Как только началась игра, я сразу вспомнил про эту тактику и решил согласно ей действовать, чтобы победить на конкурсе. Ни на кого не смотрел, никого слушать не собирался, даже если бы кто чего посоветовал. Огонь свечи мне тогда казался настолько хрупкой субстанцией, что один раз неудачно дёрнешься – сразу потухнет.
Так, только прозвучал свисток, я сразу двинул небольшими, медленными шажками вперёд, бережно прикрывая огонь рукой. И вроде бы ничего страшного, Но мой соперник с параллели рванул намного быстрее, кажется, совершенно не побаиваясь сдуть пламя. Я же продолжал двигаться со скоростью улитки, стараясь не обращать внимания на происходящее. Рано или поздно же у него свеча должна была потухнуть! Возникающие при быстром шаге потоки воздуха сдуют! Ну точно же сдуют! Правда, ведь?
Не только не сдули, но и пока я шёл, на выполнение эстафеты уже пошёл второй участник. А за ним уже готовился третий.
Одноклассники уже кричат мне вслед:
– Ты можешь быстрее?!
– Да почему так медленно?!
– Быстрее давай!
– Дурак! Совсем с ума сошёл!
– Ты издеваешься?!
В итоге я, конечно, дошёл и передал так и не потухший огонь, что уже достижение. Но весьма скромное, так как в эстафете мы проиграли с большим отрывом. А я продолжал слушать гневные возгласы моих одноклассников, совершенно не стеснявшихся в выражениях, чтобы рассказать мне, какое я ничтожество.
С одной стороны прекрасно понимал, что сделал всё медленно. Это понятно. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Но отчитывали меня так, будто из-за промедления катастрофа вселенского масштаба случилась. Отчитывали те же самые сверстники, которые и сами могли совершить ошибку или всё испортить. Да и соревнование не настолько важное, чтобы из-за него так переживать. За что они со мной так? Сейчас, конечно, было понятно, что они были детьми как и я, потому и не осознавали порою некоторых вещей. Но даже если бы мне объяснили это тогда, легче мне от этого бы не стало…
Ведь это было только начало! Как пришёл со школы на следующий день, сразу стал в глазах одноклассников изгоем. Будто прокажённого они не подпускали меня к себе, не желали со мной говорить, постоянно оскорбляли и только искали повод ещё больше унизить.
Даже те, кого я считал своими друзьями, в один момент отвернулись от меня. Вся вселенная схлопнулась, лёд треснул под ногами, земля перевернулась, а магнитные полюса поменяли своё расположение. И всё потому, что я не понёс зажжённую свечу быстрее.
Школьный день проходил за школьным днём, а отношение одноклассников не поменялось. Меня сделали изгоем и начали травить по полной программе, всё сильнее с каждым разом.
Раньше мы любили всем классом собираться у стола Нины Трошенковой и смотреть на её новые рисунки в стиле аниме. Теперь же только я пытался подойти к её столу, она тут же возмущённая раздражённо спрашивала:
– Тебе разрешали к моему столу подходить?!
Однажды я пришёл в школу с матерью. Когда она увидела, что весь класс стоит около стола Нины, а я сижу за своей партой, то удивлённо спросила:
– А почему ты не подходишь?
Нахмурившись, отвечал:
– Не хочу.
В этот момент, повернувшись, я смотрел на лицо Нины. Она то и дело поглядывала на меня – смотрела, стану или не стану ли к ним подходить? Ведь при моей матери никто меня унижать не будет, но и терпеть прокажённого изгоя рядом никто не желал.
Потом мне ещё наш классный руководитель Эльвира Петровна Соколова звонила и объясняла:
– Не стоит переживать из-за этого.
А я в ответ думаю: «Не дура ли ты? Я из-за этого пламени не переживаю. Всё делал правильно, лишь бы оно не потухло! Ты этим козлам, что являются моими одноклассниками, объясни, что считать меня за недочеловека с ярмом опущенного на зоне по жизни из-за какого-то дурацкого конкурса – это как-то неправильно…»
Ах, да… Стала ли она что-то делать? Нет. Никогда и ни с кем ни разу по этой теме не поговорила, закрывая глаза на то, что со мной происходило, и как мне поганили жизнь. Родители же обо всём знали, но не думали, что ситуация настолько плохая. Отец то успокоит, показывая, что если бежать с пламенем, оно не потухнет, то скажет, что всем, кто меня задевает, надо бить по морде. Был ещё вариант перевестись в другую школу, но страх, как покажу себя перед новым коллективом, не оставлял. Изменится ли вообще хоть что-то от перевода, или там меня вновь будут держать за недочеловека? Поэтому я и остался. Зря. Но тогда, увы, жил предрассудками и страхами.
Когда заканчивался четвёртый класс, нам на выпуск из начальной школы заказали шикарный торт со свечами.
Эльвира Петровна сказала:
– Загадайте желание, задуйте свечи, и тогда ваше желание непременно сбудется.
Я загадал самое простое и заветное в тот момент: «Пусть мои одноклассники снова начнут относиться ко мне хорошо…» – и задул свечи.
***
Желание не сбылось ни в пятом классе, ни в шестом. Я переживал ад каждый божий день, я ненавидел жизнь, я ненавидел и презирал всё вокруг… Взаимно. Потому что жизнь не забывала каждый день выливать на меня ушаты разнообразных помоев.
Однажды было такое, что мои учебники по русскому выбросили в мусорку, а я был вынужден их оттуда доставать.
Учительница по русскому Лилия Александровна стояла в шоке. Думал, что сейчас устроит разнос, но промолчала. Впрочем, и другие учителя тоже плевали на всё, что со мной происходило. Делали вид, что им не всё равно, а когда у них спрашивали, какая атмосфера в коллективе, занимались очковтирательством.
Учебники ерунда? Однажды меня избили, а после в лежачего ещё и начали буквально плеваться. Бывало и били просто так, ни за что, нападая со спины. А как кидали мусор в ранец? Это уже перебор? Били по самому надуманному поводу, просто так, потому что я был мягким человеком и не пытался дать сдачи. А ещё распускали слухи, оскорбляли за ношение очков и т. д. и т. п. Ну и как вишенка на торте, теперь этим начали заниматься и одноклассники с параллели.
Хотя, пожалуй, хуже было, когда у меня деньги за якобы испорченные мной компакт-диски вымогали ребята из старших классов. То ко мне домой придут, то в раздевалке поймают, то ещё что-то сделают, лишь бы оттяпать у меня двадцать рублей в неделю в качестве уплаты за диск. А тогда за эти деньги, между прочим, можно было банку колы и пачку чипсов купить! Однажды мне от таких пришлось в Питер уезжать на несколько дней, лишь бы отстали, да улеглось. Короче говоря, жизнь моя была не сахар…
Кто-то скажет, что это терпильство, и будет прав. Но не обессудьте ребёнка за мягкость характера. Я был слишком наивен и верил в добро.
Впрочем, недолго. Что делает человек, которого унижают сильные, но есть и те, кто слабее? Начинают отрываться на этих самых более слабых. Так что я принялся приставать к девчонкам. Сразу быстро получил клеймо какого-то чудовища, которого все постоянно шугались, и, что самое ужасное, к этому своему амплуа привык, даже получая от него удовольствие.
Ведь что может быть более смешнее, чем ситуация, когда ты, завывая как зомби, просто выставляешь перед собой руки и просто подходишь к Свете Соколовой, а она начинает визжать будто бы свинка на скотобойне только от одного вида вытянутых рук? Конечно, понятно, что видевшая каждый день во мне образ недочеловека, она на подсознательном уровне воспринимала меня как уродца и чудовище, но блин… Нелепо всё это было, оттого и смешно. И учитывая весь тот ужас, что творился со мной усилиями «любимых» одноклассничков, порою это была единственная отдушина, доставлявшая удовольствие – смеяться над визгами нелепой одноклассницы, столь сильно боявшейся моей руки.
Хотя однажды было не до смеха. Один раз такие нелепые шалости закончились тем, что Светка Соколова натурально съездила мне по лицу. Я, не ожидавший удара (это было последним, чего ждал от хрупкой девочки), словил кулак своими очками.
И только представьте себе! Повторюсь, хрупкая девочка, буквально дюймовочка, аленький цветочек бьёт кулаком и попадает по очкам с такой силой, что толстая линза разбивается на мелкие куски, один из которых попадает мне в кожу под глазом и вызывает сильное кровотечение, а крепкие края оправы сминаются в той форме, какую приобрёл в момент удара влетевший в лицо кулак.
В итоге я остался без очков. Меня ведут к медсестре накладывать шов. Иду по коридору через всю школу и наблюдаю, как остальные школьники ахают, наблюдая человека, у которого из-под глаза течёт кровь. Мне же становится страшно от одних только слов медсестры, что надо накладывать швы. Я, когда слышу это, в истерике кричу:
– Не надо никаких швов! – так как очень боялся, что меня будут натурально прокалывать иглой. В итоге с десяток ватных тампонов на меня потратили.
Соколова же убегает в слезах домой. А я, вернувшись, говорю всему классу:
– Скажите этой Свете – китаёзе, чтобы шла записываться на карате, так как удар у неё получился, однако, залихватский!
На том смешном моменте и закончим это маленькое и весёлое отступление от темы, тем не менее, показывающее, что даже сама мысль о том, что я могу до них дотронуться, вызывала у некоторых истерику, а также желание самообороняться, Хотя ничего плохого вроде бы не делал…
Короче говоря, роль изгоя и страшного монстра закрепилась за мной до самого седьмого класса. А потом произошло то, что отлично характеризует по жизни подлых людей.
Мой отец осенью в начале седьмого года обучения организовал всему классу поездку на турбазу – очень крутую! Там тебе и огромные качели, и два корта для волейбола и футбола, и баня, и живописное побережье озера, и деревянная дорожка по болоту проложена. Там было ещё много всего интересного.
Разумеется, одноклассникам идея поездки туда очень понравилась, и было особенно весело смотреть, как одни из главных зачинщиков травли теперь пресмыкались предо мной, общались как с человеком и старались всячески воспринимать за своего. И как потом вновь стали травить, когда поездки на турбазу прекратились. Больших подлецов попробуй – найди…
***
В восьмом классе к нам в школу перевёлся новичок – Денис Топилин. Парень он был без башни в прямом смысле, частенько наезжая на всех подряд. Бывало – давал люлей, бывало – получал. Хулиганил так, как никто в нашем классе прежде. Именно насмотревшись на него, я в своё время полюбил прогуливать уроки. Учителей Топилин не боялся, а порою даже сам на них наезжал. Правда, никогда это ему успеха не приносило.
Например, однажды Лилия Александровна буквально закидала его двойками и тройками, из-за чего тот рисковал чуть ли не на второй год остаться. Дабы решить конфликт, учительница вызвала отца Топилина. Денис был в предвкушении и хвастался:
– Да что она сделает? Ничего ему не скажет! Как увидит – в штаны наложит. У меня батя – во! – Денис широко расставил плечи, стараясь изобразить, что его отец был огромным боровом.
И лучше бы он действительно был тощим, так как отхватил потом Денис знатно, ведь отец со всеми доводами учительницы согласился и сына заставил уделять внимание русскому языку. А ещё больше никогда плохо себя на уроках русского у Лилии Александровны не вёл.
И так вышло, что именно он полностью изменил моё отношение к школьным дракам. Увидев однажды, как я бодаюсь с одноклассником, рассмеялся и спросил:
– А чего вы обнимаетесь?
– Мы вообще-то боремся! – возразил я.
– Борьба для девочек! – отвечал Денис, – если хотите не выглядеть лошарами, то научитесь по морде бить.
– Так сесть же можно… – заметил я.
– Лучше победить и сесть, чем получить по щщам и быть лошарой.
Я тогда долго не мог принять его слов, ибо мягким ребёнком всегда был, мухи не мог обидеть. Максимум, куда бил – по ушам, и то ладошкой! И тут он заявляет, что можно по морде… Как так? Кто-то же может пострадать.
Что самое смешное, это говорил я – уже пару раз получавший по лицу от одноклассника, обожавшего меня сначала в снег толкать а потом бить за предъявленные претензии. Мне, наоборот, нужно как можно скорее пользоваться советом Дениса и научиться, наконец, бить своих соперников, а я тут ещё думаю о том, что они пострадают.
В итоге себя переборол. Однажды врезал однокласснику за то, что тот меня задевал. Он, кстати, воспитывался таким же – мухи так-то не обидит. Потому в ответ сдачи мне дать не смог, а просто отступил. Но именно в этот момент я почувствовал, что такое – смачный удар по морде, и как он горячие головы способен остудить.
Правда, не стоило после этих уроков жизни меня задевать уже Денису. У него была любовь большая всякие шалости творить с теми, кто с ним за одной партой сидел. Он всегда садился к слабым и был уверен, что ответка ему никогда и ни за что не прилетит.
И вот настал день урока физики в восьмом классе. Эта козлина садится со мной за одну парту и начинает мне в уши тыкать свёрнутыми в трубочку бумажками, тупыми концами карандашей и ручек. Я отмахивался от него как от назойливой мухи. Был готов уже отсесть, как вдруг…
Он засовывает мне в ухо банан. Тут уже я не выдерживаю, поворачиваюсь к нему и начинаю лупить этого любителя пихать в уши всякую дрянь прямо в его наглую, пухлую морду.
Раз! Два! Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь ударов я ему нанёс, прежде чем он сумел сократить расстояние и вступить со мной в борьбу. Но сделать ничего не смог, так как я сразу же схватил его за волосы и начал мотать голову Дениса из стороны в сторону. Конечно, не уровень ММА, да и вообще выглядело неуклюже, больше походя на драку двух пьяных девиц, хватающих друг друга за волосы. Но спасибо Денису за то, что носил причёску как у эмо, благодаря чему его легко было побороть, просто помотав за волосы.
И не сказать, что он был лошарой каким-то. Денис в своё время Лёню Бакланова поколотил. Тот, конечно, слабак был. Притом настолько на Дениса обиделся за лещи, что потом Данилу по кличке Пельмень пятьсот рублей заплатил, лишь бы тот завалил Топилина. Ну он его и поколотил. Грустно, конечно, но Лёня Бакланов оттого меньше побитым Денисом ходить не стал, но уж как есть. Так что я не какую-то там никчёмную козявку побил. Было, чем гордиться. Ведь, наконец-таки, впервые в жизни дал сдачи своему обидчику. И, признаться, это было круто! И самооценка поднялась, и вообще увереннее себя начал чувствовать, когда ходил по улицам.
Денис же… Он, конечно, визжал:
– Да я с тобой поквитаюсь! Да мы с тобой на улице поговорим! – но ничего так по факту и не сделал. Потом только лишь оправдывался перед друзьями:
– Да я его пожалел просто…
А потом спустя два года встречал меня на улице, жал руку, улыбался, спрашивал, как дела, да обращался с уважением. Вот что тумаки волшебные вытворяют!
Но, как бы то ни было, я ему по жизни благодарен был. Именно он меня и научил, что обидчику нужно давать в рожу. Этим я и займусь, наказав главного. Но уже в девятом классе.
***
Илья Москвин был неприятным типом. Всегда был высокого мнения о себе. Чуть что, сразу прикрывался старшим братом. Так как занимался футболом, всегда мог ногой лупануть так, что мало не покажется. Всегда выглядел и казался крутым парнем, далеко не слабаком. Собственно, от него в школе исходила примерно треть всех издевательств в мою сторону. И каждый раз я не решался дать ему по морде хоть разочек…
Конечно, иногда он был и вполне компанейским пацаном. В редкие дни даже пообщаться мог по-человечески. Но в тот момент, когда нужно было повыкабениваться, он тут как тут. И остро пошутит обязательно, и что-нибудь обидное ни с того, ни с сего скажет.
В угаре он пребывал не только издёвками надо мной, но и над остальными, за что даже однажды схлопотал от Дениса Нигматуллина. Но в целом старался до грубостей не опускаться. Более, конечно, острил.
Так однажды мы с Андреем Волчаком и Денисом Нигматуллиным сдавали контрольный тест по биологии по теме бактерий. Один из вопросов звучал так: назовите бактерии, обходящиеся без кислорода. И вот сидим мы втроём, да и чешем репу, мол, как же их звали. И вот хоть убей, но никак не вспомним!
Спереди от нас как раз сидят Илья Москвин с Антоном Березовским и что-то сосредоточенно и много пишут. Раз так, то знают ответ. Так ведь? Мы и спрашиваем, стараясь шёпотом как можно тише, чтобы биологичка не спалила, что мы списываем:
– Ребят, не подскажете, как этих бактерий называют?
И тут Илья выдаёт:
– Конечно! Аналоэробы!
Тут я задумался, кивнул головой и ответил:
– Да… Что-то подобное помню.
Собственно, такой ответ мы и записали. Я ещё потом обратил внимание, что Илья с Антоном что-то сильно хихикают. Интересно, это насчёт чего?
Каково же было наше удивление, когда на следующей неделе биологичка на весь класс зачитывает ответы. Одноклассники смеются, мы краснеем.
– Анаэробы они называются! – воскликнула учительница, – какие ещё аналоэробы?!
Чуть позже к нам с Андреем и Денисом поворачивается Илья, со злорадством ухмыляется и говорит.
– Теперь у вас погоняло будет аналоэробы. И Волчак среди вас главный аналоэроб!
Тогда еле удержались, чтобы не поймать его после школы и не избить. Хотя с другой стороны, а чего обижаться, если сами виноваты? Нашли, кого попросить, да и в конце концов сами не выучили ничего. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Короче говоря, ни дня Илья не мог прожить, чтобы над кем-то не подшутить, ни к кому не пристать и т. д. Ну и, конечно, почему бы не поиздеваться откровенно над теми, кого он считал слабее?
В девятом классе Москвин вообще с катушек слетел, доставая меня. Ни дня не обходилось, чтобы он не начал донимать, да так, что с нынешним законодательством, признавшим вне закона кое-какие меньшинства, я и не обо всём могу писать, какие слухи он про меня распускал и как любил по этой теме как-нибудь поиздеваться.
Так я терпел в течение месяца в надежде, что он успокоится. Но время шло, а тот продолжал вести себя как моральный урод. Увы, слишком поздно мне стало понятно, что вопрос иначе решить не получится – только радикально.
Так в один из дней рядом с кабинетом труда Илья снова начал приставать ко мне. В подробностях сейчас рассказать уже не могу, но вывел он меня из себя сразу же.
Резко повернувшись, я схватил Москвина за воротник и начал бить его по лицу. Раз! Два Три… Вот счёт ударов уже перескочил за десять, а там и за двадцать. Илья даже не пытался сопротивляться: поначалу для него это было шоком, что я в принципе могу дать отпор, а потом он уже, видимо, был близок к потере сознания. Я же останавливаться не собирался, повалив своего обидчика на землю и зажав его в углу, продолжал отвешивать ему по самое не балуй.
И тут слышу где-то вдалеке знакомый девчачий голос:
– Да разнимите вы уже их!
Денис Нигматуллин тут же подбежал и разнял нас. Точнее как разнял… Оттащил меня скорее…
Я оглянулся. На меня с взглядом, полным отвращения, смотрела одна из одноклассниц, будто на какое-то чудовище. Ведь надо же! Я устроил насилие в классе, не прибегая к словам. Только вот а как не прибегнуть было, если я уже несколько лет подвергался травле? Почему в тот момент, когда надо мной издевался класс, она не обращала на это внимания и закрывала глаза на всё, что творилось в коллективе, а сейчас вдруг решила стать миротворцем и осудить меня за это своим тяжёлым взглядом? Ну, конечно, когда меня унижают, у них хата с краю. А как я пытаюсь постоять за себя, так сразу нужно презрительно посмотреть на меня. Что не так с твоей моралью?! Это лицемерие или просто глупость?!
Понятное дело было, что на этом конфликт с Москвиным исчерпан не будет. Он, разумеется, пожелает реванша, потому так просто это не оставит.
До этого, будучи футболистом, очень хвастался, что отменно может избить кого-нибудь ногами – якобы удар сильный отработал. Особенно ему хотелось разогнаться, подпрыгнуть, выставить вперёд ногу и так ударить того, кто ему не нравится, чтобы противник отлетел метров на пять назад или стенку гипсокартонную пробил. Мечтая об этом, он часто приглядывался ко мне, испытывая непреодолимое желание испробовать свой приём на том, кто не даст сдачи. И вот этот момент настал.
Только все вроде бы успокоились и расселись по скамейкам, Илья, на лице которого до сих пор был шок от произошедшего, совершенно не унялся. Постарался, конечно, сделать вид, что уже в порядке, но его бешеные глаза говорили об обратном. Встав у стены, он чуть постоял и в один момент пошёл на разгон, подпрыгнул, выставив ногу вперёд, и так полетел на меня. Я же, ожидая удара, чуть увернулся и прикрылся рукой, благо ещё сам Илья сильно промахнулся.
Удар пришёлся в пустое место. Он потерял равновесие и рухнулся на заливной пол из речного песка и каменной крошки, а я принялся вновь бить его кулаками по лицу. И вновь ситуация повторяется, и вновь он сидит и прикрывается от ударов, а я его луплю как не в себя, совершенно не чувствуя усталости. И вновь меня оттащил Денис.
А потом Илья ушёл прочь. Даже не знаю, что в тот момент творилось у него на душе… Слишком самовлюблённый он был, чтобы переживать по поводу полученных тумаков от того, кого он считал ничтожеством. Что тогда? Досада и обида? Опять же вряд ли. Вполне вероятно, умывая кровь, хлеставшую из носа и разбитой губы, он просто остановился на том, что это просто не его день. Вот так легко. После той драки отношение его ко мне не поменялось. Да, стал сдержанным, но глаза и ухмылка каждый раз даже спустя годы выдавали, что он даже после полученных люля-кебабов не изменил своего отношения ко мне, по-прежнему считая ничтожеством. Только теперь вслух об этом не говорил, разве что.
Я же чувствовал облегчение. Нет, не было эйфории или прилива сил. Ощущалось именно облегчение – будто гора с плеч. Ведь всё закончилось. С тех пор меня более никто в школе не унижал в открытую. Кто-то, конечно, что-то, возможно, и мог сказать за глаза, но открыто… Нет. И оттого мне было на душе теперь легко.
С другой стороны, когда избиваешь того, про кого думал, что он сильнее тебя, самооценка не может не повыситься. Я ощутил, что более не хочу ходить сгорбленным, уткнувшись в землю, но выпрямил спину, гордо приподнял подбородок и ухмыльнулся, будто победивший злодея герой боевика, шедший к финалу через весь этот путь по руководству из «Тысячеликого героя» по Джозефу Кэмпбелу. Я и отрицание прошёл, и чрево кита, и награду в конце получил, и, наконец, изменился. Уже не было того мягкого мальчика, что мухи не обидит. Мне открылась страшная правда жизни – миром правит насилие, и чтобы не оказаться пешкой, нужно уметь бить. И желательно первым, чтобы было меньше шансов проиграть. Только сильного не будут задевать, а мягкость – это удел слабых. Мягкие долго и спокойно не живут. А сильные пусть по локоть в крови, но спят крепко, потому что их трогать не посмеют. Вот простая и банальная правда жизни. Чудовищная и неприемлемая для любого гуманиста, желающего, чтобы в мире не было насилия… Но правда.
Кто-то посмеётся и скажет, что это что-то из тех пабликов банальных фейковых цитат якобы из уст Джейсона Стэтхема, и в чём-то будет даже прав. Но сколько я, ходивший в розовых очках, терпел издевательства со стороны сверстников? Очень долго. И ведь оказалось же, что так легко всё это было исправить, избив главного, самого задиристого нахала! Но сколько я терпел, надеясь, что рано или поздно позврослеют и поймут, что были неправы! Зачем, если всего-то нужно было решить вопрос кулаками! Живу ведь с волками…
Вся вера в любовь и добро, взаимное уважение была иллюзией. Миром правит насилие, жестокость и принуждение. Изменится ли это когда-нибудь? Возможно, но в моё школьное время если жить, то выживать по законам джунглей. И я вместе с этим временем изменился, став более чёрствым и циничным, оставив всё своё добро и сочувствие там, глядя на сгорающую свечу во время той самой глупой эстафеты.
Будь всё иначе, авось, и я был бы другим, не стесняясь себя и остальных, ни о чём не переживая, ничего не боясь. Теперь же живу с грузом прошлого, который, вероятно, уже никогда не перестанет тянуть меня на дно так или иначе.
***
И раз я начал об этой теме писать, то, пожалуй, нужно и обратиться к тем, кто с травлей столкнулся, но желает это прекратить. Есть ли у меня, учитывая вышеизложенное, простая формула, способная помочь всем?
Увы, я не психолог, и не помогу вам это пережить, пропустить боль сквозь себя и т. д. И рабочей формулы успеха у меня нет. Да, я относительно безболезненно справился с травлей с её помощью, но она же не для всех подходит. Легко ли, например, будет девочке так же легко подраться с мальчиком и победить его? Всё это понятно, и я вряд ли смогу стать палочкой-выручалочкой для каждого, кто испытывает трудности в социализации…
Но я точно могу, исходя из своего опыта, предложить, что и как нужно было делать мне и моим родителям, чтобы облегчить мои муки.
1. Не надо отказываться от перевода в другую школу. Возможно, это будет иметь свои проблемы и последствия, но бояться перемен из страха, что ничего не поменяется, как боялся я, не стоит. Перевод в другую школу даст вам отличный шанс показать себя в новом коллективе с другой стороны и уже не совершать тех ошибок, что имели место в прошлом. Не отказывайтесь от этого. Переводитесь, если возможность есть.
2. Родители должны активно заставлять учителей решать проблему травли. Если они не будут этого делать, то педагоги с места не сдвинутся. На то есть свои те или иные причины (в работе учителя тоже геморроя предостаточно), но факт есть факт. И если ты подвергся травле, либо твой ребёнок – не стесняйся говорить об этом родителям, а если ты – отец или мать, найди время, чтобы донимать учителей и держать ситуацию под контролем. Кроме вас проблему вашего ребёнка никто не решит, пока сами не начнёте пытаться исправить неприятную ситуацию.
3. Мир недалеко ушёл от первобытной эпохи, когда человек человеку был волк. Хочешь жить, а не выживать – учись быть сильным, не чурайся бить и не бойся быть избитым. А чтобы минимизировать вероятность последнего, научись драться. Пока ты школьник, перцовые баллончики тебе не продадут, как ни старайся. Так что бокс, карате, ММА, самбо и т. д. – всё твоё, неважно, мальчик ты или девочка.
4. Не постесняйся сходить к психологу и попробовать решить проблему травли с ним. Если он есть в твоей школе, посещай его. Не факт, что поможет, но авось…
5. Ищи друзей. Желательно таких, кто с тобой пойдёт в огонь и воду, не бросит в беде. Это очень важно. Ещё очень много раз удивишься, как могут порою бросать на произвол судьбы даже самые близкие люди, иногда даже переходя в разряд тех, кто тебя травит. Это тоже я знаю не понаслышке, но хочу об этом писать, потому как слишком больно.
6. Учись разбираться в людях. Очень полезный навык на самом деле. Пускай человек – существо такое, что даже самый предсказуемый способен удивить, а самый надёжный – предать, но умение хоть немного отделять зёрна от плевел и разбираться в людях не раз поможет в дальнейшем.
7. И последнее. Не надейся, что всё когда-нибудь прекратится. Не думай, что рано или поздно ты им отомстишь, заставишь уважать себя ни с того, ни с сего. Не надейся на ангелочков, что протянут тебе руку помощи. Появилась проблема? Не терпи, решай сейчас. Если надо, поднимай на уши родителей, учителей. Если получится – даже СМИ попробуй, в социальных сетях пиши. Если уж стал утопающим, просто по дефолту никто не поможет. Важно, чтобы тебя услышали. Важно пытаться делать хоть что-то, а не смиренно наблюдать, как твоя жизнь катится в тартарары. То, что пережил я, стало моей болью и моим грузом навсегда. Отпустить это вашему покорному слуге уже никогда не получится. Не получится и у вас, не обманывайте себя, что завтра вырвитесь из грязи в князи, да покажете всем кузькину мать. Сегодня вариантов прекратить травлю намного больше, чем было пятнадцать лет назад. Не сидите сложа руки, и тогда всё закончится быстро.
Да, статистически жалоб на травлю сейчас становится всё меньше. Но как показывает практика, на уровень погрешности хотя бы травля среди причин тех же масс-шутингов не опускается. И если моя история боли и дальнейшего облегчения хоть как-то вам поможет, то уже посчитаю, что написал эти строчки не зазря.
ЕГЭ, бюрократия и будущее
Кем ты станешь, когда вырастешь? Вопрос этот родители задают своим детям с момента, когда в ребёнке впервые начинают проявляться задатки разума. И правильно делают, ибо с самого начала нужно заставлять своё чадо задаваться вопросом: а для чего я существую и с чем пойду дальше? Как раньше начнёшь задумываться, тем скорее придёшь к какому-то из вариантов. Минимум, это заставит быть более любознательным, чтобы понимать, какие профессии существуют, которые из них важны и нужны. И чем обширнее знания есть, тем шире будет выбор.
Знал бы я, чем занимаются журналисты, стал бы им. Осознай я, что могу хорошо имитировать голоса, стал бы актёром озвучки. Узнай, что музыкальный слух у меня есть, пошёл бы в музыканты. Подскажи кто-то, что я с моим хорошо рисовавшим корешком мог делать комиксы, и у меня бы точно получилось затмить Марвел, DC или Ходячих Мертвецов. Увы, ничего тогда не знал и не понимал.
Но и запутаться, конечно, тоже легче, если выбор большой. Иногда лучше даже не знать, что какие-то профессии существуют, чтобы не строить фантастических иллюзий о возможности доучиться. Лучше просто пойти в ПТУ сварщиком, доучиться до аргонщика, варить трубы на вахте в Сибири и получать в сравнении далеко не самые маленькие деньги, пока ваш одноклассник, решивший стать врачом, годам к 35 или 40 только доучится до нужной квалификации, чтобы зарабатывать немного больше, чем на хлеб с маслом. Так, увидев, что вы к своему возрасту уже стали обладателем квартиры и хорошего авто, ваш бывший сосед по парте, а ныне терапевт в сельской поликлинике десять раз подумает, а не совершил ли он по жизни большую ошибку, не став сварщиком?
Вот и думай сейчас, кем станешь, да оценивай возможности по своим силам и знаниям. А ещё хоть и мечтать не вредно, но старайся быть реалистом. Я вот мечтал всё раннее детство стать путешественником, потому как проводил большую часть досуга за просмотром атласа мира. Стал ли? Отнюдь. Даже наоборот! Посмотри я на себя нынешнего будучи шестилетним, так и сказал б себе: «Дяденька, ты болван? Как это ты не стал путешественником, вместо этого проводя уютные и одинокие вечера в уютной квартире-студии под одеялком с кружкой какао на подставке за просмотром очередной серии «Дома Дракона»?»
А потом увлёкся историей, как-то посмотрев трилогию про «Индиану Джонса». Долгое время свято верил, что археологи так время и проводят: путешествуют по разным странам, спят каждый раз с очередной новой женщиной и борются с недобитыми фанатами старины Адольфи. Как оказалось, реальная археология хоть и немного веселее прозябаний в пыльных архивах, но всё равно до статуса работы мечты не дотягивает. Это уже потом я узнал, что некоторые историки свои даже самые бредовые и антинаучные книги могут продавать как бестселлеры, но тогда думал, что историком или я сильно не разбогатею; потому учиться в той сфере, которая была для меня наиболее проста, не захотел.