкие деревья, поэтому ополченцам было где спрятаться в ожидании «белого автобуса»

Над темнеющей землей застыло лилово-красное небо. Оно кидало на бетонную стену болезненно-мутные тени, которые соединялись с холодным электрическим светом охранных ламп и источали липкий страх у всякого, кто приближался к стене. Удивительное ощущение для здания, которое было построено для развития человека. Бетонную поверхность опутывали сигнальные провода и проволока электрической защиты, а возле стены торчали стволы автоматических пулеметов и огнеметов, которые сжигали всякого, кто приблизится к стене.

– Эти штуковины могут серьезно осложнить жизнь – заметил Верховский, разглаживая рукой бороду – у нас не будет ни шанса.

– Если всё пройдет как задумано, то шанс нам и не понадобится – заметила Кристина – быстрота и внезапность заменяют число и мощь.

Они отползли за линию валунов, где их ждали Авалова, Кирсанов и остальные. Всего тридцать человек, однако более, по мысли Кристины, было и не нужно. Небольшой подвижный отряд то, что нужно для такого задания. Мобильность была их главным козырем.

– Никогда не была так близко – пробурчала Белка – я чувствую смерть даже с этого расстояния.

Началось томительное ожидание. Ополченцы затачивали свои ножи и без того острые, прочищали винтовки и пистолеты-пулеметы, тревожно поглядывая на ползущие облака. Современного оружия у них не было. В основном то, что сумели взять из музея партизанской славы, заброшенного из-за взрыва на АЭС – трехлинейки, ППШ-41, несколько гранат и Наганы. Одна только Кристина не тяготилась ожиданием. Она сидела, скрестив под собой ноги, и закрыв глаза, каким-то внутренним слухом изучала что-то происходит вокруг, а может где-то совсем и далеко отсюда.

План в общем то был прост. Утром Кирсанов активировал код 19–84, что означало поимку подозреваемого в измене. В этом случае, согласно кодексу внутренней безопасности Директории, каждый гражданин должен был сообщить о нарушителе в Секуритату. Вышедший на связь старший офицер детально расспросил молодого оперативника и получил сведения, что похищенный из клиники «объект КШ-2903» находится в руках некой ячейки оппозиции. Кирсанов подробнейшим образом рассказал о том, как он, будучи офицером полиции, расследовавшим гибель иностранных ученых, вышел на готовящийся теракт на военно-морской базе и для его предотвращения он внедрился в их структуру и теперь у него есть возможность сдать всех организаторов. Это должно было привлечь внимание Секуритаты. Даже если они не поверили в легенду про самостоятельное внедрение, они все равно не упустят шанс отличиться. Кирсанову поручили продолжать следить за бандитами и передать код 13–89, когда они начнут выдвигаться в сторону базы. Тогда их найдут по геолокации. Код был передан около получаса назад и теперь им оставалось только ждать.

Звук они услышали раньше, чем увидели. Пульсирующий шум от тяжелых колес по пыльной дороге. А потом они увидели… действительно белый, без окон без дверей… вот только это был не автобус, а тяжелый бронетранспортер FNSS Korgan – последнее детище турецких оружейников – настоящая крепость на колесах, ощетинившаяся автоматической пушкой и двумя крупнокалиберными пулеметами.

– Автобус, говорите? – нервно засмеялся Кирсанов.

Кристина усмехнулась. Что тут скажешь, ну это тоже можно принять за автобус, с некоторой точки зрения. Девушка перехватила удобнее клинок. Сейчас начнется.

– Дождемся, когда он проедет уступ – напомнила девушка – и тогда…

Зря напомнила, ополченцы уже возжаждали возмездия над ненавистным символом тирании. Вот что бывает, когда живешь в плену мифов и мести.

– Нет, сейчас! – заорал «Хомяк» и выскочил из укрытия, собираясь бросить гранату.

Гранату он не бросил. Автоматическая пушка с теплонаведением заработала через долю секунды. Тело ополченца разлетелось на куски в разные стороны. Занявшая позицию рядом с Ксенией «Белка» расширила глаза от ужаса и собиралась было выскочить следом за братом, но Авалова прижала её к земле.

– Там уже ничем не поможешь – спокойно сказала девушка.

Раскрыв позицию ополченцев бронетранспортёр не замедляя ход начал поливать огнем пространство поверх их голов. Очевидно, хотели проверить выносливость.

– Пошли – махнула рукой Кристина – по моему сигналу приготовьтесь бросать дымовые шашки. Как только они потеряют видимость, то станут более уязвимы.

– Нас перебьют! – воскликнул Верховский.

– Нас перебьют, когда им надоест давать предупредительные выстрелы – возразила Кристина – я займусь экипажем. Как только окажусь на крыше, кидайте шашки. Это их немного охладит. Увидимся внутри!

Шутливо отдав салют Кристина, выпрыгнула из-за валуна и перекувырнувшись в воздухе приземлилась на ребристую крышу бронетранспортера, ещё в воздухе выхватывая меч. Всегда важна точность и быстрота. Пока ребята в броневике будут соображать в чём дело, это уже не будет играть никакой роли.

Вокруг послышались хлопки и разрывы дымовых шашек. Операция была многократно отрепетирована, и теперь все шло как по маслу. Автоматический пулемет развернулся, чтобы избавиться от незваной гостьи. Кристина оказалась быстрее, её клинок молнией обрушился на основание пулемета и раскроил его напополам. Следующими были антенны дальней связи и радиостанция.

С шипением открылись десантные люки. Теперь от гостьи захотели избавиться уже лично. Один из бойцов секуритаты высунул сначала голову, а затем руку и дал очередь из своего пистолета-пулемета. Кристина отпрыгнула назад и укрылась за крутящейся башней, а когда выглянула, то обнаружила, что бойцов уже двое.

– Ку-ку, пластиковые – дерзко улыбнулась девушка – наверное соскучились по мне?

Ответом ей была автоматная очередь. Кристина вновь съехала за башню.

– Неужели это стрельба? – развела руками девушка – думаю вам, мальчики, на учения пора!

– Тревога! – произнес СЕКур в рацию – обнаружили лазутчика в северном секторе. Здесь «Арнис»

О, неужели заметили?!

Кристина перекувырнулась на поверхности и врезала ногой в живот одному из СЕКуров, тот от неожиданности потерял равновесие и с воплем полетел вниз. Второй снова открыл огонь, но через долю секунды перед ним мелькнула искра клинка и пистолет-пулемет развалился на части, а сам он полетел по направлению к напарнику с аналогичным воплем.

Избавившись от гостей сверху, Кристина схватилась обеими руками за поручни и ногами вперед влетела в десантный отсек, выставив ноги в стороны и впечатывая их в бока ещё двум СЕКурам, раскидав их по углам. Вскочившим со своих мест водителю и штурману, Кристина хлестким движением меча перебила пистолеты-пулеметы, которые они было вскинули и опрокинув наземь указала на них своим клинком.

– Не советую, мальчики – заявила Кристина.

Бронетранспортер продолжал двигаться на автопилоте, девушка, приковав водителя и штурмана друг к другу их же наручниками, подбежала к пульту управления и рванула ручной тормоз. По крайне мере она надеялась, что это ручной тормоз. Ну, так или иначе, бронетранспортер затормозил.

Лишь только теперь, у Кристины появилась возможность рассмотреть внутренности «белого автобуса», который совсем не автобус. Хотя и десантный отсек тоже был весь белый с желтыми поручнями и большой глянцевой столешницей посередине, в которой отражался экран тактического компьютера-телевизора, демонстрирующий пропагандистский канал Директории, вещание которого было обеспечено для четырех пленников, которые были скованы за ноги одной цепью и сидели в креслах для десанта. Кристина быстрым движением клинка перерубила цепь. Один из пленников – молодой человек, по виду студент, в ужасе отшатнулся.

– Не убивайте нас, прошу! – взмолился он.

Кристина успокаивающе положила ему на плечо свою руку на которой блестело кольцо.

– Не бойтесь – сказала она – я не из Секуритаты, я вас не трону. Откуда вы здесь?

– Мы праздновали день рождения Юли – сказала другая пленница, тоже по виду студентка, указывая на сидящую рядом с ней подругу – бойцы Секуритаты ворвались в наше общежитие. Сказали, что мы нарушаем карантинные меры и нас отвезут в специальный лагерь.

До Кристины доходили подобные разговоры о лагерях для нарушающих карантин, однако теперь было понятно, что скорее всего людей забирали не в лагерь, а в департамент Аристова. Для его опытов. Кристину пробила дрожь при этих мыслях.

– Когда же вас захватили? – спросила Кристина.

– Сегодня днём – сказала Юля – сначала доставили в полицейский участок, оформили какие-то документы, протокол заставили подписать и повезли куда-то, а потом их старшему по рации сказали, что маршрут надо изменить. А потом вот это всё… шум выстрелы.

Значит по документам они проходят как нарушители карантина. Скорее всего дальше их дела попадают в суд, где им выносят представление об административном аресте, а сами люди просто пропадают. Нарушение карантина идеальный предлог для массовых задержаний и та облава в порту, когда они заявились туда с Анной, скорее всего тоже была аналогичной. План нуждался в корректировке.

* * *

Наташа забылась тревожным сном. Во сне она отчаянно кого-то звала, но свет перед ней померк. Она помнила только холодную руку, которая удерживала её за шею и подхвативший её поток воздуха. А потом она почувствовала, как поднимают и скручивают за спиной руки. Девушка почувствовала себя совсем слабой. Последнее, что она запомнила, – увеличивающуюся внизу землю, на которой ей пришлось прожить последние несколько дней. Дальше что-то кольнуло её в плечо и пала темнота. Вероятно, она отключилась. Впрочем, её сон был не лучше яви. Перед ней проносились какие-то странные узорчатые картины. В них кто-то кричал, звал на помощь. Возможно, кричала она сама, но её голос терялся в длинных темных переходах. Ей снова причудилась княжна Анна Михайлова, почему-то она выглядела совсем жалостливо, просящие от слез глаза просили не убивать ее. И Наташа вздрогнула. На миг ей показалось, что она и есть княжна, как будто она видела сон о себе со стороны. Странное ощущение силы и ясности охватило ее. Наташе показалось, что так долго мучавший ее вопрос приблизился к ответу, и стоит только немного подумать, как ответ будет получен. Но тут сон окончательно захватил ее, и сознание покинуло девушку.

Пробуждение было очень странным. Резкий тычок заставил очнутся. Она по-прежнему не понимала, где она и что с ней произошло. Не знала она и что случилось с остальными. Сумели ли они спастись? Она ничего не видела из-за плотной повязки, покрывавшей её лицо, лишь только звук работавших турбо-винтов подсказывал, что её куда-то отвезли на каком-то летательном аппарате.

Нелюбезными тычками девушку провели вперед. Вели так её долго. Ноги ощущали под собой метал и стекло, затем её отвезли на лифте куда-то вниз и вновь повели вперед, опять по металлическому полу. Эхо гулко отражало звук тяжелых армейских ботинок. С шипением открылась какая-то дверь и Наташа поняла, что её завели в эту дверь. После чего с неё сдернули повязку и оставили в одиночестве. Дверь закрылась.

Покровская поморгала глазами, как после долгого сна, обозревая местечко, в котором очутилась. Комната неправильной геометрической формы, кругом был один сплошной серый метал. Пол, стены и кубическая лежанка. Очевидно, это была камера. Наташа усмехнулась, ну странно было бы, если бы меня поселили в номер люкс, подумала девушка.

За спиной девушки вновь с шипением открылась дверь и послышались легкие шаги по металлу. Наташа повернула голову перед ней стояла Анастасия Урусова.

– Предательница – сообщила Наташа.

Анастасия сделала страдальческое лицо.

– Ужасное слово – манерно произнесла она – не надо воспринимать всё так близко к сердцу. Каждый из нас всего лишь служит своей идее, понимаешь?

Наташа поджала губы.

– Понимаю – глухо сказала она – я теперь многое понимаю.

Вся эта история с самого начала была игрой, догадалась девушка, а ты поверила. К тебе специально обратились, потому что знали, что возьмешься за такое дело. Дешево же тебя развели Наталья Владимировна.

Заметив пронзительный взгляд Наташи. Анастасия покачала головой.

– Не надо на меня так смотреть – сказала она – нам обеим был нужен этот медальон. В нем содержится информация, ради которой можно пойти на всё. Вы поступили бы также.

Наташа покачала головой.

– Очень жаль, что вы так думаете – процедила Покровская – куда меня привезли?

Анастасия усмехнулась.

– Туда, где вы так хотели побывать – сообщила охотница – правда забавно? Вы хотели оказаться тут победительницей, а оказались пленницей. Судьба иногда иронично играет с нами.

Значит, я в департаменте Аристова, поняла Наташа, в общем то не лучший вариант, конечно. Подсознание сразу принялись рисовать самые впечатляющие картины того, что именно здесь с ней могут сделать. Чтобы у неё не спрашивали, одно её неосмотрительное слово может вывести их из себя. Нужно быть как можно осторожнее, по крайней мере пока она не поймет зачем её привезли сюда.

– Где остальные?

Нужно было что-то спросить. Этот вопрос ей показался не хуже других. Меньше всего она хотела, чтобы они решили, что они могут запугать её. Не дождутся.

Анастасия окинула её хитрым взглядом, как будто Наташа произнесла мысли вслух.

– Разве они так важны тебе? – в пространство спросила охотница – чрезмерная привязанность – это жажда страданий и зависимости от других. Зависеть нужно от себя. Наверное, мне следовало бы сказать, что они все мертвы. Я бы увидела сцену слез и обморока, но откажу себе в этом удовольствии. Ты будешь, наверное, рада услышать, что я ничего о них не знаю. Живы, скорее всего. Если, конечно, правдивы рассказы об этой Алин Авонамйелус. Впрочем, я могу и соврать, не так ли? Нам все врут. Вранье – это то, что нас учат видеть и во что нас учат верить. Вы поймете это, скоро.

Наташа пристально посмотрела на Анастасию. Охотница была удивительно спокойна. До сих пор, она не понимала до конца их природу. Теперь же увидев Анастасию и сравнив её с той Анастасией, что когда-то видела в той прошлой жизни, Наташа действительно допускала, что у девушки, что стояла перед ней нет души, словно бы кто-то вырвал её. Она думала, что такое только в книжках возможно.

– Ну, а как же ваша Организация? – нашлась Покровская – она тоже врет?

Лицо Анастасии тронула холодная улыбка полная снисходительного ехидства. Она как будто не услышала вопрос или почла за должное оставить собеседницу без ответа.

– Какая жалость, что наши дороги не пересеклись раньше – задумчиво произнесла девушка – возможно мы бы смогли найти общий язык.

Наташа громко фыркнула.

– В какой вселенной интересно, я стала бы рассуждать вашим манером? – опешила девушка.

– Не будьте столь самоуверенной, Наталья Владимировна – сказала Анастасия – не забывайте, что когда-то и я рассуждала вашим манером. Вы не представляете, как мы с вами похожи.

– Не вижу ничего общего – нашлась Наташа – никогда не замышляла с любовником убийство мужа.

Урусова криво усмехнулась.

– Ах это – махнула рукой охотница – да, я оказалась бомбой с часовым механизмом для него. Александр так и не понял для чего он пришел в этот мир. Он страшился своей миссии. Я как истинная жена взяла её на себя. Вы не поверите, но после всех событий, там в Борисфене, я решила полностью обновить свою жизнь, и я нашла того, кто помог мне. Он мне многое объяснил. Дело в том, Наталья Владимировна, что идеальный мир, который мы формируем с любовью, привязанностью, состраданием к ближнему – эти чувства выхолащивают нашу жизнь. Они делают её очень эгоистичной. Ведь в конце концов, всё это мы хотим для себя. Настоящая же цель нашей жизни – это проявить во всей полноте нашу сущность. Для этого нужно полностью избавиться от лишних эмоций и это открывает такие возможности, которым многие дают отрицательную коннотацию.

– И вы полагаете, что ради этого, я пойду против своих друзей? – поинтересовалась девушка – превосходный анализ, я думала, что вы копнете глубже.

Наташа решила, что нужно всячески раздражать эту девицу. Из того, что рассказывала о ней Ксения, та Анастасия Урусова не отличалась терпением.

– Не скрою вы меня заинтересовали – прошептала Охотница – изучая рассказы о вашей принципиальности и независимости, я пришла к выводу, что вы неправильно используете ваши качества. Вы слишком покойны и бесстрастны. Вы равнодушно смотрите, как стони тысяч людей вынуждены страдать в ожидании справедливости, пока вы и такие как вы обсуждаете законы на бесконечных заседаниях, хотя вы бы могли им помочь. И к кому же обращаться этим обездоленным людям? Они идут к нам, за защитой. Мы те, кто спасает человечество от самих себя.

Наташа закусила губу. Она старалась сохранить лицо, твердя про себя, что ее собеседница, конечно же, преувеличивает, переворачивает все с ног на голову, но от этого слова Охотницы не переставали быть… ну хотя бы полуправдой.

– Эка вы все вывернули, Анастасия Николаевна – сухо заметила девушка – значит, сначала вы развращаете депутатов и чиновников, освобождаете места под своих кандидатов, устраиваете дорогие банкеты и турпоездки, а после вы говорите о защите обездоленных. Странная у вас логика.

– Мы не порождаем коррупцию – возразила Анастасия – мы лишь заставляем людей проявлять себя и меняем мир самыми различными способами. Поверьте, что Организация это не кучка расчётливых автократов, опьянённых властью и помешанных на контроле. Мы всеми силами пытаемся остановить разрушение человека самим собой, ибо иллюзия абсолютной свободы приводит к коррупции и разрушению, разве не так?

– Вовсе нет – возразила Наташа – когда человек свободен, то он способен распоряжаться своей жизнью и не слушает чужие голоса. Только свой собственный, который идет свыше.

– И всё-таки ему вкладывают этот голос, не так ли? – ехидно спросила Анастасия – так почему же не доверить вложение голоса людям способным направлять и указывать.

Наташа растерла руки. Она всячески пыталась продемонстрировать свое спокойствие и нейтральность, в конце концов, чем больше она будет разговаривать с этой девицей, тем возможно больше сумеет разузнать. Главное, чтобы было кому рассказать об этом, если она выберется.

– Мне на секунду показалось, что передо мной стоит ваш муж – хитро сказала девушка – тот Александр Верховский, который ещё не понял, что совершил.

– У-у-у – засмеялась Анастасия – да если бы Александр знал бы всю правду… он бы натворил бы таких дел…

В чём точно нельзя было отказать Анастасии так это в умении держать паузу. Наташа не выдержала первой.

– Правду? – спросила она – какую правду?

– Одну единственную – сказала охотница – как вы отреагируете, если я скажу, что Организация стоит по обе стороны доски, той борьбы, которой вы так гордитесь? Что если вы заранее были выбраны лишь как инструмент достижения целей Организации? Что если Организация манипулирует не только мной, как вы, верно, полагаете, но и вами и вашими друзьями? Как вы отреагируете тогда?

Наташа надеялась, что у неё не очень глупое лицо. Пора бы уже, наверное, перестать удивляться чему либо, кроме возможности вечно удивляться. Что же я уже залатала свою крышу поэтому можете срывать снова.

– Невозможно – сообщила девушка – это трюк, чтобы запутать меня, да?

Очень хотелось обрести уверенность от этих слов, но уверенность, так сопровождавшая её весь разговор решила куда-то отбыть и помахать ручкой.

– Неужели вы этого ещё не поняли? – невозмутимо спросила Анастасия – иногда шевелить мозгами, а не поигрывать мускулами, несясь во весь опор и не замечая природу событий окружающих нас. Именно поэтому мы с вами в таких положениях в каких мы находимся сейчас. Гуманизм – ах. Социальность – ах. Вы так же, как я живете на руинах, того, что привыкли называть обществом. Просто вы ещё не осознали этого и Верховский не осознал, а я осознала и приняла верную сторону.

– Поздравляю – осклабилась Наташа – это действительно какой-то стокгольмский синдром.

Анастасия холодно рассмеялась.

– Вы рассуждаете очень примитивными категориями – сказала Охотница – я была забитой жертвой о которой судачили на каждом углу и всё благодаря тому, что я возобновила дружбу с Верховским. Здесь же я перестала быть жертвой. Я изменила свою природу и превратилась в палача. У меня была ничтожная работа, на которой я была вынуждена угождать сиятельным господам, которые на меня смотрели, как коты на сало, теперь же, одного моего щелчка пальцев достаточно, чтобы они приползли ко мне на коленях и умоляли сохранить им жизнь.

В словах Анастасии было много эмоций и обид по отношению к какой-то той старой жизни, в которой она очень хотела быть хорошей девочкой, но у неё не получилось и она много-много плакала, что у неё не получается, а потом она стала злая и решила наказать мир, который отверг её. Наташа словно бы читала это на её лице. Нет, поняла она, у этой девушки душа ещё есть, просто она запрятана где-то очень глубоко. Вот про что тогда говорил старец Игнатий.

– У нас всегда есть выбор – сказала Наташа – никогда не бывает всё однобоко.

– Вот именно выбор и дает Организация – сказала Урусова – разорить корпорацию, сорвать выборы в какой-нибудь крупной стране, заразить вирусом всю планету. Любой каприз по собственному желанию! И то, что мне нужно, я теперь не прошу у сиятельных людей, а просто беру.

Наташа пожала плечами.

– У каждого свои увлечения – сказала девушка – не думаю, что мне такое приглянется.

Анастасия развернулась к двери камеры с неувядающей невозмутимостью.

– Это вы сейчас так говорите – сказала она – посмотрим, что будет, когда вы получите доказательство моих слов.

Наташа проводила взглядом охотницу и только после этого смогла расслабиться, если конечно всё её состояние было способно на расслабление. То, что сказала Анастасия ерунда. Это не могло быть правдой. Или могло? В конце концов, что она знает о той истории, в которую она попала? О тех людях, которым она доверилась? Она не понимала уже ничего в этой истории.

Вечные иллюзии не дают покоя. Наташа расслаблено смотрела на холодный серый метал и вспоминала свое прошлое. Что-то неумолимо тяжелое и зыбкое всегда тревожило ее. Ей вдруг хотелось внезапно разрыдаться, и она более всего этого опасалась. Может быть, поэтому Покровская всегда выбирала борца за справедливость. Мягкий и в тоже время непреклонный человек с душой ангела и с внутренним стержнем. Никто не мог сбить ее с пути. От этого ей было очень одиноко, но это было ее тайной. Все было странным и обманчивым в этом мире. Герои казались вымышленными, а преступники слишком явными, чтобы не узнавать их с первого взгляда. Покровская вздохнула, покидая свои мыслеобразы.

Несколько времени она сидела в полутьме своей камеры. Затем дверь вновь открылась и вошли СЕКуров. Да не было сомнений, она на территории Директории. Может устроить им показательный номер «Вы незаконно удерживаете депутата иностранного государства»?

– Доктор просит вашего присутствия – сказал ей один из солдат.

Оставим показательные выступления на потом, решила Наташа, сейчас нужно было собрать как можно больше информации. Она вышла из камеры ведомая солдатами. Теперь ей уже не завязывали глаза и даже оставили свободными руки. Странная метаморфоза. Что-то странное происходило вокруг, как будто какая-то страшная оперетта, и у Наташи не возникало сомнений, что она должна об этом подумать.

* * *

Бой был окончен. Он кончился так быстро, что ополченцы еще не успели это осознать. Кристина щупала рукой поблескивающую металлом приборную панель бронетранспортёра, словно бы хотела убедиться в том, что ей не чудится этот успех. Остальные бродили по отсеку, заглядывали в смотровые щели, увлеченно рассматривали диковинную аппаратуру, типа тактических компьютеров. Освобожденных пленников отпустили с миром, а захваченный экипаж связали и сейчас их развлекал Снори, демонстрируя свои зубы и когти. Все шло по плану и тем не менее Кристину беспокоила та легкость, с которой они выполнили первую часть задачи. Несмотря на восторженные взгляды, которыми её теперь награждали ополченцы, она не была склонна преувеличивать свои возможности. К тому же её терзали те подозрения, которые она узнала от захваченных студентов.

Борьба беспощадна, если против истины выступает важный коммерческий проект, масштабы циничности которого трудно сравнить с чем-либо доселе существовавшим. S.I.G.M.A.. готовила самый разрушительный в мире проект, который больше не оставлял шансов на выживание, был кощунственным олицетворением зла на земле. Люди из крови и плоти должны стать практически биороботами, умело управляемыми извне человекообразными божествами. Управление держалось исключительно на принципах всепоглощающего подчинения и безропотного исполнения. Могущественное превосходство Организации несравнимо по своим масштабам с ячейкой общества, которое понимало, не желало и сопротивлялось. Выжить в этом поединке было невозможно, а победить – безумием, обреченным на смертельную гибель. И все же герои существовали во все времена. Они возникали словно из прошлого, одухотворенные продолжатели борцов за справедливость и равенство, не жалеющих собственных жизней во имя истины.

Кристина никогда не чувствовала себя героем, а уж тем более каким-то избранным человеком на земле, способным нейтрализовать зло. И всё же именно она – хрупкая и добрая девушка вызывала главные опасения для врага, который жаждал сражений и крови. Кристина всегда руководствовалась разумом, не лишенным детской наивности и природной мягкости. И все чувство глубокой несправедливости заставляло ее действовать как будто вопреки ее воле. Иногда она понимала бесперспективность начатого, но остановиться было не в ее силах. Что-то более важное и сильное руководило ею и направляло туда, где скрыта тайна, где находится ключ спасения для тысячи жизней. Что-то, что было запрятано в Ноосфере, которая соединяла её с каждым живым существом.

– Хотя я и предложила этот план – заметила девушка – мне кажется мало только освободить пленных и отвлечь внимание. Даже если мы скачаем информацию и передадим её во все международные организации мира, поток похищенных жителей не будет спадать, а Аристов придумает новый вирус.

Кирсанов покачал головой.

– Не нравится мне ход вашей мысли, Кристина Сергеевна – заметил молодой человек – наш план и без того безумен, к чему ещё дополнительные ажитации.

– Если мы хотим избавится от вируса, нужно избавится от базы его распространения – сказала Кристина – сделав это мы покончим с Аристовым раз и навсегда.

Верховский удивленно вскинул бровь.

– Погодите – сказал мужчина – вы предлагаете взорвать департамент?

Кирсанов тяжело вздохнул.

– Да – пробормотал он – она именно об этом!

Верховский разгладил бороду.

– Не знаю хватит ли у нас взрывчатки – сказал он – мы рассматривали этот вариант лишь как возможное продолжение, но не как основной шаг, да признаться у нас людей маловато.

– Знаю – кивнула Кристина – но разговор с этими студентами убедил меня в обратном. Сбор биоматериала поставлен Аристовым на поток и единственный способ остановить этот механизм – уничтожить Департамент. Вполне возможно, что и сам вирус потеряет свою силу лишившись базы распространения. К тому же, где гарантия, что Аристов сейчас не ставит опыты, связанные с какой-то новой заразой? Мы решили действовать не для того, чтобы отсрочить проблему, а чтобы решить её окончательно во имя будущего.

– Пари держу, что ставит – кивнул Кирсанов – я сам этому свидетель. Чтобы это ни было, новый вирус или мутация нынешнего, но вы правы, пока не уничтожить центр распространения, болезнь так и будет гулять.

Верховский пожал плечами.

– Меня можете не упрашивать – весело сказал он – мои парни давно жаждут поквитаться с Директорией. Я с трудом удержал их, чтобы они наш трофей не разобрали по винтикам. Думаю, красивый фейерверк – это то, что их успокоит. Особенно сейчас… после гибели «Хомяка».

Говоря последнюю фразу, Верховский бросил осторожный взгляд на сидящую в состоянии полной апатии «Белку». Кто-то из ополченцев сел рядом и успокаивающе принялся что-то говорить женщине. Говорят, что нечего терять тому, кто ничего не имеет. Это неправда. Всегда есть, что терять. Просто мы думаем, что некоторое всегда будет с нами. И хотя, жернова истории и эволюции безжалостно разубеждают нас в этом, и мы знаем, что однажды так будет, мы все равно никогда не будем к этому готовы. Когда мы теряем кого-то для нас значимого, то наше сердце умирает вместе с ним, и теряем мы его один раз и навсегда. Право же, та быстрая жизнь без оглядки, которую мы ведем, не заставляет нас задумываться о том, что будем делать, когда все потеряем и кем мы станем после этого.