Школа

Разумеется, никто кроме меня даже не решается встать в центр поля на исполнение. Судья даёт свисток, я разгоняюсь, и…

Снова свисток.

– Почему?! – удивляюсь я.

– Штрафной так не исполняется! – отвечает мне судья.

Видели бы вы моё изумление в этот момент, с каким я взглянул на Катерину Васильевну, разводя руками. Она лишь глупо улыбается, выглядела в тот момент как настоящая дура!

– Я не знаю, как исполнять… – признаюсь судье. Тот смеётся и отвечает:

– С центра поля бей по воротам!

Разумеется, штрафным мы воспользоваться не сумели, так как с таких дальних дистанций метко попасть почти нереально, а я уже во время перерыва чуть ли не кричу на тренера:

– Какого чёрта?!

– Правила изменились. Я вам не сказала. Моя вина… – и снова глупая улыбка до ушей.

Сам на неё еле не матерился, ведь как так можно просто взять и не рассказать о переменах в правилах хотя бы перед игрой! Почему об этом мы узнаём только на самом матче в начале второго периода?! Что ж ты за тренер то такой, раз допускаешь такие оплошности! В тот момент прямо хотелось сказать устами депутата Милюкова от 14 ноября 1916 года: «Глупость или измена?!» Жаль, тогда ещё Катерина Васильевна выглядела слишком большим авторитетом в моих глазах. Сегодня я ей за такое сказал бы русским народным трёхэтажным! Или даже семи…

К слову в тот же день, притом в самом начале игры мы узнали, что клюшку между ног просовывать по новым правилам таки можно. Этот как раз к вопросу о том, почему не было штрафных. В ярости смотрим на тренера, а она опять глупо улыбается в ответ. Хочется от злости кинуть клюшкой прямо в её омерзительную в тот момент из-за ухмылок рожу, чтобы почувствовала наше искреннее уважение от всей команды.

Следом Лера Кабанова получает клюшкой по лицу и выбывает. Приходится место вратаря занять Тане Громовой. В тот же момент мы выдыхаемся.

Результат не заставляет себя ждать. К финальному свистку второй период мы заканчиваем, пропустив шесть безответных мячей, в итоге проиграв со счётом 7:3. Позорный матч, позорный счёт. Но более даже, наверное, обидный. Ведь вели, могли победить, знай правила, действуй агрессивнее, имей другого тренера, а не это прости Господи чучело-мяучело. А так мы впервые познали боль разгрома, так рушились наши мечты и надежды.

Во втором вечернем матче против нас вышла команда местной хабзайки, а мы к тому времени даже отдохнуть не успели. Против нас крепкие, шустрые и бодрые пацаны 16-19 лет, мы валились с ног и выглядели овощами. О матче том говорить в принципе нечего, плана не было, да и вообще ничего не было. Мы просто вышли позориться, да отмучиться. Итоговый счёт – 10:0. Сухой разгром. Позор. Боль. Огорчение. Разочарование.

После игры тренер не сказала ни слова. Только назначила день следующей тренировки, а потом ушла хмурая как ночь. Мы же сколь в недоумении пребывали, столь же были злыми. Серёга Харута прямо там в раздевалке решил флорбол забросить, Дубинин был того же мнения. Тогда я их ещё уговаривал, что надо остаться, играть дальше. Но, как потом окажется, покинув команду, они поступили умнее меня.

***

Про дальнейшие тренировки после разгрома говорить и нечего. Первая команда развалилась, вместе с Харутой, Антоном флорбол оставили Таня Громова и Лера Кабанова, а новенькие из себя уже как игроки ничего не представляли. Лучше не затягивать повествование, но сразу перейти ко вторым соревнованиям. Стоит только упомянуть, что подготовка к следующему сезону ничем не отличалась от предыдущего, словно никто ничему так и не научился, никаких уроков из поражений не вынес.

К играм новенькие подошли с энтузиазмом. Я же единственный из старой команды понимал, что ребята не готовы, и нас ждёт тотальный разгром. Что до тренера, то Катерина Васильевна всё больше разочаровывалась и в команде, и в своей работе. Это было видно по тренировкам. С новыми она совладать всё так же не могла, а я к концу занятий просто перестал хоть во что-то её ставить, постоянно оспаривая решения. Так в один момент она и воскликнула:

– Может сам начнёшь за меня тренировать команду?! – это было в ответ на мою претензию, что новые нападающие просто не готовы играть, а защита и того хуже. Но вместо того, чтобы прислушаться, Катерина Васильевна всё больше задвигала меня на задний план в команде.

Именно в таком подавленном состоянии, не ожидая даже чуда, я и вышел на поле во вторые соревнования. Меня вместо нападения теперь ставят в защиту. И не потому что хороший защитник, но в наказание за дерзость Катерина Васильевна оформила мне бесславный финал карьеры.

И вновь позор. С первых же минут команда противника захватила инициативу. Один гол, второй… Все контратаки захлебнулись, даже подловить на ошибке не получается, защита каждый раз рушится аки карточный домик.

В тот момент я был единственным на поле, кто мог сделать хоть что-то. Встав в защиту, начал отбивать удары вместо вратаря. Один, второй, третий. Бросков двадцать или тридцать отразил в течение трёх атак. Мои же сокомандники, вместо того, чтобы помочь, стоят за спинами нападающих, спокойно отдающих друг другу пасы, и ждут, пока перехвачу мяч и отдам им, дабы те рванули в атаку. Я же фактически один против четырёх даже просвета не вижу, чтобы сделать передачу, да и более того мячик от меня просто отскакивает! Хоть убей, не могу поймать, а силы кончаются! В этот момент тренер от ярости краснеет и кричит на меня:

– Мяч выбей!

Я лупанул наугад куда попало, ведь противник блокирует всех моих, а те самые мои словно этого не замечают. В этот момент один из соперников ловит удар, обходит меня справа и забивает третий гол.

Тут же тренер берёт таймаут и подзывает меня к себе.

– Ты уходишь в запас!!! – визжит Катерина Васильевна.

– Почему?! – отвечаю ей, – я же все мячи отбил!

– Ты выбить их даже не смог!

– Да мне ни один из наших не помог, неужели вы не видите!

– А кто тебе должен был помочь?!

– Да дайте мне доиграть! Народу и так не хватает! – кричу я, осознавая, что эти соревнования у этого тренера в этой команде будут последними, а отбиваться ребята не в состоянии.

– Нет!!!

И знаете, что самое смешное? Буквально через минуту после того, как тренер выгнала меня с поля, нам забили и четвёртый гол. А потом и пятый, и шестой, седьмой… Итоговый счёт 8:0. Разгром. Вновь сухую. Ни одного гола, ни одной атаки за всю игру, ни одного голевого момента. И всё это время я наблюдаю как мои сокомандники беспомощно отбиваются, не в силах что-либо противопоставить настоящим акулам на поле.

Не дожидаясь финального свистка одеваюсь и ухожу. Катерина Васильевна видит это и кричит:

– Ты куда?! Игра ещё не закончилась!

– Доигрывай сама… – буркнул ей в ответ.

Вечерний матч, вероятно, тоже был проигран, но его я пропустил, просто не увидев смысла в течение часа просидеть на скамейке запасных. Конечно, были сомнения, но отец меня убедил, что смысла ехать просто нет. Я согласился. Так всё и закончилось.

***

Сдался ли я в тот момент? Разочарование, конечно, было, но не прямо, чтобы руки опускать. Ведь любые разногласия и проблемы преодолеть можно обычным разговором, правда? Так думал и ваш покорный слуга в ожидании новых тренировок. Не настолько же глупа Катерина Васильевна, чтобы всерьёз думать, якобы тогдашнее поражение 8:0 было только по моей вине, когда я, играя против четырёх игроков сразу без поддержки своих, не мог выбить мяч на чужую половину поля!

Так как тренер обещала позвонить и назначить следующие тренировки, вся команда принялась ждать звонка. Несмотря на горечь поражения, ребята были готовы продолжать. При этом никто из сокомандников меня за провал первой игры сезона не осуждал. За исключением одного…

Как-то на перемене ко мне подходит однокашник с параллели Аркаша Ласточкин. Он был новичком второго сезона, играл в нападении и не смог показать ничего толкового в атаке, хотя Катерина Васильевна на него ставила. Я уж думал, что он мне предъявит за провал первой игры, но вместо этого…

– Ты почему не пришёл на вторую? – недовольно спрашивает Аркаша.

– Да смысла не видел. Меня всё равно сначала в защиту, потом в запас убрали. А что?

– Да у нас Кулешов выбыл, нам замена нужна была срочно.

– Ну… – пожал я плечами, – уж простите. А какой счёт в итоге был?

– 10:0. Мы проиграли.

– Ого… – покачал я головой, а в мыслях потешаюсь над этой неудачей, – и какой план дальше?

– Какой? – пожал плечами Аркаша, – дальше тренироваться. Вот ждём звонка.

– Я тоже жду.

– Если что, скажи.

– И ты меня тоже предупреди, вдруг что.

– Договорились.

Ни через неделю, ни через две, ни через месяц Катерина Васильевна не позвонила. Даже в мае тренировки не начались. Она просто исчезла, фактически кинув своих воспитанников на произвол судьбы. В последний раз тренера видел на матче. Даже на улице потом ни разу не столкнулись, хотя город у нас не то, чтобы большой. На том моя спортивная карьера и закончилась, клюшку и щитки со временем продал, осознав, что на этом всё. Да и к тому же девятый класс пошёл, на носу была подготовка к ГИА, так что не до флорбола на пару с поиском новой команды.

Склонный к самокопанию и самобичеванию я никак не мог понять, кто был виноват в этом провале. И пусть описанное и выглядит вроде как однозначно, да и всем известно, что рыба с головы гниёт, но не оставляла мысль, что это не тренер плохой, а просто мы кучка бездарей с клюшками – бегали по полю, да Катерину Васильевну позорили.

Успокоил меня отец:

– Ты же сам видел, как первая игра проходила тогда. Ты гол забил, вы вели. Умеете, когда настроены, голы забивать способны, мимо ворот патологически не пуляете. Да, против вас выступали ребята старше, да и две игры за день – это перебор, всё так. Ваш соперники действительно сильнее, и поражение ваше было предопределено. Но ты же сам говорил, что она не могла определиться, кто и где должен стоять, правила вам не рассказала перед игрой, вместо флорбола не против была, чтобы в футбол играли. Так ведь?

– Ну да. Всё так.

– Ну вот шулупонь у вас, а не тренер была.

– Правда?

– Конечно. А как иначе? Я с ней после второй игры говорил же. Помнишь, что сказал?

– Ты сказал, что какая-то дура бестолковая… – ухмыльнулся я.

Отец улыбнулся в ответ.

– Вот видишь? Я тогда прав был.

Слова отца успокоили, конечно, но не прямо чтобы убедили. Всё-таки склонность к самобичеванию никуда не делась. Нужно было на практике увидеть, что всё было именно так, как говорил отец. И возможность эта у меня появилась.

Новый десятый класс встретили новым коллективом. Ребята там все были спортивные и новым дисциплинам не чуждые. До этого целый месяц играли в воллейбол, изрядно всем надоевший. Всё-таки, как ни крути, игра не для всех. Не для меня так уж точно. Я ещё в восьмом, девятом классе играл в пионербол, уже тогда всю эту тему возненавидел до тошноты. А тут ещё в воллейболе и мяч поймать нельзя, да и отбивать ладошкой все пальцы в труху. Неудобно, короче. И глупо. И вообще дичь.

Так я однажды и предложил, увидев в кладовке клюшки для флорбола, поиграть в него, и сразу же на свою идею нашёл отклик. Среди первых отозвался Илья Москвин. Сам он играл в футбол, потому любил динамичные виды спорта, где надо активно топать ножками, а не ждать, пока до тебя долетит мячик, чтобы отбить его. Собственно, вместе с ним мы и уговорили остальных поиграть с нами.

Академический час в Заполярье идёт не сорок пять, а сорок минут. В дни полярной ночи урок вообще сокращается до тридцати пяти, а то и до тридцати минут в зависимости от того, сколь сильные морозы ударят в январе и феврале. Посему времени поиграть после окончания разминки и споров о том, во что зарубиться, у нас было меньше половины урока. Не теряя ни минуты, мы разделились на команды и принялись играть.

И о, Боже! Как же это было классно вновь взять клюшку и погонять мячик по залу! Только схватился, и, казалось, Гэндальф после долгого сна из-за колдовства Сарумана позволил мне прикоснуться к мечу, чтобы мышцы вновь обрели силу. И тут понеслось.

Игра выдалась динамичная. Я уже давно так не бегал. Илья вообще взмок, пока пытался атаковать ворота. И устали мы после игры просто невероятно. Но тогда именно наш дуэт на поле затащил весь период. Весьма точные передачи, Илюхина скорость и моя меткость не оставили соперникам даже шанса. Первый гол за Москвиным, потом второй с дальней дистанции забиваю я. Во время контратаки же передаю пас через всё поле прямо Илье, и тот оформляет дубль. Итоговый счёт 3:1.

После матча мы оживлённо обсуждаем игру на перемене. У всех эмоции максимально позитивные, у меня же восторг: впервые за несколько лет после предательства тренера, наконец-то, смог погонять мячик по полю, вновь почувствовал себя тем самым парнем, забившим третий гол в первой игре на глазах у ревущей арены. Что ещё может быть лучше? Только слова Ильи:

– А ты хорошо в флорбол играешь…

Конечно, он не был профессиональным игроком в этом виде спорта, а только футболистом. Он не знал всех его тонкостей и особенностей, отличающих от остальных видов игр. Но он в спорте намного дольше меня, многочисленные соревнования выигрывал, понимает, как отличить хорошего игрока от плохого. И если он оценил меня по достоинству, то это значит только одно… Прав оказался отец: Катерина Васильевна была плохим тренером.

Паркур

Чем можно занять себя в свободное время от учёбы отроку 13-14 лет в маленьком провинциальном городе? Целыми днями шастать по улице где попало? Впервые попробовать алкоголь и сигареты? Заняться спортом и начать бегать, прыгать, готовить к себя к неизбежному будущему в армии? Может быть сходить в библиотеку набраться новых знаний? Или искать способы монетизации своих талантов уже в этом возрасте?

Живи мы с друзьями в Москве или в Питере, то это вряд ли было бы такой серьёзной проблемой. Там, как минимум, архитектура есть красивая, карусели, лодочные экскурсии по каналам. И это только досуг! А спортивных секций на любой вкус и цвет, кружков и прочего и того больше. А что есть у нас в нашем маленьком городе на краю Ойкумены?

Нет, можно, конечно, записаться на единоборства, но лично с моим здоровьем попробуй поединоборствуй. У меня зрение как у крота. У моего друга Дениса Нигматуллина больная спина с вечно выпадающими позвонками, которые приходилось вправлять, а до перелома он и на дзюдо успел походить. Андрей Волчак к тому времени уже тоже имел практику кикбоксинга, к которой по его словам возвращаться ну никак не хотелось. Я же имел опыт двух месяцев в боксе, когда был первоклашкой – неудачный, так как один раз после тренировки очень сильно простудился и к единоборствам уже более не возвращался.

Денег на велики тоже ни у кого не было, желания играть на музыкальных инструментах тогда не появлялось, да и откуда нам на них опять же деньги взять? И вот чем заниматься? В чём себя найти? Неужели весь смысл жизни будет заключаться сначала в скучной учёбе, потом в ещё не менее скучной работе на безмозглого начальника и долгом увядании в старости?

***

Вообще Денис был компанейским парнем и мог скорешиться с кем угодно из дворовой тусовки. Обаяние его природное заключалось в отсутствии комплексов и некоторой степени безбашенности, любую дичь мог творить и не стесняться, потому всем с ним было весело. Это и свело его с Пашкой Калерадой – известным во всём городе трудным ребёнком. Он был из бедной семьи, с раннего возраста начал курить и пить. Мы таких раньше старались обходить стороной. Но в один момент нелёгкая свела его с Денисом.

И нет. Наш друг от знакомства с ним не превратился в алкоголика и наркомана, как мы боялись. А всё потому, что к тому времени кроме сигарет и пива у Калерады появилось новое увлечение – паркур.

То был год 2007-2008, скоростной интернет был мало у кого, про YouTube тогда никто почти не знал. И, тем не менее, про паркур мы таки узнали. Хобби это зародилось во Франции, где появился некий каскадёр Давид Белль, придумавший свою технику скоростного и эффектного перемещения по большому городу с использованием акробатики. Вероятно, с полицией имел частные проблемы, потому жизнь и заставила, я так подозреваю. Сначала на него обратили внимание на французском ТВ, потом красоту паркура оценили кинематографисты. Так Белль стал ставить трюки для фильма «Ямакаси. Новые Самураи», а потом и сам дебютировал в кино с другим каскадёром Сириллом Рафаэлли. Под патронажем Люка Бессона они сыграют главные роли в фильме «13-ый Район» – безумно глупое и наивное кино с неолиберальным философским оттенком, но в то же самое время и столь же красивое и динамичное. В том возрасте мы в этот фильм влюбились до беспамятства. Точнее сказать сначала влюбился Калерада, потом Денис, который показал его уже нам с Дроном. А там мы уже и загорелись идеей делать что-то подобное.

Но, прежде чем продолжим, нужно знать самое важное. Даже Питер с Москвой не так плотно застроены, как французские города, где сам Бог велел паркур осваивать. Что уж говорить про наше заполярное захолустье! У нас между крыш Человек-Паук даже попрыгать бы не смог. Что уж про паркурщиков говорить… Тренироваться было негде. Только если лезть на недострои, что имело свои трудности и соответствующие последствия. Да и у нашего тогдашнего кумира вряд ли не было своего спортзала с батутами, где можно было оттачивать мастерство исполнения всех трюков.

А ещё необходимо было помнить, что Давиду Беллю, после того как он ушёл из школы в 15 лет, явно не до уроков было, потому и можно себя целыми днями посвящать тренировкам. Не мешал ему и холодный субарктический климат, и не было у него того страха, что преследовал нас, не дай Бог мы не вернёмся живыми и здоровыми к своим папам и мамам. Да и телосложение, пластичность у нас не те, что у Белля с Рафаэлли. Учитывая это, нетрудно догадаться, что паркурщики из нас были так себе.

Если же вы прочитаете в Википедии подробнее про паркур и неожиданно узнаете, что помимо него есть ещё и фриран, а также если осознаете философскую разницу между этими дисциплинами, то поймёте, насколько мы были далеки и от паркура, и от фрирана. Так как информация доходила до нас урывками, про особенности жизни и философии трейсеров приходилось додумывать самостоятельно. Вот мы и выдумали своё учение маменькиных сыночков, которым остро не хватает адреналина и духа свободы.

Тренировки начались с того, что однажды Денис позвал на прогулку меня и Дрюню и неожиданно повёл к девятиэтажке недалеко от моего дома. Впрочем, точнее будет сказать, что здание десятиэтажное, просто последний находился в полуподвальном помещении, и там находился хлебный магазин. Таким образом с одной стороны здание было девятиэтажным, а с другой десяти. Соответственно вплотную к дому было понастроено большое число пешеходных лестниц, которые местами застройщик почему-то решил прикрыть толстыми бетонными стенами и всякими решётками. Зачем, непонятно, потому что архитектуру это только портило. Зато появилось место, где Денис впервые и показал нам приём спид – преодоление препятствия на скорости при опоре о перила или парапет, чтобы при этом ноги двигались параллельно поверхности.

– Видали, как могу? – улыбнулся Денис, закончив трюк.

– Вау! – воскликнули мы с Дроном чуть ли не унисон.

– Научить?

– Разумеется, учи! – продолжал Андрей.

Потом Денис посмотрел на меня.

– А ты?

– Что? – смутился я.

– Научить тебя?

– Я пока просто посмотрю…

Со стороны, когда приём делает тот, кто научился, трюк смотрится легко и просто. Но только ты разбегаешься, как сразу понимаешь, что страх и неуверенность в своих силах даже прыгнуть тебе достаточно высоко не позволяют. Вот и Дрон не смог. Десятки попыток, ушибы и прочие неприятности заставили Дениса сменить локацию.

– Идём на стадион!

Там стояли вкопанные в землю колёса грузовика, на которых было очень легко тренироваться, так как не было страха задеть ногой препятствие. Пара заходов, и Андрей уже понял, как надо выполнять трюк. А там и я присоединился. Несколько попыток, и мы снова возвращаемся к тому бетонному парапету. И вновь десятки неудачных дублей. А потом…

Дрон успешно выполняет спид, да ещё и намного изящнее откровенно неуклюжего Дениса. Конечно, можно сделать скидку, что у него в детстве был перелом позвоночника, но, тем не менее.

– Отлично! – улыбается он и хлопает другу.

А затем и я после десятков попыток таки сумел выполнить трюк. Притом далее мы делали его так играючи, что диву давались, как это у нас получалось. Вроде бы не супермены, не человеки-пауки, а вон же круто так выходит, да? И соглашались сами с собой, ибо ещё вчера делать этот самый спид не умели.

Потом была куча вариантов трюка манки с его вариациями типа кинг конга. Довольно опасная вещь, если не тренировать. Как минимум, нужно быть способным подпрыгнуть на высоту препятствия, чего не требовал предыдущий приём. Главной трудностью с манки было преодоление страха, ведь задеть ногами перила или парапет было проще простого. Результат ошибки может быть фатальным. Помню, видел в школе парня, упавшего с велика и проелозившего лицом по асфальту – внешне со всеми шрамами выглядел как терминатор ближе к финалу каждого фильма. Примерно это и ждало нас в случае неправильного исполнения трюка. И то в лучшем случае. В худшем будет перелом или пробитый череп.

Как подумаешь об этом, сразу десять раз думаешь, прежде чем приступить к тренировкам. И, тем не менее, всё равно пытаешься. Сначала нужно запрыгнуть на препятствие, потом стараешься перепрыгнуть, в конце выставляя руки. И только потом начинает получаться. Но учил меня и Андрея этому уже не Денис, а Пашка Калерада и его приятель по кличке Пельмень. Мы с ними позже скорешились через Дена. Хотя как сказать скорешились… Они просто выступили для нас тренерами, показав множество трюков, а также научив нас делать манки. Я тогда заслужил отдельной похвалы от Пельменя.

– А он быстро учится…

– Согласен! – кивнул Калерада.

Впрочем, какого-то тесного сотрудничества у нас не было. В основном они нам показывали более менее простые трюки, так как сами уже давно были заняты более серьёзным делом – сальтухами. Мы же пока к этому делу даже не подходили. Для начала бы научиться простым вещам.

Но что есть в паркуре несложное? Тик-так мы делать научились, но только на препятствиях под небольшим углом. Большего достиг только Денис, сделав тик-так на камне под 85 градусов где-то. Под прямым как надо не вышло ни у кого. Роллы с кэт липами тоже особой сложности не представляли. Первый – обыкновенный кувырок вперёд через плечо, а второй – отталкивание ногой о стену, чтобы взобраться выше к её краю. Весьма простая вещь так-то, но чаще бесполезная, ибо подходящих для исполнения препятствий у нас почти не было. Да и роллы мы использовали очень редко, потому что кувыркаться на асфальте больно, а на песке или траве по сути бессмысленно. Только если, конечно, не с дерева прыгаешь на землю – в этом случае ролл помогает смягчить падение.

Все остальные трюки мы даже тренировать не пытались. И даже не от того, что сложно. Работать над ними было чаще негде и незачем, настолько глупыми и непрактичными они были со всеми этими сальто, разворотами и прочей ерундой. Опять же мешали неплотная застройка и слабая инфраструктура нашего маленького моногорода. Вот так количество освоенных нами эффектных приёмов и пришло фактически к трём и четырём активно используемым. И чаще всего трюки исполнял Денис, а мы с Андреем предпочитали не рисковать: лучше вернуться домой с целым и здоровым телом. Правильно ведь?

Но единственное, чему мы научились без Дениса сами, это был дэш. Эффектный трюк, где перед преодолением препятствия нужно вскидывать ноги перед собой. Приём неплохо подходил для преодоления препятствий высотой с капот машины, длиной опять же примерно с автомобиль. Главным страхом вновь была вероятность задеть препятствие ногами и навернуться, но так соблазнительно выглядело желание научиться делать этот трюк раньше Дениса, преуспевшего в паркуре больше нас с Дроном, что мы решили рискнуть…

В тот день Андрей позвал меня на тренировку одного.

Спрашиваю:

– Где Денис?

– Он сегодня с Калерадой занимается.

– А мы что?

– Мы сами по себе… – пожал плечами Андрей, – но я нашёл отличное место для тренировки, поэтому скучать не будем.

– Ладно, пошли!

Местом этим оказался большой и плоский камень на краю города в небольшой посадке, каких в городе было огромное множество – живой свидетель активного таяния ледников в конце Ледникового периода. Таких в Заполярье уйма. Саамы называли такие валуны сейдами и наделяли их чудесными свойствами и сверхъестественной силой, потому молились им как богам. Для нас же это был отличный камень для тренировок, но перед исполнением дэша покровительство высших сил бы не помешало.

Итак, мы приступили к тренировкам. Делали обычный манки, ничего необычного. Но тут внезапно, довольно сильно подскочив, я буквально перепрыгнул весь камень от и до, задев его только задницей. А длины в нём было чуть меньше двух метров, да высота метр. Достижение приличное, и Лёха ожидаемо воскликнул от восторга.

– Ого!

– Сам не ожидал… – отвечал ему я, переводя дыхание.

И тут ему в голову пришла идея.

– Слушай, а ты же можешь дэш сделать…

– Хм… – я задумался. А ведь действительно могу! Тут же я начал пытаться вскидывать ноги вперёд, чтобы получилось. Спустя попыток тридцать уже задевал камень задницей. Андрей за мной не отставал.

И вот заветный выпрыг, и…

– Получилось! – воскликнул восторженный Дрон и тут же кинулся жать мне руку.

– Сам не ожидал… – выдохнул я, переполняемый позитивными эмоциями.

И действительно! У меня получилось вопреки всем ожиданиям. Ведь в сравнении с остальными моя подготовка была откровенно слабой, а тут самым первым из всех сделал. И разве не круто ли это – достичь невиданных для себя высот, когда в тебя никто не верит (даже сам в себя), а ты делаешь, и притом трюк для большинства начинающих трейсеров очень сложный…

Следом получилось и у Андрея. А там мы уже вдоволь напрыгались, зарядившись позитивом от успеха. Уже вечером сумели выцепить Дениса, которого чуть ли не силком потащили к тому камню.

– Смотри! – поочерёдно показываем ему дэш, заставляя того улыбнуться и одобрительно кивнуть.

– Если вы можете, значит и я могу! – отвечал он, и спустя десятки попыток также сумел сделать трюк.

В такие моменты чувствовали себя чуть ли не супергероями. Даже наши бати так не умели. А мы вот можем! А чему ещё научимся…

***

И если я с дэшем достиг предела совершенства, то остальные грезили большим. Привлекало их сальто – желаемый и лакомый кусочек для любого трейсера. Отчасти глупая и бессмысленная дичь, потому что ну как его применить в преодолении препятствий? Но так красиво же… Вот бы ощутить то чувство свободного падения, когда сигаешь вниз этажа на три, полностью переворачиваясь в воздухе, только без группировки а как натянутая струна! То была несбыточная мечта, о которой мы только мечтали, увидев как то ли Белль, то ли Рафаэлли с башни заднее сальто сделал, приземлившись на песок. И то была самая что ни на есть настоящая реальность, а не виртуальные фантазии создателей Assassin`s Creed.

Но мечта на то и несбыточная, что по сути негде было этот трюк исполнять. Где есть высокая башня, там обязательно кирпичи валяются, потому даже в сугроб сигать страшно, зная, что под снегом колотый бетон, о который можешь ноги переломать. Где ничего снизу не мешает, там высота не подходящая. Впрочем, когда начинали тренировать сальто, к таким местам только присматривались. Сделать же не решались, потому что боялись. Для начала хотя бы научиться переднее и заднее сальто делать с места или пускай с небольшой высоты, но с группировкой.

Что до переднего, то делать его было легко, потому что хотя бы видел, куда приземляешься. Пусть и не на ноги, а на задницу шандарахался, но уже неплохо. Как у нормальных людей принято, получалось только при прыжке в бассейн, но много туда не находишься, потому что без друзей скучно, а Денис плавать не умел. Андрей же идти без него категорически отказывался, да и больше времени на учёбу в художке тратил.

Оставалось только ждать зиму и тренировать сальто в снег. Так в один из морозных дней мы прогуливались мимо «Атлета» в поисках крутых мест для паркура. Рядом стоял недостроенный фонтан с довольно высокими краями, снизу заполненный снегом почти до самого верха.

– Хм… – задумался я и прыгнул в него, в результате чего провалился по пояс, – ребят, а тут делать сальто вообще круто будет.

Денис с Лёхой подумали-подумали, согласились, да и принялись делать переднее, и я с остальными. Мне, возможно, мешали тяжёлые утеплённые джинсы, но сколько ни пытался, сальто делал на задницу. Остальные же только научились делать переднее как надо, тут же решились попробовать и заднее.

– Ты серьёзно? – удивился я.

– Да! – отвечал Денис, встал спиной к краю и, тяжело выдыхая от волнения, начал повторять, – выпрыг, группировка, приземление. Выпрыг, группировка, приземление.

Наконец, вздохнул и решился. Прыжок, переворот… Упал не на ноги, а лицом в снег, но таки развернулся в воздухе и приземлился не на шею, но как надо!

– Да!!!

– Ура!!!

Мы с Дроном прыгаем от радости. У Дениса получилось! Целый год к этому шёл, столько попыток, и такой желанный успех! Следом после пары подходов получилось и у Дрона. И вновь искренняя радость! Наконец-то после стольких стараний, преодолевая страх и неуверенность, всё вышло! А потом вновь и вновь сальто всё лучше и лучше, увереннее и увереннее. Как устали, пошли домой, а по дороге прыгали от радости, чуть ли не танцевали. Попытки, разумеется, зафиксировали на видео, и уже вечером хвастались ими перед Калерадой и Пельменем, скинув им ролики через файлообменник по местной локальной сети. То был настоящий прорыв и, возможно, шаг в большое будущее нашей возможной карьеры трейсеров.

Единственное что, в тот момент общий вроде бы для всех праздник жизни мне отчасти испортил Денис.

– А ты будешь пробовать сальто? – спросил он в момент, когда Денис и Дрон сделали и не единожды.

А я… А что я? Я был рад за друзей. Молодцы. Сам же только за всё время моих занятий отметился единственным удачным передним сальто на песке у больницы следующим летом, когда один раз смог приземлиться на ноги, а потом было неудачное переднее на шею уже следующей зимой. Не сломал только чудом, наверно, да и спасибо мягкому в тот день снегу.

Короче говоря, не дано мне было акробатом стать, да и чёрт с ним. Я совсем не расстраивался и совершенно к этому не стремился уже тогда. Кому-то дано преодолеть страх, ограничения тела и прочие неудобства, чтобы исполнять трюки, а кому-то нет. У меня не вышло. Главное на тот момент это то, что у друзей получилось, и я был за них рад. Что ещё нужно? Разумеется, конечно, хотелось быть с остальными на одной волне, но уж раз не выходило, то и ладно. Мой же отказ делать сальто вызвал на лице Дениса нотку огорчения, но, надеюсь, он всё понимал. По крайней мере претензий за трусость из-за неспособности делать трюки мне не прилетало. Я своего максимума достиг, и был им доволен. А остальным удачи.